Текст книги "Кровь черного мага 4 (СИ)"

Автор книги: Эрик Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13

На луговые травы легла громадная тень, а потом, приминая их, на поляну опустился золотой дракон. Наверное, тот самый, чей скелет теперь покоился на склоне Райнерсберга. Часть чешуи ярко блестела на солнце, сея вокруг тысячи крошечных бликов. А часть чешуи отражала синее небо и луг, превращая дракона в хамелеона.

Одетые в черное люди между тем добрались до конца тропы, осторожно подошли к дракону и опустились перед ним на колени.

– Здравствуй, великий и ужасный Райнериус, – произнес один из людей. – Как договаривались – мы привели дочерей из наших родов. Оставим их тут на целую ночь.

Дракон внимательно всматривался в лица пришедших, втягивал воздух, принюхиваясь.

– Что насчет тех магов-охотников? Вы что-то узнали? – прорычал он.

– Удалось поймать одного. Он подтвердил наши подозрения. Те маги охотятся за тобой, чтобы убить.

– И почему?

– Они считают, что никто не может предвидеть и повелевать будущим. Считают это злом. Всех подобных тебе уже убили. Ты последний, Райнериус…

Дракон оскалился и прорычал:

– Битва еще не проиграна.

– Да, но как мы уже обсуждали, нужно позаботиться о твоих потомках. Так ты позволишь?

Дракон подался вперед, казалось прожигая каждого из пришедших пристальным взглядом.

– Да, – наконец разрешил дракон.

Человек, с которым он разговаривал, поднялся с колен и стал выписывать в воздухе заклинания. Черные символы застывали в воздухе мрачными тенями.

Я читал про себя это заклинание. А потом, когда пришедший темный маг его завершил, алым вспыхнула чешуя на драконе. Дракон исчез, оставив на своем месте человеческую мужскую фигуру. Правда, ростом она оказалась огромна, едва ли не в три метра. Маг сдернул с восьмерых девушек черные накидки, под которыми не оказалось никакой одежды, и приказал им поднялся на ноги.

– Пусть ночь будет жарка и плодородна и даст долгожданные всходы, – произнес маг. – Мы придем завтра в полдень.

Он и еще трое магов-мужчин пошли обратно вниз по тропе. Дальше все было довольно однообразно, хотя мой предок однозначно знал, что надо делать с человеческими женщинами. Интересно, его первый раз превращали или нет?

Вернулись маги, как и обещали, в полдень, забрали своих ведьм и маг напоследок вычертил заклинание, возвращающее дракону его настоящий облик.

Я невольно подумал, почему дракон не мог оборачиваться сам. И что будет, если попробую это заклинание на себе. Но на ум тут же пришло воспоминание о моем теле, бездыханном и почти замерзшим в горах. Я подумал, что лучше обойдусь без подобных экспериментов. И без того у меня их в жизни хватало. Надо еще прочитать второй дневник отца и найти остальные дневники Теодериха. Что-то мне подсказывало, что превращение дракона в человека, по сравнению с тем, что делал отец, покажется сущим пустяком.

Сон почти развеялся, когда я услышал голос Карлфрида, причем почему-то весьма смущенный.

– Ваша Светлость…

Я приоткрыл глаза, не понимая, что послужило причиной подобного тона, и увидел, что он приоткрыл дверь сауны, а внутрь скользнула обнаженная фигура. И «Ваша Светлость» относилось совсем не ко мне.

– Гретке? Что ты тут делаешь? – удивился я, уставившись на свою супругу.

– Харди… – Маргарете опустилась на нижнюю скамью, обняла мои ноги и положила мне голову на колени. – Карлфрид рассказал, что случилось… Не умирай больше… Пожалуйста…

– Не уверен, что я умирал, – заметил я. – Скорее временно находился в другом месте.

– Маги так не считают, – заметила она, смахнула мгновенно вспотевший лоб. – Как ты тут так долго сидишь? Тут же как в духовом шкафу. И между прочим уже почти сутки. Карлфрид и Финбарр приглядывали, периодически проверяли, что с тобой все в порядке.

– Сутки? – удивился я. – Расслабляюсь. И наверное бы продолжал, пока не пришла ты. Так что ты тут делаешь? Я отдал приказание прислуге в Хоэцоллерн тебя не пускать.

