Текст книги "Призрачный путник"
Автор книги: Эрик Скотт де Би
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
– …думаю, ты прав.
Дверь особняка Грейтов вновь распахнулась, и наружу выбежали с десяток людей, сжимая в руках захваченные мечи и кинжалы – несколько стражников, несколько торговцев, даже пара знатных щеголей, во главе с огромным Анддретом. С криками «Куэрварр!» и «Олень!» они бросились в бой.
Дерст всегда был талантливым взломщиком, и обладал более чем достаточным опытом в обращении с тюремными решетками.
– Ну, девочка, как тебе это вместо «запасного плана»? – воскликнул Дерст. Он отступил в сторону от испуганного следопыта и поправился. – Арья. Так как насчет этого, а?
Ответа не последовало.
– Арья? – переспросил он.
* * *
В ответ Мерису призрачный путник горько улыбнулся.
– Рин Тардейн давно погиб, – сказал он. – У этого имени нет власти надо мной.
– Нет, – ответил Мерис. – Зато есть у твоего настоящего имени, не так ли, Рин Грейт?
Путник замешкался, на его лице проступало потрясенное выражение, и тело мужчины стало полностью материальным. Мерис немедленно рубанул его топором.
Ошеломленный Путник смог отразить удар, но топорище зацепилось за клинок его меча. Мерис вырвал оружие из рук врага, подбросил его, схватил за рукоять и ударил. Путник успел принять выпад на свой наруч, и меч вонзился в плечо. Топор метнулся вниз и подсек призрачному воину ноги. Тот не смог устоять, ослепленный болью в плече. Голова Путника врезалась в дощатый пол, и столкновение вышибло воздух из легких.
– Твоя сила в твоей тайне, Рин Грейт, – продолжал Мерис, – не так ли? Предавшая тебя рассказала мне. Без этой тайны ты уже не такой решительный, да? Ты даже не знал, правда?
Путник лишился дара речи.
– О да, братец, – Мерис навис над ним, поворачивая кромсатель в ране. – Льета сначала полюбила нашего отца, и только потом Тардейна, старого священника. Когда Грейт не стал на ней жениться, Льета обратилась к Тардейну, чтобы тебя скрыть. Подумать только, ты все это время считал себя сыном Тардейна – а это оказалось ложью. Я всегда подозревал, но не знал точно. Теперь знаю.
Как он узнал? Кто сказал ему? Льета? Она бы никогда…
– Почему? – прохрипел Путник. В его глазах танцевали огни. Он чувствовал себя таким слабым, таким неуверенным, таким рассеянным…
Разум пронзило воспоминание о Мерисе: мальчик стоял над ним. Его взгляд: ни гнева, ни желаний, ни грусти, ни сострадания. Ни жалости. Только ненависть.
Мерис вызволил лезвие кромсателя из плеча Путника и залюбовался сиянием лезвия.
– Как поэтично: мститель убит собственным мечом, – произнес он. – Что на это скажешь, Путник? Ты же поэт? А может это мой меч, а?
Путник смотрел на него с молчаливой злостью.
– Тебя обманули, Рин, – сказал Мерис, сжав меч между ног и повесив топор на пояс. Освободив руки, он стал снимать перчатки, чтобы убить Путника голыми руками. – Я сделал то, что сделал, пятнадцать лет назад ради собственной выгоды, ну и потому, что всегда тебя ненавидел. Ты унаследовал все качества нашего отца – талант к пению, храбрость, харизму, – а мне достались все недостатки – амбициозность, жестокость, и, хм, безумие.
Мерис засмеялся. Никто не присоединился к смеху.
– И, наверное, повзрослев, ты бы унаследовал все его богатство. Правда всплыла бы на поверхность тем или иным образом, я это знал.
Он зарычал.
– Вот поэтому, собственно. Мой отец пощадил бы тебя в лесу – трус. Он просто хотел тебя напугать, но я снял кольцо.
Юноша на мгновение смолк и улыбнулся.
– Ты стал первым убитым мною родичем, хотя тогда я этого еще не знал. Теперь станешь последним.
Воспоминания о лесе замелькали в его сознании – рапира, прочертившая след на груди, та, что перерезала ему горло и повредила голос… Клинок Грейта. Но исцеляющее кольцо…
Мальчик с полными ненависти глазами навис над ним. В его руке сверкнуло кольцо с волчьей головой.
