Текст книги "Облава"

Автор книги: Евгений Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Он нагнулся и осторожно, двумя пальцами, поднял с пола упавшее оружие Львова. На рукоятке была прилажена медная табличка с выгравированной надписью «Г. Г. Львову от Ю. В. Андропова. Чехословакия, август 1968–1978». Рябов презрительно усмехнулся и бросил «ТТ» рядом с трупом.

– Что там? – сглотнув слюну, спросил он, не оборачиваясь.

– Там никого, товарищ капитан, – ответил смекалистый Буров. – Две комнаты – везде пусто.

– Ты все же пойди в кухне проверь и в ванную загляни, по шкафам пошарь, – рассеянно бросил Рябов. – Мало ли что!

Когда Витька отправился выполнять приказ, Рябов быстро пробежался взглядом по комнате. Высокие застекленные стеллажи с книгами, древний резной письменный стол у окна. Кожное кресло с высокой спинкой. Судя по всему, это был рабочий кабинет ста-рого генерала. Наверное, именно тут он и хранит свои реликвии, да только времени нет их изучать… Взгляд уперся в портсигар из потемневшего серебра. Он взял его и взвесил на руке. Серебряный, не иначе. В портсигаре ничего не было – даже запах табака не ощущался. На крышке был выбит вензель «ГГЛ». Спрятав портсигар в задний карман брюк, Олег вытащил мобильный и связался с Урусовым.

– Со стариком разобрались, товарищ генерал-полковник, – коротко доложил он.

– На этот раз без осложнений? – только и спросил Урусов.

– Все чисто, комар носу не подточит, – с довольной ухмылкой подтвердил командир спецвзвода.

– Тогда отбой!

– Товарищ гене… – Рябов хотел поставить генерала в известность, что им еще предстоит избавиться от машины, но Урусов уже отключился. Ему было недосуг вникать в технические детали оперативного задания.

Тихо прикрыв входную дверь квартиры номер 35, налетчики очень осторожно, почти на цыпочках спустились вниз по лестнице и выскользнули во двор. Около оставленного на стоянке у соседнего дома «жигуленка» копошилась черная собачушка. Хозяин собачки стоял поодаль и читал газету.

– Надеюсь, это не наружка, – пробурчал Рябов, с сомнением оглядываясь на напарника. – Может, от греха прогуляемся?

– Да теперь один хрен! – беспечно отозвался Витька. – Все равно ж мы эту тачку бросим. Вы же сами сказали, поедем, товарищ капитан, лучше поскорей отсюда ноги унести!

Рябов вздохнул и молча согласился. И то правда. Он решительно двинулся к собачке, которая уже задрала ногу на переднее колесо, но, заметив приближение незнакомца, испуганно отскочила в сторону, обиженно тявкнула и бросилась наутек.

…Через двадцать минут они оставили угнанный «жигуль» на пустыре возле Битцевского парка.

Через несколько часов его обнаружила патрульная машина ДПС. Судя по цвету и характерной вмятине на багажнике, эта «шестерка» была^та самая, что ушла от погони в Большом Афанасьевском переулке сегодня утром, но все отпечатки пальцев как внутри, так и снаружи были тщательно стерты…

Глава 17

26 сентября

7.40

Варяг отошел от телефона-автомата всего на несколько десятков шагов и вдруг вспомнил, что не позвонил Сержанту. Надо бы его предупредить – не годится это сваливаться как снег на голову. Он развернулся и хотел было вернуться обратно. Но телефонную будку уже оккупировала упитанная дама средних лет, оценивающе окинувшая светловолосого мужчину в замызганном бушлате высокомерным взглядом. Она неторопливо набрала номер и после соединения затеяла со своей подругой долгий пустой треп. Подождав минут пять, Варяг все же приоткрыл дверцу и вежливо спросил:

– Простите, дамочка, не позволите ли мне позвонить еще раз? У меня очень срочное дело.