Маргарете аж приподняла голову с колен от возмущения, но я подмигнул ей и засмеялся.

Она деланно надула губы, словно обидевшись, но потом улыбнулась.

– Ну я в любом случае с Маделиф приехала, так что они бы меня не могли не пустить, даже если бы ты действительно отдал такое приказание.

– Черт, и Маделиф тут, – я поморщился. – Тем более, ты зря сюда пришла.

– Ей сказали, что ты спишь, так что она тебя решила не беспокоить до утра.

– Что в замке Эвенбург происходило, когда мы уехали? – поинтересовался я.

– Перепуганных из-за атаки черного мага гостей успокоили, начали ремонт разломанной тобой стены. Ничего интересного. Потом позвонил Карлфрид. Маделиф отправила несколько магов на Райнерсберг. Часть отправили Адельман и Дагоберт. Австрийские маги дотуда добрались быстрее всех, насколько мне известно. Оцепили место, где находится могила твоего предка, и теперь охраняют.

– Хм, – только и сказал я. – Надо поговорить с Маделиф насчет Дагоберта. Хотя, наверное, она уже все уладила с ним. Не в курсе, Гретке?

– Ты хочешь, чтобы я моментально вошла в доверие к Маделиф и сразу сделалась первоклассной шпионкой?

– Было бы неплохо.

Маргарете недобро сощурила глаза, приподняв голову, но потом ее ладонь скользнула выше и сама она тоже подалась вперед, прижимаясь ко мне. Я снова откинулся на скамье, прикрыв глаза, но уже через минуту Маргарете отстранилась.

– Проклятье, Харди, мне сейчас дурно от этой жары сделается, пойдем отсюда. Пожалуйста. И ты сам горячий как…

– О да, я горячий. Не обожгись.

Я засмеялся, но поднялся вслед за ней. Уже на выходе из сауны Маргарете вдруг обмякла и все-таки упала в обморок. Я, подхватив девушку, дотащил ее до постели. В креслах у камина сидели Карлфрид и Финбарр. Оба уставились на нас и я увидел как лица обоих заливает краска.

– У вас были другие предположения, зачем она сюда пришла? – поинтересовался я. – Вы что тут делаете?

– Ну если с тобой все в порядке, Харди, мы пошли, – пробасил Финбарр смущенно.

Они ушли. Я позвал Ноткера, который принес полотенце со льдом, и я приложил Маргарете к лицу. Ее ресницы дрогнули и она распахнула глаза.

– Ненавижу сауну, – прошептала она.

Я протянул ей бокал с холодным вином.

– Думаешь, хорошая идея? – спросила она, осушив бокал.

– Отличная, – я налил еще один.

– Харди, ты решил меня напоить? – она засмеялась.

– Точно.

– Зачем?

– Для разнообразия.

Маргарете с изумлением распахнула глаза, но потом поняла, что я имею в виду, и я увидел, как ее лицо заливает румянец.

– О, я вижу, ты помнишь, как «волшебно» действует на тебя вино.

– Знаешь, я пожалуй пойду, – она соскользнула с постели и подхватила свою одежду.

Видимо на моем лице отразилось неверие, потому что она рассмеялась и тут же бросив одежду на пол, вернулась обратно.

– Поверил?

– Ну почти, – я притянул ее к себе и, прищурив глаза, протянул третий бокал.

Я проснулся наверное около полудня, да и то оттого, что рядом заворочалась Маргарете.

– Ненавижу тебя, Харди, – прошептала она, положив ладонь себе на лоб. – У меня теперь голова раскалывается.

Я засмеялся и притянул ее к себе, поцеловал золотоголовую с легкой рыжиной макушку.

– Сейчас позову Ноткера и он тебе приготовит какой-нибудь «волшебный» чай. Ноткер.

Появившийся кобольд миг пялился на нас, потом смущенный отвернулся. Выслушав пожелание насчет «волшебного» чая и завтрака он ненадолго исчез, потом, вернувшись, протянул Маргарете чашку.

– Завтрак будет через двадцать минут, как вы просили, Ваша Светлость, – сказал он мне и снова исчез.

Приняв душ и одевшись мы вскоре сидели в столовой. Маргарете чуть повеселела, выпив чай и избавившись от головной боли. Теперь, с аппетитом завтракая, она разглядывала восстановленный после погрома обеденный зал и манекены с рыцарскими доспехами.

