Текст книги "Бесконечный уровень"

Автор книги: Евдоким Огнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 83 страниц)

– Я пока не помираю, и не планирую в ближайшее время. Иди пока переоденься, в душ сходи, а я еду разогрею, – сказал я, забирая у неё пакеты. 

 

– Тебе надо лежать… 

 

– Обязательно, но не сейчас, – ответил я. – К тому же нам надо поговорить. 

 

– О чём? – спросила она, явно раздумывая стоит ли со мной спорить или нет. 

 

– О многом. Иди. Я в состоянии разогреть ужин.  

 

Она не стала ничего говорить. Или слишком устала, или не стала спорить, но я был рад, что не придётся ругаться по таким мелочам. Её заботы было слишком много. И пора было с этим завязывать. Со всем пора было завязывать. Рвать нити и возвращать жизнь в свои руки. Хотя все в моём окружении и говорили, что они мне друзья, только дружба не использует в своих целях, да ещё и тайно.  

 

 

 Глава 26

 

 

– Для детей всегда хочешь самого лучшего, – сказала Марта, когда мы обсудили с ней способности Люды к математике. – Сейчас век техники и математике. Инженеру в разы проще найти работу, чем гуманитарию.

 

– Отчасти. Хороший специалист найдёт работу в своей сфере при любых спросах на рынке, – возразил я.

 

– И ты в это веришь? Вот честно?

 

– Ты не веришь?

 

Она только усмехнулась. Часы показывали уже около полуночи. Люда отправилась спать, а мы ещё пили чай и разговаривали. Вроде жили под одной крышей, но друг друга толком и не знали. Я ведь действительно не знал, кто такая Марта, кроме тех обрывков сведений, которые словно случайно проскальзывали в её разговоре.

 

– Гуманитарии нужны были лет шестьдесят назад. Сейчас это всё уходит в прошлое. Раньше была профессия библиотекарь. Теперь её заменили роботы с программой, которые разбираются в книгах лучше людей. Была профессия историк. Но сейчас это оператор текстов, который заполняет программу отсканированными документами, а программа анализирует события и понимает их лучше человека, который часто субъективен, программа же лишена критического взгляда, поэтому её выводы в разы точнее, чем выводы человека. Картины, что пишет робот, совершение написанные человеком. Стихи и проза актуальнее. Пусть во всём этом нет тех шероховатостей и неровностей, которые делают искусство индивидуальным, но оно сейчас совершенно.

 

– Когда-то давно смотрел старый фильм, где мальчик играл с осколками и поражался их красотой и совершенством. Ровные края и грани, которые по своей форме идеальны. Но идеал – это скучно. Он может нравиться машинам, но не людям. Что происходит сейчас – это всего лишь мода. Люди дорвались до новых возможностей, поэтому и используют их во всех сферах жизни. Но не факт, что эти новшества приживутся и останутся в веках. В каждом веке есть свои культурные особенности и течения. Что модно сегодня, завтра может оказаться не востребованным и наоборот. Когда люди наиграются в роботов и искусственный интеллект, то вернётся мода на шероховатые и не совсем идеальные работы людей. Одно дело что-то сделать по чертежу, а другое дело проявить индивидуальность и добавить что-то своё: новое и неповторимое, а порой сделанное вразрез всем правилам логики и технологии, но при этом исправно работающее и приносящее пользу.

 

– Это легко говорить, но когда ребёнок вырастает и сталкивается с суровой реальностью, когда не может найти работу по профессии...

 

– То он находит себя в другом, но с теплотой вспоминает школьные годы, а не вздрагивает о мыслях, как он плакал над оценками и чувствовал себя дураком среди тех, кто в теме шпарит лучше него. Когда ребёнок становится изгоем из-за того, что его не берут в коллектив, то это хуже, чем непрестижная профессия. Я с таким сталкивался, когда Стаса в изгоя хотели превратить. Но у него рядом был Юрка, который этого не давал сделать. Где-то я вмешивался, увлекая его в игру, хотя там он продолжал быть изгоем, потому что его отказывались брать в другие команды долгое время. Это сейчас он хорошо прокаченный игрок и некоторые соглашаются с ним играть, потому что знают – он не будет балластом, но кто его не знают, то те продолжают смотреть свысока.