– Послушаем, как ты теперь запоешь, – сказал он, когда клинок отца стал опускаться.
По щеке Путника потекла слеза. Откуда Мерис это узнал? Путник не понимал. Кто знал его имя? Кто знал то, что могла знать лишь Льета? Кто мог предать его?
Путник не знал, и было слишком поздно.
Мерис рассмеялся.
– И вот, посмотрите на меня, смакую победу прямо как мой старик! – он фыркнул. – Не забыть кольцо. Кольцо отца.
Мерис присел и стянул кольцо с пальца Путника, разорвав большую часть импровизированной повязки. Затем потянулся и провел кольцом по щеке Путника.
Прикосновение смерти.
– Ну, Рин, послушаем как ты сейчас запоешь, – сказал Мерис, занося меч над его головой.
* * *
В далекой роще, среди зеленых деревьев, стонавших под холодным ветром, призрачная золотистая фигура стояла на огромном перевернутом булыжнике, глядя на заходящее солнце.
– Дело сделано, – со вздохом промолвила Гилтер’йель.
* * *
– Мерис! – раздался крик.
Юноша замешкался и оглянулся. Напротив стояла Арья с безумными глазами и мечом в руке. Крови на ней было не меньше, чем одежды – не вся кровь была её – и в свете ламп блестели мокрые волосы.
– Арья, – выдавил Путник. – Нет…
Леди-рыцарь согнула ноги в коленях и опустила меч.
– Ну давай, ублюдок, – зарычала она. – Мы еще не закончили, ты и я. Мы с самого начала ждали этого танца.
Мерис ухмыльнулся.
– Тебе следовало убить меня, когда я подставил спину и у тебя был шанс.
– Рыцари не бьют в спину, – ответила Арья.
Мерис фыркнул и издевательски отсалютовал. И ринулся в атаку, справа кромсатель, слева – топор. Арья бросилась на него, меч у земли.
Они встретились в середине общего зала, столкнулись клинки, полетели искры. Арья ударила сверху, Мерис принял удар кромсателем и топором, крутанулся, целясь ей в голову. Арья присела под взмах кромсателя и парировала топор, отбросив его и выбрасывая кулак вперед, в грудь Мерису, туда, где он был открыт. Кулак вряд ли нанес какой-то вред юноше в толстой кожаной броне, и Мерис толчком отбросил девушку от себя. На миг двое разошлись.
– Да, девка, так держать, – засмеялся Мерис, подзывая её взмахом топора. – Доблестная атака, такая же бесполезная, как сама доблесть!
Рыцарь сражалась молча, хотя на её плечах повис груз напряжения. Тело заполонила усталость, угрожая замедлить движения клинка. Арья подумала, что, возможно, ей следовало просто сбежать – в одиночку она никогда не смогла бы победить Мериса, даже отдохнув, при оружии и в полном доспехе. Он превосходил девушку. Что она здесь делает? Позволяет Путнику увидеть её еще раз, увидеть, как её убьют?
Но спастись бегством девушка не могла. Рыцарь в Серебре никогда не бежит, никогда не оставляет друзей и любимых. Она будет сражаться с Мерисом до смерти – наверное, до собственной смерти, но, по крайней мере, не погибнет трусом, каким был Мерис.
А потом Арья краем глаза заметила кое-что, и в её сердце сверкнул луч надежды.
– За Пустоши! – выкрикнула она, бросаясь вперед в отчаянном рывке.
Мерис, пойманный таким бешеным натиском врасплох, поставил кромсателем верхнюю защиту и одновременно хлестнул топором понизу, чтобы подсечь девушке ноги. Тогда меч развернулся в руке Арьи – поворот запястья, ослабивший хват, – и длинный клинок зашел под лезвие кромсателя, отводя его. Кромсатель перерубил сталь клинка, и девушка отбросила бесполезный эфес. Её левая рука метнулась вперед и схватила метательный нож с пояса юноши, а правая схватилась за его запястье изо всех сил. Топор, который девушка проигнорировала, зацепил её под колено, чтобы сбить с ног.
– Что ты… – начал Мерис, потянув за топор.
– Трюк, которому я научилась у Путника, – хмыкнула девушка.
