Текст книги "Шакал (СИ)"

Автор книги: Евдоким Огнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Хандра накатила внезапно. Стало всё неинтересным. Жизнь обесценилась. Но жарится на солнце тоже было последним делом. Поэтому пришлось подниматься. Жизнь продолжала двигать вперёд.

Я опять облился холодной водой. Тело обгорело. Вода казалась чем-то обжигающим. А всего-то на солнце полежал на солнце с час. Сиеста не то время, чтоб валяться. Пусть после случившегося и пришла апатия, но я заставил себя сесть за руль и поехать в сторону города.

Одному ехать было тяжело морально. В компании не было напряжения. Можно было перекинуться словом, а тут я был один. Ещё назло вспомнилось, как ещё утром мы мыли эту машину и ржали. А потом всё друг друга перестреляли. Хотя сам ведь виноват, что собрался с ними ехать. У нас изначально не было команды. Джули не было смысла нас объединять. Мы были расходным материалом, который уничтожился бы в конце пути. Бурый, по логики, должен был додержаться до финала. Она не хотела его убивать. Я видел это. Они были равными. Два одиноких степных волка. Волк и волчица, которые могли бы объединиться, если бы Бурый не оказался таким принципиальным и не захотел иметь дела с бандитами. Возможно, она уже прощупывала почву по этому поводу.

Задним умом я понимал, что могло между ними произойти. Ещё на этапе формирования команды. Бурому нужны были деньги. Ей люди. Только почему она набирала людей сама? Зачем поехала с чужаками в такое предприятие? Проще было взять проверенных людей. Но нет. Она взяла именной чужаков и двух ребят, которые были никем.

Всё это останется теперь втайне. Да и неважно всё это было. Для меня было важным другое: определиться куда дальше двигаться с деньгами.

Я добирался до города три дня. Большую часть дня и ночи я ехал. Когда меня начинало выключать, то засыпал. Останавливался на сон обычно в середине ночи и во время сиесты. Это было рискованно, но другого выхода не было. Два раза в день я останавливался и разжигал костёр, предварительно убедившись, что никого поблизости не было. Уже около города сломался локатор. Я попытался его вначале починить, потом плюнул. Всё равно дорога подошла к финалу.

Город показался во второй половине дня на четвёртый день пути. Трёхэтажные домики стояли, как у нас, квадратами, образуя внутренние дворики и представляя собой мини-крепости. Посреди города было озеро. Дома облепили его берега по кругу. Рядом с городом было много зелени. Поля засеяны. Местами виднелись и плодовые деревья. Приятный городок. На подступах к нему меня остановил патрульный отряд. Посоветовали куда обратиться по поводу продажи металла. Патрульных отрядов здесь было много. Пока я ехал, то насчитал шесть штук.

Встретили меня настороженно. Я видел хмурые взгляды местных. Явно чужаков здесь не любили. Ещё два раза остановил патрульный отряд. Проверили документы. Посоветовали, если я хочу здесь задержаться больше, чем на одну ночь, мне нужно будет зарегистрироваться в паспортном столе. И тут я понял, что реально хотел здесь остаться. На какое-то время, чтоб прийти в себя после путешествия.

Металл я сдал кузнецам вместе с машиной. Получив за это баснословную сумму денег, я немного опешил. Денег было очень много. Я мог на них жить лет десять после покупки дома. Оставив себе на карманные расходы, я сдал деньги в банк. Зарегистрировался в городе и пошёл в кабак, где можно было одновременно снять комнату на втором этаже.

Мне понравилось, что никто не стал задавать мне лишних вопросов. Никто не спрашивал откуда у меня машина и металл. Это притом, что в городе чужаков опасались. Потом я узнал, что за мной наблюдали несколько дней, проверяя, будут ли от меня какие-то неприятности. Какие неприятности? Я тогда, похоже, с катушек слетел. Заплатил за комнату на месяц вперёд. Оплатил еду и выпивку. Ко мне прилипла какая-то девица, о которой потом остались смутные воспоминания. Это было время, когда жизнь остановилась. Я пил, пользовал девицу. Возможно, они и менялись. Для меня это не имело значения. Я хотел забыться, и мне это удалось сделать.

