Текст книги "Графиня Стефания - Начало... (СИ)"

Автор книги: Ева Осень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Равшан, ваш отец изобрёл золотое дно. Ваш напиток "Брож" – это сокращение от брожения? – спросила Стефания.

– Совершенно верно, но как вы…

– Этот напиток в будущем будет стоить огромных денег. Где сейчас находятся ваши торговцы?

– Стефания, я не понимаю? Объясни, что это за золотой напиток? Причем здесь сон – трава, что вообще происходит?

– Джамиль, я обещаю, что в ближайшее время ты всё узнаешь. Равшан, кто владеет секретом изготовления?

– Леди, только я и дедушка. Отец никого не допускал, – ответил он.

– Вы сказали, что ваши родители ездили в поместье? Что произошло, где они сейчас?

– Они хотели встретиться с хозяевами земель и получить разрешение на торговлю. Но им сказали, что хозяева давно умерли, и эти земли больше никому не принадлежат. Полгода назад отец узнал в торговце человека, с которым разговаривал в поместье. Ром рассказал отцу, что поместье сгорело, и все жители, оставив свои дома, уехали кто куда. Он тоже уехал с женой в южные земли и занялся торговлей.

– Как вы сказали, зовут торговца, Ром? И где сейчас ваш отец? – переспросила побледневшая графиня.

– Отец с матерью, к сожалению, погибли. Они упали в ущелье, когда вместе с Ромом отправились на охоту. Родители всегда и везде были вместе, ни на одну минуту не могли расстаться… Когда мы их нашли, они уже были мертвы. Отец держал маму за руку. Они и сейчас вместе, гуляют по звездному пути в тумане, – произнес Равшан с теплотой в голосе.

Подойдя поближе, Стефания положила руку на его плечо, стараясь поддержать, утешить, и не напугать одновременно.

– Равшан, вы и ваш дедушка в большой опасности. Джамиль, им нужна наша помощь, – посмотрела она на наместника.

– Скажите, у вашего торговца отсутствует правая рука? – спросила Стефания.

– Да, у него деревянный протез. Он сказал, что защищал жену от диких животных… – ответил Равшан, посмотрев на Стефанию с недоумением.

– Джамиль, это Романо! Назар, Клим, Неон, это староста, которому Лука отрубил руку, – произнесла она в ужасе.

– Но как? – спросил Неон. – Ведь вы его изгнали.

– Враг – это голодный шакал, сидящий в засаде, щелкающий своими зубами, ища, кого бы поглотить… – ответила графиня словами Теафана Златина.

– Джамиль? – Я понял, но после ты мне всё расскажешь, – сказал наместник, внимательно посмотрев на Стефанию, Назара и Клима.

– Равшан, где твой дед? – спросил наместник.

– Да вроде в мастерской с детьми. Вы мне скажите, наконец, что случилось? – недоумевал Равшан.

– Ахмед, Назар, идите в мастерскую, возьмите с собой Ясеня. Кстати, где он? – спросила Стефания.

– Он сейчас с воинами… – не успела ответить Маришка.

– Графиня, Джамиль, там это… вас зовут, – сказал вошедший Ясень.

– Кто нас зовёт? – спросила удивлённо графиня.

– Дед Томас просил прийти в трапезную. Там это… – начал Ясень.

– Да говори ты уже, что там? – спросил Джамиль.

– Графиня, возможно, я ошибаюсь, но… – начал он, но был перебит.

– Ты видел Романо? – спросила она.

– Нет, не его, а его жену. Дочку бывшего старосты. А что, Романо здесь? Вот шакал, всё никак не сдохнет, – Ясень, присел на пень яростно сжимая кулаки. Маришка подбежала к нему, и стала шептать на ухо, гладя его по голове.

– Слушай, Ясень, иди к деду Томасу и скажи, что мы все, – обведя всех глазами, сказала Стефания, – мы все после долгой дороги решили отдохнуть и уснули. Скажи, что просили до вечера нас не беспокоить.

– Графиня, но… – начал было Ясень, когда его вновь перебили.

– Стефания, ты что задумала? – одновременно спросили Ахмед и Джамиль.

– Будем ловить подлеца на живца, – ответила она с хитрой улыбкой.

– Стефания, лучше мы поймаем их, ведь они знают, что мы здесь. Равшан, кто мог рассыпать здесь цветы? Как они смогли так быстро это сделать? – спросил Ахмед.

