Текст книги "Легион павших. VI - VII Акт (СИ)"

Автор книги: Эри Крэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 35 страниц)

Но незнакомцем, явившимся к Спеку, был не Енкарта. Он, конечно, мог послать умертвие или призванного доставить посылку, но Спек уверял, что тогда к нему пришел совершенно живой человек – поставленные им растяжки среагировали бы на мертвеца. Хотя в том, что к нему явился именно человек, Спек уже не был так уверен.

В тот вечер он нес дозор в одном из капищ Зова Крови – на вершине Мятущегося пика, на западе Эсшенских гор, – месте, где бесконечно бушевал буран, сквозь который было не прорваться. Некроманты сменяли друг друга в редкие дни спокойствия, а все остальное время сидели в наглухо задраеной хижине с многомесячными припасами вяленого мяса и круп. В итоге принесший Шип едва не снял дверь с петель, прежде чем Спек понял, что в нее ломится не стихия.

Ни один человек не смог бы подняться на вершину Мятущегося пика в такую погоду без снаряжения. Все, что было у незнакомца – это намокший от растаявшего снега тонкий плащ и футляр с Шипом.

Тогда Спек уверовал, что его посетил сам посланник Орды, и с того дня никогда не расставался с Шипом.

Рассказывая об этом, Спек выглядел поистине несчастно. Он не справился с порученным ему заданием и до дрожи в поджилках боялся того момента, когда его искалеченная перехватом контроля душа отправится на горизонт, где ее наверняка отыщет посланник и стребует за проваленное задание.

– Не трясись ты так, – Райз ободряюще похлопал его по плечу. – Орда до тебя не дотянется.

Он оставил Спека с потерянным видом баюкать пострадавшую руку и подошел к Осмельду.

– Я узнал все, что хотел. Можешь развлекаться, только отведи его в сторонку, чтобы не на глазах у паладинов. Как закончишь, приведешь назад. Если его догадки насчет того визитера имеют хоть какую-то связь с реальностью, его душу нельзя отпускать. Не хватало еще, чтобы они ее нашли и допросили. Къярт займется этим вопросом. Так что не смей разрушать печать. Ты все понял?

– Понял, но..., – Осмельд замялся, бросил взгляд в сторону стоящих в стороне охотников: когда Спек прекратил орать, они решили показаться, но подходить не стали. – Но я не буду ничего делать. Вильме это не понравится...

– А то, что ты схалтурил с приказами и вынудил меня использовать грубые методы, ее, значит, устраивает? Ну и семейка у вас.

– Нет, она не..., – Осмельд окончательно стушевался, а воздух вокруг него запестрел желтизной паники. – Пожалуйста, не говори ей об этом! – он затравленно посмотрел на Райза.

Тот разочарованно покачал головой.

– И в каком месте ты – Инаэора? «Разорву душу на кусочки», «найду каждого». В будущем советую тебе помалкивать и больше не позориться. Тоже мне – Инаэора. Отведи некроманта к Къярту.

Осмельд поджал губы и кивнул.

На пути к уступу Райз столкнулся с охотниками. Вильма бросала взволнованные взгляды вслед лже-Офрену, а Под, по всей видимости науськанный супругой, собирался засыпать Райза вопросами, на которые у того не было ни малейшего желания отвечать.

– Если решите завести еще одного ребенка, и родится сын – и близко не подпускай Вильму к воспитанию, – заговорил Райз, прежде чем Под успел открыть рот. – А то опять вырастет непонятно что.

Теперь оставалось только убедить Къярта поглотить душу. Это оказалось не так и сложно: всего-то выдержать несколько секунд его хмурого взгляда, после чего напарник взялся за дело.

На плоскогорье стояла глубокая ночь, когда со всеми делами было покончено, Осмельд, понуро повесив голову, вернулся к охотникам, а троица села ужинать у костра.

– Не ожидал, что ты затаишь такую обиду на нашего горе-похитителя тела Офрена, – Райз отпил чай из кружки. Хотя какой там чай, так, вода с легким травянистым душком.

– О чем ты?

– Ты не сильно-то торопился сказать, что Осмельд накосячил с приказами.

