Текст книги "Призрачный путник"
Автор книги: Эрик Скотт де Би
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
Тон был, как всегда, намеренно поэтичен.
Льета проигнорировала комплимент. Она остановилась на небольшом расстоянии от стола, скрестила руки и чуть отклонилась назад.
– Побеспокоишься объясниться, Дарен? – сарказм так и сочился с её языка. И даже при этом голос оставался глубоким, с намеком на напрашивающуюся мелодию.
– Прости? – переспросил Грейт. Он протянул руку, приглашая ее садиться, и пригубил вино. – Прошу, попробуй этот дар лозы. Амнийское – по крайней мере, Клодир так говорит. За этим следит он, я просто говорю, какие вина мне нравятся, а какие нет.
Льета села, но не последовала совету Грейта относительно вина. Она взяла немного овощей со стола. Наполнив тарелку, Льета тут же забыла про неё. Внимание женщины было приковано к Лорду Певцу.
– Ты знаешь, о чем я, – произнесла она. – Бард с твоей многолетней практикой и опытом не забудет простые стихи, тем более в самолично написанной песне, которую исполняет уже лет десять или около того.
– Не будь нелепой, – ответил Грейт, уделяя жене лишь половину своего внимания. – Я бы никогда…
– Песня про пропавших детей? – надавила Льета. – Пропущенная строчка?
Грейт собрался отрицать всё, что она скажет, но Льета застала его врасплох. Ну конечно, она спросила об этом. В конце концов, для неё это кое-что значило.
– А, да, – сказал он. – Небольшая ошибка. Старею, наверное. Берегись, я могу превратиться в Эльминстера прежде, чем ты заметишь.
– Запнуться на имени Гар… на имени этого чудовища – небольшая ошибка? – возразила Льета. Она не произнесла имя отца Грейта, Гараска. – У меня всё еще мурашки…
Оправдания застыли на его губах, и Грейт впервые за это утро взглянул в глаза жене.
– Прости, любимая, – сказал он. – Случайность. А мурашки… ночь была холодной. Никто не идеален, ведь так?
Надолго воцарилась тишина. Грейт, намеренно не глядевший на Льету, чувствовал на себе её взгляд. Он долго разрезал кусок баранины на мелкие части. Затем поднёс розовое мясо к губам. Хотя оно было слишком горячим, он сдержал гримасу. В текущей ситуации такое выражение лица было не к месту.
Дарен вновь отметил чёрное платье жены. К концу зимы Льета всегда надевала траурные наряды. Тем более в этом году – с убийства, забравшего жизнь последнего существа, которого она любила, прошло пятнадцать лет.
– Но это имя… – начала Льета.
– Что? – нетерпеливо спросил Грейт.
Она открыла рот, чтобы задать вопрос.
В то же мгновение распахнулась дверь из внутренней залы и в комнату ворвался Мерис, что-то бормоча. На нем была только белая туника, но в руках – чёрная накидка. Меч на поясе отсутствовал, но свирепое выражение лица было столь же опасным, как и любая полоса острой стали. Льета дернулась, чуть не упав с кресла.
Мерис остановился и сердито взглянул на нее.
– Не вставай, Льета, – прорычал смуглый парень. – Я не задержусь.
Грейт лениво потянулся.
– Мерис, присядь, поешь с нами, – предложил он.
– Я не голоден, – Мерис не удостоил взглядом их обоих. – Я ухожу.
– Хотя бы скажи добрые слова матери. Ты напугал её.
Мерис замер. Он повернул к ним голову.
– Я не обязан быть с ней вежливым, – сказал он отцу. – Моя мать не была эльфийской шлюхой.
С этими словами он отвернулся и выскочил через двустворчатые двери, захлопнувшиеся за ним.
«Нет, твоя была амнийской» – подумал Грейт, пригубив вино.
Мгновение спустя он почувствовал, что Льета смотрит на него. Подняв глаза, встретил холодный синий взгляд и пожал плечами.
– Не обращай внимания, дорогая, – сказал он. – Юность говорит, не подумав. Я часто думаю, что нужна холодная голова, чтобы усмирить парня, но до сих пор не нашел подходящей женщины.
Льета фыркнула.
