Текст книги "Призрачный путник"
Автор книги: Эрик Скотт де Би
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
– Кто здесь? – закричал он, выставив перед собой оружие. – Покажись!
Призрачный смех вновь раздался в его голове, такой тихий, как будто и не звучал вообще.
Юноша почувствовал чье-то присутствие за спиной, и, вихрем развернувшись, отправил в полет свой топор. Оружие вонзилось в валявшийся на земле древесный ствол.
Напуганная белка, с трудом увернувшись от смертоносного снаряда, быстро скрылась из виду.
Кого ты боишься, Мерис Странник, сын Грейта?
– Что тебе от меня нужно? – мечом Мерис прочертил в воздухе перед собой дугу.
Что тебе от меня нужно? – вернулись его слова.
Он не видел говорившей, только жуткие деревья Темных Рощ. Казалось, их ветви сплетаются все теснее, закрывая солнечный свет.
– Кто ты? – завопил Мерис. – Кто это говорит?
Вновь тихий смех. Ты знаешь меня, Странник. Ты всегда знал меня.
Мерис бросился к упавшему дереву и вырвал из древесины свой топор. Не разбирая пути, он со всех ног помчался к Куэрварру.
Следопыт надеялся, что шепот не последует за ним.
* * *
Стражник на воротах Куэрварра был рад увидеть первые лучи восходящего солнца, особенно после недавних событий. Много народу пропало – стали жертвами Призрачного Убийцы, видать. В основном это были местные дельцы, преуспевающие лидеры и просто люди побогаче. Из-за всего этого город погрузился в хаос. Но, как ни странно, теплая погода вселяла надежду. Стражник расслабился и наслаждался теплыми лучами приближавшейся весны.
Мерис пренебрег своим обычным изяществом, мчась к воротам. Хотя его оружие находилось в ножнах, одетый в черное и бегущий к городу человек встревожил стражников – те скрестили копья, преграждая путь, но потом узнали следопыта.
– Милорд? – спросили они, когда тот раздвинул их копья и бросился в город.
Оказавшись за городскими стенами, Мерис выровнял дыхание, но его сердце по-прежнему бешено колотилось. Он свернул с главной улицы в переулок и сменил свою черную одежду на белую кожу, спрятанную здесь заранее. Никто не должен видеть его в черном – никто не видел прежде. Стражники стали исключением, о котором позже придется позаботиться.
Одевшись в свои доспехи, он прошел вниз по улице к особняку отца.
Клодир пытался остановить его в дверях, но Мерис отпихнул худого слугу в сторону и ворвался внутрь. Не дожидаясь, пока тот объявит о его появлении, Мерис толкнул двери в бальную залу и зашагал прямиком к Лорду Певцу.
Грейт, как всегда, был роскошно одет, но его лицо осунулось и выглядело изнуренным, казалось, он почти не спал этой ночью. Бальный зал был, как обычно, роскошен, но статуи и гобелены выглядели отражением самого Грейта – старого и потрёпанного. Лорд Певец был погружен в глубокую задумчивость, когда Мерис вошел, и тем не менее сразу же перевел взгляд на юношу. Взор его был мрачен; глаза налились кровью.
Сколько Мерис себя помнил, старик ни разу не выглядел таким слабым. Какая-то часть юноши захотела спросить, что случилось, возможно, чтобы продемонстрировать семейные чувства, но в этот момент Мерис презирал его сильнее, чем когда-либо. Он промолчал.
– И чем же я обязан подобной дерзости? – спросил Грейт. Голос барда потерял обычную мелодичность. По взмаху его руки Клодир, вошедший вслед за Мерисом, покинул помещение и закрыл дверь. Мерис дрожал, но выбросил из головы воспоминания о призрачном шепоте.
– Я пришел доложиться, – сказал он. – Посыльная мертва, убита человеком в черном – как и её лошадь, так что даже эти проклятые друиды не смогут разобраться, что на самом деле произошло. Женщина убита мечом, таким же, как у Путника.
– А если жрец вздумает вызвать дух погибшей?
– Девушка узнала меня перед тем как умереть, но я обезглавил её и закопал голову, – ответил Мерис с отвращением в голосе. – Посмотрим, как труп заговорит без рта.
– А остальные? – нажал Грейт.