– Я думал, что ты и сам об этом знаешь.

Потратив несколько секунд на то, чтобы переварить сказанное, Райз присвистнул.

– Ого, – емко изрек он. – Получается, в твоем представлении я какой-то маньяк-садист? Пожалуй, это мое самое стремительное падение в чужих глазах, – Райз подчеркнуто беззаботно рассмеялся.

– Прости, – виновато произнес Къярт и даже отвел взгляд. – Мне не следовало так думать.

– Ой, да чего уж там. Забыли, – Райз отмахнулся и перевел тему: – Ввиду открывшейся информации, хочу внести в план изменения. Вместо посещения захоронения паладинов под Коуфладом, наведаемся в гости к Зову. Посмотрим, что полезного они могут пожертвовать на благое дело уничтожения Орды. А после займемся пополнением нашего небольшого войска. Возражения?

– Никаких, – ответила Кара.

Къярт отрицательно покачал головой.

Райз продолжил:

– Проводить Есхарию и его людей до Эсшена у нас не получится: в одном направлении нам идти всего день. Виторэ с ними тоже не отправить – нам и самим их для быстрого передвижения едва хватает. Но и оставлять совсем без защиты, чтобы их сожрали какие-нибудь горные хищники, тоже не хочется. Как вариант, пусть умертвия Осмельда сопровождают их в течение пары дней, пока они снова не смогут призывать броню.

– Паладинам не понравится такое соседство, – заметила Кара.

– Плевать, что им нравится. Прошли времена, когда они могли бестолково шататься из угла в угол. Мне, вон, тоже не нравится жевать пресную, похожую на подошву, конину посреди промозглой пустоши, – Райз поболтал в воздухе ломтем пережаренного мяса. – С компанией мне, беспорно, повезло, но конина – просто ужас.

Он не успел что-либо сделать, когда хвост Клыка выбил мясо из руки. Шлепнувшись на землю, оно не пролежало и секунды, как грив слизал его и проглотил.

– Сам сказал, что тебе не нравится, – Къярт пожал плечами.

– Да, именно так и сказал, – подтвердила Кара.

Клык согласно зарокотал, вытянул шею и положил голову рядом с бедром девушки, подставив нос под ее поглаживания.

– И ты туда же, – разочарованно протянул Райз и уставился на Къярта. – Тебе должно быть стыдно.

– Почему именно мне?

– Кару в чем-либо упрекать низко, а Клыка – бессмысленно. В его здоровой туше все равно совести ни щепотки. Остаешься только ты.

– Тогда я раскаиваюсь, – Къярт повинно опустил голову, но от Райза не скрылась появившаяся на его лице улыбка.

Увы, фальшивая.

Эта ночь обещала быть особенно мерзкой: с мелким моросящим дождем и порывами ветра, бросающими в лицо, как оскорбления, холодную крошку. Свернувшись на шкуре, Кара жалась к горячему боку Клыка, и, дождавшись, когда она крепко уснет, Райз накрыл ее своей курткой.

Углям в костре погода тоже не нравилась. Даже догорая, они зло шипели всякий раз, когда на них падали капли. Но было и хорошее: в лагере наконец-то наступила благословенная тишина и покой, хотя многие паладины остались бодрствовать. Их костры потухли, и в темноте зароились крупицы энергии духа: красные, голубые, желтые, серые и даже черные, как угольная крошка. Райз не мог разглядеть эту крошку во мраке, но ощущал ее тягостное присутствие и, как ни старался, не мог от него отгородиться.

Не спали не только паладины. За время, проведенное в Эсшене и переходах, Райз выучил дыхание своих спутников и мог безошибочно определить, когда те спят, а когда только делают вид.

– Снова я виноват? – меланхолично поинтересовался он.

Къярт перевернулся на спину и открыл глаза. Прищурившись, посмотрел в брызгающий дождем темный купол.

– Нет, – ответил он и сел.

– Тогда в чем дело?

Къярт молчал, и от его подавленного вида сводило скулы. Проклятый Спека. Столько проблем из-за одной мелкой блохи.

