Текст книги "Исход (СИ)"

Автор книги: Евгений Капба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Южанин пнул носком сапога ближайшего к нему горожанина – плотного мужчину в парчовой куртке. Брэ и шоссы этого бюргера были насквозь мокрые, он явно обмочился. Скорчившись на земле, среди мертвецов – жертв давки, горожанин прикрывал руками голову, на лице застыла гримаса, выражающая крайнюю степень страха.

– И в чем же чудо? – в отличие от Доэрти, Аркану не хотелось убивать.

Если оформить неясные стремления души Рема в слова, то, скорее всего, Буревестник предпочел бы забрать с собой, в Аскерон, всех, кто не желает жить по скотским законам, а потом – выстроить огромную каменную стену в пятьдесят локтей высотой вокруг избранных земель, чтобы отделить зерна от плевел и агнцев – от козлищ. На башни – поставить гномские аркбаллисты, на куртины – зверобоев с луками и мечами, и убивать всякого, кто попробует нарушить священные границы… Пусть утопают в своем смрадном болоте, пусть живут в дикости и варварстве, умирают от простуды и будут поедаемы вшами…

Но – уже через мгновение Аркан вспомнил Тимоню, вспомнил разговор у моста через Эдари, про гиену и гигиену, и его сердце несколько смягчилось. Не все оптиматы – одинаковые. Если с детства держать человека в одной и той же культурной среде, то он будет считать нормой происходящее вокруг. Нужно как минимум показать ему альтернативу, чтобы судить справедливо… С другой стороны – жители Зоргау видели альтернативу. И убили ее, и посадили в клетку.

– Монсеньор, все ортодоксы, что были в клетках – выжили в давке! Орудия пытки защитили женщин и детей, стальные прутья не позволили толпе причинить им вред! – горячо воскликнул брат Мартелл. – Господь защитил их таким чудесным образом! Оптиматы гибли сотнями, убивали друг друга собственными телами – и нам не пришлось пачкать клинки в их грязной крови… Они покарали себя сами! Верные же – дождались спасения!

– Господь защитил их, а мы – должны позаботиться, – на челюстях Буревестника играли злые желваки. – Слышите? Мы заберем их всех с собой… И обеспечим будущее каждого ребенка, за счет проклятого города Зоргау! Слышите, жители Зоргау? Я, Рем Тиберий Аркан, герцог Аскеронский, за ваши злодеяния заберу ваше имущество, изгоню вас из ваших домов, сожгу ваш город, и уйду, отряхнув прах от ног своих… Идите на все четыре стороны света и скажите своим единоверцам: так будет с каждым! Если кто тронет мужчину, женщину, старика или ребенка моей веры – пусть знают, что к ним вскоре придут люди Аркана, с мечами и факелами в руках – и спросят о прегрешениях… Мы не дикари, и не будем убивать ваших женщин и детей, и истязать всех за прегрешения некоторых. Мы оставим Богу судить вас после смерти… Но – вы жили рука об руку с этими людьми, вы подковывали у них коней, ели их хлеб и покупали их товары, и улыбались им, и здоровались. Какими черствыми должны быть ваши сердца, какая мякина должна быть в ваших мозгах, чтобы в один день по слову безумцев из Кесарии вы набросились на них? И никто не встал на их защиту! Никто не пожалел своих соседей! С чего бы мне тогда жалеть вас? Встаньте и покиньте Зоргау, ибо если кто останется после полудня в городе – сгорит вместе с ним!

Аркан развернулся на каблуках ботфортов, и пошел к пристани. Плащ за его спиной трепетал, будто крылья гигантской птицы.

– Монсеньор! – подбежал Скавр и указал в сторону благородных оптиматских дам, которые жались друг к другу у дворцового крыльца. – Там – сестра и мать герцога Краузе. Недоимператора!

– Плевать, маэстру Цирюльник, – откликнулся Рем. – Мне плевать на них. Поступите с ними так же, как и с остальными горожанами. Пусть катятся на все четыре стороны, хоть к черту хоть к Фениксу… Хотя – разница не так уж и велика, верно?

