Текст книги "Ленин в жизни"

Автор книги: Евгений Гусляров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 48 страниц)

Л. Фишер.С. 629630

Он любил гулять и предпочитал ветреную погоду.

М. И. Ульянова.С. 204

Ориентировался в незнакомой местности хорошо. Расстояния и направления по слуху тоже определял хорошо.

Н. К. Крупская.С. 370

Кроме того, Владимир Ильич очень не любил комаров. Один комар укусит, он сразу же: «Фу, комары кусаются». Терпеть не мог тех мест, где есть комары.

Д. И. Ульянов.С. 184

Ходил быстро. При ходьбе не покачивался и руками особенно не размахивал.

Н. К. Крупская.С. 367

Помню, что как-то встал вопрос о том, куда ехать: на Кавказ или на Урал. Он спрашивал о том, какие места, и, как всегда, задавал специальный вопрос: «А комаров много?» – и, если оказывалось, что много, говорил: «Ну, если комаров много, не поеду». И не потому не любил комаров, что они прививают малярию, – ему скажешь:

«Это ведь безвредный комар, это кулекс». – «А мне все равно – кулекс или нет, все равно кусаются, окаянные, и мешают».

Д. И. Ульянов.С. 184

На прогулках не очень быстро утомлялся. Был подвижной. Ходить предпочитал. Дома постоянно ходил по комнате, быстро из угла в угол, иногда на цыпочках «из угла в угол».

Н. К. Крупская.С. 367

Очень он любил ездить на велосипеде. Эту возможность он получил только за границей. Там он выучился и делал огромные прогулки. Раз чуть не пострадал: какой-то виконт налетел на него на своем автомобиле, Владимир Ильич успел отскочить, но велосипед совершенно сломался.

М. И. Ульянова.С. 217

Одевался и раздевался быстро.

Н. К. Крупская.С. 368

– Ленина вижу сейчас как живого. Между прочим, он смеялся очень ярко иногда. Как колокольчик. Ха-ха-ха-ха-ха! Раскатисто. Если в хорошем настроении... Раскатисто очень, да. Он человек был ну не то что веселый, но не надутый, чувство юмора у него было... Простой.

В. М. Молотов.Цит. по: Чуев Ф. И.С. 293

Веселый и шутливый.

Н. К. Крупская.С. 372

Он много смеется; поначалу его смех кажется дружелюбным и веселым, но постепенно мне стало как-то не по себе.

Б. Рассел.С. 27

Когда описывают Ленина, уделяют много внимания его смеху, будто бы приятному вначале, но затем принимающему оттенок цинизма; я не слышал такого смеха.

Г. Уэллс.С. 12

Ух, как умел хохотать. До слез. Отбрасывался назад при хохоте.

Н. К. Крупская.С. 368

Бросался в глаза его мрачноватый юмор. Он часто смеялся, обычно в ответ на иронические замечания, которые он так ценит. Чувствовались та быстрота умственных реакций, то электрическое проворство ума, которые составляют, быть может, наиболее характерное его свойство…

Не менее удивительно было веселье, охватывавшее Ленина, когда он замечал что-нибудь смешное в себе самом или в своих посетителях. Особенно, когда ему удавалось поставить посетителя в неудобное положение, великий Ленин так трясся от хохота, что невольно приходилось смеяться с ним вместе…

Э. Гольдман.Цит. по: Фишер Л.С. 600, 604

Единственное, к чему можно было в нем апеллировать, был сардонический юмор, высоко развитый у него.

Брюс Р. Г. Локкарт.С. 219

– Ленину, я бы сказал даже, не столько чувство юмора было присуще, сколько присуще понимание веселости, да и юмора. Он сам реагировал очень вспыльчиво, можно сказать. От души. Мне запомнился какой-то раскатистый, хороший такой его смех. Человек колоссальной энергии, мало пожил.