– Молодой человек! – Дама повернула к нему возмущенное лицо, еще глубже утопив подбородок в складках шеи. – Почему вы думаете, что ваше дело более важное, чем мое? Если бы оно было такое важное, как вы хотите тут мне представить, вы бы не забыли о нем и дозвонились бы сразу, а не прерывали мою беседу на полуслове. Мне лично кажется, что мое дело, не в пример вашему…

Варяг не стал выслушивать этот бред, в сердцах захлопнул дверь кабинки и зашагал прочь. Вот сука!.. Не драться же с ней! Он действительно забыл позвонить Сержанту. Смертельная усталость давала о себе знать.

Варягу повезло. Буквально через полсотни метров он за разросшимися кустами обнаружил прилепившийся к стене дома телефон-автомат под стеклянной противошумной раковиной.

Владислав опустил в гнездо аппарата последний жетон, быстро набрал номер. Долгие гудки… Но вот наконец щелчок – и Варяг услышал спокойный голос старого, проверенного в деле товарища. Сержант на месте. Слава богу. И сразу с души словно тяжкий камень упал, и как будто ушло нервное напряжение, которое преследовало его все последние часы. Варяг и не подозревал, что может так вымотаться. Он очень коротко сообщил Сержанту о событиях прошедшей ночи.

– Погоди, Владислав, – перебил его Сержант. – Неужели так могло случиться, что этот хрен на вокзале всучил тебе неработающий мобильник, а ты допетрил, что к чему, только к утру? Я тебя не узнаю!

– Тут, Степан, все не так просто. По телефону с ходу не объяснишь. Они все очень тонко просчитали. И то, что я ждал сигнала от нужного мне человека, и саму важность этого звонка. Так что там тоже не дураки сидят. Ну да ладно, что теперь… Важно, что все хорошо кончилось. Теперь главное – разобраться, кто меня водит за нос, кто подставляет… Но сейчас, Степа, мне надо у тебя перекантоваться ближайшие сутки. Не помешаю? Ты ведь теперь человек семейный. Марианна здесь?

Владислав помнил, что Степан совсем недавно официально расписался с Марианной, своей питерской подругой, и та собиралась перебраться в Москву поближе к своему теперь законному мужу.

– Не помешаешь, не помешаешь, – деловито сказал Сержант. – Марьяшка в Питере, я, как вчера добрался до дома, сразу ее отправил «Красной стрелой» в Северную столицу. Так и подумал, мало ли что… Так что давай гони ко мне.

– Ну лады. А то я едва на ногах держусь.

Варяг повесил трубку и, прихрамывая, вышел к проезжей части, чтобы поймать машину.

Через пару минут он уже ехал к Сержанту в Крылатское. Поймать машину в Москве теперь не составляло труда. Подработать водители авто хотят через одного, а потому рады любой возможности подбросить случайного попутчика.

Пожилой водила с густыми черными бровями над угольками горящих глаз успевал одновременно делать несколько вещей: крутить баранку, курить трубку, слушать сводку новостей «Авторадио» и рассказывать о своей далекой, покинутой много лет назад родине – солнечном Азербайджане.

Пока они ехали, Тофик, попыхивая трубочкой, наполнял салон старенькой «шкоды-фелиции» терпким сладковатым дымом и собственной болтовней. Примолкнуть на секунду его заставило лишь сообщение о продолжающихся всю ночь поисках в Подмосковье группы террористов во главе с опаснейшим преступником Владиславом Игнатовым, вором в законе по кличке Варяг, который является держателем воровской кассы. Банда этого криминального авторитета, сообщал возбужденный баритон диктора, накануне вечером зверски убила двух милиционеров на Дмитровском шоссе, потом там же расстреляла иномарку с водителем, совершила разбойное нападение на пост ДПС, машину «КамАЗ», уничтожила две патрульные милицейские машины, а ночью в лесу около поселка Орешкино вступила в бой с группой захвата внутренних войск МВД. В Москве и Подмосковье объявлен план-перехват «Сирена-1», торжественно сообщил под занавес ведущий радиопередачи.

– Брехня! – безапелляционно заявил Тофик, прослушав срочное сообщение и приглушив магнитолу. —

Эти олухи все, что могли, повесили на этих парней. Так не бывает.

