Текст книги "Рыцарь в черном плаще"

Автор книги: Эрнест Капандю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц)

IX
Особняк на бульваре Капуцинов

В три часа дня карета Фейдо де Марвиля, начальника полиции, въехала в парадный двор особняка на бульваре Капуцинов. Колеса и кузов кареты были покрыты толстым слоем пыли, а лошади – потом. Карета еще не остановилась, когда лакей бросился открывать дверцу. Начальник полиции соскочил с подножки на крыльцо и быстро исчез в передней, наполненной лакеями, которые с почтением расступились перед ним. Лакей запер дверцу и, посмотрев на кучера, сказал:

– Час и пять минут.

– Из Версаля в Париж, – прибавил кучер со вздохом, – мои лошади не выдержат такой езды в такую погоду и по обледеневшей дороге.

Между тем де Марвиль миновал переднюю, гостиную, кабинет своих секретарей, как ураган, не встречающий препятствий. При его появлении все чиновники поспешно вставали, глядя на начальника полиции с беспокойством и страхом. Фейдо де Марвиль действительно был разгневан не на шутку. Он вошел в свой кабинет, громко хлопнул дверью, бросил шляпу на стул, плащ швырнул на пол и, оттолкнув его ногой, начал ходить по кабинету, пожимая плечами.

Де Марвилю было около сорока лет. Он был умен, честен и принадлежал к очень хорошей фамилии. Вот уже пять лет занимал он должность начальника полиции до этого дня, когда вернулся из Версаля в свой кабинет в Париже.

Де Марвиль с силой дернул за шнурок колокольчика, висевший над его бюро. Явился посыльный.

– Позвать секретаря, – приказал начальник полиции властным тоном.

Посыльный исчез. Секретарь, которого потребовал Фейдо, был вторым лицом в полиции после де Марвиля. Его звали Беррье. Ему было лет тридцать пять. Он был одарен умом и тонкостью, которые ценил Фейдо, а впоследствии оценил еще больше и король французский.

Беррье вошел в кабинет начальника полиции, и тот протянул ему руку.

– То, что вы предвидели, случилось, – сказал Фейдо. Беррье посмотрел на него.

– Король? – спросил он.

– В бешенстве и не скрыл от меня своего гнева.

– Значит, пора действовать.

– Безотлагательно! Я скакал что есть духу, чтобы поспеть сюда вовремя.

– Я позову Деланда, Жакобера, Леду, Нуара, Армана и Ледюка. Это самые надежные наши люди.

Начальник полиции согласно кивнул. Беррье дважды дернул за шнурки трех разных колокольчиков. Не прошло и минуты, как шесть человек, совершенно не похожих друг на друга ни внешним видом, ни возрастом, вошли в кабинет Фейдо.

– Встаньте здесь, – сказал начальник полиции. Вошедшие расположились полукругом. Беррье встал у камина.

– Вам хочется попасть на виселицу? – резко начал Фейдо. – Нет? Я это угадываю по выражению ваших лиц. Однако сейчас, когда я с вами говорю, веревка, на которой вас вздернут, может быть, уже свита.

Все шестеро посмотрели на начальника полиции, потом переглянулись с выражением беспокойства и непонимания. Один из них сделал шаг вперед: это был человек невысокого роста, с острым носом и подбородком.

– Ваше превосходительство обвиняет нас? – спросил он, поклонившись.

– Обвиняю!

– В чем же?

– В том, что вы скверно выполняете свои обязанности! Вот уже шесть месяцев, как каждый из вас шестерых обещает мне каждое утро предать Петушиного Рыцаря в руки правосудия, а разбойник еще до сих пор на свободе!

Полицейский агент, выступивший вперед, опять поклонился и сказал:

– Когда мы обещали вашему превосходительству выдать Петушиного Рыцаря, мы думали, что сможем исполнить наши обещания. Для того чтобы захватить этого разбойника, мы сделали все, что только преданные агенты в состоянии сделать.