Лицо его вдруг изменилось, глаза прищурились:

– Вы же понимаете, что прежде чем поджигать дома, мы должны убедиться, что забрали все, что может нам пригодиться? Война должна кормить сама себя, маэстру Скавр. Продовольствие, деньги, оружие, качественная одежда… Не мне вас учить, верно?

– Мы обчистим Зоргау до нитки, ваше высочество! – осклабился Сквар. – Не сомневайтесь!

Аркан не сомневался. Его командиры и их люди будут эффективны, и сделают все, как надо. На сто двадцать процентов. Главное, чтобы они не разобрали на камни местный собор, и не погрузили его на баржи, чтобы собрать где-нибудь в Тарвале или Крачках…

* * *

На втором по величине корабль флота ортодоксов – еще одной каракке из флота вроде-как-покойного Вермаллена, расположился госпиталь. Название корабля было как нельзя более подходящим – «Милосердие». Основу медицинского персонала составляли ортодоксальные незамужние девушки. Такого рода практика была строго-настрого предписана каждой девочке в Уставе Надлежащем, точно также, как воинские упражнения – мужчинам. Руководил плавучей лечебницей маэстру Цудечкис – он хоть и служил в свое время у дю Ритёра, но давно присягнул Аркану, и, говорят, подумывал о том, чтобы принять ортодоксальное вероучение. Слишком по душе старому лекарю был рационализм и практичность, с которой он столкнулся в Аскероне, да и здравый традиционный подход к гигиене и лечению ему импонировали.

Аркан прибыл на «Милосердие» в Ялике, вместе с полудюжиной охранников-гребцов, Эрнестом Черополохом и Патриком Доэрти – южанин тоже периодически помогал проводить сложные хирургические операции, и даже маэстру Цудечкис признавал – в этом бесшабашному голубоглазому сыну Юга не было равных. За операционным столом он превращался в хладнокровный, ювелирно точный механизм, который резал, шил и вправлял так, будто ничего вокруг более не существовало и не имело никакого значения.

– Браво, – сказал Буревестник, поднявшись по трапу и окину взглядом палубу плавучего госпиталя. – Это потрясающе. Передайте от меня всему персоналу бесконечную благодарность! То что вы делаете, и то, как вы это делаете – это настоящий подвиг! Наши люди должны знать, что их не бросят, что они – нужны и важны. Что мы позаботимся о всех… И вы – заботитесь. Первая благословляет ваши труды, я вижу это!

От переизбытка чувств Аркан отвесил церемонный поклон маэстру Цудечкису, а потом – и девушкам в белых передниках, которые развешивали белье. Пожалуй, теперь он точно знал, чем гордился сильнее всего в этом походе. Вот этим самым кораблем. Тем, что здесь происходило.

Почти стерильная чистота на бывшем торговом судне, сохнущие простыни на веревках, тот самый медицинский запах, тихие и грациозные девушки в белых передниках и непременных чепцах, отдыхающие на шкафуте раненые – в свежей одежде, с аккуратными повязками, да и вообще, вся чинная и даже в некоторой степени торжественная атмосфера госпиталя – все это соответствовало лучшим больницам Аскерона, университетской клинике Смарагды или Княжеской Лечебницы Первой Гавани!

– Пожалуй, я все больше проникаюсь ортодоксальностью, – сдавленно признал Чертополох, когда они двигались по узким, но очень опрятным коридорам меж трюмовыми переборками, за которыми располагались больничные палаты. – Нашим коновалам из Кесарии следовало бы поучиться организовывать лечебный процесс.

– Это и есть настоящее чудо, маэстру волшебник, – удовлетворенно кивнул Аркан. – Лучше всякой магии.

Их цель располагалась в носовой части каракки, но по пути Буревестник заглянул к Агису – тот вполне оправился за это время от зловредного воздействия туринн-таурского мэллорна, и обосновался в аптеке «Милосердия», с удовольствием углубившись в создание лекарственных средств и снадобий. Увидев герцога, он рассеянно помахал ему рукой и продолжил вытанцовывать вокруг стола с какими-то баночками и колбочками.

– Ценное приобретение этот ваш алхимик, знаете ли! – сказал Цудечкис. – Ученый человек! Мы с ним едва не подрались в первый вечер. Сразу видно – большой специалист!

