Текст книги "Шакал (СИ)"

Автор книги: Евдоким Огнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Себе хочу. И у меня есть незавершённые дела.

– Которые ты завершишь, а потом вернёшься? Вали. Сражайся с призраками и не возвращайся.

– Мне нужно лишь закончить одно дело.

– Алиса, ты мне полгода трепала мозг. Обманывала. Использовала. Не договаривала. Я это терпел. Думал ты малесь поехавшая, а ты играла всё это время?

– Нет. Не играла. Я себя потеряла. А сегодня вспомнила. Мне нужно…

Она замолчала. Мы смотрели друг другу в глаза. И мне стало всё равно, куда она пойдёт, что будет делать. Передо мной стояла другая Алиса, которую я не знал и не хотел узнавать. Эта Алиса умела убивать и не боялась пуль. Она была другой. Больше похожей на Джули и мне это не нравилось. Не знаю, поняла ли это она или нет, мне в её голову было не залезть. Но в её взгляде промелькнуло сожаление? Неуверенность? Она ведь знала, что совершает ошибку, но упрямо хотела её совершить.

– Прошлое должно остаться в прошлом. Есть здесь и сейчас.

– Пока не закончу прошлые обязательства, сейчас не будет.

– Хорошо. Допустим. Но может вместе решим все проблемы? В себя только приду.

– Нет, – ответила она, ещё и головой покачала.

– Тогда прощай. Иди на все четыре стороны.

– Береги себя, – она поцеловала меня и ушла. Даже не обернулась. Оставила меня одного на лавочке, раненного, на съедение тварям, а сама ушла по каким-то своим делам, о которых я и знать не знал.

Жена называется! То в любви клянётся, то бросает! Дура. Или Алиса.

Атаку бандитов удалось отбить к вечеру. Я долго валялся в больнице. Рана загноилась. Чуть руку мне не оттяпали. Потом всё же спасли, оставив о том бое здоровый такой шрам. Алисы в городе не было. Она исчезла. Растворилась, словно её и не было. О том, что я был женат, а она не являлась плодом моих фантазий, осталась лишь запись в документах.

Без вести пропавшая. Кто-то говорил, что её могли похитить бандиты, которые, когда отступали, то тащили всё, что могли увезти. Но мне в это не верилось. Сумасбродная Алиса им бы не далась. Везло же мне на странных баб, которые оружием владели, лучше, чем сковородой. Но теперь я вновь был один. И вроде это даже радовало в какой-то степени. Можно было вновь жить так, как мне хотелось. Строить планы, выполнять их и не иметь балласта в виде сумасшедшей девки, которая боялась оставаться одной дома, пока я уходил на работу. Интересно почему? Дома у неё был целый арсенал, а она боялась. Кого? Чего? Я так и не узнал. Почему-то она мне не доверяла. Не рассказывала о себе, а я и рад этому был, потому что не хотел лезть в чужую душу. Вот и получилось, что вроде и жили вместе, а в то же время и не знали друг друга. Какая-то не до семья получилась. Но сейчас это всё в прошлом. Нужно было решать, что дальше делать. Я опять стоял на распутье. Только год назад за меня это решение приняла Алиса. Теперь же я должен был сделать это сам.

Потянуло домой. К родителям и морю. И не считал этот город своей родиной, но там было всё знакомым и родным. Понятным. Поэтому и выбор пал на него. Вернуться. Тут квартира была разрушена. Восстановлению не подлежала. Строить новую я не хотел. Деньги у меня ещё оставались, но тратить их, чтоб обзавестись здесь якорем, я не собирался.

