Текст книги "Кодекс Оборотня (СИ)"

Автор книги: Эрик Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Шаман стянул с пояса мешочек, открыл, бросил несколько щепоток в огонь.

– А ничего, что я тут… ем? – я отодвинул стейк от окрасившегося в фиолетовый пламени.

Но шаман закрыл глаза и, воздев руки, стал что-то бубнить себе под нос. Я забросил стейк обратно в пакет, поднялся, подхватив бутылку.

– Микки, пойдем отсюда. Это становится скучным.

Однако, пройдя футов шестьдесят, я остановился.

– Мик, стой. Я не могу идти дальше.

– Почему?

Я двинулся вбок. Нос раздражал запах знакомой травы с примесью чего-то еще более неприятного. Обойдя лагерь пэйви я, разозлившись, вернулся к костру. За мной следовал встревоженный Майкл.

– Ну и кто это сделал? Кто додумался?

– Руари, ты о чем? – Битти, бледнея, поднялся.

– Магический круг! Кто вычертил магический круг⁈

– Это я защитил лагерь. Чтобы не пустить сюда оборотня.

– Да я уже здесь, старик! – прорычал я, склонившись к индейцу.

Он отшатнулся с диким кличем, который, вероятно, издавали американские дикари, вставая на тропу войны, и метнул в меня горсть черного порошка. Я едва успел отвернуться, чтобы эта дрянь не попала в глаза.

– Да вы охренели все⁈ – заорал я. – Сами понимаете, что наделали⁈

– Мы просто уйдем отсюда, Руари, завтра утром колдовство, наверное, должно развеяться… – сказал Битти.

– Никто отсюда не сможет уйти до утра, – ответил индеец, держа наготове еще одну горсть порошка. – Я специально так навел защиту, чтобы никто не вышел за пределы круга и не подвергся опасности!

– Идиоты!!! – зарычал я. – Сегодня полнолуние! Я должен напиться. Потому что, если я этого не сделаю, сами знаете, что будет. А напиваться здесь, где каждый меня хочет угробить, я не буду. Идиоты!!!

Шаман издал гортанный крик и вновь принялся что-то бубнить себе под нос. Пламя костра стало разрастаться. К нам из темноты выскользнули люди Розы и шесть индейцев. Зажгли в колдовском пламени факелы.

– Вот черт!

Я, пятясь, спешно скидывал с ног ботинки, стаскивал рубашку и брюки.

– Руари, что ты делаешь? – испуганно спросил Майкл.

– Мик, уходи-ка отсюда. Раз уж индеец на тебя заклятие пожалел…

– Может, сержанту Фалви позвонить? – спросил он.

– Ага, отличная идея! – огрызнулся я. – Чтобы он нашел тут меня и полсотни трупов? Майкл, уйди!

На меня надвигались пэйви и индейцы.

Я прочел три слова оборотнического заклятия. После этого бравады в глазах врагов немного поубавилось. Я обернулся.

Мик ушел, а за моей спиной поднималась Луна. До пика полнолуния оставался час. Внутри шевельнулось другое чувство, похожее на опьянение. Куда более коварное. Но пока еще слабое и контролируемое. Когда-нибудь я должен буду его перебороть. Но последние три года я заглушал его одним способом.

Сегодня действительность повернулась ко мне другой стороной. И иного выхода, кроме как бороться до последнего с самим собой, не было.

Главное, не дать загнать себя угол. Хотя беготня от пятидесяти человек в круге диаметром примерно триста футов – сомнительное в успешности предприятие.

Я метнулся в сторону. Дальше все было однообразно – прыжки, увертки и запах паленой шерсти. Спустя полчаса метаний откуда-то из тьмы меня неожиданно позвал Битти.

– Руари, сюда! Скорее!

Я налетел на него, и мы кубарем покатились по траве. Он застонал, когда я придавил его лапами к земле, а я понял, что нахожусь за пределами круга. Рядом с Битти валялась лопата, которой он прорыл мне лазейку.

– Пообещай, что не будешь мстить, – прошептал Битти.

– Может, еще скажешь, что я тебе что-то должен? – прорычал я, склонившись к его лицу.

– Руари! Пожалуйста!

– Вещи мои неси! И «Бушмилса» еще. Живее!

Я спрыгнул с него, прошептал три слова «возвращения», но так и не принял человеческий облик. А в следующий миг меня накрыло. Я понял, что, если Битти вернется, я порву его на мелкие лоскуты.

