Текст книги "Хозяйка бобового стебля (СИ)"
Автор книги: Ева Кофей
Соавторы: Елена Элари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
– Да ладно, пойдём. Мне уже всё равно. Я очень хочу есть, Жела, – пытается он задобрить её, вспомнив то странное имя, и морщится, надеясь, что произнёс правильно.
Она кивает, улыбается скомкано и тихо заходит в дом. В закромах находит копчёный окорок и кусок чёрного хлеба. Сглатывает слюну и собирается выйти, но дорогу преграждает пошатывающаяся мать.
– Куда это ты, а? Воровать у родной семьи вздумала? – упирает она руки в бока.
– Чего? – Женя хлопает ресницами. – Поесть нельзя?
– Это ты одна слопать столько собралась? А о сестре подумала?! А обо мне? А ну, положи, откуда взяла! Это я на случай гостей припрятала. Вдруг, – срывается с её губ мечтательный вздох, – вернётся ещё? Праздник же.
– Значит, кого попало мы кормить будем, а себя – нет? Там ещё есть. Для сестры. Ты... что с тобой не так вообще? Живёшь в хлеву, последнее раздариваешь, корову до полусмерти довела!
– Поговори мне тут! – наступает она угрожающе. – Пигалица, это ж надо, упрекать меня вздумала! И человек тот, не абы кто! Я ж для тебя, дурёха, стараюсь.
– Мамочка, – раздаётся слабый голосок Анны, – Джилл, вы опять ругаетесь?
– Я на праздник пошла, – Женя машет на мать Джилл рукой, – может, там кому корова нужна будет. Отойди.
– Не смей! Не смей её туда вести, опозоришь нас! Там сейчас все в нарядах лучших, со всем лучшим, а ты этот ужас показывать собралась?
– Да какая мне разница! Корову надо продать, не понимаешь?
Женя замахивается окороком.
И мать выхватывает его из её руки.
А на печи начинает плакать Анна, испугавшись назревающей драки.
Женя цокает.
– Я слышала, Карсон говорил, что ему худые не нравятся!
– Да? – замирает она. – А... Ну, конечно! Такой мужчина! И деток он, наверное, много хочет. На, – возвращает ей окорок. – Кушай, детка. Умница! Так бы и сказала мне, а то я уж надумала невесть чего... Ступай, воздухом подыши, поешь, чтобы румянец на щёчках был.
– Ага.
Женя не видит смысла с ней спорить, хотя гнев и недоумение так и кипят под кожей.
Скоро-скоро она окажется дома и забудет всех этих личностей, словно страшный сон.
– Джек? – зовёт, отойдя подальше от дома. – Смотри, что у меня есть.
Он выпрыгивает из-под ближайшего куста и на лету вгрызается в окорок, выхватывая его из Жененой руки.
– Прости, – ворчит, отрывая от кости мясо, – я поделюсь, я оставлю и тебе. Просто... – жуёт, – подыхаю от голода. Спасибо.
– Приятного аппетита, – вздыхает она, всматриваясь в хлеб, прежде чем отправить его в рот. – Не оставляй, не надо... Это ведь мясо, мало ли какие палочки в нём, обойдусь.
Женя с тоской вспоминает про девочку на печи и решает обязательно хоть как-нибудь помочь ей, прежде чем вернуться в свой мир.
Надо выяснить, чем она болеет.
– Нет здесь никаких палочек, – хрустит он уже костью, но спохватывается и часть неё выплёвывает будто бы со смущением. – Что-то я... совсем уже. Ну, – присаживается Джек у её ног, – что делать будем? Может к ведьме пока сходим?
– Ведьма, да, тоже надо... А как же город?
– Да куда тебе сейчас, зачем? – отмахивается он. – Праздник сегодня, ничего не сделаешь. Только в историю какую влипнешь. К чему рисковать и терять время?
– Да, ещё и девушки пропадают... А не ведьма ли их крадёт для ритуалов? Сон что, не подозревал её?
– А мне почём знать? – хмыкает он. – Но, думаю, ведьм он в принципе недолюбливать должен. Так что нам бы уйти туда в тайне. А то мало ли... Придётся потом ещё и от Карсона бегать!
– Ага, уйдём в тайне и не вернёмся. Да-да. На такие случае обычно в моём мире фотографируют номера подозрительного человека. Или его самого или даже паспорт. Слушай, там же именно девушки пропадают. Ну и мальчик вроде один. А что если они все были у колдуньи, за ворожбой там всякой, а она их на кровь стала пускать? Чтобы, скажем, помолодеть.