– Мы так и не поговорили о том, что произошло на том горизонте, – Райз ответил вместо Къярта. – О том, что не касается моей печати.

– Как-то времени не было.

– Сейчас вот есть. Если хочешь.

И снова на него устремился потерянный взгляд, который он помнил еще с тех времен, когда они только осваивались в доме Фелиса. Проклятье.

– Я помню только последние сутки, – Къярт пошевелил носком сапога почерневшие угли. – Остальные говорили, что я провел там год. И я все думаю о том, чего стоил им этот год. Судя по рассказам, он выдался не самым легким – моими стараниями. И если Мерлен я просто доставлял хлопоты, то Иеро... Кажется, все это время он понимал, что происходит. Осознавал свою смерть, смерть брата и всех, кого он знал и не знал. И был в этом мраке совершенно один.

Сдвинув ногой угли, Къярт обнажил те, что еще тлели внизу, и в воздух взметнулась горстка искр.

– Хуже всего то, что я не знаю, закончилось ли все в тот момент, когда мы ушли с горизонта. Что, если он так и остался запертый в том месте? Душа ведь может переродиться, как через день после гибели физической оболочки, так и через тысячелетие. Тысячелетие, Райз, ты можешь представить себе жизнь длиною в тысячелетие, где ты ничего не можешь изменить?

– Думаю, без твоего вмешательства горизонт вернулся в нормальное состояние. Скорее всего души снова погрузились в забвение.

– Скорее всего, – полушепотом повторил Къярт. – Но ты не знаешь наверняка. И я не знаю. И ничего не могу с этим сделать. Без Проводника я даже не могу попасть на тот горизонт. А если бы и мог, как мне отыскать душу Иеро, не имея под рукой связанного с ней сосуда? Я ничего не могу сделать. Снова.

– Ты не думал, что для начала стоило хотя бы попытаться, прежде чем съедать себя этой мыслью?

– С чего ты взял, что я не пытался? – Къярт невесело усмехнулся.

– С того, что последние сутки выдались занятыми? Устанавливать связь с виторэ, перехватывать контроль над умертвиями Орды, фурий призывать – тебе ведь и голову поднять было некогда.

– На горизонте душ время течет иначе.

К кружащемуся вокруг Къярта серебру примешался пурпур вины: он прекрасно осознавал, что с дышащей в спину Ордой ему не стоило тратить время и силы на невесть что.

Винить напарника в этой слабости желания не было, хотя промыть мозги все-таки следовало. Но не сейчас. Как-нибудь потом.

Подсев к Къярту поближе – чтобы можно было дотянуться рукой – Райз с силой ткнул его кулаком в плечо.

– А что? – невозмутимо спросил он. – У меня уже сил нет тебе что-то объяснять. Все равно в одно ухо влетает, из другого вылетает. Если тебе так уж хочется считать себя ни на что не способным – валяй. Только делай это, как следует. Больше конкретики. Можешь у меня совета спросить, если сам не умеешь. Мне помочь тебе только в радость. Смотри, у меня уже есть несколько идей: ты не можешь уничтожить всю Орду по щелчку пальцев; не можешь добавить мозгов паладинам. Конечно, если убить их и призвать, ты можешь думать за них, хотя..., – он цокнул языком, – тут тоже проблемка. Тогда новая идея! Ты даже себе не можешь признаться в том, что испытываешь к одной нашей общей знакомой крылатой...

– Что за ерунду ты несешь?

– Безотказный способ, да? – Райз самодовольно усмехнулся. – Одно только упоминание, и ты...

– Заткнись. Еще Кару разбудишь. Уверен, что хочешь привлекать ее внимание именно таким способом?

Райз беззвучно рассмеялся. А способ, и правда, безотказный.

– Спи давай.

Без лишних возражений Къярт снова устроился на шкуре. Взвесь вокруг постепенно растворялась – можно было выдыхать. Во всяком случае, на сегодня.

– Райз? – тихо позвал Къярт. – Спасибо. За все. И я действительно не злюсь.

– Я знаю. Спи.

