Текст книги "Кель'Дорей, эльф из мира Warcraft (СИ)"

Автор книги: Евгений Хорошко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Кель'Дорей, эльф из мира Warcraft

Пролог

Заклекотав, грифон приземлился на верхушке башни, прервав сон эльфа, охранявшего покой её ворот. Тот доблестный страж дремал на посту, лишь изредка просыпаясь, чтобы разглядывать бредущих по своим делам прохожих. Ему была знакома каждая трещина, каждый излом в розоватом камне, которым замостили улицу. Обычно по этому стражнику было сложно определить, спит он или нет. Искусство спать на посту с открытыми глазами – то практическое умение, которое, в принципе, самым первым осваивает любой ценящий своё время часовой. Второе полезное умение – мгновенно просыпаться от малейшего шороха, чтобы оценить обстановку. Не потому, что подкрадется враг. Какой к демону враг в центре города?!

Нет. Просто если много спать, то прогнать могут даже из церемониального полка, где ботинки испачкать негде.

Эльф по имени Мэвниар справился с задачей на твердую тройку – ото сна он очнулся очень быстро, однако даже это не позволило ему оценить обстановку трезво. Хуже того, в первый момент он даже не разобрался в том, проснулся он, или нет. Смутное видение перед глазами всё ещё казалось продолжением сна, пусть даже эльф уже сознавал себя, и мог осознанно шевелить конечностями – уж больно странным оно показалось воину.

Он видел... тоже улицу, но теперь она выглядела непривычно глазу обычного эльфа. Более того – то, что он видел, он ни за что не посчитал бы реально существующим явлением, будь он в здравом уме и трезвой памяти.

В своем сне, он парил в темноте. На такой высоте, с которой улица казалась неспешно ползущим, светящимся ярким змеем, вблизи оказавшимся потоком огромных самоходных машин, отдаленно напоминавших творения гномов. От изделий подгорных механиков эти машины отличались каким-то изяществом, законченностью форм и отсутствием малейшей угловатости. Они двигались с грацией атакующей змеи, выписывая невозможные в реальности фигуры, словно крутились в неведомом хороводе. Рык, который они издавали, был похож на рев разъяренного дракона – эльф никогда в жизни не видел огнедышащих рептилий, но был уверен, что ревут они именно так.

Мэвниар захотел исчезнуть – перестать видеть этот кошмар, однако у видения были свои законы, на которые воля простого эльфа не распространялась. Вынудив его снизиться насколько возможно низко, оно забросило его незримый дух внутрь мчащейся подобно ракете огнедышащей повозки, отчего эльф испытал такой прилив внезапного ужаса, что онемел. Сознание его перестало поспевать за происходящим. Единственным что врезалось в его память, был образ такой же повозки, мчащейся прямо ему навстречу. После столкновения, заставившего эльфа испуганно вскрикнуть, образы в его голове стали меняться с ужасающей скоростью, а в ушах раздался противный звон...

– Мэвниар, что это с тобой? – услышал стражник встревоженный голос над головой. Чьи-то руки подхватили его, заботливо прислонили к стене, и сняли с головы шлем. Покрытые холодным потом, длинные золотистые волосы упали на бледное лицо эльфа. Голубые глаза казались потухшими, словно их обладатель лишь частично пребывал в сознании.

На помощь ему пришёл напарник по службе, эльф по имени Танарий. С его точки зрения, Мэвниар уж точно повел себя совсем необычно. Первый раз, когда с внезапным криком дернулся, едва не растянувшись на каменной мостовой в полный рост. Второй раз, когда уставился на него в крайнем замешательстве, будто видел его первый раз в жизни.

– Мэвниар? – удивился Танарий. Собеседник не отвечал, мутным взглядом разглядывая его... уши. Мэвниар действительно смотрел сейчас именно туда, и окружающие сильно бы удивились, узнав, о чем он думает.

Чего же мне дались его уши, во имя Света? У меня – такие же!