Глава 10. Алиса

Безумства и алкоголь сменялись пассивностью и подавленностью, когда я никого не хотел видеть. Тогда я запирался в комнате и думал. В последнее время я думал много. О прошлом, о будущем. Я пытался понять, куда двигаться дальше. Как жить. К чему стремиться. Было такое ощущение, что я стоял на перекрёстке и не знал, какую выбрать дорогу. Не было рядом человека, который выбрал бы путь за меня. Лишь я должен был понять, что мне нравится, что я хочу, но я не знал.

Я месяц почти не выходил из комнаты. А тут мне резко надоело пить и захотелось на свежий воздух. Туда, где пахло травой и цветами. Короче, потянуло меня на романтику. А может захотелось жизнь почувствовать. Не знаю, но я выбрался из берлоги.

Мир стал казаться чудным, чужим. Солнце палило. Люди пугали. Всё же с алкоголем я переборщил. Столько пить – лишь организм травить.

Город был незнакомым. Я толком и не узнал его, заперевшись от всего мира, почему-то не понимая, что это невозможно. Мысли будут приходить хочу я этого или нет. Я перестал быть прежним и с этим пора было смириться.

Квадратные дома в два, местами три этажа. Широкие улицы. Островки деревьев в три дерева посаженные кучкой. Дети на велосипедах. Машины. Охрана. Собаки. Сто лет их не видел. Почему-то на побережье собак не было, а тут лежали в пыли, стараясь прятаться от солнца в тени.

Мозг, изголодавшийся по информации, ворочался медленно, неохотно. Он сам искал задачки и решал их. Пусть простые задачки, но надо же было с чего-то начинать.

Около озера стояли домики. В одном месте, где, похоже, была низина, домов не было. В сезон дождей её должно было затоплять. Около воды пахло сыростью и приятной прохладой. Дети плавали рядом с песчаным пляжем. Где-то в стороне мычала скотина. Я сел в траву. Вокруг цвели ромашки и васильки. Жизнь. Вкус её можно было ощутить, вдохнув аромат луг. Пряный, пьянящий ничуть не меньше, чем вино. Голова закружилась. Надо было чаще выходить из комнаты. Глаза стали закрываться. Я огляделся по сторонам. Никого. Значит, можно упасть в траву и сделать перерыв. Перерыв в жизни, в думах, решениях. Тяжело отвечать за свои действия. Тяжело ощущать кровь на руках. Пусть её и не было видно, но она была. И ничего с этим было не поделать.

Солнце скользило лучами по лицу. Организм медленно освобождался от алкоголя, который я закинул в него вчера. Жизнь. Она продолжалась и надо было радоваться…

Кошмар. Самое интересное, что я понимал – это кошмар, но вырваться из сна не получалось. Я дрался с тварью. Пытался её ножом проткнуть, а она повалила меня на траву и начала щекотаться. От такого я обалдел и проснулся.

Первым, что бросились в глаза – это локоны, что закрывали солнце. И цветы. Сработал рефлекс. Да и в последнее время мне не нравилось, когда что-то нависало надо мной. Миг и я оказался сверху, чтоб в тот же момент оказаться опять на лопатках. Борьба продолжалась какое-то время с переменным успехом. Я только мог понять, что это какая-то девица, с лезущими мне в лицо волосами и упругой грудью. Я ощущал эту грудь каждый раз, когда она наваливалась на меня, словно хотела припечатать ею, как дополнительной поддержкой. В какой-то момент я вцепился в её волосы, собирая их у затылка. Нечестно, но действенно. Вместо, возражений её губы впились в мои, а ноги оказались на моей спине, обвивая её. Я же не удержался, скользя ладонью по её бёдрам. Юбка бесстыдно задралась, давая мне полную свободу действий. Её руки обвили мою шею. Пиявка. Иначе не скажешь, от которой кровь закипала. Но поцелуи, поцелуями, а понять, что за фрукт попался ко мне в руки, всё же было нужно.

– Ты кто? – отрываясь от её губ, спросил я. Она хитро посмотрела на меня, провела языком по губам и рассмеялась.

– Два дня из кровати не вылезали, а теперь решил познакомиться? – сказала она. Приятный голос. Музыкальный. Таким петь надо. Стоп.