– Руари?

– А ты почему не ушел?

Я развернулся к Мику.

– Давай! – неожиданно крикнул он кому-то.

По воздуху пролетела брошенная Битти бутылка. Мик поймал и тут же оказался рядом, вцепился в шерсть на подбородке и потянул вниз, разжимая челюсти, а другой рукой вливая виски в глотку. Я закашлялся, чуть не захлебнувшись, вырвался. Следом накатила тошнота, и я чуть не выблевал все обратно. Перед глазами закружилась фиолетовая, как пламя шамана, дурная Луна.

Я прошептал три слова и шлепнулся на траву на слабых руках. Только после этого к нам подошел Битти, протянул мне одежду. Стуча зубами от охватившей меня лихорадки, я одевался. Потом сделал еще три глотка «Бушмилса». Меня качало, перед глазами плыли фиолетовые пятна.

– Руари? – осторожно спросил Битти.

– Чтобы ни индейцев, ни вас завтра в Клонмеле не было. Не уедете – сильно пожалеете.

– Но… мы тут как-то прижились…

– Пришлю открытку, когда соскучусь, – прорычал я. – Пойдем, Мик.

Некоторое время мы шли молча по пустынным улицам. Когда бутылка опустела, я остановился и от злости разбил ее вдребезги о мостовую. Мик вздрогнул.

Я хмуро поглядел на Луну. Мысли были подозрительно трезвыми, хотя перед глазами у меня крутилась карусель из уличных фонарей, тоже приобретших проклятый фиолетовый цвет, а под ногами ощущалась крепкая корабельная качка.

– Ты зачем там остался? – спросил я.

– Битти сказал, чтобы я не уходил… объяснил, что делать.

– Как ты мог ему поверить⁈ Он же пэйви!

– Но сработало же! И он же тебя вытащил!

– Если б не вытащил, пришлось бы плохо всем. Тебя-то он здорово подставил…

Мы пошли дальше опять в молчании. Дотащились до нашего Эйр-Хилл. Мик посмотрел на меня, глянул на часы.

– До полуночи еще час…

– Да, но полнолуние уже прошло… астрономическое.

– И у тебя всегда так?

– Как?

– Пьешь каждый месяц?

– Напиваюсь, – уточнил я. – Каждые двадцать девять дней.

– А остальные?

– Нет. Это только у меня сейчас. Что-то вроде переходного возраста. Три года уже… Потом должно пройти.

– Точно? А твой отец?

– Па пьет не поэтому. Долгая история. Ладно, давай по домам – глаза закрываются уже. Спасибо, Мик.

Он чуть улыбнулся, кивнул.

– Завтра зайду. Может, до двери тебя проводить?

– Доползу, если что, – пошутил я.

– Доброе утро, мистер Конмэл. А Руари дома?

Я услышал голос Мика. Но ощущения, что я проснулся, не было. Более того, мне казалось, что сон продолжается. К голосу добавилась картинка – я увидел стоящего на пороге нашего дома Майкла и хмурого невыспавшегося отца.

– Да он не вернулся еще, – ответил Мак и потянул носом. – Хотя погоди-ка.

Он двинулся куда-то вглубь заросшего сада и нашел меня под кустами изгороди, почти задушенной разросшейся омелой.

– Красавчик, – процедил отец и вдруг нахмурился еще больше.

Принялся меня тормошить. Я не просыпался. Несколько бесполезных пощечин. Отец снова принюхался, обернулся к растерянному Мику.

– От него пахнет тобой. А еще пэйви. Про прочую дрянь молчу. Вы вчера вечером вместе были?

Мик кивнул.

– И чем кончился вечер?

– Мы вернулись домой ближе к полуночи…

– Это я уже понял. Рассказывай, Майкл. На Руари проклятие.

– Вы будете искать того индейца? – спросил Мик после своего рассказа.

– Нет. Не факт, что он поможет, и вообще все это… – отец с неохотой достал мобильный телефон. – Придется звонить нашему знакомому – Финну Фалви… Майкл, тебе лучше уйти. Сержанту не обязательно знать подробности, и что ты там был.

Через полчаса Фалви вызывал уже магическую скорую помощь.

– Мы его забираем, мистер Конмэл, в дублинский центр. Будут новости – сообщу. А ваша жена где?

– Не надо ее расстраивать, сержант…

– Вам виднее.

Меня погрузили в носилки, затащили в специальный зеленый медицинский фургон.