Кому, как не ему было знать настроение напарника. К сожалению, тот злился намного реже, чем того хотелось бы: алую дымку Райз предпочитал на порядок больше серой взвеси, и отнюдь не потому, что с помощью первой расправляться с врагами было куда сподручнее.

– 7 -

Дорога к главному убежищу Зова Крови заняла четыре долгих, побитых дождем дня. Первый из них пришлось разделить с дрожащими под пронизывающим ветром паладинами, что ехали верхом на виторэ в центре колонны. Призванные, в большинстве своем, были вынуждены идти пешком: в отличие от живых мертвые не знали усталости.

Къярт ехал в постоянном сопровождении Кары и еще двух десятков призванных. Те выстроились кольцом и держались на небольшом отдалении, а несколько виторэ кружили над головой, следя за округой. Как и следовало ожидать, Райз и не думал держать в узде свою паранойю.

В отличие от Кары он время от времени покидал оцепление, чтобы поговорить с Есхарией. И каждая такая инициированная порученцем беседа неизменно нервировала Райза. Он старательно не подавал виду и, возможно, его неудовольствия не замечал никто, кроме Къярта.

Четыре долгих – слишким долгих, как для начала весны – дня. Что уж греха таить, в какой-то момент Къярт начал думать, что лучше бы все это время он призывал души, чем бестолково ехал наедине со своими мыслями. Он честно пытался отвлечься: устанавливал связь то с одним разведчиком, то с другим. Но в итоге все пришло к тому, что для него больше не составляло особого труда совмещать информацию с двух наборов органов чувств и параллельно думать о чем-то своем. Если бы разобраться со всем остальным было так же просто.

Къярт понял, что победить Орду, не запачкав руки, не выйдет – понял сразу, как только увидел ее несметное множество глазами виторэ. Понял он и то, что если ему придется замараться по локоть, Райз без промедления сиганет в самую гущу с головой. Время шуток прошло – если им вообще когда-либо было место, – и Къярт не должен был больше сдерживать напарника и мешаться под ногами. Увы, это осознание не помогало принять тот факт, что если все зайдет слишком далеко, если Райз перейдет границу, к которой лучше было и вовсе не приближаться, Къярт никак не сможет помочь. Райз попросту не подпустит его к себе. Не позволит встать наравне и разделить груз по каким-то личным соображениям.

Дождь прекратил затапливать горы только на третий день. Меньше суток пути, и они должны были оказаться у вырезанных в скале врат – входа в убежище Зова Крови, обнаруженного разведчиками несколькими часами ранее. Они могли добраться до места еще сегодня, но Райз хотел напасть в предрассветное время: без лишних расшаркиваний вломиться в парадную дверь и разметать все силами паладинов. Разумеется, совсем откровенно никто ломиться не собирался, и первыми должны были отправиться крылатые виторэ – хотя бы ради приличия.

– А неплохой у Братства сухпаек, – заметил Райз, пробуя разогретую на костре консерву.

Они сидели в небольшом гроте и вдыхали аромат тушенки, от которого пустой желудок призывно урчал.

Закончив со своей порцией, Райз протянул консерву лежащему рядом Клыку – облизать. Тот меланхолично посмотрел на хозяина и накрыл морду хвостом. С каждым днем пути грив выглядел все тоскливее, с уныло волочащимися по грязи хвостами и опущенной головой.

– Ты, случаем, не прихворал, а, зверюга? – Райз хотел почесать того за рогом, но грив нервно дернул хвостом, отталкивая руку.

– Не думаю, что дело в здоровье, – произнес Къярт. – Я проверял его лапу и морду – все в полном порядке: ни воспаления, ни других осложнений.

– Кроме того, что он не может охотиться, – Кара вывалила на ладонь часть содержимого консервы и протянула Клыку.

Грив, не поднимая головы, принялся вяло слизывать куски мяса, будто даже движение языком были ему в тягость.

– А вот сейчас он откровенно придуривается, – Райз ткнул зверя локтем, но тот даже не рыкнул в ответ. – Разжалобить пытается. А ты у него на поводу идешь, – он с укоризной посмотрел на Кару. – Лучше сама поешь. Толку такой громадине от какой-то консервы.