– Какие два дня?

– Последние, – невозмутимо ответила она.

– Что-то я тебя не припоминаю.

– А это? – она расстегнула платье около груди. Шустро так. Я в последний раз с этими пуговицами не справился. Дёрнул, за что получил возмущение какой-то девки. Эта же ненормальная пихнула под нос белую грудь с тёмными ореолами и пуговками сосков. На белой коже виднелись мелкие синяки от пальцев и несколько засосов.

– И? – не сдавался я, а у самого́ мысли лихорадочно работали, пытаясь понять, стоит ли брать её прям на лугу или подождать до более укромного уголка. Она напрашивалась. Это было видно. И этот факт меня останавливал. Казалось, что меня хотят подставить.

– Чего и? Теперь мы с тобой поженимся. Детишек родим. Домик купим.

– А больше ничего не хочешь?

– Остановимся на этом, – ответила бестия.

Я выбрался из её объятий и откатился в траву. Синие небо, кузнечики в траве, светлые волосы опять падают мне на лицо…

– Нет. Я не собираюсь на тебе жениться, – ответил я.

– Куда ты денешься? Женишься, – уверенно ответила она, заваливаясь на меня сверху. Так сжала своими бёдрами мои, что я в тисках оказался. Попытался её скинуть, но не получилось. Она упёрлась ладонями мне в плечи. И опять её грудь оказалась около моего лица.

– Доиграешься.

– А может я этого и хочу?

Я ухитрился освободить руку и поймать её сосок. Скользнул по нему пальцами, чувствуя, как напряглась девка, но взгляда не отвела. Только губу прикусила.

– Хоти больше, – я оттолкнул её и сел. Она кинулась мне на шею, роняя опять в траву. – Сдурела?!

– Это ты дурак, раз упускаешь такой шанс. Второго не будет.

– Прям ты сокровище всего мира!

– Другого не найдёшь, даже если захочешь. Я одна единственная и неповторимая, – заявила она, кладя голову мне на грудь, словно боясь, что я сбегу. После этого она стала застёгивать платье. Правильно. Сложно же и за мной следить и платье застёгивать.

– И чья ты, единственная и неповторимая?

– Недавно своя собственная была, а теперь ты за меня в ответе.

– О, как!

– А ты что хотел? Просто так полопал и сбежал? Я не та дура, что рядом с тобой крутятся.

Даже знала кто около меня крутится! Интересно. Видимо, давно наблюдала. Дождалась, когда я вниз спущусь и решила под меня лечь. А теперь претензии предъявляет. Сейчас ещё папу приплетёт, который захочет за честь дочки денег срубить.

– Тут ты как оказалась?

– За тобой, дураком, пошла. Ушёл без оружия. А если тебя тварь какая сожрёт? Пока ты тут в травке отдыхал, я тебя охраняла.

– А теперь закончила придуриваться. Чего тебе надо?

Она замерла. Потом неторопливо застегнула пуговицы на платье. Посмотрела в мою сторону.

– Тебя, – невозмутимо ответила она.

Светлые волосы волнами спадали на пышную грудь. Под цветастой тряпкой скрывалась сила, что была следствием долгих тренировок. Я уже понял, что ей подошёл бы военный доспех, а не цветастые тряпки. Обёртка обманывала. И девица обманывала, пытаясь казаться другой. Я отвёл прядь волос в сторону, пытаясь заглянуть в глаза. Вместо этого, взгляд зацепился за порванное ухо, которое только начало заживать. Она поспешила спрятать его за волосами.

– Скажешь, что это тоже я сделал?

– Нет, не скажу, – она отклонилась в сторону. Я не ожидал, что в мою сторону полетит венок аккурат на голову.

– На кой?!

– Захотелось, – рассмеялась она. Я посмотрел на неё из-под травы на голове. В голову пришли строчки стиха про поле, небо, девушку, венок, который походил на цветочную корону. Васильки и ромашки колыхались у неё на голове, повинуясь порывам ветра. Картинка ожила так внезапно, что я был к этому не готов.