В. М. Молотов.Цит. по: Чуев Ф. И.С. 294

Помню, как смеялся Ильич над одним фельетоном, помещенным в какой-то буржуазной газете, – они выходили тогда свободно. Однажды Пушкин (речь шла о памятнике Пушкину) услыхал, что в Кремле что-то неладное, решил посмотреть сам, сошел с пьедестала и направился к Кремлю. Подходит к «Кутафье» (Троицкие ворота), видит – сидит кучка солдат и о чем-то говорят между собою. Пушкин хотел пройти в Кремль. Тогда на него закричал один из красноармейцев: «Куда прешь, товарищ?» Пушкин остановился в недоумении. «Да ты кто?» – спросил красноармеец. «Я, – отвечал Пушкин, – я... камер-юнкер». «Юнкер!» – вскричали повскакавшие красноармейцы и направили штыки на Пушкина».

Н. К. Крупская.С. 297

От моих куоккальских встреч с Лениным в моей памяти не сохранилось ни одной фразы, кроме следующей: раскачиваясь в саду на деревенских дощатых качелях, Ленин, посмеиваясь, произнес:

– Какое вредное развлечение: вперед – назад, вперед – назад! Гораздо полезнее было бы «вперед – вперед! Всегда – вперед!»

Все смеялись вместе с Лениным...

Ю. П. Анненков.Т. 2. С. 256

Я принес с собой и мог показать ему уже отпечатанные чистые листы моего сборника писем Маркса и Энгельса. Владимир Ильич заглянул в него и смеялся по поводу помещенного в конце вводной статьи письма Энгельса Марксу, где Энгельс советует Марксу пить вино, чтобы сохранить свой пыл.

В. В. Адоратский.За восемнадцать лет // Воспоминания о В. И. Ленине. Т. 8. С. 5

Помню учредительное собрание нашей редакции и издательства, происходившее в лесу. Владимир Ильич вел собрание ускоренным темпом, добивался четких решений, не упускал ни малейших деталей и вместе с тем меткими замечаниями, тонкими юмористическими шутками и заразительным, тихим смехом сглаживал сухой, деловой тон обсуждений и создавал теплую, товарищескую обстановку дружеской беседы.

В трудные моменты, когда в тоне возражавших товарищей начинали звучать нотки раздражения, Владимир Ильич с добродушной улыбкой прерывал оратора: «Молодым пора в кусты! В кусты!..» И настроение сразу менялось.

Е. Б. Бош.С. 8283

Валентинов оставил интересное описание пикника в горах втроем, когда Крупская, по настоянию Ленина, взяла с собой колбасу, крутые яйца, хлеб и печенье. Соль взять забыла, за что получила «выговор» от Ильича.

Вот что рассказывал Валентинов:

– Во время пикников, прогулок, когда нет стола, тарелок, вилок и т. д., – как с пищевым добром управляются люди? Полагаю, со мною согласятся, если скажу, что поступают следующим образом: отрезают кусок хлеба, кладут на него кусок колбасы и, сделанный таким образом сандвич, откусывают. Ленин поступал по-другому. Острым перочинным ножиком он отрезал кусочек колбасы, быстро клал его в рот и, немедленно отрезав кусочек хлеба, подкидывал его вдогонку за колбасой. Такой же прием он применял и с яйцами. Каждый кусочек порознь, один за другим, Ленин направлял, лучше сказать, подбрасывал в рот какими-то ловкими, очень быстрыми, аккуратными, спорыми движениями. Я с любопытством смотрел на эту «пищевую гимнастику», и вдруг в голову мне пришел образ Платона Каратаева из «Войны и мира». Он все делал ловко, он и онучки свои свертывал и развертывал, как говорит Толстой, приятными, успокоительными, круглыми движениями. Ленин обращался с колбасой, как Каратаев с онучками. Кусая сандвич, я эту чепуху и выпалил Ленину. Это не умно? Но каждый из нас, лишь бы то не повторялось слишком часто, имеет право изрекать и делать глупости…

Реакцию Владимира Ильича Валентинов описал довольно подробно:

– До этого мне не приходилось слышать Ленина громко хохочущим. Более того, мне посчастливилось видеть его буквально изгибающимся от хохота. Он отбросил в сторону перочинный ножик, хлеб, колбасу и хохотал до слез. Несколько раз он пытался произнести «Каратаев», «ем, как онучки он свертывает» и не мог закончить фразу, сотрясаясь от смеха. Его смех был так заразителен, что, глядя на него, стала хохотать Крупская, а за нею я. В этот момент «Старику Ильичу» и всем нам было не более 12 лет.