Впрочем, уже вскоре молодой эльф рывком восстановил самообладание, вынырнув откуда-то из своих грез. Лишь напрягшиеся скулы на правильном, симметричном лице подсказывали, что происходящее несколько секунд назад никому не почудилось. Мгновенная метаморфоза Мэвниара удивила Танария уже третий раз за день. Он изумленно следил из непроницаемым лицом своего товарища, прочитать по которому хоть что-либо внезапно стало крайне сложно.

– Я в порядке, – быстро ответил Мэвниар на вопрос напарника... на миг удивившись тому, что этот тип, оказывается, его напарник.

Странное, двойственное ощущение, будто в теле эльфа пытались ужиться две личности одновременно. Причем, если одной из них Танарий был отлично знаком, то другая не то, что с Танарием была незнакома – она словно живого эльфа впервые видела!

– Что же, если так хочется посмотреть эльфов – вокруг их сколько угодно, не будь это столичный город эльфийского королевства! – подумал Мэвниар, мысленно обращаясь к самому себе так, будто внутри его черепушки с недавних пор появилась дополнительная личность. Крайне странное ощущение, честно говоря.

Мэвниар заподозрил бы себя в раздвоении личности, не будь один немаловажный факт налицо: раздвоись его личность надвое, в результате получилось бы два эльфа. Второй же эльфом точно не являлся, иначе не пялился бы на длинные уши. Логично? Все вместе, эти вещи заставили эльфа опасаться пуще всего одной вещи: он таки свихнулся.

Лишь бы только никто не заподозрил! Его же порвут на куски целители!

– Может быть, тебя проводить в госпиталь, показать магу? – спросил Танарий.

– Да нет, не надо, – поспешил отказаться Мэвниар.

Целители – эльфы своеобразные. У них есть своя, особенная система рангов, и самыми авторитетными среди них считаются те, кому посчастливилось найти новую, неизвестную доселе науке болезнь. И вылечить её, само собой, после длинной череды экспериментов. Каждый целитель спит и видит в мечтах, как однажды во время беседы сможет невзначай обронить: «Вот когда я открыл синдром Мэвниара...»

Чур меня, чур, – подумал эльф.

– Вид у тебя сейчас, признаться, очумелый, – заметил Танарий. – Иди уже домой, Мэвниар, смена-то твоя почти закончилась. Как раз, пару дней отдохнешь, заодно в себя придешь.

– Твоя правда, – ответил Мэвниар. Попрощавшись с напарником, он отправился домой, в некоторой неуверенности по поводу того, где же его дом находится на самом деле.

В голове его постоянно крутилась таинственная фраза: «Улица Пушкина, 12». Сжав ладонями занывшие от боли виски, он попытался отстраниться от мелькавших в сознании образов. Пока получалось не очень. К счастью, ноги сами вели эльфа в нужном направлении. Тело в очередной раз оказалось умнее головы, с которой сейчас явно что-то было не в порядке. Добравшись до дома, Мэвниар рухнул в постель, еле сумев найти в себе силы разоблачиться.

Ну что сказать – весьма опрометчиво было бы считать, что проблемы куда-то от этого улетучатся. Теперь эльфу больше нечем было себя отвлечь от хаотического мельтешения образов, что все так же наполняло его сознание, и в какой-то момент он провалился в состояние, больше похожее на транс, нежели обычный сон.

Он очнулся лишь спустя несколько часов, судя по заходящему за горизонт, алому диску солнца. В чем бы ни заключалась суть таинственных процессов, происходящих в его голове, за это время они завершились.

Результатом их работы стал Я.

Глава 1. Нечто до боли знакомое

Меня зовут Мэвниар, прошу любить и жаловать.

Да-да, «зовут»... пусть меня под этим именем и дальше знают – разве мне жалко? В действительности же, старая змеиная шкурка и то имеет с настоящей змеёй больше общего, чем Мэвниар с тем «эльфом», которым я теперь являюсь. Попробуйте вписать две окружности друг в друга и посмотрите на результат: вы неизбежно обнаружите область, смежную с каждой из первоначальных фигур. Это теперь я и есть – человек... и эльф.