Как только мы уехали из Клонмела, картинка исчезла. Я словно вернулся обратно в свое тело, ощутил, что нет сил пошевелить ни рукой, ни ногой, ни даже открыть глаза. И только слышал, что происходило вокруг.

Машина остановилась, меня куда-то повезли на каталке.

– Финн, вы это серьезно? Проклятие североамериканского индейца??? – говорил кто-то, идя рядом с тележкой.

– Да.

– Возни много будет, – с недовольством произнес голос. – На кой вам оборотень, Финн? Я понимаю, если бы вы озаботились здоровьем какого-нибудь мага, приносящего пользу. Но это же совершенно бесполезное существо.

– Во-первых, я его куратор, Гарван. Во-вторых, вы неправы.

– Неужели? – с насмешкой отозвался голос. – И можно узнать, в чем польза оборотня?

– У них сильная территориальная привязанность. У Руари, например, сильная привязка к городу. Он… – сержант подыскивал слова, – вроде как его оберег, приглядывает за порядком. Я давно за ним наблюдаю. Как только в нем проснулось чувство территории, у нас преступность снизилась почти в два раза. А сейчас местные полицейские из Гарды изводятся от безделья и вязнут в скучных бытовых делах вроде вызова по жалобе соседей на громкую музыку.

– Это вы сами придумали?

– Слушайте, у меня даже докторская почти написана по оборотням, так что я не зря занимаю свой пост. И очень хорошо изучил эту семью.

Фалви не говорил всю правду незнакомцу, но и не врал. Кто бы мог подумать. Я пожалел, что не в состоянии открыть глаза и посмотреть на сержанта в этот момент.

– Простите, Финн, я не знал, – произнес голос, но я разобрал хорошо скрытую насмешку. – Так, ну что ж, приступим. Раздевайте его!

Руки нескольких человек стягивали с меня одежду.

– Зачем? – спросил Фалви.

– Проверим его на истинность облика. Проклятие будет снято только в настоящем обличье. Вот сейчас и узнаем, кто на самом деле ваш Руари.

– Не понимаю…

– Вы изучали одну семью, Финн. А я знавал многих. Помните про интеграцию? Например, семья оборотней из Дерри, они уже практически люди – несколько поколений брали в семью людей. Сейчас уже не перекидываются. И заклятия оборотнические на них почти не срабатывают – кажется, лишь в самый пик полнолуния. За ними наши генетики наблюдают, они и обнаружили, что происходят необратимые изменения… Но, знаете, мне это еще больше не нравится.

– Почему?

– Да потому, что они тогда смогут иметь потомство от обычных людей без всяких сложных обрядов посвящения. Но когда-нибудь рецессивные гены вылезут, поверьте мне. Так что… Итан, верните ему облик.

Кто-то прочел заклинание. Ничего не изменилось.

– Сильная магическая прослойка, – сказал кто-то.

– Так… Значит, все сложнее. Интеграцией тут, похоже, и не пахнет, – отозвался Гарван. – Пробуйте другое.

Невидимый Итан прочел еще одно заклятие. Сложное и неприятное. Меня пронзил ток и скрутило кольцом. Возникло ощущение полной беззащитности.

– Ого, да он красавец! Какой черно-рыжий ремень по спине… У остальных в семье такой же?

– Нет. Вы сейчас шкурой любуетесь, Гарван?

– Вы же знаете, многие бы отдали большие деньги, чтобы поохотиться на такого зверя. И зачем вы писали докторскую, Финн? Они же вымирающий вид. Не сегодня – завтра издадут новый закон, и они останутся только на картинках.

– Снимайте проклятие.

– Сейчас. Итан, начинайте. А я позову охрану на всякий случай.

Итан прикоснулся ко мне чем-то, напоминающим большой гребень. Начал вычесывать шерсть. С меня сыпались фиолетовые искры и превращались в пепел. Это я видел почему-то отчетливо внутренним зрением.

– Хорошо его приложили, – заметил маг.

– Вам надо этого индейца поймать, Финн, – задумчиво произнес доктор. – Возможно, он окажется полезным для Министерства. Получается, Итан?

– Да, я уже закончил. Проклятие снято.

Итан отошел, а ко мне приблизился сержант. Его рука легла мне на голову, прошлась по спине. От прикосновения у меня шерсть встала дыбом.

– Финн, что вы делаете? – в голосе доктора прозвучало презрение. – Отойдите от него. Это вам не собака.