– Может, повторим? – она улыбнулась и ткнула вилкой с сторону самого неприметного «рыцаря». – Только этого я возьму в свою армию.

Я хмыкнул и покачал головой.

– Может и повторим, но только не тут. И этот рыцарь больше не взрывается.

– Ничего, я его заколдую.

Увидев скепсис на моем лице, Маргарете нахмурилась.

– Знаю, что Цецилия обучает магии твоих кузин, – заметила Маргарете. – Но меня никто обучать не собирается. Маделиф ведь наверняка выгоднее иметь меня в качестве слабой и не обученной ведьмы. Но возможно твоя тетушка все же для меня тоже найдет время?

Я отрицательно покачал головой и увидел на ее лице жуткую обиду.

– Но почему?

– Мы ведь договорились, Гретке, – заметил я. – Ты пока остаешься во Фризии и следишь за Маделиф и прочими магами. Тебя подключат к управлению герцогством. Так что сейчас тебе будет не до занятий магией. Но позже, когда всё устаканится, обещаю, тебя обучат как положено.

– Что устаканится? – поинтересовалась она хмуро.

– Дела с тем черным магом и драконоборцами. И еще с кучей вещей, про которые тебе знать не обязательно.

– И сколько это займет времени? – спросила она.

– Не знаю. У меня накопилась гора дел, которые надо решать и чем быстрее, тем лучше. Так что я очень надеюсь на твои понимание и поддержку.

Маргарете пристально посмотрела на меня и, посерьезнев, кивнула.

– Вот и хорошо, – я вернулся к завтраку.

– Еще один вопрос, Харди, – Маргарете достала крошечный бутылек и уронила пару капель в свой чай. – Знаешь, что это?

– Догадываюсь.

– Меделиф приказала мне принимать капли, когда мы будем вместе… – Маргарете прожигала меня взглядом. – Приказала!

На моем лице не отразилось ни единой эмоции.

– Я не против, – произнес я.

– Но почему⁈ – возмутилась она. – Тебя устраивает тот факт, что светлым не нужно, чтобы у тебя появился наследник⁈

– Во-первых, мне всего восемнадцать лет, Гретке, какой к черту наследник? – произнес я жестко. – Во-вторых, это довольно рискованная лотерея, потому что если вдруг родится черный маг, сама понимаешь, что с ним будет.

– Ты позволишь светлым…

– У меня были братья и сестры – черные маги, – резко оборвал я ее. – И я их всех убил. К черту это все.

Маргарете, испуганная моим тоном, замолчала.

– Еще я слышала, что у черных магов не бывает потомства. – наконец заговорила она осторожно, увидев перемену моего настроения. – Но… зачем тогда мне капли… Неужели у тебя уже рождался бастард?

– Нет, но прецедент был.

– Значит, ты не черный маг? – произнесла она, ничего не понимая.

– Во мне течет кровь дракона, думаю, что все из-за нее.

– Но ведь…

– Нет. Забудь об этом, Гретке, – я всем своим видом показывал, что тема меня крайне раздражает.

– Хорошо. Прости, – она кивнула.

Но настроение у меня уже успело испортиться.

– Иди к себе, – произнес я. – А мне надо переговорить с Маделиф насчет случившегося на Райнерсберге.

Маргарете кивнула и, поднявшись, ушла. Я позвал Ноткера и сказал ему, чтобы он пригласил Маделиф. Кобольд кивнул, убрал со стола и исчез.

Через пятнадцать минут пришли Маделиф с Карлфридом и уселись напротив меня за столом.

– Что произошло на горе, Ваша Светлость? – спросила Маделиф, внимательно изучая меня. – Карлфрид рассказал все только в общих чертах. Каким образом вы оживили скелет?

Я рассказал. Волшебница задумалась.

– Значит, тот драконоборец, которого остальные называют мастером, считает, что тот древний дракон мог переродиться?

Я только развел руками.

– Что ж, как бы там ни было, я рада, что скелет не смог захватить ваш дух и вы смогли вернуться в свое тело.

– К счастью, Его Светлость не является тем самым перерожденным драконом, – произнес Карлфрид. – Иначе возвращение не удалось бы.

– Или наоборот, – произнесла Маделиф, не спуская с меня взгляда.

