Текст книги "Рыцарь в черном плаще"

Автор книги: Эрнест Капандю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 35 страниц)

IV
Исповедь

Шесть часов пробили часы на парижском соборе, одна из дверей которого была открыта. В это утро, когда никто еще не проснулся в Париже, человек, закутанный в широкий плащ, в шляпе, надвинутой на лоб, вошел в храм. Без сомнения, его ждали, потому что в ту минуту, как он вошел, прелат прошел через хоры. Этот прелат, руки которого были скрещены на груди, а голова клонилась к плечу, был одет в фиолетовую мантию епископа. Это действительно был епископ, монсеньор де Мирпуа, самый уважаемый и самый строгий прелат во Франции. Его опередил аббат, отворивший ему дверь в исповедальню. Через несколько секунд человек, вошедший в церковь прошел в исповедальню и опустился на колени. Встав с колен после довольно продолжительного времени, он перекрестился и стал ждать. Дверь отворилась, и епископ вышел.

– Пойдемте, сын мой, – сказал он шепотом, направляясь к ризнице.

Там их ждали два аббата; епископ переговорил с ними шепотом, потом, сделав знак рукой тому, кто исповедовался у него, открыл дверь, ведущую в монастырь. У этой двери стояла карета. Лакей отворил дверцу, прелат сел в карету, а за ним вошел исповедовавшийся и сел напротив епископа. Карета тронулась и через десять минут остановилась у особняка прелата. Епископ вышел из кареты первым, взошел на лестницу, потом в богато меблированную молельню. Незнакомец следовал за ним. Прелат сел на стул и указал на другой своему спутнику, который принял это приглашение с поклоном.

– Итак, вы Петушиный Рыцарь? – спросил Мирпуа, смотря на человека, сидевшего напротив него.

– Да, монсеньор, – отвечал тот.

– Петушиный Рыцарь, разбойник!

– Для тех, кто меня не знает, но вы слышали всю мою исповедь, вы знаете, кто я. Я ни разу не тронул невинного, я сделался орудием правосудия судьбы, каравшим виновных, пренебрегавших человеческими законами. Десять лет я шел по этому тяжкому пути. Я вырвал из нечистых рук более шести миллионов ливров, отдав их страдавшим от нищеты и голода. Ни один ливр из этих денег не попал в мой кошелек и не послужил для моей сестры. Ночи я проводил как таинственный мститель общества, а дни – как честный труженик. Я был Петушиным Рыцарем, разбойником – от заката до восхода солнца, а днем я был Жильбером-оружейником! Если бы мои родители не пали жертвой подлых убийц, я не жил бы этой жизнью. Но когда я увидел, что мой отец осужден постыдно, когда я узнал, что мать моя задушена, я возненавидел это общество, поставившее себя вне закона, и начал беспощадную войну с ним!

Рыцарь смотрел на прелата, глаза которого были прикованы к нему.

– О! Вы должны понять меня, монсеньор, – продолжал Рыцарь, – жажда справедливости, живущая в моем сердце, это не мое лишь достояние. Многие думают, или скоро будут думать так, как я… немного пройдет лет, и вся Франция потянется к справедливости и свободе! Но не в этом дело, – продолжал Рыцарь, переменив тон, – речь идет обо мне одном. Я сказал вам все, и если вы знаете, что толкнуло меня на этот путь, то знаете, что я отомстил за себя в эту самую ночь или, лучше сказать, отомстил за тех, кто страдал.

– Вы не имели права действовать таким образом, – сказал де Мирпуа.

– Но если бы я оставил в живых этих чудовищ, они погубили бы еще множество невинных.

– Господь запрещает мщение!

– Господь не запрещает убивать ядовитую змею.

– Змея не человек, она не может раскаяться.

– Умоляю вас, монсеньор, призовите на мою будущность милосердие Божие!

– Как вы собираетесь жить теперь?

– Я вам сказал и повторю снова: отомстив, я хочу отказаться от двойного существования, которое я вел до этого дня. Петушиный Рыцарь умер, Жильбер – жив. Счастье еще возможно для меня на земле. Я люблю Сабину. Я буду работать, и мы будем счастливы. Эта-то любовь и привела меня к вам.

– Вас привела ко мне любовь? Объясните, сын мой.

– Сабина – девушка праведная, монсеньор. Обманывать ее далее было бы невозможно. Признаться ей во всем я не могу, однако я люблю ее. Ради нее я отказываюсь от своего таинственного и безграничного могущества. Прочтите в моем сердце и в моей душе: для того чтобы стать супругом Сабины перед Богом, я должен встать перед алтарем, а для этого мной должна руководить ваша рука. Вы знаете все, ответьте, могу ли надеяться?