Я открыл глаза, встретился взглядом с тем, кого сержант называл Гарваном.

– Черт, он очнулся уже! – в голосе доктора послышался испуг. – Охрана! Держите его, парни!

На шею мне упала металлическая рогатина, придавила к столу, чуть не сломав хребет.

– Вы что творите⁈ – зарычал я.

– О господи! – выдохнул доктор.

– Да уберите! – Фалви оттолкнул навалившихся на меня с рогатиной четырех охранников. – Руари, не дергайся. Спокойно!

Он схватил меня за загривок, придавил обратно к столу.

– Не может быть… Финн, он что, может себя контролировать, когда оборачивается?

– Вся их семья. Разве другие не могут?

– Они становятся зверьми с одним лишь желанием убивать.

– Сами вы звери! Пустите! – я вырвался из рук Фалви и шлепнулся на пол: после снятия проклятия в теле была жуткая слабость – лапы меня не держали.

– Не дергайся! – повысил голос Фалви, навалился на меня, пытаясь надеть на меня магический ошейник.

Я выворачивался. Прочел три слова возвращения. Опять не сработало.

– Руари! – Фалви и сам уже рычал на меня. – Не смей!

Но тут Итан, маг, работающий на полицию, прочел заклинание. Фалви, который вцепился мне в шерсть, схватил руками воздух. А я отшатнулся к стене и поднялся на ноги. Охранники, смущенные, опустили наведенные на меня разрядники.

– Доктор Хэйс, да это же мальчишка!

– В других обстоятельствах он вам всем четверым перегрызет глотки, – заметил доктор.

– Чушь не говорите! Руари, одевайся! – сержант швырнул мне одежду.

– Не слишком ли вы его опекаете, Финн? И не превышаете, случайно, своих полномочий? – поинтересовался доктор.

– У меня их гораздо больше, чем вы себе представляете. И знать о них всем не обязательно. Тем более докторам. Занимайтесь своим делом! – Фалви был зол.

– Да пожалуйста. Только вот в своем отчете я должен кое-что написать…

– Про что?

– О поведении в истинном облике…

– Да как хотите, – Фалви махнул рукой, но наткнулся на мой разъяренный взгляд и снова посмотрел на доктора. – Что вы имеете в виду, Гарван?

– То, что интеграция невозможна. Для семьи из Дерри. Если они не контролируют себя в волчьем облике, значит… Думаю, комиссия сочтет их случай в действительности неудавшимся.

Фалви резким движением вытолкнул меня за дверь.

Глава 13

Мы прошли с ним по длинному больничному коридору. Меня трясло от бешенства. Сержант поглядывал на меня, но молчал. Взял со стоянки служебную машину, мы сели в нее и поехали на юг. Я смотрел в окно на промелькнувшие мимо нас улицы Дублина, на потянувшиеся зеленые холмы.

– Фалви…

– Даже не думай.

– Я у вас никогда ничего не просил…

– Ты ничего не изменишь. И даже слышать ничего не хочу! Думай лучше о своих близких.

– Дайте мне пять минут переговорить с ними!

– Нет, – он разглядел в моих глазах ненависть. – Слушай внимательно, Руари. Уже поздно. Зная Гарвана, он уже позвонил куда надо в Дерри. Так что, скорее всего, никакой комиссии не будет.

– Но он же всего лишь доктор!

– У него есть влиятельные знакомые. По Охоте.

Я бездумно смотрел вперед. В конце концов нервное напряжение меня измотало окончательно, и я заснул. Разбудил меня негромкий голос Фалви.

– Да, я понял. Вечером пришлю отчет. Нет, у нас все под контролем, сэр. Нет, с тех самых пор мальчишка ведет себя идеально. Не беспокойтесь. У меня есть точки влияния. А он не дурак. Да, я по-прежнему так считаю. Большой потенциал.

Фалви убрал мобильный, вздрогнул, увидев, что я не сплю и смотрю на него.

– Слышал?

– Да.

Он молчал, поглядывая на меня. Но не стал ничего рассказывать, а я не стал спрашивать. Все было ясно и без того. На заправочной он остановился. Вернулся оттуда с пакетом, распахнул дверь и не увидел меня.

– Я не сбежал, Фалви, – произнес я с заднего сиденья.

– Мне было бы спокойней, если бы ты сидел рядом.

– Не хочу.

