Текст книги "Часовые вселенной"

Автор книги: Эрик Фрэнк Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 63 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]

  Глава 8

Мэвис, миниатюрная голубоглазая блондинка, сидела, подобрав ноги, в глубоком кресле и наблюдала за Рэйвеном тем же проницательным взглядом, каким тот сам часто приводил других в замешательство. Казалось, Мэвис заглядывает внутрь Рэйвена, чтобы увидеть его истинное «я» под броней плоти.

Еще в комнате находился Чарльз – маленький толстячок с заурядной внешностью обычной пешки. С первого взгляда он казался всего-навсего толстым ничтожеством, однако то была лишь внешняя оболочка, призванная обмануть любого, попытавшегося бы проникнуть в его мозг. Такая отличная маскировка – скорее результат стечения обстоятельств, чем умения и хитрости – служила предметом зависти многих.

– Само собой, мы рады тебя видеть, Рэйвен,– сказала Мэвис вслух, ради удовольствия ощущать движения языка.– Но как же правило, гласящее, что каждый должен оставаться на предназначенном ему шарике?

– Обстоятельства меняются,– ответил Рэйвен,– В любом случае, Лейна все еще там и справится с чем угодно.

– Если не считать одиночества,– возразила Мэвис, представив себя на месте Лейны.– С одиночеством не в силах справиться никто.

– Конечно, тут ты права. Но никто не остается один навсегда. В конце концов все обязательно встречаются.– Со странной усмешкой Рэйвен добавил: – Только не всегда это происходит скоро.

– Чувствуется твоя теология,– заметил Чарльз.

Он сидел в кресле рядом с Мэвис, вытянув короткие толстые ноги и опираясь подбородком на ладони.

– По словам Лейны, ты суешь нос в чужие дела. Это верно?

– Наполовину. Ты не знаешь всех обстоятельств. Кто-то на этой планете – при помощи неизвестных сообщников с Марса – развлекается, дергая землян за усы. Эти личности похожи на непослушных детишек, играющих с пистолетом, не ведая и не думая о том, что он может быть заряжен. Они намереваются добиться полной независимости силовыми методами, что может перерасти в неслыханную раньше войну.

– Войну? – с сомнением переспросил Чарльз.

– Именно так. Проблема в том, что войны имеют привычку полностью выходить из-под контроля. Те, кто начинает бойню, обычно оказываются не в силах ее остановить. Нужно сделать все возможное, чтобы эта война не разразилась всерьез, став намного более кровавой.

– Гм...– Чарльз потер двойной подбородок.– Нам известно, что на этой планете есть сильное националистическое движение. Но мы не обращали на него внимания, думая, что оно не представляет для нас интереса. Даже если венерианцы дойдут до того, что начнут обмениваться с Землей бомбами и снарядами и полностью перебьют друг друга, нам-то какое дело? Это ведь даже хорошо, разве не так? Их потери – находка для нас.

– В некотором смысле да, но в некотором – нет.

– Почему?

– Землянам позарез нужно межпланетное единство, поскольку они отправляются к Денебу.

– Они отправляются...

Чарльз не договорил; на мгновение в его тупых глазках вспыхнул таившийся там огонь.

– Хочешь сказать, что земные власти действительно знают про Денеб? Откуда, черт побери?

– Оттуда, что сейчас они находятся на четвертой стадии подготовки,– ответил Рэйвен.– Происходит много того, о чем широкая земная публика даже не подозревает, не говоря уже о жителях Марса. Земляне построили новый, усовершенствованный двигатель и уже его испытали. Они намереваются продолжать испытания и пока не могут предсказать пределы возможностей двигателя. Дела у них идут не так уж плохо.

– Судя по всему – да,– кивнул Чарльз.

– Я пока не сумел точно выяснить, насколько далеко они продвинулись и какие данные получили их пилоты-испытатели, но я знаю: этого достаточно, чтобы вызвать подозрения. Я знаю – рано или поздно они могут столкнуться с иной, не имеющей названия, формой жизни. Мы с тобой знаем, что это могут быть только обитатели Денеба.– Рэйвен выразительно покрутил пальцем.– Нам известно также, что обитатели Денеба давно уже рыщут туда-сюда, словно свора гончих, наткнувшаяся на пятьсот ведущих в разные стороны следов. Они пока не знают, какой след выбрать, но общая тенденция их поисков такова, что, скорее всего, они направятся в нашу сторону.