И Мерис закричал от боли, когда Арья воткнула нож в его незащищенное запястье.
Кромсатель выпал из обмякшей руки, но Мерис успел свалить Арью наземь. Девушка все еще сжимала его запястье и потянула юношу за собой. Падая, свободной рукой она схватила призрачный клинок, лишь по чистой удаче не порезавшись – и зажала его между ними двумя, рукоятью к доскам пола. Когда Мерис упал, он наткнулся своим весом на меч. Лезвие вошло в левый бок.
Двое замерли так на мгновение, Арья под пронзенным Мерисом, застывшим, опираясь на колени. Из его рта потекла кровь, и юноша непонимающе посмотрел на рыцаря.
Затем его глазам вернулось безумие, и, вместе с ним, ярость. Мерис плюнул кровью в лицо Арьи, вынудив её моргнуть. Его ладонь провела по полу и нашла сломанный меч девушки. Следопыт схватил рукоять и ударил Арью эфесом в лоб, оглушив и отбросив девушку от себя. Затем Мерис поднялся, будто не замечая торчащий в боку клинок. Он перехватил разрубленный меч и занес его над Арьей, готовясь нанести последний удар.
И остановился, когда позади раздалась леденящая кровь мелодия.
* * *
Мерис развернулся.
Путник, снова на ногах, пел песню темной красоты, колыбельную, провожавшую спящего в бесконечную ночь, песню бархатной нежности и безымянного страха. Слова были на эльфийском; то была погребальная песнь, умолявшая о прощении и обещавшая отомстить.
Мерис на миг замер без движения, глядя на Путника широко распахнутыми глазами. Потом пришел в себя и рубанул обломком меча, целясь в голову. Темный воин плавным движением уклонился и вытянул обе руки. Он вырвал клинок из тела юноши и вонзил его туда вновь, в грудь.
Мерис опустил взгляд на меч и издал слабый вздох. У смуглокожего юноши онемели конечности, он осел, но Путник подхватил его тело и поднял лицо к себе.
– Кто? – потребовал он. – Скажи мне, кто?
На самом деле ответ уже и не требовался: Мерис сорвал повязку с его левой руки, и касаясь голой кожей, Путник узнал правду благодаря призрачному отклику, через кромсатель. Но какая-то часть его хотела убедиться.
Мерис почти мечтательно улыбнулся.
– Призрачная Леди, – сказал он.
Путнику казалось, что он должен чувствовать удивление, боль или страх, но он не чувствовал ничего. Только холод.
Веки Мериса в последний раз опустились.
Еще мгновение Путник сжимал остывающее тело, всматриваясь в лицо, которое так сильно ненавидел, лицо последнего из своих мучителей, человека, который украл его мечту.
Почему-то злости он не чувствовал. Только печаль.
– Как? – спросила Арья, когда он помог ей подняться. – Как ты это сделал? Имя… я думала, твое имя тебя уничтожит.
– Моим именем навсегда останется «Рин Тардейн». Не «Рин Грейт», – ответил призрачный путник.
Прежде чем они покинули «Свистящий Олень», он оглянулся на тело Мериса.
– Прощай, брат, – прошептал Путник.
Глава 23
30 Тарсах
Закат застал Путника на куэрваррской площади. Плащ мужчины колыхался на ветру. Дождь закончился, тучи рассеивались, но по-прежнему дул сильный ветер, угрожающий сорвать плащ с любого, кто осмелился бы выйти наружу. Несмотря на это, на площади толпился народ, слышались разговоры и крики. Хотя городок прямо-таки кипел жизнью, неподвижная фигура Путника осталась почти никем не замеченной.
Стража, которую вновь возглавил капитан Анддрет, быстро захватила двор дома Грейтов и сейчас разбиралась с пленниками. Выжившие охотники – пятнадцать человек, некоторые ранены настолько тяжело, что без посторонней помощи не могли передвигаться – были заключены в куэрваррскую тюрьму и, когда та переполнилась, в те самые темницы, где чуть ранее содержались Анддрет и другие куэрваррцы, сохранившие верность Гету Стонару.