– Вы серьезно? – я смотрел на нее.

– Этого нельзя исключать.

– Бросьте, госпожа Халевейн, – я покачал головой. – У меня внутри ничего не дрогнуло, знаете ли, когда я управлял скелетом, хотя полетать было, конечно, приятно. Но не более того.

– Если это так – спорить не буду, – произнесла она. – Но мне было бы очень интересно побеседовать с тем мастером. Маги осмотрели гору, нашли еще несколько троп и предполагаемые входы в пещеру.

– Среди снега? – поинтересовался я.

– Его растопили, – волшебница улыбнулась. – Кстати, они спустились в пещеру, где находился скелет, и не нашли там прохода. Возможно, он искусно скрыт и только вы сможете его отыскать.

Я криво усмехнулся. Возвращаться сейчас на Райнерсберг у меня не было никакого желания.

– Мне сообщат, если драконоборцы освободятся от завалов, – сказала она. – Так что, когда это случится, будьте готовы отправиться туда незамедлительно. Хотя, вижу, вам все это не нравится.

– Попробуйте поговорить с мастером без моего участия, – произнес я. – Может быть, с вами он будет более откровенен. Хотя, думаю, начнет с того, что вы уже слышали от плененного драконоборца. Что все вы встали на темный путь и сила, заключенная в драконьей крови, вас развратила.

– Да, я это уже слышала от Карлфрида, – Маделиф поджала губы в досаде. – Но старик всего лишь уверен в своей правоте, не подкрепленной никаким доказательствами. Хотя, я даже допускаю, что его теория имеет право на существование. Но лишь как теория. Все наши действия подкрепляются лишь положительными результатами и никаких ужасных катастроф и войн у человечества за последние сто с лишним лет не случалось.

Я, задумавшись, промолчал.

– Ваша Светлость, вам надо еще в Пруссию съездить, – произнесла Маделиф.

– За короной? – поинтересовался я, в насмешке прищурив глаза.

Маделиф смутилась, припомнив наш последний разговор о Пруссии.

– Нет. Базилиус мне звонит каждый день и просит вас поторопиться с приездом. Как вы помните, его очень беспокоит состояние короля.

– Значит, все-таки за короной?

Маделиф только возвела очи к потолку, а Карлфрид смотрел на нас обоих ошарашенным взглядом.

– Я о чем-то не знаю? – осторожно заметил он.

– Я предложил госпоже Халевейн прибрать Пруссию за все те попытки прусской короны поглотить Фризию, – пояснил я. – Особенно, если король умрет.

– Эгихард! – не сдержалась Маделиф. – Простите, Ваша Светлость, но пожалуйста, прекратите подобные разговоры.

– Я подумаю.

– Знаете, я лучше поеду в Пруссию на всякий случай вместе с вами, – произнесла Маделиф, изучая мое выражение лица. – А то мне что-то кажется, что наживка для Маргарете, вам и самому вдруг показалась привлекательной.

– Только ее с собой не тащите.

– Если это не будет официальным визитом, то не возьму.

– Ну спасибо. Не надо официальных визитов. Мне пока церемонии в Эвербурге хватило.

Маделиф кивнула.

– Когда сможете туда отправиться?

– Точно не раньше завтрашнего дня. Мне надо заняться домашними делами. Можете остаться тут.

– Хорошо.

Маделиф ушла. Карлфрид посмотрел на меня вопросительно, но я больше ничего не стал рассказывать про Пруссию. В дверь кабинета постучали и туда осторожно заглянул Финбарр, а потом пересек кабинет, прошел в столовую и, усевшись за стол, протянул мне большой пухлый конверт.

– Ленели просила тебе передать, – произнес он.

– Это что?

– Фотографии с церемонии в Эвенсбурге. Ты же ей сам сказал, что хочешь первым посмотреть фотографии. Кстати, она являлась на ней единственным фотографом, так что все издания уже завалили ее запросами этих фотографий.

– Ого. И кто интересно ей дал эксплозивное право на съемку? – поинтересовался я, глянув на кузена.

Финбарр покраснел, а я ухмыльнулся, но ничего больше по этому поводу не сказал. Распечатал конверт и выложил на стол стопку фотографий. Что ж, нужно отдать должное этой чертовой папарацци: снимать она умела. И почти снимки были сделаны со вполне удачных ракурсов.

