Текст книги "Хозяйка бобового стебля (СИ)"

Автор книги: Ева Кофей

Соавторы: Елена Элари
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Боже, она должна ещё и носить эту хламину, чтобы Боб её не раздавил…

Только за этим ведь?

– Блин. Он же не собрался прямо сейчас жениться?

– Собирается, конечно, – отвечает арфа и вдруг пугается: – Боги! Он ведь если церемонию проведёт, ты просто так уже отсюда не спустишься! Женитьба у великанов священна и связывает между собой жениха и невес…

Дверь с грохотом открывается, впуская в пещеру отголоски собачьего лая, что и заглушает последние слова арфы.

– Готова! – радуется Боб, окидывая Женю взглядом. – Что же, идём к алтарю, он вон у той, – указывает пальцем, – стены, где арка бриллиантовая.

Глава 40. Вещи

Девичьи порванные платья. Они были разбросаны по утрамбованному песчаному полу и развешены на гвоздях, вбитых в крепкие стены. Посередине помещения, на балке под потолком, действительно висела туша кабана, не разделанного ещё, но обезглавленного, и раскачивалась из стороны в сторону.

И уж сколько разного Карсон повидал за свою службу, а это показалось ему жутким сном, который ещё долго не выветрится из сознания.

И только он собирается сделать шаг, чтобы осмотреться, слышит, как кто-то всхлипывает в темноте.

– Эй… – зовёт Карсон негромко, незаметно и медленно, на всякий случай, кладя руку на рукоять кинжала, прикреплённого к поясу.

– Не трогайте меня, – раздаётся в ответ совсем ещё детский голосок, – пожалуйста…

И Карсон осторожно ступает за черту плотной темноты. А оказавшись в ней, отойдя от квадрата света, отбрасываемого дверью, замечает забившуюся в угол исхудалую девчонку с распущенными русыми косами и в грязной простой рубахе.

Он опускается на корточки рядом с ней и как можно более мягко произносит, хотя у самого сердце набатом колотится в ушах от волнения:

– Не бойся, я друг. Я за тобой… Твои родители ищут тебя и ждут. Пойдём? – протягивает ей открытую ладонь. – Всё хорошо.

Но девчонка лишь сильнее вжимается в стену и смотрит на него широко распахнутыми от страха глазами.

– Я не ведьма!

Карсон, не опуская руки, непонимающе хмыкает.

– С чего это ты вдруг?

– Вилли сказал, меня хотят судить за колдовство… Он заманил меня сюда и запер. И сказал, что если сбегу, то теперь он сам меня обвинит. Скажет, что я просто испорченная и помешанная, а он мужчина и ему поверят. И тогда вы придёте за мной, потому что приходите за ведьмами…

– Он обижал тебя?

Она молчит в ответ и, кажется, будто уже не ответит. Но, наконец, отрицательно мотает головой и шепчет:

– Только ударил и пить не давал… А ещё платье моё забрал. И рубаху забрать собирался. Говорил, будто от магии меня очистить может и тогда, возможно, отпустит и не станет обо мне плохие слухи распускать.

– Ничего не понимаю, – бормочет Карсон. – Хотя, нет, одно теперь точно знаю – Вилли душевно болен и опасен… Идём, малышка, забудь всё, что тебе наговорили! Всё будет хорошо…

И он всё-таки выводит её из сарая. Она, то ли натерпевшись страху, то ли выйдя на белый свет и свежий воздух, выглядит ошалелой и не препятствует, даже никак не реагирует, когда Карсон сажает её на Аду.

Они несутся через лес к Жененому дому, но на развилке дорог Карсону всё же приходится помедлить.

Девчонка и без того слаба и напугана, увидит Вилли, и как бы ни случилось беды…

Сначала её нужно отвести хотя бы к ближайшему дому и оставить под присмотром добрых людей.

Так он и делает.

И, не помня себя от злости на Вилли и беспокойства за свою… Да, за свою невесту, Сон сам не замечает, как оказывается возле её дома.

Но не успевает он подъехать ближе и кликнуть хозяйку или её маленькую дочь, не успевает подумать, что странно не заметить здесь Вилли, который должен был явиться сюда первым, Карсон застывает на месте.

Он, запрокинув голову, глядит на толстый, невероятно длинный бобовый стебель, вокруг которого в выси воронкой расходятся облака, и кажется ему, будто он и правда попал в ночной кошмар.