Охотникам предстояло находиться в заточении до тех пор, пока их окончательную судьбу не решат, но Арья уже убедила Анддрета отказаться от мысли казнить их через повешенье. Не следует так строго судить людей, верных своему господину, тем более, если они считали его добродетельным, благородным героем, сказала она капитану.
За Стонаром послали гонца в сопровождении отряда стражи для защиты. Помимо этого, еще одной их задачей было убедиться в постигшей Амру и предыдущих посыльных судьбе. К группе присоединился один из друидов – Дубовый Дом просто не мог проигнорировать пропажу двух своих членов, в том числе своей предводительницы.
Народ собрался на площади, чтобы выслушать рассказ Арьи и её товарищей о событиях последних дней. Под недремлющим одобрительным взором каменноликого Анддрета рыцари рассказали о замыслах Грейта, о похищениях и убийствах, а также о зверствах Мериса и его дружков. Действия харизматичного Лорда Певца с его заговором после спокойной мирной жизни под руководством Стонара ввергли город в беспорядок. Но, когда жестокие события последних дней стали известны и правда раскрылась, большинство горожан лишилось иллюзий о Грейте и обратилось к тем лидерам, которым они могли доверять: к Стонару и Анддрету.
Арья решила промолчать о событиях пятнадцатилетней давности – Путник сомневался, что смог бы вынести пересказ своего убийства. К тому же, он продолжал жить в тайне – в тайне, которая вынуждала всех горожан, кроме разве что самых любопытных (и глупых) детей, держаться подальше, пока он отдыхал и выздоравливал. Серебряное кольцо вернулось к нему на палец, помогая ранам затянуться, шрамам – исчезнуть. Через подобную процедуру Путник проходил уже столько раз, что почти не чувствовал зуда, сопровождающего заживление.
Это не касалось четырех его ран. Со смертью Грейта и Мериса плоть, которую они поразили, наконец-то могла исцелиться. Хотя до конца жизни он будет носить эти шрамы и разговаривать шёпотом, Путник все равно чувствовал себя почти целым.
Но потом его вновь поглотила боль, и его спокойное лицо исказилось.
Тогда он понял, что цельным все еще не стал. Все еще оставалась одна задача, которую следовало выполнить, последнее зло, которое следовало исправить, последнее преступление, за которое нужно было отплатить. Оставалась еще одна жизнь, которую он должен был забрать.
Переключившись на призрачное зрение, Путник осмотрелся, ожидая увидеть дух Тарма Тардейна, который всегда молчаливо сопровождал его. Но призрака не было.
Путник улыбнулся. Он вспомнил, что духи Тарма и Льеты исчезли, воссоединившись в смерти. Еще он вспомнил мягкое, светлое чувство, охватившее его тогда – любовь; то, что он чувствовал, глядя на Арью Венкир.
Арья.
Путник разглядывал её, пока девушка обращалась к собравшимся горожанам так же, как делал раньше Грейт. Он вымыла волосы и омыла раны после сражения, и Барс помог ей своим исцеляющим прикосновением. В угасающих лучах солнца, пробивавшихся сквозь облака, рыцарь вся светилась – пылали волосы, сияли серебром доспехи. Как будто зная, что он смотрит, девушка выпрямила спину, и на её щеках расцвел слабый румянец.
Поймет ли она то, что он должен сделать? Как ей объяснить такое?
Путник решил, что не сможет. Он просто сделает то, что должен.
Со вздохом, который еще несколько дней назад был бы абсолютно ему несвойственен, Путник набросил плащ на плечи и зашагал прочь.
* * *
Широко улыбаясь в ответ на одобрительные возгласы, Арья ушла с глаз толпы и стала разминать шею. Такая долгая речь утомила её голосовые связки, но дело того стоило. Задание было выполнено: угроза стабильности Серебристых Пустошей исчезла. Она могла наконец расслабиться.
Ветер бросил в лицо прядь каштановых волос, и девушка поправила их. И тут же осознала, что кого-то не хватает.
Путника не было.
Испытав приступ внезапной беспричинной паники, Арья оглядела площадь. В конце концов, она нашла его, шагавшего по главной улице, как будто собираясь покинуть город.
– Путник! – позвала девушка, пускаясь бегом. Услышав её голос, он остановился и позволил рыцарю догнать себя. Облаченными в перчатку пальцами она сжала его руку. – Куда ты?
