Текст книги "Ленин в жизни"

Автор книги: Евгений Гусляров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 48 страниц)

А. И. Ульянова-Елизарова [1].С. 68

Все семейство Ульяновых еще до тех пор, пока В. И. Ульянов (Ленин) не стал еще играть видной роли в российском революционном движении, пользовалось в радикально-революционных и просто либеральных кругах общества большой известностью и даже престижем. Причиною этого была трагическая смерть погибшего на виселице в юном возрасте талантливого (по словам некоторых близко знавших его, даже гениального) Александра Ильича Ульянова, которого считали душою всего этого дела. Все пять человек заговорщиков были приговорены к повешению.

Г. А. Соломон.Вблизи вождя: свет и тени. Ленин и его семья. М.: Москвитянин,. 1991. С. 12

(Далее цит.: Г. А. Соломон [1])

1 марта 1887 г., как известно, состоялось неудачное покушение на императора Александра III. Заговорщики были схвачены (благодаря распорядительности известного генерала Грессера, получившего сведения о готовящемся покушении загодя и направившего царя по другому пути), не успев приступить к своему намерению. Их было пять человек, студенты Ульянов, Генералов, Швырев, Остапов и Андреюшкин. Я был в то время гимназистом Ларинской гимназии (С.-Петербург) и случайно познакомился с Генераловым (не помню по какому поводу, но не имел ни малейшего понятия о том, что он состоит в заговоре). У него я видел мельком и А. Ульянова. Впоследствии уже от М. Т. Елизарова я узнал, что он был близким товарищем и другом привлеченных по этому делу пяти студентов и что только по счастливой случайности он не был арестован. В этой группе заговорщиков А. Ульянов считался душой всего дела, исполняя ту же роль, какую играл в убийстве Александра II гениальный Кибальчич.

Г. А. Соломон.Среди красных вождей. (Осмысление века: кремлевские тайны). М.: Современник, 1995. С. 126.

(Далее цит.: Г. А. Соломон [2])

Покушение на царя предполагалось произвести, когда царь поедет из дворца в Исакиевский или Казанский собор. С 26 февраля метальщики бомб и разведчики дежурили на улицах. Первого марта – в годовщину убийства Александра II – организация рассчитывала, что ей удастся бросить бомбу. Но вследствие неосторожного письма одного из метальщиков (Андреюшкина), попавшегося жандармам, за ним и некоторыми его товарищами началась слежка. В день 1 марта их арестовали на Невском проспекте, хотя охрана совсем не подозревала, что в этот день подготовлялось покушение на царя. Найденные у арестованных бомбы открыли глаза охране и очень скоро она схватила всю организацию. Арестованы были 31 человек, в том числе Анна Ильинична, сестра Александра, не имевшая никакого отношения к заговору и ничего о нем не ведавшая. Александр, оберегая сестру, держал ее вдали от опасности. Привезен был в Петербург и отысканный в Крыму Шевырев.

Н. Валентинов [2].С. 206

Его казнили 8 мая 1887 г. Мать проводила его к эшафоту со словами ободрения: «Мужайся, мужайся!» В это время ему едва исполнился двадцать один год. Когда она уходила, он попросил у нее томик стихов Гейне. На последнем свидании она передала ему стихи и поцеловала его на прощание.

Л. Фишер.С. 23

Узнав о приговоре, Мария Александровна, сдержав себя могучим усилием материнской любви, обуреваемая одной мыслью спасти сына, бросилась хлопотать. Она имела силу и мужество при свиданиях с сыном обнадеживать его. Но это был мужественный человек и самоотверженный революционер. И начиная это дело, он заранее знал, на что он идет. И свою судьбу он принял просто и без жалоб. Несмотря на просьбы и мольбы матери, он категорически отказался, так же как и все его товарищи, от подачи прошения царю о помиловании. А между тем матери власти заявили, что жизнь его будет спасена, если он подаст это прошение. Все старания, все униженные мольбы матери о пощаде были отвергнуты. День казни был назначен. Несчастная мать держалась бодро. Она имела мужество испросить последнее свидание с сыном. И это ужасное свидание состоялось накануне казни. Оно продолжалось всего полчаса. Она сделала еще попытку сломить упорство сына. Он остался тверд до последней минуты.