Как только наступило лето и закончились дожди, я купил билет на автобус и поехал домой. На всякий случай в паспортном столе предупредил, где меня искать, если пропавшая жена объявится. Но в это я мало верил. Официально я мог прождать её год, а потом подать на развод. Я решил этого не делать. Не потому что верил, что Алиса найдётся, или надеялся на это. Брак был хорошей отмазкой от желающих оформить отношения. А Алиса меня не волновала. Вместе с её загадками могла идти далеко и надолго. Год на неё потратил. А ведь этот год можно было потратить с большей пользой. Например, быть съеденной тварью во время отдыха на лугу в пьяном виде. А может отравился бы алкоголем. Крышу бы потерял на этой почве. Но вместо этого из-за Алисы пришлось браться за ум, останавливаться и учиться жить. Плохая она была. И плохое влияние на меня оказала.

Возможно, если бы мне не было столько лет, то я бы и не понял этого. Ожесточился бы на дурёху, обвинив во всём. Но приходилось признавать, что мы время, проведённое вместе, использовали одинаково. Мы прятались от чего-то страшного, что случилось с нами раньше и пытались зацепиться в этой жизни, чтоб двигаться дальше.

Глава 12. Боевая подруга

Дорога почти не отложилась в моей памяти. Мы ехали от города к городу, останавливаясь в гостиницах на ночь. Утром опять дорога. Запомнились только дырки от пуль в стенах автобуса, но я особо не обращал на них внимания. В этой жизни ко всему можно было привыкнуть, включая и дырки в стенах.

Мне было по меркам этой жизни девятнадцать лет, а по меркам той, все сорок девять. Почти полтинник. Сейчас уже можно было сказать, что я много повидал в жизни. Теперь меня так не пугала смерть, как раньше. Ушло сожаление и стремление куда-то бежать. Захотелось остановиться. Это желание стало ещё сильнее, когда автобус начал подъезжать к родному городу.

Я смотрел в окно и понимал, что ничего не изменилось. Всё те же домики на берегу моря, военная площадка, где мы с Джули тренировались, а там, вдалеке виднелся кабак, в котором я работал. Патрули разъезжали по улицам города. Один из них остановил автобус при въезде в город. Стали проверять документы.

Молодые ребята, мои ровесники, только выше и шире. А меня к себе не взяли, сволочи. Тогда бы и ехать никуда не пришлось.

– Вань? Тебя не узнать! – один пригляделся ко мне.

– А я тебя не узнаю, – ответил я, вглядываясь в щербатое от прыщей лицо брата.

– Серьёзно, аль шутишь? – прищурился он.

– Шучу. Такую рожу и не признать будет с моей стороны преступлением, – ответил я.

– Мать уже тебя похоронила.

– А я живой. Меня так просто не раздавить.

– Заметил. Ты у нас остановишься?

– Если на порог пустят, то остановлюсь.

– Тогда вечером увидимся.

– Увидимся.

Санька ещё больше вытянулся. Неприятно и завидно. Почему я получил такое хлипкое тело в отличие от этого лба? Нечестно.

Я откинулся на спинку кресло. Сразу стало настроение паршивым. Всё-таки я был завистливым человеком, мелочным и, похоже, злым. С каждым годом ещё и черствел. Обрастал цинизмом. Так, если задуматься, то гад какой-то. Это заставило усмехнуться. Может со временем и стану мягче, но сейчас это означало бы сдаться и смириться. Не сейчас.

Автобус остановился перед гостиницей. Я вышел из него, взял мешок с вещами и побрёл к дому. По пути заглянул в банк. Сдал часть денег на хранение. В паспортном столе отметился о своём прибытии. Домой я попал к началу сиесты.

Дверь открыла одна из сестёр. А я даже не помнил, как её зовут. Она испуганно смотрела на меня, я смотрел на эту пуговицу лет семи, с курносым носом и кудряшками, что закрывали лицо.

– Так и будешь стоять или пустишь? – спросил я.

– Ты кто? – спросила она.

– Своих не узнаёшь? Брат твой, Ваня.

– Он молодой, а ты старик, – ответила она.

– В яму времени свалился, вот и постарел.

– Врёшь. Если ты Ваня, то скажи, когда я родилась.