Мерис разозлился. Выходит, отец узнал о его привычке выслеживать гонцов. Неважно.
– Человек в черном, – сказал он. – Неопознанный. Я… ты в полной безопасности.
Лорд Певец откинулся на спинку кресла, рассматривая сына.
– Хорошо, – коротко ответил он.
Мерис мог бы поблагодарить Грейта. Но потом понял, что это не похвала и реплика даже не относится к нему – и вместо этого оскалился.
– Сейчас я хочу, чтобы ты нашел и убил Путника, – сказал Грейт. – Принеси мне его голову, и я стану героем Куэрварра, спасителем города.
Мерису пришлось изрядно напрячься, чтобы сдержать смех. Тот еще «герой». Не может даже убить кого-то самостоятельно.
Каким же жалким Грейт казался Мерису, каким убогим. Если бы юноша только захотел, он мог бы подойти к Грейту и пронзить его, или раздавить череп Лорда Певца руками. Как тот мог защититься? При нем не было даже рапиры, да и та являлась слишком неубедительным оружием.
Грейт прищурился:
– Попробуй, – произнес он.
– Попробовать что? – спросил Мерис. Неужели Лорд Певец прочитал его мысли?
– Ты хочешь убить меня, ну так давай, – сказал Грейт, поднимаясь.
Когда глаза Мериса округлились, он рассмеялся.
– Не удивляйся так. У тебя на лице написана ненависть. Тебя так же легко прочитать, как и любого простака в этом городе.
Взбесившись от этого оскорбления, Мерис схватился за рукоять своего меча. Но он все же не стал обнажать оружие – вернулось опасение, что Грейт защищен чем-то, о чем Мерис не догадывается.
– Давай, доставай меч, – Грейт провоцировал своего сына. – Думаешь, я стар, слаб, убог…Как там? Жалок. Так и есть, я жалкий безоружный старик. – Он широко раскинул руки. – Доставай меч и проткни меня.
– Что за трюки? – прошипел Мерис.
Грейт не обратил внимания.
– Доставай свой меч, мальчик, – приказал он. – Пронзи меня. Я беззащитен.
Бард шагнул вперед, оказавшись в пределах досягаемости клинка Мериса:
– Убей меня. Или ты боишься?
– Боюсь? – переспросил Мерис. – Жалкого старика?
– Боишься героя! – воскликнул Грейт, его глаза блестели. – Боишься убить героя, и столкнуться с целым городом лесорубов, женщин и детей, желающих отомстить.
– Я не боюсь ни … – Мерис умолк. Слова не помогут; его отец обезумел. Он знал это, сомнений не оставалось. Мерис закрыл рот и ничего не сказал, но и руку с эфеса не убрал.
– Тогда доставай оружие, – сказал Грейт, тихо и ядовито. – Нападай.
Единственное, что сделал Мерис – попытался сдержать дрожь в руках.
– Нападай, трус! – приказал Грейт. – Ты мой пес! Я приказываю тебе атаковать!
Мерис смотрел на него. Грейт никогда не оскорблял вот так, никогда не насмехался над ним подобным образом. Мерис знал, что Грейт его отец, родная кровь, но… Он не знал, что делать.
– Нападай! – крикнул Грейт.
Когда Мерис не ответил, Лорд Певец с силой отвесил ему пощечину. Парень посмотрел на него, глаза пылали, и Грейт рассмеялся.
Мерис почувствовал, как его рот расплывается в ухмылке. Вопящее существо перед ним больше не было человеком, достойным уважения, восхищения или даже страха – наоборот, это был просто слабый дурак, такой же, как и другие жители Куэрварра. Только слабый голосок в глубине души Мериса возражал, что этот человек – его отец.
– Нападай, ублюдок, – орал Грейт, брызжа слюной в лицо Мерису.
Одно это слово – титул, который Мерис всегда носил, не показывая и тени своих переживаний, имя, говорившее про ожесточающую горечь, про пропасть между ними, которую невозможно преодолеть – ранило его очень глубоко, в самую сердцевину того, что осталось у Мериса от души, и навсегда задушило тот тихий возражающий голосок. Здесь стоял единственный человек – единственное существо – с которым он когда-либо ощущал связь, и слышать это проклятое слово…
– Нападай!