– Все мои шрамы исцелились, все мои враги мертвы, – ответил он. – Кроме одного.
Он приложил ладонь к груди.
Не понимая, Арья накрыла эту руку своей. Путник улыбнулся в ответ прикосновению.
– Я не понимаю, – сказала она. – Кто же остался?
– Мой наставник, – ответил Путник. – Та, кто научила меня моим способностям. Та, кто предала меня.
Он замолчал, как будто взвешивая свои слова. И заговорил снова, тихим и печальным голосом:
– Гилтер’йель, Призрачная Леди.
– Дух Тёмных Рощ? – спросила Арья. – Городская легенда? Она действительно существует?
Путник кивнул.
– И она могущественна. Куда более могущественна, чем любой противник, с которым ты или я встречались прежде; она способна движением пальцев призывать целые армии.
– Армии? – пробормотала девушка. Путник собрался идти дальше, но она крепче сжала его руку. – Ты не можешь пойти сейчас! Подожди, пока мы не разыщем Чистоводную и не соберем отряд воинов, легионеров, Рыцарей в Серебре, магов из Волшебной Стражи…
– Нет, – ответил Путник. – Это мой бой, и я буду сражаться один. Ни одна женщина, ни один мужчина не погибнет за меня.
У Арьи от его обреченного тона сжалось сердце.
– Подожди хотя бы до тех пор, пока ты полностью не выздоровеешь…
– Если я не встречусь с ней сегодня, то уже никогда не найду, – ответил Путник. – Даже сейчас её шпионы повсюду, рассказывают о сегодняшних происшествиях. Я должен сразиться с Гилтер’йель, не медля.
Арья нахмурилась, но Путник не отступал.
– Я исцелюсь, пока дойду.
Рыцарь не совсем поняла его и прикусила губу.
Он сделал еще шаг, но она не пустила его руку. Путник развернулся к Арье, его взгляд был тверд и холоден, и девушка сглотнула слюну. Она собиралась спорить, вот только решительность в его глазах дала понять, что спор бесполезен. Рыцарь зажмурилась, пытаясь найти слова, и когда наконец нашла, ответила ему таким же решительным взглядом.
– В таком случае я иду с тобой, – сказала она.
– Ты не… – начал возражать Путник, но затем умолк. Ему не нужно было видеть её глаза, чтобы знать, что возражения ничего не дадут. – Как пожелаешь. Но если ты идешь…
Он снял волчье кольцо и протянул ей.
– Тебе понадобится защита.
– Но… тебе нужно исцеление! – запротестовала девушка.
– Его дадут мне тени, – сказал Путник.
Не до конца понимая, Арья решила поверить ему. Она надела кольцо на четвертый палец левой руки. Кольцо оказалось тяжелым, но этот вес вселял уверенность. Рыцарь кивнула и отошла, собираясь отыскать свою лошадь.
В этот раз Путник схватил её за руку, останавливая.
– В этом путешествии лошадь не пригодится, – сказал он.
Арья выскользнула из его хватки и встретилась с мужчиной глазами.
– И как тогда мы доберемся? – спросила она, не желая обходиться без Быстринки и верного копья в руках.
– Единственный способ не предупреждать Гилтер’йель о нашем приближении – использовать самый тихий путь, – он молча протянул девушке руку. – Тени.
Арья содрогнулась.
– Разве она не увидит призраков, если сама – призрак? – спросила Арья.
– Не эфирность. Тени, – ответил Путник. – Это единственный путь.
Их уже заметили на площади, и к ним направились Барс и Дерст.
– Возьми меня за руку, – сказал Путник.
Арья нерешительно прикусила губу. Ей хотелось задержаться, объяснить товарищам причину своего ухода, может быть, даже попросить их пойти с ней, но девушка чувствовала, как спешит Путник.
– Роща! – крикнула рыцарь Анддрету, Барсу и Дерсту. Затем шагнула к Путнику, принимая его протянутую руку.
Внезапно окружавшие их тени и весь мир вокруг почернели. Путник обнял её и обернул в свой плащ.
– Мы пройдем по царству теней за границей эфирности – по Теневой Грани – так наше путешествие ускорится, – объяснил Путник. – Что бы ты не увидела, что бы не почувствовала – помни, что я с тобой. Не отвечай, кто бы ни заговорил с тобой. Прижмись ко мне, я тебя не покину.