Аргументация была спорной но Рему нравилось, что его люди находят общий язык, пусть и таким странным способом.

– А вот и пациент, к которому вы так стремились… – лекарь открыл дверь и Буревестник увидел чистую небольшую каюту и койку, у которой сидела миловидная девушка с толстой черной косой, ниспадающей на спину – до самого пояса. Она читала что-то из толстой книги.

– Благодарю, Агда, ты можешь быть свободна, – произнес Цудечкис, девушка встрепенулась, слегка испуганно и, кажется, умоляюще взглянула сначала на мужчину, который лежал на кровати, потом – на визитеров, и проскользнула мимо Аркана, Патрика и Чертополоха, прочь из каюты.

– Вы тоже, маэстру, – кивнул провожатым Буревестник. – Мне нужно поговорить с этим человеком с глазу на глаз. Когда узнаю подробности – мы их обсудим.

– Верное решение, ваше высочество. Все-таки после таких травм ему нужне покой, знаете ли… Пойдемте, пойдемте, выпьем по чашечке ча с чабрецом! – медик едва ли не взашей вытолкал мага и южанина.

Рем остался в палате один на один с пациентом.

– Тысяча чертей, Эдгар, ты просто сумасшедший кровожадный сукин сын! – с видимым восторгом проговорил Аркан. – Как ты это сделал?

Эдгар дю Валье лежал на кровати и ухмылялся. В его рыбьих глазах, кажется, было больше жизни чем когда-либо, он явно получал удовольствие от осознания хорошо проделанной работы. И он прекрасно понимал, что младший сын его обожаемого господина – Сервия Аркана Старого, Деспота Аскеронского, спрашивает не о способах шинковки иерархов Синедриона двумя кривыми клинками.

– Я трое суток лежал в императорской усыпальнице, в саркофаге Дункана Первого Моро Эльфинита, – пояснил он. – Ждал, считал секунды.

– Трое суток в гробнице, рядом с трупом? – брови Аркана поползли в верх. – Психический…

– Дункан давно сгнил, – небрежно махнул рукой Эдгар. – А вот его клинки и маска были целехоньки. Я решил, что это будет неплохой идеей – притвориться эльфом. Но, на самом деле, маска была жутко неудобная, натерла мне уши. Вы не знаете, почему у этого Дункана была такая маленькая голова?

– То есть размер головы императора Дункана – это то, что тебя сейчас действительно интересует? – этот рыцарь-ренегат всегда был для Рема загадкой, и не переставал удивлять. – Никаких других вопросов у тебя не имеется?

– Судя по тому, что мы плывем по реке, и я нахожусь в таких прекрасных условиях, и за мной так тщательно ухаживают – вашу часть сумасшествия и кровожадности вы воплотили в жизнь вполне успешно, – Эдгар несколько раз втянул воздух ноздрями, явно принюхиваясь. – И мы взяли какой-то город. Так что беспокоиться мне не о чем… Когда я оправлюсь от ран, а это будет дней через семь или пять, то немедленно двинусь к господину, чтобы доложить о выполнении задания и получить новое… А пока, да, ваше высочество! Меня интересует размер головы Дункана Эльфинита. Вы же изучали историю в университете?

– Боже мой, дю Валье, у тебя на самом деле беда с башкой, ты знаешь об этом? – потер виски Аркан.

– Смею вас заверить – знаю. И знаю, что вы знаете про свою герцогскую башку то же самое, ваше высочество,– довольно дерзко заявил мечник. – Мы с вами одинаковые. Зацикленные люди. Мы идем до конца, а? Если уж решили, так ничто нас с пути не собьет… Так что там с Дунканом?

– Черт бы тебя побрал! Дался тебе этот Дункан! – в мозгу Рема со скрипом всплывали исторические факты. – Шестнадцать ему было, и мать у него была эльфийка! Он короновался сто лет назад, а потом его убили во время дворцового переворота популяры, а потом их убили оптиматы, во время еще одного дворцового переворота, и захоронили Дункана как полагается, потому что все время между переворотами он на колу торчал прямо перед ступенями дворца, на Дворцовой стороне ненаглядной Кесарии!