– Нет, вы не все сделали, потому что не добились результата! Петушиный Рыцарь – человек, стало быть, его поймать можно. Его величество Людовик XV, наш возлюбленный король, отдал мне приказание захватить этого человека не позднее, чем через десять дней. Я вам отдаю такое же приказание. Если Петушиный Рыцарь будет на свободе 10 февраля – вы будете повешены.

Шестеро агентов выслушали эту угрозу, не проронив ни слова.

– Если же, – продолжал Фейдо после довольно продолжительного молчания, – кто-либо из вас поможет мне захватить этого разбойника, то получит награду в двести золотых луидоров.

Лица агентов тотчас прояснились. У всех на губах появилась улыбка. Все шестеро сделали движение, показывавшее желание тотчас приняться за дело, но их удержало чувство повиновения.

– Идите, – сказал Фейдо, – и помните, что я буквально сдержу данное вам слово: виселица или золото.

Агенты низко поклонились и вышли из кабинета.

– Удастся ли им? – спросил Фейдо у Беррье.

– Они поставлены в такое положение, что сделают все возможное для достижения поставленной задачи – в этом нет сомнений.

– Дайте знать всем нашим людям, чтобы они удвоили бдительность. От успеха этого дела зависит, останемся ли мы все на своих местах, потому что я понял, Беррье, совершенно точно понял, что, если я не захвачу Петушиного Рыцаря в назначенный срок, король лишит меня должности! Я поставлен в безвыходное положение. При таких обстоятельствах не могу же я подать в отставку, ссылаясь на то, что не смог захватить главаря разбойников. А если я не успею захватить этого человека – я, безусловно, потеряю место. Я должен исполнить предписание короля, Беррье, должен!

– Мы сделаем все для того, чтобы добиться результата.

Фейдо сел к столу и стал быстро писать.

– Пошлите этот циркуляр всем инспекторам полиции в Париже, – сказал он, вставая и подавая бумагу Беррье, – тут обещана награда в сто пистолей и место с жалованьем в две тысячи тому, кто выдаст Петушиного Рыцаря. Пусть разошлют это объявление по всем кварталам, по всем улицам. Тот полицейский, чьими стараниями будет арестован Петушиный Рыцарь, получит в награду двести луидоров.

– Я иду в секретариат. – сказал Беррье, взяв бумагу.

– Возвращайтесь скорее, нам надо обсудить все меры, какие мы только можем принять.

Беррье покинул кабинет. Фейдо подошел к бюро, вынул оттуда пачку бумаг и быстро просмотрел их.

– Более двухсот замков ограблено менее чем за два года! Семьдесят замков сожжено, из них одиннадцать – герцогских. Сто пятьдесят три человека убиты… а виновник всех этих преступлений остается безнаказанным! Король прав… Но что предпринять? Я все пустил в ход… и без всякого толку! Этот Петушиный Рыцарь был трижды арестован: в Лионе, в Суассоне и в Орлеане, и каждый раз спасался бегством – и нельзя было ни объяснить, ни угадать, как он ухитрился скрыться!

Де Марвиль большими шагами ходил по кабинету.

– Надо поймать этого человека. Король изъявил свою волю. Провал этого дела – моя погибель… погибель безвозвратная, если только мадам д'Эстрад…

Он остановился и глубоко задумался.

– Король находит ее все более и более очаровательной… Место, оставшееся свободным после смерти мадам де Шатору, еще не занято! Фаворитка… Какой степени влияния может она достичь благодаря моим советам? И какой высоты смогу достичь я сам? Тогда безразлично, схвачу я Петушиного Рыцаря в назначенный срок или нет…

Де Марвиль продолжал размышлять.

– Я должен повидать герцога де Ришелье, – сказал он с видом человека, вдруг принявшего решение.

Беррье вернулся, держа в руке бумагу.

– Распоряжения сделаны, – сказал он. – Инспекторы оповещены. Вот второй рапорт о грабеже особняка графа де Шароле в прошлую ночь.

– В нем то же, что и в протоколе?

– То же… только с небольшим добавлением.

– Каким именно?

