Текст книги "Востребованная (ЛП)"
Автор книги: Эвангелина Андерсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)
Глава 16
– Лилента? Оливия? С тобой все в порядке? – обеспокоенный голос выдернул Лив из туманного серого небытия, где она словно зависла.
"Что случилось? Ощущается так, словно во мне что-то взорвалось". Лив с трудом приоткрыла веки, хотя к тем словно привязали свинцовые гири.
– Брайд? Что?.. – Приподняв голову, которая оказалась еще тяжелее, чем веки, она сонно оглядела себя. – Почему я голая? Где я?
– Ты в нашей каюте, на кровати. – Брайд обеспокоенно нахмурился. – Ты вырубилась после второго оргазма, когда я пометил тебя своим запахом.
– Когда ты что? – Она покачала головой, пытаясь прояснить сознание.
– Когда я терся о тебя, помечая своим запахом, – объяснил Брайд. – Я должен был делать это всю первую неделю. Тогда ты не отреагировала бы столь остро, когда мы кончили вместе.
– Когда мы... – Лив чувствовала себя так, как будто кто-то вылил на нее ведро с ледяной водой. – Боже мой, мы занимались сексом? Пожалуйста, скажи, что мы не делали этого. Так вот почему я потеряла сознание? Так и должно быть?
На лице Брайда мелькнула боль, которая тут же исчезла.
– Нет, Лилента, – сказал он резко. – Я поклялся, что не стану заниматься с тобой связывающим сексом на этой неделе, и сдержу свое слово. Думаю, у тебя просто случилась сенсорная перегрузка, так как ты не привыкла к моим прикосновениям, к удовольствию. Связывание и все, что предшествует ему, может быть довольно интенсивным, но потеря сознания обычно не является частью этого.
– А что является его частью? – спросила она. – Помимо того, что я сходила с ума от желания и умоляла, чтобы ты... чтобы... – Она покачала головой, слишком смущенная, чтобы продолжать.
– Ты не должна стыдиться того, что говорила и делала, когда мы касались друг друга, – тихо сказал Брайд. – Просто твое тело так реагирует на мое. Мы нуждаемся друг в друге.
– Я не верю в это. – Она посмотрела на свой живот, где все еще отчетливо были видны доказательства его оргазма, и ее сердце снова бешено заколотилось в груди. – Ты не, эмм, кончил внутрь меня? Это значит, что мы все еще не связаны?
Брайд покачал головой.
– Связывающий секс – нечто большее, чем это.
Лив приподнялась и, пошатываясь, потянулась к красному халату, чтобы прикрыться.
– Хорошо, я не хотела спрашивать, потому что мне и так сейчас чертовски неловко, но после того, что здесь случилось, думаю, мне нужно знать.
– Знать что? – нахмурился Брайд.
Лив потупила взгляд, обматывая себя халатом и старалась не смотреть на него. Ей было безумно неловко, но самостоятельно выяснить, чем всё это закончится, её не удалось. Лив нужно было узнать, что происходило, пока ситуация не зашла слишком далеко, и она не застряла здесь навечно.
– Что... – Она откашлялась. – Что именно означает связывающий секс? Моя подруга Кэт рассказывала, что согласно договору, который я подписала, это на один шаг больше традиционного полового акта, но что это значит?
– А ты как думаешь?
Брайд подошел и присел рядом с ней на кровать, прислонившись спиной к изголовью. Оно было сделано из неудобного на вид темно-зеленого металла, но стоило на него облокотиться, как он становился мягким и податливым, охватывал её тело подобно утешающей руке. И это было хорошо. Лив нуждалась в любом утешении, какое могла получить.
– Ну? – сказал Брайд, давая ей понять, что она тянет время.
Лив почувствовала, как румянец разлился по ее щекам.
– Не знаю. Я слышала только, что вы, Бист Киндреды, можете заниматься этим в течение нескольких часов.
Он серьезно кивнул.
– Связывающий секс действительно занимает много времени. А в случае моего вида, ещё больше, так как у нас есть брачный узел.
– Прости, что?
– В основании моего члена, вот здесь. – Брайд указал на себя.
Лив прикусила губу. "Ладно, возьми себя в руки, ты ведь уже видела его раньше. И ты не умрешь, если рассмотришь его поближе". Глубоко вздохнув, она склонилась чуть ближе, желая увидеть то, о чем он говорил.