Её звали Алиса. Она свалилась ко мне как снег на голову среди летнего дня и решила остаться. Её не волновало моё мнение и желание, так как она считала, что это лишь во благо. Порывистая, местами жестокая, одновременно нежная и заботливая, прямая и упрямая – это была Алиса. С ней было интересно. Я бы сказал, что точно не скучно. Генератор идей, которые отсекались сразу, после того как она их произносила, сумбур в голове, холод в глазах и страсть на губах. Сложно было описать, чем она меня зацепила. Всем и одновременно ничем. Любое её действие вызывало как желание согласиться, так и бежать прочь. Но я не уходил. Зацепился за эту колючку и не пытался выбраться. В тот день мы с ней спорили до обеда. Я поймал себя на мысли, что спорю уже не о том факте, что мы поженимся или нет, а мы спорили, какой купить дом. Алиса посчитала нашу роспись уже решённым делом и теперь настаивала купить большой дом, куда могла бы поместиться её семья и наши дети.

– Тебе нужны от меня деньги, этот грёбанный дом и…

– Изначально да, сейчас нет. Я передумала и дополнила свой план.

– И какой был план?

– Развести дурака на деньги, – невозмутимо ответила она.

– И этим дураком был я.

– А разве ты умно себя вёл? Пил не просыхая. Решил себя угробить с помощью бутылки. А я решила тебя спасти.

– И как? – я покосился на неё.

– Своим появлением.

Возможно, так оно и было. Она меня спасла. Пока я пытался разобраться в её словах и отбить тот напор, ушла тоска и депрессия.

Алиса врала мне и одновременно говорила правду. Мы с ней провели последние две ночи, только не спали вместе. Уж не знаю почему. Как потом выяснилось, я подцепил её внизу, когда от меня сбежала очередная подружка. Или это Алиса меня выбрала. Она тогда уже неделю бродила по городу без денег. Поссорилась с отчимом, с которым жила всё это время после смерти матери. Украв у него денег, она купила билет на автобус и оказалась здесь. С работой чего-то у неё не срослось. Видимо, из-за внешности. Алиса выглядела потрясающе, пока рта не раскрывала. Наверное, природа переборщила с обаянием, потому что рядом с ней мысли только и крутились, как бы уложить её в кровать. Ей светила бы роль куртизанки, девицы, которая продавала бы тело за монетки, но Алиса даже думать в этом направление не хотела. Стоило лишь кому-то заикнуться на эту тему, как Алиса лезла в драку, благо драться она умела. А я только успевал её успокаивать и оттаскивать от очередного чудика, которому она хотела поставить несколько синяков на память.

Она меня забавляла и была ожившим видением. А меня, похоже, укусила романтичная муха, потому что я согласился с ней зарегистрировать отношения после несколько дней знакомства, решив, что всегда могу развестись.

– Зря ты так думаешь, – вздохнула она, когда мы лежали ночью в номере гостиницы. Её волосы рассыпались по моей груди, так как она имела какую-то дурную привычку класть голову мне на грудь. При этом её волосы лезли мне в нос и рот. Я пытался их хоть как-то в сторону отвести, но это было невозможно.

– Хочешь сказать, что повязала меня крепкими путами? – сдувая её волосы, спросил я.

– Я верю, что люди не так просто встречаются. У каждого из нас своя половинка, с которой и суждено век коротать. Вот ты и есть мой человек, а я твой.

– Я с этим поспорю.

– Спорь, – легко согласилась она. – Только от этого ничего не изменится, как бы ты не хотел.

Как я понял, она была ушиблена головой из-за этого её поведение было каким-то неуравновешенным. Но при этом Алиса была умной. Быстро схватывала всё на лету. Хозяйственной. Из комнаты над кабаком мы перебрались в небольшую квартиру с одной комнатой и кухней. Скромное жильё. Алиса хотела сразу дом, в котором могли бы поместиться все её братья и сёстры, которые жили где-то далеко на севере. Я её родню содержать не собирался, о чём ей и сказал. Она спорила по этому поводу, но в итоге согласилась. Хотя о них часто вспоминала.

Две недели пролетели сном. У меня появился дом, жена с распущенными волосами, занавески в цветочек на окнах и букетики цветов вазочках во всех углах. Я только диву дивился, откуда чего бралось.