 

– Я подумаю над этим и с Людой поговорю.

 

– Поговори. Ей это сейчас нужно.

 

– Когда придёт решение опеки по поводу Маши?

 

– Через пару дней. Может в конце недели. Ты точно против неё ничего не имеешь? Я с Настей уже проходил эту тему.

 

– Это было с Настей, а не со мной. Сравнивать нас не надо! – довольно резко сказала она. – Я один раз уже дала своё согласие на появление девочки в доме. Если я один раз что-то решила, то больше решение не меняю.

 

– Буду знать, – примирительно сказал я.

 

– Скажешь когда будет решение. Я тогда кровать закажу. Поставим её в комнате Люды. Она не против. Не думаю, что пока стоит их разводить по разным комнатам. Я одну комнату хочу оставить на тот случай, когда к нам кто-то из детей заявится и решит переночевать. Пусть будет такая возможность. Они хотя все и взрослые, но как были детьми, так ими и остаются. А в некоторых ситуациях могут растеряться. Поэтому должна быть возможность им приехать сюда.

 

– Как скажешь, – пожал я плечами.

 

– Что с твоим чипом?

 

– Его больше нет. Скорее всего придётся уходить с работы, – ответил я. Это было досадно, но ничего не поделаешь. Ко мне теперь не было доверия. Очки могли заменить чип, но они им не были. На серьёзные объекты давно брали людей именно с чипами. В случае ЧП можно было прокрутить события и посмотреть вину человека. Я хотя работал не на режимном объекте, но площадка была серьёзным местом. Пусть по факту и творилась там какая-то ерунда с работниками и безопасностью, но официально давно отличалось от реального.

 

– И как ты теперь? Ты же без него не можешь? – На лице Марты читалась тревога. Искренняя тревога и беспокойство. Я не понимал эту женщину. Старался понять, но не понимал. Что такого было во мне, чтоб так беспокоится. Я понимаю, если бы она получала хоть какую-то выгоду, но на деле со мной были одни проблемы. Она же тревожилась. – Есть же какие-то варианты...

 

– Это не важно. Есть очки. Буду общаться с миром используя их. Это не проблема. Тебе в таверне нужны помощники? Я не особо много чего умею, но может сгожусь где-то? Документы вести, расчёты какие-то.

 

– Там работы всегда много и разной, – нервно рассмеялась она.

 

– Тебе не нравится эта идея? Я могу ещё что-то поискать.

 

– Не в этом дело. Макс, ты привык к другому. Там же иная специфика работы. К тому же, тебе это всё быстро надоест.

 

– Вряд ли. Пока особого выбора у меня нет. Надо решить проблемы со здоровьем, а уже потом с работой. Пока мне нужно хоть какая-то работа, где я смогу получать не только деньги, но и возможность не сидеть дома. У меня ещё будет возможность насмотреться на эти стены.

 

– Стас говорил, что у тебя есть шансы...

 

– Шанс есть всегда. Но нельзя надеяться на фортуну. Она может изменить, и я отодвинусь в очереди на льготу. Появится кто-то более молодой или более значимый для общества и меня откинет назад. Это нормально, – ответил я. – Так же есть вероятность, что мне не получится набрать денег. Может команда Юры проиграет и ему ничего не заплатят. Это же игра. Нужно и не исключать такие варианты развития событий.

 

– И что ты тогда будешь делать?

 

– Жить. Чего мне ещё остаётся? – усмехнулся я. – Поэтому я и не хотел, чтоб наши отношения переходили в официальные. Чуда может не случиться. Мы ничего с этим не сможем поделать.

 

– Кроме как приспособиться.

 

– Знаешь, Марта, приспособиться можно к чему-то временному. Когда знаешь, что неприятности рано или поздно закончатся. Но если знаешь, что они не закончатся...

 

– То живёшь с учётом новых обстоятельств, – ответила она.

 

Мы молчали. Да и что тут скажешь? Она упрямо верила, что справится. Я упрямо считал, что трудности расколет брак, который был заключён под эмоциями. А дальше я останусь один, с Машей на руках и...

 

– Я хочу напоследок попытать удачу. Поучаствую в соревнованиях, – сказал я.

 

– И как ты это собираешься сделать? Чипа у тебя нет.