Г. А. Соломон [1].С. 1213

Через сорок лет, уже не бывший прокурором, Князев (молодой прокурор, присутствовавший при последнем свидании матери и сына. – Е. Г.) дополнил несколькими штрихами это свидание Александра Ульянова с матерью. «Прошло 40 лет, но не померкла в глазах моих тяжелая картина этого свидания подавленной несчастьем любящей матери и приговоренного к смерти сына, своим мужеством и трогательной нежностью старавшегося успокоить мать. Она умоляла его подать прошение о помиловании, выражая надежду и почти уверенность, что такая просьба будет уважена. Видимо, с большой душевной болью отказывая матери, А. Ульянов привел между прочим, хорошо помнится, такой довод, несомненно свидетельствующий о благородстве его натуры: «Представь себе, мама, двое стоят друг против друга на поединке. Один уже выстрелил в своего противника, другой еще нет, и тот, кто уже выстрелил, обращается к противнику с просьбой не пользоваться оружием. Нет, я не могу так поступить».

Нет сомнения, если бы Ульянов подал просьбу царю, она была бы уважена.

Н. Валентинов [2].С. 182183

…Однажды Император Александр III лично обходил заключенных в Петропавловской крепости; каждый осужденный пытался на вопросы Императора сказать о своей невиновности в надежде получить защиту Царя, но Тихомиров (один из осужденных по делу «Народной воли», будущий автор известной книги «Монархическая государственность». – Е. Г.) честно признал себя полностью заслуживающим наложенное наказание, и тогда Император сказал, что не находит возможным содержать в одинаковом заключении столько «невинных» людей совместно с «преступником» и повелел освободить Тихомирова из тюрьмы... Этим актом Царского милосердия и был заложен фундамент последовавшего духовного возрождения активнейшего революционера. Если этот, слышанный нами рассказ, и неверен, то он все же вполне вероятен и полностью в духе характера Царя-Миротворца.

Из предисловия к книге Л. А. Тихомирова «Монархическая государственность».

СПб.: ГПП им. Ивана Федорова, 1992. С. 5

На молодого прокурора Князева Ульянов произвел огромное впечатление. По своей натуре, нравственной силе, особой честности, и в большом и в малом, Ульянов действительно не был как все. Он далеко выходил из общих рядов. Об этом говорит его поведение до 1-го марта, его поведение на дознании, на суде и после осуждения на смерть. И вот что для него характерно, о чем все другие в его положении, конечно, забыли бы: в тюрьме из его памяти не уходила мысль, что незадолго до ареста он взял в долг у некоего Тулинова. Он считает бесчестным это забыть. При последнем свидании с матерью он просит ее выкупить из ломбарда заложенную университетскую медаль и из вырученной суммы непременно заплатить долг. Еще и о другом он просит мать. Он переводил, как мы уже отметили, статью Маркса из «Немецко-французского ежегодника».

Эту редкую книгу ему одолжил В. В. Водовозов с условием хранить «как зеницу ока» и в назначенный срок возвратить. При обыске и аресте книга была забрана жандармами и, следовательно, должна была почитаться окончательно потерянной. Александр этим мучился и просил мать известить Водовозова, что все будет сделано, чтобы найти где-нибудь другой экземпляр книги.

Н. Валентинов [2].С. 182183

Старая няня, жившая в их доме, которая помнила детей Ульяновых еще с пеленок, так рассказывала о возвращении Марии Александровны: «Она не позвонила и не постучала в дверь, а тихо прошла через черный ход. Дети помоложе кинулись к ней, окружили ее, припали к своей маменьке. Я заметила, что она совсем стала седая».

