Текст книги "Плавать с дельфинами"
Автор книги: Эрин Пицци
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)
Глава сорок седьмая
За годы, проведенные с Ричардом, Пандора привыкла к английским представлениям о семейной жизни. В доме Молли Филип был всему головой, и все мысли Молли были направлены на то, чтобы сделать мужа довольным и счастливым. Когда приезжали сыновья, им тоже прислуживали, ухаживали за ними. Мужчины, со своей стороны, скрупулезно следили за тем, чтобы не позволять женщинам таскать тяжести или открывать самим двери. Радикальные идеи феминизма не дотянули своих грубых рук до приятной девонской провинции. Поэтому, как заметила Пандора, не считая внешних жестов вежливости, в остальном Молли и ее невестки, включая саму Пандору, несли на своих плечах все заботы о благополучии поместья викария. Когда Ричард приезжал в дом матери, он облегченно вздыхал и начинал вести себя, как шестилетний мальчишка. Так же поступали и его братья.
Пандора уже и не помнила, когда была на семейном празднике в каком-нибудь американском доме. Сначала она жила одна с матерью, потом с мужьями. Но опять же одна, так как не могла иметь детей. По этой же причине и большинство ее друзей были либо холосты, либо бездетны. Поэтому, когда вдруг со двора раздался невообразимый гвалт, возвестивший о прибытии многочисленных членов второй семьи отца, Пандора испуганно замерла посредине отведенной ей маленькой спальни, видимо, когда-то бывшей спальней дочек Рут. Она подумала о них, потом о себе. Две маленькие кроватки стояли у стен продолговатой комнаты в розовых цветочных обоях с голубыми полосками. Большой шкаф с зеркалом на двери находился в одном углу, а в другом располагались полки с бесчисленным количеством кукол. Куклы гордо сидели и на спинках обеих кроватей.
Пандора открыла дверь шкафа, чтобы повесить туда несколько привезенных с собой вещей. В шкафу плотными рядами, все в оборках и шелковом шитье, висели безупречно чистые девичьи платья. Кое-как она пристроила рядом и свою одежду – летнее коричневое и яркое коктейльное платья. Третье – розовое – Пандора положила на стул у кровати, извинившись перед куклами и отодвинув их в сторону. «Большинство маленьких девочек, – думала она, – сделаны из сахара и перца. Может быть, если бы и у меня была такая комната, я бы не наделала в жизни столько глупостей».
Принимая душ в розовой, немного обшарпанной ванной, Пандора размышляла о своей матери. «Ясно, почему она не могла любить меня, ведь ее саму никто не любил в детстве: Бог свидетель, папа пытался сделать это, но и он требовал ответных чувств, которые она не в состоянии была испытывать. А вот Рут смогла. Мне и самой, – признала Пандора, – потребовалось тридцать семь лет, чтобы понять, что моя мать тоже человек».
На этой мысли она выключила душ и ступила на розово-зеленый толстый ковер. Ванная внушала слабое чувство клаустрофобии после месяцев на открытом всем ветрам острове, но Пандора не могла не признать очевидного ее удобства и уюта. Как бы она хотела, чтобы Бен был сейчас вместе в ней. Уж они повалялись бы на этом толстом ковре.
Внизу раздался новый взрыв голосов, оповестивший о прибытии очередных гостей. Пандора поспешила в спальню, завернувшись в мягкий розовый халат. Она надела платье и сандалии. Обувь показалась немного непривычной.
Большая часть новой семьи Фрэнка уже собралась на заднем дворе дома. Пандора сразу узнала обеих дочерей Рут. Они были очень похожи друг на друга, их можно было даже принять за близнецов.
– Я – Дебби, а это – Дорин, – сказала Дебби, явно более бойкая из сестер. Вокруг сновали дети, среди которых не было ни одного старше семи лет. Они буквально рвали все, что их окружало, в клочья. Двое молодых мужчин стояли у барбекю и беседовали с Фрэнком, который выглядел совершенно раскованным. Именно ему, очевидно, поручили обеспечить приглашенных жареным мясом. Рут то вбегала в дом, то выскакивала во двор, безуспешно пытаясь призвать детей к порядку. Те же не обращали на нее никакого внимания, словно им была дана полная свобода кусаться, драться руками и ногами, орать и огрызаться. Обе молодые мамаши неподвижно стояли с выражениями глуповатой материнской любви на лицах и равнодушно взирали на создаваемую детьми кутерьму и на то, какой вред они наносили саду.