Он плюхнулся за руль, обернулся, протянул мне пакет. Я заглянул туда, обнаружил там несколько сэндвичей и восемнадцатилетнего «Джеймсона».

– Меня это должно утешить?

– Тебе видней.

– Обойдусь.

Я отвернулся к окну, а сержант бросил пакет на соседнее сиденье. В молчании мы доехали до моего дома.

– Завтра придешь ко мне. Надо найти того индейца. Жду тебя в десять утра.

Я зашел в дом. Семья, как обычно, ужинала втроем. Отец внимательно посмотрел на меня. Я едва заметно кивнул, мол, все в порядке. Сел за стол.

– Надо же, Руари, в кои-то веки мы видим тебя за семейным столом, – мать улыбнулась. – Конец света не случился?

– Я бы с удовольствием на него посмотрел.

Она поставила передо мной тарелку, положила еды. После ужина захотелось спать. Но я выпил крепкого чаю и незаметно ушел из дома.

Добрался до парка. Пэйви уехали. Даже мусор успели за ними убрать с газонов. Но запах цыган тянулся на запад тяжелым насыщенным шлейфом. Я снял с себя одежду, аккуратно сложил в одном из своих тайников, надел на шею небольшую холщовую сумку. Перекинулся волком и побежал по следу.

До пэйви я добрался глубокой ночью. Они разбили лагерь на вершине одного из холмов на пути в Килларни. Я обошел лагерь кругом, но индейцев среди них не оказалось.

Я направился назад, еще внимательнее принюхиваясь к следу. На полпути домой обнаружил едва заметный их запах, который уводил на юг. Нашел я этих «команчей» спящими вокруг костра. Перекинувшись обратно человеком, снял с шеи сумку, извлек оттуда пакетик, высыпал на ладонь пепел болотника и ровными витками вывел вокруг них «огненную спираль».

В руках возникла флейта, и я поднес ее к губам. Ночь наполнилась тихими нотами, словно задувший ветер запутался струями в стеблях вереска, заплескал волнами в небольшом озере среди холмов, задышал в языках пламени, пробуждая в рассыпанном пепле искры. Запахло медовым дымом, сладким, делавшим сон еще крепче.

Я заиграл сильнее. Флейта пела бархатисто, тёмно. Громче и громче. Искры разгорались в пепле, с внешнего конца спирали поднимались узкими красными языками, тянулись к полной еще Луне. Когда переливы флейты смолкли, шумело лишь пламя, да лопалась кожа на индейских барабанах.

Фалви утром в Управлении меня не дождался. Приехал к нам домой.

– Мистер Конмэл, мне нужен Руари, – сказал он открывшему дверь отцу.

– Зачем?

– Нужно найти того индейца.

– И вы ничего лучше не придумали, как тащить моего сына с собой? – в голосе Мака слышалось недовольство. – А если тот опять его проклянет? Вы понимаете, что, если бы Руари вчера ночью не заснул под омелой, то был бы мертв?

– Мистер Конмэл, позовите Руари, – жестко произнес сержант.

До порога, за которым стоял Фалви, я не дошел. Привалился спиной к стенке холла и сполз по ней на пол. Отец хмуро смотрел на меня, но молчал.

– Послушайте, сержант, сэр, мне, честно говоря, чертовски хреново после вчерашнего, – произнес я.

– Полицейский маг всё убрал, – заметил Фалви, но мой бледный вид его, похоже, не на шутку встревожил. – Может быть, еще раз стоит проверить?

– Кажется, он перестарался, – произнес я. – Так что увольте меня от новых проверок и чисток. Мне просто отлежаться надо и в себя прийти.

– Ладно, – сдался Фалви.

Мак захлопнул за ним дверь, шагнул ко мне и, вздернув за шкирку, прошипел в лицо:

– Ты когда успел надраться?

– Па… Мне нужно что-то сказать тебе, па…

Я подался вперед, утыкаясь лицом ему в грудь. Отец, который собирался задать мне трепку, передумал, ощутив мое состояние.

– Что случилось, Руари?

– Мы остались одни, па… Только маме и Рианнон не говори. Не надо их пугать. Если бы не этот чертов индеец…

Я рассказал ему о том, что случилось в дублинском центре. От воспоминаний меня трясло. Отец обнимал меня, прижимая к себе.

– Все будет хорошо, Руари, – шептал он.

– Не будет. Не будет… Это конец, па. Конец…

– Держи себя в руках. Руари, ты меня слышишь! Не смей! Не смей ничего делать! Не смей!