Несколько мгновений они молчали, а потом женщина встала и тихо ушла. В дверях она остановилась, но не обернулась.
– Дарен, – спросила Льета, не оглядываясь, – Про Гараска… и Рина. Нет никаких сомнений, что это твой отец убил моего сына?
– Нет, дорогая, конечно, нет, – ответил он, не повернув головы. Сердце Лорда Певца не замерло ни на мгновение. – Это так же ясно, как багрянец на снегу.
Он вновь пригубил вина и постарался не обращать внимания на супругу. Это было не сложно.
Льета вздохнула и выскользнула из комнаты, чтобы найти убежище в своих покоях.
* * *
Потратив некоторое количество серебра на выпивку для потенциальных информаторов и не узнав ничего важного, Арья сдалась и покинула таверну. Толстый Брольм, трактирщик, поблагодарил её и одним движением жирного запястья сгрёб монеты.
Хоть посетители «Рыжего Медведя» и знали немало из истории Куэрварра и окрестных земель, про пропавших гонцов Стонара они не слышали ничего. Ей рассказали о вражде Грейта и Стонара – эти двое никогда не ладили на публике, но со всех сторон их разногласия представлялись дружеским соперничеством. Арья никого не винила – эти люди были простыми жителями диких земель – но бесплодность поисков раздражала.
Кроме того, она услышала слишком много о своем обожаемом двоюродном дяде.
Вновь оказавшись на холодном уличном воздухе, Арья задрожала и набросила плащ на плечи. Пятна от эля на ее штанах холодили кожу. Не в первый раз она подумала, что стоило послать Дерста в эту вылазку. У него лучше получалось собирать информацию, направлять разговор в нужное русло и находить что-то полезное там, где ей попадались только местные сплетни да суеверия. Возможно, следующей ночью стоит поручить это ему.
Арья направилась к «Свистящему Оленю», где девушку ждала теплая постель и парочка пьяных хохочущих товарищей. Она знала, что первое ей понравится, но вот второе не вызывало энтузиазма.
Девушка-рыцарь свернула за угол и увидела перед собой здание «Оленя». Все ещё дрожа, она продолжала шагать, направляясь туда, где ожидало тепло.
Из узкого прохода между двумя зданиями высунулась рука и схватила её за рукав.
Арья попыталась освободиться от хватки, но холод слишком замедлил рефлексы. Тогда она набрала воздуха, чтобы закричать, но вторая рука закрыла рот, заглушив звук. Она почувствовала вкус дублёной оленьей кожи.
– Гуляем допоздна, да, красотка? – прорычал голос с грубым выговором. – Не смотрим по сторо… Кх! – слова превратились в возглас боли, когда она укусила его через кожу перчатки. Когда нападавший дернулся, ей удалось высвободиться и резко ударить локтём назад, в живот противнику. Она сразу же развернулась к противнику лицом, инстинктивно потянувшись за мечом, которого при девушке не было.
И попала прямо под удар наотмашь, который ошеломил и заставил её покачнуться. Единственным оружием Арьи был только кинжал в сапоге, но когда девушка нагнулась, её ударили коленом в грудь, отбросив к стене. Столкновение выбило из легких тот немногий воздух, что там еще оставался. Она сползла по стене.
Нападающий мгновенно очутился возле девушки, схватив её за плечи. Прежде чем рыцарь смогла ударить, он железной хваткой сгреб ее запястья.
– Не хочешь по-хорошему? – голос изменился, выговор стал менее простонародным. Он звучал знакомо, но Арья не смогла узнать его из-за боли.
– Не такая грозная без меча, сир Девка? – грубый, ломаный язык вернулся. Голос мог звучать нечётко, но Арья знала, что противник не был пьян. Только она подумала об этом, как в лицо попал новый удар.
– Кто… сказал… что я рыцарь? – распухшими губами выговорила девушка, мучительно вспомнив о кулоне Серебристой Луны, выглядывающем из-под распахнувшегося плаща. Из разбитой губы текла кровь.
– Считай себя везучей, что такие шлюшки мне противны, – произнес он, прижимая нож к её горлу, и остановился. – Хотя, должен признать, твое личико…
Мужчина провел пальцем по её щеке, вызвав у девушки дрожь.