– Пандора, милая – долетел певучий голос Рут с кухни, – не могла бы ты мне тут помочь. Девочки накрывают на стол.
Пандора вошла на кухню. Она сразу поняла, что от нее ждут какой-то оценки представшего перед ее глазами зрелища. Единственное, что пришло ей на ум, было:
– О, у вас просто замечательная кухня, Рут.
– Да, это так, Пандора. Ее оборудовал для меня Фрэнк. Он этим занимается по вечерам. Направляется в свой маленький рабочий сарайчик в углу двора, сидит и мастерит там всякие вещицы для моего дома и для моих дочек. Что бы им ни потребовалось, они все заказывают у него. Их-то мужья не умеют мастерить, что и говорить – другое поколение! На-ка, я дам тебе сыра, а ты потри его чуточку на крекеры. – Рут помолчала, изучая Пандору. – Знаешь, ты не совсем такая, как я себе представляла. Фрэнк тебя всегда описывал застенчивой тощей девочкой.
Пандора улыбнулась. Интересно, что сказала бы Рут, узнав, что она спала в пещере сновидений на далеком острове, куда приплывает большая черепаха, чтобы в песнях своих рассказать людям об их будущем?
– Ну, ведь ты… ведь ты… э-э… – Рут смолкла в смущении.
– Не смущайтесь. Все это я уже прошла, теперь я – другая. – Предлагая Рут сменить тему разговора, Пандора продолжила: – Вы очень много хорошего сделали для папы, знаете. Он выглядит совершенно счастливым.
Рут вынула руки из мойки и улыбнулась.
– Что ж, он был таким задерганным, когда мы впервые встретились. Ведь твоя мать здорово пила, – Рут предупредительно подняла вверх ладонь. – Я никого не критикую. Не люблю этого. Просто Фрэнку нужен был настоящий дом, жена, к которой можно было бы приходить с работы, и которая могла бы приготовить хороший обед.
Пандора кивнула.
– Возможно, вы правы, – сказала она. – Большинство мужчин хотят именно этого, Рут. Но что тогда делать с женщинами, которые не желают строить свою жизнь вокруг какого-нибудь мужчины и его потребностей? Что с ними-то делать?
– Ну, – голос Рут стал резче, – эти женщины, наверное, вынуждены быть очень одинокими. Ведь семья – это все.
– Я тоже думаю, что семья – это все, – согласилась Пандора и не торопясь продолжила: – Но неужели в ее основе должна быть лишь исключительно материнская забота?
Рут просияла.
– А как же, дорогая! Ты совершенно права. Я все вложила во Фрэнка и девочек, и вот теперь, годы спустя, все возвращается ко мне сторицей.
«Как же это, интересно? Сыром на крекерах и такими вот сборищами дважды в год?» – подумала с цинизмом Пандора.
– Своих девочек я с малых лет учила быть домохозяйками. А ты умеешь готовить?
Пандора кивнула.
– Конечно, но сейчас я это делаю только тогда, когда хочу. Если не хочу, не готовлю. Будучи замужем, я только и делала, что готовила. Но, прилетев на остров, я дала себе два обещания. Первое – никогда не признаваться, что умею готовить. Второе – никогда не признаваться, что умею печатать.
– А ты случайно не из этих, не из феминисток? – смеясь, спросила Рут.
– Нет, я не принадлежу ни к одному из подобных движений. Я просто хочу быть человеком с собственным мнением, на которое имею право. Я хочу быть человеком самим по себе, Рут, а не частью кого-то там. Я слишком долго была такой частью. – Она поняла, что зашла уже слишком далеко и что бы там ни считала, она не имеет права критиковать то, как живет Рут. – Как бы то ни было, – поспешила признать Пандора, – вы прекрасно ведете хозяйство, дом, и я так рада, что вы вышли замуж за папу.