Вы скажете, мол, не надо об эльфах. Мы всё о них знаем из фильмов и книжек, да и в игрушки мы тоже играли. Знаем их, как облупленных. Расскажи лучше о себе, «Мэвниар». Ведь так тебя зовут?

В ответ я лишь разведу руками и беспомощно рассмеюсь. Вы спрашиваете, кто я?

Да Бог знает. Факт в том, что до сего дня меня не существовало. Слияние души эльфа и неведомого вторженца из-за грани создало нечто третье, имеющее мало общего что с тем, что с другим. Правда, с их наследством придётся разбираться именно мне, так что на эльфе стоит остановиться подробней.

Я, «Мэвниар», служил в эльфийский войсках специального «церемониального» назначения до сего дня, а ещё ранее был обычным оболтусом. Им я, по большому счету, и остался. Но Первую и Вторую войну я застал и ещё как... это да. В свободное время увлекался магией, в общем, как все нормальные эльфы.

Мне меньше ста лет – для эльфа я еще молод, поверьте. Как ни странно, всю Первую и Вторую войну мне ни разу не пришлось поучаствовать в каких-то серьезных боях. Мелкие стычки с троллями не в счет. Хорошо это или плохо – другой вопрос.

Во время войны с Ордой мы с большой неохотой отправляли, даже символическую, военную помощь Альянсу. Итог закономерен – Орда оценила столь широкий жест, и поддерживаемые ей тролли устроили массированные рейды вдоль наших границ. Их целью была, очевидно, «расчистка» леса от остроухих отродий, в числе которых оказалась и вся моя семья, за исключением дяди.

Тогда я рвался в бой и объявил о желании вступить в армию, чтобы отправиться в самую гущу событий. Правда стоило мне получить снаряжение, как вдогонку прилетел неожиданный сюрприз от дяди, не желавшего видеть племянничка на передовой. Назначение в столичную стражу – шикарный подарок, правда? Вроде и при армии, а от тяготы службы – одно название.

Понятно, что такой расклад меня тогда не радовал. Я рвал и метал так, насколько был способен еще незрелый эльф. Жажда крови пылала, но красноречие дядюшки сумело её притушить, как накинутый на свечу плед. Не в первый раз он делает почти невозможное: стражник в столичном городе должен либо обладать солидным опытом, либо доказать свою полезность и перспективность иным образом. На владение магией, в таком случае, смотрят в первую очередь.

С первым у меня было совсем туго, со вторым с грехом пополам, и то – авансом. И остался я в гвардии лишь из-за того, что там преподавали магическое искусство, а у меня нашли потенциал. Рассудив, что лучше уже подучиться, чтобы потом героически жечь троллей огнем с рук, как в былинах и сказках, я остался. А там троллей уже отогнали... на орков мне было плевать, если честно. В общем, с тех пор я расслабился. Маг из меня, конечно, кое-какой получился. Зато мечом я владею еще хуже! И то хлеб.

А теперь, знакомьтесь, э-э-э, Дмитрий. Человек, жил в России, сначала учился, потом работал, потом, гм, потом попал. Нет, нет – сначала он попал в аварию, и только потом – сюда. Не суть важно. На «прогрессора» он не тянул ни в коем случае.

– Или тянул? – вдруг я опомнился, проведя более тщательную инспекцию собственных человеческих воспоминаний.

Нервно пройдясь вдоль стены комнаты, я для верности её ощупал. Сложно было сопоставить то, что наполняло теперь две половинки моей собственной черепушки и не найти между ними общую связь. Она странным образом, была. Нашу столицу, видите ли, люди звали «Луносвет». Тогда как для Мэвниара она всю жизнь называлась «Элунаран» – по смысловому наполнению те же яйца, только эльфийские. Вопрос был в другом: «откуда все эти тонкости известны человеку из иного мира?».