Мерис едва не поступил так. Но даже послав мысленный приказ своей руке выхватить меч, юноша ощутил тот липкий страх в глубине сознания, и весь его гнев обратился в ужас. Он отшатнулся, отведя взор, не желая, чтобы Лорд Певец видел его страх.
Грейт фыркнул.
– Так я и думал, – отвернувшись, сказал он. – Ты мне противен, трус.
Лорд Певец вернулся к своему трону и сел, перебросив вышитый золотом плащ через руку.
Мерис остановился в дверях и оглянулся. В его взгляде была одна лишь ненависть. Затем он развернулся на каблуках и вышел, больше не оглядываясь.
* * *
Когда за Мерисом закрылась дверь, Лорд Певец выждал мгновение и поднял руку в особом сигнале. Талтелиэль вышел из-за спины Грейта, возникнув из воздуха.
– Неразумное поведение, – заметил эльф-провидец. – Что, если бы он сделал это?
– Ты же был на месте, не так ли? – раздраженно спросил Лорд Певец. – Мне ничего не угрожало. Кроме того, в твоем видении он не смог победить.
– Что если я ошибся?
– А ты ошибался когда-нибудь?
Талтелиэль кивнул, принимая ответ. Лицо Грейта было спокойным, но в глазах пылала ярость.
– Всё же, я советую соблюдать осторожность, – продолжил эльф. – Поспешные, необдуманные слова ведут к ошибкам. Дух и Соловей не представляют угрозы. Но послать за ними Странника, и…
– Молчать, – рявкнул Лорд Певец, даже не взглянув на Талтелиэля.
– Но…
Мужчина развернулся и ударил эльфа в челюсть. Ошеломленный Талтелиэль растянулся на полу. Лорд Певец встал над ним, достал янтарный амулет из-за пазухи и покачал им в воздухе.
Талтелиэль не шелохнулся.
Гнев барда стих, Грейт вернул амулет обратно и отступил в сторону. Эльф-провидец без единого звука встал на ноги.
– Ты поддерживаешь барьер для магической связи? – спросил Грейт.
– Да … господин! – ответ прозвучал неуверенно.
– Удалось узнать что-нибудь новое о Путнике или его защитнике?
– Ничего, господин.
– И зачем ты мне нужен? Провидец, который никогда не видит того, что мне необходимо! – Грейт разозлился.
– Временами мой взор ясен, – ответил предсказатель. Он не собирался продолжать, но слова слетели с губ прежде, чем эльф смог остановиться. Проявление эмоций было столь необычным для него, что Талтелиэль испугался. – Даже если ваш сын и не понял этого, я-то видел, что между вами произошло.
Брови Грейта поползли вверх, неясно, от удивления или от ярости.
Эльф колебался, но Лорд Певец сверлил его взглядом. Значит, ярость.
– Говори, провидец, – буркнул он, потянувшись к цепочке на шее.
– Равновесие силы нарушено, господин, – ответил Талтелиэль. Грейт снова достал янтарный амулет, но провидец уже не мог остановиться. – Близится время, когда оно изменится, и не в вашу пользу.
Грейт держал амулет на раскрытой ладони, его рука дернулась, желая раздавить янтарь. Бард дрожал от едва сдерживаемого гнева.
– И?
– Я прочел в сердце Странника, – сказал Талталиэль. – Он сделал свой выбор. Сейчас он ваш враг. Прежде он мог любить вас, но теперь не полюбит никогда.
Кулак Грейта сжался вокруг амулета, и челюсть эльфа захлопнулась с громким клацаньем. Долгий миг двое смотрели друг на друга, и на том пространстве, что разделяло барда и предсказателя, шел поединок их воли.
Лорд Певец первым нарушил тишину. Его голос был тих и холоден.
– Давай же, раб, продолжай, – его ладонь крепко сжимала кусок янтаря, и Талтелиэль почти ощущал жадную хватку его пальцев.
Прорицатель поклонился, показывая, что ему больше нечего сказать.
– Итак, раз уж ты закончил, – произнес Грейт, державший амулет между собой и эльфом, – тогда, думаю, ты прикусишь свой язык и уберешься вон с глаз моих, если, конечно, желаешь, чтобы этот амулет остался цел.
Он отвернулся.
– Я лишь даю советы, основанные на том, что я видел, – напомнил ему Талтелиэль. – Вам следует прислушаться. В конце концов, вы, герой Куэрварра, сами сказали – я никогда не ошибаюсь.