Крекеры с сыром, сделанные Пандорой, прошли на «ура». Да и вообще обед превратился в целое событие. Мужчины нестерпимо долго группировались вокруг жаровни, а затем принесли к столу огромные Т-образные стейки, облитые соусом барбекю. Дорин установила на самое видное место бадью с салатом, обильно сдобренным экзотическими приправами, а Дебби на десерт подала меренги с кремом. Дети ели до отвала, переговаривались с полными ртами, продолжая орать и визжать. Взрослые опять их не замечали и вели застольную беседу. Рут все сновала с кухни и на кухню, как игрушка «йо-йо». Дорин и Дебби едва за ней поспевали. Пандора со своего места иногда неуверенно предлагала услуги, но женщины-командирши только отмахивались от нее.
После обеда Фрэнк столь же неуверенно спросил, может ли он помыть посуду, за что был ласково обруган:
– Ты что?! И так вкалываешь всю неделю! Лучше иди, дорогой, с мальчиками на двор и приляг отдохнуть.
Пандора все же пристроилась в углу кухни с полотенцем и подключилась к вытиранию тарелок. Дети к этому моменту приклеились к телевизору в гостиной и словно бы исчезли. «Наверное, – думала Пандора, – нежеланные дети не могут создать своей семьи потому, что не знают, как это делается». Поэтому она пыталась последить за тем, как живут в своих семьях Дорин, Дебби и их мать.
Дорин в это время говорила:
– …Машину побольше, ма. Ребята регулярно занимаются плаванием, так что я должна возить их на соревнования, а потом обратно, чтобы вовремя успевать на матчи бейсбольной Малой лиги.
– Ренди в этом году стал тренером Малой лиги, – вступила в разговор Дебби. – Так что мне теперь обязательно надо найти хороший пятновыводитель, иначе его новый спортивный костюм, тот, что я нашла на «блошином рынке», ну, я говорила тебе о нем по телефону, ма, так вот, иначе он совсем пропадет.
– Да, ты права, милая, – отвечала Рут, чьи руки были вечно чем-то заняты. Она была маленькой, но крепко скроенной. Так же крепко она и держала под своим контролем этот хорошо оборудованный, отлаженный по всем правилам мирок. Эта женщина будет стоять насмерть, чтобы защитить свою симпатичную аккуратную жизнь от какого-либо вторжения или, тем более, покушения.
Обе ее дочки имели однотипные ободки в волосах, шнурованные воротнички на платьях, носили похожие туфли без каблуков. Говорили они простыми штампованными фразами, но в то же время были очень искренни в отношении Пандоры: «Нам так жаль, что вы пережили весь этот ужас с тем гадким человеком».
Обе девушки были просто потрясены, когда Пандора неожиданно сообщила им, что только что оставила и своего третьего мужа.
– А мы-то думали, что вы просто отдыхаете на этом карибском острове, – призналась Дорин. – Так значит, вы разошлись с тем англичанином, который, как говорил нам папа, был так добр к вам. И теперь вы живете на острове?
Девушки сложили руки на груди и удивленно уставились на Пандору.
– Почему же вы ушли от такого милого человека?
– Сложный вопрос, Дорин. Я и сама до сих пор не в силах на него ответить.
В дверях показался зевающий Ренди.
– Остальные так и спят во дворе, ну а я бы выпил чашечку кофе, ма. За это, если захочешь, я постригу тебе лужайку.
Дебби улыбнулась.
– Мне ты такого никогда не предлагал, Ренди.
Он пожал плечами.
– Так ведь ты всего-навсего моя жена, дорогая!
Все расхохотались.
Глава сорок восьмая
– Пандора?
Пандора сидела в детской спальне, положив подбородок на поджатые колени и разглядывая свое лицо в зеркало с закругленными краями, на которых висели розоватые лампочки. Это хитроумное приспособление было, к тому же, еще и задрапировано легким материалом. Вообще-то Пандоре не нравилось слишком тщательно изучать кожу своего лица. «Это карта моих несчастий», – считала она.
– Пандора?
«Черт, это ведь Рут меня зовет». Она слезла с кровати и зашлепала к двери.