Затем позади нападавшего возникла тёмная фигура, беззвучно, с чем-то напоминавшим широко распахнутые крылья за спиной.
Мужчина хрюкнул, когда новый участник драки отшвырнул его к противоположной стене. Нож, которым угрожали Арье, улетел куда-то во тьму. Нападавший потянулся за новым, но у его шеи мелькнул отблеск клинка, и рука застыла.
– Неразумно, – просипел спаситель. Бандит съежился, услышав его надтреснутый голос, и даже Арью пронзила дрожь.
Зрение Арьи плыло, но она услышала, как фыркнул бандит.
– Ты не скажешь мне бросить нож? – спросил он. – Только что мое поведение «неразумно»?
– Выбирай сам, – был ответ.
Нож упал.
– Так ты тот, кого зовут Путником, – сказал нападавший. Его голос вновь стал обычным. Было в нём что-то знакомое.
– Возможно, – ответил её спаситель – Путник, она чуяла сердцем. Он вел себя с пугающей решительностью.
– А ты не так уж и впечатляешь, – произнес бандит. – Издалека ты дуришь нас своим плащом и тишиной, но вблизи… не впечатляешь.
– Безразлично, – заметил Путник. – Правосудие над тобой свершит и трус в маске.
Взгляд Арьи как раз прояснился. Она увидела, что Путник не отвел меч, и безымянный нападавший замер на острие отточенной стали. И всё же он не выглядел напуганным – скорее, его поза бросала вызов Путнику. Бандит был одет в потрепанный чёрный плащ с глубоко надвинутым капюшоном. Был виден только его изогнувшийся в ухмылке рот.
– Это не конец, кем бы ты ни был, Путник, – голос вновь изображал опьянение. Мужчина скользнул вдоль стены. – Люди Чёрной Крови вырвут тебе сердце за это.
– Сомневаюсь, – возразил Путник, не уточняя, в каком именно утверждении он сомневается. Он держал меч поднятым до тех пор, пока мужчина в капюшоне не выбежал из переулка. Путник следил за ним мгновение, затем спрятал меч и повернулся в сторону улицы.
– Подожди, – смогла выдавить Арья, поднимаясь на ноги.
Вздрогнув, как будто он её до сих пор не замечал, Путник повернулся взглянуть на Арью. Его воротник был высоко поднят, наполовину пряча лицо, но Арья внимательно всмотрелась в его черты – единственное, на чем она смогла сфокусироваться. В лунном свете бледная кожа и чёрные одеяния резко контрастировали между собой. В тёмных одеждах и с дикой гривой волос он казался демоном, явившимся на Фаэрун. Впрочем, Арья видела только сияние его глаз. Сначала его присутствие пугало, но глядя на него, она обнаружила, что боится все меньше и меньше. Что-то в нем было такое, что-то важное, какой-то ключ ко всем этим переплетенным тайнам…
И было что-то в его глазах – зов, ждущий отклика, ужасное возмездие…
А потом глаза Путника скрылись в тени, когда он отвернулся. Арья попыталась последовать за ним, но взгляд девушки расплывался. Он исчез.
Пошатываясь, теряя равновесие, с раскалывающейся головой Арья кое-как добралась до «Свистящего Оленя», из окон которого доносился резкий смех. Не обращая внимания на посетителей, она ввалилась внутрь и прошла в свою комнату.
Арья знала две вещи: её дела с темным незнакомцем в эту ночь были не закончены, и – ей понадобится меч.
Глава 6
26 Тарсах
Путник, скривив губы, торопливо покинул переулок. Его цель была недалеко – в Куэрварре насчитывалось всего около пяти дюжен зданий и только три большие улицы. Немногие горожане после наступления ночи выходили наружу, и никто не увидел, как он крадется в тени.
Не то, чтобы его беспокоила сейчас возможность быть замеченным. Мысли Путника занимала женщина с каштаново-рыжими волосами.
Он наткнулся на драку в переулке случайно, когда скользил куэрваррскими улочками, и, в любой другой день, наверное, не стал бы вмешиваться. Почему же он спас её? Путник понятия не имел, кто она такая. Он никогда не видел эту девушку раньше, что, впрочем, было неудивительно. Через Куэрварр часто проходили чужаки; он и сам был чужаком в каком-то смысле.