– Романо был с тобой на охоте? – Назар, подошёл ближе к Равшану.

– Нет, не он, его слуга. Зорик вместе с Лео отправились вперёд, оповестить деда, что у нас гости. Лео – это мой помощник и близкий друг. Он не мог меня предать, – ответил Равшан, взглянув на Ахмеда с недовольством.

– Лео не мог, но Зорик мог нас узнать. Если он тот, кто ушёл вместе с ними… – задумался Ясень.

– Тогда вместе с ними ушли двенадцать жителей, – добавил Назар.

– Равшан, куда ведут окна? – Джамиль пытался разглядеть как лучше выдавить окно, не наделав лишнего шума.

– На холм, – ответил Равшан.

– Стефания, Маришка, Злата и Риса, мы сейчас попробуем выдавить окно. Вам нужно незаметно вылезти и спрятаться за холмом. Там густые кустарники, а мы постараемся их задержать, – распорядился наместник, одновременно нащупывая слабые места в раме.

– Ясень, нужно предупредить Дэна, – добавил он, повернувшись.

– Джамиль, мы никуда не пойдём, – возразила графиня, поднимая руку. – Они ждут, что мы уснём, надышавшись цветами. Они сами придут. Если мы упустим их сейчас, они продолжат вредить людям, только ради своей выгоды.

– Ясень, иди к деду Томасу вместе с Равшаном и скажи, что мы уснули, – настаивала она.

– Стефания, опять? – недоумевал Джамиль, скрестив руки на груди.

– Пожалуйста, услышь меня, – произнесла она, глядя ему в глаза. – Им нужна я. Он не упустит такую возможность.

– Хорошо, что ты предлагаешь? – сдался наместник, тяжело вздыхая. В такие моменты ему хотелось спрятать её в карман, и не выпускать.

– Джамиль, мы рискуем, – возразил Ахмед, недовольно хмуря брови.

– Ахмед, давай сначала выслушаем Стефанию, а потом решим, – он посмотрел на брата.

– Хорошо, но мне не нравится ваша затея, – подняв руки, отступил на шаг Ахмед.

– Стефания, говори.

– Для начала, ничего не пить и не есть… – начала она, сосредоточиваясь на своих мыслях.

8.

Романо прищурился, обдумывая услышанное. Если Зорик не врёт, это может стать его шансом. Золотарий наконец благоволит ему, и сытная жизнь снова в пределах досягаемости. Всё, что он делал раньше, было оправдано. Он – хозяин самой судьбы, и никакая тварь не смеет ему указывать. Тем более теперь, когда золотая пыль осыпала его плечи своим благословением.

– Ты уверен, Зорик? – Романо нахмурился, но в его глазах блеснул огонь.

– Да, хозяин, – Зорик, поникнув, склонился ещё ниже, почти касаясь землёй. Его голос дрожал от страха. – Ваш бывший раб сказал: "Графиня и её люди спят, и я не смог их разбудить."

Губы Романо растянулись в жестокой ухмылке.

– Хорошо… – пробормотал он, погружаясь в мысли. Зорик, скрючившись в жалкую позу, замер, будто хотел стать невидимым, зная, что любая ошибка может стоить ему жизни.

– Какой отличный подарок сделал мне Золотарий! – Романо потирал ладони, с блеском злорадного безумия в глазах. – Сам привёл мне в руки эту рыжую тварь.

Зорик, пытаясь угодить хозяину, предложил с хриплой ноткой в голосе:

– Хозяин, может, я её по горлу и всё? – он смотрел на Романо с преданностью верного пса, готового выполнить любой приказ.

Романо остановился и смерил его ледяным взглядом.

– Нет, – голос его был полон холодной решимости. – Это не пара простолюдинов, которых мы столкнули с горы. Это сама Графиня. Здесь нужна осторожность, точность… как у ювелира. – Он обошёлся вновь дом, как охотник, выжидающий свою добычу.

Его улыбка становилась всё шире, как у человека, который уже чувствует победу на кончиках пальцев.

Открыв потихоньку входную дверь, он крался по коридору и настороженно заглядывал в комнаты. И вдруг его сердце взорвалось от гнева, когда он увидел в третьей комнате мирно спящую графиню. Она лежала так беззаботно, и не осознавала, что на неё смотрит сама Смерть. Он подошёл ближе к лежанке, и заметил, что кроме Стефании, рядом, на тюфяках расположились ещё две женщины. Но его целью была лишь одна – та, из-за которой он лишился руки и власти. Его ярость искала выхода, его мир гнева сосредоточился на одной женщине, которую он пришёл убивать.