– Виторэ должны что-то поймать, – заверил Къярт. – Мы далеко ушли от места битвы с Ордой, какая-то живность должна здесь водиться.

– Да не нужна ему живность, – отмахнулся Райз. – Как будто ты его не знаешь. Он намеренно строит из себя вселенское горе, чтобы ему было позволено сожрать тех, кого мы найдем в убежище Зова.

Едва слова прозвучали, как Клык заметно оживился.

– Что я говорил, ну? – Райз усмехнулся.

Грива заинтересовало не озвученное предположение.

Коготь тоже поднял голову, потянул носом, а затем в вечерней тишине раздался вой дикого зверя.

Вскочив на ноги и возбужденно рыкнув, Клык сорвался с места.

– Эй, куда?! Место! – крикнул Райз, но грив и не думал слушать.

Он пронесся мимо паладинов, охраняющих вход в грот, и скрежеща когтями по камням, стал отчаянно карабкаться вверх по скале.

– Вот засранец, – прошипел Райз и пронзил взглядом приподнявшегося на лапах Когтя. – А ты даже не думай.

Обиженно пророкатав, грив снова улегся.

– Все больше склоняюсь к мысли, что Клыка проще временно усыпить, чем разбираться с его непослушанием, – Райз посмотрел на посиневшее от сумерек небо.

– Пускай поохотится. Даже если не сможет сам съесть добычу, то хоть повеселеет, – Къярт погладил топорщащуюся от пыли шерсть Когтя.

Сейчас он едва ли не с ностальгией вспоминал овеянные летом дни, когда они купали гривов в реке, и оба зверя были живы. Да и не только они.

– Еще бы сейчас думать о настроении своевольного засранца.

Райз снова был не в духе. Къярт не мог забраться ему в голову, а если бы спросил напрямую – получил бы очередную шутливую отговорку, еще и стрелки на него перевели бы. И в чем причина? Есхария давно пропал с глаз и без происшествий направлялся в Эсшен; с Зовом Крови не должно было возникнуть проблем; и сам Къярт пытался не слишком думать о чем-либо, что могло окрасить его энергию духа в неугодные напарнику цвета. Но тот все равно был на взводе, словно занесенный кнут, в любой момент готовый щелкнуть того, кто протянет руку, куда не следует.

Они снялись с места спустя несколько часов отдыха – как раз, чтобы добраться до Зова к рассвету.

– Пускай поохотится, да? – кисло протянул Райз, забираясь на спину виторэ. – Не знаешь, где его носит?

– Я отправил разведчика на его поиски, но пока никаких результатов.

А может быть, произошедшее с Клыком и стало причиной дурного настроения Райза. Къярт так и не спросил у него, что произошло на площади Троана, но догадаться, как именно пострадал Клык, было несложно. Семьвель не обладал силой, способной испепелить плоть и кость. У Райза таковая имелась.

Клык вернулся, когда до убежища Зова оставалось пройти последний перевал: выскочил черный, как ночь, и завился вокруг хозяина.

– Удачно поохотился, – с улыбкой заметила Кара.

– Да уж, удачно.

– Похоже, он вывалялся во всей грязи, которую смог найти.

– Это не грязь, – Райз провел ладонью по штанине, когда Клык, в очередной раз проскочив мимо, задел его ногу. – Не только грязь, – он поднес ладонь к лицу, понюхал и брезгливо скривился. – Ты, что ли, разодрал бедную животину и выкачался в ее потрохах?

Грив довольно рыкнул.

Врата убежища Зова Крови сверкали в свете молодого месяца. Можно было бы только дивиться, почему некроманты не озаботились тем, чтобы сделать вход в их пристанище незаметным, но они озаботились. Внешнюю часть врат спрятали под холщовой, залепленной грязью тканью, и издалека ее было не отличить от скал. А вот внутреннюю, судя по всему, полировали как минимум дважды в день.

– Разве двери были открыты, когда виторэ их обнаружили? – нахмурившись, Райз не отрываясь смотрел на распахнутые настежь врата и чернеющий за ними зев прохода.

– Нет.

– Они должны были следить за тем, кто входит и выходит.