– Всякое может быть, – однако в голосе его сомнение. – Только вот, зачем ей так себя подставлять? Она осела здесь, местные привыкли. Ни к чему, вроде, на себя гнев людей навлекать. Как бы с вилами на неё не пошли... Куда ей потом? Нет, не думаю... Вряд ли. Хотя, кто этих ведьм поймёт, верно? – и подмигивает Жене, ухмыляясь. – Ну, что, пошли?
Она кивает, но затем хмурится и останавливается.
– Нет, погоди, надо сначала корову проверить. А то она вчера упала... я думала, что умерла. Ей же тут никто воды не нальёт, как я понимаю.
– Да сдалась тебе эта корова! – однако уже понимая, что отговаривать Женю нет смысла, он решает не спорить и плетётся к сараю следом за ней. – Давай, быстрее только...
– Когда ты уже запомнишь? Корова – ключ к нашему спасению! И вообще, это священное животное.
Она с облегчением обнаруживает бурёнку живой и отправляется на поиски съестного. То одного корми, то другую... В сарайчике-коморке находится тупой серп, но им работать всё же удобнее, чем руками. Женя нарезает траву, сгребает в охапку и относит к стойлу. Это приходится повторить ещё три раза.
– Думаешь, достаточно? – с сомнением выдыхает она, стрельнув глазами в Джека.
Он, наблюдая за ней всё это время скептическим взглядом, вздыхает и тут же жалеет об этом, кривясь.
– Фу, ну и вонь... На день недостаточно, кроликов так кормить можно, но не корову. Однако лучше, чем ничего. Но вот как бы она не задохнулась там, да с ума не сошла из-за мух...
– Ну, она ведь не сходила с ума всё это время, – хмыкает Женя, будто обидевшись, и решает набрать ещё несколько охапок травы.
Солнце уже начинает припекать, только усиливая вонь.
– Да? А кто сказал, что корова падала? – склоняет он голову набок.
– Тогда будешь её держать за шаль зубами, пока я буду там убирать... Это как ещё матушка местная не заметила, что с подарком Вилли случилось...
Джек, тявкая, начинает смеяться.
– Она просто на другого жениха переключилась, видимо. Давай, хорошо, помогу... – и с брезгливостью подходит к корове.
Женя не знает, сколько времени уходит на уборку, но солнце сияет уже высоко в небе, и белые облака нисколько не умоляют его лучей...
Она, замотав тряпкой лицо, выскребла весь загон, выкопала яму и туда снесла навоз, посчитав, что в будущем рукастый человек смог бы сделать из этого удобрение.
Не слишком приглядные доски застелила травой, оставила объёмную охапку её же на корм корове, налила полное корыто холодной воды.
– Всё.
Джек одобрительно кивает, принимая её работу.
– Аж сам устал. Я помог бы тебе, если бы мог, ты не думай! Но... Ух, повезёт же кому-то с тобой! А внешне слабенькая. Ну, идём... Как только мать твоя нас не проверила до сих пор! Спит, что ли?
– Да, я не удивлюсь...
Женю изрядно раздражает, что запах, наверняка, сильно впитался в кожу и волосы. Такое просто водой не отмыть, а мыла...
– Как я понимаю, у вас нет, – шепчет она, следуя за лисом, после того, как заперла корову и погладила её между глаз. – Вы и мыться то боитесь, наверное. Я что-то такое слышала.
– А зачем? – отзывается он просто, выводя её на узкую тропку. – Если надобности особой нет, мыться и не нужно. Но не боимся. Чего бояться?
– Что вода смоет вместе с грязью ваши души... – ухмыляется Женя, и глаза её на миг сверкают, словно у ведьмы. – Мне бы такую штуку, от которой вода пузыриться, знаешь?
Нет, ну они же в слегка волшебном мире, может быть, здесь не будет всё так уныло, как в настоящем средневековье. И не придётся, например, одежду стирать мочой.
– Хм, – задумывается Джек. – Золу заварить можно. Ты про золу? Она пенится. Волосы помоешь ею, пышные да густые становятся!
– Зашибись, – вздыхает она. – Ладно, напомни мне потом у ведьмы хоть каких-нибудь пахучих травок спросить. Значит, выгадать, как попасть домой, как тебя расколдовать и... как не вонять. Такой вот план на сегодня.