Валентинов писал, что никогда не видал, чтобы Ленин кого-нибудь хлопал по плечу, что-либо подобное проделать с ленинским плечом, даже почтительно, никто тоже не осмелился бы. Но в этот день, когда они спускались с горы, Ленин, вопреки своим правилам, дружески хлопнул Валентинова по спине: «Ну, Самсоныч (партийная кличка Валентинова. – Е. Г.), осрамили же вы меня каратаевскими онучками».

В. Е. Мельниченко [1].С. 128129

Ленин не сумел обогатить мировой сокровищницы шуток и анекдотов. Эверест Ленинианы содержит только одну ленинскую шутку: «Какое самое большое наказание за двоеженство? – Две тещи». Этот старинный анекдот Ленин рассказывал матери Крупской.

Л. Фишер.С. 590

– Говорят, у Ленина было такое сильное ругательство: «Три тещи вам за это!»

– Возможно, в свое время чем-то допекла его теща...

В. М. Молотов.Цит. по: Чуев Ф. И.С. 283

Владимир Ильич, естественно, хорошо знал все слабости Надежды Константиновны и, бывало, не упускал случая подтрунить над ними, даже во время болезни в Горках. Это коснулось, в частности, привычки Крупской носить одну и ту же одежду так долго, что «та приобретала совершенно прозрачный из-за дыр и поэтому малоприличный вид» (М. Ульянова).

Как-то английский корреспондент, побывавший у Крупской в Наркомпросе, упомянул об ее более чем скромном костюме в статье под названием «Первая дама». Но Владимир Ильич, который немало потешался, читая это… заявил, что правильнее было бы озаглавить публикацию иначе, а именно: «Первая оборванка». Так это прозвище и осталось некоторое время за Крупской.

В. Е. Мельниченко [1].С. 207

Когда нам не удавалось сговориться заранее, мы обменивались во время заседания записочками. Если при этом обнаруживалось расхождение, Ленин направлял прения к отсрочке вопроса. Записочка о несогласии с ним бывала иногда написана в шутливом тоне, и тогда Ленин при чтении ее как-то вскидывался всем телом. Он был очень смешлив, особенно когда уставал…

Я с торжеством наблюдал, как он забавно борется с приступом смеха, продолжая строго председательствовать. Его скулы выдавались тогда от напряжения еще более.

Л. Д. Троцкий [1].С. 349

Вспоминая о зубах В. И. Ленина, у меня появилась мысль, нельзя ли по конфигурации зубов судить о характере человека… И если, в частности, говорить о зубах В. И., то его зубы, крепкие по конструкции, желтого цвета (по расцветке Аша F5), в общем правильные по форме, расположению и смыканию. Верхние резцы – широкие (ширина режущего края почти равна длине коронки зуба) с сильно развитым режущим краем, загнутым внутрь (к небу), – и зубы его, без сомнения, прекрасно гармонировали с общим впечатлением прямоты, твердости и силы характера...

В. С. Юделевич.Воспоминания о Ленине // Журнал одонтологии и стоматологии. 1924. № 3. С. 86

Хорошо слышал на оба уха. Хорошо слышал шепотную речь.

Н. К. Крупская.С. 370

Лицо не выхоленное, а простое.

М. М. Петрашева.С. 264

Но на глаза его я засмотрелся. Другие такие глаза я увидел только раз, гораздо позднее.

От природы они узки, кроме того, у Ленина есть привычка щуриться, должно быть, вследствие скрываемой близорукости, и это, вместе с быстрыми взглядами исподлобья, придает им выражение минутной раскосости и, пожалуй, хитрости. Но не эта особенность меня поразила в них, а цвет их райков. Подыскивая сравнения к этому густо и ярко-оранжевому цвету, я раньше останавливался на зрелой ягоде шиповника. Но это сравнение не удовлетворяет меня. Лишь прошлым летом в Парижском зоологическом саду, увидев золото-красные глаза обезьяны-лемура, я сказал себе удовлетворительно: «Вот, наконец-то я нашел цвет ленинских глаз!» Разница оказывается только в том, что у лемура зрачки большие, беспокойные, а у Ленина они – точно проколы, сделанные тоненькой иголкой, и из них точно выскакивают синие искры.