Её лицо вызывало у него волны жгучей ненависти. Она была причиной его изгнания с позором на глазах рабов. Она сделала его жалким падальщиком за добычей, убивающим и грабящим одиноких путников в поисках куска хлеба.

И когда он уже был готов смириться с жалкой участью, ему несказанно повезло. Сидя под окнами таверны и прося милостыню, он собирался уходить, когда случайно подслушал разговор между хозяином таверны и его знакомым.

– Ты точно закопал серебряные?

– Да, у порося под корытом.

– Смотри мне, а то чем мы за лес расплачиваться будем?

– Да точно тебе говорю…

Романо не стал слушать дальше. Его сердце забилось быстрее, когда он осознал, какую возможность мог упустить. Оглядевшись, он быстро побежал в сторону сарая, где, кроме трёх свиней и пьяного служки, больше никого не было. Перевернув все корыта, он наконец нашёл заветный мешочек с двадцатью серебряными.

Раздался шум, он, не раздумывая, перепрыгнул через загон и забился в тёмный угол, где лежало сено. Между хозяином таверны и его знакомым завязалась ругань, но Романо лежал тихо, с замиранием сердца слушая, как разгорается конфликт. Внутри него теплилась злорадная радость: ему наконец-то повезло!

Когда всё стихло, он, полежав какое-то время в укрытии, выбрался, улыбка расползлась по его лицу. В его руках было серебро, а с ним – надежда на новую жизнь.

Проходя мимо мёртвого служки и хозяина таверны, Романо задержался на мгновение, глядя на их безжизненные тела. Он не чувствовал ни капли сожаления – лишь торжество и удовлетворение. Затем, не оборачиваясь, он вышел за дверь и ускорил шаг. Ему нужно было вернуться к Тони, она ждала его в маленькой грязной комнатке, которую они снимали в нищем квартале. Её родители уехали, оставив их одних – и это сломило его жену окончательно.

По дороге Романо вспомнил, как более года назад в его поместье приезжали отшельники. Они хотели продать древесину и ещё кое-что, но где их было искать и как найти, он тогда не знал. Однако тот, кто ищет, всегда находит. Романо нашёл их – маленькую деревеньку в горах, спрятанную от посторонних глаз.

Его цель была проста – купить лес задёшево. Но удача улыбнулась ему вновь: он не только купил древесину за бесценок, но и попробовал необычный бодрящий напиток, который подали ему в гостях. Вкус и эффект оказались поразительными. Романо смекнул, что может закупать этот странный "Брож" за медяки, а продавать за серебряные, возможно, даже за золото. Жадность в его душе разгорелась с новой силой, и он решил завладеть секретом приготовления.

Но когда он обратился к хозяевам с предложением, отец семейства отказался раскрыть секрет. Более того, они с женой настояли на том, чтобы Романо покинул деревню. Такое унижение было невыносимо, и его ненависть вспыхнула вновь. Верный раб Зорик, следуя приказу хозяина, столкнул семейную пару со скалы, когда он уговорил их показать окрестности.

– Они не захотели делиться секретом "Брож" – за это и поплатились, – мрачно утешал себя Романо, глядя на горы. Вместе с Зориком они успели украсть маленький бочонок этого напитка в свой первый приезд. И теперь, владея частичкой богатства, Романо был уверен, Брож, вызовет восторг у тех, кто привык пить сивуху с привкусом мочи.

Спустя несколько месяцев, его расчёт оправдался: он нашёл трактирщика, которому понравился странный "Брож". Трактирщик заказал у Романо несколько бочек и даже вручил задаток, и тот, почувствовав вкус грядущей прибыли, поверил, что удача вернулась к нему. Бывший староста, некогда купающийся в золоте и власти, ощутил знакомое чувство могущества.