Но, кроме того, что член Брайда был больше обычного – гораздо больше – он выглядел так же, как и любой другой член, который она видела.
– Я... – Она прокашлялась. – Я не вижу ничего особенного.
– Это потому, что мы больше не касаемся друг друга. Я возбуждаюсь даже просто находясь рядом с тобой, потому что знаю – ты моя пара и женщина, с которой мне суждено связаться. Однако брачный узел не появится, если между нами не будет физического контакта, – пояснил он.
– Эмм, может быть, если я...
Лив протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, не совсем понимая, зачем она это делает. После того, как она отреагировала на него, стало ясно, что приближаться к нему опасно, и прикосновение к его члену должно находиться на самом верху в ее списке Вещей-Которые-Никогда-Не-Надо-Делать. Но почему-то она не могла сдержаться.
Брайд тихо зарычал, когда она неуверенно погладила его длину. Несмотря на ранее испытанный оргазм, он все еще был наполовину твёрд, и, как только Лив прикоснулась к нему, выпрямился на всю длину. "Боже, он действительно огромен", – думала она, медленно проводя ладошкой вниз по его стволу, к основанию.
– Здесь? – спросила она, не смея взглянуть в его глаза и продолжая к нему прикасаться.
Она возбуждалась, реагируя на эротическую сцену, которая разыгрывалась между ними. Ее соски превратились в жесткие бусинки, лоно увлажнилось и пылало огнем. Член Брайда в её руке был горячим, твердым и совершенным.
Она никогда особенно не обращала внимания мужское оборудование и всегда рассматривала его больше с функциональной стороны, чем с эстетической. Однако было в этом что-то почти прекрасное – ровные и сильные линии мускулистого тела Брайда, казалось, все сходились в этой точке, кричащей о желании и нужде.
– Ниже. Прямо у основания. – Его голос охрип от желания, и Лив чувствовала, что Брайд слегка дрожит от ее ласк. – Боги, Лилента, как же хорошо ощущаются на мне твои ручки.
– Я просто... просто хочу увидеть то, о чем ты говоришь, – пробормотала Лив, задумавшись о том, для кого предназначалось это оправдание: для Брайда или для неё.
В тайне она ощущала удовлетворение. Она единственная могла прикасаться к нему, контролировать и ощущать его реакцию, и это опьяняло. От ее нескольких легких прикосновений этот огромный, мускулистый воин дрожал, и она ощущала себя как никогда сильной.
– Действуй дальше и увидишь. Ни на что я не отреагирую сильнее, чем на твою нежную ладошку на мне. Ни на что, кроме связывания с тобой.
Стараясь не представлять то, что он описывал, Лив скользнула пальчиками вниз по его стволу до самого основания. У Киндредов не было волос на теле, и она с легкостью увидела то, о чем он говорил. В основании его члена она почувствовала что-то особенное, что-то не человеческое.
– Боже мой, – прошептала она, когда эта область начала набухать, образуя своего рода кольцо из плоти, превышавшее окружность его члена. – Что... что это такое?
– Мой брачный узел. – Голос Брайда был низким и напряженным, и, быстро посмотрев на него, Лив увидела, что его глаза сияли чистым расплавленным золотом.
– Но... для чего он нужен?
Лив хотела прекратить прикасаться к нему, но ощущала себя словно загипнотизированной. Кольцо из плоти вокруг основания его члена было гладким и твердым, казалось более горячим, чем остальное тело. Она попыталась сомкнуть вокруг него пальцы и не смогла – член Брайда стал слишком большим. Как будто он не был достаточно большим изначально! Она была настолько очарована, что не сразу осознала ответ Брайда.
– Для того чтобы соединить нас, когда мы будем заниматься связывающим сексом, – прорычал он, пока она прикасалась к нему. – Он не увеличится полностью до тех пор, пока я не войду в тебя. Но когда я это сделаю...
– Подожди минуту. – Лив на мгновение отвлеклась от исследования. – Ты хочешь сказать, что он станет еще больше?
– Да, когда я войду в тебя. Он предназначен для того, чтобы заполнить тебя и удерживать нас вместе на все время связывающего секса.
Ее первым порывом было рассмеяться. "Он точно шутит!"