– Отличный план, – отчего-то подпрыгивает он, что замечает не сразу и смущается. – Ох уж лисьи повадки... – бормочет себе под нос, и вдруг поворачивает в густые заросли. – Не отставай!
Женя спешит за ним.
– А идти далеко-то?
– Не очень, я короткий путь знаю, – заверяет он.
И действительно, не успевают они как следует устать, а солнце склониться поближе к горизонту, среди зарослей папоротника, кустарников и высоких трав начинает просматриваться узкая, будто звериная тропка. Она виляет и бежит вверх холма. И Джек ведёт Женю, ступая строго по дорожке, пока та не становится шире, более вытоптанной. И теперь заметно, что ходят по ней не только звери.
И всё же вряд ли у ведьмы часто бывают гости... Вон, даже кусты ежевики растут нетронутыми, хотя до ягод лишь руку протянуть.
Домик, что вырастает перед ними будто из неоткуда выглядит странно. Слишком низкий, с крышей сплошь заросшей мхом, круглыми оконцами и... Практически куриными ножками-балками из дерева, на которых возвышается над землёй. Крыльцо тоже деревянное, крутое, с узкими ступенями.
Джек медлит у них в нерешительности, прижимает к затылку уши. Видно, что неспокойно ему, пусть и храбрился до того и первым рвался сюда.
– Ну, – косится он на Женю, – поднимайся, звони в колокольчик... – кивает на тёмный шнурок над дверью. – Авось повезёт.
Глава 15. Банный лист
Женя выгибает бровь, выдыхает и всё же спешит потянуть за шнурок, бросив шёпотом: «Надеюсь, это не хвост ослика Иа, а то чёрт ногу в этих сказках сломит...»
Она вспоминает, что всё ещё не видела себя со стороны. Точнее, не видела Джилл.
И если местная ведьма их не угробит, вдруг у неё найдётся зеркало?
И как она сама выглядит? Как Баба-Яга?
Но дверь ей открывает высокая женщина в серых лохмотьях, в которых не сразу можно различить платье. Столько юбок на ней надето, и такой рваной, будто многослойной кажется длинная накидка. В волосах её, таких же тёмно-серых, лишь пара прядей седины, но лицом молода. А глаза сияют холодной синевой. Она окидывает Женю оценивающим взглядом, который переводит и задерживает на лисе, и улыбается.
– Джек, ты ли это?
Он жмёт уши к голове и отступает на шаг.
– Ну, вроде того, не совсем, если так подумать, – ворчит в ответ.
Женя на удивление улыбается. Надо же, настоящая ведьма! А вдруг она... ну... та девушка со спектакля.
Теория, что все попали в один и тот же мир, никак не даёт покоя.
– Драные детишки, плохой сценарий, – подмигивает женщине, – ТЮЗ. Ничего не напоминает?
Но она лишь с подозрением и интересом щурится.
– Какие-то новые заклинания создаёшь, ведьмочка?
– И даже мужика с бородой не знаешь? – хмурится Женя.
– Знаю! – будто радуется она. – Он что-то передал мне? Ты его видела? Когда?
Женя от напряжения даже хватает ведьму за руку.
– Мороз, да? Ну, Дед... Мне поговорить с ним надо!
– А? – хлопает та подведёнными чёрным глазами. – Что? Нет... Ах, зря меня взволновала! Нет, какой ещё Мороз? Из сказок который?
– Знаешь, всё-таки? Он меня сюда отправил! Вернуться хочу...
Женя уже понадеялась, что её поймут, ведь распознать Джека для ведьмы не оказалось проблемой.
Но она перекидывается с лисом красноречивыми взглядами и отступает, будто собираясь захлопнуть перед непрошенными гостями дверь.
– Я не понимаю о чём ты, девочка.
Женя выдыхает:
– Ладно, мне нужна помощь. Надо тогда по порядку... Ты сказала, что я ведьма? Мне нужно что-то с этим сделать. И ещё найти волшебника и... мыло.
– Стой-стой-стой, – нараспев просит она и морщит носик, словно в ответ на последние слова Жени. – Проходи, и скажи для начала, зачем это мне? – и сторонится, чтобы пропустить её в дом.
– Ну, я согласна на условия, которые ты выставишь, если они будут разумными, – отвечает напряжённо, догадываясь, что с ведьмами лучше быть поосторожнее.