Лорд Певец резко развернулся, в руках амулет, собираясь проклясть провидца за его дерзость, но Талтелиэль исчез.
Грейт вздохнул, глубоко и шумно, и побрел к трону. Он упал на сидение, раскинул плащ и левой рукой подпер подбородок. Фамильный волк Грейтов на его руке сверкал в лучах заходящего солнца, льющихся из высоких окон. Грейт сидел здесь, в раздумьях, целый день, и за это время, казалось, постарел на несколько лет.
* * *
Раздался стук в дверь.
– Войдите, – рассеяно отозвался Грейт.
Дверь открылась, и в зал заглянула женщина.
– Муж мой? – спросила Льета неуверенным голосом. – Могу я с тобой поговорить?
Лорд Певец не поднял взгляд, просто вяло махнул рукой – едва заметным движением. Он размышлял, и жена не смогла его отвлечь.
Льета, одетая в переливающееся красное платье, вошла. Она уже не носила тёмные, траурные цвета, а её волосы, просто собранные сзади в хвост, ранее казавшиеся тусклыми, сейчас ниспадали на спину блестящим золотым водопадом. Даже слова Льеты потеряли прежний оттенок холодной формальности. Она подошла к трону с энергией, которой её походка вот уже десять лет не отличалась. Изменения, что произошли с этой женщиной за последние несколько дней, поражали – казалось, она помолодела лет на пятнадцать.
Грейт почти не обратил внимания.
– В чем дело? – равнодушно спросил он.
Полуэльфийка остановилась в футе от помоста и замерла, глядя на него. Она взвесила то, что говорил ей разум, и то, что говорило сердце, и сейчас колебалась, стоило ли осуществлять задуманное.
– Я … Я хотела тебе кое-что сказать, – произнесла она.
– Да? – Грейт не взглянул на жену.
Льета открыла рот, собираясь начать, но тут же закрыла его. Вместо этого она поглядела в отстраненное лицо Грейта, увидев там следы страха, беспокойства и ненависти. Его мысли витали где-то далеко. Ей показалось, что он изменился, но сейчас она снова видела перед собой жестокого, циничного, злого и очень старого человека, в которого превратился её муж.
– Ну так в чем дело? – повторил он свой вопрос, так и встретившись с ней взглядом.
Льета отвела глаза в сторону.
– Да так … ничего, – ответила она.
Грейт не стал допытываться. Он моргнул, чуть пожал плечами.
Подобрав юбки, Льета ушла. Сначала она шла медленно, но шаги становились быстрее, пока не перешли в бег. Она не могла позволить Грейту увидеть, как по её щекам текут слезы. Впрочем, не стоило волноваться – Грейт так и не поднял взгляд.
* * *
Еще одна пара глаз следила за этой сценой откуда-то из тени.
– Ты могла спасти его, Дочь Эльфов, – пробормотал призрачный голос. Слова были слишком тихими, чтобы Грейт их услышал. – Прямо сейчас ты могла спасти его.
Лорд Певец вздрогнул, но не задумался, из-за чего.
Вздохнув, Талтелиэль закрыл свои невидимые глаза.
– Началось.
Глава 14
29 Тарсах
– Все еще никаких следов, сир, – доложил Дартан. – Даже отпечатки подков исчезли, как будто…
Он смолк, прикусив губу.
– Как будто что? – спросил Мерис, хотя знал ответ.
– К-как будто лес просто их проглотил! – пробормотал следопыт.
Мерис невольно выругался. Одни неприятности из-за этих проклятых глупостей про «лес призраков». Юноша сдержал порыв вколотить в пугливого Дартана немного здравого смысла.
– Продвигаемся дальше на запад, – сказал Мерис. – Вглубь Тёмных Рощ.
– Д-дальше? – сглотнул слюну Дартан.
– Забудь про эту выдуманную «Призрачную Леди»! – приказал юноша. – Это из-за Путника ходят слухи, что лес облюбовали призраки. Ну что ж, сегодня мы разрушим результаты его стараний.
– Если мы вообще его найдем, – сказал один из охотников неподалеку. Комментарий встретили смехом и куда менее оптимистичным ворчанием.
Мерис испытал соблазн пнуть остряка, но вынужден был согласиться с его точкой зрения.