– Это действительно так,– вмешалась Мэвис.– Однако, по последним прогнозам, им понадобится не меньше двух столетий, чтобы обнаружить эту солнечную систему.

– Вполне разумный вывод, основанный на недавних данных,– отозвался Рэйвен.– Но теперь мы можем включить в свои расчеты новый весомый фактор: а именно – человек разумный вскоре отправится им навстречу. Флаг поднят, сигнальные костры зажжены, и делается все возможное, чтобы привлечь внимание к этой части космоса. Подобная выходка вполне может заставить денебиан поспешить с проверкой – что же тут такое есть.

– Ты доложил об этом?– беспокойно ерзая, спросил Чарльз.

– Конечно.

– И каков был ответ?

– «Спасибо за информацию».

– И все? – Чарльз приподнял бровь.

– И все,– заверил Рэйвен.– А чего еще ты ожидал?

– Чего-то более эмоционального, не столь бесстрастно-холодного,– заметила Мэвис.– Вы, мужчины, все одинаковы, похожи на бронзовых будд. Почему бы вам не вскочить на стол и не закричать?

– А толку? – спросил Чарльз.

– Не задавай дурацких вопросов! – огрызнулась она.– По крайней мере, это снимет давление на железы. У меня тоже есть кое-какие железы, чтоб ты знал.

– Об этом я прекрасно проинформирован,– многозначительно заверил Чарльз.– Более того, железы есть и у меня. Благодаря одной из них я чересчур толст и ленив, но, похоже, у меня отсутствует та, что в данный момент беспокоит тебя.

Он ткнул пухлым пальцем в сторону стола.

– Вот стол. Залезай на него и можешь орать. Мы не против.

– У меня нет привычки орать,– заявила Мэвис.

– Вот видишь!

Бросив взгляд на Рэйвена, Чарльз небрежно пожал плечами.

– Все женщины такие – холодные и расчетливые. Не умеют выпустить пар.

– Когда-нибудь я подрежу тебе крылышки, поросеночек,– пообещала Мэвис.

– Представляю себя с крыльями,– рассмеялся Чарльз, тряся подбородком.– Парил бы в небесах, аки тучный ангел. Или порхал, как жирная бабочка.

Он утер глаза и снова рассмеялся.

– Ну и воображение!

Достав маленький вышитый носовой платок, Мэвис тихо всхлипнула. Чарльз ошеломленно уставился на нее.

– Что я на этот раз сказал не так?

Подойдя к Мэвис, Рэйвен погладил ее по плечу.

– Ну, ну! Не стоит здесь оставаться, если воспоминания так тебя угнетают. Не стоит оставаться, если хочешь уйти. Мы можем найти другую пару, которая...

– Не хочу уходить,– сердито ответила та, убирая платок.– Уйду, когда придет время, но не раньше. Кто я такая, по-твоему? Разве девушка не может поплакать, когда ей хочется?

– Конечно, может, но...

– Забудь.

Она сунула платок в карман, несколько раз моргнула и улыбнулась.

– Все уже в порядке.

– С Лейной когда-нибудь такое бывало? – спросил Чарльз, глядя на Рэйвена.

– На моих глазах – нет.

– Лейна была старше, когда... когда...– Мэвис не договорила.

Все прекрасно поняли, что она имела в виду. Никто другой не мог бы догадаться, даже денебиане, но присутствовавшие в этой комнате – знали.

Некоторое время все молчали, погрузившись в собственные мысли, закрытые ментальной защитой от других. Чарльз заговорил первым.

– Вернемся к делу, Дэвид. Каковы твои планы? И каково наше участие в них?

– Планы мои достаточно просты. Я хочу найти ключевую фигуру оппозиции на Венере – человека, который определяет цели и средства, решает все споры, руководит националиста-

ческим сбродом и является неоспоримым боссом. Акогда я найду его, я хочу по-быстрому с ним разобраться. Стоит убрать замковый камень, и обрушится вся арка.

– Не всегда,– заметил Чарльз.

– Да, не всегда,– согласился Рэйвен.– Если их организация хотя бы наполовину так хороша, как следует, у лидера есть заместитель, готовый заменить его в случае необходимости. Возможно, и не один заместитель. Тогда наша задача несколько усложнится.

– И остаются еще марсиане,– предположил Чарльз.