Р. Пейн.С. 72

Она ушла со свидания, ушла без слез, без жалоб. И в ту ночь она сразу вся поседела. Долгое заболевание, почти безумие овладело ею. Анна Ильинична ухаживала за матерью как за своим ребенком... Она оправилась. Но пережитое наложило на всю ее жизнь свою тяжелую руку и совершенно изменило всю ее природу. Она вся ушла в свое горе.

Г. А. Соломон [1].С. 13

Сегодня в Шлиссельбургской тюрьме, согласно приговору Особого Присутствия Правительствующего Сената, 15/19 минувшего Апреля состоявшемуся, подвергнуты смертной казни государственные преступники...

При объявлении им за полчаса до совершения казни, а именно в 3 1/2 часа утра о предстоящем приведении приговора в исполнение, все они сохранили полное спокойствие и отказались от исповеди и принятия св. тайн...

Первоначально выведены для свершения казни Генералов, Андреюшкин и Осипанов... По снятии трупов вышеозначенных казненных преступников были выведены Шевырев и Ульянов, которые так же бодро и спокойно вошли на эшафот...

Из «Правительственного сообщения о деле 1 марта 1887 г.».

Цит. по: Драбкина Е. Я.Зимний перевал. М.: Политиздат, 1990. С. 252

Священник подошел к смертникам с крестом. Ульянов приложился к кресту. Шевырев оттолкнул руку священника.

Н. Валентинов [7].С. 207

Приговор Особого Присутствия Правительствующего Сената о смертной казни через повешение над осужденными... приведен в исполнение 8 сего мая 1887 года...

Из «Правительственного сообщения о деле 1 марта 1887 г.»

Эта смерть старшего и самого любимого сына во цвете лет и таланта произвела на его мать, по рассказам того же Елизарова (с остальными членами семьи Ульяновых я, конечно, никогда не говорил об этой семейной трагедии), потрясающее впечатление, которое нисколько не притупилось с годами.

Г. А. Соломон [1].С. 12

Холодная и суровая по внешности, но на самом деле глубоко нежная по душе, Анна Ильинична с этой минуты стала нянькой или, вернее, матерью своей матери и осталась ею до конца жизни Марии Александровны. Она открыла для нее, и только для нее все глубокие тайники своей души. Решительная и властная, она окружила старушку своей исключительной нежностью, и того же она требовала от остальных членов семьи, которая вся жила одним стремлением как-нибудь не обеспокоить старушку, отвлечь, развлечь ее... Даже и сам Ленин поддавался этому настроению культа матери и, находясь в ссылке, а затем за границей в качестве эмигранта, он писал матери нежные (столь не похожие на него) письма. И в разговоре со мной, в Брюсселе, коснувшись своей семьи, он, ко всему и вся относившийся под углом «наплевать», сразу изменился, заговорив о матери. Его такое некрасивое и вульгарное лицо стало каким-то одухотворенным, взгляд его неприятных глаз вдруг стал мягким и теплым, каким-то ушедшим глубоко в себя и он полушепотом сказал мне: «Мама... знаете, это просто святая...»

Г. А. Соломон [2].С. 127

В апреле 1917 г., в день своего возращения в Россию, будущий вождь революции, несмотря на события и неотложные дела, пошел на Волково кладбище в Петрограде и распростерся на ее могиле.

Л. Фишер.С. 33

Этот культ матери наложил на всю семью какой-то тяжелый отпечаток. И все друзья этой семьи, бывая у Ульяновых, невольно поддавались пафосу этого культа и проникались его влиянием. И несмотря на все попытки Анны Ильиничны, этой жрицы этого культа, внести свет и уют в жизнь семьи, всеми, бывавшими у Ульяновых, владел не рассеивавшийся ни на одну минуту гнет какого-то могильного чувства, которое всех давило. Все друзья, попадая к ним, старались в свою очередь отвлекать и развлекать старушку, играя комедию и притворяясь. Я тоже не мог избегнуть этого влияния. Я часто бывал у Ульяновых. Это было давно. Я был еще молод, полон энергии и отличался живым общительным характером, и я умел развлекать старушку разными «интересными» рассказами и кроме того мы с ней музицировали: она аккомпонировала, а я пел...