Поступил ли он так из стремления к правосудию? Путник нахмурился. Правосудие – устаревшее и бессмысленное понятие; за доказательствами не надо было далеко ходить, стоило только вспомнить убийство его отца, последователя Тира. Тем не менее, он поступил так не случайно. Это не было прихотью. Неужели вид женщины разбудил в нем чувства, те чувства, которые Путник давно похоронил? Его пульс участился.
Путник повернулся к духу отца, чтобы получить ответ, но лицо Тарма оставалось безучастным. Желанный ответ должен был прийти изнутри – оттуда, где была лишь пустота.
С помощью отточенной долгими годами тренировок техники Путник спрятал все эти мысли в самый дальний уголок разума. Воспоминания о рыжеволосой женщине остались такими же четкими, и они пылали в подсознании, как будто протестуя, но он не обращал внимания. Путник сосредоточился на задаче, которая стояла перед ним прямо сейчас – на Торлике, воине, известном в Куэрварре как «Танцующий Клинок».
Он коснулся руки, на которой пульсировала старая колотая рана.
Торлику принадлежал большой дом, возведенный в первые годы после основания Куэрварра и позже достроенный. За минувшие двадцать лет Торлик, бритвенно-тонкий полуэльф, предпочитавший рапиру, благодаря Дарену Грейту занял высокий пост в куэрваррской страже. Торлик стал первым лейтенантом Анддрета, но не по причине выдающихся личных качеств и не из-за дружеских отношений с массивным капитаном. Помимо прочего, Торлик был известен своей паранойей, и зачастую заставлял подчиненных охранять собственный дом вместо того, чтобы патрулировать улицы.
Так или иначе, этой ночью Путник не заметил охраны. Оказаться неподготовленным к угрозе было не похоже на такого, как Торлик, поэтому Путник встревожился.
Призрачный воин с мифриловым мечом в ножнах прокрался к дому окружным путем, оставаясь в тени – на случай, если стражники следили за территорией из тёмных окон.
Пройдя мимо парадной двери, Путник последовал вдоль старых брёвен внешней стены в поисках черного хода. Он мог бы скользнуть в Эфирность и пройти сквозь все преграды, но предпочитал сохранить силы на тот случай, если они понадобятся ему для отступления.
Как и Гилтер’йель, Путник не был уверен, что выбор времени для нападения удачен. Его не волновало, что одна из жертв может застать врасплох его самого, но сражаться сразу с несколькими было бы опасно. Успех зависел, в некоторой мере, от неожиданности, но с каждым разом, когда один из врагов отправлялся в могилу, подозрительность оставшихся росла. Казалось тактической ошибкой позволять противникам обзаводиться дополнительной защитой, пока шло время…
Наверное, он хотел именно этого. Хотел показать им, что вся их подозрительность, любые жалкие попытки подготовиться не смогут спасти от холодной мести. А может быть, он желал, чтобы его остановили. Ведь что может ожидать его в самом конце, кроме логического завершения этого пути?
Путник взглянул на безмолвный призрак отца, паривший в трех шагах справа. У Тарма было грустное, отрешённое выражение, не подходившее к его лицу. «И почему он всегда так печален?» – задумался воин. Неужели у отца есть какая-то тайна, которую призрак не может рассказать?
Призрачный путник сомневался, что Тарм в силах помочь в его войне, учитывая, насколько сильно отцу не нравились устремления сына. Да и, насколько знал Путник, Тарм просто не мог разговаривать. А жаль: разведка не помешала бы, чтоб не попасть в засаду.
Он нашел черный ход; дверь, конечно же, была заперта. Не владея воровским ремеслом, Путник не умел взламывать замки, но приготовился к такому варианту заранее. Открыв поясной кошель, он осторожно извлек содержимое – маленький кожаный сверток, подарок Гилтер’йель, и принялся осторожно разворачивать его, пока на черную кожу перчатки не лег оранжево-красный желудь.