– Не обязательно. Все зависит от того, как они будут реагировать на происходящее здесь. Сотрудничество Марса и Венеры в немалой степени зависит от взаимного восхваления. Каждый постоянно громко кричит «Ура1» действиям другого. Стоит стихнуть аплодисментам, и происходящее уже не покажется партнеру столь прекрасным. Надеюсь, у марсиан поубавится самоуверенности, когда Венера выйдет из игры.

– Одного я не понимаю,– задумчиво проговорил Чарльз.– Что мешает Земле отплатить повстанцам той же монетой? Саботаж и прочее – игра, в которую могут играть двое.

Рэйвен объяснил.

– Ага! – Чарльз снова потер подбородок.– Местные ребята могут уничтожить то, что считают собственностью других, тогда как земляне, нанеси они ответный удар, привели бы в негодность то, что считают своей собственностью.

– Это не наше дело,– вмешалась Мэвис.– Иначе об этом нам бы наверняка сказали.

Она пристально посмотрела на Рэйвена.

– Твоего вмешательства кто-нибудь требовал, кроме землян?

– Нет, и вряд ли потребует.

– Почему?

– Потому что, какой бы огромной ни была проблема, возникшая в этом уголке галактики, она ничтожна по сравнению с другими, куда более серьезными проблемами. Издалека многое выглядит иначе.

Судя по его лицу, Рэйвен понимал – Мэвис и без того известно все, о чем он сейчас говорит.

– А что касается небольших проблем, нам подобные привыкли действовать по собственной инициативе. Чем я и занимаюсь.

– Меня это вполне устраивает,– согласился Чарльз, выпрямляясь в кресле и поглаживая живот.– Что требуется от нас?

– Не так уж много. Вы живете здесь и знаете планету лучше других. Сообщите мне имя человека, который, по вашему мнению, вдохновляет здешних так называемых сепаратистов. Сообщите мне все, что удастся разузнать о его способностях и прочем, и скажите, где его найти. Больше всего мне нужна достоверная информация. Если сможете помочь еще чем-нибудь, буду рад.

– Думаю, смогу,– Чарльз отвел взгляд.– А ты, Мэвис?

– На меня не рассчитывай. Я собираюсь последовать примеру Лейны и просто наблюдать. В конце концов, именно для этого мы здесь и находимся. Должен же кто-то этим заниматься, пока вы, упрямые мужчины, шляетесь туда-сюда.

– Ты абсолютно права,– сказал Рэйвен.– Важнее всего наблюдать и оставаться настороже. За это я и благодарен вам, прекрасные создания. А мы, тупоголовые, созданы для того, чтобы разрушать.

Мэвис скорчила гримаску, но промолчала.

– Складывается интересная ситуация,– сообщил Чарльз,– У нас здесь есть ортодоксальный губернатор-землянин, который выражает строго ортодоксальные мнения и дипломатично делает вид, будто не знает, что незаконное подпольное националистическое движение уже захватило девяносто процентов власти. Крупная шишка этого подпольного движения, на которого рядовые члены смотрят снизу вверх,– рослый и симпатичный демагог по имени Уолленкотг.

– И чем он отличается от других?

– В числе прочего, лицом, фигурой и индивидуальностью,– объяснил Чарльз.– Он коренной мутант шестого типа, то есть хамелеон, с впечатляющей гривой белых волос и столь же впечатляющим голосом. Он может изобразить идола в любой момент, стоит ему только захотеть. Он способен вещать, как оракул,– если сперва выучит слова наизусть. Сам он не в состоянии придумать текст.

– Как-то не слишком внушительно,– заметил Рэйвен.

– Погоди, я еще не закончил. Уолленкотт настолько хорошо вписывается в образ энергичного лидера патриотической организации, что его наверняка специально выбрали для этой роли. И так оно и есть на самом деле!

– Кто же его выбрал?

– Весьма жесткая личность по имени Торстерн, настоящий босс, который правит из-за кулис, оставаясь в тени, и будет править еще очень долго после того, как Уолленкотга повесят.

– Кукловод, так сказать? О нем есть какая-нибудь интересная информация?

– И да и нет. Самое удивительное – он не мутант. У него нет ни одной паранормальной способности.

Чарльз немного подумал.

– Но он безжалостен, амбициозен, хитер, классный психолог, и его высокоразвитого мозга хватило бы на целую тысячу обезьян.

– Пешка с высоким интеллектом.