Блин, спросила тоже. Я не знаю как её звать, а она меня спрашивает о рождении. Хотя…

– В бурю, когда у нас крышу снесло.

– Добро пожаловать домой, – она хихикнула и пропустила меня в дом.

– Пароли, явки… Родители где?

– Папа! Мама! – закричала она так, что стены дома затряслись. Я и сам мог бы так позвать. Из комнаты выглянули перепуганные родители. Я бы с оружием вылетел. На такой крик. – Ваня вернулся, – представила пуговица и довольно побежала наверх.

Что такое вернуться домой? Это когда мама обнимает со слезами на глазах. Отец нахмурено смотрит и пытается понять, какого я притащился назад и что теперь от меня ждать. Мелкотня выглядывает из-за угла и что-то обсуждает. При этом на душе становится спокойно. Приходит понимание, что вот это и есть дом, куда можно прийти, когда совсем всё плохо, а недавно устаканившийся мир разрушен.

– Живой. А в волосах седины сколько! – причитала мама. Меня это смутило. Что поделать. Ночи с тварями оставили отпечаток на память. Я старался насчёт этого не думать.

– Ты к нам надолго или проездом? – спросил отец.

– Не знаю. Пока не решил.

Я ехал сюда, чтоб взять паузу, а оказалось, чтоб рассказать об Алисе. О той жизни. О том, что теперь всё стало иначе, а я не понимал, что делать. Мне нужно было с кем-то поговорить, чтоб перестать прокручивать одно и то же в голове. Начать сначала. Забыть о прошлом и поставить новую цель. Для этого мне и нужно было вернуться.

– Можно было бы сказать, что я тебя предупреждал, но ты это и так понял, – сказал отец.

– Зато денег заработал. Это твоя часть, как мы и договаривались, – я протянул ему мешок монет.

– И сколько здесь?

– Три годовых зарплаты, – спокойно ответил я, а сам почувствовал приятную гордость, что я смог это сделать.

Для ощущения спокойствия оказывается нужно не так уж и много. Было приятно окунуться вновь муравейник, только теперь малышня весь страх потеряла, лезла ко мне при любой возможности. То за волосы дёрнуть, то какую-то чушь в виде секретов рассказать. Я долго не мог понять, что с ними случилось. Пока не узнал, что виной этому был маленький кудрявый монстр по имени Рая. Она считалась местной легендой. Мы все запомнили, как она родилась во время бури. Молния сверкала, гром гремел, крыша улетела, поэтому дождь лил прямо в комнаты. Ещё у матери роды были тяжёлые. Она орала на весь дом. Мне потом кошмары снились несколько лет. После этой ночи наша семья пополнилась Раей, неугомонной мелкой девчонкой, которая чем-то напоминала меня. Ей было тесно в нашей большой семье. При этом она была прирождённым лидером. Строила детвору только так. И вот эта бестия решила, что мне нужно вернуться в реал, забыть проблемы. А ничего так не отвлекает от тяжёлых дум, как общение. Благодаря её порыву меня не оставляли ни на минуту. Это было хорошим толчком, чтоб пойти на работу. Рыбный завод встретил меня с распростёртыми объятиями. Работать в этой грязи и вони было мало желающих. А я же там отдыхал от детворы. Опять отправляться на поиски приключений я не был готов. Вот и приходилось рыбу потрошить.

В тот день я возвращался домой. Окраина города, но так как здесь была дорога от моря и завода до жилых домов, то место было оживлённым. Детвора прибегала встречать родителей. Пусть это было не так уж безопасным, но выбраться за черту города считалось одним из признаков смелости. Как бы родители ни ругали детей, они изо дня в день выходили на эту дорогу. Не все возвращались. Твари утаскивали одиночек, но люди уже привыкли к этому естественному отбору. Выживали сильные или хитрые.