Мгновение он взвешивал свой поступок – использовать прекрасный дар природы подобным неестественным способом было равнозначно убийству. Гилтер’йель научила Путника всему, что он знал и умел, это так, но его ли это путь – придерживаться всего того, что свято для Гилтер’йель? Эфирность – такая же часть мироздания, как и материальный мир, но не зашел ли он слишком далеко? Разве его способности, само его существование не были неестественными?
Если уж на то пошло, разве с такой точки зрения существование призрачного друида не является точно так же противоестественным?
И вновь Путник взглянул на Тарма, но как всегда, дух не ответил ему, оставляя сына задавать вопросы самому себе.
Его существование – кощунство?
Через секунду Путник понял, что не знает ответа, и, будучи честным с собой, признал, что его это не особенно беспокоит. Через несколько дней это уже не будет иметь никакого значения.
Путник прижал желудь к замку и дверной ручке.
– Поглоти то, что сделано руками человека, – тихонько прошипел он на эльфийском.
В ответ желудь задергался и погрузился в металл. С места его касания разошлась красная рябь, заставляя замок ржаветь и разрушаться. Металл застонал в беспомощном протесте, но ржавчина сделала свое дело.
Дверная ручка упала и превратилась в пыль, прежде чем коснулась земли.
Чуть слышно скрипнули петли. Внутри погруженного в темноту дома Путник не заметил ни слуг, ни охраны. Он спокойно зашел внутрь.
Бесстрастность далась ему не без усилий. Путник обязан был предположить, что Торлик подготовится к его визиту, а цель этой вылазки была слишком важна, чтобы рисковать попусту.
Он услышал негромкий лязг, как будто вдалеке звенели друг о друга мечи, и весь подобрался. Его осанка и посадка головы изменились совсем чуть-чуть, и только умелый фехтовальщик заметил бы различия; окружающему миру он казался по-прежнему расслабленным.
Путник находился в коридоре, ведущем от задней двери, со скамьями вдоль стен и крючками для плащей и прочей одежды на стенах. Здесь была всего пара скамеек, а стены были голыми. На крючках висело несколько плащей, по большей части черные с зеленой вышивкой куэрваррской стражи. Так и должно быть. Гобелены, обычно украшающие богатые дома, отсутствовали. Жилище Торлика было по-солдатски простым, с маленькими, не слишком удобными комнатами.
В коридоре Путник заметил двойные двери, ведущие вглубь здания, и еще пару дверей по бокам. Сначала он проверил те, что сбоку, приоткрывая дверь ровно настолько, чтобы заглянуть краем глаза в помещение. Одна вела на кухню, вторая – в кладовую. Обе комнаты были безлюдны. В кухне над давно погасшим очагом висел котел, а по сторонам, в местах, куда слуги могли легко дотянуться, висели ножи и кухонные топорики для мяса. На деревянных полках стояли нетронутые корзины, скорее всего с хлебом и другими не слишком скоропортящимися продуктами. В углу был шкаф для продовольствия. А в кладовой валялось оружие, доспехи, сёдла и часть повозки.
Двойные двери манили к себе, и Путник ответил на этот зов. Он долго прислушивался, достаточно, чтобы с точностью определить, что звон мечей доносится из-за этих дверей, и взялся за засов. Тарм умоляюще поглядел на него, как будто упрашивая повернуть назад, но когда Путник встретил этот взгляд, призрак отвернулся и исчез в стене.
Путник кивнул.
Его отец мог молчать, но по-прежнему указывал сыну верный путь.
* * *
Грейт вздрогнул от неожиданности, когда Мерис ворвался в кабинет, пинком распахнув двери. Бард одернул черную накидку на плечах.
– Уже вернулся, сын? – спросил он, глядя поверх свитка с записью последней баллады. На столе валялись забытые письма, которые Грейт собирался отдать Стонару, когда окажется неподалеку – возможно, в этом году, чуть попозже. – Клодир не объявил о тебе, но время подвластно судьбе.
– У него не было возможности, – отрывисто пояснил Мерис. За его спиной в помещение как раз вошел худой слуга с красным от стыда лицом, снова и снова извиняясь за свою оплошность.
Грейт взмахом отослал дворецкого.
– Неудачный день? – спросил он. – Не нашел занятия себе по вкусу сегодня?
Мерис шагнул к столу и швырнул на него узел из чёрной кожи. Тот грохнулся о толстую дубовую доску.