«Брехня-то брехня, – думал свое Владислав, – но зачем же ментуре так нагло врать?» Хотя, собственно, раздумывать тут особо нечего. Простейшая логика подсказывала, что милицейские начальники решили свалить на него все грехи, в том числе и какое-то там нападение на пост ДПС, и убийство двух милиционеров. Видимо, им очень нужно выставить Варяга в чьих-то глазах матерым кровавым убийцей. И опять же ясное дело – в чьих. В глазах того самого человека, с кем Варяг должен встречаться со дня на день, с часу на час. Да, только неужели они и впрямь думают, что этот серьезнейший человек такой откровенный лопух? Ну разве он поверит, что Варяг, который столь долго готовился к такой важной встрече в верхах, стал бы вдруг мочить всех попадающихся под руку ментов… Хотя почему лопух? Тут расчет делается на иное… Кремлевские чиновники, в том числе и сам, сейчас осторожничают, тщательно выверяют каждый свой шаг, потому что прекрасно понимают: любое неверное движение – и им конец, там ведь такая тонкая и такая вязкая игра. Противоборствующие стороны, дерущиеся не на жизнь, а на смерть, это прекрасно понимают, вот они и стремятся раструбить о Варяге всяческие небылицы – пусть они будут хоть трижды ложью, – но кто же после таких сводок МВД станет наводить мосты с кровавым преступником?

Да! Теперь следует действовать во сто крат быстрее и осторожнее, чтобы при личной встрече с самим прояснить ситуацию, сделать нужные шаги, чтобы переломить ход событий, взять ситуацию под свой контроль. И делать это нужно, пока не поздно.

– Почему ты считаешь, что это брехня? – переспросил Варяг водителя, отвлекшись от своих невеселых мыслей. Краем уха он слышал, как Тофик пустился рассуждать о Варяге и о милиции…

Водителю было под шестьдесят, может чуть меньше, кавказцы вообще обычно выглядят старше своих лет. Тофик, несмотря на почтенный возраст, сидел на своем водительском месте, точно на фортепьянном табурете, вертясь из стороны в сторону.

– Да как же не считать, а? Что, я их, паршивцев ментозавров, не знаю? – горячился он, хмуря кустистые брови. – Очень хорошо знаю. Да любому менту предложи сотню, он маму родную тебе продаст. А все почему? Потому что живет, как собака, и служит тем, кто его за собаку и считает. Зачем же ему любить и уважать свое начальство? Он, если припрет, всех продаст. А кто служит тому, кого не уважает, кого готов продать, – тот уже не мужчина. Что, я не прав? Очень даже прав. А вот Варяг – это мужчина. Мужик! Я знаю… Вот они говорят о том, что Варяг воровскую казну держит – ну так и что? Такого бы, как Варяг, поставить государственную казну стеречь – может быть, воровства и коррупции поубавилось бы! А, как считаешь? Я не прав?

«Фелиция», поскрипывая, летела по московскому асфальту, лихо рассекая бурые дождевые лужи, черные «дворники» сноровисто сновали вправо-влево по ветровому стеклу. Завязавшаяся в салоне беседа заинтересовала Варяга. За последние сутки это уже был второй человек – после водителя «КамАЗа» Славика, – который отзывался о нем добрым словом.

– Но почему же ты оправдываешь этого бандита, этого преступника? Он же, говорят, миллиарды украл, он же обыкновенный вор!