Я устроился работать в поле. Помогал за садом ухаживать. Алиса всегда крутилась рядом, потому что одна оставаться дома она не могла. Чего-то боялась, хотя отшучивалась, что не хотела, чтоб я на других заглядывался. А я и не заглядывался. Мне как-то и её хватало.

Это были тёплые дни. Лёгкие. Разнообразные и однообразные. Я был к этому не готов. Не готов, что кто-то решит, по какому пути мне идти. И с кем идти по жизни. Мне нравилось жить с Алисой. Она меня цепляла. Тут сложно было спорить. Но всё произошло слишком рано. Мне не хотелось ещё терять свободу. Рано оседать на одном месте. Только Алиса этого не понимала. Она сидела под деревьями, плела веночки или вышивала крестиком, да поглядывала на меня. И что-то в этом взгляде было непонятным, порой пугающим.

– Тебе что-то не нравится, – сказала она как-то вечером, когда мы уже готовились ко сну. – Не отрицай. Я это вижу.

– Всё нормально, – заваливаясь в кровать, сказал я. Алиса осталась расчёсывать волосы.

– Это не ответ. Тебя что-то гнетёт.

– Алиса, давай ты не будешь лезть ко мне в душу, – попросил я. Но она была бы не Алисой, если отстала бы от меня. Только её слова меня заставили задуматься.

– У тебя было такое, что ты чувствовал, будто живёшь не так, как должен? Вроде всё верно. Есть даже моменты, которыми можно гордиться, а радости и гордости от достижений нет. Есть какая-то мечта, которая снится по ночам, но до неё нельзя дотянуться и воплотить.

– И что мешает?

– Образ жизни. Друзья, родные. Они уверены, что нет счастливее жизни, чем та, которую они ведут сами. Вроде пытаешься сопротивляться, хочешь вырваться из тех законов и обычаев, которые составляют жизнь родных людей, но не получается. А для тебя эта жизнь чужая. И вроде понимаешь это, но сделать ничего не можешь.

– Смелости не хватает?

– Не хочешь их разочаровывать. Ведь страшнее нет наказания, чем видеть, как делаешь больно человеку, который тебе дорог. Тогда хочешь оказаться на его месте. Сделать всё возможное, чтоб он не испытывал эту боль. Но тогда ты придаёшь себя, ведь наступаешь на горло своей мечте, – ответила она.

– Для меня родные не входят в ранг богов.

– Ты любишь себя. Я это заметила. Не хочешь, чтоб кто-то указывал, какие решения принимать, но и сам ничего не делаешь. Когда я тебя увидела в кабаке, то поняла, что ты и есть тот человек.

– С которым по жизни идти?

– Нет. Который не сможет без меня. Мы с тобой похожи, хотя ты этого никогда не узнаёшь.

– Почему?

– Потому что я тебе не скажу чем мы похожи, а ты не догадаешься. Каким бы ты умным и старым себя ни мнил, ты глупый и молодой. У тебя в голове каша.

– Это у тебя в голове каша. Ты ведь не понимаешь, что несёшь, – возразил я.

– Всё я понимаю. А ты не понимаешь.

– Любишь скидывать на меня свой бред. Напомни, с какой стати я на тебе женился?

– Я тебя заговорила, – ответила она. – А мне нравится наша жизнь, пусть ты и выглядишь недовольным.

– Я часто доволен, – ответил я, уворачиваясь от её головы. Чуть мне в нос не звезданула своей башкой.

– А часто недоволен. Мне всегда хотелось жить в доме, с мужем, чтоб дети бегали, собака была. В доме был бы достаток, а мне не пришлось бы браться за меч. Всегда этого хотела. Но не получалось.

– И за какой ты меч бралась? – поинтересовался я, но она уже спала.

Таких разговор у нас было много. Странных, путаных. Порой мне казалось, что Алиса помнила прошлую жизнь. Возможно, она попала в этот мир, как и я. А может это всё было бредом девчонки, которую кто-то ударил по голове, поэтому у неё там образовалась каша. Хотя у меня была каша не лучше, чем у неё…

Глава 11. Очередной поворот

Зима пришла вместе с дождями. Работы не было, поэтому всё время теперь мы проводили дома. Из всех развлечений были книги, которые мы брали в библиотеке и которые читали по очереди. Иногда разминались. Как я и предполагал, Алиса умела драться, только не признавалась, откуда было это умение. И, конечно, никуда было не деться от наших странных разговоров.