– Ты шутишь, правда? – спросила она, с надеждой вглядываясь в его сверкающие глаза. – Я не порно звезда. Если бы мы когда-нибудь занялись сексом, а этого не будет, то твой член не поместился бы во мне. А уж это... – Она проследила пальцами большое плотное кольцо, окружавшее его член. – Точно бы в меня не вошло.
– Не беспокойся об этом, Лилента. Я знаю, какая ты узкая. Я только что ласкал тебя, помнишь?
Голод снова вспыхнул в его глазах, и Лив почувствовала вспышку стыда, смешанного с желанием, вспомнив, как нетерпеливо раздвинула перед ним ноги и умоляла войти в нее. "Что со мной не так? Я так быстро лишилась самоконтроля!"
– Не напоминай, – пробормотала она, отдергивая руки и скрещивая их под грудью. – Как мне не переживать, когда ты, кажется, серьезно считаешь, что что-то настолько огромное может поместиться во мне? Это невозможно.
– Это не так, – терпеливо объяснял Брайд. – Когда я займусь с тобой любовью, химические вещества, выделяемые моим телом, вызовут изменения в твоём: они позволят тебе раскрыться для меня полностью. От нашей связи ты получишь только удовольствие.
– Нет, я не буду чувствовать ни боль, ни удовольствие, потому что не будет никакой связи, – произнесла Лив, пытаясь звучать решительно.
– Ты просто боишься, – тихо прорычал Брайд. – Всё изменится, когда мы станем близки, когда ты окажешься подо мной, открытой для меня. Тогда ты будешь жаждать, чтобы я заполнил тебя своим членом. Каждой его частичкой.
По какой-то причине, его слова и мысленный образ, который они вызвали, были пугающе соблазнительными. Лив не должна была хотеть этого, потому что, несмотря на слова Брайда, она точно знала, что этот опыт будет болезненным. Однако часть её всё равно желала это испытать.
Лив почувствовала прилив паники. "Боже, он прав: когда мы станем близки, я просто отдамся ему! Я ведь сама всего несколько минут назад терлась о него, умоляя взять меня? Если бы он не сдержал своего обещания, то прямо сейчас я лежала бы под ним с его членом внутри меня. И Бог знает, как долго это бы продолжалось. Не говоря уже о том, что я застряла бы здесь навсегда. Я должна держаться от него подальше, как можно дальше".
– Лилента... – Брайд потянулся к ней, но она уклонилась.
– Нет, не трогай меня. На самом деле, я думаю, что мы вообще больше не должны касаться друг друга.
Брайд нахмурился.
– О чем ты?
Лив покачала головой, ее сердце бешено колотилось, и все ее старые страхи оказаться прижатой и беспомощной под большим инопланетянином быстро вернулись.
– О том, что происходит с нами. Я не могу... не могу контролировать себя, когда ты находишься слишком близко. Когда ты прикасаешься ко мне. И не говори, что это мое тело реагирует на твое, потому что мы нуждаемся друг в друге, – отрезала она, стоило ему открыть рот, чтобы ответить. – Меня не волнует, чем это вызвано, мне не нравится, что это выходит из-под контроля. Не нравится, что я не могу остановиться... веду себя, как какое-то животное в горячке.
– Я говорил тебе, что это произойдет. – Брайд снова попытался обнять ее, но она начала сопротивляться. Он вздохнул и откинулся на спинку кровати. – Твое тело находится в горячке, Лилента, во всяком случае, частично. И, пока мы вместе, горячка станет еще сильнее. И единственное, что облегчит твою нужду – мой член внутри тебя.
– Ну, тогда я просто позабочусь о себе сама, потому что я не позволю тебе попытаться ввести весь свой... член в меня. – Сердце Лив по-прежнему бешено колотилось в груди. – На самом деле, я вообще не хочу, чтобы ты прикасался ко мне. Это слишком опасно.
Лицо Брайда напоминало грозовую тучу.
– Ты подписала контракт, Оливия. Это наш купальный период, и ты не можешь отказать мне в праве купать тебя.
– Ну, так купай меня. И все. – Лив вызывающе вздернула подбородок. – Я уверена, что, если бы я прочесала этот контракт, то не нашла бы там ни слова о том, что тебе можно втирать в меня пятьдесят видов масла и практически вколачивать своим членом в матрас.
– Я помечал тебя своим запахом, – запротестовал он. – Чтобы другие мужчины знали, что ты моя.