– Именно! И это многое значит в ситуации, когда выдающиеся способности вовсе не означают наличия выдающихся мозгов. Обладая первоклассным умом, даже пешка может управлять глупым телепатом; ее мозг может работать на долю секунды быстрее, чем телепат успеет прочесть мысли и должным образом среагировать.

– Знаю. Я слышал об одном или двух подобных случаях. Мутанту легче всего ошибиться, недооценив противника лишь потому, что тот – обычный человек. Кроме того, самих по себе способностей недостаточно, нужно еще уметь их применить. Именно этим отличаются денебиане. Они в полной мере используют все, чем владеют.– Не скрывая своего беспокойства, Рэйвен направился к двери.– Но нам пока не придется иметь дела с денебианами. По крайней мере, здесь. Наша непосредственная цель – Торстерн.

– Я с тобой.

Чарльз тяжело поднялся с кресла; его простодушный взгляд упал на Мэвис.

– Сторожи дом, дорогая. Если кто-нибудь спросит, скажи, что папа ушел на рыбалку, но не сказал, что именно собрался ловить.

– Возвращайся,– велела она.– Целым и невредимым.

– При нашем странном существовании никто не может дать никаких гарантий.– Чарльз хрипло рассмеялся, его живот заколыхался в такт смеху,– Но я постараюсь.

С этими словами он вышел вслед за Рэйвеном, оставив Мэвис стоять на страже того, что принадлежало Земле, но не было земным.

Как и Лейна, она сидела в одиночестве, наблюдая и слушая, и ее главным утешением было то, что ее одиночество делят другие такие же молчаливые часовые.

  Глава 9

На город наползал неизменный вечерний туман, лениво клубясь плотными желтыми облаками вдоль улиц и проспектов; облака становились все гуще по мере того, как невидимое солнце опускалось к горизонту. К полуночи туман всегда превращался в теплое влажное покрывало, в котором могли уверенно двигаться только неугомонные неспящие, слепые да постоянно шепчущие на ходу суперслухачи, отыскивавшие путь подобно летучим мышам.

В джунглях все было по-другому: деревья возвышались над туманом, окутывавшим равнины и долы. Поиск в лесу наверняка продолжался: над верхушками деревьев кружили вертолеты, по полянам рыскали охотники.

Чарльз и Рэйвен прошли мимо витрины магазина, где на экране огромного спектровизора шел балет «Сильфида». По сцене грациозно плыла прима-балерина, бледная и хрупкая, как снежинка.

Но всего лишь в нескольких милях отсюда, в наступающей темноте, чудовищные твари и чудовищные растения обозначали границу между известным наполовину и вовсе неизвестным. Этот контраст мало кто замечал и мало кто о нем думал. К тому времени, когда большую часть населения планеты стали составлять ее уроженцы, давние мечты стали повседневностью, чуждое стало знакомым, старые фантазии сменились новыми, совершенно иными.

Чарльз остановился у витрины, глядя на экран.

– Взгляни на легкость и грацию, с которой она делает пируэты,– проговорил он,– на гибкость и изящество ее фигуры, на спокойствие и почти неосязаемую красоту ее лица. Посмотри, как она останавливается, колеблется, кокетничает и ускользает, словно редкая чудесная бабочка. Балерины – прекрасный пример неземных созданий, которыми человечество восхищалось в течение многих веков. Они очаровывают меня – и заставляют задуматься.

– О чем? – спросил Рэйвен.

– Не относятся ли они к числу людей с паранормальными способностями? Хотя их и не считают таковыми и сами они ни о чем подобном не подозревают? Возможно, их талант слишком неуловим, чтобы его можно было назвать и классифицировать.

– Выражайся яснее,– посоветовал Рэйвен.

– Мне интересно, не обладают ли люди вроде нее подсознательной разновидностью внечувственного восприятия, побуждающей их стремиться к цели, которую они не в силах ни назвать, ни описать? Подобное интуитивное чувство вызывает сильное желание, и они могут выразить его лишь одним способом.– Чарльз показал на экран.– Как бабочка. Бабочка-однодневка.

– Возможно, в этом что-то есть.

– Наверняка есть, Дэвид.

Чарльз отошел от витрины и вперевалку зашагал дальше.

– Будучи самостоятельной формой жизни, люди накопили немало знаний. Но насколько больше могло бы знать человечество, если бы добавило к своим знаниям то, что люди ощущают инстинктивно или подсознательно, но не в состоянии оценить на сознательном уровне.