Мы были на кухне. Алиса поставила чайник на плиту, я же попытался открыть окно, но его заело, пришлось смазывать петли.

– Бабушка рассказывала, что раньше мир был другим. Не надо было оглядываться и бояться. Люди соблюдали закон.

– В мире все улыбались и светила радуга, – рассмеялся я.

– Тогда было больше поводов для улыбок, – согласилась Алиса, серьёзно посмотрев на меня.

– А сейчас их нет?

– Сейчас больше поводов для слёз.

– Когда ты в последний раз плакала?

– Ой, даже не помню, – она удивлённо посмотрела на меня. – Как мы с тобой поженились, так и поводов не было.

– Отсюда вывод, что мы сами решаем, каких моментов в жизни будет больше: грустных или весёлых.

– Но тогда жизнь была лучше, – упрямо возразила она.

– И кто это сказал?

– Люди рассказывали. Книги рассказывают. Песни поют.

– Весомый аргумент. Но ты не задумывалась, что все книги, которые мы читали, они «сладкие».

– Ты их на вкус пробовал?

– Я о другом. Ты верно заметила, что все истории – они о хорошем. Нет страданий, нет проблем. Картинка получается, что люди живут в стране, где всё хорошо.

– Так оно и было, – наивно хлопая ресницами, ответила Алиса.

– Сама в это веришь? По-твоему, люди могут подавить в себе жестокость и жить, наслаждаясь жизнью, не завидуя, не стремясь к большему и без хвастовства?

– Но мы же с тобой живём. Почему люди не могут жить также? – спросила она. И опять невинное хлопанье ресниц.

– Может потому что мы уже добыли «своё большее», поэтому можем спокойно жить в собственной квартире и не бояться, что завтра не будет хлеба на столе.

– Но ты не хочешь ещё больше. В тебе нет жадности.

– У меня перерыв.

– А когда перерыв закончится, что будет? Ты уедешь? – она подошла ко мне, стараясь заглянуть в глаза, словно там чего-то хотела прочитать.

– Не знаю. Не думал об этом.

– Я не хотела бы уезжать отсюда. Здесь хорошо. Мечта, которая сбылась. – Она мечтательно улыбнулась и отошла в сторону, чтоб достать чашки.

– Можем остаться в этом городе. Мне не принципиально, где жить.

– Не получится. Рано или поздно придётся вновь тронуться в путь, чтоб опять встретиться со страхами и надеждами.

– Может, пояснишь, что ты имеешь в виду?

– Ничего вечного нет, Вань. В жизни есть лишь перерыв перед очередной битвой.

– Ну вот, заговорила про войну, а сама говоришь, что в мире раньше было добро и не была зла. Если бы это была правда, то не случилась бы война. Люди не знали, что это такое, как и зачем кого-то убивать.

– Всё равно, та жизнь была лучше.

– Угу. Раньше всегда было лучше, чем сейчас.

– Ты так не считаешь?

Она заварила чай. Я же закончил с окном и вытер руки.

– Здесь и сейчас. Давай жить так. Здесь и сейчас.

– А если придут проблемы? Вот такие проблемы, о которых сложно не думать. Их нельзя игнорировать. Что мы будем делать?

– По возможности решать, но жить здесь и сейчас.

Она отвернулась. Задумалась или хотела от меня спрятаться. Возможно, надо было в тот день оставить её в раздумьях. По сути, меня не особо интересовало, какая белиберда крутится в её голове. Всё равно это было выше моего понимания. Но я подошёл к ней. Заставил посмотреть на себя. Мелкая россыпь пятен на лице. Я думал веснушки, оказались мелкие шрамики. Почему-то раньше я на это не обращал внимания. Зелёные глаза, настороженный взгляд, острый нос, светлые волосы, что лезли всюду, но убирать, которые она отказывалась так, как стеснялась порванного уха. Она не была красивой. Обычная, без изюминки, но такая запутанная, что никакой изюм был не нужен. Притягательная и отталкивающая. Обаятельная.

– Что ты хочешь? – спросила она.

– Тебя.

– Это мои слова, – рассмеялась она.