– Да, Рут?
– Уже почти десять. Я разогрела для тебя завтрак.
Пандора смутилась. Завтракать она не хотела, но попросить только чашку кофе было бы неприлично.
– Сейчас спущусь, – крикнула она.
Рут суетилась на кухне, размышляя: «Теперь понятно, почему от нее мужики бегут».
Пандора, умывшаяся и причесанная, вошла босиком в кухню.
Рут взглянула на ее ноги.
– Ты не носишь тапочки. Пандора? Но так можно на что-нибудь наступить и пораниться. Да и вообще от ходьбы босиком расширяются ступни.
– Знаю, – беззаботно ответила Пандора, – но я никогда не любила носить туфли. К тому же у вас замечательные ковры.
Рут расцвела.
– Это потому, что я применяю моющее средство «Капит-Софт». Это несравненное средство. Я использую его уже много лет, но и сейчас мои ковры не потеряли своей красоты. Кроме того, «Капит-Софт» вкладывают в свои коробки купоны, я их собираю для того, чтобы потом бесплатно сходить в ресторан. Мне осталось для этого добрать еще четыре купона. – Рут провела Пандору к кухонному столу, достала тарелку с вафлями и беконом.
Пандоре чуть не стало плохо.
– Я бы сначала выпила чашечку кофе, ладно? – попросила она.
– Разумеется, дорогая. – Рут уже была занята у мойки, споласкивая листики салата. – Скоро Фрэнк придет на обед, и мы сможем пробежаться по магазинам, сходить на ярмарку.
– Это было бы замечательно. Я давно уже не ходила на ярмарку. На нашем острове есть два супермаркета, но в них все привозное. Я иногда просто с ума схожу по салату. Никогда бы не подумала, что можно просто-таки жаждать свежего помидора. – Пандора решила для приличия немного поклевать свой завтрак и вообще вести себя наилучшим образом. Большую часть прошлого вечера пришлось убирать после обеда. Мужчины же были заняты баскетбольным матчем, транслировавшимся по телевизору. Потом детей начало клонить ко сну, тогда их распихали по машинам, и на этом семейное торжество завершилось. Спящие малыши очень нравились Пандоре.
– Меня гораздо больше беспокоят бодрствующие дети, – призналась она Дорин.
Та как-то странно на нее взглянула.
– А вы случайно не их тех, кто предпочитает детям животных?
– Именно так, – не возражала Пандора и резко захлопнула дверцу автомобиля перед носом Дорин.
Оставшись один на один с Рут, Пандора почувствовала себя скованно. У них было так мало общего. По образу жизни они даже отдаленно не напоминали друг друга.
Рут, казалось, не отдавала себе в этом отчета.
– А как вы там, на острове, предохраняетесь?
– Предохраняемся?
– Ну, знаешь: таблетки, спирали и тому подобное? Женщинам все же приходится время от времени обращаться к врачам. Я-то, слава Богу, прошла этот возраст, но мой доктор тем не менее советует мне попробовать ЗГТ – замещающую гормональную терапию, – сообщила Рут так, как если бы она считала, что эта новость сможет в одно мгновение изменить жизнь Пандоры. – У меня сейчас наступает критический возраст, и это доставляет мне существенные неудобства. Не то чтобы мы с Фрэнком часто занимаемся этим. Ну, вы знаете, дорогая, о чем я?
Пандора смущенно кивнула.
– Как только мои месячные вообще прекратились, я больше ни разу не испытала какого-либо полового влечения. Фрэнк и к этому очень хорошо отнесся. – Она хихикнула. – Но, если мне чего-то очень хочется, я позволяю ему разок заняться со мной любовью. – Рут еще раз хихикнула. – Думаю, к этому средству прибегают все женщины, потому что после секса мужчины всегда бывают тебе признательны. Вы так не считаете?
Пандора вспомнила Маркуса.
– Думаю, это распространяется не на всех мужчин, – ответила она. – А когда папа вернется домой?
– О, он придет ровно в половине первого. В половине двенадцатого я поставлю кастрюлю на огонь, и точно в назначенное время он войдет в свой чисто прибранный дом, полный запаха его любимого куриного супа.