– С письмом, написанным рукой Петушиного Рыцаря и им лично подписанным. Оно найдено в комнате графа. О существовании этого письма сначала не было известно, почему оно и не было при протоколе, поданном королю.

– Письмо при вас?

– Вот оно.

Фейдо посмотрел на Беррье, потом стал читать вслух:

– «Любезный кузен!

Мы имеем право называть друг друга таким образом потому, что оба принцы крови… которую мы проливаем.

Только я убиваю людей могущественных и сильных и мужественно сражаюсь сам. А вы для удовлетворения ваших низменных инстинктов убиваете несчастных, которые не могут постоять за себя. Вы расставляете засады и нападаете самым подлым образом. Вот уже в третий раз я сталкиваюсь с вами, мой любезный и ненавистный кузен.

Первый раз, пять лет тому назад, когда вы не смогли восторжествовать над добродетелью честной женщины, вы убили своими руками ее мужа, вашего камердинера. Я ограбил ваш замок Амсианвиль и увез бедную женщину, которую поместил в надежное убежище, так чтобы вы никогда не смогли ее увидеть.

Во второй раз – после убийства мадам де Сен-Сюльпи, которую вы сожгли заживо. В ночь, последовавшую за этим убийством, ваша карета опрокинулась, вас схватили люди, которых вы не успели рассмотреть, и посадили в яму, наполненную нечистотами. Эти люди исполняли мои приказы.

Наконец, мы встретились в третий раз. Так как ваш особняк находится вблизи монастыря гостеприимных сестер Сен-Жерве, которых вы осмеливались из своих окон каждый день оскорблять, я сжег ваш особняк, чтобы освободить их от вашего присутствия. Если же вы отстроите особняк, я снова сожгу его. Но, предупреждаю: я подожгу его тогда, когда вы будете дома, чтобы в полной мере оказать вам честь.

Так как вы брат герцога де Бурбона, то защищены от гнева короля. Но у Петушиного Рыцаря нет причин вас щадить. Такому разбойнику, как я, прилично наказывать такого дворянина, как вы.

На этом заканчиваю, подлый и гнусный кузен. Да замучит вас дьявол.

Петушиный Рыцарь».

– Это письмо нашли в комнате графа де Шароле? – продолжал Фейдо.

– Да.

– А принц читал его?

– Нет, он находился в отъезде, и я нашел это письмо в жестяном ящике, обложенном внутри тонким асбестом. Оно было обнаружено после вашего отъезда в Версаль, когда я отправился осматривать замок. Этот ящик стоял на обуглившемся столе.

Начальник полиции положил письмо на бюро.

– Кроме этого, в рапорте нет иных изменений?

– Никаких. В рапорте говорится, как и в протоколе, что пожар начался утром в половине шестого с неслыханной силой и со всех сторон одновременно. Прибыли дозорные, начался страшный шум. Между солдатами и разбойниками завязалась драка. Все до единого разбойники скрылись. Мы выяснили, что особняк был полностью разграблен еще до пожара. Всех слуг схватили в одно и то же время, связали и посадили в комнату швейцара, ни один из них не был ранен или даже ушиблен.

– Этот Петушиный Рыцарь истинный дьявол, – сказал начальник полиции, глядя на письмо.

– Вот что странно, и вы, наверное, это заметили, – продолжал секретарь, понизив голос, – Петушиный Рыцарь нападает только на тех знатных вельмож, чья общественная и частная жизнь подает повод к злословию.

– Так и есть, – согласился де Марвиль, как бы пораженный внезапной мыслью.

– Петушиный Рыцарь не обкрадывал, не грабил, не нападал на дома мещан или простолюдинов. Он никогда не совершал преступлений против людей этих классов общества.

– Да, только богатые буржуа и дворяне подвергались его нападениям.

– Причем не все дворяне, к некоторым он питает глубокое уважение, другим даже старается быть полезен… Доказательством служит история с виконтом де Таванном.

– Все это очень странно! – сказал де Марвиль. – Этот человек совершает самые бесстыдные преступления, ведет переговоры со своими жертвами, защищает одних, наказывает других, помогает первым, насмехается над вторыми, ловко уклоняется от розыска, а бывает везде.