А вот глупые устраивали драки. Сам дрался раньше, но не на дороге. Здесь надо ухо востро держать. Этим же дуракам было на осторожность плевать. Они сцепились друг с другом, отойдя от дороги метров на сто. И никто вмешиваться не собирался. Мимо проехала машина. Хоть остановились бы! Сложно, что ли, дураков разнять?

Видимо сложно. А мне их жаль стало. Тем более что неподалёку зашевелилась трава. Тварь почувствовала кровь и теперь хотела поживиться. Я свернул с дороги и пошёл в сторону ребят. Трава рябила уже в метрах в пятидесяти от них.

Рябящее пятно медленно приближалось к ним, но мне казалось, что оно несётся к ним со скоростью пули. Пришлось доставать свой семизарядный револьвер. Не попаду, так хоть спугну. Без оружия я из дома не выходил. Слишком чёткими были воспоминания о тварях.

Два выстрела подряд. Тварь взвизгнула и пронеслась мимо меня. Скорость всё же у них была нереальная. Как я в тот раз отбился от такой твари? Чудо. Не иначе.

Выстрелы заставили ребят разбежаться в стороны. А лица знакомые. Рая, мелкий Петька и ещё двое парнишек, которых я опознал, как соседских.

– Вам жить надоело? Нашли где драться!

– И поэтому ты решил нас застрелить? – спросила Рая, хмуро наблюдая за мной из-под своих кудряшек.

– Вы чуть обедом не стали. Тут твари рыскают и жуют таких вот дураков, как вы, – ответил я, вставляя в револьвер недостающие патроны и убирая его в поясную кобуру. – Хотите пыль поднимать, то школьный двор или полигон вам в помощь. Здесь же – последнее дело. Или вам жить надоело? А в ответ тишина. Ладно, пошли по домам.

– Вань, ты нас сдашь? – спросила Рая.

– Родителям? Неа. Но больше тут не деритесь.

Мы шли по дороге. Детвора молчала. Надо было бы поинтересоваться ради чего весь кипишь, но мне было лень. Да и тут ведь нужен был скорее повод, а не серьёзная драма. Около города чужая ребятня припустилась бежать. Петька с Раей о чём-то переговаривались, идя впереди меня. Меня окликнул знакомый. В кабаке вечером устраивали что-то вроде танцев. Музыка, пиво, девчонки. Звучало заманчиво, но я как-то не готов был туда тащиться. Не готов был смотреть на кокеток и участвовать в «горячо-холодно», чтоб затащить какую-нибудь в кровать. Опять вспомнилась Алиса с её дурной башкой. Такую идиотку я уж точно нигде не найду.

Когда мы разошлись со знакомым, то я увидел неподалёку Раю, которая ждала меня. Петька уже домой свинтил, а она осталась. Интересно. И чего ей нужно? Она строго смотрела на меня, словно я провинился в чём-то.

– Чего хочешь?

– Поговорить, – ответила она.

– Рай, найди другие уши. Я не из тех, кому интересны все ваши тайны из фантиков конфет, – попросил её я. Она упрямо покачала головой. – Что нет?

– Я хочу поговорить с тобой.

– Хорошо. Но тогда ты отводишь от меня свою банду, которая ко мне лезет, стоит порог переступить.

– Хорошо. Только отойдём куда-нибудь.

– Сейчас время сиесты. Если домой не вернёшься, то мама переживать будет, – напомнил я.

– Петька скажет, что я с тобой. Пойдём к морю? Там не так жарко.

– Это что, у тебя такой длинный разговор ко мне?

Она закивала. Никуда идти не хотелось, но ведь не отстанет. Я демонстративно вздохнул.

– Ладно. Дай хоть пирогов и компот купим. Есть охота.

– Мне с капустой и с яблоками. Четыре штуки, – заявила она.

– Наглость – это не самая хорошая чёрта для девочек.

– Если я о себе не напомню, то ты даже не подумаешь обо мне. Тебе же плевать на моё присутствие, поэтому приходится от себе напоминать.