Он и восьмеро его людей прочесывали забытые богами леса почти весь день, и сейчас время уже близилось к полуночи. Украденная форма куэрваррской стражи, в которую они были одеты, была и вполовину не так удобна, как одежда лесного промысла. Пасмурный вечер перешел в темную ночь, хоть лунный свет и был достаточно ярок. К несчастью, из-за ветвей, слишком тесно переплетенных между собой, этот свет почти не достигал поверхности, и, чтобы освещать путь, приходилось использовать фонари.
В их неверном свете каждое дерево, казалось, нависало над охотниками; ветки, похожие на кости, тянулись, чтобы схватить складку одежды или выбившуюся прядь волос. Лес был чёрен – когда попадались тенистые и сумрачные деревья 57, сосны, – и люминисцентно-бел, когда встречалась какая-то порода деревьев, которой прежде не видел даже Мерис. Люди пугались этих таинственных белых деревьев, и Мерис не мог их винить. Повсюду росли приземистые кусты долгошипника 58, на каждом шагу вонзавшие в следопытов свои длинные колючки, из-за чего прозвучало не одно ругательство. В глубине этого черного, потустороннего леса жалящие ветви кустарника казались еще более острыми и зловещими, выступая из стелившегося по земле тумана. Лес беззвучно нависал над ними, и случайные птичьи крики из листвы над головой заставляли охотников вздрагивать и хвататься за мечи или нацеливать свои стрелы в никуда.
Если лес призраков и существовал когда-либо, Мерис представлял его именно таким.
С оружием наготове вел он группу, тщетно высматривая следы или пытаясь найти хотя бы признаки того, что они не ходят кругами.
Только что они миновали заросли тенистых деревьев и стали прорубаться через особенно густые кусты долгошипника. Мерис, хмурясь, следил за работой. Его разум блуждал в другом месте.
Он думал о Путнике в чёрном – о человеке, с которым юноша сталкивался три раза, но ни разу не сражался всерьез. Мерис не понимал, почему его отец так боится Путника – сам по себе тот не казался настолько могущественным или впечатляющим, всего лишь хитрым и изобретательным. По мнению Мериса, он был трусом, так боявшимся окружающего мира, что прятался за высоким воротником и выдуманным именем, зловещим обликом, который должен был защитить его.
Мерис улыбнулся. Он хотел быть одним из тех, кто разрушит это обличье.
Задумавшись, Мерис не заметил ничего подозрительного в поведении двух новых наемников – худого скользкого типа и огромного здоровяка, почти такого же большого, как Бильгрен. Они кутались в свои плащи, прочесывая укрытую туманом почву в поисках следов. На самом деле, стоило Мерису прислушаться, он узнал бы обменивающиеся колкостями негромкие голоса.
– Я тебе рассказывал, как однажды прогулялся из Эверлунда в Мирабар? – спросил мелкий. – Это заняло три десятидневки постоянного движения – ни сна, ни воды…
– Заткнись, овцеголовый, пока мой кулак не отправил тебя в другое путешествие, – ответил большой.
– А ты составишь мне компанию?
– Конечно нет! – прорычал здоровяк.
– Что ж, спасибо Ти… в смысле Бешабе, – облегченно вздохнул его товарищ. – Я боялся, что мне предстоит целую вечность провести с такими как ты, Винобрюх.
– Взаимно, Рукохват.
Лейтенант Мериса продрался к ним через кустарник.
– Тихо, вы двое, – прошипел Дартан. – Вы вообще слово «скрытность» слыхали?
– Я слыхал, – отозвался тот, кого назвали Винобрюхом.
– Вот и попробуй её соблюдать, – прорычал Дартан. – А если не получится, я вернусь, и в следующий раз не стану ограничиваться предупреждением.
Винобрюх сверлил спину Дартана взглядом, пока тот уходил. Рукохват, в свою очередь, в голос засмеялся и сказал вслед лейтенанту:
– Если Винни удается выскользнуть из девичьей спальни прежде, чем отец девушки проснется и схватится за топор, он называет это «скрытностью».
– Руховат, а ты слышал про «быть избитым»?
– Я слыхал…
Их оборвал чей-то шёпот. Из-за деревьев ударил пугающий свет, ослепив охотников. Из безвольных рук повыпадали мечи, и следопыты, дрожа от страха, бросились на землю.