– Очень странно, – кивнул Беррье в знак согласия.

– И все же мы должны победить его.

– Самый верный ключ к успеху заключается в награде, обещанной тому, кто выдаст разбойника. Она может прельстить кого-нибудь из его окружения.

– Согласен.

Начальник полиции взял письмо Петушиного Рыцаря и положил в карман.

– Сегодня вечером я вернусь в Версаль и покажу это письмо королю.

В дверь постучали.

– Войдите, – сказал Фейдо.

X
Жакобер

Дверь отворилась, и в кабинет медленно вошел человек, походивший на призрак или тень. Он поклонился де Марвилю.

– Что вам, Жакобер? – спросил начальник полиции.

Жакобер был одним из шести людей, с которыми Фейдо только что говорил. Прежде чем ответить, агент бросил вокруг себя быстрый и проницательный взгляд; убедившись, что оказался наедине с начальником полиции и его секретарем, он поклонился вторично.

– Ваше превосходительство говорили о Петушином Рыцаре? – спросил он.

– Да, – отвечал Фейдо.

– Ваше превосходительство назначили десять дней, чтобы выдать его?

– И ни минутой больше.

– И тому, кто выдаст Петушиного Рыцаря через десять дней, вы, ваше превосходительство, заплатите двести луидоров?

– Без сомнения. Ведь я обещал эту сумму вам, Деланду, Леду, Нуару, Арману и Ледюку.

– Да. А что вы, ваше превосходительство, пожалуете тому, кто выдаст Петушиного Рыцаря сегодня же ночью?

Фейдо сделал шаг к агенту и переспросил:

– Тому, кто выдаст Петушиного Рыцаря сегодня ночью?

– Да, ваше превосходительство.

– Я удвою сумму!

– А что получит тот, кто выдаст не только Петушиного Рыцаря, но и все секреты его шайки?

– Тысячу луидоров.

Жакобер поклонился в третий раз.

– Нынешней ночью, – сказал он, – я выдам Петушиного Рыцаря и его секреты.

– Ты? – удивился Фейдо, быстро переглянувшись с Беррье.

– Я, – ответил агент.

– Ты знаешь, где найти Петушиного Рыцаря?

– Знаю.

– Если ты знаешь, почему ты раньше этого не сказал? – спросил секретарь.

– Я это узнал только прошлой ночью.

– Каким образом? Объясни! Я хочу знать все!

– Ваше превосходительство, – продолжал Жакобер, – вот что случилось за эти шесть дней. Мне было поручено дежурство на улицах Английской, Ореховой и Бернардинской, и я расположил свою главную квартиру на площади Мобер. Мои подчиненные каждый вечер приходили ко мне с донесениями в комнату на первом этаже углового дома, выходящего на площадь и на улицу Потерянную. Наблюдая за всем вокруг, я заметил то, чего никто не замечал до сих пор: на самой площади, на углу улицы Галанд, есть дом, окна и двери которого постоянно заперты.

– Дом с кирпичным крыльцом? – спросил Беррье.

– Именно, господин секретарь.

– Продолжай.

– Очевидно, дом необитаем, а между тем к нему не прибито объявление. С другой стороны, я приметил, что люди подозрительной наружности приходили в определенные часы, обычно после наступления ночи; эти люди останавливались у дверей, стучались и входили, но ни один из них обратно не вышел.

– Как? – удивился Фейдо. – Никто не вышел?

– Никто.

– Выходит, они исчезли?

– По крайней мере, на время. Но на другой день я видел, как те же самые люди, которых я видел накануне, снова входили туда.

– Значит, дом имеет два выхода.

– Нет, ваше превосходительство. Я внимательно изучил это место. Дом имеет только один вход с улицы Галанд и площади Мобер. Он находится у Кармелитского аббатства, и дома по правую и по левую его сторону не сообщаются друг с другом – я в этом удостоверился.

– Однако, – сказал Беррье, – куда могли деваться те люди?