Воодушевлённый успехом, Романо взял с собой жену и двух верных рабов, решив вернуться в горную деревню за новыми запасами "Брож". Всё складывалось так, как он и задумывал: прибыль должна была вырасти быстро, репутация восстановится, впереди маячила новая вершина. Но…

Зорик с утра ушёл с Равшаном и его людьми на охоту, а через несколько часов вернулся, запыхавшись, с важными вестями: они наткнулись на Стефанию в лесу. Времени терять было нельзя. Романо действовал молниеносно. Он рассказал жене, что в деревню скоро прибудет графиня, и они поспешили собрать знакомую им сон-траву. Всё шло по плану. И вот, сейчас, он стоял перед мирно спящей Стефанией.

Гнев кипел в его груди, словно яд, разъедая его изнутри. Он вспомнил всё – ту позорную минуту, когда её приговор лишил его всего. Теперь же у него был шанс взять реванш. Её жизнь в эту самую минуту принадлежала ему, и он не собирался оставлять это просто так. Желание мести слилось с жаждой унижения. Он представлял, как сначала сделает её своей, как обыкновенную шлюху, а потом собственными руками вырвет ей глотку.

Завтра он вернётся в своё поместье – уже не как изгнанник, а как полноправный хозяин. И казнит каждого, кто предал его, чтобы они знали, кто был, есть, и остаётся главным!

Он тихо вошёл в комнату, его шаги были едва слышны. Приближаясь к лежанке, Романо на мгновение остановился. "Почему он медлит?" – пронеслось в голове у графини, которая крепко прижимала к себе кролика.

– Здравствуй, рыжая, ну вот мы и встретились, – услышала она холодный шёпот у самого уха.

– Стой на месте, иначе убью! – голос Джамиля разорвал тишину, как удар грома. Его слова были пропитаны такой яростью и твёрдостью, что воздух будто застыл, отзываясь эхом по углам комнаты. – Отошёл от неё, падаль!

Романо вздрогнул, но не отпустил. Мгновенно, как зверь, прижатый к стене, он выхватил нож и приставил к горлу Стефании.

– И что ты намерен сделать дальше? – прохрипел он, стараясь не показать, как дрожит его голос. Капли пота стекали по его лбу, но он сохранял маску самоуверенности.

– Я сказал, отпусти её! – Джамиль сделал шаг вперёд, его голос стал ещё глубже, опаснее. Его гнев был ледяным – пугающе спокойным. Он шагнул ближе, его руки медленно поднялись, но не для атаки, а чтобы показать, что он готов к переговорам.

– А что если я не отпущу? – Романо издевательски усмехнулся, но его улыбка была натянутой, глаза метались, как у затравленного зверя. – Думаешь, ты победил? Нет, она уйдёт со мной! – его рука, сжимающая нож, дрожала, и он сильнее прижал лезвие к горлу Стефании. Тонкая красная полоска крови проступила на её коже, и она тихо застонала от боли.

– Графиня, открой глаза! – закричал Романо, его голос стал истеричным, пронзительным. – Я хочу видеть, как ты умираешь!

Он засмеялся – смех этот был хриплым, рваным, будто он был на грани безумия. Он понимал, что его план провалился, но всё ещё держался, отчаянно цепляясь за остатки контроля.

– Я сказал, отойди от неё! – повторил Джамиль, и в его голосе уже не было угрозы – только безжалостная решимость.

– Никогда! – выкрикнул Романо, надавив ножом ещё сильнее.

– Стефа, сейчас? – шепнул кролик.

– Да! – твёрдо ответила графиня, открывая глаза.

В мгновение ока кролик подпрыгнул, впиваясь когтями в лицо Романо. Тот, ошеломлённый болью и неожиданностью, отступил назад, выронив нож, пытаясь смахнуть яростный комок шерсти.

Король, оттолкнувшись от груди Романо, ловко вернулся на лежанку, выкрикивая:

– Джамиль, сейчас!

В тот же миг Назар и Неон синхронно пронзили мечами тело Романо. Кровь брызнула на каменный пол, и бывший староста рухнув на колени, захрипел. Его лицо исказилось в болезненной усмешке, которая больше походила на звериный оскал. Глаза, горящие последней злобой, медленно поднялись на Стефанию, стоящую неподалёку с кроликом в руках.

– Я буду ждать тебя, рыжая… – прохрипел он, каждая его фраза звучала, как проклятие. – Ты не ступишь на звёздную тропу… – его окровавленные губы дрожали, а голос, казалось, исходил из самого ада. – Я не позволю… До встречи в тумане!