– Что, девять кругов ада, такое? – воскликнул кто-то.
Мерис остался единственным, кто не стал заслоняться и не упал в ужасе. Он стоял прямо, с мечом и топором в руках. Юноша развел руками и поклонился.
– Приветствую, Призрачная Леди!
* * *
Арья осознала, что спала теплым сном без сновидений, только когда открыла глаза. Солнце едва зашло за горизонт. Девушка не замерзла, хотя на ней были только штаны и рубаха. Арья села и огляделась, ожидая неподалеку увидеть Путника в его обычной медитативной позе – сидя, скрестив ноги, но поляна была пуста – только горел костер, на котором жарились две небольшие звериные тушки. Рыцарь нахмурилась, но затем почувствовала, как нежная ладонь гладит её по щеке. Её обняли сильные руки.
Губы девушки растянулись в улыбке.
– Как долго я спала? – спросила она.
– Весь закат, – раздался ответ Путника. Голос был тихим и мелодичным, хоть и ломался. Она пошевелилась в его руках, и он сжал её крепче.
– И все это время ты присматривал за мной?
– Нет, – ответил Путник.
Удивленная ответом, Арья взглянула в его наполовину закрытое лицо. Воротник он застегнул, но плаща не надевал. Путник указал на костер.
– Еще я поохотился.
Рыцарь улыбнулась, а потом рассмеялась. Не задумываясь о том, как плотно одежда облегает ее стройное тело, она вскочила на ноги и направилась к костру. Там жарились два диких кролика. Они немного обуглились, но стоило лишь кольнуть мясо ножом, как наружу выступил сок и зашипел на огне.
Арья ощутила, что голодна. Она взяла вертел с кроликом и предложила его Путнику, но тот отмахнулся от мяса. Принимая его любезность, девушка села и откусила кусочек. Простое, без приправ, это мясо оказалось самым вкусным блюдом, которое она пробовала впервые за долгое время – не в последнюю очередь благодаря пустоте в желудке.
– Я не голоден, – сказал Путник, когда Арья стала настаивать.
– Но тебе же нужно питаться, не так ли?
Вместо ответа Путник просто поднял руку с серебряным волчьим кольцом.
Арья покачала головой.
– Я могла бы догадаться, – сказала она с улыбкой.
Кролики были не такими уж мелкими, но она быстро расправилась с обоими. Рыцарь была слишком голодна, чтобы церемониться, но стала сдерживаться, когда почувствовала, что на нее смотрит Путник. Доев второго кролика, со смущенным смешком она вытерла руки о траву.
Путник не сказал ничего, и в наступившей тишине Арья почувствовала глубокий покой. Его синие глаза горели, но вслух он не стал говорить того, что выражал взгляд. Не мог подобрать слов.
Ну что ж, по крайней мере, они немного продвинулись.
Она пересела поближе к нему, прижалась, положила голову на плечо. Путник застыл на миг, не зная, как вести себя в подобной ситуации.
Затем он обхватил ее руками, и девушка растаяла.
– Путник, могу я сказать тебе кое-что?
К её удивлению, в ответ не прозвучало «Возможно». Вместо этого Путник сказал «Да».
Она снова прижалась к его груди и поверх его рук положила свои. Сглотнула, успокаивая себя.
– Ты никогда не чувствовал ничего подобного, – сказала она. – Я вижу это в твоих глазах. Тебе всегда было некого любить.
Путник посмотрел на нее в замешательстве, но Арья знала, что это не потому, что она ошиблась – просто ему было незнакомо слово. Почувствовав укол печали, она чуть наклонила и повернула голову, чтобы поцеловать его холодные губы. Слова им были ни к чему.
* * *
Полупрозрачная фигура красивой эльфийской женщины, одетой в длинное коричневое платье, струившееся в никуда, встала перед ним. Она казалась сотканной из тумана, и, в самом деле, он почти не мог разглядеть ее лица – только пылающие красно-золотые глаза. На призрачном лице поднялись брови, но Мерис видел, что удивление было притворным.
Мерис не пошевелился, чтобы убрать оружие, хотя и знал, что против бесплотного видения оно будет бесполезно.