Арья кивнула.
И когда Путник шагнул в тень, она последовала за ним.
* * *
Арья ощутила, что легкие наполняются дымом и она не может дышать. Когда они прошли между мирами, все цвета Куэрварра, даже само солнце, как будто превратились в серую блеклую дымку. Она почувствовала рывок, словно тьма сама тащила её в свои объятия. Девушку затошнило, внутри все перевернулось. Лучи послеполуденного солнца казались грязными, как если бы принадлежали коптящему факелу, скрытому толстым слоем паутины.
Её окружало множество двигающихся фигур, занятых разными делами – они расхаживали из стороны в сторону, сражались в поединках друг с другом, бессвязно бормотали и кричали. Лица этих фигур были нечеткими, как будто чья-то рука затерла саму их сущность и стерла черты. Девушка вздрогнула, увидев на площади мужчину и женщину, которые выглядели, как простые шарики света. Она почувствовала текущее от них, как вода, тепло.
«Это мир призраков, – решила она. – Отсюда мы, видимо, и попадем в Тень.»
Из мрака на нее бросился полупрозрачный мужчина, излучавший такую жестокость и ярость, что Арья вскрикнула и вцепилась в Путника. Её охватила паника.
– Я здесь, – раздался голос, глубокий и резонирующий, отозвавшийся волной спокойствия. Злой призрак промчался мимо и продолжил свой путь, бормоча что-то про оркских вождей, с которыми ему доводилось встречаться.
Приступ печали, которая принадлежала не Арье, охватил девушку.
– Гараск – старый дух, отец Дарена Грейта. Он бродит по Куэрварру уже пятнадцать лет, – сказал голос. – Его держат здесь злость, гнев и беспомощность. Может быть, сегодня он наконец упокоится.
В руках Путника Арья ощутила, как её подхватили крылья тени. Злобный дух и прочие призраки исчезли, потемневшие здания Куэрварра – тоже. Вскоре рыцарь обнаружила себя в лесу. Путник продолжал идти своей неторопливой походкой, каждый шаг которой был длиной в дюжину обычных.
И тогда раздался крик, который привлек внимание Арьи к призраку, что несся перед ними. Черты его лица были туманны, но прояснились, стоило Арье сосредоточиться. Это оказалась миловидная девушка, чуть моложе Арьи, только лицо её избороздили морщины безумия, а глаза сверкали бессильным гневом. В груди зияла окровавленная рана.
– За что? За что? За что? – спрашивал призрак, снова и снова повторяя вопрос, повышая тон до тех пор, пока у Арьи не заложило уши. Дух плакал черными слезами, таявшими в мутном воздухе.
– Чендра? – спросила Арья, узнав дух. Она была знакома с Чендрой в Серебристой Луне – обе служили при Сернусе Алатаре кадетами, но после принятия в орден не встречались.
Дух Чендры на мгновение застыл. Затем она вновь стала кричать, протягивая руки к Арье.
– За что! За что! За что!
Испугавшись, Арья воскликнула:
– Я не знаю!
Тогда Чендра на миг умолкла, но потом разразилась душераздирающим воплем, ошеломившим Арью, и протянула к ней свои пальцы, ставшие когтями. Рыцарь судорожно вздохнула и потянулась к мечу, но на её запястье легла рука Путника.
– Что бы ты ни увидела, не отвечай! – повторил он. – Я здесь, и здесь лишь я!
Арья стала возражать, но призрак вздохнул и исчез позади, как будто все они скакали на несущейся галопом лошади, а дух свалился. Одумавшись, Арья прижалась к Путнику, единственной своей защите в этом непонятном и пугающем месте. Они продолжили свой путь через Тень.
Долгое время девушка не осмеливалась глядеть на Путника. Страх и ужас окружали её, словно превратившись в воздух, и только благодаря его присутствию Арье удавалось сохранить здравый рассудок.
– Путник? – вся дрожа, наконец спросила она. – Скажешь мне кое-что?
– Возможно.
– Ты всю свою жизнь… живешь здесь? – спросила она.
– Всегда во тьме, – был единственный его ответ, от которого у Арьи по спине побежали мурашки. Если у того призрачного, нематериального тела, которым она сейчас обладала, была спина.