А. И. Куприн //Общее дело. Париж, 1921. № 221

– У Ленина какого цвета глаза были?

– Не помню. Совершенно новый такой вопрос. Я думаю, карие. Голубые запоминаются. А это обычные, видимо. Хорошо его помню, а это не запомнил. Да, я не помню... Новый момент...

В. М. Молотов.Цит. по: Чуев Ф. И.С. 293

Глаза карие, прищуренные…

М. М. Петрашева.С. 264

Цвета и оттенки он различал очень хорошо и правильно.

Н. К. Крупская.С. 370

Он пристально смотрит на своих посетителей, прищурив один глаз, что, кажется, усиливает проницательную силу другого глаза.

Б. Рассел.С. 27

…Слушая собеседника, он щурит один глаз (возможно, эта привычка вызвана каким-то дефектом зрения).

Г. Уэллс.С. 13

Глаза были темные, маленькие, очень некрасивые. Но в глазах остро светился ум, и лицо было очень подвижно, часто меняя выражение: настороженная внимательность, раздумье, насмешка, колючее презрение, непроницаемый холод, глубочайшая злость. В этом случае глаза Ленина делались похожими на глаза – грубое сравнение – злого кабана.

Н. Валентинов [1].С. 20

Злой человек был Ленин. И глаза у него волчьи, злые…

А. Тыркова-Вильямс. На путях к свободе. Лондон, 1953. С. 400

Он с детства в целом отличался неплохим здоровьем, но родителей беспокоило его косоглазие на левый глаз. В Казани мальчика осмотрел врач-окулист, профессор Адамюк. Диагноз был неутешительным: косоглазие неустранимое, мальчику придется смотреть одним глазом – правым.

Р. Сервис.С. 47

С чисто же окулистической стороны глаза представляли кое-какие явления, оказавшиеся для Владимира Ильича сюрпризом и доставившие ему, как человеку непосвященному, немало удовольствия. Дело в том, что когда Владимир Ильич был еще ребенком, его возили к одному из лучших русских окулистов, гремевшему тогда на всем Поволжье, казанскому профессору Адамюку (старшему). Не имея, очевидно, возможности точно исследовать мальчика и видя объективно на дне его левого глаза кое-какие изменения, главным образом врожденного характера (врожденная щель зрительного нерва и задний конус), проф. Адамюк принял этот глаз за плохо видящий от рождения (так называемая врожденная амблиопия). Действительно, этот глаз очень плохо видел вдаль. Матери ребенка было сказано, что левый глаз никуда не годится от рождения и помочь этому горю нельзя. Таким образом, Владимир Ильич прожил всю жизнь с мыслью, что он левым глазом ничего не видит и существует только одним правым. Только в самые последние годы он замечал маленькую странность, что все его сверстники стали отдалять книжку при занятиях, а он, напротив, стал держать книгу ближе обыкновенного, что многие сверстники стали читать в очках, а он в них как будто совершенно не нуждается. Мало интересуясь своим здоровьем вообще, он не задумался и над этим фактом и не искал случая его объяснить. Да и в самом деле, зачем серьезному, занятому человеку нужно было это проверять, если зрения хватает на все надобности – и на охоту пойти можно, и читать можно сколько угодно. Каково же было его удивление, когда при моем исследовании оказалось, что левый, «похороненный» глаз просто близорук (в 4—4,5 диоптрии) и на расстоянии 20—25 см прекрасно видит – этим глазом Владимир Ильич и читал, – а правый глаз, хорошо видящий вдаль, оказался ко времени моего исследования уже страдающим старческим зрением и на близком расстоянии ничего не видел. Но стоило к этому глазу приставить соответствующее стекло, какое надевают все хорошо видящие пожилые люди, и глаз этот прекрасно читал. Этот двойной сюрприз очень заинтриговал и развеселил Владимира Ильича, но внимания к своей персоне он проявлял так мало, что к следующему нашему свиданию уже позабыл о тех «фокусах», которые я проделывал с его глазами.

М. И. Авербах.С. 273274

Исследование глаз имеет очень важное значение при болезнях мозга. Глаз тесно связан с мозгом, и застойные явления или недостаток крови в мозгу тотчас же выражаются изменением наполнения кровью глазного дна.