Он ещё пытался выдавить что-то из себя, но в этот момент Джамиль, не колеблясь ни секунды, быстрым и точным движением отсёк ему голову. Клинок скользнул по воздуху, словно разрезая не только плоть, но и последние остатки угрозы. Голова Романо с глухим стуком упала на землю, а его безжизненное тело свалилось, обмякнув у ног Джамиля.

Оттолкнув его ногой, Джамиль поспешил к побледневшей Стефании.

– Любимая, ты как? – Джамиль замер на мгновение, растерянно смотря на кровь, которая просочилась на вороте её платья.

– Я… Джамиль, мне как-то… – еле слышно прошептала Стефания. Она прижала руку к ране на горле, другой – крепко сжала кролика. Кровь начала пропитывать её пальцы и стекать вниз, окрашивая мех лопоухого в алый цвет. Её лицо побледнело, веки начали тяжело опускаться, и она пошатнулась, теряя равновесие.

Ахмед и Джамиль бросились к ней, успев подхватить прежде, чем её тело коснулось пола.

– Лекаря! Быстро! – рявкнул Ахмед, его голос пронзил воздух, как гром среди напряжённой тишины.

Ослабевшая хватка Стефании дала кролику свободу. Лопоухий выскользнул из её рук, испачканный кровью, и тревожно отпрыгнул в сторону.

– Стефания, милая… Лекаря! Срочно! Стефанияяя! – голос Джамиля сорвался в отчаянный крик, он прижал её к себе, чувствуя, как холодеет её тело.

"Мне приснился забавный и яркий сон – будто мир был соткан из разноцветных лент, которые танцевали вокруг меня, создавая удивительные желания. Я оказалась в саду, где деревья вместо листьев были усыпаны серебристыми арбузами и персиками, а рядом журчала река из сладкого пунша с лимоном. Ветер доносил запах моря, и в нём угадывались ароматы бекона и свежего хлеба, такого чёрного и мягкого, что его хотелось взять прямо с воздуха, и намазать маслом.

Затем я оказалась среди цветущих полей, где на каждый шаг под ногами распускались радужные и золотые пионы, а в руках у меня был букет земляники, который, казалось, источал солнце. На мне было платье из бабочек, а рядом на ветке висело второе – с золотыми пчёлам, ожидающее момента, когда я решу его надеть. К нему как по волшебству появлялись лабутены и маленькая сумочка прада, идеальная для прогулок по этому волшебному саду.

Море манило вдали, и я отправилась к нему босиком, чувствую, как песок ласкает мои ноги. Солнце играло на поверхности воды, а воздух был напоён ароматами духов с нотками морских камней и древесины. Где-то рядом послышался смех, и я заметила маленького белого кролика, прыгающую по холмам, он был такой невесомый, как облако.

Я обнимала его, ощущая под пальцами мягкую шерсть, и смеялась – так легко и радостно, будто весь мир был соткан из счастья. Я напевала, взлетала в небо на цветочных качелях и, обходя ручьи и заводи, чувствовала, что вот-вот наткнусь на нечто волшебное, как из детства."

– Ну так вот, посидели мы, выпили отвару, а я ей и говорю: "Милая Розитта, как вы смотрите на то, чтобы мы вместе встретили рассвет?" – ухмыльнулся величество. – Так и появились чайные розы.

Ахмед, повернулся к кролику, и тихо спросил:

– Ваше величество, а откуда появилось название "Бедро испуганной нимфы"?

Кролик, сидя рядом с Ахмедом, наклонился ближе, чтобы не разбудить Стефанию, и прошептал:

– Ой, там такая смешная история вышла…

В этот момент Стефания, услышав их перешёптывания, с хрипотцой пробормотала:

– Величество, ну сколько можно… такой сон прервал…

Кролик сразу же вскочил, оглянувшись на Ахмеда, а потом радостно закричал:

– Стефааа! Моя Стефа! Ты очнулась, рыженькая! Ну наконец-то!

Стефания чуть приоткрыла глаза, а кролик, не теряя ни секунды, запрыгнул на лежанку и лег к ней на грудь, тихо уткнувшись носом в её шею. Ахмед подошёл ближе и, сдерживая радость, негромко спросил:

– Стефания, как ты себя чувствуешь? Лекарь просил пока не напрягать голос… так что осторожнее.

Кролик, продолжая прижиматься к ней, добавил:

– Всё в порядке, Стефа, ты в безопасности. Я тебя защищу… зачищу… защичу… ну ты поняла. Его мягкие лапки нежно обвили шею Стефании, и он замурчал, как настоящий кот.