Впору было действительно, идти на поклон к целителю и напрашиваться на опыты. Уж лучше так, чем принять за правду содержащееся в голове человека, послезнание о судьбе мира... королевства эльфов, всех его жителей. Большая их часть должна была погибнуть, а живые – искренне позавидовать мёртвым. Тем, конечно, из мёртвых, что не станут служить Королю-Личу. Этот ведь тоже явится совсем скоро...

***

– Понимаете, есть в том мире людей такая штука, как компьютерные игры... одна из них называлась, э-э-э, Варкрафт.

– Очень занимательно, больной, прошу вас, продолжайте, я всё записываю.

Естественно, визит в лекарню закончился бы единственно тем, что меня заперли бы там до пришествия Архимонда. Богатое эльфийское воображение уже подсовывало мне под язык вкус всяческих декоктов и эликсиров.

– Вам осталось принять ещё одну успокоительную таблеточку на сегодня, юноша. Возьмите под язык, а теперь – пройдёмте на клизмение по новой методике. Прошу.

Спасибо, доктор, не надо.

– И в одной из тех компьютерных игр был такой же мир, как здесь у нас. Те же люди и эльфы, те же города и королевства. И, к сожалению, нашему родному Кель-Таласу суждено погибнуть от рук воинства Плети немёртвых...

– Ох, у вас уже пот на лбу выступил, юный эльф. Пожалуйста, успокойтесь. Вот вам снотворное, а я пока подшиваю ваш рассказ к истории болезни. Она мне пригодится для диссертации.

Тьфу, блин. Кем надо быть, чтобы убедить в чём-либо эльфов, вот именно сейчас!? Сейчас, мать их остроухую за ногу, когда всех орков после прошедших войн уже распихали по лагерям, а портал в их мир – надёжно закрыт? Все хотят сейчас только спать!

Оглядываясь с высоты своего послезнания, я уже всё понимал. Первая и Вторая войны должны были послужить тревожным звоночком, дать всем понять, что спокойной жизни пришел конец. Что смерть последнего сопротивляющегося орка ничего уже не решает. За порталами, через которые орки проникли в наш мир, торчали чьи-то демонические уши. И у них не было повода отказываться от затеи.

Но... посмотрите. Что же происходит сейчас? Вероятно, в Нортренде нежить уже теснит нерубианцев. Если уже не притеснила до смерти, создав плацдарм иномирового вторжения размером с целый континент.

Калимдор... Калимдор ни сном, ни духом. Ночные эльфы проспали все войны, уверенные в своей окончательной победе даже тогда, когда их смертный враг вовсю шуровал на другом континенте.

У нас тоже не все гладко. Кель-Талас решил, что сейчас прямо-таки идеальное время, чтобы закуклиться, и вышел из Альянса. Бессовестно пользуясь своим послезнанием, я на правах пророка разъясняю, как он будет сражаться с Плетью – никак!

Весь накопленный опыт прожитых веков, бесчисленные артефакты, вымуштрованная армия и лучшие маги мира – всё это рухнет, как Колосс на глиняных ногах, в мгновение ока. Если верить воспоминаниям, у меня есть не больше десяти, максимум, пятнадцати лет до начала веселья. Негусто, если вспомнить о том, сколько предстоит сделать. Тем более, когда пословица о том, что нет пророка в своём отечестве, будто специально для меня придумана.

Эх, вот же зараза, еще недавно жизнь была легкой и сладкой, и в одночасье все полетело в тартарары. Я уже слышу тиканье часов – время пошло. Впрочем, возможно, виной тому излишне развитое воображение, доставшееся мне по наследству от эльфа.

Неожиданно в голову пришла мысль о том, что не мешало бы проверить, какие еще сюрпризы могут меня ожидать. Развитое образное мышление – свойство подавляющего большинства магов, в особенности – кель-дореев, по-простому, высших эльфов. Нет ничего удивительного, что я им обладаю.

Не исключено, что я смог что-то подхватить и от Дмитрия тоже. Такие вещи могут дать какой-нибудь неожиданный эффект, поэтому лучше сразу избавить себя от неизвестности.