Г. А. Соломон [1].С. 1314

У Александра Ильича было две золотые медали. Одну он заложил, чтобы помочь нуждающемуся товарищу. Другую медаль заложил, чтобы купить азотную кислоту для приготовления бомб.

Д. И. Ульянов.С. 128

Весна, принесшая смерть Саше Ульянову, принесла Володе золотую медаль при выпуске из Симбирской гимназии.

Л. Фишер.С. 34

И хотя Александр Ульянов был связан с моей жизнью лишь косвенно, в детском воображении он оставил неизгладимый след не как личность, а как некая зловещая угроза. При одном упоминании его имени в моем сознании сразу же возникала картина мчащейся по ночному городу таинственной кареты с опущенными зелеными шторками, которая по мановению могущественной руки отца Сони увозит людей в неизвестность. Соня – маленькая девочка, которую иногда приводили к нам на танцевальные занятия, а отец ее занимал пост главы жандармского управления Симбирской губернии. Раскрытие в Санкт-Петербурге тайного заговора и арест сына видного симбирского чиновника послужили основанием для арестов в городе, которые, как правило, проводились по ночам. Тревожные разговоры взрослых об этих ужасных событиях проникли в нашу детскую, а тесные отношения нашей семьи с семьей Ульяновых привели к тому, что мы скоро узнали о казни их высокоодаренного сына. Таким было мое первое соприкосновение с революционным движением.

А. Ф. Керенский.С. 4

Когда, уже студентом, Ленина арестовали в первый раз, сосед по камере спросил его, что он думает делать после освобождения? «Мне что ж думать... – отвечал Ленин. – Мне дорожка проторена старшим братом...»

Л. Фишер.С. 32

Брат Александра Ульянова семнадцатилетний Владимир (позднее ставший известным под именем Ленин) поклялся отомстить царскому режиму за смерть брата. К 1901 году в царской ссылке находилось 9113 русских политических, заключенных, 180 из них были сосланы на тяжелые работы.

Э. Кристофер, О. Гордиевский.КГБ. История внешнеполитических операций от Ленина до Горбачева. «Nota Bene», 1992. С. 39

Я помню, как через несколько дней после Октябрьской революции, один из друзей моего отца, сидевший у нас в гостях, сказал, говоря о Ленине:

– К сожалению, не того брата повесили.

Ю. Анненков.Ленин. Дневник моих встреч. Цикл трагедий: В 2 т.

М.: Худож. лит, 1991. Т. 2, С. 264

Невольно выплывает вопрос: что было бы, если бы, уступая мольбе матери, Саша подал царю прошение о помиловании? Его товарищам по процессу – Лукашевичу и Новорусскому – Александр III заменил смертную казнь тюремным заключением, а Николай II в 1905 г. их полностью амнистировал. Они не только дожили до Октябрьской революции 1917 г., но пережили Ленина. Попав в число амнистированных, Александр Ульянов тоже мог бы дожить до этой революции. Ему исполнился бы 51 год. В 1887 г. Александр Ульянов верил, что момент падения самодержавия совпадает и должен совпасть с началом социалистической революции, а именно эту идею с неистовством проводил в 1917 г. Ленин. Допустив, что Саша вплоть до этой революции сохранил бы свою веру, можно ли все-таки думать, что он был бы на том же берегу, что Ленин? То, что мы знаем о «натуре» обоих братьев, позволяет с уверенность ответить: тогда, более чем когда-либо, Александр сказал бы о своем брате: «Мы с ним совсем не сходимся». Правила Ленина «кто против нас – того к стенке» – Александр Ульянов по самому складу своего духовного облика никогда принять бы не мог.

Н. Валентинов [7].С. 184

Но, конечно, старший брат погиб слишком рано, чтобы можно было сказать, как сложились бы отношения между обоими ними позднее.