– А сегодня будут мои.

С ней легко было опьянеть. Она легко отвечала, включалась в игру, лишь стоило её позвать в эту игру.

Молодость. Я чувствовал её вкус как вкус свежего сидра. Когда большая часть времени кипит кровь от гормонов, а рядом есть женщина, которая готова всё это разделить. И опять я почувствовал себя дураком, который всё это в той жизни пропустил. А ведь так и не узнал бы, как это быть молодым…

Пулемётная очередь ворвалась в дом вместе с разбитыми окнами. Мы только закончили развлекаться. Ещё дыхание не успели восстановить, а тут полетели пули, оставляя след в стене. Я скатился с кровати. Алиса последовала моему примеру. Мы замерли. Тишина. Опять пули. Кто-то с кем-то перестреливался. Алиса подтянула платье к себе ногой. Не вставая, начала одеваться. Хорошая идея. Быть застреленным без штанов мне не улыбалось. Да и быть застреленным не хотелось. Я только поднял голову, чтоб взять штаны, что лежали около спинки кровати, но чуть не поплатился. Опять пули.

– Мля, что за придурок по окнам стреляет?! – не выдержал я, цедя ругань сквозь зубы.

– Сейчас посмотрю, – сказала Алиса.

– Лежать, дура! – рявкнул я, но она меня не стала слушать.

Пригибаясь под окнами, Алиса кошкой нырнула на кухню. Я быстро напялил штаны, считая, что если она словит случайную пулю, то так ей и надо.

На кухне раздался шум, словно упало что-то тяжёлое. Пригибаясь, я метнулся туда. Алиса перевернула стол и прислонила его к окну. Стекло было повсюду. Я вытряхнул из тапок, что остались на кухне, прежде чем мы с Алисой ушли в комнату, и надел на ноги.

– Откуда у нас дома такой арсенал? – спросил я, заценив винтовку и пистолет-пулемёт. У меня после той поездки при себе остался лишь револьвер, который я брал с собой на всякий пожарный, когда ехал на работу, что при возможности можно было отбиться от тварей.

– Для таких случаев, – она выглянула в окно.

– Алиса! – я бросился к ней, оттаскивая её в сторону, на что получил спокойный взгляд, будто она не под пули лезла, а кашу помешивала.

– Не дрейфь. Всё под контролем.

– Прекрати.

– Там банда Свинопаса, – садясь на пол и проверяя оружие, сказала жена. – Приезжают в города, обстреливают всё что могут. Убивают городовых. Обосновываются в городе на пару дней. Потом обворовывают склады и сваливают к себе на базу.

Опять выстрелы полетели в наше окно. Алиса только пригнула голову.

– Что-то я не спрашивала. Ты стреляешь как?

– Плохо.

– Тогда держи. Я попробую кого получится из винтовки снять, а ты дубась из пистолета-пулемёта, чтоб отвлечь внимание на себя. Лучше меняй своё расположение из комнаты и кухни. Особо не подставляйся.

– Постой, ты куда? – я схватил её за руку.

– На чердак. Подожди минут семь и начинай. Не бойся за меня. Свою шкуру не дай продырявить, – она поцеловала меня и пихнула в руки два запасных барабана. Алиса. Одним словом.

Я приподнялся. Выглянул в окно. Городовые на двух машинах пытались перегородить путь закрытому грузовику с деревянными бортами, из бойниц которого и вёлся огонь. Одна машина городовых валялась на боку. Другая отстреливалась от бандитов. Те же не забывали палить по окнам, явно пытаясь не дать кому-то обосноваться около окон. Одиночные выстрелы. Я опять выглянул. Стреляли с противоположной стороны из окна второго этажа. Очередь сняла стрелка. Тот вывалился наполовину из окна. Знакомый. Работали вместе. Его имя вылетело из головы. Сердце сжалось. Моя сумасбродка сейчас такой же финт проделать хочет. Семь минут. Так. Успокоится. Что там? Солнце. Поле. Васильки. Нормально. Пока есть ради чего жить – смерть не подойдёт. И пусть со мной мог кто-то поспорить, я в этом был уверен.