– Слава Богу, что у нас на острове, – рассказывала Пандора, исполнительно следуя за Рут с пыльной тряпкой, – для того, чтобы убрать, достаточно немного поорудовать метлой и вымести весь мусор за порог.
– Ну, мне бы это не могло понравиться, – возразила Рут. – Я люблю прибирать в доме. Люблю, чтобы вокруг все было чистым и блестящим. – Она тщательно протерла участки лестницы между ковровой дорожкой и перилами. – Так, а теперь, Пандора, если ты сможешь достать из-под лестницы мой маленький пылесос и пройтись еще разок по ступенькам, то мы действительно будем готовы встретить Фрэнка, когда он придет на обед.
Стоя на коленях, Пандора улыбнулась. Она не пылесосила с тех самых пор, как ушла от Нормана. Ей забавно было смотреть как пыль отрывалась от ковра и втягивалась в крошечное отверстие шланга пылесоса «Гуврет». Щетка оставляла на ковре чистые дорожки. Пандоре вспомнился белый песок из хижины Бена, те места, где они занимались любовью. Сильное желание любви вдруг охватило Пандору, она даже вздрогнула всем телом.
Закончив работать пылесосом и нарочно стремясь увести свои мысли от Бена, Пандора вежливо спросила:
– Может, еще что-то нужно сделать?
– Да нет, разве что накроешь на стол на нас троих, дорогая. А я как раз докончу свой пирог с орехами пекан. Я всегда себя чувствую страшно по-европейски, когда произношу название этого пирога. Как если бы я была француженкой, знаешь?
Как и предсказывала Рут, Фрэнк вошел в дом точно в половине первого. Под мышкой он сжимал свернутую газету. Рут бросилась ему навстречу, приветственно чмокнула. Пандора наблюдала за ними. Фрэнк тоже поцеловал жену в щеку, потом подошел к Пандоре и крепко обнял ее. Настроение Пандоры от этого жеста здорово улучшилось. Оба они действительно оставили позади все эти ужасные годы.
Фрэнк потянул носом.
– Куриный суп, да? – спросил он, просияв.
– Как ты догадался? – воскликнула Рут, хлопая в ладоши.
– Но ведь сегодня среда, верно?
Этот диалог был, видимо, частью ритуала их семейной традиции.
У Пандоры с Ричардом тоже были свои ритуалы.
– Полюбуйся, дорогая, – говорил бывало Ричард, входя в комнату и бросая ей на колени сверток.
– Что ты на этот раз купил себе, Ричард?
– Конечно же, сорочки от Тёрнбула и Ассера. Ты же меня знаешь, дорогая? – При этих словах Ричард наклонялся и целовал ее.
Поддерживать гардероб Ричарда на уровне, приличествующем престижному журналисту, было для Пандоры дорогим занятием. Тем более что его запросы в одежде существенно выходили за рамки его зарплаты.
Фрэнк предупредительно подставил Пандоре стул.
– Ты выглядишь грустной, милашечка моя. Скучаешь по своему острову?
– Нет, папа. Просто вспомнилось кое-что грустное. Но все уже прошло. После обеда мы с Рут отправимся на ярмарку. Никогда не думала, что с такой радостью пойду на базар. Однако мне действительно очень хочется туда сходить.
– Миссис Джонсон принесла старые часы своей матери, Рут. Ты их у нее видела – такие большие, черные, под мрамор. Прекрасно сделанный механизм. Я все там почистил, наладил одно из маховых колесиков, и она ушла жутко довольная. Потом заходила Таня, сказала, что вчера умер старый Джайлз Мортимер. Так что придется тебе достать мой «похоронный» костюм.
– О Бог мой. Как жаль, правдажаль. – Рут убрала со стола обеденные тарелки. – Бедный старик. Его жена умерла всего год назад, Пандора, и никто из нас не думал, что муж протянет так долго. Он во всем зависел от нее, правда, Фрэнк?
– А? О, да. Во всем. – Фрэнк явно пытался разглядеть результаты спортивных матчей в газете, лежавшей рядом на стуле.