– Бедолага! – вздохнул Эдгар дю Валье. – И мечи у него – дерьмо. И маска жмет. Можете позвать Агду, ваше высочество? Такая хорошая девушка, она читала мне рецепты смазок для клинков, за авторством маэстру Шольяка, знатного оружейника из Первой Гавани… Очень у этой Агды голос приятный, может я и женюсь на ней…

– Я позову тебе Агду, – проговорил странным голосом Аркан, прощаясь и закрывая за собой дверь в каюту. – Но жениться на ней не позволю. Трактат о смазке для клинков, а? Сумасшествие какое-то…

* * *

XIX ОТВЕТНЫЙ УДАР

Аркан открыл глаза и тут же резко вскочил с ложа, сжимая в руке скимитар. «Добрую Надежду» качало, с палубы раздавались крики, из трюма – громкие песнопения. За дверью послышались быстрые шаги, и спустя пару секунд Патрик с грохотом вломился в каюту герцога:

– Орра, началось! Они пытаются нас достать! – выпалил южанин. – Пока справляемся, но…

Буревестник включился в происходящее без дополнительных пояснений. Безумный взгляд Доэрти, его горящие глаза и тон – все говорило о том, что происходит нечто экстраординарное. В данной ситуации действительно угрожающими могли быть только два опасных явления: магия или химеры. Или и то, и другое сразу. Аркан был готов ринуться на палубу немедленно, но Патрик остановил его:

– Латы, ваше высочество! – когда старый друг включал официальный тон – сопротивляться было бессмысленно.

Подчинившись, Аркан позволил южанину помочь облачиться в кирасу, наплечники, поножи, наручи и латные перчатки. Полные доспехи он не носил никогда, предпочитая подвижность безопасности, но некий компромисс со свитой в этом вопросе был найден… Так что на палубе Рем появился во всем герцогском великолепии – в броне, плаще и с серебряным обручем на голове. Люди должны видеть его!

– Докладывайте! – кивнул он Разору и брату Мартеллу, поднявшись на квартердек.

Командиры были уже тут, на своих постах. Коротко, по-ортодоксальному отсалютовав кулаками, они приветствовали герцога.

Два великих старика меж тем переглянулись. Эти матерые мужчины стоили один одного! Разор, прошедший тысячу битв, в молодости командовавший имперской ауксилией – вспомогательными легкими войсками, а потом сделавший карьеру кондотьера – владельца и командира Вольной Кампании и стяжавший себе славу одного из опытнейших военачальников. И ортодоксальный священник-воин, начинавший свой путь служения Богу и людям в качестве храмовника-зилота, а теперь, в силу возраста и возложенного Экзархатом благословения нес на себе бремя герцогского капеллана. Священник, по молчаливому согласию Разора, высказался первым:

– Только что мы увидели нечто, напоминающее звезды, с великим шумом падающие с неба! Огненные болиды! Дюжины три, не меньше, каждый – величиной с коровью голову. Магия, совершенно точно! Они били по площадям, хотели подловить нас на повороте реки, когда корабли сгрудились близко один к одному… – капеллан поднял глаза к небу. – Но умение наших матросов и милость Господня уберегли нас! Искусные маневры и…

– Ваше высочество, видели бы вы что творилось в эфире! – влез в разговор невесть откуда взявшийся Эрнест Чертополох. – Золотая сфера вокруг кораблей! Купол над каждым судном, где пели ваши эти песнопения! Я не мог сотворить даже простого светляка, когда они затянули это… Как его…

Внезапно маг чистым, глубоким баритоном запел:

– Господь воцарился, красотою облекся!

Облекся Господь силою и препоясался!

Ибо утвердил Он вселенную, и не поколеблется она!

Ортодоксы переглядывались. Волшебник, распевающий псалмы? Это было невероятно, это было дико – но происходило! Чертополох громко захлопнул рот, явно смущенный всеобщим вниманием:

– Я занимался вокалом некоторое время… А! Что это я? В общем – что-то сильнее магии откликается на молитвы ортодоксов… Совершенно точно: траектория файерболов изменялась, отклоняясь в сторону от движения кораблей! Это факт – и точка! У меня достаточно компетенций для такого утверждения!