Сосредоточившись, я начал готовить плетение исцеляющих чар, как весьма сложное, но при этом не слишком емкое с точки зрения расхода сил. Наши целители настолько виртуозно овладевают искусством плетения этих чар, что способны воспроизводить их за несколько секунд.

Человеческие чародеи, ха-ха, для той же цели проводят сложный ритуал, вбухивают кучу сил, благодаря чему задачи целителей в людских землях исполняет почти исключительно Орден Света. Впрочем, я к ним несправедлив. У них просто не хватает времени: тот же профессиональный целитель-эльф практикуется в плетении этого заклинания иногда по три-четыре часа в день на протяжении десятилетий.

Мой личный рекорд составляет около минуты на так называемое «упрощенное» плетение, позволяющее заживить лишь пару царапин. Да, знаю. Уж чья бы корова мычала, но все же... Многие не могут и такого.

Неожиданно я почувствовал, как пришли в действие осколки сознаний, оставшиеся от Мэвниара и Дмитрия. Причудливое состояние даже не раздвоенности, а «растроенности» сознания. То, что сохранилось от прежних частичек моего теперешнего «Я», не обладало собственной волей к действию, но... похоже я мог этим как-то управлять.

К собственному удивлению я вдруг осознал, что мысленный образ магического плетения достраивается сам по себе, без моего участия. От потрясения я едва не утратил всю концентрацию, а когда вернулся к плетению, то вдруг понял, что оно уже завершено. Секунд пять на все, гм. На уровне тренированного целителя, а не разгильд... не слишком старательного волшебника-эльфа.

Я проверил плетение несколько раз, сначала решив, будто бы у меня галлюцинации.

Все работает. Я бездумно активировал плетение, несколько секунд понежившись в волне целительской магии, впитавшейся в мое тело, и задумался. Это был неожиданный поворот событий.

***

В моём сознании, похоже, есть мастер и подмастерья.

Иначе происходящее я интерпретировать просто не мог. Осколки сознаний достраивали плетения вместо меня, а от меня требовалось качественно исполнить лишь роль архитектора! Мало того, что подмастерья были понятливые настолько, что за обладание ими любой маг, не задумываясь, отдал бы правую руку. Они ещё и создавали плетения быстрее меня самого, поскольку не отвлекались на посторонние вещи. И ни разу! Мать их за ногу! Они не теряли концентрацию!

Я решил провести эксперимент, попытавшись перемножить в голове два пятизначных числа, заодно вспомнив изуверские методы тренировки воображения и концентрации, с которыми познакомился в прошлом. Суть метода заключалась в том, чтобы решить пример умножения в столбик, нарисовав его в воображении, на воображаемой бумаге. Почти как при мысленном создании плетений!

Естественно, начинающие занимаются просто рисованием в голове различных картин, прежде чем переходят к сложным упражнениям, для меня же это отличный способ протестировать способности моих неожиданных ассистентов. Придумав цифры, я представил лист бумаги, ручку... и уже через несколько секунд в моем сознании промелькнули картины процесса решения примера, который по частям решали два осколка сознания. Все, как положено, пишем четыре – два в уме, и так далее. Аккуратно так, пишем.

Встав, я прошелся по комнате, сдерживая в себе возбуждение. Ну не чувствовал я себя гением, способным за секунды перемножать пятизначные числа таким сложным методом. Одна способность делать два дела одновременно, чего стоит. В моем же случае явно проявляет себя наличие одновременно(!) трех потоков сознаний, пусть двое из них второстепенны. Я уже понял, какие возможности это открывает для меня, как для мага. А ведь я ещё даже не вошел в тот возраст, когда магический резерв у меня будет на пике...

Ночную тишину эльфийского поселения разорвал пронзительный, ликующий вопль. Я смог уснуть только ближе к рассвету, когда открывшиеся перспективы перестали будоражить мой ум.

Настало время освежить в памяти старые наработки, схемы заклинаний и чертежи!