Потом я дошел до фотографий, сделанных на следующий день. Задержался на фото, где я подсел за столик к черному магу. Дальше было несколько не совсем четких снимков, когда я атаковал мага и разрушил стену. Видимо в этот момент Ленели сильно перепугалась. Потом я посмотрел следующие, где была атака магов. Нахмурился.

– Барри, это ведь не все фото? В смысле, она не отпечатала все негативы? Мне нужно вообще все фото, начиная с того момента когда она сделала первый снимок.

– Ты что-то обнаружил, Харди? – встревожился Финбарр.

– Кажется, да.

Глава 14

Я собрал все фотографии в стопку, засунул обратно в конверт и, посмотрев на кузена, спросил:

– Ленели их тут делала?

– Да.

– И где она сейчас?

– У меня. Пойдемте.

Мы втроем направились в комнаты, которые занимал кузен. Ленели обнаружилась в столовой. Весь огромный стол был заложен фотографиями и она что-то разглядывала на них с увеличительным стеклом.

– Добрый день, госпожа Фогель, – произнес я, проигнорировав недовольство кузена. – Что вы ищите?

– Добрый день, Ваша Светлость, господин Моор, – она кивнула нам с Карлфридом. – Заметила кое-что. Наверное, вы тоже?

– Вы про магов, которые были в охране, а потом вдруг оказались по другую сторону битвы? – поинтересовался я.

На лице журналистки отразилось жуткое разочарование. Вероятно, она хотела весьма сенсационно преподнести мне свое открытие. В итоге она сдержанно кивнула и показала на лица магов, обведенные на фото красным фломастером.

– Вам отдала лучшие фотографии, на мой взгляд. А потом, заметив одни и те же лица, сделала остальные фото. Тут на столе все снимки. Я разложила их в хронологической последовательности.

– Отлично. Хотел попросить вас о том же самом, но вы уже все сделали. Спасибо. Как, кстати, вы умудрились сфотографировать того черного мага, с которым я разговаривал, что он даже не заметил? – поинтересовался я, забрав у нее увеличительное стекло и изучая фотографии.

– Маделиф специально наложила на меня охранное заклинание, чтобы гости не замечали, что их фотографируют, и вели себя естественно. Мне показалось, что даже вы этого не заметили.

Она улыбнулась. Я кивнул. Потом передал увеличительное стекло Карлфриду.

– Вам не кажутся некоторые знакомыми?

Он прошелся вдоль стола, разглядывая все лица, обведенные красными кружками, потом перевел взгляд на меня.

– По-моему, сейчас не время ехать в Пруссию, Ваша Светлость, – мрачно заметил Карлфрид. – Надо разобраться с этим. Иначе мы упускаем время и позволяем предателям по-прежнему действовать.

– Вы о чем? – встревожившись, спросил Финбарр.

– Об этих магах, – я кивнул на снимки. – Часть из них я видел в Хайдельберге, когда мы схлестнулись там с Чистославом Черным. Посмотри, Барри. Найдешь знакомые физиономии?

Финбарр проглядел фотографии.

– Да, пожалуй.

– А другая часть сперва находилась в охране на церемонии, а потом оказалась на стороне Черного мага. Причем эта часть магов в битву не вмешивалась, а устранила тех магов, что атаковали нас в Эвенбургском парке.

– И это значит…

– Значит, что тот черный маг и Чистослав Черный заодно, – обронил Карлфрид задумчиво и сделался совсем мрачным.

– Ноткер, позови сюда госпожу Халевейн, – произнес я.

Маделиф пришла минут через десять. Я молча передал ей увеличительное стекло и кивнул в сторону фотографий. Изучив все, она побледнела и обратила ко мне хмурый взгляд.

– Неприятное открытие, не так ли? – произнес я. – Совсем недавно мы с госпожой Фогель посетили одну студенческую вечеринку в Хайдельберге, на которой присутствовал Чистослав Черный. Вам Адельман не рассказывал?

– Нет. И что там было?

Я кратко пересказал.

– Чистослав много лет вербовал студентов, которые учились в Пражском Университете. В дальнейшем они попадали в Хайдельбергскую Магическую Академию, ну а дальше, думаю, вы догадываетесь, что было.