Та усмехается, и ногой заслоняет лису проход.
– О, нет, животным ко мне нельзя!
Он тут же отступает и поднимает на Женю вопросительную морду.
– Но он человек, – вставляет она. – Его расколдовать надо.
– Тебе надо, только ты и сможешь, – хмыкает ведьма и нехотя пропускает его в дом.
Жилище её оказывается на удивление светлым. Всё вокруг из дерева, пахнет тоже им, словно дом этот совсем недавно выстроили. Под потолком аккуратно развешены венчики белых цветов тысячелистника. На столе у окна стоит поднос с яблоками. Рядом дымящиеся кружки с чаем, будто ведьма и ждала гостей.
– Только... – вновь морщится она, разглядывая Женю. – Пока ничего здесь не трогай. Знаешь... прежде чем беседу вести будем, ты в баньку сходи, – и кивает на неприметную дверь в конце коридорчика. – Выйдешь на задний двор, увидишь. Я как раз так удачно затопила её, будто специально к вашему приходу!
– Правда? – глаза загораются радостным пламенем. – Но... Ты ведь не хочешь меня зажарить?
– Пока точно нет, – машет она ладонью перед своим лицом, – уж без обид, девочка.
– Класс!
Женя широко улыбается.
– Спасибо большое!
За указанной дверцей не оказалось ступеней, земля была вровень с порогом, словно дом ведьмы и не стоял на самом деле на балках-ножках.
Вокруг густой тёмный лес, а в отдалении низенькое каменное здание с запотелыми окнами, сквозь щели которых валит белый пар.
Лис, следуя за Женей, словно боясь оставаться наедине с ведьмой, радостно тявкает.
– Наконец то, сейчас как попаримся! Люблю это дело. Думаешь, мех мне не будет мешать?
Он явно намеревается зайти в баню вместе с ней, чему несказанно рад.
– Я всё ещё помню, как мы познакомились и, мне кажется, ты уже видел достаточно! И вправду лис! Но знаешь что? – она усмехается. – Ничем не вымоешь запах псины, привыкай.
– Считаешь я пахну псиной? А то... Это другое, это ведь банька! – протестует он. – Там не считается. Я вот, – скалится, пытаясь улыбнуться, – не стесняюсь.
– Ну после меня пойдёшь, – отмахивается Женя. – Или ты хочешь, чтобы я тебя как кота мыла?
– А может хочу?! – вскидывается он.
Но она захлопывает перед его носом дверь.
Он замирает в растерянности и досадливо чмыхает.
– Но я ведь не смогу помыться, у меня... лапки!
Следующий час Женя проводит с удовольствием таким, какое не испытывала уже давно.
Она находит несколько пахучих жидкостей и мазей в глиняных чашах, а ещё брусочек чего-то до боли похожего на мыло. Конечно, оно не пахнет шоколадом или ванилью, как-то, чем она привыкла пользоваться в своём мире, но всё же... Перспектива вывести въевшийся в кожу и волосы запах радует так, что хочется плакать!
Зеркала она так и не находит, но пытается разглядеть себя в отражении воды. Раньше всё было спешно и стрессово, теперь она может позволить себе застыть на несколько минут.
– Ой...
Приходится сдержать себя, чтобы не вскрикнуть. В отражении Женя очень похожа на себя прежнюю. Свет здесь тусклый, а вода всё же не зеркало, может быть, это лишь иллюзия, приправленная воспоминаниями о тысячи тысяч раз, когда она расчёсывалась и одевалась, глядя на себя, когда рассматривала фото и видео с собой же.
– Почему всё так, Джилл? – невольно срывается с губ. – Где ты сейчас, и почему мы так похожи? Даже судьбой...
Никто, разумеется не отвечает. Женя прополаскивает волосы запаренной крапивой и со вздохом проходится пальцами по ногам. Джилл никогда их не брила, поэтому волосы мягкие и светлые. Непривычно, но едва ли кто-то из местных будет прикапываться к этому.
После того как она полностью выпарилась и триста раз намыливалась и смывала пену, надевать грязные вещи особо не хочется.
Быть может, ведьма одолжит что-то из своего?
Надеясь на это и помня, что наглость – второе счастье, Женя заворачивается в светлую ткань, что видимо тут служит полотенцем, и возвращается к женщине.
Кстати...