– Карсон, который далеко не дурак, полностью с тобой согласен,– отозвался Рэйвен.– Он показал мне список известных видов мутантов, а потом предупредил, что список может быть далеко не полным – потому что существуют те, кто сам не сознает своих способностей. Трудно считать себя странным, если эта странность никак себя не проявляет.

– Ходят слухи,– энергично кивнул Чарльз,– что на этой неделе был обнаружен мутант нового типа, причем обнаружен совершенно случайно. У молодого парня, который потерял руку в споре с бензопилой, теперь, похоже, растет новая.

– Биомеханик,—определил Рэйвен.– Может выращивать новые части тела. Что ж, он обладает вполне безобидной способностью, чего отнюдь нельзя сказать о некоторых других мутантах.

– Да, конечно. Но суть в том, что до сих пор он не знал об этом своем даре, поскольку никогда раньше не терял конечностей. Не произойди с ним несчастного случая, он мог бы прожить всю жизнь и уйти в могилу, не имея ни малейшего понятия, что обладал сверхъестественной способностью. Потому-то мне и интересно, сколько еще людей не знают о себе важных вещей.

– Таких полно. Подумай о том, что знаем мы.

– Думаю,– спокойно ответил Чарльз, но пальцы его крепко сжали локоть Рэйвена.– Собственно говоря, мы знаем столько, что принимаем это как должное, вот и все. Дэвид, ты полагаешь, что... что...

Рэйвен остановился на полушаге, уставившись в глаза Чарльза, вспыхнувшие серебристыми искорками, как его собственные.

– Договаривай, Чарльз. Говори, что хотел сказать.

– Как думаешь, может, нам только кажется, что мы все знаем? Может, нам известно далеко не все? Может, есть другие, которые знают больше и наблюдают за нами точно так же, как мы наблюдаем за пешками – иногда смеясь над нами, иногда жалея?

– Не могу сказать,– Рэйвен криво улыбнулся.– Но если такие создания и существуют, мы знаем лишь одно – они не вмешиваются в наши дела!

– В самом деле? Ты уверен?

– По крайней мере, их вмешательство не распознать.

– Мы распознаём тактику Денеба,– возразил Чарльз,– Многое из того, что они демонстрируют, предназначено для нас, но нами не ощущается. Напротив, те, другие, могут пытаться на нас давить, не зная, на кого давят, и при этом мы не будем знать, что они делают.

– Более того, они могут перенять наши методы, чтобы сбить нас с толку,– заметил Рэйвен с явным скептицизмом, но не желая прерывать разговор.– Они могут казаться нам такими же, какими им кажемся мы – с виду совершенно обычными.

Он обвел рукой вокруг.

– Такими же, как любой другой человек. Предположим, я скажу тебе, что я денебианин в человеческом теле – ты посмеешь назвать меня лжецом?

– Посмею,– без колебаний ответил Чарльз.– Ты врешь и не краснеешь.

– Как ни прискорбно, вынужден это признать.– Рэйвен ободряюще хлопнул Чарльза по плечу.– Видишь ли, ты знаешь, кто я, поэтому интуитивно чувствуешь ложь. У тебя определенно есть паранормальные способности, и тебе следовало бы их выразить, занявшись балетом.

– Гм? – Чарльз мрачно уставился на свой обширный живот, выпиравший из-под рубашки, словно рождественская посылка.– Хороший совет, нечего сказать.

Он замолчал, увидев, что впереди из-за угла вышли трое в форме, преграждая им с Рэйвеном путь.

Все трое были в одежде лесничих – кроме специальных отрядов полиции, то была единственная организация на Венере, представителям которой разрешалось носить оружие. Они стояли тесной группой, смахивая на друзей, которые прощаются перед тем, как отправиться по домам,– но не спускали глаз с двоих, шагавших им навстречу. В открытых мозгах троицы читалось, что они – пироманы и ищут человека по имени Рэйвен.

Предводитель группы следил за Рэйвеном и Чарльзом краем глаза, пока те не поравнялись с группой, потом круто развернулся и властным голосом бросил:

– Ваше имя Дэвид Рэйвен?

– Как вы узнали? – спросил Рэйвен, остановившись и удивленно приподняв бровь.

– Не болтай глупостей,– хмуро глядя на него, посоветовал незнакомец.

Рэйвен повернулся к Чарльзу.