– Значит, сейчас во всех Гильдиях имеются маги, что служат Чистославу? – Маделиф опустилась на стул, словно новость ее сразила и обессилила. – Но откуда вам всё это стало известно? Вряд ли только вечеринка натолкнула вас на подобные мысли…

Тут у волшебницы что-то сложилось в голове и она устремила взгляд на Карлфрида.

– Вы ведь тоже учились в Праге, – она смотрела на своего коллегу с неверием. – Вы… Как вы могли? Мы вам во всем доверяли!

Голос и взгляд Маделиф стали убийственными. Казалось, она сейчас вскочит и атакует предателя. Но потом ее взгляд метнулся ко мне.

– Как давно вам об этом известно, Ваша Светлость? – потребовала она.

– Господин Моор по-прежнему на нашей стороне, – произнес я. – Кроме того, благодаря ему, стало известно чем именно занимался Чистослав. Вам я специально не говорил, зная, какую реакцию это все вызовет. Сейчас скрывать уже бессмысленно.

– И с какого же времени вы не служите больше Богемии, Карлфрид? – Маделиф снова смотрела на мага, прожигая его взглядом. – С тех пор, как мы нашли Его Светлость, не так ли? Перед вами открылись совсем другие перспективы и иная выгода.

– Я не совершал ничего, что бы вредило Фризии или вам, Маделиф. Впрочем, как и другим фризским магам, – отозвался Карлфрид.

– О господине Мооре знают только Ульрих и вы, госпожа Халевейн, – произнес я. – И я бы не хотел, чтобы об этом узнал кто-то еще. Чистослав скорее всего свяжется с Карлфридом и нам это на руку.

Маделиф молчала, поджав губы и обдумывая услышанное.

– Вы ему доверяете, Ваша Светлость? – спросила она.

Я кивнул.

– Хорошо.

– Я предложил Его Светлости отложить поездку в Пруссию, в свете открывшегося, – произнес Карлфрид.

– Не думаю, что стоит откладывать. Возможно, господин Прегиль не зря беспокоится и нам нужно убедиться, все ли там в порядке. Поездка много времени не займет. А вот дело с магами-предателями однозначно затянется, – Маделиф смотрела на Карлфрида с плохо скрытым презрением. – Когда вы закончите ваши домашние дела, Ваша Светлость?

– Я их даже и начать не успел, – заметил я.

– Кстати, ваши кузины и тетушка вернулись вместе со мной в Хоэцоллерн, – заметила Маделиф. – О том, что произошло на Райнерсберге, они не знают. Им хватило переживаний от случившегося в Эвенбурге. Там я попросила их не покидать гостевых комнат и приставила к ним охрану на всякий случай. Из фризских магов, – Маделиф кивнула на фотографии. – К счастью ни одного из нас среди предателей нет. Почти. Удивительно, почему? Видимо, господин Моор все же прекрасно справлялся один со всем, что ему поручали в Богемии.

Она снова взглянула на Карлфрида. Потом поднялась и взяла несколько фотографий.

– Можно забрать? Отошлю их вместе с письмом Ульриху.

Я кивнул.

– Госпожа Фогель, сделайте еще те фотографии, что забрала госпожа Халевейн, – попросил я.

– Да, конечно, Ваша Светлость.

Маделиф словно только сейчас заметила журналистку.

– Ленели, вы большая умница, спасибо, – волшебница даже пожала руку изумленной и чуть смущенной журналистке. – Без вас мы бы не узнали много «интересного».

Забрав фотографии и бросив напоследок еще один презрительный взгляд на Карлфрида, Маделиф ушла. Я поглядел на мага. «Раскрытие» явно подействовало на него подавляюще.

– Барри, плесни нам чего-нибудь. Найдется?

Финбарр ухмыльнулся и, достав из шкафчика бутылку и четыре стакана, плеснул всем виски.

– Виски, надеюсь, получше, чем тебе Ноткер приносит, – заметил Финабрр. – Хотя, конечно же нет.

– О, к нам и госпожа Фогель присоединится? – я прищурил глаза в насмешке. – Ну-ну. Подозревал, что история про два бокала вина и ваша нетвердая походка – чистая выдумка.

– Но зато я узнала, что Ваша Светлость благородны и не воспользовались моей мнимой беспомощностью, – Ленели хитро улыбнулась.