– Да кто говорит-то? – с досадой возразил Тофик, поглядывая на чудака пассажира с сожалением: мол, эх ты, шляпа, ни черта не знаешь, в жизни не понимаешь, а туда же еще рассуждать лезешь… – Нет, дорогой, надо еще посмотреть, кто бандит, кто преступник? Надо понять, кто опаснее – Варяг, который на свою родину пашет, или какой-нибудь Смаленский-Берюзовский, Абрамовский, которые, наверное, украли побольше этого Варяга! А то у нас как – кому-то можно, а кому-то нельзя? А думаешь, эти ребята, которые нефть-газ качают и продают или алюминий гонят за границу, они что, собственным трудом эти миллиарды заработали? Как же! На эти миллиарды и страну накормить можно было бы, и все заводы на ноги поставить, или там поддержать бизнесменов наших от мала до велика. Я в этом уверен. Знаю, потому что менты всегда брешут! Вот меня взять, к примеру. Я азербайджанец, живу в Москве с пятьдесят восьмого года, можно сказать, коренной москвич. Так я тебе скажу, в последние десять лет в этом городе жить не хочется – каждый день по пять раз документы проверяют. Унижают, издеваются, а я – заслуженный деятель культуры СССР, всю жизнь преподавал в музыкальной школе. Да кто на это сейчас смотрит – я для них дерьмо кавказской национальности! А для чего все это делается, все эти проверки? Что, скажешь, для поддержания общественного порядка? Хрен там. Менты себе просто зарабатывают на карман прибавку к зарплате… Если бы они реально хотели порядок в столице навести, – навели бы в два счета. Всех бы к порядку призвали. И приезжие бы налоги не им в карман платили, а власти. И всякой погани бы проходу не было.

Вдруг Тофик дернулся, чертыхнулся, оглянулся – и машина, вильнув к обочине, резко притормозила. Варяг повернул голову по траектории затравленного и злобного взгляда азербайджанца: сзади к ним неторопливо топал, вперевалочку, точно ожиревший гусь, пузатый гибэдэдэшник в обнимку с неизменным короткоствольным «Калашниковым». На погонах желтели четыре маленькие звездочки.

– Ну вот тебе пример, сейчас стольник сшибет, не меньше, – обреченно пробурчал Тофик.

Мент наплывал неторопливо. Огромный, толстый, могучий в своем бронежилете, он был само олицетворение имперской власти, казавшейся только с виду такой же несокрушимой и неприступной, как и он сам. Тофик сразу сник, растеряв все свое задиристое красноречие, и по привычке запустил руку во внутренний карман пальто. Выяснять, за что его остановили, нужды не было – причина все равно найдется, и тем более веская, чем больше будешь спорить. Пузатый инспектор равнодушно взял права, техпаспорт, но вчитываться не стал. Нагнулся, заглянул в салон, лениво полоснул взглядом по сидевшему в салоне пассажиру. Варяг сразу понял: этот уставший от однообразного дежурства под дождем легавый не из той лихой стаи, что почти двенадцать часов шла по его следу. Этого и впрямь сейчас интересовал только его собственный скромный бизнес.

– А вы… с гражданином Бахрамовым едете? – поинтересовался капитан, как бы случайно наставив на Варяга короткий ствол автомата.

– Да нет, командир, я сам по себе, – хладнокровно сообщил Варяг.

– Сам по себе… Ваши документы! – потребовал милиционер.

Видно, чем-то ответ Варяга его задел, и он решил погреть уязвленное самолюбие, немного отыгравшись на пассажире. Потребовав документы, он выпрямился и оглянулся. К «шкоде» как раз подходил такой же раздутый от амуниции напарник.

– Коля, займись-ка водителем, а я тут пассажира проверю, – крикнул он, откидывая назад руку с водительскими правами Тофика Бахрамова. Азербайджанец, выйдя на дождь, через плечо гибэдэдэшника бросал на Варяга отчаянные взгляды: не нарывайся, мол.

К пузатому капитану подошел напарник, такой же неторопливый и с виду неуклюжий лейтенант. Он взглянул на протянутые ему права.

– Нарушаете, гражданин водитель, – с ходу сказал он, повертев в руке пластиковый прямоугольничек.

Варяг, несмотря на овладевшее им раздражение, вдруг понял, что любая задержка в пути, а тем более конфликт с милицией сейчас может оказаться роковой. Неторопливо вытащив бумажник, он извлек оттуда две сотенные. Подумав, добавил еще пару и, сложив вдоль уголком, протянул в окно:

– Извини, командир. Вот мои документы. Понимаешь, брат, спешу очень, боюсь опоздать. Жена рожает… Надо успеть…

Капитан с каменным выражением лица облизал взглядом купюры, потом глянул на Варяга и чуть наклонился к окошку.