– Я не твоя, – сердито бросила она. – И никогда не буду твоей! Ты можешь купать меня, хорошо, я не могу тебе помешать. Но ничего за пределами купального бассейна. Никакого обнаженного массажа с экзотическими маслами. И ты больше не будешь отмечать меня своим запахом, что бы это ни значило.
– Хорошо. – Брайд настолько сильно разозлился, что его глаза практически светились. – Но если я не смогу отметить тебя, то ты не выйдешь из апартаментов.
Лив всплеснула руками.
– Отлично. Посади меня под домашний арест, меня это не волнует. Просто держись от меня подальше.
– Как пожелаешь, – процедил он сквозь зубы. – Я уже говорил тебе, что не возьму то, чего ты не хочешь мне дать.
– Да, я желаю именно этого, – заверила его Лив. – И ничего больше.
– Хорошо.
Он по прежнему смотрел на нее, и боль в его глазах не исчезала, и Лив знала что в этом её вина. Внезапно она почувствовала себя ужасно.
– Постарайся понять, Брайд, – тихо попросила она. – Я никогда не просила того, чтобы наши души вступили в союз, чтобы ты заявил на меня права. Я никогда не хотела ничего этого. Я просто... я просто хочу вернуться домой.
Брайд прикрыл глаза.
– Я хотел бы отпустить тебя, Оливия, но не могу. Ты нужна мне чертовски сильно. Мне очень жаль. – Он встал с кровати и исчез так же быстро, как в тот раз, когда впервые привел ее в свою каюту.
Лив сидела посредине огромной кровати, обняв колени и стараясь не разреветься. Боже, если бы она только могла лучше контролировать себя рядом с ним! Она чувствовала себя ужасно, сначала раздразнив, а затем отказав ему. Но, черт возьми, она боролась за свое будущее!
Она не хотела расставаться с близкими, особенно с Софи. Не хотела отказываться от карьеры, ради которой так тяжело работала. "Даже ради любви?" – прошептал тихий голосок в ее голове, но Лив оттолкнула его. Она не любила Брайда, несмотря на сны, которые они разделяли, несмотря на то, что он заставлял ее смеяться.
Несмотря на то, что она чувствовала себя в безопасности в его объятиях, по крайней мере, пока дело не доходило до секса. Все это не было любовью. Или было?
Лив не знала и не собиралась оставаться здесь и выяснять.
* * * * *
– Что мне теперь делать?
Брайд стоял в главном храме перед статуей Богини, глядя на ее прекрасное, бесстрастное лицо. Из-за генетических обменов у Киндредов было много Богов, но Мать всего живого была их изначальным божеством, они поклонялись ей на своей родной планете еще до того, как была совершена первая генетическая сделка.
Отец Брайда, который был редким чистокровным Киндредом, без генетических примесей в своей родословной, молился ей в случае необходимости и научил своих сыновей тому же. "И сейчас я нуждаюсь в этом как никогда, – невесело подумал Брайд. – Вот если бы только Оливия не была такой чертовски упрямой! Если бы я смог заставить ее увидеть, насколько сильно мы нуждаемся друг в друге".
Его мысли кружились в голове, пока он стоял на зеленой и фиолетовой траве. Пышная растительность устилала пол храма, который находился в глубине Священной Рощи. Мягкая трава щекотала его босые ноги, так как он разулся, прежде чем ступить на священную землю.
Его окружали деревья различных форм и расцветок. Бледно-лиловые и цвета мяты листья смешивались с фиолетовой и изумрудной корой, наполняя рощу Матери всего живого теплым, смолистым ароматом растений. Брайд вдохнул его, позволяя благословенному запаху заполнить его легкие, успокоить его.
Независимо от того, кто какому божеству поклонялся, этот храм был священным для всех Киндредов. Искусственное солнце, которое висело над головой и омывало золотисто-зеленым сиянием центр станции Киндредов, было точной копией солнца, освещавшего их родную планету.
Брайд вздохнул, вспомнив, как мечтал в скором времени показать Оливии эту часть станции. Они были только в ресторанах и осмотрели достопримечательности по периметру станции, рядом с их каютой. Всю ту неделю Оливия не была отмечена его запахом, и в случае возникновения неприятностей он хотел быть поближе к дому.
Он надеялся, что к концу их купальной недели Оливия будет полностью покрыта его запахом и её можно будет привести сюда, в центр станции, где три вида Киндредов встречались чаще всего. Но теперь... он покачал головой.