Мать Жени выходит на крыльцо с видом таким, будто готова сбежать. В руках у неё дорожный мешок с вещами. Видимо, сбежать она и хотела…

– Ой, господин Карсон, а мы тут… Мы, это самое… Ух ты, – тянет она, бросая взгляд на стебель, – надо же, чудеса какие! А я и не видела, – нервный смешок, – когда это случи…

Сон перебивает её:

– Женя там, да?

И мать её, тут же принимаясь реветь в голос, не сдерживается:

– Да! Ах, она там! Наверное, сгинула уже давно.

Глава 41. Свадьба

Женя после этих слов, как по команде, начинает бежать. Но не к великану, а от него. За одну из золотых горок.

Правда, длится это не долго. Она путается в юбке и падает. Лоб ошпаривает болью – стукнулась о гранёный кубок. Лис так вообще шмякается рядом, словно авоська с гречкой.

– Надо сначала познакомиться получше! – заявляет Женя, – безуспешно пытаясь подняться. – Нельзя так сразу!

– А как можно? – будто и не бежал за ней, присаживается рядом великан, вмиг оказавшись перед ней, с интересом её разглядывая.

Отвечает ему арфа:

– Болван! Подарки сначала, романтика, ужин вкусный, ухаживания.

Судя по выражению лица, Боба это озадачивает.

– Зачем? Если и так после свадьбы всё будет. Ещё и детки! Кто не хочет деток?

У Жени едва глаза из орбит не выкатываются. Одной мысли о брачной ночи хватит, чтобы ласты склеить, а он о детях думает…

– Ты хочешь убить свою жену? – всхлипывает она, тормоша Джека и приговаривая шёпотом: «приди же в себя… ты же человек… ну, пожалуйста…».

Но лис снова лишь лижет ей лицо, да виляет хвостом будто пёс.

Боб шумно пыхтит и пальцем чертит что-то в золоте, будто на речном песке.

– Почему убить-то? Кто умирает от детей? Какая-то ты… мрачная! Мне не нравится.

И на этом, будто чтобы сыграть Жене на руку, усилив это впечатление, арфа берёт пару тоскливых аккордов.

В её глазах, потухших из-за Джека, вновь загорается надежда:

– Так, может, правда я тебе какую-нибудь даму навеселе приведу? Ну, весёлую то есть!

– Нет! – он вскакивает и топает ногой, отчего по всей пещере проходится дрожь. – Нет, ты смейся! Веселись. Будь счастлива! Вот, на, – хватает первое попавшееся под руку колье и пытается надеть его Жене на шею. – Красиво, да?

– Отпусти! – краснеет она. – Ты меня задушишь… Разве не понимаешь, что ты слишком большой? Никаких детей не получится! Тебе нужна местная девушка… хочешь помогу найти? Может, ты стесняешься?

– Нет, ты нужна, тебя мне сюда прислали, и это будешь ты! – он оставляет попытки её… украсить? Развеселить? И хватает за руку, чтобы притянуть к алтарю. – Начнём церемонию, арфа, играй!

И та, горестно вздохнув, начинает медленно перебирать струнами.

Женя даже не успевает подхватить на руки лиса. Боже, она застрянет здесь, если позволит этому Бобу затащить себя в омут брака. Что же делать?

– Но мне грустно, – торопиться сказать первое, что в голову приходит. – Надо меня веселить. В игры играть. Давай это… в прятки?

– Сначала свадьба! И увидишь, ты будешь счастлива и тут же развеселишься.

Он останавливается у сверкающей арки, за которой находится алтарь из какого-то белого, полупрозрачного камня и, одной рукой держа Женю, второй начинает шарить в кармане своего… Пиджака? Это очень похоже на чёрный пиджак. И, видимо, Боб ищет кольца.

– Пока придумай, в чём будешь мне клясться, – бросает он Жене. – Такие правила. Но если молчать вздумаешь, я рассержусь. А поженимся мы всё равно. Здесь главное слово за мужчиной!

– А если я откажусь? Голос невесты должен учитываться. Не дам согласие и всё! И поклянусь в том, что никогда не буду твоей, дружок…

– Не-а, – качает головой, – отказаться не можешь. Это не имеет силы, только злит. Вот, – достаёт золотые, тяжёлые кольца. – Нашёл! Они вот силу имеют. Как надену, ты сама уже не снимешь.

Это не игрушки. Жене становится по-настоящему страшно. Кажется, даже страшнее, чем в тот момент, когда она только попала в чужой мир.