– Он говорит, чтобы я не болтал глупостей,– обиженно сказал он.– Разве я болтаю глупости?

– Да,– пожал плечами Чарльз,– Ты всегда их болтаешь, с тех пор как в трехлетнем возрасте ударился головой.

Потом Чарльз вежливо взглянул на лесничего.

– Зачем вам нужен этот человек по имени... э-э...

– Рэйвен,– услужливо подсказал Рэйвен.

– Да, Рэйвен. Зачем он вам?

– За его голову объявлена награда. Вы что, не смотрите спек-тровизор?

– Изредка,– признался Чарльз.– По большей части он утомляет меня до слез, поэтому я почти его не включаю.

Лесничий ухмыльнулся своим товарищам.

– Теперь понимаете, почему некоторые остаются бедняками до конца своих дней? Судьба стучится в каждую дверь, но некоторые отказываются ее слушать.

Не обращая больше внимания на Рэйвена, он продолжал, глядя на Чарльза, у которого был откровенно подавленный вид:

– По спектровидению передавали, что его срочно разыскивают.

– За что?

– За то, что он угрожал жизни экипажа и пассажиров «Фантома». За то, что, нарушив правила, открыл шлюз, помешал навигации, отказался подчиняться законным распоряжениям офицера корабля, приземлился в запретной зоне, уклонился от медицинской проверки по прибытии, уклонился от таможенного досмотра по прибытии, отказался пройти антибактериальную стерилизационную камеру и...

Лесничий замолчал, перевел дух и спросил одного из своих товарищей:

– Что-нибудь еще?

– Плевал в главном зале,– подсказал один из них.

Судя по его виду, он сам с удовольствием совершил бы подобное преступление только в пику большой запрещающей надписи.

– И вовсе я не плевал,– хладнокровно возразил Рэйвен.

– Заткнись! – приказал первый, давая понять, что больше не намерен вступать с ним в разговоры, и снова обратился к почтительно молчавшему Чарльзу: – Если случайно встретите этого Дэвида Рэйвена или что-нибудь о нем услышите, позвоните по телефону Вествуд семнадцать-семнадцать и скажите нам, где он. Он очень опасен!

Сделав ударение на последнем слове, лесничий хитро подмигнул остальным, а после пообещал:

– Мы позаботимся, чтобы вы получили достойную долю награды.

– Спасибо,– скромно поблагодарил Чарльз и повернулся к Рэйвену,– Пошли. Мы и так опаздываем. Будь осторожнее и помни, что он на тебя похож.

Они пошли дальше, зная, что трое смотрят им вслед, и отчетливо слыша в виде мысленных импульсов комментарии, которыми те украдкой обменивались:

– В любом случае, он принял нас за лесничих.

– Будем надеяться, если нам попадется навстречу какой-нибудь капитан лесничих, он тоже примет нас за них.

– Мы зря теряем время лишь потому, что тот тип по спектровизору говорил про деньги. Последние несколько часов можно было провести и получше. В двух кварталах отсюда есть неплохая забегаловка, так что...

– Почему они не распространили его фотографию?

– Как я уже сказал, здесь мог бы помочь телепат. Все, что нам нужно,– дождаться подходящего телепата, который указал бы нам на того, кого мы ищем. И тогда мы могли бы купаться в деньгах.

– Что-то в этой награде кажется мне подозрительным. Даже за Косого Мэйсона, который ограбил несколько банков и застрелил десяток человек, не предлагали столько.

– Возможно, у Уолленкотга есть на то личные причины.

– Слушайте, парни, тут есть забегаловка...

– Ладно, зайдем туда на полчасика. Если кто-то нас там застанет, у нас есть хорошее оправдание. Мол, до нас дошел слух, будто Рэйвен должен с кем-то там встретиться.

Поток мыслей начал медленно ослабевать.

– Если он нужен Уолленкотту...

Они продолжали говорить про Уолленкотга, пока не оказались слишком далеко для того, чтобы можно было услышать их мысли. Они обсудили двадцать версий того, каким образом беглец мог задеть или обидеть Уолленкотга, сорок вариантов того, как Рэйвена можно будет призвать к ответу, и сто способов того, что Уолленкотг сможет с ним сотворить.

Все время Уолленкотг да Уолленкотг. Никто не упомянул Торстерна, это имя ни у кого даже в мыслях не промелькнуло.

И потому следовало отдать должное уму того, кто это имя носил.