– Воин, тебе нужна помощь?
От тихого хриплого голоса, раздавшегося позади него, Брайд вздрогнул и обернулся, увидев приближающуюся к нему древнюю жрицу Матери всего живого. Она была одной из редко встречающихся чистокровных женщин-Киндредов.
Ее большие миндалевидные глаза, с радужкой насыщенного изумрудно-зеленого цвета, окруженной светло-зеленым белком, утопали в сети мелких морщинок. Ее белые волосы с прядями нефритового и оливкового оттенка волной ниспадали на плечи.
Даже не успев вдохнуть ее аромат, Брайд знал, что у жрицы не было пары. Его люди почитали женщин-Киндредов из-за их редкости и уникальных способностей, и большинство из них становились жрицами Матери всего живого, отказавшись от создания собственной семьи.
Брайд пришел в священную рощу в надежде обрести мир и разобраться в своих чувствах, не беспокоя Сильвана. Он не собирался просить духовного руководства, но сейчас, увидев приближающуюся жрицу, почувствовал, что просьба готова сорваться с его губ.
– Я пришел за советом к Матери всего живого, которая создала и воспитала нас, – ответил он, соблюдая формальности.
Жрица подошла ближе, шелестя босыми ногами по траве.
– В тебе много печали. Хочешь поговорить об этом, воин?
Брайд не знал, с чего начать.
– Все дело в моей невесте. Наши души вступили в союз шесть земных месяцев назад, и, судя по ее аромату, она нуждается во мне так же сильно, как и я в ней, но не хочет этого видеть. Она... отказывает мне снова и снова.
Жрица нахмурилась.
– И это ранит твою гордость?
– Да, чёрт возьми, ранит, – вырвалось у Брайда. Потом он вспомнил, с кем говорил. – Прошу прощения, Ваше Преосвященство. Просто... просто это ранит и мое сердце. Я люблю ее, нуждаюсь в ней, а она не хочет иметь со мной ничего общего.
– Ты добр к ней? Почитаешь и уважаешь ее? Поклоняешься ее телу своим собственным? – потребовала ответа жрица.
– А... – замялся Брайд неловко. – Настолько, насколько она позволяет мне. Она, эм, решила, что не хочет... не хочет, чтобы я прикасался к ней. По крайней мере, не больше, чем необходимо.
– Она боится тебя. – Это было утверждение, а не вопрос.
Брайд кивнул.
– Да, думаю, так и есть. Или она боится потерять все, если отдастся мне.
– Что она боится потерять? – спросила жрица.
– Свою семью, особенно сестру, которую она очень любит. Свою карьеру. Она только что закончила обучение на медика, и хотела бы использовать свои знания.
Жрица царственно кивнула.
– Да, ей нужно отдать довольно много ради любви мужчины, которого она видела только во сне.
– Знаю, – в отчаянии воскликнул Брайд. – Но она моя единственная, моя истинная пара.
– А чем ты готов пожертвовать ради нее? – спросила жрица, пристально всматриваясь в него зелёными глазами.
– Всем. Но я не могу последовать следом за ней на Землю. Совет запретил жить на поверхности планеты до тех пор, пока мы не уничтожим Скраджей.
– Ты готов ждать её до тех пор, пока не закончится война? – Она вопросительно приподняла оливкового цвета бровь.
– Готов, если придётся. Но на это могут уйти годы! Она не связана со мной, и где гарантия, что кто-то еще не завоюет ее сердце, пока я застрял здесь без нее? – потребовал ответа Брайд. – Она нужна мне, я должен привязать ее к себе, но она не позволяет мне этого.
– Тебе предстоит нелегкий выбор. – Жрица шагнула вперед. – На колени, воин, дай мне заглянуть в тебя.
Брайд неловко поежился.
– Это действительно необходимо?
– Ты пришел за советом или нет?
– Думаю, да. – Он нахмурился. – Но предупреждаю вас, жрица, вы можете увидеть то, что вам не понравится.
– Я увижу лишь то, что Мать всего живого покажет мне. – Она подошла к нему. – Опустись на колени и дай мне взглянуть.
Брайд опустился перед ней на колени, стараясь расслабиться и внутренне опасаясь того, что должно было произойти. Женщины Киндредов обладали неизученными экстрасенсорными способностями, и поэтому шли в услужение Матери всего живого, а не связывались с мужчинами.