Ты не боишься, – сказал женский голос в его сознании. Было ясно, что голос услышали и другие охотники – раздались вздохи, некоторые съежились от ужаса.
– Нет.
Почему? —казалось, она любопытна, а не разгневана.
– Откуда ты меня знаешь? – спросил Мерис.
Это не ответ, —заметила она.
– Пока хватит и этого. Скажи, откуда ты знаешь меня, и я скажу, почему не боюсь.
Призрачная леди улыбнулась, и улыбка была бы прекрасной, если бы не была тревожащей. Она протянула туманные пальцы к щеке Мериса, и тот удивился, ощутив холодное прикосновение. На ее лице, обворожительном в лунном сиянии, застыло ровное, голодное выражение, возбуждавшее тело Мериса так, как никогда не возбуждали объятия служанок и охотничьих дочерей, так, как он не возбуждался, даже глядя на стройное тело Арьи.
Затем она засмеялась.
– Мне не нужно отвечать на твой вопрос, Мерис Странник, – сказала она вслух, и он удивился, услышав ее голос ушами. – Ответ написан в твоем сердце: ты не боишься меня, потому что не боишься ничего. Ты преодолел свою последнюю любовь, и, вместе с ней, свой последний страх…
Их взгляды встретились.
– …твоего отца.
Молниеносным движением Мерис пронзил сердце Призрачной Леди своим длинным клинком.
Прошло несколько долгих мгновений. Затем она посмотрела вниз, туда, где торчало лезвие. Из груди не сочилась кровь. Оружие прошло через нее, как сквозь густой туман. Там, где клинок касался призрачного тела, он стал холодным, как лед, но Мерис держал его, даже когда холод обжег его ладонь.
– Впечатляюще, – сказала она.
Он держал оружие так долго, как мог, стиснув зубы, но холод был слишком силен. С резким выдохом Мерис разжал руку, и клинок остался торчать на месте, выступая из ее тела. Эльфийка улыбнулась.
– Твой дух силен, Мерис Странник, – она скользнула в сторону, и замороженный меч упал на землю. Призрак, казалось, не получил никакого вреда. – Я Гилтер’йель, и мне нужна твоя помощь.
Мерис сощурился.
– Моя помощь? – переспросил он, растирая ладонь.
Она кивнула.
Он глянул вниз, на меч, покрытый изморозью.
– Мой меч?
– Пускай лежит, – ответила Гилтер’йель, – Я подберу что-нибудь получше, когда ты выполнишь мою просьбу.
– И что это будет за просьба? – едва заметная усмешка растянула уголки рта Мериса.
– В моих лесах завелись крысы. Я хочу, чтобы ты избавился от них.
* * *
Путник и Арья сидели рядом в роще, купаясь в лучах лунного света и глядя только друг на друга. Зашло солнце и взошла луна, но они вряд ли заметили её, в ночи обнимая друг друга, наслаждаясь блаженной вечностью. Мирная роща раскинулась вокруг, а высоко над головами влюбленных им улыбалась Селуне.
Арья до сих пор не могла поверить. Все произошло так быстро… Девушке казалось, будто весь её мир помещался в объятиях Путника. Все стало таким правильным. Все, кроме…
Вздрогнув, Арья вспомнила, что привело ее в Куэрварр, вспомнила и недвусмысленные приказы, что ей дали. Приказы вынуждали рыцаря вернуться с новостями в Серебристую Луну.
Не колеблясь, она высвободилась из рук Путника и поднялась на ноги. Оглядевшись вокруг в поисках своего снаряжения, девушка наконец нашла его под деревом на краю поляны.
– Что ты делаешь? – вставая, спросил позади нее Путник, там, где только что сидел.
– Мне нужно идти, – сказала Арья. – Мне жаль, но я должна.
– Нет, не должна, – он подошел к девушке.
– Мне нужно доложить о действиях Грейта, – возразила рыцарь. – О моих находках, о подозрениях… Главнокомандующий Алатар должен послать рыцарей…
– Больше никаких рыцарей! – прохрипел Путник так неистово, что Арья дернулась и развернулась, чтобы посмотреть на него. Она хотела заговорить, но он упал на колени, ужасный кашель раздирал бледное тело. Арья попыталась коснуться его, но мужчина отстранился.
Наконец, Путник поднял взгляд.
– Больше никаких рыцарей, – повторил он.