– Этого я не знал еще вчера, а узнал только прошлой ночью. Эти постоянные визиты в одни те же часы показались мне странными, и я изучал их с чрезвычайным вниманием. Я стал замечать, что эти люди приходили по двое; я их подстерегал, подслушивал: они говорили на воровском жаргоне, который мне знаком. Среди них я узнал Исаака, бывшего в шайке Флорана и не знавшего, что я теперь нахожусь на службе в полиции. Я решился. На другой день (это было в восемь часов вечера) я переоделся и пошел в трактир, смежный с таинственным домом. Я притворился пьяным, но не спускал глаз с запертого дома.

Пробило восемь. Ночь была очень темная. Я узнал Исаака и его друга, проходивших мимо трактира. Я стоял в дверях и пел; он меня узнал. Я предложил возобновить нашу прежнюю дружбу – он согласился. Он вошел в трактир со своим другом, мы распили несколько бутылок. Начались признания.

– Что ты делаешь? – спросил он меня.

– Ищу работу.

– Иди к нам!

– А что значит – к нам?

– Хочешь, я тебя представлю сегодня тетушке Леонарде? Ты узнаешь все.

– Хорошо, – сказал я, – я тебе верю.

Мы пошли к дому. Он постучался особенным образом – дверь отворилась, мы вошли и оказались в узком сыром коридоре, плохо освещенном сальной свечкой. В конце коридора Исаак обратился к своему спутнику:

– Пойдем наверх или вниз?

– Вниз, – ответил тот. – Внизу веселее.

Мы спустились в подземелье под площадью Мобер, о существовании которого не подозревает никто. Там за столами сидело множество людей, которые ели, пили, играли и пели. Я изрядно струсил и боялся, что меня узнают. Но, к счастью, я так удачно переоделся, что этого не случилось.

Худая старуха, похожая на скелет, прислуживала гостям. Я смешался с толпой. Исаак со своим товарищем оставили меня. Старуха, которую все собравшиеся называли Леонардой, подошла ко мне.

– Ты здесь в первый раз? – спросила она.

– Да, – отвечал я.

– Кто тебя привел?

– Исаак и его друг Зеленая Голова!

– Не принят?

– Пока нет.

– Будешь представлен нынче ночью. Ты давно в Париже?

– Три дня.

– Откуда родом?

– Из Нормандии.

– В какой был шайке?

– В шайке Флорана.

– У тебя есть пароли?

Я тотчас вынул из кармана все знаки, какие должны были убедить ее и которые Флоран дал мне, когда я приехал в Париж.

– Иди вперед! – велела она мне.

Я вошел в ярко освещенный зал и увидел там людей, настолько хорошо одетых, что их невозможно было узнать. Позвали Исаака и Зеленую Голову, которые поручились за меня. Тогда я был принят и записан, мне дали имя и внесли меня в книгу. Я сделался членом этого общества. Все шло хорошо. Наконец, я захотел уйти. Я вышел, но не мог найти дороги к двери, в которую вошел. А ведь я все хорошо рассмотрел, мне казалось, что я легко найду выход, но не тут-то было. Я решил отыскать старуху Леонарду и спросить ее, как мне выйти.

– Здесь никто не возвращается назад, – сказала она мне, – здесь все идут вперед. Пойдем, я тебя провожу.

Старуха взяла меня за руку, и мы вышли из зала в темный коридор. Она завязала мне глаза, мы долго поднимались и спускались по лестницам в совершенной темноте. Я покорно шел с завязанными глазами и, наконец, услышал, как открылась дверь. Струя холодного воздуха хлынула мне в лицо, повязка упала, и я очутился напротив монастыря Святого Иоанна Латранского, а возле меня стояли Исаак и Зеленая Голова.

– Ты вышел напротив этого монастыря? – удивился Беррье. – А вошел с площади Мобер?

– Да, на углу улицы Галанд.

– Но от угла улицы Галанд и площади Мобер до монастыря Святого Иоанна Латранского несколько десятков домов!

– Следовательно, под этими домами проложен подземный ход. Продолжай, – обратился Фейдо к Жакоберу.