– Вот теперь скажи, что он всего лишь призрак, – прошипел Мерис, резко развернулся и вышел стремительным тяжелым шагом, от которого половицы под ковром жалобно заскрипели.
– Пора, наверное, поменять, – пробормотал Грейт о половицах, когда дверь с грохотом захлопнулась.
Слова сами собой стихли, когда он перевел взгляд на оставленный Мерисом сверток. Бард не собирался к нему прикасаться, но сверток на миг привлек его внимание.
Грейт вернулся к записям, но рифмы не шли на ум. Как и любое искусство, баллада не давалась силой. Бард отшвырнул перо.
Его лицо скривилось в отвратительной гримасе, и Дарен Грейт все-таки взял узел в руки. Он дернулся от внезапной боли, оцарапавшись обо что-то внутри. Не обращая внимания на кровь, закапавшую из пострадавшего пальца, он вытряхнул содержимое свертка на стол и, увидев его, потрясенно откинулся в кресле.
Это был обломок топорища оружия Дрекса Красноборода. Там, где сломанный край рассек кожу, в которую был замотан, и впился в палец Грейта, алела кровь.
* * *
Торлик сделал шаг назад и разворот, поднимая рапиру, чтобы отбить клинок противника. Сверкающее лезвие нырнуло вниз и скользнуло через защиту Торлика, но ловкий полуэльф просто обвел рапиру вокруг оружия противника и отбросил его в сторону без всякого вреда для себя.
Светловолосый стражник Нарб, противник Торлика, рубанул справа налево, и полуэльф легко, почти небрежно парировал этот удар. Атаку сверху и укол в нижнюю часть тела постигла та же участь – быть отбитыми легким поворотом запястья Торлика. Нарб ринулся вперед, Торлик легко ушел в сторону, и стражник споткнулся. Торлик обошел его с тыла и два раза ударил плашмя, издавая при этом звук «тсск». А затем он зевнул, прикрывая рот тонкой рукой.
Разгневанный юноша вновь ринулся на Торлика, но тот легко уклонился, развернувшись на носках. Клинок полуэльфа метнулся вперед, затем назад, поддразнивая соперника.
– Старайся лучше, Нарб, – сказал Торлик. – Я даже не вспотел.
Они сражались в помещении для тренировок – в зале квадратной формы, стены которого были увешаны манекенами и оружием. Служащие куэрваррской стражи использовали эту комнату для тренировочных поединков и упражнений с мечом. Большинство занимались под началом самого Торлика, клинок которого превосходил остротой лишь его язык. Если фехтование было его страстью, то язвительные реплики – привычкой.
Нарб, встряхнув светлой гривой, раздраженно огрызнулся.
– Простите, командир, – сказал он. Затем отвернулся и прошел несколько шагов, хромая из-за ударов плашмя, которые пришлись по бедрам. – Моя постель зовет меня громче, чем ваш меч.
Нарб был молод и красив, и было очевидно, что Торлик выбрал его именно из-за этих качеств. Тщеславный полуэльф любил общество мужчин, которые казались ему привлекательными, и еще больше он любил доказывать свое превосходство над ними.
Нарб провел пальцем по шраму на в остальном безупречном лице, результату недавней раны от рапиры.
– Устал, не правда ли? – спросил Торлик. – Слишком жарко? Наверное, тебе просто не хватает мотивации. Хочешь еще один шрам?
С этими словами он рассек воздух взмахом рапиры и вытянул руки.
Нарб побледнел.
– Немного жарко, согласен, – сказал Торлик. Он отвернулся, чтобы открыть окно, впуская в зал пронизывающий холод ветра.
Молодой стражник собрался уходить, когда полуэльф вдруг прочистил горло.
– Нарб, ты работаешь на меня, так? – спросил он, не оглядываясь.
Стражник застыл около двери.
– Да, но… – начал он.
– Защищайся. Я еще не закончил.
Повернувшись, Нарб открыл рот, чтобы возразить, но вместо этого отшатнулся, во все глаза на что-то уставившись.