– Это как же понимать? – нарочито грозно сказал он, ловко и привычно забирая деньги.

– Да как тут поймешь женщину, когда она затеяла рожать, – делая вид, что не понял вопроса, ответил Варяг.

Но капитан, собственно, и не стал ждать ответа на свой вопрос. Сразу после того, как четыре стольника чудесным образом растворились в его кармане, он выпрямился и обратился к напарнику:

– Ладно, Коля, отдай этому права. Пассажир торопится, жена рожает, надо войти в положение.

Две глянцевые от дождя серо-зеленые спины не спеша поплыли обратно к сине-белому «жигулю» с матюгальником на крыше.

– Сколько ты ему дал? – сдавленно от переполнявшей его ярости поинтересовался Тофик. И тут же не выдержал, взорвался: – Ну разве не шакалы? Менты они и есть менты. А эти, постовые, самые поганые…

Дальше ехать было еще веселее. Тофик завелся так, как мог завестись только экспансивный кавказский мужчина, столкнувшись с несправедливостью. Но Варяг его уже не слушал. Теперь он по-настоящему мечтал побыстрее добраться до квартиры Сержанта и завалиться на диван.

Владислав Геннадьевич предусмотрительно вышел из «шкоды» недалеко от станции метро «Крылатское», спустился в подземный переход, миновал ряды торговых палаток, вышел на улицу и встал под деревом, откуда открывался вид на нужную ему белую шестнадцатиэтажку в глубине квартала на противоположной стороне улицы.

Через некоторое время, убедившись, что вокруг подъезда не крутятся подозрительные личности, он двинулся к дому. Превозмогая нервное желание оглянуться, Варяг не спеша вошел в парадную дверь. Поколебавшись, лифт не стал вызывать, а стал подниматься по лестнице.

В подъезде давно не убирали. В основном мусор оставался от бездельничающих подростков или алкашей: окурки, обрывки пакетов из-под чипсов, пластиковые шприцы, которыми делали явно не инсулиновые инъекции…

Варяг с трудом одолел четыре этажа. Дверь квартиры Сержанта ничем не выделялась – обычный коричневатый дерматин. Он, чутко прислушиваясь, нажал кнопку звонка. И замер в ожидании.

Послышались уверенные знакомые шаги, лязг отпираемого звонка – и дверь открылась. Варяг шагнул внутрь с чувством, что хотя бы на короткое время можно передохнуть. Ни с чем не сравнимое чувство безопасности овладело им.

Сержант был одним из немногих в его окружении, кому он в последние годы доверял безоговорочно. Так случилось, что их характеры и судьбы сошлись, совпали, словно были половинками разбитого целого. А ведь как трудно пришлось им притираться друг к другу, когда все началось с взаимной вражды, едва не завершившейся кровавым финалом… Об этом теперь подумать страшно.

Сержант тоже безумно рад был видеть Варяга живым и невредимым. Он помог Владиславу скинуть мокрый плащ и сразу же пошел на кухню за рюмкой коньяка, как он выразился, «для сугреву». Казалось бы, не виделись они меньше суток, но столько за этот короткий срок произошло, что казалось, часы растянулось в недели.

Сели, закурили. Коньяк теплой струей пролился внутрь – и стало совсем хорошо.

– Ну рассказывай, как доехал, – потребовал Варяг, грея ладонью ноющую рану на правой ноге. – Сколько раз шмонали? Утомили?

– Не то слово! На трассе через каждый километр патрули ДПС. Правильно ты сделал, Владик, что со мной не поехал… Точно тебе говорю – мою «хонду» заранее поставили на учет. Постоянно из потока машин вылавливали… Ментовское начальство, наверное, все никак не могло поверить, что тебя в салоне нет, а их псы работали вовсю. Все вверх дном перевернули, хорошо еще сиденья не вспороли, суки… Могли бы и там проверить, не зашил ли я тебя под обивку. Как мы с тобой и договаривались, сначала я порулил из Нахабина в сторону Волоколамска, а оттуда уже в обратный путь, через Лобню, так что добрался до Москвы во втором часу ночи. Может, это их тоже сбило с толку.