– Фрэнк, ты же знаешь, что прежде, чем читать газету, тебе предстоит еще дождаться кофе.
Фрэнк отвернулся от газеты, и на секунду Пандора заметила на его лице нечто похожее на выражение дикого кота, насильно заключенного в неволю клетки.
– Извини, дорогая, – проговорил он.
Рут отрезала аккуратный кусок пирога и положила на тарелку мужа. Пандора наблюдала, как мозолистые пальцы отца сражались с десертной вилкой.
– Все было очень вкусно, – сказала Пандора, чувствуя себя объевшейся и не в своей тарелке. На Малом Яйце на обед обычно были мясные лепешки, купленные в магазинчике капитана Вилли.
– Ты свободен, Фрэнк. Сейчас я принесу тебе кофе.
– Спасибо, милая. – Фрэнк, переваливаясь, двинулся в гостиную для того, чтобы откинуться на спинку кресла и почитать наконец свою газету.
– Ты помой посуду, – велела Рут, – а я отнесу ему кофе. Через несколько минут Фрэнк захрапит. Я дам ему поспать полчаса, потом он опять уйдет в мастерскую. Вот тогда мы и отправимся на всю вторую половину дня на ярмарку.
«Слава Богу!» – воскликнула про себя Пандора.
Поднимаясь наверх, она действительно услышала храп отца. Это все от обилия еды… Пандора опять села у зеркала, зажгла свет. О Господи. Ей бросились в глаза мешки под глазами и морщины на лбу. «Надо купить какой-нибудь крем для лица, – подумала она, – и, может быть, помаду».
Глава сорок девятая
Для Рут поход на ярмарку явно был главным событием любого дня. Пандора же, хотя поначалу и пришла в восторг от самой идеи, стала быстро задыхаться в толпе людей, проталкивавшихся от одного магазина к другому. Более того, толпа стала вскоре пугать ее. Она вдруг поняла, что никого не знает на этой огромной ярмарке и что никто здесь не знает ее. Она начала беспричинно улыбаться, протягивать руки к проходящим людям, те оборачивались в ее сторону с подозрением, хмурясь.
– Да-а, я совсем отвыкла быть где-нибудь незнакомкой, – призналась Пандора.
Рут не ответила, она была занята попытками пробраться к входу в супермаркет.
– У них там скидка на туалетную бумагу, – отозвалась она наконец. С блеском в глазах Рут схватила магазинную тележку и бросилась вместе с ней вперед.
Когда они оказались у нужных полок, Рут доверху набила тележку туалетной бумагой.
– Рут, – удивленно заметила Пандора, – вы же купили этой бумаги на много лет вперед.
– Конечно, а теперь представь, какая от этого получится экономия.
Сверху на тележке гордо лежала пачка тех самых купонов от моющего средства «Капит-Софт», о которых говорила утром Рут. Продолжая свой путь среди стеллажей с товарами, они проверяли их цены, отыскивая самые дешевые. Когда они подошли к секции свежих овощей, Пандора вдруг опять почувствовала желание отведать свежих зеленых листьев салата, ярко-красных помидоров. Потом она заметила несколько голых, с редкими щетинками, кокосов, выглядевших как-то одиноко и потерянно вдали от родных жарких стран. Ей захотелось броситься к ним, схватить и увезти с собой, обратно – к солнцу и морю. На мгновение этот огромный, переполненный людьми магазин показался ей ненужным и уродливым.
– А что вы делаете с продуктами, которые не раскупаются? – спросила Пандора у девушки за кассой.
Та без интереса взглянула на женщину, задумчиво пожевала губу.
– Ну, все это, кажется, прессуют и потом выбрасывают, – с некоторым раздражением ответила наконец она.
– Разве сложно отдать все нуждающимся или, скажем, в Армию Спасения?
– Да, сложно. – Девушка продолжала проверять покупки Рут с помощью лазерного сканера. – Кто-то может отравиться, а потом подаст на нас в суд.
Пандора взглянула на красную лампочку на сканере.
– А эта штука безопасна? – спросила она.