Я рассказывал, что каждый эльф на досуге немного увлекается магией? В обычных условиях эти громоздкие плетения пришлось бы готовить часами, что делало выкладки лишь сугубо теоретическими. Чтобы их применять, нужно быть либо настоящим виртуозом... либо иметь двух замечательных подмастерьев, которые всё сделают за тебя.

Но сначала, меня ждет одна замечательная библиотека, в которой есть все, что может понадобиться сдвинутому на экспериментах волшебнику.

Глава 2. Колдуй, эльф

Есть множество способов применения заклинаний. Правда, все они сводятся к простому направлению и упорядочению потоков магической энергии. Чисто в теории, для большинства заклинаний можно обойтись простым образом в голове... и БОЛЬШОЙ концентрацией магической энергии. Тем большей, чем меньше внимания маг обращает на приведение магических потоков к гармонии.

Если говорить начистоту, то лично я могу получить пшик даже при попытке силой воли зажечь свечу. Хоть какое-то плетение мне придётся-таки сплести, иначе при попытке командовать реальностью, как церемониальным полком при параде, она покажет мне жирный кукиш. Ещё и в лицо плюнет.

Я же не архимаг, в конце-то концов! И нету у меня такого огромного резерва магической энергии, чтобы, раз-бац, молния туда, молния сюда. Без заклинаний никуда. И те должны быть достаточно изощрёнными, иначе магический эффект потребует слишком много затрат энергии.

Потратив резерв, эльфийский маг столкнется с крайне неприятными эффектами магического истощения: душа будет буквально выворачивать тело наизнанку в попытках выжать из него хоть каплю маны. Учитывая, что душа привыкшего к использованию магии индивидуума, будь то человек, эльф, или гном, и сама по себе имеет потребность в мане, последствия могут быть весьма плачевны.

Как Дмитрий знал из игры, а Мэв – из легенд, изгнанные из Калимдора высшие эльфы даже утратили бессмертие, оставшись без подпитки магией. За то время, пока не был создан Солнечный Колодец, у них сменилось множество поколений. Высшие эльфы, кель-дореи, старели и умирали, в то время как Ночные эльфы сохранили свое бессмертие.

На данный момент, о событиях тысячелетней давности, эльфы Кель-Таласа смутно знают лишь из легенд, в то время как на Калимдоре до сих пор живы многие из непосредственных участников. Изволят спать-с, пока их Враг уже две военных кампании на другом континенте провел. Провалил их, правда, но не суть важно.

За годы скитаний, эльфы научились беречь имеющиеся крохи магической энергии, что возвращает нас к уже упомянутой возможности упорядочивать магические потоки. Направленная особым образом, магия оказывает в разы более сильный эффект. А это означает также и то, что для получения того же эффекта, расходы маны можно сократить в те же несколько раз. Упрощенное плетение исцеления, применяемое для лечения царапин, я могу воспроизводить, пока не умру от скуки.

Усложненное плетение, способное заставить бесследно исчезнуть открытую рану – раза три-четыре. В это же время, если я захочу применить полноценное заклинание исцеления одной силой воли, то, скорее всего, отправлюсь на тот свет. А если я захочу на одной силе воли сделать что-то еще более сложное, например, телепортироваться, то магические потоки просто высокомерно проигнорируют мои жалкие потуги.

Знание секретов плетения не только позволяет увеличить эффективность заклинания, но и вообще делает возможными создание некоторых заклинаний. К таким относятся крайне затратные, но, к счастью, великолепно отзывающиеся на оптимизацию чары, вроде телепортации. Во-вторых, сюда относятся «умные» чары, вроде цепной молнии, которую можно даже заставить бить только помеченные цели.

Любой маг может сходу предложить способ плетения, при котором знакомое ему простое заклинание становится немного сильнее. Он может даже освоить его на практике, затратив на тренировки примерно месяц, если не будет отвлекаться на другие занятия.