Къярт кивнул и установил связь с наблюдавшими все это время за входом разведчиками. Вскоре он с некоторой долей растерянности сообщил:

– Они ничего не видели.

– Как они могли ничего не видеть? Когда врата открыли?

– Чуть меньше часа назад. Но самого момента открытия они не видели.

– Почему не сообщили?

– Они не..., – Къярт сам не был уверен в том, что собирается сказать. Он снова коснулся разума одного из разведчиков, чтобы все перепроверить, но ответ остался прежним: – Они не помнят. И даже сейчас находятся в полусонном состоянии.

– Призванные? В полусонном состоянии?

– Их тела живые, а значит, и заснуть они могут.

– Но уж точно не должны были в такой-то момент. Что за ерунда?

Райз пристально посмотрел на врата и велел:

– Отправь туда разведчиков – не тех, кто решил вздремнуть, – он на несколько секунд прикрыл глаза. – Я не чувствую внутри энергию духа.

Спек утверждал, что убежище никогда не оставляли без присмотра, но сейчас за каменной толщей не было ни единой души – ни живой, ни призванной. От постовых на входе остались только набитые костями доспехи. Два слева от врат, два справа – вот и вся охрана.

Первыми на территорию Зова вошел десяток паладинов-сенсоров; Къярт, в сопровождении Кары и Райза – следом. Спину прикрывало еще одно отделение. Столько же осталось на входе, и еще пять групп рассредоточились по округе.

В убежище, как ни в чем не бывало, горели масляные лампы. Коридоры множились, делились, точно ходы муравейника, но куда бы не полетели виторэ, предстающая перед их глазами картина не менялась. Едва ли не на каждом шагу попадались еще сегодня патрулировавшие территорию мертвецы. Без защиты консервирующих печатей смрад разлагающихся тел обещал расползтись по всему убежищу уже через пару дней – скорбная участь для места, в которое вложили столько сил.

Тянущиеся бесконечными лентами ковры скрадывали шаги, мерцала нанесанная на стены роспись – не печати, а простые узоры, пусть и не несущие никакой практической пользы, но несомненно придающие убежищу изысканность. Дорогу освещали не только масляные лампы, но и свечи в литых подсвечниках – еще совсем новые. И откуда только некроманты брали их в такой глуши?

Тот, кто мог знать ответ на этот вопрос, встретился спустя пять минут.

Лежащий на полу некромант был мертв. Но только попытавшись призвать его душу, Къярт понял, насколько бесповоротным было это состояние: к его душе не тянулось алой нити.

– Его убили несколько часов назад, – сообщил Райз.

Убрав ладонь от шеи некроманта, он перевернул его на спину, но короткий осмотр так и не обнаружил каких-либо внешних повреждений.

Все прочие тела, найденные в кельях, технических помещениях, небольших складах и лабораториях выглядели так же: ни ран, ни крови, ни души.

Только после долгих и бесплодных скитаний по нескончаемому лабиринту разведчики нашли то, что выбивалось из общей картины.

– Райз, – Къярт указал на уходящий прямо проход. – Нам туда.

Здесь, в утробе горы, не могло быть окон, но Зов Крови нашел им достойную замену. На стенах зала, которым окончился коридор, висели гардины – обрамление для гигантских муралов. Настоящему солнечному свету здесь неоткуда было взяться, но размещенная под высоким потолком система зеркал компенсировала этот недостаток, вдохнув жизнь в изображенную на стенах пастораль.

Отраженный свет масляных ламп, подражая солнечным лучам, падал на стол-дугу и сотню кресел. Сверкали, точно новые, золотые окантовки голубых тарелок и приборов. Узкий, в пару шагов, проем вел к невысокой трибуне в центре.

Единственным, что выбивалось из строго упорядоченной картины, было поставленное на трибуну кресло, служащее подставкой для блюда. На этом блюде, лицом ко входу в трапезный зал лежала отрезанная голова. Вытекшая из нее кровь перелилась через позолоченный край и расплылась бурыми пятнами по бархатной подушке.

Тела, с которого сняли голову, нигде не было.

– Сидеть, – рыкнул Райз, когда Клык, облизнувшись, двинулся вперед.