А. И. Ульянова-Елизарова [1].С. 69

Казнь Александра Ульянова, сына действительного статского советника, директора народных училищ, было сенсацией в Симбирске. Разговоры о ней взбудоражили город «оцепенелого покоя». Уже тогда, когда Саша был только арестован и М. А. Ульянова, спеша для защиты сына в Петербург, искала попутчиков, чтобы вместе сделать 150 верст до первой станции железной дороги, никто из страха не пожелал ехать с матерью опасного человека. После казни Саши страх возрос. От Ульяновых отшатываются. Быть в сношениях с семьей, где оказался террорист, никто не хочет. У Ульяновых и раньше мало кто бывал. Теперь вокруг них пустота. Вл. Ульянов не мог забыть (это было перед окончанием гимназии), что «ни одна либеральная каналья симбирская не отважилась высказать моей матери словечко сочувствия после казни брата. Чтобы не встречаться с нею, эти канальи перебегали на другую сторону улицы».

Н. Валентинов [2].С. 177

Между прочим, Владимир Ильич никогда в гимназии не писал черновиков чернилами, исключительно карандашом. При этом он очинивал карандаш чрезвычайно тонко, с какой-то особой любовью, так что буквы получались, как тонкие нити. Как только карандаш тупился или ломался, он с новым усердием очинивал его вновь и вновь, доводя до идеального состояния.

Д. И. Ульянов.С. 132

Вот другой случай. Я занималась с ним языками. Нужно было выписывать незнакомые слова. Я взяла тетрадку, взяла первую попавшуюся нитку и сшиваю. Нитка попалась черная. Он увидел и говорит: «Как? Белую тетрадку черными нитками? Нельзя!»

М. И. Ульянова.С. 197

…Причем еще с гимназических лет у него сохранилась привычка: когда он пишет пером или карандашом и ему что-нибудь нужно сделать, он берет карандаш губами. Кажется, такая же привычка была у отца, но в этом я не уверен, а у Владимира Ильича определенно была. Когда ему были нужны руки, он клал карандаш не на стол, как мы обыкновенно делаем, а обязательно брал – и не только карандаш, но и ручку – как-то особенно между губами.

Д. И. Ульянов.С. 177

Мало кто обращает внимание на то, что директором гимназии в то время был «постаревший и отяжелевший», по словам Шагинян, Керенский, сынок которого Саша, будущий Александр Федорович, учился в той же гимназии, и, таким образом, мальчики были знакомы, хоть и не могли дружить, ибо Саша Керенский был младше. Но когда он, Александр Федорович, будучи главой Временного правительства, приготовил Россию для передачи ее из рук в руки большевикам, то есть Ленину, то есть Ульянову (Ленину), то он знал, что передает ее однокашнику по симбирской гимназии. Правда, Саша Керенский только еще поступал в гимназию, когда Володя Ульянов ее кончал. Но нет никаких сомнений, что родители Саши и Володи хорошо знали друг друга, если не дружили домами. Именно старший Керенский присудил Володе Ульянову золотую медаль, которая открывала ему дорогу в университет. По некоторым сведениям, директор гимназии дополнительно снабдил выпускника Ульянова еще и письменной рекомендацией. Одним словом, тесен мир.

В. А. Солоухин.С. 101-102

Керенский дал тогда Владимиру Ильичу не только золотую медаль, но и очень хорошую, местами грешившую даже против истины, характеристику.

М. И. Ульянова.С. 286

С осени 1887 года Владимиру Ильичу разрешено было переселиться в Казань, куда переехала мать с меньшими. Несколько позже дозволено было перебраться туда и мне.

А. И. Ульянова-Елизарова [1].С. 28

В 1887 году (год казни старшего сына) семейство Ульяновых навсегда оставляет Симбирск и переезжает в Казань.

Н. Валентинов.Малознакомый Ленин. М.: На боевом посту, 1992. С. 8.

(Далее цит.: Н. Валентинов [3])

В Казани была снята с конца августа 1887 года квартира в доме 6. Ростовой, на Первой горе, откуда Владимир Ильич переехал через месяц со всей семьей на Ново-Комиссариатскую, в дом Соловьевой.