Финбарр на этих словах подавился виски. Я хлопнул пару раз его по спине, а кузен обратил на свою супругу ошарашенный взгляд.

– Ты что, хотела… – в его словах прозвучало жуткое разочарование.

– Барри, ты будто забыл, где нашел госпожу Фогель, – заметил я. – Именно там, где она хотела оказаться – в моей постели. Но меня она при этом жутко боялась, и этот страх попробовала побороть при помощи алкоголя. Но к твоему счастью или несчастью, как я уже говорил, мне коротышки не нравятся.

У Финбарра было такое лицо, что он не знал, как на все это реагировать. Но Ленели похлопав ресницами, прижалась к нему, обняла и прошептала:

– Конечно, к счастью, Ваша Светлость…

Финбарр мгновенно оттаял. Я бросил на кузена сочувствующий взгляд и кивнул Карлфриду на дверь.

– Плесните нам еще и пойдемте, – сказал я и, когда мы вышли, держа стаканы в руках, спросил. – Вы как?

– Думал, что будет хуже, – маг глотнул виски, чуть покашлял и произнес: – Спасибо, что поддержали меня, но Маделиф все равно будет презирать меня до конца жизни.

– Не будет. Особенно после того, как мы решим проблему с Чистославом, – возразил я. – Пойду родственников проведаю. Вы пока свободны.

Карлфрид кивнул и ушел. А я, спросив Ноткера, где кузины и тетушка, направился вниз.

В графском зале, самом красивом зале Хоэцоллерна, в центре поставили рождественскую ель, которая почти доставала верхушкой высоченных потолков.

Кузины и тетушка сидели за столом, заваленном грудами рождественских украшений, мишурой и свечами. Рядом с родственниками обнаружилась Маргарете. Все четверо под руководством Цецилии с помощью магии делали волшебные шары: внутри я заметил самые настоящие миры, созданные магией иллюзий. На заснеженные деревушки падал снег, светились ярким светом окошки. А еще эти шары пахли рождественской выпечкой, пряностями и глювайном. В некоторых были сказочные замки, заснеженные горы, театры и картинные галереи, которые показывали картины.

При том удивительном волшебстве, которое они создавали, обстановка за столом почему-то показалась мне весьма натянутой. Маргарете сидела с поджатыми губами и мрачным лицом. Хотя, насколько я помнил, в прошлый раз отношения ее и кузин были весьма дружеские. Ответ я увидел через мгновение.

У ели обнаружилась еще одна персона в светло-зеленом платье, которая повесила стеклянный шарик на ветку и направилась к столу, а потом первая из всей компании заметила меня.

– Харди! – воскликнула она с радостью в голосе.

– Тея? Ты что тут делаешь? – с удивлением произнес я.

Девушка подошла ко мне, чмокнула в щеку. А я невольно свободной рукой притянул ее к себе. Зеленые глаза Теи испуганно распахнулись. Я заметил, как она краснеет, потом бледнеет.

– Харди… – Тея попыталась высвободиться.

В этот момент к нам подошла Маргарете, с такими же поджатыми в досаде губами. Ее рука скользнула в карман моего пиджака, выудила оттуда кольцо. Потом она, демонстративно отстранив от меня Тею и окатив ее испепеляющим взглядом, надела кольцо мне на палец.

– Герцога надо называть Его Светлость, если тебе это еще никто не объяснил, – процедила Маргарете сквозь зубы.

Потом забрала у меня стакан с виски, пригубила, и вернулась обратно за стол. Я поймал на себе ошарашенные взгляды кузин и тети, ставших свидетельницами этой сцены. Тея, все еще бледная, выдавила улыбку.

– Я, наверное, должна тебя поздравить?

– Ты шутишь? Пойдем отсюда.

Я снова притянул ее к себе и увлек за собой.

– Харди, она же меня живьем съест, ты чего, – прошептала испуганно Тея.

– Сделает себе дороже, – произнес я. – Так как ты оказалась здесь?

– Я позвонила, чтобы узнать как у тебя дела. Мне Цецилия рассказала, в том числе, что случилось с зимним садом. Вот я решила ненадолго приехать и помочь с растениями. Уже договорилась с твоим садовником и кобольдом, с которым мы еще в Хайдельберге общались.

– Ноткер, ты мне почему ничего не сказал? – произнес я.