Он сдавил так, что у меня затрещали кости.

– Па…

– Даже если ты прав, нельзя чтобы нас убили, как диких животных. Помни, к какому роду мы принадлежим! И какой Кодекс хранится в нашем доме! Руари! Нельзя, чтобы мы остались в памяти, застреленные как бешеные псы.

Я посмотрел на него, думая, что отец слишком поздно вспомнил, к какому роду мы принадлежим.

– Кому нужна эта память, па, если нас не будет? Кому? – тихо произнес я и покачал головой.

На это у отца слов не нашлось. Он выпустил меня и ушел в свою комнату.

Я еще час просидел дома, приходя в себя. Потом направился к Сиду, вспомнив, что у него было какое-то дело.

Мой приятель Сид появился в Клонмеле лет пять назад. До этого он мотал срок за преступление времен бурной молодости. Жил он тогда в Белфасте. Занимался кражами и мошенничеством. Но упекли его за то, что он поругался с каким-то парнем в пабе. Обычно все кончалось дракой. Но тот тип проявил удивительное слабоумие, зная репутацию Сида в округе. Доведенный до белого каления Сид вышел из паба, вскрыл замки уже успевшего закрыться охотничьего магазина неподалеку и вернулся с ружьем.

Вышел он по амнистии, приехал к жене, которая сразу после его ареста вернулась с детьми к родителям в Клонмел. Потом помер отец жены, и на Сида свалилось ведение дел в баре на Старом мосту. Впрочем, прошлое так легко не отпускало, и поговаривали, что он по-прежнему занимается темными делишками.

Когда три года назад он поймал меня в погребе, я увидел ружье, нацеленное на меня, и взгляд, в котором не было ни капли сомнения.

– Кара, развяжи ему пасть! – сказал он жене.

– С ума сошел! Он мне руку откусит!

– Не откусит. Я его на мушке держу. Да и глаза у него умные. Как у собаки.

Я глухо зарычал.

– Не нравится сравнение? Ну тогда я скажу, что ты нажрался, как свинья. И, наверное, не такой умный, как кажешься. Кара, давай!

Она осторожно расстегнула ремень, сняла с моей морды. Я чуть приоткрыл пасть, повел затекшей челюстью и, облизнувшись, поглядел на него.

– А ружье у тебя серебряными пулями заряжено? – поинтересовался я охрипшим голосом.

– Хочешь – проверь, – он взвел курок, а сомнений в его взгляде так и не появилось. – Друг, ты меня обчищаешь каждое полнолуние уже полгода. Как ты думаешь, какие мысли мне могут прийти в голову после такого?

Я промолчал.

– Ты где живешь? – продолжил Сид. – В каком-нибудь богом забытом месте на холмах?

Кара тихо вскрикнула, когда услышала странный рокочущий звук, но Сид правильно понял, что я смеюсь, и недоуменно поднял брови.

– На холме, ага. В самом центре Прайор-Парка.

– Да ну? А деньжат на выпивку не хватает?

– Работать не разрешают, а пособие… Да от него помереть можно.

– Ну так продал бы дом – за него в таком престижном районе отвалили бы кучу денег.

– Мы не можем покидать родовой дом и тем более продавать.

– Он сказал «мы»! – испуганно заговорила Кара. – А вдруг еще кто-то к нам придет?

– Обязательно придет. Если меня пристрелите. Может, отпустите уже?

– Слишком много хочешь. Ты мне за все отработаешь.

– Каким образом?

– Посмотрим. Но не советую меня обманывать.

– Да знаю я вас.

– Неужели? – удивился он.

– Киар Брок, которого приятели зовут Сидом, а за глаза Угрем. Отсидели двадцатку за убийство какого-то хлюпика. Подумаешь. Тем более что сейчас вы не особо в форме, мистер Барсук.

– Умник нашелся! – Сид завелся. – А твое имя как, мистер Крутой?

– Руари.

– Киар, давай лучше позвоним в полицию?

Хозяин бара поморщился, с презрением сплюнул на пол.

– Терпеть не могу копов.

– Это же магическая полиция, – возразила миссис Брок.

– Да какая разница! Ну так что? Договорились? Или моя жена позвонит куда надо.

– Я с людьми предпочитаю говорить в человеческом обличье, – заявил я. – Лапы развяжите и одолжите какую-нибудь одежку.

– Ты меня за дурака держишь? Оборачивайся так.