– А как тебя зовут?
– Ксия, – улыбается та, сидя на лавке у окна с кружкой в руках.
В комнате словно переменилась обстановка, но что именно не так, сказать было трудно.
Дверь не стой стороны? Венчики трав не там висят, где были? Или они и раньше покачивались над окном?
– Где твой помощник? – изгибает ведьма бровь и заглядывает Жене за спину. – Неужто и правда париться вздумал?
– Я его не видела... – оглядывает Женя «избушку». – Может, с него так шкура слезет... Где-то я и про такую сказку слышала.
– Не понимаю, про какие сказки ты всё время твердишь. И платье твоё где, девочка? – Ксия кивком подзывает её к себе и хлопает ладонью по лавке. – Присаживайся, да рассказывай.
– Где платье? Оно грязное, – Женя вздыхает и картинно морщится.
– Бедняжка, – кивает она понимающе, – что же приключилось с тобой? Я дам тебе своё, оно блеклое и старое, но подойти должно.
И вспархивает легко, словно ветер, и спустя пару минут вынимает из ящика за дверью серое потёртое, но вполне сносное платье.
– Спасибо большое! – Женя начинает светиться. – Ты веришь, что существуют и другие миры, да? И что человек из одного мира может попасть в тело человека из другого?
– Возможно, – пожимает она плечом. – Всё возможно.
– Ну вот... Один колдун из моего мира заморозил меня там и отправил сюда в чужое тело. Хотя оно и очень похоже на моё... Но это неважно. Эту девушку зовут Джилл, а меня – Женя. Понимаешь?
Ведьма сосредоточенно кивает в ответ, пронзая её внимательным колдовским взглядом.
– Мне нужно попасть домой. Я не уверена, как это можно сделать. Но знаю, что будет хуже, если я испорчу сказку. Просто... типа этот мир – мир, где происходит одна сказка известная из нашего мира. Про мальчишку, который попал на небо к великану, украл там золото и убил великана... – Жени вновь становится неловко из-за того, насколько по-дурацки это звучит. – Не очень понимаю, как можно испортить это. Но, наверное, мне нужно действовать по сценарию. А там нужно корову продать за волшебные бобы. Чтобы они выросли и по ним можно было взбираться на небо... Вот...
Пытаясь хоть сколько-нибудь связно всё рассказать, Женя переодевается в чистое и вытирает волосы.
– Хорошо, – протянула Ксия, слушая её с ещё большим недоверием, но и таким же сильным любопытством. – Волшебные бобы меня не удивляют, звучит правдиво... Я всякое слышала, могу поверить. Так, но а от меня то ты, что хочешь?
Женя кивает обрадовавшись.
– Придержи мысль про бобы! А я... Ну, помимо того, что нужно не «сломать» сказку, должна думать, как вернуться домой. Может быть, найти этого мага и поговорить с ним. Ещё я не знаю, где прежняя хозяйка тела. И... сестра. Её сестра болеет, мне нужно выяснить, что с ней не так. Может быть, можно что-то придумать и в этих условиях. Потому что её мать, их мать, не знаю, как сказать, не будет всем этим заниматься.
– Так ты за снадобьем пришла? – будто радуясь этому, она принимается вынимать из кармана своей юбки всякие крохотные мешочки с травами. – Я дам, только, чем платить будешь? Может, лиса своего мне подаришь?
– Точно, лис! Его расколдовать надо. И что-то сделать, чтобы так больше не происходило. Ну и для сестры что-то да. И бобы. Что ты говорила про бобы?
– Да подожди с бобами, – отмахивается ведьма. – Лиса только ты и можешь расколдовать. Возможно, ты способна и с остальным справиться сама. Магию то развивать в любом случае надо, а то жди беды!
– Правда? – замирает Женя. – Почему?
– Как это, почему? – изгибает она бровь. – А почему птицы рождаются птицами, медведи медведями? Родилась ведьмой, так будь ею! Иначе плохо тебе станет. И лиса своего не расколдуешь.
– Но я здесь ненадолго, гражданство новое получать не собираюсь, – улыбается с толикой надежды. – Когда плохо станет?
Ведьма неопределённо ведёт плечом.
– Когда угодно может. С магией в ладах нужно быть, коль уж она живёт в тебе. Не знала, что ли?
– Да это ведь не я ведьма, а она... Ладно уж! – Женя хмурится. – Сделаю всё, что нужно будет. Нельзя так Джека оставлять.