Позволять жрице копаться в твоём разуме – не самый приятный опыт. Он перенес его впервые, когда был посвящен в воина, и второй раз, когда его и Сильвана выбрали для генетического обмена с Землей, и повторения подобной процедуры он не желал. Тем не менее, Брайд не мог проигнорировать требование жрицы, и, возможно, она поможет ему разобраться в проблемах с Оливией. Разжимая кулаки, он глубоко вдохнул и попытался открыть свое сознание.
– Отлично. – Жрица подошла ближе и слегка коснулась кончиками пальцев правой руки его виска. – Теперь посмотри на меня, воин. Откройся и позволь мне увидеть.
Брайд попытался выполнить ее просьбу. Их взгляды встретились, и он почувствовал мягкое, как порхание тысячи крылышек, прикосновение к своему сознанию. Затем ощущение изменилось, и казалось, словно чьи-то пальцы скользнули в его голову, вторгаясь в мозг и перебирая воспоминания.
Он увидел свое детство, взросление, сначала на Рейджероне, потом на Твин-Мунс, потерю матери и образование сильной связи с Сильваном. Он видел свое посвящение в воина, снова стал свидетелем боли своего брата, когда его отвергли на Транк Прайм, их последующее решение присоединиться к новому генетическому обмену с Землей. А затем... то роковое задание, когда его разведывательный корабль был захвачен Скраджами.
"Боги, нет, не хочу вспоминать об этом..."
Но было слишком поздно. Он погрузился во тьму и ощутил едкое зловоние станции Скраджей.
– У него интересный вкус. Его боль уникальна. – Голос Всеотца заполнил его сознание, резкий и неблагозвучный, и Брайд снова почувствовал агонию. "Датчики по всему моему телу, провода, выходящие из кожи, подсоединенные к какой-то жуткой чертовой машине. Оставьте меня в покое, дайте мне уйти!" Затем иссушающая сила Всеотца сосредоточилось только на нем.
Брайд снова ощутил подавляющее отчаяние от того, что все его воспоминания оказались искажены, любовь превратилась в ненависть, удовольствие в боль. Огромный яркий экран над головой показывал то, что происходило в его прошлом, но все было неправильно, искажено. Он видел, как кричал на своего отца, как убил своего брата, как делал другие ужасные вещи. "Нет, я никогда бы такого не сделал. Я люблю их, я бы не стал... никогда бы..."
– Ты уверен? – хитрый, скрипучий голос Всеотца в его голове был неумолим. Медленно, но верно, Брайд ощущал, как исчезает привычная реальность, ощущал, что теряет рассудок.
Каждое драгоценное воспоминание превращалось в нечто отвратительное, странное, неправильное. Он приказал себе сопротивляться, пытался усилить свои ментальные щиты, но не осталось ничего, что бы Всеотец не смог исказить. Ничего, кроме...
Оливии... Ее душа нашла его в той проклятой темной яме, где приковали его Скраджи. Брайд словно смотрел на темное небо и вдруг увидел на нём единственную яркую звезду.
Он начал обмениваться с ней снами и наблюдал за тем, как проходит ее день. Ее нормальная жизнь и сияющая красота подкармливали его, помогали контролировать сильную боль, которую он испытывал, когда Всеотец концентрировал на нем свое внимание. Благодаря Оливии, он смог усилить ментальные щиты и не сломался окончательно.
Брайд знал, что она тоже видела, что с ним происходит, что он находился в плену и подвергался пыткам, он ощущал ее сострадание. И он понимал, что должен сбежать от Всеотца, иначе никогда ее не увидит. Никогда не обнимет, никогда не востребует, как свою невесту.
Он увидел то время, когда дожидался подходящего момента. Наблюдал за тем, как вырвал провода, которые высасывали из него жизнь, из-под своей кожи, и задушил ими подошедшего слишком близко охранника. Наблюдал за тем, как отчаянно играл в прятки со своими похитителями, пока однажды наконец не смог угнать корабль и улететь на станцию Киндредов, где его с тревогой ждал Сильван, задаваясь вопросом, сможет ли он когда-нибудь прийти в себя.
Мало кому удавалось сбежать из когтей Скраджей, а те, кому улыбалась удача, остаток жизни доживали с искалеченным разумом и искаженными воспоминаниями. Почти никто из них не смог восстановиться полностью и снова стать полноценным членом общества.