А. И. Ульянова-Елизарова [1].С. 25

До августа 1887 года семья Ульяновых жила в деревне Кокушкино (ныне село Ленино), в 40 верстах от Казани (в доме, приобретенном дедом по линии матери и доставшемся после его смерти дочерям)…

Биография. С. 10

Мать Ульянова не намерена оставлять сына без себя во все время обучения его в Университете…

Ф. Керенский. Из характеристики на выпускника Симбирской классической гимназии В. И. Ульянова.

Цит. по: Сервис Р.С. 77

Владимира Ильича не сразу приняли в университет. Университетское начальство боялось взять на себя ответственность и зачислить его в число студентов. На его прошении была наложена резолюция: «Отсрочить до получения характеристики». И лишь после того, как была получена блестящая характеристика из Симбирской гимназии, его приняли в университет.

Биография. С. 10

Весьма талантливый, постоянно усердный и аккуратный, Ульянов во всех классах был первым учеником и при окончании курса награжден золотой медалью, как самый достойнейший по успехам, развитию и поведению. Ни в гимназии, ни вне ее не было замечено за Ульяновым ни одного случая, когда бы он словом или делом вызвал в начальствующих и преподавателях гимназии непохвальное о себе мнение.

За обучением и нравственным развитием Ульянова всегда наблюдали родители, а с 1886 года, после смерти отца, одна мать, сосредоточившая все заботы и попечения свои на воспитании детей. В основе воспитания лежала религия и разумная дисциплина.

Добрые плоды домашнего воспитания были очевидны в отличном поведении Ульянова...

Ф. Керенский. Из характеристики на выпускника Симбирской классической гимназии В. И. Ульянова.

У некоторых из биографов Ленина есть указание, что начальство гимназии колебалось – можно ли наградить золотой медалью брата политического преступника. Не думаем, чтобы такой вопрос был действительно поставлен. А будь это так, тогда для того сурового времени (кажущегося сентиментальным в сравнении с нынешним!) нужно признать большое мужество у консервативного директора гимназии Ф. М. Керенского (отца А. Ф. Керенского), который,. невзирая ни на что, дал Владимиру Ульянову блестящую аттестацию для поступления в университет. При Сталине он был бы за это расстрелян или кончил бы жизнь в концентрационном лагере.

Н. Валентинов [7].С. 178

Любопытны оттенки в характеристике Ленина, данной директором Симбирской классической гимназии Ф. М. Керенским, отцом российского премьера Временного правительства А. Ф. Керенского: «Присматриваясь ближе к домашней жизни и характеру Ульянова, я не мог не заметить в нем излишней замкнутости, чуждаемости, даже с знакомыми людьми, а вне гимназии и с товарищами и вообще нелюдимости».

А. А. Арутюнов.С. 535

Итак, имея на руках все необходимые бумаги – характеристику, данную директором гимназии, аттестат зрелости, метрическое свидетельство о времени рождения и крещения, формулярный список отца с перечислением его заслуг перед отечеством и две фотографические карточки, – Владимир подает прошение на имя ректора Казанского университета о зачислении его на первый курс юридического факультета. С точки зрения Федора Керенского выбор был неудачный. Он считал, что юноше следовало поступить на филологический факультет, где он изучал бы литературу и историю. И действительно, кончилось тем, что Владимир так за всю жизнь и не постиг историю и до конца дней своих был не в ладах с логикой.

Р. Пейн.С. 72

4 декабря 1887 года в актовом зале Казанского университета состоялась сходка студентов, требовавших отмены университетского устава, разрешения организации студенческих обществ, возвращения ранее исключенных учащихся и привлечения к ответственности лиц, виновных в их исключении. Попечитель Казанского учебного округа сообщал потом в департамент просвещения, что Ульянов «бросился в актовый зал в первой партии», а инспектор университета отмечал его «как одного из активнейших участников сходки, которого он видел в первых рядах, очень возбужденного, чуть ли не со сжатыми кулаками».