Ей нужно вернуться домой! У неё там сестрёнка в детском доме, друзья и вообще вся жизнь…

– Нет, – всхлипывает она, пытаясь вырваться с новой силой. – Нет, отпусти!

Но Боб готовится уже надеть кольцо ей на палец. Кольцо, которое уменьшается до нужного размера, когда приближается к пальчику.

Остаётся лишь миг. Арфа играет всё громче. Музыка будто бы траурная, а не свадебная… Кольцо уже касается кожи…

Но надеть его Боб не успевает, потому что в ладонь его впиваются клыки лиса.

– А ну пуфи дефку! – рычит тот, не разжимая челюстей.

И великан ревёт, принимаясь трясти рукой в попытке сбросить с себя лиса.

– Крыса говорит, говорит и кусается! – невольно отпускает он Женю в этой борьбе.

Она не теряется, в один миг отцепляет от него Джека и пускается наутёк к выходу.

Хоть бы не упасть! Хоть бы не упасть! Хоть бы избавиться от этого… Она думает об этом и… края юбки загораются.

– Вот блин!

– А я? – кричит арфа. – Меня бы бросила здесь?! Откуда… Ты горишь, милочка!

– Чёрт побери, – тявкает Джек, – что здесь вообще происходит?!

На этом великан практически укрывает Женю ладонями, будто ловя бабочку.

– После свадьбы я накажу тебя! – грозится он.

– Не будет никакой свадьбы! Потушись! – она рычит и огромная волна горячего воздуха уничтожает пламя. Но кроме того ещё и откидывает Женю вместе с великаном назад.

Но Боб на удивление проворно поднимается и вновь хватает её.

Только вот на этот раз подвести Женю к алтарю и надеть на палец кольцо ему мешает разъярённый голос чужака:

– Руки прочь от моей невесты, тварь!

В дверях стоит Карсон. С его чёрных растрепавшихся волос стекают капли дождевой воды. Одежда слегка изорвана, будто у боба были иглы, за которые он цеплялся, поднимаясь наверх.

К слову, Карсон был очень рад тому, что подняться удалось так быстро, ведь он попал как раз на период ещё большего роста стебля. А, значит, его подняло почти до половины пути без особых усилий с его стороны.

Бледный от усталости, волнения и злости, со сверкающими глазами, он держит в руках кинжал. А за спиной его в дверной проём втискиваются две морды гигантского скалящегося пса…

Женя вскрикивает:

– Обернись!

Если Карсон здесь умрёт, она… Взорвёт. Все. Чёртовы. Облака.

И устроит ливень из великанов!

Но Карсон вместо этого, не глядя, тянет в сторону руку, зажимая кинжал в зубах. И под ладонь его тут же подсовывается одна из морд. Он небрежно гладит и похлопывает пса по чёрному носу и делает шаг вперёд.

А пёс тем временем следует за ним, постепенно перекрывая собой проход, а затем и вовсе занимая добрую часть пещеры.

– Взять его, взять чужака! – ревёт Боб.

Карсон лишь буравит его мрачным, жёстким взглядом. И бросает перед собой огромный ошейник, который держал в другой руке.

– Разве же можно, – вновь перехватывая кинжал, ухмыляется Сон, – такую собаку без выгула, на цепи?

То ли от удивления, то ли ещё отчего, хватка великана слабеет, и Женя вырывается вперёд. Платье успело укоротиться так, чтобы вышло не падать, но уже рядом с Карсоном она всё-таки спотыкается.

– Может, поженитесь здесь, – тут же кричит им арфа, – это засчитается и ему придётся вас отпустить?!

Карсон подхватывает Женю, не позволяя ей упасть, и прижимает к себе.

– Ну, что, – улыбается он, пока Боб пытается осознать происходящее, – ты выйдешь за меня?

Глава 42. Рафаэлка

Она так рада его видеть, так испугалась за него, что не разбирая даже куда конкретно, целует его лицо. Поцелуи, хоть и горячие, но мокрые и солёные от её собственных слёз.

– Да… – произносит, даже не раздумывая. – Я так люблю тебя! Как ты здесь?

– И я тебя люблю, – выдыхает он, тронутый её реакцией, и бросает колкий взгляд на покрасневшего от злости Боба. – Что, великан, съел? Теперь моя она, от алтаря мы недалеко, свидетели есть, поцелуй тоже… – и припадает к Жениным губам.

– А кольцо? – ревёт Боб. – Без кольца нельзя!