Она была права. Даже удивила, что до неё это дошло в столь юном возрасте. Закупившись пирогами, мы пошли в сторону моря. Пока шли, молчали. Я осматривался по сторонам. Недавно проехал патруль, поэтому вряд ли твари были поблизости, но уже вошло в привычку искать в окрестностях не колышется ли где-то трава против ветра или не рябит ли воздух. Хотя сейчас жара начинала заходить на пик дневных значений, поэтому воздух накалялся и рябил.

Около моря было свежее. Бриз бил в лицо. Он оседал на лице и волосах. Выйдя на песок, я снял ботинки. Волны скользили по ногам, пытались утянуть меня в пучину, но это им не удавалось. Вроде такое грозное море, сейчас было бессильным. В этом оно походило на человека, который может представлять угрозу, а может лишь грозить и сложно оценить, когда эта пустословие может превратиться в реальную проблему. Вспомнился конфликт на заводе. Как один забулдыга вчера схватился за нож и нанёс хорошую рану своему обидчику. Никто не ожидал от этого чудика. Мелкий, невзрачный, каждый день к бутылке притрагивался, а его соперник был мой бывший одноклассник. Забияка и дебошир. Он мог этого забулдыгу одним щелбаном на тот свет отправить. Не отправил. Сам помер. А забулдыгу теперь ожидала каторга. Обычное вроде дело. А я возвращался к нему вновь и вновь. Как понять, когда человек представляет реальную угрозу, а когда это всё бравада? Существуют же какие-то признаки. Не может человек просто так взять и убить. Не каждому это под силу. И не каждый потом будет спокойно смотреть на окружающих, словно ничего не произошло.

Возможно, этот чудик все мозги пропил, но другие? Раньше я над этим не задумывался.

– Сколько мне, по-твоему, лет? – спросила Рая.

– Без понятия.

– Ты мог бы посчитать.

– Я не запомнил в каком году произошла эта гребанная буря.

– И ты не считал, сколько тогда было тебе лет?

– Нет.

– А запомнить на будущее, когда и что произошло? Или ты ничего не запоминаешь?

– Рай, что в детстве стоит запоминать? Когда первый зуб выпал или первую отметку? Это неинтересно.

– А что тогда интересно?

– Самому решать, как жить. Принимать решения, думать, где были допущены ошибки и не совершать их в будущем. Над этим я ещё согласен думать и это стоит запоминать. Запоминать нужно то, что пригодится в жизни. Но, опять же, информацию надо фильтровать. Если ты собираешься всю жизнь печь пироги, то тебе вряд ли пригодится умение пользоваться локатором.

– А если мне это понадобиться в будущем, а я не буду знать?

– Тогда выучишь. Думаешь ты окончишь школу и больше ничему не будешь учиться? Вся жизнь состоит из сплошных уроков и контрольных. Только за них не ставят оценки.

– А получаешь шрамы?

– Можно и так сказать.

Мы подошли к скале, которая нависла над пляжем и образовывала что-то вроде козырька. Там была тень, в которую мы и забрались. Правда, ноги остались на солнце.

– Мне уже двенадцать лет, – ответила Рая.

– Поздравляю. Что дальше? – я стянул рубашку. Ноги устали, но если их зарыть в горячий песок, то эта усталость начинала проходить. Как будто в таз с горячей водой их запихнул.

– А выгляжу я на семь.

– И? Ты меня сюда притащила, чтоб это высказать? Я сам мелкий был. Да и сейчас не особо вытянулся. Но я об этом не особо переживаю, а тебе чего переживать? Ребятам мелкие девчонки нравятся больше, чем каланчи.

– Они меня считают ребёнком.

– Так ты и есть малявка. Двенадцать лет не восемнадцать.

– Думаешь у меня есть шанс хотя бы немного на девушку походить?