В ответ до нее донеслась волна любви, а затем сочувствия к её страху. Тогда Арья осознала, что может чувствовать его эмоции, а не только слышать голос. В первый раз она набралась смелости поднять глаза. Задержала дыхание.
Чернота Путника исчезла. Вместо нее его тело сверкало золотом, волосы сияли. Он казался сотканным из света, а его жизненная сила излучала тепло. Про исцеление Путник говорил правду – его тело как будто выкачивало энергию из теней и превращало её в свет. В мире мёртвых Путник был ярким и живым, как сияющий во тьме маяк.
– Путник, ты… такой… другой, – произнесла Арья. – Такой… яркий.
До нее донеслось смущение, и когда она объяснила свои слова, недоверие.
– Ты, наверное, ошиблась, – ответил Путник. – Это ты для меня яркая, ты создание жизни. Я же не должен сиять, ведь я – существо тени, и обитаю лишь во тьме.
– Я всего лишь описала, что вижу, – отозвалась Арья.
Путник склонил голову, в глазах Арьи это движение блеснуло вспышкой.
– Возможно, – ответил он. И остановился, взяв её за руки. От него исходила тревога, и Арья осознала, что прежде никогда не замечала, чтобы Путник боялся.
– Что случилось? – обеспокоено спросила она. Девушка не видела никакой угрозы, не видела призраков. Даже деревья исчезли.
– Мы на месте.
Глава 24
30 Тарсах
Потянув за собой Арью, Путник шагнул с Теневой Грани на материальный план, на середину рощи. Он тут же заметил изменения, случившиеся за время его отсутствия. Тела трех следопытов Грейта исчезли, зато неподалеку к северу лежало опутанное лозами тело неизвестной.
– Друид Амра Чистоводная? – удивленно спросила Арья и бросилась к женщине.
– Нет, стой! – крикнул Путник, но было поздно.
Арья уже присела на колени перед бесчувственным телом и наклонилась к женщине в поисках признаков жизни. Только рыцарь пришла к выводу, что та пребывает в магическом сне, как лозы, пленившие друида, стали расти и извиваться, словно обладали собственным зловещим сознанием.
Арья приглушенно вскрикнула и отшатнулась от тянущихся к ней, как пальцы, растений, пытавшихся опутать ноги и руки девушки. Несмотря на сопротивление, лозы схватили её и вынудили опуститься на колени.
Путник метнулся к девушке, в воздухе свистнул кромсатель, ударяя сначала вниз, потом вверх, горизонтально над головой Арьи, разрубая две особенно толстых лозы, схвативших рыцаря. На мгновение освободившись, Арья смогла схватить свой меч и рубануть отросток, опутавший её левую руку. После пары ударов тот лопнул и, как змея, хлестнул по воздуху, спасаясь от клинка.
– Назад! – приказал Путник, и Арья отступила, оставляя его возле скованного тела Амры.
Но вьющиеся лозы не стали нападать на призрачного воина – как будто его здесь и не было. Вместо этого лозы свились плотными кольцами на стройном женском теле, поджидая новую жертву.
– Забавляешься, Гилтер’йель? – выкрикнул Путник, и его голос прокатился по роще. – Следишь из укрытия, подгадывая время для нападения?
Ответа не последовало. Арья взглянула на Путника, но тот успокаивающе махнул девушке.
– Ты снова стала наблюдательницей, не вмешивающейся в дела смертных? – спросил он.
Роща молчала.
– Или ты боишься? – не отступал Путник. – Боишься показаться, ведь я так сильно напоминаю тебе о твоей неудаче?
Призрачная Леди явилась, туманом поднимаясь с земли, её бесплотное тело было таким же нематериальным, как те духи, которых всегда видел Путник.
Боюсь? – спросила она в разуме Путника. Я ничего не боюсь.
– Я покинул царство призраков, – ответил он. – Встреться со мной на земле смертных.
Почему? Мы вдвоем должны быть богами, – ответила вопросом Гилтер’йель. Она засмеялась, когда Путник промолчал. Затем её тело обрело плоть. Арья, никогда не видевшая эльфийку прежде, была поражена её золотистой красотой в лучах заходящего солнца.