– А что вы знаете об оборотнях? – спросил я. – Вот об этом, например.

Я развел лапы, веревки лопнули, упали на пол. Сид попятился, а миссис Брок испуганно метнулась за его спину.

– Так одежку дадите? – поинтересовался я, медленно вставая на лапы.

– Прикройся пока этим! – Сид швырнул мне какое-то старое одеяло.

Я произнес три слова возврата и поднялся, закутавшись в одеяло, как в тогу.

– Святой Патрик! Киар! Это же мальчик! Чуть старше наших дочерей!

Кара смотрела на меня в изумлении, а я мучительно покраснел. Страх ее улетучился. Теперь она смотрела на меня так, как моя мать, – как на напроказившего мальчишку, которого и наказать надо бы, да жалко.

– Я принесу ему что-нибудь.

Она убежала вверх по лестнице. А я в один миг очутился рядом с Сидом. И тут же разуверил его, что я маленький, слабый и беззащитный. Приклад ружья разлетелся в мелкие щепки, ствол был смят в железную гармошку, а Сид оказался прижат к бочкам с «Гиннесом». Другой рукой я прихлопнул ему рот, не давая вскрикнуть.

– Терпеть не могу, когда в меня тычут ружьем. Кстати, да. Оно ведь не заряжено серебряными пулями. Догадался, но пожалел? Но, как говорят, скупой платит дважды! И хорошо, что ты не додумался из него палить! У меня так башню сносит, что потом некоторых приходится соскребать со стенок. А еще не люблю, когда мне ставят условия. Так что теперь я буду заходить к тебе в бар, а ты мне будешь наливать столько, сколько я захочу. Ты меня понял, мистер Барсук? И молчи, если не хочешь, чтобы твоя жена испугалась. Она очень хорошая женщина, раз ждала такого ублюдка, как ты, столько лет. А я хороших людей не обижаю.

Прорычав это, я выпустил Сида. Отбросил ногой обломки ружья в темный угол и отступил на три шага. Оскал исчез с лица, и я благодарно улыбнулся спустившейся в погреб миссис Брок. Она с ответной улыбкой протянула мне одежду.

– Вам удивительно повезло с женой, мистер Брок. Давно не встречал таких милых и добрых женщин, – сказал я, а она зарделась от смущения, не заметив, что ружье исчезло из рук мужа, а сам он стоит бледный, как мертвец, опираясь на пивные бочки. – Спасибо. Вещи я верну, не беспокойтесь.

И взлетел по ступеням вверх. Этим же вечером Сид обнаружил меня за стойкой. Судя по лицу, он надеялся меня больше не увидеть.

– Мне нравится «восемнадцатилетний», «Черный» и «Феникс». Да, в общем, ты уже знаешь, что мне нравится. Сегодня я буду «Джеймсона».

– Ты каждый вечер будешь приходить? – спросил он хмуро.

– Ага. Пока не надоест.

От «не надоест», приравненного по тону к «никогда», бармен помрачнел, но бухнул передо мной стакан на стойку. Я выпил две порции и ушел.

Однажды я заглянул в бар «Олд Бридж» почти перед самым закрытием. Сид с недовольством посмотрел на меня, но так ничего не сказал. Поставил мне стакан и вернулся к какому-то человеку, сидевшему за дальним столом. Кроме нас в баре больше никого не было. Потом незнакомец ушел. Сид вернулся, плеснул мне добавки.

– Не связывайся с этим типом, – заметил я.

– В смысле?

– Все, что он говорил, – ложь. Тебя хотят подставить.

– Откуда ты знаешь? Ты что-то слышал?

– Отлично слышал. У нас слух в разы острее человеческого. А еще от него пахло ложью и подставой.

– Пахло⁈ – изумился Сид.

– Да. Правду всегда можно «прочесть» по запаху, если по физиономии не вышло.

– Боюсь, отказаться не получится, – хмуро обронил Сид.

– Хочешь, прижму того парня, и он больше сюда никогда не придет?

– Это ты мне помогать собрался, что ли? – недоверчиво спросил Сид.

– Мне тут нравится. Кроме того, не выношу двуличных ублюдков.

И, прежде чем Сид успел что-то сказать, я поднялся и вышел из бара. Вернулся через пятнадцать минут. Положил перед ним на стойку пачку денег.

– Это что? – Сид настороженно смотрел на меня.