Биография. С. 1011

Но вообще-то с биографическими подробностями трудно. Ну, всем известно про студенческую сходку в Казанском университете. Написана про это художниками не одна картина. Молодой Ленин во главе студенческой сходки, протестующей против некоторых нововведений, в частности студенческого мундира с высоким воротником и обязанности носить этот мундир аккуратно, застегнутым на все пуговицы. Как говорится, нам бы эти заботы! На одной картине изображена группа студентов, бегущая по лестнице. Впереди – студент Ульянов. Он растрепан, лицо его горит, глаза сверкают, движения бурны и непроизвольны. В полицейском отчете записано про студента Ульянова, что он буйствовал, стремительно мчался, размахивал руками и был красен лицом...

Мариэтта Сергеевна Шагинян так поясняет эти слова: «Внезапное исступление (подчеркнуто мною. – B. C.)... юноши было, значит, настолько велико и до того бросалось в глаза, что даже полицейское перо не смогло этого не запечатлеть необычным для себя языком».

В. А. Солоухин.С. 102

В течение недолгого пребывания в университете он был замечен в проявлениях скрытности, невнимательности и даже грубости. Еще дня за два до сходки подал повод подозревать его в подготовлении чего-то нехорошего: проводил время в курильной, беседуя с Зегрждой, Ладыгиным и другими, уходил домой и снова возвращался, принося по просьбе других что-то с собой и вообще о чем-то шушукаясь; 4-го же декабря бросился в актовый зал в первой партии, и вместе с Полянским первыми неслись по коридору 2-го этажа. Ввиду исключительных обстоятельств, в которых находится семья Ульянова, такое отношение его на сходке дало повод инспекции считать его вполне способным к различного рода противозаконным и даже преступным демонстрациям.

Из полицейского донесения.

Цит. по: Пейн Р.С. 7879

«Его Превосходительству господину Ректору Императорского Казанского Университета

Студента 1-го семестра юридического факультета Владимира Ульянова

ПРОШЕНИЕ

Не признавая возможным продолжать мое образование в Университете при настоящих условиях университетской жизни, имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство сделать надлежащее распоряжение об изъятии меня из числа студентов Императорского Казанского Университета.

Студент 1-го семестра юридического факультета Владимир Ульянов. Казань. 5 декабря 1887 года.

Ленин.Полное собрание сочинений. В 55 т. 5-е изд. Т. 1, С. 551

5 декабря он был исключен из университета, а 7-го полиция выслала его на жительство в Кокушкино Казанской губернии, – не очень неприятное наказание; туда же была выслана и Анна Ильинична, старшая сестра Ленина, незадолго до того арестованная в Петербурге.

Л. Фишер.С. 35

К приказу ректора университета приложен список исключенныхи уволенных.Среди последних – «Ульяновъ Владимирь Ильинь».

Самое пикантное в истории со ссылкой то, что в деревне Кокушкино находилось имение деда Ленина – А. Д. Бланка. Вот куда был «сослан» бунтовщик, который целых десять месяцев жил (!) в доме родного деда, но ничего о нем «не знал». Кстати, в официальных изданиях сказано, что Ленин в Кокушкино прожил около года. Однако это не так. Есть свидетельство самого Ленина о том, что в рассматриваемый период он проживал по адресу: «Казань, Профессорский переулок, дом Завьяловой, квартира Веретенниковой», то есть у родной тетки по матери. А в Кокушкино Ленин бывал лишь в летние месяцы, как и все члены его семьи.