Карсон не теряется и на этом, достаёт из кармана перстень своей матери, что дала она для его будущей невесты, и надевает Жене на пальчик.

Великан на это реагирует рёвом и несётся к ним. Вот-вот и раздавит обоих всмятку, но Карсон бросает жёсткое: «Взять!», и двуглавый пёс преграждает Бобу путь.

– Хороший мальчик, – произносит Сон с неким сожалением и грустью во взгляде, и тянет Женю за собой к выходу. – Бежим!

Она вцепляется в него, и рада бы просто позволить увести себя, но…

– Подожди, там надо ещё одну девушку спасти… И золото прихватить… И… где Джек?

Карсон останавливается и обводит пещеру взглядом.

– Не знаю… Что за девушка?⁠⁠А на заднем фоне Боб пытается криком и угрозами отогнать со своего пути пса.⁠⁠И Карсон не выдерживает, вздыхая:⁠– Ещё бы малыша спасти… Но его никак ведь с собой не взять…

Женя окидывает двуглавого пса опасливым взглядом.

– Думаешь, ему здесь плохо? Мне кажется тебя, как инквизитора, люди не поймут…

Она тянет его в ту сторону, где «сидит» арфа в золоте.

– Ты права, – кивает Сон, хоть и слышится в его голосе сожаление, и идёт следом.

Арфа ждёт их с нетерпением и от эмоций вновь оборачивается маленькой женщиной и тянет к Жене ручки.

– Я не всегда могу превратиться быстро, скажи мне «играй», и снова стану арфой. Я легче тогда.

Женя кивает и просит Карсона:

– Сгребёшь в мешок? – указывает на драгоценности. Это всё-таки то, что делал в сказке мальчишка. – Играй, – она берёт арфу на руки. – Ты тут лиса не видела? Джек! – зовёт. – Снова стал… животным.

Карсон без вопросов сгребает в мешок всё без разбора.

– Тяжеловато выходит… Сбросим вниз.

Арфа на этом начинает звонко дрожать.

– Только меня бросать не вздумайте! А лис ваш где-то в доме, не здесь. Он за дверь выскользнул, когда твой, – обращается к Жене, – муж явился.

От этого она вздрагивает, бросает взгляд на Карсона, и, слегка покраснев, отходит от него.

– Джек! – зовёт. – Кыс-кыс-кыс! Пора домой!

Он на удивление быстро отзывается и несётся к ней, держа в пасти расшитый золотом красный пояс. Будто бы от халата. Возможно, Джек обнаружил спальню великана и похозяйничал в ней.

Но как только он подбегает ближе то, будто дурной игривый пёс, бросается в сторону, всем видом своим предлагая Жене поиграть в догонялки.

– Джек! – с отчаянием вскрикивает Женя. – Ты человек, блин! Человек!

Это «вдохновенная речь» не слишком-то меняет ход его мыслей, поэтому приходится поиграть.

Чёрный лис рыкает и бьёт хвостом по земле. С каждым выпадом Жени он всё больше удаляется, всё стремительнее уворачивается.

Наконец, она хватается за пояс, но лис умудряется вырвать его из слабых пальцев едва ли не в тот же миг.

– Чёрт! – Женя останавливается.

Она вспоминает, что уже много раз использовала магию, пусть и неосознанно.

Надо как-то взять её в руки, приучить, приструнить…

Карсон же каким-то образом умудрился сразу перетянуть пса на свою сторону. Чужого огромного двуглавого пса.

Жене надо брать с него пример. Тем более магия принадлежит ей, и едва ли она строптивее цербера…

– Так… Стань человеком! Джек, я не хочу, чтобы ты вырвался из рук, когда мы будем спускаться! Или убежал тогда, когда мы будем на земле… Там же дровосек!

Её передёргивает. Становится страшно и больно за Джека. В теле лиса у него прав ещё меньше, чем у женщин в этом мире, и это просто ужасно…

– Пожалуйста…

Слова начинают чувствоваться как-то по-особому. Будто бы они имеют свой цвет, вес, силу, ощущение… Её просьба мягкая, золотистая, тёплая…

– Джек, обернись человеком! Помнишь каким ты был там, в таверне?

Лис резко останавливается. Так резко, что задние лапы не успевают замедлиться и съезжают вперёд, оказываясь по сторонам от его головы. Но вот он переставляет их и оборачивается к Жене, скаля нахальную пасть:

– Я был там в постели с тобой, детка.