Страх ушёл. Остались лишь действия. Взять поудобнее оружие. Открыть огонь. Стрелять лучше очередью по три патрона, чтоб не перегреть ствол и привлечь к себе внимание. Вспомнились тренировки с Джули. К чему она нас готовила? Хрен его знает, но эти уроки пригодились.

Одна очередь. Вторая. Третья. Меня заметили. Нужно менять дислокацию. Пригибаясь, я ушёл в комнату. Опять начал стрелять. Звук выстрелов винтовки. Я ещё раз выстрелил. В меня полетела очередь. Рикошетом задело плечо. Боль. Хрен с нею. Пока на адреналине… Да и Алиса там… Прикрыть надо.

Кухня. Выстрелы. Кошмар какой-то, от которого не спрячешься и не проснёшься. Нет. Война – это не моё. Я мирный человек. Пусть и чувствовать адреналин по венам захватывающе. Но…

Пот застилал глаза. Рука начала болеть. На скорую руку перетянул рану. Как бы я ни качался, а всё равно слабак. В то время, в той жизни было иначе, но была эта жизнь.

Рвануло. Я упал на пол, не обращая внимание на осколки. Прикрыл голову руками. С полок посыпались кастрюли и банки. Мука вывалилась из бумажного пакета и посыпалась мелким снегом. Время остановилось. Вокруг летела мука. В ушах звенело. Ещё один взрыв сотряс дом. Камень, штукатурка. Финал.

Нет. Финал не может быть, пока есть смысл для чего жить. Нужно бороться. Сменить барабан. Отодвинуть стол, который так упал, что стал мне заместо крыши, защищая от камней и осколков. Мужик на улице стоял с гранатомётом. Совсем охренел и страх потерял. Нафиг он в город эту дуру притащил! Я начал стрелять и только потом понял, что делаю. Спрятаться в руинах было больше шансов. Ответные выстрелы. Руины? Голова соображала плохо. Я выбрался из кухни в коридор. Комнаты не было. Вместо неё зияла хорошая такая дыра. Как не было и второго этажа. Чердак. Алиса. Оставалось только выругаться и вернуться на кухню, пока меня не заметили.

Тишина. Где-то вдали загрохотала очередь. Напротив меня машина бандитов стояла без движения. Никто не стрелял. Передышка? Ожидание подмоги? И где городовые? На кузове красовалась нарисованная морда свиньи.

Свинопас. И откуда его знала Алиса? А что я о ней знал? Не важно. Это было сейчас совсем неважно. А что тогда важно? Выбраться из квартиры. Выстрелы раздались из-за моей спины. Я резко обернулся, как раз когда мужик с автоматом начал оседать. Из-за двери появилась Алиса. Добила противника и кивнула мне, показывая, что надо уходить.

Мы вышли во двор. Повсюду были обломки. Куски арматуры, вещи из квартиры на втором этаже. Часть дома отсутствовала. По сути, осталась лишь кухня и часть комнаты на втором этаже под тем местом, где была комната.

Ворота во двор были открыты. Мы вышли на соседнюю улицу. Мимо проехала машина городовых и добровольцев. Вольные добытчики. Кто при оружии ездил по забытым местам, как мы с Джули. Голова кружилась. Одно ухо не слышало. Я начал заваливаться. Адреналин пошёл на спад. Пистолет-пулемёт стал тяжёлым. Я прислонился к стене. Алиса что-то говорила, но я её не слышал. Она помогла мне подняться и завела в соседний двор. Посадила на скамейку.

– Сильно тебя потрепало, – отрывая кусок ткани от подола юбки, сказала она.

– Голова кружится.

– Пройдёт. У тебя шишка с куриное яйцо. Чем-то приложился. И крови потерял много. Но ты молодец. Выручил меня, – сказала она, перевязывая руку.

– Ты сумасшедшая. Зачем тебя туда потянуло?

– У каждого из нас своя задача по жизни. Я тебя сейчас оставлю. Нужно уйти. Потом…

– Так я тебя куда и отпустил, – я схватил её за руку.

– Да не бойся за меня. Нормально всё будет, – улыбнулась она.

– В городе, что переполнен бандитами? Смеёшься?

– Боятся лишь трусы, а я никогда трусихой не была.

– При чём тут это? Кому ты что-то хочешь доказать?