Недовольно рыкнув, грив остался на месте.

– Это... послание? – предположила Кара.

– Похоже на то, – Райз первым направился к голове. – Те, кто все это устроил, знали, что мы придем.

Он приглашающе махнул рукой, и Къярт пошел следом.

Послание. Зов Крови не был им союзником, но это отнюдь не значило, что зачистившие убежище, им не враги. Ковены вполне могли явиться отомстить за потери в Троане. Выяснили, кто за всем стоит, и добрались сюда раньше?

Способов узнать о причастности Зова было два: из своих источников или из допроса Спека.

– Не думаю, что Осмельд имеет к этому отношение, – произнес Райз, предвосхищая вопросы. – Не с его заячьей душонкой, – он обернулся и встретился с Къяртом взглядом. – Попытаешь удачу еще раз?

Тот покосился на буквально преподнесенную на блюдечке голову. Мужчина, лет сорока на вид, с кудрявыми каштановыми волосами. На его лице не было ни гримасы ужаса, ни боли – он словно забылся безмятежным сном. Глядя на его лицо, так неуместно умиротворенное, Къярт не мог отделаться от мысли о расставленной на самом виду ловушке.

Разумеется, Райз читал его, как открытую книгу.

– Не бойся, – улыбнулся тот. – Чтобы ни случилось, я тебя вытащу.

Совсем немного помедлив, Къярт коснулся прохладного лба.

Жизнь этого некроманта оказалась на удивление не примечательна. Во всяком случае, Къярт не раз становился свидетелем куда более отталкивающих биографий среди тех же паладинов. Какая, однако, ирония.

Дни проносились одним за другим, складывались в года, чтобы в итоге сколлапсировать в центре идеально упорядоченной, выверенной, точно произведение искусства, а оттого еще более жуткой, инсталляции.

Время перелистывало страницы отнятой жизни, приближаясь к обложке.

Оставалась самая последняя ночь.

Волин шел коридорами убежища с парой книжек под вспотевшей подмышкой, когда перед ним возник неизвестный. Тот не материализовался из ниоткуда – всего лишь вышел из-за угла, но его появление оказалось для некроманта более, чем неожиданным. В такой поздний час членам Зова Крови полагалось сидеть в комнатах: видеть сны под пуховыми одеялами или же, на худой конец, корпеть над научными трудами. Но уж никак не разгуливать босиком, набросив на себя один только плащ.

– Ты..., – Волин собирался было высмеять внешний вид ночного гуляки, скрывающего лицо под капюшоном, но осекся, заметив в его руках жезл. – Кто разрешил вынести из хранилища поглотитель?!

– Тебя-то я и искал! – не скрывая радости откликнулся неизвестный.

Волин не узнал его. Он не помнил всех недавно принятых в Зов, но, судя по совсем еще юношескому голосу, перед ним несомненно стоял один из новичков – тех, кому не стукнуло и двадцати. В его руках точно не должно было оказаться бесценной реликвии.

– Покажи лицо! Живо! – строго гаркнул Волин и попытался сдернуть капюшон с нарушителя, но тот поднырнул под руку и юркнул за спину.

Волин почти не почувствовал укус. Влажные клыки прикоснулись к шее, и кожа сразу стала ватной, а следом за ней обмякло и тело. Яд? При такой скорости распространения сердце остановится, не пройдет и нескольких секунд. Но оно продолжало биться.

Чужие руки подхватили Волина, не давая упасть.

– Осторожнее, – в голосе, прозвучавшем прямо над ухом, послышалась улыбка.

Чужак бережно опустил его на пол, взял за руку и поволок по коридору.

Волин хотел позвать на помощь, но после того, как ему наконец удалось раскрыть рот, пришла пора шевелить языком, что не представлялось возможным.

Он не мог позвать даже слуг. В текущий момент у него не было ни одной печати-привязки. Несколько поднятых им мертвецов патрулировали убежище, но все они были умертвиями низшего ранга, без постоянной связи с некромантом.

Их дозор подошел к концу. За очередным поворотом взгляд наткнулся на лежащие на полу тела тех, в кого он когда-то вдохнул жизнь.

