Текст книги "Легион павших. IV - V Акт (СИ)"

Автор книги: Эри Крэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

– Ой, ночами не спавший. Знаю я, почему ты ночами не спишь, так что не надо мне тут заливать.

– Сэджвик! – сквозь смех одернула его Нирея и, бросив взгляд в сторону Мерлен и Къярта, смущенно покраснела.

– Чего? Чай, не маленькие, и сами прекрасно знают, что и к чему.

– Тебе на сегодня с выпивкой надо заканчивать, – заметил Роден.

– Заканчивать? Я еще даже не начинал!

– О, боги.

– Не слушай его, Ро, для меня ты всегда герой, – заверила его Нирея.

Къярту хотелось рассмеяться – несдержанно, истерично. Да что, черт побери, здесь происходит? Это место – реальность или выдумка? А если… если это не подделка? Если это действительность, такая желанная и в то же время совершенно невозможная… Чем тогда были те воспоминания, которыми он владел?

Къярт оставил смех при себе и только улыбнулся в ответ на очередную шутку Сэджвика. Он ведь обещал Родену вести себя прилично и не портить вечер. Увы, встретившись с Роденом взглядом, он понял, что притворщик из него еще тот.

– Вы здесь развлекайтесь, а мы пойдем, подышим воздухом, – Роден встал из-за стола.

– Опять пацана щимить собрался? – зыркнул на него Сэджвик.

– Мне, что, уже нельзя перекинуться с земляком парой слов наедине?

– Ага, конечно. Къярт, ты только скажи, и я ему быстро физиономию подрихтую, – пообещал он и, спохватившись, взглянул на Нирею. – Не сильно подрихтую, ты даже не заметишь разницы. Сделаю все в лучшем виде, как умеют только крутые парни из «Зенита».

– Нет, не стоит, – с улыбкой ответил Къярт и поднялся со стула.

В вечернем воздухе пахло безмятежностью и летними травами. Из открытого окна доносились обрывки очередной истории в исполнении Сэджвика и женский смех.

Роден сел на скамейку у крошечного прудика. Къярт опустился рядом.

– И какой ты сегодня? – флегматично поинтересовался Роден, доставая из под камня возле скамейки небольшую коробочку. – Къярт, который курит или который воздерживается?

Тот покосился на предложенную сигарету, потянулся, чтобы забрать, но Роден положил ее в рот и, чиркнув зажигалкой, подкурил.

– Значит, тот, который даже не помнит, что Мерлен не переносит запах табака, – Роден выдохнул в небо горькое облако дыма и посмотрел на Къярта. – Давай, задавай свои вопросы.

Тот замешкался. Какие из тех, что роились в его голове, самые важные? Хотя, какая разница, Роден ведь не сказал, что ответит только на один или два.

– Пересечение. Как его удалось предотвратить?

– И куда только все девается каждый раз из твоей головы? – Роден хмыкнул и сделал затяжку. – Идея Иеро, согласно которой можно убрать фактор, заставлявший искру из двух миров конфликтовать.

– Как?

– Мне сейчас заняться полным пересказом технической стороны вопроса? Ты уж извини, но у нас есть время только на одну или две сигареты. Все-таки у моей супруги сегодня второй День рождения. Твоими стараниями, – Роден стряхнул пепел в траву.

– Получается, та искра, что сейчас во мне…

– Да, из Столпа Вейтрета.

– Он не был разрушен год назад?

– Нет. Ты связался с кланом за день до Равноденствия. Дальше дело было за «Зенитом». Сэджвик со своими парнями спеленал диверсанта из Аргантара еще на подходе к Столпу.

– А Аргантар…

– Обделался. Ты указал путь к их базе, с которой они открывали проход в твой мир. Мы ее захватили.

– За все это время… я не возвращался назад?

– Ты этот год вообще помнишь?

Не нужно было что-либо говорить, чтобы Роден получил ответ на свой вопрос.

– Нет, Къярт, ты не возвращался. Было решено, что во имя общей безопасности лучше держать яйца в разных корзинах.

Къярт кивнул и задумался. Он не смог бы предупредить клан о диверсии на Столпе, если бы не знал о том, что должно случиться. Значит, он был свидетелем аварии, и то прошлое, которое он помнил, в действительности существовало. Но что произошло потом? Его перенесло назад во времени? И он переписал историю? Как же тогда все остальное? Что с миром Фелиса и что с…

Къярт болезненно нахмурился.

Роден снова заговорил:

– С твоей проблемой с памятью нужно что-то решать. Я тебе это уже говорил, и не раз, и знаю, что ты ответишь, – он достал еще одну сигарету и раскурил. – Къярт, я могу понять твое нежелание показываться местным врачам. Дело твое. Но если ты решил держаться особняком, то позаботься о том, чтобы твои личные проблемы, которые ты по какой-то неведомой причине отказываешься решать, не сказывались на остальных. В частности на моей семье.

От взгляда Родена стало несколько не по себе.

– К кому, по-твоему, бежит плакаться Мерлен, когда ты в очередной раз пугаешь ее своим поведением?