В. П. Осипов.С. 294

На (посмертном) вскрытии Ленина, как мы помним, врачи к великому ужасу своему обнаружили, что одно полушарие ленинского мозга не работало с рождения. Второе полушарие было покрыто известковыми образованиями в такой степени, что было совершенно непонятно, как вождь мирового пролетариата жил не только последние годы, но и вообще, поскольку должен был умереть еще в детстве. Врачи считали, что с таким мозгом человек жить не может. Так был ли это человек?

И. Бунич.С. 75

Глазомер у него был хороший – стрелял хорошо и в городки играл недурно.

Н. К. Крупская.С. 370

…Мы отправились играть в городки. Играли мы в районе расположения дач, где впоследствии был санаторий. Место, где была площадка, находится между первой и второй дачей. Владимир Ильич тогда любил играть в городки, но вообще он играл неважно.

Помню, наша команда стала брать верх над его командой. Кроме него играли еще двое, в числе их был В. Г. Сорин, который, как известно, близорук и ходит в очках, а другой товарищ в компании Владимира Ильича был хромой. Владимир Ильич говорит, обращаясь к Сорину: «Ну, бейте как следует. Они на полдистанции бьют, а мы на всю дистанцию. Выбейте что-нибудь». Тогда Сорин берет палку, бросает и не попадает. Владимир Ильич говорит: «Что же вы как плохо?» «Владимир Ильич, я же плохо вижу, я близорукий», – отвечает Сорин и показывает на очки. Владимир Ильич обращается к нам: «Черт знает кого вы мне дали – одного хромого, другого слепого».

Д. И. Ульянов.С. 172

Вдаль видел хорошо. Они с мамой (моей) часто соревновались в этом деле.

Н. К. Крупская.С. 370

Ленин любил пугать: если будем делать ошибки – полетим и т. п.

Г. Е. Зиновьев.Цит. по: Волкогонов Д. А.Кн. 2. С. 427

Вообще очень эмоционален. Все переживания были эмоциональны.

Н. К. Крупская.С. 372

Например, Ленин, услышав о мятеже на «Потемкине», немедленно вызвал к себе одного из своих соратников, Михаила Васильева, незадолго до этого прибывшего из России. Ленин ему сказал:

– По постановлению Центрального Комитета вы, товарищ, должны возможно скорее, лучше всего завтра же, выехать в Одессу.

– Готов ехать хоть сегодня! А какие задания?

– Задания очень серьезные. Вам известно, что броненосец «Потемкин» находится в Одессе. Есть опасения, что одесские товарищи не сумеют как следует использовать вспыхнувшее на нем восстание. Постарайтесь во что бы то ни стало попасть на броненосец, убедите матросов действовать решительно и быстро. Добейтесь, чтобы немедленно был сделан десант. В крайнем случае не останавливайтесь перед бомбардировкой правительственных учреждений. Город нужно захватить в наши руки. Затем немедленно вооружите рабочих и самым решительным образом агитируйте среди крестьян. На эту работу бросьте возможно больше наличных сил одесской организации. В прокламациях и устно зовите крестьян захватывать помещичьи земли и соединяться с рабочими для общей борьбы. Союзу рабочих и крестьян в начавшейся борьбе я придаю огромное, исключительное значение.

Передавая этот разговор с Лениным в своих воспоминаниях, Васильев пишет, что Ленин был в страшном волнении, когда втолковывал ему свои планы. Получалось, что он посылал молодого, двадцатидевятилетнего Васильева в одиночку совершить революцию. Но на этом его замыслы не кончались.

– ...Дальше необходимо сделать все, чтобы захватить в наши руки остальной флот. Я уверен, что большинство судов примкнут к «Потемкину». Нужно только действовать решительно, смело и быстро. Тогда немедленно посылайте за мной миноносец. Я выеду в Румынию.

– Вы серьезно считаете все это возможным? – невольно сорвалось у меня.

– Разумеется, да! Нужно только действовать решительно и быстро. Но, конечно, сообразуясь с положением, – уверенно и твердо повторил он.