– Я хотел оставить моих товарищей, – продолжал агент. – Исаак взял меня под руку, говоря, что он и Зеленая Голова проводят меня до моей квартиры. Я понял их намерение и повел в комнату на Пробитой улице. Все, что они там увидели, могло их убедить, что я сказал им правду. Исаак выглядел довольным.

– Ты будешь хорошим товарищем, – сказал он, – и завтра тебя испытают.

– Завтра? – спросил я. – Где? Когда? Как?

– В восемь часов на площади Мобер, в трактире, а потом перед Петушиным Рыцарем!

Не дав мне ответить, он ушел вместе с Зеленой Головой. С этой минуты я не видел никого, но принял такие меры предосторожности, что теперь, когда я говорю с вами, ваше превосходительство, уверен, что, какую засаду ни расставили бы под моими ногами, обо мне не знают ничего. Сегодня утром я три раза переодевался и перекрашивал лицо.

– А сегодня вечером, – спросил начальник полиции, – ты пойдешь в трактир на площади Мобер?

– Пойду.

Беррье многозначительно взглянул на начальника полиции.

– Пройди в кабинет № 7 и жди, – сказал начальник полиции агенту, – через десять минут ты получишь мои распоряжения.

Жакобер поклонился и открыл дверь; в передней стоял посыльный.

– В седьмой, – просто сказал Фейдо. Посыльный кивнул, сообщая, что понял, о чем речь.

Дверь закрылась. Беррье стоял в другом конце кабинета. Он открыл вторую дверь в ту самую минуту, как первая затворилась, и позвонил. Вошел человек.

– Жакобер не должен ни с кем видеться или говорить, – сказал он.

Потом он закрыл дверь. Начальник полиции и секретарь остались одни.

– Каково ваше мнение? – спросил Фейдо.

– Распорядитесь наблюдать за этим человеком до нынешнего вечера так, чтобы были известны каждое его слово, каждый его поступок. Расставьте двадцать пять преданных агентов в домах поблизости площади Мобер и велите дозорным ходить по улицам, смежным с этими двумя пунктами. В восемь часов дайте Жакоберу возможность войти в дом на площади Мобер, а в половине девятого велите напасть и на этот дом, и на тот, который находится напротив монастыря Святого Иоанна Латранского. Когда полицейские окружат весь квартал, никто из разбойников не скроется.

– Я совершенно согласен с вами. Мне остается прибавить к вашему плану только еще одну деталь. Прикажите исполнить все сказанное вами; Жакоберу не сообщайте об этих распоряжениях. Вызовите его в свой кабинет и узнайте, каким способом он намерен достичь цели. Предоставьте ему действовать со своей стороны, пока мы будем действовать с нашей.

– Слушаюсь.

– Вы одобряете мои поправки к вашему плану?

– Они существенно улучшили его.

– Если так, любезный Беррье, то идите и отдайте все необходимые распоряжения.

Беррье вышел. Фейдо подошел к камину и, очевидно, глубоко задумался. Постучали в дверь. Вошел лакей, держа в руке серебряный поднос, на котором лежало письмо, запечатанное пятью печатями.

– Кто это принес? – спросил Фейдо, рассматривая печати, на которых не было герба.

– Лакей не ливрейный, – отвечал слуга. Начальник полиции сорвал печати, разорвал конверт и открыл письмо. В нем заключалось только две строчки и подпись. Фейдо вздрогнул.

– Ждут ответа? – спросил он.

– Словесного, ваше превосходительство.

– Скажите «да».

– Герцог де Ришелье! Чего он от меня хочет? «Важное дело, нетерпящее отлагательства», – продолжал Фейдо, перечитывая письмо в третий раз. – Конечно, я поеду.

Он позвонил и приказал вбежавшему лакею:

– Лошадей!

Потом сел за бюро и, быстро написав несколько строчек на очень тонком листе бумаги, сложил этот письмо так, что его можно было спрятать между двумя пальцами. Потом он раскрыл перстень на безымянном пальце левой руки, вложил бумажку внутрь перстня и закрыл его.

– Карета подана!

Фейдо взял шляпу и перчатки.