– Ты выбрал превосходное время, чтобы сразиться со мной, Рин Грейт, – произнесла Гилтер’йель на эльфийском. – Солнце, даритель жизни, заходит, и встает Селуне, принося с собой ночь. Ночь – наш союзник, друг всех тех, кто обитает во тьме.
– Я пришел уничтожить тебя, – сказал Путник на всеобщем.
Гилтер’йель в ответ только рассмеялась.
– Заблудший сын сбился с пути и вернулся с тщетными мечтами о насилии, – ответила она на том же языке. – Ты даже представления не имеешь о моей настоящей силе.
– Так или иначе, я пришел, чтобы стереть твое противоестественное существование с лика Фаэруна, – ответил Путник, поднимая меч.
– Мое противоестественное существование? Ты забыл все, чему я научила тебя о твоих собственных противоестественных способностях? А кто вернул тебя к жизни, когда ты должен был умереть? Если так, то мы оба – противоестественны.
Она указала на Арью, вставшую рядом с Путником, щит и меч наготове, но обращалась по-прежнему к Путнику.
– Ты полюбил живую, но мы с тобой принадлежим миру мёртвых. Рин, ты разочаровал меня. Я думала, твой разум куда более глубок, чем разум обычного человека.
– Таков мой выбор, – ответил он.
– Это лишь подтверждает то, что я переоценила твой интеллект, – сказала Гилтер’йель. – Люди не способны к выбору. Льета не смогла выбрать между Дареном Грейтом и Тармом Тардейном, пока за нее не сделали выбор обстоятельства. Дарен Грейт не мог выбрать между скорбью по утраченной любви и местью человеку – и мальчишке – которые украли эту любовь, пока я не обратилась к нему пятнадцать лет назад. Мерис Странник не смог выбрать между страхом перед отцом и местью, пока я не приказала ему убить отца… и тебя, его брата.
Она рассмеялась.
– Даже твоя маленькая любимица, Арья Венкир, не способна выбрать между справедливостью и зовом сердца, – она обратилась к рыцарю, которую последние слова друида разозлили. – Как ты будешь судить себя, Соловей Эверлунда, полюбив человека, отдавшегося самой тьме и убийствам, которых ты не приемлешь? Путника, мстителя, убийцу? Месть – не правосудие, а Путник – ни что иное, как бог мести.
Губы девушки приоткрылись, чтобы возразить, но оказалось, что возражать нечего. Устыдившись, она отвела взгляд.
Гилтер’йель улыбнулась, обращаясь опять к Путнику:
– А ты не можешь выбрать между своими привязанностями, – сказала она. – Верностью той, кто растил тебя с детских лет, и верностью к той, что понесет твоего ребенка, той, которую ты любишь.
Последнее слово друид выплюнула.
Так и было. Путник знал, что это правда. Его решительность дрогнула и исчезла, унесенная этим проклятым обвинением. Путник упрямо открыл рот, чтобы возразить.
– Не пытайся отрицать, – добавила Гилтер’йель прежде чем он смог заговорить. – Я чувствую противоборство внутри тебя, твое желание замахнуться клинком. Ты не можешь выбрать. Ты должен обитать во тьме, Рин Грейт, должен быть твердым и непоколебимым, но вместо этого в тебе только двойственность.
– Ты предала меня, – произнес Путник, поднимая кромсатель и указывая им на призрачного друида. Хоть его решимость и поколебалась, но сейчас её сменил гнев, медленно закипавшая ярость, подпитываемая звуком его фамилии. – Я был твоим стражем – а ты предала меня. У меня не осталось другого выбора, кроме…
Гилтер’йель расхохоталась.
– И ты снова позволил мне выбрать за тебя, – сказала она. – Юный глупец. Ты никогда ничего не решал, вся твоя жизнь – все это было моих рук делом, шло так, как я запланировала. Это я создала твою месть, чтобы ты отмахнулся от правды. Я сдерживала тебя пятнадцать лет, чтобы твои враги не узнали в тебе того мальчика, которого когда-то прикончили, и не раскрыли бы истину. Слабовольный Мерис стал последним испытанием твоих способностей и твоей преданности – и испытание ты прошел. Я сделала из тебя инструмент моей воли, моего темного сокола, моего хищного волка, который считает себя свободным и не чувствует поводка в моей руке.