Р. Пейн.С. 200201

Очень хорошо запоминал и очень хорошо удерживал в памяти слышанное. Передавал всегда точно, уверенно и свободно. Думаю, что зрительная и слуховая память у него были приблизительно равны по степени развития.

Н. К. Крупская.С. 370

В «нормальном» состоянии Ленин тяготел к размеренной, упорядоченной жизни без всяких эксцессов. Он хотел, чтобы она была регулярной, с точно установленными часами пищи, сна, работы, отдыха. Он не курил, не выносил алкоголя, заботился о своем здоровье, для этого ежедневно занимался гимнастикой. Он – воплощение порядка и аккуратности. Каждое утро, перед тем как начать читать газеты, писать, работать, Ленин, с тряпкой в руках, наводил порядок на своем письменном столе среди своих книг. Плохо держащуюся пуговицу пиджака или брюк укреплял собственноручно, не обращаясь к Крупской. Пятно на костюме старался вывести немедленно бензином. Свой велосипед держал в такой чистоте, словно это был хирургический инструмент. В этом «нормальном» состоянии Ленин представляется наблюдателю трезвейшим, уравновешенным, «благонравным», без каких-либо страстей человеком, которому претит беспорядочная жизнь, особенно жизнь богемы. В такие моменты ему нравится покойная жизнь, напоминающая Симбирск. «Я уже привык, – писал он родным в 1913 г., – к обиходу краковской жизни, узкой, тихой, сонной. Как ни глух здешний город, а я все же больше доволен здесь, чем в Париже».

Н. Валентинов [1].С. 4344

Здесь уместно будет сказать об одной черте Владимира Ильича, связанной с материальными отношениями. У русской интеллигенции была, и теперь еще сохранилась, скверная особенность: пренебрежительное отношение к денежным обязательствам. Взять денег в долг и «забыть», одолжить книгу и «зачитать», задолжать в библиотеку и т. п. – самое обычное дело в интеллигентской среде. Возвращать долги, книги и т. д. считается своего рода «буржуазным предрассудком», «мещанством» и т. п. Такого человека называют «мелочным», «педантом» и пр. А вот когда у человека сегодня полны карманы денег, а завтра «нет ни копья» и он у всех просит взаймы (чтобы не отдать, конечно), это называется – «широкая русская натура», не придающая значения таким мелочам, как «презренный металл». Надо признаться, Владимир Ильич был в данном случае самым «щепетильным», «мелочным», «педантичным» человеком. Он непременнейшим образом платил долги, возвращал взятые для прочтения книги, выполнял данные обещания и т. д.

В. А. Карпинский.С. 41

Осенью 1916 года, находясь в Цюрихе, Ленин отправил Инессе Арманд в Кларан (Швейцария) какую-то библиотечную книгу. Сделал он это в нарушение правил библиотеки, не позволяющих отсылку литературы почтой. Узнав, что Арманд собирается уехать на какое-то время из Кларана, Владимир Ильич не на шутку всполошился: «Что если библиотекарь потребует книгу? Риск, конечно, небольшой, но все-таки он должен быть абсолютно гарантирован, что в случае требования вернет книгу на следующий день. Ибо иначе его уличат в отсылке книг из Цюриха... Это будет невозможный скандал!»

Поняв, что не успокоится, пока не примет меры предосторожности, Владимир Ильич, который всего через годик после этого взвалит на свои плечи целое государство, со всей тщательностью разрабатывает детальный план упреждения возможного бытового «скандала» и посвящает в него Арманд. «...Когда будете уежать из Кларана, – писал он ей, – оставляйте и на почте, и на телеграфе свой новый адрес (чтобы телеграмму переслали Вам тотчас) и берите библиотечную книгу (с бумагой оберточной и бечевкой) с собой. По телеграмме «Пришлите книгу» шлите ее первой почтой без единого часа промедления».

В. Е. Мельниченко [1].С. 106

Крупская признавалась, что «хозяйка я была плохая... люди, привыкшие к заправскому хозяйству, весьма критически относились к моим упрощенным подходам». Она щеголяла своим отвращением к домашнему хозяйству и неумению его вести. Еду, ею изготовляемую, она презрительно называла «мурой» и говорила, что умеет «стряпать только горчицу». Ленин, относившийся отрицательно ко всем видам неумения, все-таки не осуждал Крупскую, ведь освобождение женщин от кухонных дел стояло в его программе, но тем благосклоннее он относился к присутствию ее матери, Елизаветы Васильевны, в течение многих лет, начиная с жизни в Шушенском, умело ведшей их хозяйство, хотя совместная жизнь с нею нарушала его некоторые привычки и вынуждала иметь жилье с лишней комнатой.