– Любимая, ты очнулась? – Джамиль спешно вошёл в комнату. Подойдя к лежанке, он присел рядом с графиней, его глаза с беспокойством изучали её лицо.

Он попытался осторожно поднять кролика, но тот упрямо держался за Стефанию.

– Ваше величество, не могли бы вы…? – с легкой усмешкой спросил Джамиль, стараясь освободить её от пушистого бремени, но его попытки выглядели бесполезными.

– Нет! Не мог бы, моя Стефа! – настаивал кролик, упрямо прижимаясь ещё сильнее. – Вот Богдана узнает, ой, что с вами будет. Что с вами будет?… Бежать и прятаться ещё долго будете.

– И вам, всем, доброго время суток. Что со мной случилось? – прохрипела она, глядя на Джамиля, осторожно коснувшись забинтованного горла.

– Романо успел тебя ранить. Но лекарь сказал, что шрам останется почти незаметный, – ответил он.

Стефания нахмурилась, стараясь осмыслить услышанное. Шрамы должны украшать мужчин, а не женские горла.

– Вы поймали его жену и слуг? – прохрипела она, переводя взгляд с Джамиля на Ахмеда.

– Стефания, тут такое дело…

– Какое? – она заметно напряглась.

– Ну, Зорика и Дожа мы казнили, а вот жена Романо пропала, – тихо сказал наместник.

Стефания сжала пальцами покрывало. Закрыв глаза, она пыталась справиться с ощущением, что всё это – не просто кошмар, а реальность, от которой невозможно убежать.

Кролик сполз на край лежанки, громко фыркнул и махнул лапой, привлекая её внимание.

– Ой, да не пропала она, а просто сбежала, – произнес величество, отмахиваясь от ситуации, как от назойливой мухи. – Я у своих подданных узнавал, говорят, по лесу бегает, заблудилась. Пускай бегает, кому она нужна? Там стая матёрых волков за ней присматривает. Максимум – сожрут, минимум – сама со скалы сбросится.

Его слова прозвучали так буднично, словно две подружки сидят на лавочке и одна спрашивает у другой: "Семки будешь?"

Стефания молча слушала, её взгляд всё ещё был слегка затуманенным. В голове витали мысли о том, что её жизнь в очередной раз болталась над пропастью. Она не могла отделаться от ощущения, что всё это ещё не закончилось. Внутри неё щемило – страх, что Романо может вернуться. Такие как он всегда возвращаются, как тени. Мёртвые могут говорить громче, чем живые.

Джамиль, нежно взяв её руки в свои, тихо произнёс:

– Стефания, милая, мы сильно испугались за тебя. – Его голос был полон нежности, а в глазах светилась забота. Стефания посмотрела на него и почувствовала, как тепло его прикосновения растапливает ледяные оковы её тревог.

– Да, да, Стефа, – подхватил кролик, выпучив свои глаза. – Твой наместник так орал, тааак орал на лекаря, что мне пришлось вмешаться.

– Он орал до того, как ты с ним заговорил, или после? – спросила Стефания, слегка улыбнувшись.

– Сначала до, – ответил кролик, выставив лапку вперёд. – Когда Маришка и Злата меня купали, он орал. Я нежился на солнышке, он всё равно орал. Я даже успел перекусить и вздремнуть, а он всё орал. А когда лекарь ушёл, я не выдержал. Он сам виноват! Я устал его слушать – как все вокруг виноваты, кроме него!

Джамиль и Ахмед обменялись взглядами, сдерживая улыбки, пока кролик продолжал свой эмоциональный рассказ.

– Значит так, я слушал и слушал, а потом опять слушал и слушал, и, наконец, не выдержал, Стефа, вот честно, положив лапу на душу, и как крикну на него… В этот самый момент зашёл Ахмед! Он меня тоже слышит, они оба меня слышат! Орали тоже оба! – лопоухий вздохнул обречённо.

Стефания покачала головой, слабо улыбнувшись.

– Любимая, о таком предупреждать нужно. Мы с Ахмедом подумали, что сошли с ума. Потом решили, что кто-то прячется в комнате. А потом…

– Что потом? Бегали по комнате и хотели меня поймать? Вот что потом было! Полная лалохезия! – кролик сердито насупился, Джамиль подавился смешком.