– Слыхали? – брат Мартелл выглядел удивленным. – Что говорит этот волшебник! Но, справедливости ради, хоть болиды и не угодили в корабли – ни один! – а все упали в реку, все же, взгляните, несколько баркасов и лодок перевернулось от волнения, ими вызванного, и сейчас из воды достают людей…

– Все как при осаде Риохи, – поджал губы Аркан. – Чародеи не могут навредить нам – нас защищает Господь! И потому – воздействуют на окружающую нас природу… И они повторят это. Наверняка на берегу у них есть наблюдатели и связные – эффект от воздействия болидов оценен и информация передана кому надо. Подайте сигнал – готовиться к шторму и абордажу! На все корабли!

– Но, ваше высочество… – Разор хотел видимо что-то спросить, но потом просто сунул в рот мундштук боцманской дудки и издал переливчатую, звонкую трель, результатом чего стала бешеная активность на палубе «Доброй Надежды».

Речники капитана Долабеллы и других ортодоксальных капитанов, бороздивших воды Рубона Великого понимали такие сигналы не хуже матерых морских волков из дружины Аркана, хлебнувших лиха на Последнем море. Сигнальщики уже передавали флажковым семафором команды на другие корабли, матросы убирали паруса, на палубе – закрепляли все, что можно закрепить и убирали с нее лишних людей. На квартердеке и баке уже скапливались хорошо вооруженные пехотинцы и стрелки…

– Маэстру Чертополох, скажите, как на ваш взгляд – магическое сообщество Кесарии и других городов поддержит оптиматских иерархов? – поинтересовался Аркан, принимая из рук Патрика классический ортодоксальный шлем-шапель с бармицей.

Волосы он уже завязал в узел на затылке, на голову – пристроил шапочку-подшлемник и теперь готовился облачиться окончательно для возможного предстоящего боя.

– Ваше высочество, я уверен – официально Башни Магов не выступят против нас, – уверенно заявил волшебник, и Аркан отметил это безапелляционное «нас». Чертополох выбрал сторону! – Изоляционизм – вот позиция архимагов. Они посмотрят на развитие событий в течение года, не меньше, и только после этого примут решение…

– То есть чародеи уровня Сибиллы Аскеронской или того же Стросса атаковать нас не будут… – в голосе герцога послышалось удовлетворение. – Только отщепенцы вроде Джероламо или Атталя… Что ж, пободаемся!

Ни один человек во всем флоте ортодоксов не удивился, когда при ясном небе и легком, едва-едва наполнявшем полчаса назад паруса ветерке, спокойный Рубон вдруг пошел крупной рябью, вздулся гребнями волн, запенился… Все были к этому готовы: Аркан предсказал шторм! Кому, как не ему? Буревестник он и есть – Буревестник!

* * *

Необычная волна, слишком высокая, колонноподобная, внезапно перехлестнула через палубу, разбилась о крепкие доски, и оставила на шкафуте троицу существ один вид которых вызывал содрогание. Высокие, в полтора человеческих роста, сверху похожие на мускулистых, крепких людей – пусть и со странными, перекошенными лицами, снизу же они представляли собой натуральных змей! Извивающиеся хвосты заменяли им ноги!

– Демоны! Демоны! – закричал кто-то.

Змееподобные чудища сжимали в руках огромные кривые клинки, формой похожие на крестьянские косы – каждый из монстров был, похоже, двумечником. Крик матроса привлек их внимание – и они ринулись к запаниковавшему парню. Тот полез на ванты, пытаясь скрыться, но один взмах гигантского меча рассек его вместе с веревочными снастями, хлынула кровь, разрубленное тело упало в реку с громким плеском.

– Очистить палубу от противника! – раздался рык Разора. – Давай-давай!