Н. Валентинов [1].С. 28

Шум вообще не любил (я говорю не о шуме людной улицы, толпы, большого города). Но вот в квартире не любил шуму.

Н. К. Крупская.С. 371

Это равновесие, это «нормальное» состояние бывало только полосами, иногда очень кратковременными. Он всегда уходил из него, бросаясь в целиком его захватывающие «увлечения». Они окрашены совершенно особым аффектом. В них всегда элемент неистовства, потери меры, азарта. Крупская крайне метко назвала их ражем (как она говорила – «ражью»). В течение его ссылки в Сибири можно хорошо проследить чередование разных видов ленинского ража. Купив в Минусинске коньки, он и утром и вечером бегает на реку кататься, «поражает» (слова Крупской) жителей села Шушенского «разными гигантскими шагами и испанскими прыжками». Он любил с нами состязаться, пишет Лепешинский. «Кто со мною вперегонки?» И впереди всех несется Ильич, напрягающий всю свою волю, все свои мышцы, лишь бы победить во что бы то ни стало и каким угодно напряжением сил. Другой раж – охотничий. Ленин обзавелся ружьем, собакой и до изнеможения рыщет по лесам, полям, оврагам, отыскивая дичь. Он отдавался охоте, говорит тот же Лепешинский, с таким «пылом страсти», что в поисках дичи был способен пробегать в день «по кочкам и болотам сорок верст». Шахматы – третий раж. Он мог сидеть за шахматами с утра до поздней ночи, и игра до такой степени заполняла его мозг, что он бредил во сне... Крупская слышала, как во сне он вскрикивал: если он конем пойдет сюда, я отвечу турой. Можно указать и четвертый раж. «Ильич, – писала родным Крупская, – заявлял, что не любит и не умеет собирать грибы, а теперь его из леса не вытащишь, приходит в настоящую грибную ражь». Эта «ражь» неоднократно на него находила. Летом 1916 г. Ленин и Крупская из дома отдыха Чудивизе (недалеко от Цюриха) спешили по горным тропинкам на поезд. Накрапывал дождик, скоро превратившийся в ливень. В лесу Ленин увидел белые грибы, немедленно впал в азарт и, несмотря на ливень, бросился их собирать. «Мы вымокли до костей, опоздали, конечно, на поезд», все-таки грибной раж свой Ленин удовлетворил вполне: бросил собирать грибы только тогда, когда наполнил ими целый мешок.

Н. Валентинов [1].С. 4445

Кстати, люди близко знавшие Ленина, отмечают в его характере приступы внезапного бешенства, злобу, беспощадность, беспринципность и, как пишет Валентинов, «дикую нетерпимость, не допускающую ни малейшего отклонения от его, Ленина, мыслей и убеждений». «Для терпимости существуют отдельные дома», говорил Ленин. В той же книге «Встречи с Лениным» Валентинов рассказывает, что известный большевик и писатель А. А. Богданов, по профессии врач (Бердяев в «Самопознании» пишет – врач-психиатр) в 1927 году говорил Валентинову: «Наблюдая в течение нескольких лет некоторые реакции Ленина, я, как врач, пришел к убеждению, что у Ленина бывали иногда психические состояния с явными признаками ненормальности».

Гуль Р.Ленин // Новый журнал. Нью-Йорк, 1974. № 96. С. 224

Он постоянно страдал от нервного истощения и был подвержен приступам помрачения сознания, и в такие моменты он был словно одержим духом разрушения.