Прелат помолчал, по-видимому погруженный в раздумье, затем встал и подошел к Петушиному Рыцарю медленным, торжественным шагом.

– Поклянитесь вечным спасением вашей души, что вы сказали правду, – проговорил он.

Жильбер воздел обе руки.

– Клянусь, – сказал он, – клянусь перед отцом моим и моей матерью, которые теперь в чертогах Господа и слышат меня!

– Клянитесь, что вы никогда не карали невинного.

– Клянусь!

– Поклянитесь, что вы всегда действовали по велению сердца, а не повинуясь злодейскому чувству.

– Клянусь!

– Клянитесь, что с этого часа, исключая законной обороны, вы никогда не поразите человека, как бы ни был он виновен!

– Клянусь!

Прелат протянул руки над головой Жильбера.

– Милосердие и прощение Господа неисчерпаемы, – произнес он.

– Отец мой, – сказал Жильбер, становясь на колени, – окажите мне последнюю милость.

– Чего вы хотите, сын мой?

– Я мог похоронить тело моего отца на святом кладбище, но тело моей матери остается там, где его погребли преступники. Вам известно, что три месяца назад в лесу Сенар один человек имел счастье спасти жизнь его величества, которого чуть не убил кабан?

– Знаю.

– Это я спас кроля.

– Неужели?

– Да. Король обещал мне исполнить мою первую просьбу. Пусть же его величество позволит мне похоронить мою мать на кладбище.

– Я увижу его величество в совете сегодня утром и передам ему вашу просьбу.

Жильбер приподнялся с колен.

– Позволите ли поцеловать вашу руку?

Прелат протянул Жильберу свою руку, на пальце которой сверкало кольцо епископа.

V
Венчание

В этот вечер граф де Сен-Жермен приехал к маркизе де Помпадур и был принят очень любезно. Очаровательная гостиная, меблированная с изяществом и роскошью, была полна хорошеньких женщин, и граф оказался единственным мужчиной в этом обществе.

– В самом деле, граф, это не плутовство? – сказала маркиза, улыбаясь и жеманясь.

– Уверяю вас, – отвечал Сен-Жермен с самым серьезным видом, – что я никогда не плутую.

– Однако это до того странно, что надо считать или чудом, или шуткой.

– Это ни то ни другое, маркиза.

– А что же?

– Достижение науки.

– О! – удивились дамы.

– Пусть маркиза попробует сама, – сказал Сен-Жермен, – тогда она убедится.

– Дайте мне конфетницу.

Сен-Жермен взял со стола, стоявшего посреди гостиной, небольшую черепаховую конфетницу удивительной работы. Верх ее был украшен великолепным агатом, почти таким же большим, как сама крышка.

– Откройте крышку, маркиза, – предложил Сен-Жермен.

Маркиза повиновалась.

– Посмотрите хорошенько на крышку, – многозначительно продолжал граф, стоя чуть поодаль от стола.

– Смотрю, граф, – ответила прелестная маркиза.

– На что это вы смотрите с таким любопытством, мадам? – спросил мужской голос.

Маркиза обернулась.

– Король! – воскликнула она.

Она поспешно подбежала к Людовику XV, который вошел, по своему обыкновению, без доклада. Граф де Сен-Жермен низко поклонился королю.

– На что вы смотрите? – спросил король.

– На эту коробочку, государь, – отвечала маркиза. Она подала королю черепаховую конфетницу.

– Изумительная вещица, – сказал Людовик.

– Государь, – продолжал граф, – потрудитесь взглянуть на крышку и сверху, и снизу.

– Смотрю с обеих сторон, граф.

– Позвольте мне спросить ваше величество, что вы изволите видеть?

– Я вижу прекрасный агат и сверху, и снизу. Мне кажется, что я и не могу видеть ничего другого…

– Можете, – возразила маркиза.

Сен-Жермен взял с ближайшего стола небольшую спиртовую лампу и поставил ее на стол перед королем.

– Государь, – сказал он, – поднесите эту конфетницу к лампе так, чтобы крышка оказалась внизу.

– Так? – спросил Людовик XV, ставя конфетницу.

– Да, государь.

Агат конфетницы оказался над горелкой лампы. Сен-Жермен пошел было к камину, но вдруг остановился.

– Я хотел бы, чтобы мой опыт не вызывал никаких сомнений, – сказал он, – поэтому я не прикоснусь ни к чему. Ваше величество положили конфетницу на лампу, я до нее не дотрагивался даже пальцем, не так ли?

– Конечно, – кивнул Людовик.

– Пусть же маркиза сама возьмет с камина вон ту зажженную розовую свечку и ею зажжет фитиль лампы.

Маркиза зажгла – вспыхнуло синеватое пламя.