Ксия кивает ей.
– Хорошо. Тогда, вот тебе, – снимает со своей шеи чёрный, будто стеклянный камень на толстом кожаном шнурке, – оберег. Чтобы легче было силу под контролем держать. И чтобы нашу с тобой небольшую сделку, – подмигивает ей, – скрепить... Я подскажу тебе, что делать нужно, чтобы магию прочувствовать и развить, а за это малая её крупица в камень впитается. Ты мне его по окончанию учения вернёшь. По рукам?
У Женя нет выбора, и она соглашается.
– Но меня лучше не дурить!
– Конечно, – улыбается ей Ксия сладко, а в глазах у неё мелькает колдовской огонь. – Первым делом, детка, ты должна пройти небольшое испытание. Например, сбегай-ка на праздник, да стяни у кого-нибудь мешочек с монетками. Мне принеси, и я скажу, что делать дальше.
Женя кривится.
– Воровать? Это обязательно?
– Ага, – легко отзывается она. – Магия часто требует жертв. Но эта жертва мала. Не так ли? А теперь, ступай, поспеши! – замахала она на неё руками. – А то разойдутся все, кто все деньги потратил. Надо успеть, пока они при них. Давай!
Есть подозрение, что ведьме просто нужны деньги, ну да иным способом всё равно их не получится достать. Женя никогда не считала себя сильно правильной. Бывало всякое. И это не худшее задание, но... Обокрасть нужно будет кого-нибудь зажиточного, чтобы даже не заметил ничего.
– Хорошо, спасибо большое!
Она выходит из дома и зовёт лиса.
– В моём списке прибавилось дел. Где ты, Джек? Алло!
Он выбегает к ней, будто выпрыгнув из-под земли. В пене, облепленный мокрой шерстью. Несчастный.
– Не выходит, – скулит, едва ли не всхлипывая. – Никак не выходит помыться.
– Ты... правда пытался?
Он смотрит на неё в ответ укоризненным и слегка растерянным взглядом.
– Почему не должен был?
Она качает головой.
– Ладно, помогу тебе. Но это как-то... противоестественно.
– Не понимаю, о чём ты говоришь! – тявкает он, и вдруг подпрыгивает на месте. – Правда поможешь? А то, – трёт лапой морду, – глаза щиплет.
Женя фыркает и сворачивает к бане.
– Только не брызгайся. У меня платье чистое. После пойдём в город. Поможешь мне воровать. Ты в этом, наверное, ас.
Глава 16. Воровка
Всё выглядит даже лучше, чем Женя себе представляла по фильмам о средневековье. Хотя, разумеется, не факт, что эта эпоха в её мире имеет хоть какое-то отношение к тому, что происходит здесь.
Наряды у людей не запредельные, но всё же куда более цветастые и яркие, чем можно было ожидать. И в основном они даже чистые.
Везде можно встретить изображение солнца – деревянные таблички, флаги, нашивки, рисунки на стенах низкорослых зданий.
Между ярмарочных рядов шумно, торговцы продают всякие диковинки, поделки и сладости. Местные – готовую еду.
К сожалению, запах её не манит так же, как мог бы запах жареной картошки, пиццы или копчёной курицы. Но в животе урчит, а аппетит всё же разыгрывается.
Джека рядом нет, он прячется по углам, чтобы не привлекать внимание к своей чёрной шкуре.
Но он успел дать наводку на того, кого лучше всего и проще обокрасть. Тучный мужчина с лысиной, красный и довольный от выпивки, он что-то громко обсуждает с продавцом вяленого мяса на палочках.
Женя останавливается позади и как бы между прочим засовывает руку в его карман.
Но тот так неудачно оборачивается на чей-то выкрик, даже не адресованный ему, и замечает Женю.
И будто лениво, но умудряется схватить её за руку.
– Что это ты удумала?! – ревёт он ей в лицо. – Малявка.
– А? – выгибает она бровь довольно убедительно. – Ты о чём?
– Деньги мои?! – будто спрашивает он, его ли они, и вглядывается в неё своими маленькими покрасневшими глазками. – Денег захотела лёгких?!
Женя нервно улыбается в ответ и собирается бежать.
Он хватает её за шиворот и тянет на себя.
– А ну, стой! Воровка! Люди добрые, вы поглядите-ка, воровка! Камнями её закидать надо, ведьму!