С квартердека и юта тут же ринулись два отряда солдат, в плотном строю, ощетинившись мечами, короткими копьями и баграми. Первый шок от встречи с монстрами прошел, многие из ортодоксов состояли в ордене Зверобоя и уже сталкивались с химерами и демонами, и теперь решительно наступали на змеелюдов в первых рядах, подбадривая своих товарищей. Они знали: сталь, огонь и Божье слово – действенное оружие против всякой нечисти. Чудовища, шевеля своими страшными хвостами, рассредоточились по палубе, совершая короткие выпады и шипя, обнажив острые как кинжалы зубы и грозя воинам раздвоенными языками. Ситуация на «Доброй Надежде» замерла в шатком равновесии. Но эта каракка была флагманом! Здесь собралось командование, опытные воины…

Аркан вынул из чехла подзорную трубу и стал высматривать остальные корабли флота. На «Милосердии» шел бой, на третьей каракке – «Добродетели» Рем рассмотрел нескольких змеелюдов, которые рубились там с парой десятков воинов – и успех был явно на стороне монстров, хотя из трюма выбегали все новые и новые воины, и с ходу включались в драку. Другие суда тоже отражали атаку – странные волны забросили десант на борта почти всех кораблей флотилии. Пары, тройки, редко – больше монстров атаковали ортодоксов, и воспользовавшись эффектом неожиданности кое-где сумели собрать кровавую жатву, но – везде получили отпор.

– Маэстру, пора прикончить тварей! – выкрикнул он. – Нашим друзьям нужна помощь, весь флот сражается!

– Хоп! – откликнулись зверобои со шкафута. – Давай-давай!

Чудищ взяли в полукольцо и стали травить как медведей на охоте. Солдаты с древковым оружием атаковали в первых рядах, короткими ударами оттесняя тройку врагов к кормовой надстройке. Там уже поджидали стрелки: как только змеелюд пытался разорвать дистанцию и оказывался на расстоянии от пехотинцев – в него летели стрелы. Подстреленное чудище теряло подвижность, и на него тут же бросались копейщики и воины с баграми, стараясь обездвижить полностью и дать возможность мечникам пустить в ход клинки.

Уже скоро черная кровь монстров полилась на доски палубы, и, хотя несколько человек было ранено, чудовища оказались повержены, ортодоксы отрубили им головы и насадили на копья.

– Правьте к «Милосердию»! – скомандовал Аркан. – Нашим братьям нужна помощь! Шлюпки на воду!

Искусственное волнение уже улеглось, видимо, выполнив свою главную функцию – доставку чудовищ к кораблям, установился почти полный штиль. Река – не море, течение Рубона Великого делало свое дело, двигало флот вперед, но этой скорости было явно недостаточно. Ортодоксы шли на помощь «Милосердию» со всей скоростью, на какую были способны, благо – до этой каракки было недалеко, не дальше полуверсты.

По всему выходило – атакующие выбрали своей целью плавучий госпиталь, самое слабое звено во всей флотилии ортодоксов. Очевидно – странный способ доставки монструозных воинов позволял противнику выбирать, какое конкретно судно будет подвергнуто нападению, куда доставить подкрепление, дополнительные штурмовые партии… Колонноподобные волны обрушивались на палубу «Милосердия» раз за разом, и новые змееногие чудища высаживались на корабль. У Аркана сердце обливалось кровью – там было не так много солдат, чтобы противостоять такому противнику! Если и трое врагов доставили проблем целой команде «Доброй Надежды», то что творилось на полном увечных и выздоравливающих людей корабле?

Ортодоксы с флагмана гребли как сумасшедшие. Полторы сотни воинов-зверобоев налегали на весла, торопясь к «Милосердию», где все еще слышались крики и звенела сталь. Рем видел и другие шлюпки, в которых было полно вооруженных людей: на других кораблях также справились с абордажем, убили чудищ, и теперь спешили на помощь своим раненым товарищам.

– Восшумели реки, Господи, возвысили реки голос свой;

Вздымают реки волны свои, слышен голос вод многих! — зычным голосом завел все тот же псалом брат Мартелл на носу лодки, которой правил герцог.

И сотни голосов над рекой подхватили:

– Дивны высокие волны морские!

Дивен в высях небесных Господь!