Это отчего-то заставляет Женю разозлиться. Плохая из неё ведьма – он должен быть стать человеком, а в итоге животное и внутри и снаружи!

– Никакая я тебе не детка! Обернись человеком! – это ощущается, как что-то колкое и красное, ярко-красное.

Она этого не видит, но и глаза на мгновение наполняются будто бы вином, а из носа вытекает капля крови.

Джек вдруг вскрикивает, раздаётся оглушительный хлопок, и вот он уже стоит перед ней в полный рост.

Голый…

И смотрит ошалело, боясь поверить своему счастью.

Карсон выходит к ним как раз в этот момент. Они все застывают в как бы прихожей, что выводит на широкое крыльцо заднего двора великана. Мебели почти нет, пол из тёмного дерева, как и стены, кроме одной – она сплошь стекло. И напротив Жени обнажённый всклоченный небритый мужик…

Карсон выхватывает свой кинжал, делаясь вмиг жёстким и грозным.

– Это Джек! – вскрикивает она. – Это я сделала!

И даже порывается подбежать к нему, но останавливается и отводит взгляд.

– Самое время снять это платье… хоть прикроешься.

Джек её будто не слышит, он ощупывает себя и улыбается так, что становится заметно отсутствие у него одного дальнего зуба.

– Я человек! Я мужчина!

Карсон хмыкает на это и… начинает снимать с Жени то жуткое, свадебное платье.

– Я помогу…

Она смеётся…

– Да уж… мужчина. Я это сделала! Вы видели, господин инквизитор? – улыбается, глядя на Карсона.

Он усмехается, уже совсем по-доброму.

– Видел, моя ведьмочка…

– А теперь ты, – выдыхает она, – снимаешь с меня свадебное платье.

– Так я ведь околдован, – шепчет он в ответ.

– Эй, вы, может пойдём отсюда? – похоже совсем не понимает Джек, зачем они возятся с платьем, прослушав всё, что только можно было. – Сейчас великан явится со своей псиной!

– Эх, – печально вздыхает Карсон.

Когда Женя, наконец, избавляется от уродливого белого балдахина, она швыряет им в Джека.

– Надевай!

Для приличия несколько секунд сдерживается, а затем срывается на смех, взявшись за руку Карсона.

Он же сдерживается до последнего, заразившись её весельем. А Джек так и стоит с платьем в руках и выглядит таким испуганным, будто ему предлагают вновь влезть в лисью шкуру.

– Э-э, прямо взять и надеть? На себя?

– Если тебя не волнуют приличия, – на самом деле и её они не волнуют, лис за это время видел её разных в ракурсах и обстоятельствах, а она вообще его мыла, – то подумай хотя бы о том, что спускаться будет холодно. Давай быстрее.

Она поднимает с пола пояс и подаёт ему.

– Чёрт, – чмыхает он, будто всё ещё до конца не избавившись от лисьих привычек и набрасывает на себя платье. – А что, мне почти впору! Ну, как, велико, но не спадёт, – подвязывается он поясом. И будто красуется, отчего Карсон всё же принимается хохотать.

– Боже, ты похож на Рафаэлку беззубую! – улыбается Женя.

А Джек прячет улыбку.

– Разглядела же, посмотрите-ка на неё!

– Поспешим, – окликает их Карсон, открывая дверь. – Лучше поскорее спуститься, а то как бы великан не пошёл за нами.

Глава 43. Да ничего

Вилли следил за ним с тех пор, как заметил Карсона у своего сарая. Потом, проезжая мимо него – а он не видел и не слышал Сона, просто знал, кожей чувствовал, как тот следит, затаившись в лесу – понял всё. И смирился. Смирился с тем, что отныне ему предстоит сделать – победить Карсона в бою или сбежать.

Вилли адекватно оценивал свои силы. Шанс, пусть и маленький, но шанс на победу у него был. Однако сбежать – вот лучший вариант! Но последовав за Карсоном (хотел узнать, приведёт ли тот помощь и откуда) Вилли понял, что удача сегодня на него стороне.

И вот он дождался пока Сон скроется в небесах. Убедился что он не спускается, а значит, рассудил Вилли, там надолго. И, наконец, вышел из своего укрытия.

Двор Джилл выглядит иначе. Стало более чисто и открыто, что сейчас лесорубу не нравится. Пусть и понимает он, что здесь нет ни прохожих, ни соседей, да и сама мать его невесты, возможно, уже ушла – эту деталь он умудрился упустить, буравя взглядом бобовый стебель. Однако как-то… неуютно.