– Он сказал, ведьму? – кто-то ахает в толпе.
– Воровку поймали! – раздаётся с другой стороны.
– Веселье!
– Вот же! – она трепыхается в его руках, изо всех сил пытаясь выбраться, и будто чтобы усилить свою оборону-нападение начинает вопить.
Только вот мужик на это лишь хохочет и тянется… к ножу?
– Что здесь, – звучит совсем рядом знакомый ей голос, и толпа расступается, – происходит? – Сон окидывает их тяжёлым взглядом.
Мужик раскрывает рот, лепечет что-то про кражу, но Карсон вдруг улыбается Жене, и тот на всякий случай замолкает.
– Рад видеть тебя. Как корова?
От всего этого у неё шумит в ушах, слышно плохо, сердце колотится в глотке.
– Я корова?!
– Что? – щурится Сон от солнца. – Я не… – и всё же отвлекается на мужика. – Что хватаешь девицу? Что не так?
И звучит это настолько грозно, что тот отпускает Женю и от греха подальше решает отступить.
Сон качает головой, во взгляде его мелькает доля раздражения. Но вот он переводит глаза на Женю, берёт её под руку и выводит из толпы.
– Он обидел тебя?
– Я ничего не украла! – выпаливает она… с сожалением.
– Эм… – на этот раз Сон оглядывает её с подозрением. – Точно?
Женя хмуро кивает.
– Хорошо… Но пыталась, – скорее утверждает он, чем спрашивает, и тон такой… не терпящий возражений.
Она отводит взгляд, будто смутившись. Затем отходит от него и спрашивает:
– Сожжёшь меня на костре?
– За попытку воровства, нет. Но зачем ты так, Женя? – и в голосе его внезапно звучит не укор, а горечь и сожаление.
– Нужно… для дела, – она отступает ещё на пару шагов с таким видом, будто он может этого и не заметить.
Сон же, вопреки ожидаемого, не двигается с места, но словно возвышается над ней горой, и тень от него всё больше накрывает Женю.
– Нужно воровать?!
– Только у богатых! – оправдывает она. – И только сегодня!
А затем спешно оглядывает толпу, надеясь увидеть лиса и подбежать к нему.
Но на этот раз Карсон подступает к ней и хватает за руку. Впрочем, в отличие от того мужика, не больно.
– Зачем?
– Не могу сказать… Может, перестанешь уже?!
– Что перестану? Лучше скажи, что вообще могло сподвигнуть молодую девушку прибегнуть к воровству?!
– А… ты что мой дом не видел?
Сон хмурится.
– Можно пойти работать! Или замуж. Ты… Хочешь замуж?
– Я… замуж?
Он теряется, словно сказал что-то не так.
– Да… Хочешь? – повторяет невольно и отчего-то сверлит её… требовательным взглядом.
– Ну, ты же видел моего жениха.
– А… Да, прошу прощения, – отводит он взгляд. – Не знаю, как я мог забыть о нём. Мне… жаль. Хотя он, наверное, неплохой вариант.
– А ты, – она улыбается, – чего, предлагал что-то что ли?
Он теряется ещё сильнее и усмехается обаятельно и будто бы смущённо.
– Ну, знаешь, я… – но тут осекается, улыбка исчезает с его лица, словно её и не было, и Женя вновь оказывается в его хватке.
Сон притягивает её к себе слишком близко, приподнимает за плечи, отрывая от земли и внимательно оглядывает камень на её шее.
– Ведьма… Всё-таки у меня, выходит, есть к тебе разговор, – произносит он проникновенно и угрожающе, и тащит Женю прочь от людской толпы к ожидающей их, чёрной адской лошади. – Что ты там говорила про костёр?
Глава 17. Ведьма
Женя от страха и досады скалится, словно загнанная угол волчица.
– Убьёшь меня теперь?!
– Без суда, нет, – подсаживает он её на лошадь. – Но сперва сам с тобой поговорю. Веди себя спокойно и покладисто, а то Ада беспокойных не жалует.
– Как высоко! – Женя еда не вскрикивает. – Ада, это её имя? – выгибает бровь: больше от того, как тупо звучит вопрос, чем от удивления. – А суды как проходят могу предположить… Меня топить будут, и если не утону – ведьма, да?