Къярт не знал, что ему ответить на обвинение. Он даже не помнил, в чем должен раскаиваться и за что извиняться.

– Прости, Роден, я совершенно ничего не помню. Я постараюсь…

– Не доставлять проблем, – несколько резко закончил тот. – Знаю, слышал уже.

Роден затушил окурок о камень и спрятал в карман.

– Ты уж постарайся, – добавил он и поднялся со скамьи. – Ладно, забыли. Идем в дом. И сделай лицо попроще, а то Сэджвик после всего выпитого вина, чего доброго, и впрямь с кулаками полезет. Нашел же себе любимчика.

Вероятно, у Къярта все-таки получилось «сделать лицо попроще» – до самого окончания кутежа, в конце которого Сэджвик и правда разошелся не на шутку, но к рукоприкладству все же не дошел. Вполне возможно, этому поспособствовала Нирея, а не попытки Къярта принять беззаботный вид.

Когда время перевалило за одиннадцать и пришла пора откланяться, Къярт вынужден был признать, что покидает дом Родена с облегчением. Он стыдился этого чувства, продолжающего глодать его, когда все казалось идеальным. Стыдился, но ничего не мог поделать с ощущением того, что ему здесь не место. Насколько это «здесь» было всеобъемлющим? Он не знал.

– Обещай, что заглянешь ко мне на выходных, – порозовевшая от выпитого вина, Нирея помахала Мерлен рукой на прощание. Роден заботливо поддерживал ее за талию. – Мы еще месяц назад должны были с тобой освоить мой фирменный маковый рулет.

– Обязательно загляну, – пообещала Мерлен, вцепившись в руку Къярта.

Этим вечером пили не только Нирея и Сэджвик. Последний и вовсе решил дать себе волю и теперь спал беспробудным сном в гостиной.

Попрощавшись с хозяевами дома, Къярт вышел вместе с Мерлен на улицу и замер. Он не знал, куда ему нужно отвести девушку и куда идти самому.

– Къярт, пойдем уже домой, – заканючила Мерлен. Она подняла на него взгляд, и хмельное веселье на ее лице сменилось растерянностью. – Ты не помнишь, да?

И снова Къярт почувствовал себя виноватым.

– Это ничего. Не беспокойся, – Мерлен широко улыбнулась и, твердо став на ноги, указала пальцем в конец улицы. – Нам – туда.

Несмотря на позднее время, в большинстве домов горел свет. Те, кто встретил вечер на улицах резервации, с приближением полночи перебрались в кухни и гостиные, из которых теперь доносились тихая музыка и хмельные разговоры.

Мерлен шла молча и все жалась к его руке, едва тормоша ее, когда нужно было свернуть на очередном перекрестке. И каждый раз Къярт мысленно вздрагивал, словно готовясь проснуться.

Да, все это не могло быть по-настоящему.

Он думал об этом и тогда, когда Мерлен открыла калитку дома – единственного на улице, в окнах которого не горел свет, – поднялась к двери и зашарила по карманам.

– Неужели… вот растяпа, – с досадой протянула она, – кажется, я потеряла ключи. Наверное выпали, когда мы были у Ниреи с Роденом.

Мерлен в ожидании посмотрела на Къярта, но тот не понимал, что должен сделать: выломать дверь или принести утерянный ключ.

– В кармане, Къярт, – тихо подсказала она.

В правом кармане брюк лежала связка с двумя блестящими ключами.

Не дожидаясь, пока он что-либо сделает, Мерлен забрала ключи и принялась копаться в замке.

– Это ничего, ты все вспомнишь, – не оборачиваясь, бормотала она. – Ты всегда вспоминаешь.

Совладав с дверью, Меррлен улыбнулась ему и щелкнула переключателем, заливая светом прихожую.

– Осмотрись пока, а я тем временем наведаюсь в душ. Глупый Сэджвик со своим вином: на утро голова будет, как колокол, гудеть.

На ходу снимая туфли, она побрела вглубь дома.

Къярт замер в растерянности на пороге. Все это время он жил здесь? Вместе с Мерлен? Нет, все это было нереально.

Сделав пару шагов, он остановился у пристенного столика, давшего приют узкой вазе с одной единственной ромашкой и паре флаконов духов. Открыл шухляду. Внутри – тонкая пачка документов, несколько монеток, отвалившаяся от какой-то дверцы ручка и расческа с надетыми на нее резинками для волос. Многовато деталей, как для сна.

Детали. Они были везде: в небрежно висящем на спинке стула кухонном полотенце и паре крошек на столе, в пятнышке от пролитого чая на так и не отстиравшемся ковре в гостинной, даже в царапинах на перилах лестницы, что вела на второй этаж. Детали сыпались на него со всех сторон, с каждым шагом убеждая в подлинности происходящего.