И Вилли встряхивается, усмехается зло и криво, сгоняя с себя неуверенность, и подходит к стеблю.

Он избавится от Сона! Пусть даже сгинет вместе с ним и Джилл. Останется придумать, что делать со спасённой Карсоном девчонкой… Вдруг она уже всем рассказала о том, кем был её похититель?

Ну да ладно, в случае чего слова её некому будет подтвердить и Вилли уж как-нибудь очистит своё имя! Может быть, даже вернётся к первоначальному плану и убедит всех, что девчонка эта душевно больна. Или является ведьмой… С этим сейчас строго. А ему поверят.

Со временем, но поверят! Он… Да и ведь он не хотел её убивать. Остальных тоже. Сам не знает, зачем делала всё это… Ему просто… Просто хотелось и нравилось.

– Это не значит, что у меня нет чувств, – зачем-то произносит он вслух и заносит над стеблем топор.

И по округе разносится глухое и влажное: тук-тук, тук… Тук.

***

Спускаться назад отчего-то оказывается физически сложнее. Хотя почему «отчего-то»? Причин для этого хоть отбавляй! Взять даже скопившуюся за всё время усталость и стресс. К тому же Женя подозревает, что истощена ещё и магически.

Но – она бросает взгляд на чертыхающегося и плюющегося Джека в свадебном платье – зато результат налицо.

Бедному Карсону приходится тащить на себе все сокровища и временами помогать ей, поддерживать, следить, чтобы никто не упал.

В лицо дует ветер. Холодно. Хочется домой. Хотя бы в дом Джилл.

Как же всё-таки хорошо, что у Карсона есть такой огромный авторитет перед собаками. Вот только надолго ли хватит цербера? Им как можно скорее нужно спуститься и уничтожить стебель.

– Бобовый стебель, – говорит она с усталой улыбкой. – А великан – Боб. Символично, не так ли?

– Даже думать не хочу, – усмехается Сон, и всё вглядывается вниз. Ждёт, когда можно было бы сбросить сумку с золотом, не опасаясь, что оно разлетится на долгие мили вокруг и потеряется.

Как вдруг стебель начинает вибрировать.

– Чёрт, – настораживается Джек, хватаясь за ножку одного из гигантских листьев, – что это? Вы заметили?

Карсон собирается что-то ответить, как стебель начинает наклоняться в одну сторону, медленно, но неуклонно, затем выпрямляться и наклоняться в другую.

– Нехорошо… – шепчет Сон и приближается к Жене, чтобы в случае чего точно успеть её подстраховать. – Давайте быс…

Но его прерывает сотрясающий небеса крик великана:

– Я догоню вас и сброшу вниз!

И дикий лай пса вдогонку к этому.

– Надеюсь, он не сорвётся, попытавшись полезть следом…

Джек в ответ смотрит на Сона дикими, непонимающими глазами:

– Да уж лучше бы сорвался!

Но Сон отмахивается:

– Я ж не про великана!

Жене становится так жаль, что Сон не может оставить пса себе… Ей и вправду не хотелось бы, чтобы это страшилище упало. Да и великана это тоже касается.

– Если он полезет, стебель разве не согнётся? – со страхом спрашивает она. – Надо торопиться…

– Я надеюсь, – отзывается Сон, – что мы раскачиваемся лишь поэтому… Потому что в таком случае, нет, не думаю, что боб не выдержит Боба. Однако, ты права, надо спешить!

Только вот великан спускается куда быстрее их… И вот уже наверху видна сквозь пелену тумана его широкая спина и ноги.

– Моя жена! – кричит он. – Моя!

А Джека передёргивает, он невольно косится на своё платье.

– Надеюсь, он это не про меня…

Женя окидывает его наряд взглядом и шепчет:

– У нас во время войны из таких платьев делали парашюты… Я что-то такое слышала. Но едва ли мы сможем соорудить что-то подобное. Арфа, а у тебя нет идей?

Но она лишь звонко выкрикивает из сумки:

– Бежать! Бежать! Бежать! – и уже великану: – Пупсик, хочешь сыграю тебе напоследок что-нибудь успокаивающее?

Но великан на это ревёт и приближается к ним ещё стремительнее.

– Разорву тебя на части, повыдёргиваю струны, предательница!

И арфа замолкает.

Но когда великан уже почти спустился до них, стебель наклоняется в сторону ещё сильнее и уже не выпрямляется. А с земли доносится странные звуки.