– Но ведь мы извинились, правда? – Ахмед посмотрел на Стефанию с виноватым видом.

– Стефа, ты представляешь? Они меня как диковинку рассматривали, пока я не врезал Ахмеду в глаз! Они даже не поверили, что я – Евпсихий Первый, – его голос был обиженным, будто он ожидал от них большего, а они взяли, и разочаровали своего предка.

Стефания с трудом сдерживала смех, и кролик тут же подметил это.

– Это не красиво с твоей стороны, Стефа! Я жалуюсь, а ты ржёшь! Вот бы Богдана была здесь, она бы за меня заступилась… Всё ей расскажу! – вид Стефании, смеющейся от души, заставил величество смягчиться.

– Иди ко мне, лалохезия, я тебя поглажу, – Стефания осторожно приподнялась и взяла кролика на руки. – Что это за забор такой, где такие умные буквы написаны? Вот бы и мне в такую библиотеку сходить. Но ты сам виноват, зачем ты с ними заговорил? – её улыбка не сходила с лица, несмотря на усталость.

– Где Злата и Мина? И позовите, пожалуйста, Рису, – продолжила она, глядя на Джамиля и Ахмеда.

– Они под дверью стоят, переживают, – кролик ухмыльнулся. – А эти, – он махнул лапкой в сторону мужчин, – не пускают их к тебе. Кстати, Риса глаз на Равшана положила, так что готовься, можешь остаться без очередной служанки!

Стефания удивлённо подняла брови:

– Я что, неделю без сознания лежала?

– Нет, любимая, всего два дня, – ответил Джамиль, нежно держа её за руку.

9.

– Дорогие жители горной деревни! Сегодня мы собрались здесь, чтобы поприветствовать единственную и законную хозяйку этих земель – Стефанию де Люпен и её будущего мужа, Джамиля Абу Приска, наместника восточных земель, – произнёс Равшан, стоя на крыльце и обводя взглядом собравшихся людей. – Хотя день их приезда и был омрачен известными всем нам событиями, я хочу от своего имени поблагодарить прилипал. Да, да, именно прилипал, – с улыбкой добавил он, указывая на белку, сидящую на руках у Джамиля. – Ведь если бы они не испугали… Простите, заинтересовали графиню, мы бы так и не узнали, кто именно является хозяином этих земель.

– Благодаря графине Стефании мы узнали, кто был повинен в смерти моих родителей, и виновные понесли наказание. Благодаря графине Стефании с завтрашнего дня деревню ждут большие перемены. Мы больше не одни! – завершил свою речь Равшан, с надеждой взглянув на Стефанию и Джамиля.

– Почтенные жители! В свою очередь, я хочу поблагодарить ваших прилипал. Ведь если бы не стая летучих белок, мы с Джамилем так бы и проехали мимо, – начала Стефания, обращаясь к собравшимся. – Для того чтобы началось что-то новое, что-то должно закончиться. Вы все, сами того не подозревая, оказались в большой опасности. Но теперь вы все находитесь под защитой моего графства.

– Скажу вам больше, – продолжил наместник, – вы не просто под защитой графини Стефании, вы находитесь под покровительством восточных земель. Я Джамиль Абу Приск, второй сын короля восточных земель, Будило Абу Зотика.

На это заявление в толпе раздались удивлённые шёпоты.

– Мой брат Ахмед Абу Рори – принц земель востока. В дальнейшем мы с моей будущей женой и братом будем всячески поддерживать вас и способствовать развитию вашей деревни, – добавил Джамиль, смотря на жителей с решимостью.

– С завтрашнего дня все взрослые мужчины начнут прокладывать дорогу через ущелье в сторону поместья, – объявила графиня. – А мы, вернувшись, начнём прокладывать дорогу навстречу вам. Расстояние между деревней и поместьем по новой дороге займет не более двух дней.

– Сегодня вечером у нас большой праздник! – обратился к радостным жителям Томас. – Дорогие хозяйки, постарайтесь удивить нашу леди Стефанию!

– Не беспокойся, Томас, мы сможем удивить нашу графиню! А ну, бабы, шагом марш на кухню! – скомандовала пухленькая женщина лет сорока, уверенно продвигаясь вперёд.

– Её бы с Лукой познакомить, они друг друга стоят, – произнёс полушёпотом Ахмед, с ухмылкой наблюдая за активностью женщин.