Между ними, как будто соткавшись прямо из воздуха, стоял Путник, и полы его плаща колыхались под ветром из окна. Шевелились волосы, обрамлявшие его лицо. Руки прятались под темной тканью плаща. Холодный взгляд – красивый, как гроза – застыл на Торлике.
– Твоя замена, кажется… – начал тот, но затих, когда на него обрушился огромный вес окружавшей призрачного путника ауры. Колени полуэльфа ослабели, и рапира в руке вдруг налилась тяжестью.
– Отошли его, – прохрипел Путник.
Торлик, казалось, собрался с мыслями.
– Иди, – сказал он Нарбу, не отводя от нового противника взгляда. – Этот поединок только между мной и господином из тени.
– Мне позвать Анддрета? – пробормотал Нарб, от усталости и страха дрожавший.
– Да, – произнес Торлик. Его взгляд метнулся к стражнику. – Когда я закончу, отсюда нужно будет забрать тело.
Путник промолчал, но по его губам за высоким черным воротником мог скользнуть намек на улыбку.
Нарб не стал медлить, двое воинов услышали его торопливые шаги и грохот входной двери, когда стражник захлопнул её за собой. Торлик перебросил рапиру в другую руку и рассек воздух несколькими пробными движениями.
Человек в черном не шевельнулся.
– Ну, Путник – если мне позволено так звать тебя, мой милый – сколько времени, по-твоему, у нас есть? – спросил Торлик. В его голосе звучала чуть ли не похоть. – Стража недисциплинированна, Анддрет спит крепко…
– А как быстро ты хочешь умереть? – ответил вопросом Путник.
– Как насчет вообще не умирать? – возразил Торлик с издевательской ухмылкой. – А ты как быстро…
Путник отступил вбок, пропуская клинок Торлика.
Быстрей, чем мог уследить глаз, полуэльф бросился вперед и ударил, рассчитывая сразу же окончить поединок. Из складок плаща Путник выхватил длинный серебристый клинок и отбил рапиру вправо, затем, когда Торлик попытался нанести удар в обратном направлении, влево. Путник скользнул в сторону, плащ взметнулся вихрем, и он взмахнул мечом слева направо и сверху вниз, отбросив рапиру Торлика вверх, когда тот ударил в третий раз.
Полуэльф отступил, его инициативу перехватил Путник, продолживший ударом с разворота. Торлик, широко раскрыв глаза, едва успел поднять оружие достаточно высоко, чтобы защититься от удара, который мог снести ему голову с плеч. Мифриловый клинок Путника заскрежетал по рапире, и Торлик убрал свое оружие, как только смог. Он отскочил назад и повел клинком перед собой, чтобы предупредить и защититься от оппонента.
Воин в черном продолжил наступать, не обратив на рапиру внимания. Торлик поднырнул под верхний удар длинного меча и кувырком ушел в сторону, вскочив на ноги уже с кинжалом 42в левой руке, который выхватил из-за пояса.
Путник взмахнул мечом, и Торлик зацепил его эфесом рапиры. Он замахнулся, чтобы ударить левой, но кулак Путника оказался быстрее. Полуэльф упал на спину, перекувыркнулся, его руки по-прежнему крепко сжимали оружие.
К счастью для него, потому что Путник уже заносил меч.
* * *
– Миледи, что… – начал Гарион. Голос трактирщика стих, когда Арья бросила на него раздраженный взгляд. Она явно не собиралась задерживаться. Сознание туманилось из-за ударов по голове, но девушка все еще оставалась сосредоточенной. Она должна найти эту личность в черном, таинственного Путника, о котором шептались горожане. Рыцарь чувствовала почти физическую потребность увидеть его снова. Он пугал её, но и заинтриговал; и этим пугал еще больше.
Арья распахнула дверь в свою комнату и вошла внутрь, не обращая внимания на храпевших Дерста и Барса, валяющихся на полу посередине комнаты. Очевидно, каждый из них направлялся в постель, но ни один так и не смог туда добраться.
Арья знала, что у нее нет времени надевать латы, поэтому просто схватила свой щит и длинный меч, прежде чем сбежать обратно вниз по лестнице.
Только взявшись за ручку входной двери, рыцарь услышала цокот копыт на улице. Распахнув дверь, она бросилась наперерез всадникам.