Но Брайду повезло – его спасла Оливия. Из-за нее он никогда не отказывался от надежды. Из-за нее не рехнулся, сохранил свою силу. А теперь он был свободен и нуждался в ней. Нуждался в том, чтобы она была в его объятиях, в его постели.
Он наблюдал за их церемонией востребования, увидел последнюю неделю своей жизни, увидел, как преследовал свою невесту, как она сопротивлялась ему.
Он вновь переживал восхитительные ощущения от того, что обнимал ее, от того, что она кончила под ним, от тепла ее нежных ласковых пальчиков, ласкающих его член и брачный узел. А потом он заново пережил их спор, боль от того, что она запретила ему к себе прикасаться. "Оливия, я люблю тебя... Нуждаюсь в тебе так сильно... Ты – моя жизнь, моя пара, моя невеста..."
Внезапно Брайд снова очутился в священной роще, на коленях перед жрицей Матери всего живого, и осознал, что она все видела.
Она глубоко вздохнула и убрала пальцы от его виска.
– Ты много страдал, воин. Почему ты не пришел в храм для исцеления, после того, как сбежал из плена Скраджей?
– Потому что мне не нравится это, – честно ответил Брайд. – Не нравится чувствовать кого-то в своей голове – я уже достаточно натерпелся от тех ублюдков. Не то чтобы с вами это было так же плохо, Ваше Преосвященство, но мне хотелось бы, чтобы доступ к моему разуму был только у меня.
Жрица нахмурилась.
– Я понимаю твое нежелание, воин, но ты должен знать, что погружение в чужой разум так же неприятно. Некоторые из моих сестер называют проклятием способность заглядывать в человека и видеть его истинные помыслы и поступки. Именно поэтому многие из нас решают посвятить свою жизнь служению Матери всего живого, а не поискам пары. Твои воспоминания особенно ужасны – одни из самых ужасных, что я когда-либо видела.
– Мне жаль. – Брайд не знал, что еще сказать. Он и не предполагал, что для жрицы этот процесс тоже был неприятным.
– Не переживай. – Она похлопала его по плечу. – Все мы исполняем волю Матери. Именно она решает судьбу каждого из нас.
Брайд взглянул на нее с нетерпением.
– И вы видите мою судьбу? Что будет с моей невестой, Оливией?
Она серьезно посмотрела на него.
– Хотела бы я сказать, что перед тобой ровный путь, воин, но, боюсь, впереди тебя ожидают испытания.
– Испытания? Какие? Что я должен сделать?
Жрица прикрыла свои зелёные глаза и нахмурилась.
– Я вижу выбор, который тебе предстоит сделать. Страшную жертву. И большую, очень большую опасность. – Она открыла глаза, и взгляд её был обеспокоенным. – Я боюсь за тебя.
Брайд почувствовал, как мрак охватывает его сердце.
– Чего вы боитесь? Опасность грозит не Оливии, правда? Мне плевать, что будет со мной, лишь бы она была в безопасности.
– Боюсь, что в опасности будете вы оба.
– Но что я могу сделать? Как мне защитить ее?
Жрица покачала головой.
– Хотела бы я сказать тебе больше, но это все, что мне показала Мать всего живого. Мой тебе совет – следуй за своим сердцем. Возможно, для того, чтобы завоевать свою невесту, тебе придётся потерять ее. И я боюсь, что в процессе ты можешь потерять самого себя.
– Что это значит? – растерянно спросил Брайд. – Как я должен следовать этому совету, если не могу понять его?
Она покачала головой.
– Тебе придется самому разобраться во всем. Я только молюсь, чтобы ты сделал это до того, как станет слишком поздно. – Сказав это, она развернулась и пошла прочь, практически беззвучно скользя по священной траве босыми ногами.
Брайд все еще стоял на коленях, и теперь у него было ещё больше вопросов, чем до прихода в рощу. Черт побери, именно за это он ненавидел предсказания жриц. Почему они не могли все сказать прямо, вместо того, чтобы нести всякую бессмысленную чушь? Но самое страшное было в том, что он знал – это не чушь.
Жрицы Матери всего живого никогда не ошибались. В самое ближайшее время они с Оливией окажутся в опасности, но что за опасность грозила им, он пока не знал.
Брайд просто надеялся защитить её и вытащить их обоих из этого дерьма живыми, при этом не потеряв свою невесту навсегда.