*****

– Джамиль, как здесь хорошо и спокойно, – сказала Стефания, положив голову на плечо сидящему рядом наместнику. Она смотрела в ночное небо, мерцание миллионов звёзд завораживало её.

– Ты права, любимая. Знаешь, когда я был маленький, мы с мамой всегда перед сном прогуливались по саду, садились на скамейку, и она рассказывала мне легенды. Хочешь, послушать одну из моих любимых? Легенду о Луне, – целуя Стефанию, спросил он.

– С удовольствием, – улыбнулась она.

– Селена, дочь титанов Гипериона и Тейи, была сестрой Гелиоса. Когда богиня Ночи – Никто, покрывает Землю своим черным покрывалом, всё погружается в непроницаемый мрак. Только звезды, словно испугавшись темноты, трепещут и излучают бледный свет. Их много, они усеяли всё Небо, но бессильны прогнать ночной мрак, поглотивший Орезар.

И вот на востоке появляется слабое нежное сияние, постепенно усиливающееся, словно даль поднебесная охватывает пламя. На горизонте начинает подниматься величественная богиня Луны – Селена. Спокойно стоит она в своей золотисто-красной колеснице, которую медленно влекут по небу виторогие быки. От её желто-золотистых одежд и лунного серпа над челом на заснувший Орезар льется нежный серебристый свет, прогоняющий ночной мрак.

Пройдя свой небесный путь, Селена спускается на колеснице в глубокую пещеру, расположенную в горах Латум недалеко от Карий. Там, погрузившийся в вечный сон, лежит сын Зевса Эндимион. Селена влюблена в Эндимиона. Она тихо склоняется над ним, гладит его голову, ласкает его лицо и шепчет самые нежные слова любви. Но Эндимион не чувствует её нежности, и это всегда оставляет Селену грустной, что отражается в её печальном свете, освещающем Орезар по ночам.

Закончив свой рассказ, Джамиль нежно обнял Стефанию, Именно в этот момент, он ощутил простое, безоговорочное счастье. Он сидел рядом с любимой, любуясь ночным небом вместе с ней, он не смел желать большего. Наполненное теплом и любовью сердце, распирало грудь, как будто она была ключом к самым глубинным уголкам его души. Каждый миг, проведённый с ней, был для него бесценным, а её улыбка – яркой звездой, освещающей его путь.

Когда он посмотрел в глаза Стефании, то увидел в них отражение своих собственных чувств – надежду, любовь и общее будущее. Ему хотелось, чтобы этот миг длился вечно, чтобы звёзды, освещающие их, никогда не гасли.

– Какая красивая легенда, Джамиль, – произнесла Стефания, улыбаясь, но в её глазах мелькнула нежная грусть. – Пообещай мне, что каждый вечер перед сном ты будешь рассказывать нашим детям, легенды своей мамы.

– Обещаю, любимая, – ответил Джамиль, нежно сжимая её руку. – Все легенды, которые рассказывали мне мама и бабушка, я расскажу нашим детям. Обещаю, что каждый вечер, где бы я ни был, я буду посылать вам привет и нежные поцелуи перед сном. – Он указал пальцем на ночное небо, где сверкала самая яркая звезда. – Вон, через ту звезду. Пообещай, Стефания, что никогда меня не разлюбишь. Если я уйду в туман первым, ты будешь продолжать жить. Живи за нас обоих, живи так, как будто я рядом. Советуйся со мной, когда не сможешь найти выход. Рассказывай мне перед сном, как прошёл твой день. Когда тебе будет грустно, знай, я грущу вместе с тобой. Когда ты будешь радоваться, знай, что я смеюсь вместе с тобой, – произнёс Джамиль, проникновенным голосом.

Стефания смотрела на него, чувствуя, как её сердце наполняется теплом.

– Милый, откуда такие мысли? Ты меня пугаешь, – тихо произнесла Стефания, глядя в его глаза, полные глубокой нежности и заботы. – Знаешь, как-то знаменитый учёный Эли Визель сказал: "Никому из нас не дано предугадать, что с нами случится через десять лет, двадцать, пять, через год, завтра. Как бы нам ни хотелось внутренне обманывать себя, мол, это про других, нас-то точно пронесёт – не пронесёт никого. Рано или поздно всё равно это случится. Наверное, главное – успевать сказать: «Я тебя люблю», прощать, мириться, любить сейчас, а не потом".