– Кажется, да, – сказала девушка, смахивая тряпкой пыль с аппарата. – Правда, моя рука начала сохнуть, а ногти как-то странно растут, но, наверное, не от этого. Иначе они не позволили бы нам работать на подобной штуковине, не правда ли?
Пандора вгляделась в симпатичное простоватое лицо девушки и поняла, что и сама не так давно была такой же, а эти самые «они» говорили, что и как ей делать. Люди не рождаются беспомощными. Ведь все дети активны, любопытны и изобретательны. Но потом эти самые «они» учат быть беспомощными, поскольку лучше других знают, что происходит в мире, как и почему…
– Пандора, да ты спишь на ходу. – Рут опытной рукой ухватила коричневые пакеты с покупками, часть их вручила Пандоре. При этом пачка купонов опять оказалась на самом верху. – Пойдем отнесем пакеты в машину, а затем сходим в «Дейри Квин», там у них есть мое любимое мороженое. – Рут вела себя, как ребенок, ее лицо светилось в ожидании лакомства.
У Пандоры же настроение было злое и язвительное. Ей ужасно хотелось поскорее убраться с ярмарки. От едкой смеси различных запахов тошнило. Она чувствовала себя безликой и потерянной. Даже за дверями супермаркета, на автостоянке, воздух казался безжизненным и спертым. Рут аккуратно сложила покупки в багажник машины. Действовала женщина так скоро и методично, что казалось, потеряй она хотя бы минуту, может быть безвозвратно потерян и весь день. Рут захлопнула багажник, обошла машину, проверяя, закрыты ли все дверцы, потом сунула ключи автомобиля в сумочку и сказала:
– Пошли. Я угощаю.
«Дейри Квин». Пандора помнила это с детства, так назывались забегаловки, где ошивались в основном всякие проститутки, бездомные да такие, как она сама, вместе с друзьями и подружками. Чаще всего при этом Пандора бывала под действием той или иной таблетки и мало что соображала. Как оказалось, за прошедшие с тех пор годы в подобных заведениях практически ничего не изменилось. Они уселись за круглый стол, и Рут предложила:
– Выбирай, Пандора, что будешь. Я всегда беру шоколадное мороженое с кремом и еще орешки. Сейчас подойду.
– Я бы просто выпила кофе, – тихо произнесла Пандора.
За соседним столиком молодая женщина со всей силы шлепала своего двухлетнего карапуза. Пандора уставилась на нее в упор. Женщина была вынуждена опустить глаза, а ребенок воспользовался моментом и заорал еще громче. Пандоре стало жалко женщину. Она, наверное, просто устала, извелась да и жила, вероятно, на какое-нибудь пособие. Она и ее ребенок выглядели неухоженными. Рут вернулась и с довольным выражением на лице оглядела ресторанчик.
– Я сюда ходила еще со своим отцом, – сообщила она. – Мы тут просиживали всю вторую половину воскресных дней. Это было мое время с отцом. В семье нас было пятеро детей, и каждому он уделял свое особое время, так, чтобы мы могли с ним поговорить наедине, обсудить наши проблемы.
– Вам повезло – у вас был отец.
Рут кивнула.
– Да, мне повезло. У меня было прекрасное детство, и теперь есть прекрасный муж. Каждый вечер я благодарю Бога за то, что дал мне детей и внуков.
Пандора наблюдала за Рут, которая с самодовольным видом отправляла мороженое в рот.
– Рут, – сказала она, – может, вы несчастливы или вам скучно?
Женщина широко открыла глаза.
– Пандора, да у меня времени нет ни скучать, ни быть несчастной. Я же все время занята.
– Знаю. – Пандоре было как-то неудобно задавать подобные вопросы. В конце концов, почему бы некоторым женщинам и не быть совершенно счастливыми в своей роли домохозяек? – А вам никогда не хотелось сделать что-нибудь только для себя?
Рут задумалась на мгновение.
– Да нет, пожалуй. Я все дни напролет смотрю сериалы, а там столько всего случается, что кажется, будто все это происходит со мной. Особенно мне нравится «Центральная больница». Это мой любимый сериал. Люблю смотреть его с чашечкой свежесваренного кофе.
– Понимаю. Хотела бы я, чтобы и для меня жизнь складывалась так же просто.