И это – только для базового, простейшего плетения. Дальше, больше: сложность плетения возрастает в геометрической прогрессии, и в какой-то момент маг понимает, что выполнить некий акт – не в силах простого смертного, по требуемому соотношению силы и искусства плетения. Именно по этой причине маги выбирают золотую середину – увеличивают сложность заклинания, но, по возможности, компенсируют её некоторым увеличением затрат маны.

В теории можно создать чары цепной молнии, которые будут не утомительней обычной искры, но на практике они окажутся настолько сложными, что их десять минут кастовать. Да ещё и разучивать десять лет перед этим, напрочь забыв о еде. Если ты – обычный, нормальный маг, конечно.

А не как я. Хе-хе.

Хе-хе.

Несколько часов я провёл, расхаживая по комнате, погружённый в фантазии. Если сложность заклинания для меня – больше не ограничитель, то следует немедленно разработать плетения под мой новый стиль волшбы.

Неизвестно, сколько волшебных рангов я с ними перепрыгну.

Едва рассвело, я тут же рванул в городскую библиотеку, где в открытом для каждого эльфа доступе были так нужные мне книги.

***

– Пупок развяжется, Мэвниар. Ну или ты будешь плести чары с перерывом на обед. И ужин. Завтрашний. Короче, забей на это головоломное плетение, и просто вложи больше силы. Кгхм... когда резерв подрастёт, годиков через двадцать. А пока топай отсюда, не мешай наставнику.

Вообще, эта история случилась достаточно давно. Я, Мэвниар, был в юношеском экстазе от некоторых продвинутых плетений и старательно подгрызал вершки, не в силах скастовать чары целиком. Вот, например, существовало до чёртиков сложное заклинание «Щита маны». Оно защищало вообще от чего угодно, взамен поглощая немножко маны, когда чародей терпел от чего-либо урон.

Ну как, немножко...

– Я сделал это! Еб%№$! – воскликнул Мэвниар, когда последние петельки в плетении заняли положенные им места.

Создание щита было, наконец, завершено. Невидимый невооруженным взглядом, барьер окружил волшебника. Тот бы и рад начать отплясывать от радости, благо настроение соответствовало – да только вот, ноги затекли. Почти подскочив из неудобной позы со скрещенными ногами, он споткнулся, как, собственно, и следовало ожидать.

Выставив локти, молодой эльф упал на пол. Он бы в кровь расшиб себе лоб, но барьер его спас, по крайней мере, от этой участи.

– Что ты сделал? – привлеченный возгласом, в комнату заглянул один из учеников. Миндалевидные глаза удивленно расширились, когда он заметил лежащего посреди комнаты без движения Мэвниара.

Подбежав к нему, он торопливо перевернул его на спину.

Побледневшая кожа, суженный зрачок, прерывистое дыхание, холодный лоб... Все признаки магического истощения налицо – понял эльф.

– Келендил! – закричал он, призывая учителя.

***

– А вот теперь я тебя-таки добью, – подвел я итоги ближе к обеду.

Работа спорилась, благо, ничем особенным я не был занят, просто смахивая пыль со старых наработок, заброшенных за их громоздкость.

За всеми этими делами я совершенно забыл как о завтраке, так и об обеде. Благо, при наличии магической энергии, эльф может продержаться без еды очень долго. А вот жажда уже начала меня всерьез беспокоить. Тем более, летом в Кель-Таласе случается настоящее пекло, а не погода.

Утерев пот, я решил испробовать одну из модификаций заклинания для призыва воды, которое и само по себе, мне раньше не всегда удавалось. Отойдя подальше от книг, я воровато огляделся. Если меня застукают за этим делом в библиотеке, местная хранительница меня порвет. Просто порвет. Безо всякой магии или подручных предметов – просто своими хрупкими женскими руками.

– Ну подумай уже наконец, юный эльф. Элементали приходят из мира стихий не просто так, а в обмен на силу. Всё как в торговой лавке: ты мне товар – я тебе монету. Твои же чары звучат, буквально, как приглашение прогуляться за тридевять земель, без всякой надежды на вознаграждение. Кто согласится на такое?