Карсон прислушивается, отвлекаясь от Боба, и бледнеет.

– Кто-то рубит стебель.

Женя чувствует, как страх сдавливает горло и сковывает движения. Нет, нельзя этому поддаваться. Эмоцию нужно использовать себе во благо.

Она шепчет своё желание, и тёплая сила обволакивает всю троицу. И… срывает с бобового стебля, словно созревшие плоды.

Ветер успевает подхватить крик Джека: «Я не могу погибнуть, как девица в подвенечном платье!», и всё заглушает треск боба.

Стебель падает на землю, словно срубленное тяжёлое дерево, и крушит собой лес и сарайчик, чудом не задевая своими щупальцами-усами дом матери Джилл. Из которого как раз выбегает она и принимается причитать да плакать, уже будто бы не особо боясь Вилли.

– Там ведь моя дочь и её богатый жених! Мы бы так зажили, так зажили! Зачем, что ты натворил, идиот?! Как только посмел здесь топором махать, будто придурошный убийца?!

Она бы продолжала ещё долго, не замечая, как подходит он к ней, готовясь ударить тем самым топором, если бы…

Если бы с неба на Вилли не рухнул мужчина. Огромный, мускулистый… красивый.

Мать Джилл даже дышать забыла, как позабыла о всех недавних страхах и о том, что под этим мужчиной едва ли выжил её неудавшийся зять.

На удивление ведьминская сила страхует всех, они будто падают на матрас с высоты своего роста. Правда, сама Женя чувствует себя так, будто потеряла много крови. Подняться сложно, голова кружится, пальцы дрожат, холодно…

– Карсон, – находит она его взглядом, – он тут всех перебьёт… Там маленькая девочка. Надо… спасти.

Но он спешит взять её за плечи и мягко прижать к себе, словно в попытке согреть.

– Глупая ведьма, – выдыхает он в её волосы, – нельзя ведь так силой пользоваться… Но всё будет хорошо!

Он уже собирается подняться и шагнуть навстречу к Бобу, который замечает их и готовится подойти, как вдруг между ними возникает мать Джилл. Со скалкой в руках.

И со всей дури ударяет великана по колену – судя по всему, просто потому что только до него и смогла дотянуться.

– Не сарая теперь, не жениха, ничего! Ещё хочешь и другого жениха убить, тварина ты такая?!

Он замирает, ошалело глядя на зарёванную и разъярённую женщину. А она ещё и требует вдруг, потрясая в воздухе скалкой:

– Отвечай!

– Э-э… Я Боб.

– Вот это, – указывает она на срубленный стебель, из которого выливаются вёдра сока и с шипением впитываются в землю, – был боб, а ты тварь несуразная! Обидел меня, – всхлипывает она, что совсем не вяжется с её недавним поведением и тоном голоса.

– Обидел? – моргает Боб непонимающе. – Я?..

– А кто по-твоему?! Дурдом какой-то, – высмаркивается в грязный платок, и швыряет в великана скалку. – Дурдом! Как жить-то дальше?!

А затем отчего-то оба смотрят друг на друга, затаив дыхание.

Первым сбрасывает с себя оцепенение Боб:

– Это ты…

Мать Джилл воровато озирается и на всякий случай отступает от него на шаг.

– Что, я?

– Жена…

– Не замужем я, – теряется она пуще прежнего.

– А я?

Она окидывает его оценивающим взглядом:

– Ты тоже вряд ли замужем…

– Да нет, я тебе люб?

Она проглатывает подступивший к горлу ком.

– У тебя ж, как понимаю, даже клочка земли нет, ты вон с растения свалился… Но красив, ничего не скажешь, красив.

– Золото у меня и арфа волшебная.

Арфа, услышав это, тяжело и пугливо вздыхает.

– Золото? – начинает игриво улыбаться мать Джилл.

Женя закрывает себе рот, то ли чтобы не засмеяться, то ли чтобы не заплакать…

– Это моя мать! – подаёт она голос. – Ты что меня бросаешь ради моей матери?

– Ты меня бросила, выйдя за этого! – пальцем указывает в Карсона.

А мать Джилл всплёскивает руками.

– Ах, прямо замуж?! Ах! – и вдруг выкрикивает, обращаясь к «дочери» – А вот локти теперь кусай! Сразу вижу, у моего то золота много! Твой конечно тоже ничего, – и улыбается Карсону так заискивающе, что становится тошно, – но мой то, глянь, во всём больше! Фух, а я то уж подумала, что вообще всё рухнуло и жизнь кончилась! А вот, не оставили нас небеса, не оставили!