– Блин, скажешь тоже. А на кого ты должна будешь походить? На парня? Рай, не забивай голову всей этой ерундой. Тебе сейчас интересны куклы должны быть, а не то, как ты выглядишь.

– Куклы мне не интересны.

– А что тебе интересно? – спросил я. Это был автоматический вопрос, который я задал не подумав, что мне сейчас выложат всё, что так волновало юный ум. А юный ум волновало многое.

Рае не нравилось, что с ней не считались, никто не воспринимал её всерьёз. И пусть она была предводительницей ватаги малышни от семи и до четырнадцати лет, но когда кому-то исполнялось больше четырнадцати, то её бывшие «друзья» начинали задирать нос. Рая этого понять не могла. Так же как и не могла понять, почему с ней не хочет танцевать какой-то парень. Вот она к нему вся такая подошла, а он на неё даже не посмотрел и ей всё равно, что парню уже шестнадцать, а ей всего ничего и выглядит она не привлекательно. Чушь лилась на меня сплошным дождём. Я слушал её вполуха и только головой качал, удивляясь как в двенадцать лет можно усложнить себе жизнь.

– Ты меня не слушаешь! – обиженно сказала Рая.

– Слушаю.

– Ты молчишь.

– Так ты же говоришь. Тебе чего от меня надо? Совет? Сочувствие? Свободные уши? Вот это всё ты для чего мне рассказала?

– Я хочу револьвер как у тебя, – спокойно заявила она. Я чуть не подавился, увидев её невинное хлопанье ресницами. Прям одна знакомая сумасбродка. Рука коснулась к железному медальону, который висел на груди и где ещё была запись об Алисе.

– На фиг он тебе нужен?

– Хочу научиться стрелять.

– Зачем?

– Пойду в городовые.

– Не возьмут.

– Несправедливо.

– Ага.

Она замолчала. Мы ели пирожки. Смотрели на море. Глаза начинали слипаться.

– Научи драться.

– Ты и так в пыли валяешься.

– А я не хочу валяться в пыли.

– Рай, угомонись. У тебя шесть лет, чтоб вырасти. К тому времени ты превратишься…

– Жаба птицей не станет. Вот какая меня дальше ждёт участь? Я окончу школу. Потом меня возьмёт кто-то из жалости замуж. А я не хочу из жалости.

– Ты хочешь кого-то на мушку взять и в паспортный стол привести? – я покосился на неё. Она прыснула от смеха.

– Было бы забавно. Вань, но ты же не захотел идти по тому пути, который все от тебя ждали. Так почему я должна жить так, как от меня ожидают?

– Хочешь путешествовать? Мир повидать?

– Я хочу, чтоб меня уважали. А уважают сильных.

– Ты про мышцы? У тебя их не получится нарастить. Не то телосложение. Хитрость, ловкость – в этом твоя сила.

– Научи. Ты ведь знаешь как.

– Чему мне тебя учить? У тебя есть авторитет. У меня такого авторитета не было в твоём возрасте. А драться девчонкам не стоит. Хитрость и ловкость сама наработаешь.

– Ты самый ленивый человек на свете. Ведь можешь, но не хочешь, – заявила она. Я опять покосился в её сторону.

– Возможно. Чего теперь будешь делать?

– Докажу, что тебе со мной выгодно делиться опытом выживания в этом мире.

– И с какого мне это выгодно?

– Я тебе буду спину прикрывать, – серьёзно заявила она.

Я посмотрел на пуговицу с курносым носом и дурацкими кудряшками, которая серьёзно смотрела на меня, и рассмеялся. Она не изменилась в лице. Только вздохнула.

– Как предсказуемо. Отсмеялся? А теперь включи голову. Одному тебе не выжить. Как и мне. А вместе мы сможем горы свернуть.

– У меня нет в планах горы сворачивать.

– Так правильно. Я же пока ещё не выросла. А когда появится это желание, то к тому времени и от меня польза будет.