– Нет, – сказал Варяг, делая новый глоток коньяка и сразу затягиваясь ароматной сигаретой.

– Что «нет»? – не понял Сержант.

– Не сбило с толку. Они нас с Чижевским почти сразу вычислили. Как я тебе и сказал на Рижском, они сразу взяли меня на понт. Потом обстреляли на Дмитровском, а потом мы с Валерьянычем такой марш-бросок по подмосковным трассам, полям да лесам сделали – кому рассказать, не поверят!

– Да? А ты, Владик, расскажи, я-то небось поверю, – усмехнулся Степан, возясь у плиты. – Я тебе сейчас сварганю свою фирменную яишенку из шести яиц, с бекончиком, с лучком… и еще кое с чем… от шеф-повара.

– Да ну! – расплылся в блаженной улыбке Варяг. – У меня уже слюна пошла…

Пока Степан Юрьев хлопотал у сковородки, он стал подробно рассказывать о событиях этой ночи. Сержант слушал жадно. Он вообще был хороший слушатель, вживался в детали так, словно бы сам участвовал в этих лесных бегах.

Коньяк в пузатой бутылке потихоньку убывал, дымящаяся яичница с беконом исчезла с тарелки в считаные минуты, ароматный кофе был выпит. Когда Варяг закончил свой отчет, Сержант задумался, уставившись в залитое дождем окно и качая головой.

– Игра пошла по-крупному, Владик! Тебе так запросто на улицах Москвы теперь не появиться. Твое фотоличико у каждого постового в кармане. Придется целый спектакль устраивать… Потребуется грим, бутафория…

– Это я умею, – совершенно серьезно ответил Варяг.

– А что у Чижевского – у него и впрямь на хате что-то не так?

– Это ты вовремя, Степа, о Чижевском вспомнил. Он еще не звонил? Странно. Не дай бог что-то там стряслось. А если та квартира засвечена, то менты, скорее всего, засаду там выставили. Как бы они Валерьяныча не зацапали…

– Мне, Владик, кажется, если ещеч; полчаса звонка не будет, то мне придется туда съездить.

– Поедем вдвоем, я вот сейчас на часок глаза закрою, прикорну.

– Да ты что, Влад, – запротестовал Сержант. – Даже и не думай! Ты должен сейчас отдыхать. И рисковать тебе нельзя.

– Ладно, Степа, поедешь ты, – мотнул утверждающе головой Варяг. – Но пока подождем девяти часов, когда я свяжусь с Меркуленко, тогда все будет яснее. Николай-то Николаевич, наверное, сейчас голову ломает, куда это господин Игнатов запропастился – ведь договорились еще вчера созвониться.

– Ты напрямую ему звонить будешь?

– Да нет. Прямой связи у меня с ним теперь нет. Все контакты через доверенное лицо.

– Там, Владик, не может быть подставы? – поинтересовался Сержант.

– Не могу тебе сказать, Степан. Вроде человек надежный, как мне сказали. Да ты ее знаешь, секретарша Меркуленко – некая Алла Петровна. Но впрочем, и ей теперь звонить я не могу – наверняка ее пасут и все телефоны прослушиваются. Так что придется действовать кружным путем. Давай сделаем так – ты позвонишь ей в приемную, скажешь, что от Герасима Герасимовича Львова и что тебя интересует та встреча, о которой он, то есть Герасим Герасимович, с ней говорил… Но она может по телефону тебе ничего не сказать. Точнее, наверняка ничего не скажет – и правильно сделает. Ты попроси ее выйти на улицу и позвонить мне сюда с телефона-автомата.

– А если вдруг она спросит, кто я такой и чего хочу? – ухмыльнулся Степан.

– Не спросит. Скажи, что тебе ее телефон дал Владислав, знакомый Герасима Герасимовича Львова… Скажи: «Он хочет с вами встретиться и готов подъехать, куда вы скажете, – на Старую площадь, в Китай-город, куда угодно…»

Варяг уставился в окно. Он вновь ощутил нервное напряжение. Его судьба, его будущее, будущее его дела опять зависели от одного-единственного звонка.