Карсон ухмыляется и седлает лошадь. И, придерживая Женю за талию, чтобы та не свалилась, едет прочь от людей. Да так быстро, что ветер начинает свистеть да завывать в ушах. Однако это не мешает слышать его глубокий и, пусть не без ноток стали в этот момент, но бархатный голос:
– Про Аду ты вроде уже спрашивала. Почему имя удивляет? Ей вот оно нравится, откликается на него будто собачонка.
Вопрос про суд он, отчего-то, игнорирует. То ли специально, то ли потому что Женя оказалась права и это нечто само собой разумеющееся, то ли ещё чего…
– К-куда… – голос дрожит. – Куда мы едем? Скачем… Куда она нас везёт?
– Она? – изгибает Сон бровь и смеётся. – Ада, красавица моя, куда ты везёшь нас? – похлопывает он лошадь по шее, и та ускоряет бег.
Отлично! Отлично, чёрт возьми!
Столько всего пережить, почти поверить в то, что нашла верный путь и оказаться в загребущих лапах чёртового инквизитора, который ещё и…
– Как не стыдно издеваться над бедной девушкой!
В её мире подобная претензия уже не прокатила бы, феминизм, все дела, но здесь ведь псевдосредневековье.
Сон прекращает смеяться и заставляет Аду идти спокойнее.
– Издеваться? Я веду себя с тобой вполне вежливо и осторожно. Хотя и вижу уже, кто ты такая. И едем мы, как ты могла заметить, – наконец решает ответить он ей, чтобы не пугать ещё сильнее, – подальше от людей. Пока что, всего лишь подальше от людей. Я не могу позволить ведьме разгуливать среди толпы и подвергать их опасности.
– Да не ведьма я! С чего такие дикие выводы? Если бы была ведьмой, стала бы говорить с тобой тогда, у дороги?
– Может и стала бы… А может творила колдовство как раз, иначе что с коровой было, что делала там с ней? Кто вообще мог животину довести до такого состояния, как не ведьма для тёмного ритуала какого? А кулон на шее твоей… Думаешь, вещь колдовскую не признаю? Ты хоть знаешь, сколько я колдовства за свою жизнь насмотрелся? Так что хватит, начистоту давай, говори, откуда магия, родилась такой или служишь кому? И делала что на празднике?
– Да ты о чём вообще? – Женя даже всхлипывает, хотя актриса из неё – как бы это иронично не звучало – никудышная. – Я кулончик на дороге нашла по пути в город. Ну, никого рядом не было. Надела. Что такого?
– Не теряют ведьмы такие вещи. А вещь эта – магическая, – по тону слышно, что Сон теряет терпение. – Хватит за глупца меня держать, Женя! Отвечай правду, тебе же лучше будет. Ибо, видишь, говорить с тобой хочу. Не спешу вести тебя в темницу и на суд.
Она молчит несколько секунд, затем оборачивается на него и, несмотря на страх свалиться с адской конской машины, утыкается лицом в грудь.
И они останавливаются.
Сон замирает, не понимая, что происходит, а затем нерешительно касается её волос. Аккуратно, кончиками пальцев. Но после выдыхает, как-то вдруг расслабляется и ведёт ладонью по её спине.
– Ну, будет тебе… Не хотел пугать. Не верю, что ты зло замыслила. Однако выяснить всё я обязан. Понимаешь? Расскажи мне, Женя…
– Что рассказать? Я не ведьма. Я точно не родилась ведьмой. И все свои девятнадцать лет ею не было. Это точно! Потому что магия, вообще-то, сильно облегчила бы мне жизнь. Но… Сон, никакого волшебства не было, и вообще ничего хорошего.
Он берёт её за плечи, отстраняет от себя и заглядывает ей в глаза.
– А камень колдовской, кто и зачем тебе дал?
– С чего ты взял, – выдыхает она, не уверенная, что тихие слова можно сейчас расслышать, – что кто-то дал?
– Говорю же, не теряют ведьмы такие вещи. Значит, либо твоё, либо дал кто-то. Но зачем?
Она хмурится.
– Я сдавать не буду. Только знай, что я ни в чём не разбираюсь, ничего не понимаю и зла никому не хочу. А камушек… красивый, – Женя хлопает ресницами.
Сон усмехается. Как-то не по-доброму усмехается. Но спешивается и помогает Жене слезть тоже.
Привёз он её к лесу, от чего спокойнее не становится. Но сделал, как и сказал – люди оказались так далеко, что ветер не доносит до них и звуков празднования.