Р. Пейн.С. 11

Прежде всего – в этом не может быть никаких сомнений – Ленин есть явление чрезвычайное. Это человек совершенно особенной духовной силы. По своему калибру – это первоклассная мировая величина. Тип же этого деятеля представляет собой исключительно счастливую комбинацию теоретика движения и народного вождя... Если бы понадобились еще иные термины и эпитеты, то я не задумался бы назвать Ленина человеком гениальным, памятуя о том, что заключает в себе понятие гения. Гений – это, как известно, «ненормальный» человек, у которого голова «не в порядке». Говоря конкретнее, это сплошь и рядом человек с крайне ограниченной сферой головной работы, в каковой сфере эта работа производится с необычайной силой и продуктивностью. Сплошь и рядом гениальный человек – это человек до крайности узкий, шовинист до мозга костей, не понимающий, не приемлющий, не способный взять в толк самые простые и общедоступные вещи. Таков был хотя бы общепризнанный гений Лев Толстой, который, по удачному (пусть неточному) выражению Мережковского, был просто «недостаточно умен для своего гения». Таков, несомненно, и Ленин, психике которого недоступны многие элементарные истины – даже в области общественного движения. Отсюда проистекал бесконечный ряд элементарнейших ошибок Ленина как в эпоху его агитации и демагогии, так и в период его диктатуры. Но зато в известной сфере идей – немногих, «навязчивых идей» – Ленин проявлял такую изумительную силу, такой сверхчеловеческий натиск, что его колоссальное влияние в среде социалистов и революционеров уже достаточно обеспечивается самими свойствами его натуры.

Н. Н. Суханов.Т. 2. С. 21

Плеханов по сравнению с ним куда более блистал своей даровитостью, куда был шире по образованию, куда был более значителен по уму, способному творчески преодолевать самые сложные вопросы теории. И не только Плеханов, этот основоположник русского марксизма, но и Мартов имел все основания с успехом оспаривать у Ленина его влияние на слагающуюся партию. И, пожалуй, Мартов еще больше, чем Плеханов. Ибо по направлению своих способностей, сосредоточенных на злободневных задачах политики, на нуждах движения, он был более доступен и близок людям, чем теоретичный Плеханов. Бесподобный публицист и многоопытный практик, с 18-летнего возраста окунувшийся в самую гущу борьбы, он чрезвычайно ценился Лениным, и я помню отзыв Ленина в особенности в 1901 г., когда этот не склонный к чувствительности человек говорил о Мартове с нескрываемым чувством почти восхищения. В партийно же организованной среде трудно было найти другого, более популярного деятеля. К тому же, если Ленин нередко тяготился слишком долгими разговорами даже со своими ближайшими товарищами и искал уединения, то Мартов был положительно неутомим в своем общении с людьми, всегда готовый расточительной рукой сыпать блестки своей вдумчивой и впечатлительной мысли. Он был точно рожден стать средоточием партии, ее воистину излюбленным представителем. И однако, ни Плеханов, ни Мартов, ни кто-либо другой не обладали секретом излучавшегося Лениным прямо гипнотического воздействия на людей, я бы сказал, господства над ними. Плеханова почитали, Мартова любили, но только за Лениным беспрекословно шли как за единственным бесспорным вождем. Ибо только Ленин представлял собою, в особенности в России, редкостное явление человека железной воли, неукротимой энергии, сливающего фанатическую веру в движение, в дело с неменьшей верой в себя. Если когда французский король Людовик XIV мог говорить: государство – это я, то Ленин без излишних слов неизменно чувствовал, что партия – это он, что он концентрированная в одном человеке воля движения. И соответственно этому действовал.

А. Н. Потресов.С. 283284

Это был отличный революционер и государственный деловик, но исторический провидец это был просто никакой. Его «малый политический разум» был блестящ; его «большой политический разум» был перманентным банкротом.

В. М. Чернов //Россия. М., 1990. № 5

Не могу окончить эту главу воспоминаний, не дав дополнительных, более подробных сведений о двух особых психологических состояниях Ленина, столь бросившихся мне в глаза во время прогулок с ним, когда он писал «Шаги» («Шаг вперед, два шага назад», книга написана Лениным в 1904 г. – Е. Г.) . Это состояние ража, бешенства, неистовства, крайнего нервного напряжения и следующее за ним состояние изнеможения, упадка сил, явного увядания и депрессии. Все, что позднее, после смерти Ленина, удалось узнать и собрать о нем, с полной неоспоримостью показывает, что именно эти перемежающиеся состояния были характерными чертами его психологической структуры.