– Ты слышал? – тянет Женя, глядя на великана. – Мы теперь всё равно одна семья, и ты должен быть добр со мной, моей сестрой, моим мужем и моим лисом. Понял?

Тот согласно кивает, пусть и сквозит в этом жесте некое напряжение. Разгадка которому приходит тут же:

– А она сестра тебе? – и недоверчиво глядит на Джека.

– Что? – не сразу понимает Женя. И, бросив взгляд на Джека, сквозь смех отвечает: – Да, конечно! Ну… вторая…

Но лис-Джек-сестра начинает срывать с себя платье и истерично-зло кричать:

– Да мужик я, смотрите, я мужик! Человеческий, чёрт вас побери, мужик!

Мать Джилл и правда смотрит.

Что не особо нравится Бобу.

– Чужому мужику нет места в моей семье…

– Да я только рад! – в сердцах выкрикивает Джек.

А Карсон тем временем оглядывает вдавленного в землю Вилли, который уже никогда не сможет творить зло…

– Надо же, – бормочет он сам себе, – кара небес настигла…

– Раздавил и не заметил, – винится Боб, замечая это.

– Да ничего, – слишком сдержанно отзывается Сон.

Глава 44. Размер проблемы

Мать Джилл, напевая себе под нос что-то весёлое, собирает пожитки и расхаживает по хижине так гордо, что диву даёшься. А затем, подержав в руках свои нехитрые вещи, вдруг швыряет их и раскидывает ногой, смеясь и будто хвалясь этим перед Женей.

– Ничего брать не буду! Там мне муж подарит и платья, и колечки, и еду, и всё-всё-всё! И зачем я только носилась по дому полдня? Вот я дурная, – смеётся ещё более заливисто и легко.

Женя в ответ только качает головой и бросается взгляд на печку. Малышка что-то долго спит. Наверное, организм так справляется с пережитым стрессом. Всё-таки у них тут сначала маньяк орудовал, а затем великан с неба упал.

– Ма, – тянет она, – а ты хоть подумала о том самом?

– Ну ещё бы, как не подумать? – смотрит она на Женю, как на глупую. – А что? Карсон твой поди тоже неплох!

– В каком смысле «тоже»? Я о росте твоего Боба! Ты вообще не боишься?

Она-то всерьёз собралась с ним жить на небе! И младшую дочь свою собирается оставить здесь – чтобы не мешала.

– Мм, боюсь ли я его роста? – на этот раз не понимает она.

Женя закатывает глаза.

– Если у него такой рост, то всё остальное тоже, ты это понимаешь?

– Так я тебе о том же, доча! У такого большого просто не может быть, ну, проблема такого характера.

В ответ сложно не рассмеяться.

– Слушай, если честно, мне кажется, что у него есть некоторые комплексы… Но даже если там всё маленькое по их меркам, не факт, что ты сможешь это выносить!

Она ладонями показывает, каких масштабов проблема может ждать неразумную женщину.

Но та лишь передёргивает плечом:

– Запомни, милая, если ты это не сможешь, значит, не сможешь, – начинает она важным проникновенным тоном. – А вот, что смогла, значит смогла и проблемы я в этом не вижу. Ведь смогла, а значит могла. Понимаешь?

Женя хватается за виски и жмурится.

– Нет, совсем не понимаю. Что ты там смогла? У тебя уже такое было?

– Пока ничего, но проверим мы после свадьбы! Когда я золото получу… – подмигивает она «дочери», и вдруг мечтательно вздыхает: – Но по нраву он мне конечно, ах, я уверена, всё хорошо будет! А ты здесь за Аннушкой присматривай, теперь она твоя ответственность!

– Я не понимаю, почему ты такая несерьёзная? Ты бы сразу попросила его показать и всё!

– И лишить себя даже иллюзии счастья?! – возмущается она. – И денег, с которыми в случае чего я бы ушла? А вообще, Джилл, всё у нас будет хорошо! Я буду любить его любым, ясно тебе? И не учи мать! Тоже мне, умная нашлась. Сама вон едва свою жизнь под откос не пустила, а учит меня! Если же завидуешь, то побойся бога! Карсон, он… Эх, мне, признаться, до сих пор немного жаль, что моим он так и не стал. Но тебе я желаю счастья.