Вскоре на глаза стали попадаться и тела товарищей.

– Давненько же я здесь не был. Как вы здорово тут все обустроили, – едва ли не с восторгом сказал чужак и начал спускаться по высеченным в камне широким ступеням.

Онемение во всем теле скрадывало боль ударов.

– Стены покрасили, коврики постелили, – искренне нахваливал убийца. – Нужно было еще с холодрыгой что-то сделать.

Внизу лестницы их встретили бездыханные тела двух адептов Зова. Волин узнал их: каждую неделю они устраивали шумные партейки в карты – обязательно с выпивкой и ставками.

От усилий сердце замолотило быстрее, но Волин все же смог выдавить несколько неразборчивых звуков:

– Ы уыл их.

У чужака не возникло сложностей с пониманием.

– Да, убил, чтобы под ногами не крутились.

– Ао ы?

– Кто я? – в его голосе послышалось удивление. – Ты задаешь такие личные вопросы. Я не буду отвечать, хорошо?

Позади остались несколько развилок, когда чужак наконец остановился.

– Я уж думал, что последние мозги растерял и забыл, что где, – он прислонил Волина к стене, и некромант попытался увидеть лицо убийцы, но тот умело скрывал его в тенях. – Гляди-ка, и эту разрисовали!

Висящие на стене шторы подчеркивали широкий мурал, на котором плескались воды Горького моря. Старшие адепты часто приносили сюда стулья и коротали время за чтением, беседами и созерцанием закрученных в барашки волн.

– Как жаль такую красоту портить, – вздохнул убийца и подошел к стене вплотную. – Ну да ничего не поделаешь.

Он закатал левый рукав и полоснул запястье ногтями.

– Стыдно признаться, но я так толком и не научился этим вашим некромантским штучкам, – говорил он и энергично водил кровоточащей рукой по муралу. – И как вам только удается: пара капель – и готово? У меня так не выходит. Вот и приходится грязь разводить. Ты уж извини за демонстрацию такого непотребства.

Убийца провел рукой через всю картину, затем еще раз и еще, оставляя тонкие багровые полосы. Кровь стекала по предплечью, капала на пол, но чужак, как ни в чем не бывало, продолжал размазывать ее по стене.

– Ну давай же, – с некоторым раздражением произнес он, рисуя кровью круги – скорее от безысходности, чем с целью изобразить что-то конкретное. – Вот как знал, что лучше вручную все делать, а не мудрить с этой вашей магией крови.

После очередного мазка что-то щелкнуло, и стену расколола широкая трещина; дохнуло пылью.

Убийца схватил капюшон, не давая упасть на спину, отскочил в сторону.

– Ох, чуть казус не случился.

Стена осыпáлась. Порозовевшее в закатных лучах небо серело и крошилось, от волн откалывались куски и падали на ковер. Волину невыносимо захотелось закашляться, очистить горло от песка, но яд не позволил и этой мелочи.

Убийца появился рядом и заботливо прикрыл лицо Волина рукавом. Он убрал руку, когда пыль осела, обнажив провал в стене, за которой зияла пустота. Но эта стена прилегала к глухой скале!

Вторженец взял Волина за руку и поволок к проему.

Обитающий по другую сторону мрак не желал расступаться и лишь посветлел на пару тонов. Впрочем, этого было достаточно, чтобы различить очертания ящика почти с человеческий рост, рядом с которым убийца и усадил некроманта.

– Ну что, готов увидеть подарок за первую маленькую победу? – парень не скрывал возбуждения в голосе. – Да будет свет! – воскликнул он и дернул рычаг.

Ящик затарахтел, загудел натужно, а затем над головой раздался треск.

Одна за одной неестественно белым, почти синим светом, загорались лампы. Соединявшие их с генератором провода тянулись по полу, стенам, висели под потолком, до которого было не меньше полусотни метров.

Пещера была огромна. Она, конечно, не вместила бы город, но дала приют кое-чему другому, не укладывающемуся в голове некроманта.

В самом ее центре стояла сверкающая металлом громадина. Шагов двести в длину, она напоминала оперенный наконечник стрелы.