Как будто испугавшись мощного хора ортодоксов, волны перестали хлестать на палубу «Милосердия», однако, там и так остались одни только змеелюды, которые ползали меж недвижных тел, добивая раненых. «Наги!» – внезапно вспомнил подходящий термин Аркан. Шарль и Луи – верные сержанты – уже раскручивали крюки-кошки на прочных веревках, самые ловкие готовились взобраться на каракку, чей высокий борт уже возвышался пряма над головами абордажной группы команды «Доброй Надежды». Вдруг, как будто отвечая на незаданный вопрос, который набатом стучал в сердцах каждого из спешащих на помощь плавучему госпиталю, из трюма корабля раздались голоса, вторящие ортодоксальному хору:

– Дивен в высях небесных Господь!

– Они живы, живы! – вскричал Аркан. – С нами Бог! Вперед, спасем выживших!

– С нами Бог! – откликнулись с лодок, и масса людей, помогая друг другу, забрасывая веревки на борта, подсаживая один одного, втыкая кинжалы в крохотные зазоры и цепляясь за якорные цепи полезла на палубу «Милосердия».

Наги сверху не дремали – они видели приближающиеся суда, и, не имея с собой стрелкового оружия, принялись швырять все, что было на палубе, показываясь на мгновение-другое над высокими бортами. Вниз летели ящики, бочонки, тела павших… Кого-то из карабкавшихся на борт ортодоксов удалось сбить в воду, но большая часть продолжала движение вверх. Лучники в лодках – в том числе полуэльфы из Черных Птиц – не упускали шанса: звон тетив и шелест стрел заполнил воздух над рекой, и многие из них находили свои цели. Это дало возможность абордажникам подняться наверх и перелезть через высокие борта каракки.

Когда Аркан ухватился за веревку, и усилием своих сержантов был вознесен наверх, схватка уже кипела вовсю. Палуба была красной от крови, трупы лежали один на одном: воины в кожаных доспехах и шапелях, пациенты плавучего госпиталя с повязками, девушки из медицинского персонала, змеелюды… Лицо Буревестника превратилось в мраморную маску, глаза горели яростным огнем: нападение на «Милосердие» в его глазах являлось отвратительным актом варварства, еще одним в этой безумной войне…

Нагов на палубе оставалось не меньше дюжины, почти все они были ранены защитниками корабля или стрелками, но все еще собирались сражаться – и сражались, яростно атакуя штурмующих корабль ортодоксов. Шум из открытого люка, который вел во внутренние помещения каракки, говорил о том, что там продолжается бой! Медлить было нельзя.

Разогнавшись за несколько шагов, молодой герцог прыгнул, и обеими ногами врезался в грудь чудища, преграждавшего путь к трюму. Этот змеелюд сменил свои мечи на трофейный багор и орудовал им, пытаясь столкнуть за борт пару отчаянных рубак с барки Долабеллы. Ему это почти удалось, но Аркан, воспользовавшись увлеченностью монстра, ударил как живой таран, и змееподобный великан опрокинулся на спину, придавив свой собственный хвост.

Рем, став коленом на грудь нага, с размаху воткнул скимитар ему в горло и провернул внутри раны. Черная кровь полилась бурным потоком. Убедившись, что чудище не подает признаков жизни, Аркан вскочил и в три прыжка достиг люка. Оттуда виднелась голова еще одного монстра – с серой кожей и редкими черными волосами. Он явно с кем-то сражался, голова то появлялась, то исчезала, слышался звон клинков.

– Н-на! – удар скимитара был страшен, череп змеелюда развалился на две части как спелый арбуз, у Буревестника заныли руки от сильной отдачи…

– Ваше высочество! – к люку по палубе спешили ортдоксы.

Первым из них был Разор. Мощной дланью он отодвинул Рема в сторону, и прыгнул вниз, грохнув стальными сабатонами о дощатый настил.

– Есть тут кто живой, во имя Огня, Света и вечной жизни⁈ – прокричал кондотьер. – Отзовитесь, кому нужна помощь?

– Чего орешь, старый? – раздался сдавленный, хриплый голос Эдгара дю Валье. – Аркан прикончил последнего, мы с алхимиком разобрались с остальными. Нам здесь не воины нужны, а медики – ранены все!

– Черт бы меня побрал! – Буревестник спрыгнул вниз следом за Разором. – Дю Валье?