Их было около дюжины, одетых в зеленые и черные цвета куэрваррской стражи, где-то в двадцати шагах дальше по мостовой. На лошадях не было доспехов, а всадники сжимали копья, мечи и щиты. Кони шли быстрым аллюром, и Арья уверилась, что стража собралась для чего-то важного. Девушка бросилась вперед, чтобы преградить всадникам путь, вынудив их натянуть поводья.
– Стойте, именем леди Аластриэль и Серебряных Пустошей! – выкрикнула она, высоко поднимая меч.
– С дороги, девка! – закричал в ответ один из стражников, молодой и светловолосый, со шрамом на лице. – Мы тебя чуть не затоптали!
Он достал меч из ножен и указал на нее.
– Не вмешивайся…
– Осади, Нарб, – раздался глубокий, низкий голос. – Ты что, не узнаешь Рыцаря в Серебре?
Парень, казалось, сгорбился в седле; его меч вернулся в ножны.
Арья развернулась. На нее смотрел возглавлявший кавалькаду стражник, огромный мужчина на еще более огромном жеребце. Его рука сжимала молот. С могучей мускулатурой, в ширину он казался больше длины своего оружия, а его плечи – шире длины меча Арьи.
– Приветствую, – прогремел он. – Кто ты, девушка в цветах Серебристой Луны?
Он заметил ее синий плащ и характерную служебную брошь.
– Я Арья Венкир, странствующий рыцарь Серебристой Луны, – твердо ответила она.
– Здравствуй, сир Венкир, Соловей Эверлунда, – поприветствовал ее легким кивком командир, вызвав шепотки у подчиненных за спиной. Арья моргнула, подумав, что ее имя узнали, но шептались лишь о Рыцаре в Серебре, а не про Арью Венкир.
Капитан отбросил капюшон. Под ним обнаружилось плоское лицо цвета камня, глаза, похожие на драгоценные камни, и резкие черты земного дженази.
– Я Анддрет, капитан стражи.
– Сир Анддрет, – поздоровалась с ним Арья, – какие дела побеспокоили вас в столь поздний час?
– Нарб доложил о том, что сир Торлик – лейтенант стражи – был атакован неким неизвестным, закутанным в черное, который возник прямо из тени, – ответил тот. – Мы идем к нему на помощь.
– Я с вами, – заявила Арья.
– Простите, миледи, но вы же без лошади, – заметил Анддрет.
– В городе лошадь не так уж необходима, – ответила Арья, поглаживая меч.
– Дело может закончится погоней, – пробасил Анддрет. Он встряхнул поводья своего жеребца. – Нам понадобится скорость.
Остальные стражники пришпорили коней, пустив их рысью дальше по мостовой.
– Я благодарен за предложение помощи, но мы больше не можем медлить.
– Коня! – крикнула Арья мальчишке, который украдкой следил за происходящим из-за ворот конюшни. Анддрет чуть наклонил голову, развернул своего жеребца и поскакал догонять подчиненных.
– Не трудись, – раздался голос сбоку. Арья повернулась в ту сторону и увидела Мериса верхом на жеребце, в его обычных доспехах из белой кожи. – Я подвезу.
Когда появился Мерис, Анддрет придержал коня и, прищурившись, глянул на юношу.
– Твоя помощь нам не нужна, Странник.
Прозвище было оскорблением, способом в лицо назвать Мериса ублюдком.
Но Мерис не обратил на дженази внимания, если не считать дернувшихся уголков рта, как будто грохочущий голос капитана был не более чем легким ветерком. Он протянул руку.
– Залазь.
Арья отступила.
– Благодарю, но я лучше проедусь с Анддретом, – отказалась она, прищурившись.
– Его жеребец и так едва справляется, – возразил Мерис. Он улыбнулся; улыбка могла быть приятной, если бы Арья знала его хуже. – Позволь мне таким образом извиниться за свое недостойное поведение в прошлый раз.
Арья колебалась, глядя на протянутую руку. Она не хотела принимать ее, но юноша, казалось, решил помочь от чистого сердца. Кодекс рыцарства, которому она следовала, не допускал, чтобы личные отношения мешали исполнению долга. Анддрет следил за ней и оценивал; Арья понимала важность своего решения.