– Я прошу ваше величество и этих дам встать вокруг стола, но чуть поодаль, – сказал Сен-Жермен.

Граф вынул из кармана часы и взглянул на циферблат.

– Еще минуту, – попросил он. – Теперь я прошу взять эту конфетницу щипцами, ваше величество.

Сен-Жермен подал королю длинные щипцы, которые извлек из кармана своего платья. Король осторожно взял ими конфетницу и положил ее на стол. Крик удивления вырвался у всех. Агат на крышке исчез, а вместо него появилась эмалевая миниатюра, изображавшая пастушку с барашками. Король раскрыл конфетницу и внимательно рассмотрел крышку.

– Как странно, – сказал он. – Куда же девался агат?

– Вашему величеству угодно его видеть? – спросил Сен-Жермен.

– Конечно, граф. И не только мне одному.

– Возьмите щипцы и положите конфетницу под лампу. Король положил. Через минуту на крышке снова появился агат.

– Вот так чудеса! – воскликнул король, смеясь при столь необъяснимой метаморфозе. – А я хотел сделать подарок.

– Подарок? – удивилась маркиза.

– Даже два, мадам.

– Кому же, государь?

– Дочери и невестке Даже.

– Вспомнила, они же сегодня выходят замуж!

– Я обещал им, маркиза, что вы будете присутствовать при венчании.

– Очень рада, государь. И вы хотите подарить им эту конфетницу?

– Хотел в первую минуту, но теперь начинаю думать, что эта вещица может быть творением демона.

– Что же вы им подарите?

– Что вы пожелаете, маркиза.

– Государь, вы мне предоставляете право выбора?

– Да… но не разоряйте меня. Разорять короля – значит разорять государство.

Постучали в дверь.

– Войдите, – сказал король.

Бине, верный камердинер, вошел и доложил:

– Государь, женихи и невесты приехали.

– А Мирпуа?

– В капелле.

– Разве епископ Мирпуа будет венчать? – с удивлением спросила маркиза Помпадур.

– Он сам этого захотел.

– Это очень лестно для венчающихся.

– Пойдемте в капеллу, маркиза, – сказал король. – Приглашаю и вас присутствовать при венчании, – обратился он к Сен-Жермену, – но с условием, чтобы вы не превратили новобрачных так, как превратили агат.

– Государь, я не обладаю таким могуществом.

– Но граф де Сен-Жермен может предсказать будущее молодым супругам, – сказала маркиза Помпадур.

Граф де Сен-Жермен сделал утвердительный знак.

– Велите позвать сюда молодых, государь, граф им предскажет будущее.

– Это невозможно, маркиза, – с живостью возразил Сен-Жермен.

– Почему?

– Потому, что книга будущего раскроется только после венчания.

Король подал руку маркизе де Помпадур:

– Пойдемте в капеллу, мадам. Нас ждут.

Король и дамы сошли с лестницы, ведущей к капелле замка. Сен-Жермен шел следом.

Нисетта, Сабина, Жильбер, Ролан, Даже и родственники ждали у входа в капеллу. Нисетта и Сабина были обворожительны в своих подвенечных нарядах. Встав между ними и взяв обеих за руки, король выразил каждой свое восхищение. Теперь оставалось совершить заключительное таинство – обряд венчания. В капелле епископ со служкой уже ждали молодых у аналоя. Пока внимание присутствующих было сосредоточено на короле и прелестных невестах, Жильбер отыскал взглядом Сен-Жермена и кивнул ему. Граф незаметно подошел.

– Ну что? – спросил Жильбер тихо.

– Все прошло прекрасно, – сказал Сен-Жермен.

– Вам все удалось?

– Вполне.

– Если так, вам – могущество, а мне – счастье.

– Это ваше желание?

– Это необходимость. Последний совет, любезный В. Продолжайте дело, начатое мной и, чтобы мое отсутствие так и осталось незамеченным, всегда имейте возле себя человека в маске, который играл бы ту же роль, какую играли вы.

– Но этот человек, добьется ли той степени необходимого сходства – того искусственного сходства, которое являлось нашей силой и залогом нашего будущего?

– Вы можете действовать, употребляя прежние проверенные средства.

– Начальник…

– Молчите, не произносите больше никогда этого слова. Когда я переступлю за порог этой капеллы, я не буду более вас знать.

Маркиза де Помпадур обратилась к королю с просьбой начать венчание. Присутствующие оживились, направляясь ко входу в капеллу. Король шел впереди, ведя Сабину под руку. Жильбер вел за руку сестру. На пороге он на мгновение оглянулся, обменялся последним многозначительным взглядом с графом де Сен-Жерменом и вошел под своды королевской капеллы.