– Ну… он сперва решил, что я его граблю, отдал деньги. Потом я ему объяснил. Деньги он, разумеется, обратно требовать не стал, – и я оскалился в усмешке.

– Он жив остался? – спросил Сид охрипшим от волнения голосом.

– Конечно. Может, немного покалеченным, – я посмотрел на него серьезно, а потом расхохотался и хлопнул его по плечу. – Расслабься. С ним все нормально, хотя он заслужил другое. В Клонмел он больше не приедет.

– Деньги мне зачем? Забери.

– Я себе половину оставил. Ну пока!

Я спрыгнул с барного стула и шагнул к двери.

– Руари! – остановил меня голос Сида.

Я обернулся.

– А ты чем обычно занимаешься?

– Да ничем.

– Ты в школу ходишь?

– Иногда. Там неинтересно. Но приходится, чтобы па шкуру не спустил.

– Ты говорил, что-то про пособие, что вам не хватает.

– Ты это к чему?

– Чем ты все-таки занимаешься?

– Хочешь мне что-то предложить?

– Может быть.

– Местные маги иногда просят о кое-каких мелочах, чтобы самим руки не марать.

– Маги⁈

– Да. Ты думал, что больше никого не осталось? – спросил я.

– После того восстания? Думал, что мало и уж никак не в этой дыре!

– Эй! – оскорбился я. – Мои предки тут жили много столетий! Это лучшая земля во всей Ирландии!

– Прости. Так значит, в Клонмеле есть маги?

– Десять семейств. Или, по-твоему, филиал Управления магической полиции в городе для красоты? – я смотрел в его разгоревшиеся глаза. – Так ты поклонник тех времен, когда магия еще не была под запретом? И кличка такая у тебя поэтому?

– Плохо помню уже, но мне тогда, в золотые годы до начала гонений, казалось, что мы живем в сказке…

Мы помолчали, словно помянув те времена.

– Ну так что, Руари?

– Я согласен, Сид.

И мы пожали друг другу руки.

С тех самых пор мы с Сидом постоянно ввязывались во всякие сомнительные и не очень дела. Впрочем, для нас они всегда заканчивались удачно.

Очередная авантюра, которую мне предложил Сид в утро после вечеринки в новом пабе «Кейт Райанз» – подпольная игра в соседнем городишке Фетард.

После происшествия с проклятием индейца я зашел к Сиду, чтобы осудить детали.

А спустя несколько дней под мрачными взглядами мы с Сидом сгребали фишки. Покер – не та игра, в которой можно мошенничать. И все же мы смошенничали.

Фильтруя запахи игроков, вполне получалось составлять целостную картину, как у остальных обстоят дела с набором карт. Запах блефа, запах злой досады, что на руках одна шваль, запах гордой уверенности и запах робкой надежды, что ни у кого не окажется набора карт получше.

Меня не хотели пускать за стол. Но Сид показал сумку с деньгами, и это решило дело. И все-таки у кого-то остались какие-то подозрения. Я заметил, как один из игроков украдкой звонит по мобильному и тихо говорит в трубку. Я смог расслышать «парня одного на магию проверить».

Только этого не хватало.

Глава 14

– Сид, нам пора смываться, – шепнул я приятелю, меняющему фишки на наличные.

– Все нормально, Руари.

– Ненормально.

Едва Сид бросил последнюю пачку денег в сумку, я за локоть потащил его прочь.

– И куда?

Едва мы поднялись по лестнице на второй этаж, как во входную дверь зашли два человека. Один из них точно обладал магическими способностями. Я затолкал Сида в туалет. Запер за нами дверь. Поднял раму и спрыгнул вниз.

– Черт, Ри, я не мальчишка, чтобы сигать из окна!

– Быстрее! Уйду без тебя!

Я показал сумку с деньгами, которая незаметно перекочевала ко мне в туалете.

– Вот дерьмо!

– Давай-давай! Ты в отличной физической форме!

Сид, ругаясь, забрался на подоконник, свесил ноги. Я неодобрительно качал головой. Он прыгнул и приземлился вполне удачно.

– Пойдем, – я осторожно выглянул из проулка.

Мы быстрым шагом прошли мимо «Касл-инн» – старой ободранной гостиницы на южной окраине Фетарда, в которой и состоялась нелегальная игра, и, скрывшись за поворотом извилистой Вотергейт-стрит, побежали. Пересекли мост и направились дальше по Джесью-волк – уже проселочной дороге, ведущей к холмам.