 

– Но в игре нет запрета на участие людей без чипов и с очками. Их не любят брать в команду, но это не значит, что они не могут играть, – ответил я.

 

– Зачем тебе это? Надрываться лишний раз.

 

– Может потому что я не хочу стоять на месте и ждать? Ждать того, что кто-то решит мои проблемы за меня. А эти соревнования дают хоть какой-то шанс. Если у меня ничего не получится, то я буду знать, что сделал всё возможное, чтобы остаться на плаву. Марта, твоя забота для меня важна, но не надо меня этой заботой душить. Понимаешь меня? Когда люди отворачиваются, то это неприятно, больно и в какой-то степени обидно. Вроде рассчитываешь на людей, думаешь, что на них можно положиться, но они отворачиваются, когда нужна помощь. Это тяжело пережить. Но ещё тяжелее, когда окружающие взрослого человека превращают в ребёнка. Несмышлёного и несамостоятельного ребёнка, который ничего не может сделать. Только я не ребёнок. Я нахожусь в здравом уме. Могу принимать решения. Так чего ты меня так забиваешь своей заботой? Это то же самое, что я начну указывать тебе как жить.

 

– Делай что хочешь. Я спать.

 

Обиделась. Ещё и о разводе заговорит. Но она должна понять, что я не игрушка, которая будет жить по её указу.

 

Марта ушла. Я же остался на кухне. Всё равно сна не было. Достал очки. Система меня опознала. Выдала приветствие. Я же перешёл на сайт игры. Если я решил принять участие в соревнованиях, то надо было подать заявку, заполнить анкету и внести вступительный взнос, который был небольшим и чисто символическим.

 

В игра шла несколько этапов. Этапы соревнований зависели от заявок. Если было больше двух десятков заявок до сезонные игры продлевались на один день. Исходя из этого формировалось расписание игр. Сами игры могли идти от трёх дней до недели. Летние игры пользовались большей популярностью, чем зимние за счёт студентов, которые были на каникулах и школьников старших классов. К тому же это было традиционное время отпусков. Летние игры проходили около недели. Зимние часто укладывались в три дня. Во время зимнего сезона небольшие команды пользовались большей популярность. Пятёрки пользовались большим спросом. Это пошло ещё со времён одного нашумевшего сериала, где было пять товарищей, которые прошли огонь и воду. Им хотели подражать. Как раз в то время и появилась игра. «Вторжение». Борьба против иноземных захватчиков, которые походили на людей, но были чужаками. По сюжету они не сильно продвинулись в своих технологиях и обогнали нас лишь в космических странствиях. Из-за этого мы участвовали в боях почти на равных.

 

Преимущества были несильные. У них было больше патронов и на сотню прочнее доспех, у людей была быстрота и возможность большего выбора оружия. Мы могли не только выбирать дополнительное оружие, как это делал Стас, взяв лук, но и перезаряжали оружие быстрее противника.

 

Закончив читать описание, которое я знал наизусть, но в него приходилось заглядывать, потому что разработчик иногда что-то меняли в игре, я перешёл к просмотру игровых страниц. Соревнование пятёрок должны были продлиться два дня. Между ними соревновались в одиночных боях. Если пятёрки тратили на бой от пятнадцати до тридцати минут, то одиночные бои длились по пять-десть минут. Чаще они заканчивались ещё раньше. Времени на прятки не давали, поэтому и бои заканчивались быстро.

 

Ещё один вариант боёв был в виде сдвоенных и строенных пятерок. В этот раз были заявки на четыре игры по двадцать человек. Финал должен был состоять из большой битвы, когда играли сто двадцать человек против сто двадцать. Бой должен был стать знатный. Ни на кого больше я ставить не стал. Хватило ставки на Орги, которую я сделал в самом начале осени. Но посмотреть в качестве зрителя, я был бы не против.

 

Анкету зафиксировали. Теперь я был участником в соревнованиях. Теперь оставалось только подобрать очки, в которых я мог бы играть. Эти годились лишь для простых действий, но не для игры. Они могли слететь в любой момент. Специальные очки стоили прилично, но их можно было взять в аренду. Заказ я оформил через систему. После этого собрался спать, но не успел отключиться от сети, когда пришло сообщение от Марты.