– Но… – начала Арья.
– Заполни город солдатами, и Грейт окажется неприкосновенен. Он отвертится от любых наказаний, которые на него наложат, это я тебе обещаю, – глаза Путника пылали. – Оставь Грейта мне.
Арья заметила, что он не упомянул Мериса, но решила не обращать внимания.
– Путник, я не могу позволить тебе…
– Оставь их мне, – холодно повторил он. От его взгляда по спине девушки побежали мурашки. – Правосудие свершится.
– Да, свершится, когда я вернусь из Серебристой Луны во главе с двадцатью Рыцарями в Серебре, сотней Серебряного Легиона и полудюжиной Волшебных стражей, – с пылом возразила она. Девушка чувствовала, как разгорается в ней упрямство.
– Грейт и его наемники будут давно мертвы, когда ты сюда доберешься, – сказал Путник.
– Путник, мой кодекс чести не допускает самосуд…
– Да будь проклята твоя честь! – крикнул он. – Будь проклята любая честь. Сколько жизней она погубила? Как много невинных из-за нее убиты? Честь ничто. Честь хуже, чем ничто.
Кровь отхлынула от лица Арьи. Этот человек, которому она отдалась, этот опьяняющий, таинственный воин, которого она знала лишь короткое время, но при этом чувствовала себя так, будто провела с ним всю жизнь, плевал на рыцарство, любимое ею всем сердцем, и на честь, которая придавала её жизни смысл. Честь сковывала её крепче стальных цепей, но Арья помнила нежные, осторожные объятия рук Путника. Что держит сердце рыцаря сильней – честь и её ограничения, или любовь и её вольности?
Эти противоположности сейчас сражались у девушки в душе, и скрежет стали, раздавшийся, когда её клинок покинул ножны, ясно дал понять, какая из них победила.
– Мой долг зовет меня на юг, – сказала рыцарь, указывая в направлении Серебристой Луны. – Нужно предупредить Стонара и леди Аластриэль. Прости. Я должна уходить. Но я вернусь. Обещаю. Только не пробуй меня остановить.
Путник опустил пылавшие глаза, до того глядевшие в её лицо. Он посмотрел в сторону, направив взгляд в какую-то точку неподалеку.
Арья кивнула, вложила в ножны меч, наклонилась и стала надевать наголенники. Затем оглянулась, с твердостью в глазах, но Путник продолжал смотреть в другом направлении. Видя, что тот не возражает, она взяла нагрудник.
Затем раздался голос, тихий и спокойный.
– Тебе не нужно уходить.
Арья колебалась, прилаживая нагрудник на место, но всего лишь мгновение. Доспешная сталь плотно прижалась к груди и плоскому животу. Латы сидели как влитые – за меньшее её отец не заплатил бы лучшим оружейникам Эверлунда.
– Нет, нужно, – сказала Арья. Она стала застегивать ремни.
Девушка чувствовала на спине взгляд глубоких синих глаз Путника и пыталась не обращать внимания.
– Я не хочу, чтобы ты уходила, – произнес он.
Арья оглянулась на него.
– У тебя есть свои цели, у меня свои, – с немалой горечью, но твердо произнесла она. – Можешь пойти со мной, если хочешь, но остаться я не могу. У меня нет такого выбора. Долг приказывает мне идти.
На это у Путника ответа не нашлось. Последняя пластина панциря встала на место. Рыцарь продела правую руку в стальной наруч и застегнула ремень.
Путник смотрел на нее с выражением, похожим на печаль, пока рыцарь надевала свои латы кусок за куском. Руки Арьи дрожали от волнения, хотя она чувствовала и глубочайшее спокойствие. Двойственность ощущений казалась одновременно трагичной и красивой.
– Путник, – сказала Арья, не глядя на него. – Скажешь мне кое-что?
– Возможно, – ответ был холодным.
– Наступит ли когда-нибудь мир… для нас?
– Мир… – задумался он. – Найду ли я мир, когда последний из них умрет?
Арья не отступала.
– Когда все это закончится… когда я найду пропавших гонцов, а ты убьешь достаточно врагов… ты серьезно это говорил? Про смерть? Или… – она прикусила губу. – Или я смогу увидеть тебя снова?
Мгновение царило молчание. Потом она услышала голос Путника, и он чудесным образом казался чистым.