Рыцарь выглядел хуже самой смерти: на его бледном лице вырисовывалась черная сетка сосудов, глаза были налиты кровью, зрачки – расширены, по всему телу выступила нездоровая испарина, на губах появилась пена. Бинты на руках и груди пропитались сукровицей, он был одет в одни только полотняные штаны, в которых до этого лежал в постели. Два кривых клинка, явно отнятых у кого-то из змеелюдов, дрожали в руках дю Валье.

– У алхимика жижа забористая, – сказал он, прежде чем рухнуть поверх поверженных врагов. – Знатное зелье! Правда сдохнуть после него хочется сильнее всего на свете!

– Мой мальчик! – Агис был тут как тут, и пребывал в весьма возбужденном состоянии. – Вы спасли нас? Когда наверху начался шум, я позволил себе дать кое-кому из выздоравливающих териака пополам с сомой, и… Эффект поразительный, не находите? А еще – я плеснул в одного из этих мутантов кислотой, представляешь? В другого, к сожалению, не попал, какая досада! Теперь в полу большая дырка…

– Вы ранены! – воскликнул Аркан.

Лоб алхимика был рассечен, а лицо – залито кровью.

– Глупости, ничего опасного, я посыпал перечным горцом, толченым с… – Агис снова был готов начать бормотать что-то на лекраско-алхимическом, но герцог прервал его.

– Где маэстру Цудечкис? Корабль мы отбили, теперь будем считать потери…

– Цудечкис-то? С ранеными, хотя и сам пострадал! Хотите хлебнуть сомы с териаком? – не унимался алхимик. – Бодрит! Да не смотрите так на этого молодого человека, у него крепкий организм, ему нужно два или три дополнительных дня постельного режима и свежая перевязка, вот и всё…

– Займитесь им и собой, дядюшка, будьте любезны… – Аркан уже зашагал по коридору, заглядывая в каюты и оценивая уровень потерь и список необходимых ресурсов, которые понадобятся на «Милосердии» немедля.

Он старался сдерживаться, но понимал: эта ночь для ортодоксов стала черной. И при этом не мог не признать: если бы удалась бомбардировка файерболами, если бы воины не оказались готовы к бою – потери были бы куда больше. Исход из Кесарии и не планировался легкой прогулкой, но атака на госпиталь произвела на Рема гнетущее впечатление, по силе своей не уступавшее прорыву Антуана дю Массакра из Риохи.

– Маги… – пробормотал герцог Аскеронский. – Ненавижу.

– Позвольте! – Эрнест Чертополох каким-то чудом снова оказался под рукой. – Не только маги! Но и наги! Наги – это, очевидно, одержимые! Я знавал этого молодчика, его фамилия – фон Грюндген, он из людей Роттерланда! Был…

Он потыкал сапогом тело одного из нагов и заглянул ему в глаза.

– Точно! Ульрих фон Грюндген, рыцарь!

Аркан и Разор понимающе переглянулись. Они уже видали подобное – на Низац Роск, во время битвы с демоническими капитанами…

– С мертвыми будем разбираться после, – проговорил Буревестник. – Сейчас же – позаботимся о живых!

* * *

ХХ СТРАННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

– Иногда для того, чтобы достичь успеха, требуется просто продолжать! – проговорил вслух Аркан и сложил подзорную трубу в чехол.

Рем верхом на Негодяе обозревал окрестности с вершины холма. И открывающимся видом был полностью удовлетворен! Широкая полоса земли вдоль берега Рубона Великого выглядела безлюдной. Тут и там, вдали, на севере, откуда пришел флот ортодоксов, в небо поднимались столбы жирного дыма, ни единой повозки или пешехода нельзя было разглядеть на дорогах… Пусть за Синедрион и Краузе воюют чудища и волшебники – им ведь тоже нужно что-то есть, где-то спать и вести разведку. Ни одно чудовище – даже фоморы, химеры и демоны – не могут существовать без пищи, это ясно как Божий день. Они ведь не бестелесные духи! А искать еду на пепелище и пить отравленную многочисленными трупами воду Рубона – идея не самая лучшая. Бывает у чудищ холера, интересно?