А. А. Арутюнов.С. 521

Приехав в Кокушкино в октябре 1887 г. Ленин жил там почти год, до поздней осени 1888 г., когда, отказывая в приеме в университет, ему разрешили переехать в Казань... Указанный год, проведенный в Кокушкине, представляет собою важнейший период в биографии Ленина в смысле его духовной и политической формации. Именно в этот год произошло начальное превращение Влад. Ульянова в Ленина, т. е. появление у него комплекса специфических и характерных для Ленина чувств и революционных идей... Рассказывая о своем, с утра до позднего часа, чтении зимою в Кокушкине, Ленин сообщил, что больше всего «от доски до доски» и «не один раз» он читал сочинения Чернышевского в «Современнике» и Чернышевский «покорил» его. До знакомства с Марксом, Энгельсом и Плехановым не было никого, по словам Ленина, кто имел бы на него такое подавляющее влияние. Чернышевский был для него авторитетнейшим учителем. От Чернышевского пришло к Ленину первое знакомство с философским материализмом и диалектическим методом Гегеля, а его перевод с примечаниями сочинения Милля – был тем курсом политической экономии, который подготовил его, чтобы позднее перейти к Марксу. От Чернышевского Ленин воспринял (на всю жизнь) ненависть к либерализму, и Крупская правильно говорила, что Чернышевский своей непримиримостью к либералам «заразил Ленина».

Н. Валентинов [7].С. 192-193

В попытках узнать Ленина у меня были «открытия», приятно удивлявшие (например, его любовь природы, отношение к Тургеневу и т. д.), но были и открытия другого рода, ставившие просто в тупик. Об одном из них я сейчас и расскажу.

В конце января 1904 г. в Женеве я застал в маленьком кафе на одной из улиц, примыкающих к площади Plain de Plainpalais, Ленина, Воровского, Гусева. Придя после других, я не знал, с чего начался разговор между Воровским и Гусевым. Я только слышал, что Воровский перечислял литературные произведения, имевшие некогда большой успех, а через некоторое, даже короткое время настолько «отцветавшие», что, кроме скуки и равнодушия, они ничего уже не встречали. Помню, в качестве таких вещей он указывал «Вертера» Гете, некоторые вещи Жорж Занд и у нас «Бедную Лизу» Карамзина, другие произведения, и в их числе «Знамение времени» Мордовцева. Я вмешался в разговор и сказал, что раз указывается Мордовцев, почему бы не вспомнить «Что делать?» Чернышевского.

– Диву даешься, – сказал я, – как люди могли увлекаться и восхищаться подобной вещью? Трудно представить себе что-либо более бездарное, примитивное и в то же время претенциозное. Большинство страниц этого прославленного романа написаны таким языком, что их читать невозможно. Тем не менее на указание об отсутствии у него художественного дара Чернышевский высокомерно отмечал: «Я не хуже повествователей, которые считаются великими».

Ленин до сего момента рассеянно смотрел куда-то в сторону, не принимая никакого участия в разговоре. Услышав, что я говорю, он взметнулся с такой стремительностью, что под ним стул заскрипел. Лицо его окаменело, скулы покраснели – у него это всегда бывало, когда он злился.

– Отдаете ли вы себе отчет, что говорите? – бросил он мне. – Как в голову может прийти чудовищная, нелепая мысль называть примитивным, бездарным произведение Чернышевского, самого большого и талантливого представителя социализма до Маркса! Сам Маркс называл его великим русским писателем.

– Он не за «Что делать?» его так называл. Эту вещь Маркс, наверное, не читал, – сказал я.

– Откуда вы знаете, что Маркс ее не читал? Я заявляю: недопустимо называть примитивным и бездарным «Что делать?». Под его влиянием сотни людей делались революционерами. Могло ли это быть, если бы Чернышевский писал бездарно и примитивно? Он, например, увлек моего брата, он увлек и меня. Он меня всего глубоко перепахал. Когда вы читали «Что делать?» Его бесполезно читать, если молоко на губах не обсохло. Роман Чернышевского слишком сложен, полон мыслей, чтобы его понять и оценить в раннем возрасте. Я сам попробовал его читать, кажется, в 14 лет. Это было никуда не годное, поверхностное чтение. А вот после казни брата, зная, что роман Чернышевского был одним из самых любимых его произведений, я взялся уже за настоящее чтение и просидел над ним не несколько дней, а недель. Только тогда я понял глубину. Это вещь, которая дает заряд на всю жизнь. Такого влияния бездарные произведения не имеют.