– Я всё продумал, наставник. Надо просто расширить область поиска в стихиальном плане воды. Чем больше область, тем больше шансов на то, что кто-нибудь, да отзовётся. Знаю, это усложняет чары, но всё же?

– Ученик, с таким же успехом ты можешь прямо сейчас выйти на центральную площадь Элунарана и громогласно пригласить всех прекрасных дев на непотребство у тебя дома. Глядишь, среди всех найдётся согласная и на такое.

– Вы думаете?

– Кгхм, забудь всё, что я тебе говорил, Мэвниар. Просто дорабатывай чары, сколько тебе потребуется... только на площадь не ходи, пожалуйста.

Внешне это выглядело так, словно я просто выставил ладони в особенном жесте и получил результат. На деле, это было похоже на спуск корабля со стапелей. Кропотливый труд в течение долгих лет, невидимый для тех, кто лишь явился поглазеть на торжественную церемонию. Конечно, это был труд подмастерьев-осколков сознаний в первую очередь, но сути дела это не сильно меняло. Уникальным во всём этом было лишь то, с какой скоростью плетение было создано. Вряд ли оно было по зубам обычному магу, из плоти и крови...

Раздался оглушительный звук, похожий одновременно на треск дерева и рев водопада. Передо мной появилась гигантская, трехметровая фигура, состоящая из перемешивающихся в хаотическом темпе потоков воды.Своеобразный шторм в миниатюре. Хотя, нет, я погорячился. Столб воды трех метров в высоту и двух – в ширину, назвать миниатюрным у меня бы не повернулся язык.

Подняв голову, я увидел, что потоки воды даже формируют что-то, отдаленно напоминающее человеческое лицо и огромные руки, которые мне как-то не хотелось пожимать, но вовсе не от отсутствия уважения. На лице монстра можно было также разглядеть нечто, похожее на глаза, которые испускали тусклый, но заметный свет.

– А-гргх, – громко пробулькал этот монстр и преданно уставился на меня своим буркалами.

У меня получилось!

– Слушай приказ, – торжественно сказал я. Дело прежде всего.

– Для начала – замри! – дух воды ответил мне утвердительным бульканьем. Понимание человеческой речи – признак качественного творения, что ни говори. Видимо, у меня действительно получилось...

Вода, из которой состоял элементаль, перестала перемешиваться и стала прозрачной, как горный ручей. Теперь через него можно было даже рассмотреть противоположную стену. Когда я дотронулся до элементаля, тот возмущенно забурлил и задергался, как от страшной щекотки. Немедля, я зачерпнул ладошками немного воды из элементаля.

Затем еще и еще, пока не утолил жажду.

– А ты вкусный, – заметил я. По окончании процедуры элементаль выглядел заметно погрустневшим. Мол, мне что, другого применения нету больше, кроме как меня пить, хозяин?

– Ладно, сейчас тебя отзову, погоди, – пробормотал я смущенно. Как будто призвал великого воина на бой, а по итогу уселся с ним в детской песочнице с ведёрком.

Впрочем, элементаль не стал дожидаться, пока я применю заклинание, и исчез с громким плеском. На его месте осталась большая лужа воды, растекающаяся на полу, как синяя клякса.

Ну и конечно же, шум кого-то побеспокоил...

– Что вы себе позволяете! Вызывать водяного элементаля в библиотеке!? Это уму непостижимо! – раздался громкий вскрик, я оглянулся.

На меня с возмущением и праведной яростью на лице уставилась миниатюрная светловолосая эльфийка, вероятно, заведовавшая библиотекой. Покрасневшие уши стояли торчком, а кулачки крепко сжаты. Как я подозревал, весь процесс вызова элементаля она лицезрела собственными глазами от начала и до конца, но подала голос только сейчас. Не могу всерьёз её за это винить – уж больно разные весовые категории были у элементаля и обычной эльфийки. Последней в случае агрессии со стороны духа воды оставалось бы, разве что, со всех ног бежать. И молиться, что помощь придёт раньше, чем элементаль её притопит.