Появившийся кобольд замялся, поглядел на девушку.

– Я его попросила не говорить, хотела сделать тебе сюрприз. Чтобы ты увидел уже готовый зимний сад.

– В смысле? – я с недоумением смотрел на Тею. – Ты намеревалась все это время мне не показываться?

– Ну ты же теперь женат, – едва слышно произнесла она. – К тому же…

Она замялась, не зная, как сказать.

– У тебя кто-то есть? – догадался я.

– Почти. Он сделал мне предложение. И ты его знаешь, Харди.

Я уставился на Тею в изумлении.

– Только не говори, что это О’Шэнан. Черт возьми, Тея, он был четырежды вдовцом.

– Энгус мне рассказал. И что ты снял с него проклятие, что убивало его жен. Снял же?

– Ну, снял, – с неохотой признал я. – Так ты решила все же остаться в Ирландии?

– Да, если ты не будешь против. И заниматься дальше сетью аптек. Мне очень нравится.

– Конечно, не против. А насчет сада у тебя уже есть какие-то идеи?

– Да, пойдем, покажу, – оживилась Тея.

На выходе следовавший за нами Ноткер наколдовал нам теплые пледы, чтобы мы прошли через замковый двор, заметенный снегом, к оранжерее. Вчера, когда я вернулся замерзший с Райнерсберга, то не обратил внимания, что стеклянные стены уже восстановили.

Мы вошли в оранжерею. Внутри оказалось тепло и бассейн уже был наполнен землей. Только в одном месте, там, где был тоннель в подземелье, где Теодерих устроил для меня темницу, отгородили пространство и установили лестницу.

– Там уже некоторые растения привезли из Хайдельберга, – Тея указала мне на здание бывшей капеллы, примыкающее к оранжерее.

Мы прошли туда. На столах и полу стояли горшки и кадки с растениями и совсем крошечные емкости с саженцами. Тея что-то говорила о своих садовых идеях и планировке. Я рассеянно слушал, потом просто подсадил ее на стол между двух горшков с цветущими олеандрами.

– Харди… – девушка смотрела на меня испуганными зелеными глазами.

– Мы друзья, Тея. Но я чертовски по тебе соскучился, – произнес я.

Мои ладони скользнули по ее бедрам, задирая подол светло-зеленого платья, обнаружили чуть выше чулков трусики, впрочем вполне символические.

– Харди, Энгус тут…

– Тут – это где?

– В замке. Он сказал, что одну меня не отпустит…

– Очень наивно. Да и пошел он к черту.

Я посмотрел в глаза Теи, превратившиеся в темные омуты. В следующий миг с ее губ сорвался стон, а стол под ней ритмично заскрипел, забренчали горшки.

– Великая Луна, Харди, мы тут с тобой сейчас все разнесем, – прошептала она сквозь стоны, обхватив меня за шею.

– Ну и черт со всем этим, – не останавливаясь я расстегивал пуговки на платье, обнажая ее пышную грудь.

Через какое-то время я привел ее к себе. Пока Тея принимала душ, Ноткер, смущенный всем происходящим, чистил ее платье, испачканное в садовой земле и пыльце от олеандров. Тея вышла из душа, с упреком показала мне несколько синячков на своей груди, оделась и уселась рядом.

– Ты специально, да?

– Конечно. Вдруг ты передумаешь и останешься?

– Нет, Харди. Я конечно тоже ужасно по тебе соскучилась, но… Я тут точно буду лишней.

– Маргарете живет во Фризии, – заметил я. – Ее сегодня притащила с собой твоя мать.

– Да и Маделиф против, она мне уже сразу все сегодня утром высказала.

– Как-нибудь сам решу, что мне делать со своей личной жизнью, – заметил я. – Тем более, что с Маделиф у нас был договор, что я свободен от каких-либо брачных обязательств. И этот чертов брак – только ради спасения независимости Фризии.

– Дело даже не в этом, – произнесла Тея. – Мы с тобой друзья, а… Маргарете тебя любит.

– Что? – я расхохотался. – Моя нечаянная супруга – темная ведьма и стерва. С ней конечно неплохо в постели, но на этом ее достоинства заканчиваются. Она даже желала моей смерти, Тея. О чем ты говоришь?

– От ненависти до любви – один шаг. И наоборот. Особенно, если учесть, что она темная.