– Я всегда говорила своим девочкам, что секрет счастливой жизни заключается в том, чтобы не задавать слишком много вопросов. – Рут доела мороженое, облизала ложку и аккуратно положила ее рядом с тарелкой.
Пандора обнаружила, что расплескала свой кофе по всему блюдцу. «Черт, – подумала она, – ничего я не умею сделать, как надо».
Позже вечером Пандора примостилась в уголке отцовской мастерской, наблюдая за тем, как Фрэнк отделывал настенный шкаф, куда Рут собиралась поставить только что приобретенный обеденный сервиз. Она следила за тем, как уверенные руки отца отмеряли деревянный материал. Фрэнк немного пополнел, он уже не был таким крепким, гибким, как раньше, в ее детстве. По его щекам, освещенным безжалостным светом лампочки, свисавшей с потолка мастерской, пролегли борозды морщин.
– Ты счастлив, папа? – спросила Пандора.
– Да вроде бы. – Фрэнк мелом наметил линию отреза и как-то застенчиво взглянул на Пандору. – Думаю, что я настолько счастлив, насколько может быть счастлив мужчина.
Пандора почувствовала боль в его голосе.
– Что ты имеешь в виду? – уточнила она.
– Ну, мне не хватает кое-чего, знаешь. Я скучаю по поездам. Скучаю по… Ну, по некоторой свободе, наверное. Твоя мать, конечно, всегда орала на меня, но она же и давала мне свободу. Я мог уходить и приходить, когда хотел. Иногда мне просто надо было размять ноги, вот я и шел куда-нибудь.
Пандора улыбнулась.
– И из этих походов ты всегда привозил мне замечательные подарки.
– Ага.
– А помнишь тех золотых рыбок? – спросила Пандора.
– Конечно, я помню золотых рыбок. Ты даже потом прыгнула в реку, пытаясь достать и спасти их.
– Мама тогда гадко поступила.
– Да, но и у нее у самой жизнь была гадкой. А вот у Рут прекрасные родители, поэтому-то в ее характере и нет ничего гадкого. – Отец аккуратно склеил две деревянные секции.
Пандора услышала голос Рут:
– Ужин готов! Фрэнк, вымой руки, прежде чем идти за стол!
Фрэнк вздохнул.
– Зря она так, – сказал он, однако направился к умывальнику в углу мастерской.
– Тебе еще повезло. Она просит тебя всего лишь вымыть руки, – заметила Пандора. – А вот мамаша Ричарда при толпе народа опрашивает обычно, ходили ли мы все по большому.
– Ты, кстати, решила, как поступишь со своим мужем?
– Не знаю, папа. Но я начинаю думать, что не хочу делать мужчину стержнем жизни. Если ты понимаешь, о чем я говорю. Не хочу быть полностью ответственной за его обслуживание. Мне кажется, что от этого я теряю себя.
Они остановились в свете вечерних звезд. Погода стояла тихая, воздух Аризоны сладко благоухал.
– Я понимаю, о чем ты, поверь мне. Мужчины тоже способны понять это. Может быть, раньше, в старые времена, когда семьи были большими, мужчины и женщины просто слишком уставали, чтобы задаваться какими бы то ни было вопросами. Теперь же у всех появилось время, много времени… Его просто некуда девать.
– Фрэнк!
– Идем! – Рука Фрэнка упала с плеча Пандоры. – Ты задала мне сложный вопрос, – признался он.
Пандора последовала за отцом. «Ему скучно, – решила она. – Ему очень, очень скучно».
После того как они с Рут закончили мыть посуду, Пандора послушно уселась в одно из мягких кресел и весь вечер смотрела огромный цветной телевизор. В одиннадцать Рут сделала молочные коктейли с солодом и все отправились спать. Пандора долго лежала в детской кровати, и в душе ее росло отчаяние. «Уже недолго осталось, – думала она. – Скоро я вернусь на мой остров. Еще только четыре сонных скучных дня. Мне скучно. Мне так чертовски скучно, что можно сдохнуть. А отец, он в ловушке, и попался в нее навсегда. И он об этом знает».