Но как объяснить то, что и он, и Мерлен живут здесь? Почему они вместе понять было несложно, но их присутствие на территории резервации и присутствие, по всей видимости, абсолютно законное… это не укладывалось в знакомое ему мироустройстве. Как не укладывалось и появление Родена на автомобиле по ту сторону Рубежей, и то, что за ним не бежала толпа преисполненных восхищением или ненавистью простолюдинов. Пускай кланы решили пересмотреть свое отношение к людям по ту сторону стен, для таких перемен понадобилось бы куда больше, чем год времени.

Но все же это стало возможным.

Добравшись в своих скитаниях по комнатам до спальни, Къярт открыл нараспашку окно – от пола и до потолка – и сел, свесив ноги наружу. Если он пробыл здесь год, что случилось с его прошлым? Другим прошлым? Что случилось с печатями? Существовали ли они?

Его страшил любой из возможных ответов. Если он оказался здесь из-за случившегося в Троане, значит, за год пребывания в этом месте произошло что-то, из-за чего он потерял все метки привязки, а вместе с этим и призванные души.

Нет, это все нереально. Это неправда. Ложь.

А если…

А если того, что он помнил, не произошло, но только пока что? Если время в мире Фелиса течет намного медленнее, чем здесь? Что, если он еще может разорвать связь своей души с телом и дать Фелису возможность призвать его? Да, именно это он и должен сделать! Он должен хотя бы попытаться!

… Но ведь прошел целый год. Почему он не оборвал свою жизнь сразу, как только угроза Пересечения была устранена? Он наверняка уже приходил к такому же выходу из ситуации, просто не помнил об этом. Разве только…

Цепочка умозаключений привела его к мысли, что произошедшего в мире Фелиса не существовало. Это был всего лишь сон, порождение воспаленного сознания, возможно вызванное тем, что теперь жизнь в нем поддерживала искра другого мира.

Второй ответ был таким: существовало только одно прошлое, то, которое Къярт забыл. А то, которое он помнил, в котором был Райз, была Кара, – просто иллюзия.

Къярт двинул желваками и прислонился лбом к косяку окна. Если все это выдумка, почему он чувствует себя так, будто у него вырвали кусок души?

Он невольно вздрогнул, когда Мерлен, одетая в одну ночную сорочку, прижалась к его спине, обнимая.

– Опять ты думаешь о всяких глупостях, – прошептала она ему в волосы. От нее сладко пахло вином и кремом. – И совсем не о тех, о каких следовало бы, – Къярт почувствовал, как губы Мерлен прижались к его затылку. – Иди, освежись, я тебя подожду.

Она нехотя отстранилась и забралась на кровать.

– Къярт, – позвала Мерлен, когда он, точно околдованный, направился к двери. – Ты помнишь о браслетах?

– Браслетах?

– Которые не позволяют тебе высвобождать искру. Во время сна и… при других обстоятельствах, – щеки Мерлен залились румянцем. – Они в ванной, во втором ящичке.

В ванной пахло так же, как и от Мерлен.

Облокотившись на раковину, Къярт смотрел на свое отражение в зеркале. Кровь пульсировала в вене на шее.

Реальность или сон?

Во втором ящике тумбы в самом деле лежало два браслета: две тонкие полоски гладкого металла, чья истинная сила скрывалась внутри. И этой мелочи достаточно, чтобы лишить его способности управлять искрой?

Снова посмотрев на свое отражение в зеркале, Къярт вспомнил о браслетах, которые в прошлый раз использовал Аргантар. Те, что сейчас лежали перед ним, такие же?

От этой мысли и от того, что ему нужно добровольно надеть их на себя, стало не по себе. Но иначе никак. Иначе он и заснуть не сможет без риска, что во сне искра выйдет из под контроля и убьет Мерлен. Что же касается необходимости использовать браслеты не только для сна…

Если все то, что он пережил в мире Фелиса, на самом деле не существовало, почему тогда он не мог избавиться от мысли, что ему лучше отправиться на диван в гостинной?

Он искренне радовался тому, что Мерлен была жива и здорова. Но с того дня, когда он видел ее в последний раз, когда она погибла на его глазах, утекло слишком много воды. И Къярт уже не был уверен, что хочет вернуть их отношения в ту колею, когда их оборвал выстрел.

Если бы он хотя бы помнил, что произошло за этот чертов год!

Къярт надеялся, что ледяной душ остудит голову, но все, что ему удалось, это замерзнуть. Будь внутри него все еще энергия жизни, и даже ледяная прорубь показалась бы теплой ванной.

Возясь с застежками браслетов, Къярт замер на пороге спальни. Мерлен, крепко обняв подушку, спала.

Осторожно, чтобы не разбудить, Къярт накрыл ее покрывалом и устроился рядом. Он лишился своих прежних сил – так значило ли это, что вместе с ними его оставили и кошмары?

Кошмаров не было.

Его сознание плыло во мраке, тишине и покое, когда их внезапно, точно береговой прожектор в ночи, вспорол крик:

– Мышонок! Мышонок, проснись! Ты должен сейчас же проснуться! Мышонок!

Къярт открыл глаза и резко сел на кровати. Аелитт! Это точно был ее голос! Он узнал бы его из тысяч, даже если бы тот не звал его так, как звала только Аелитт.

Аелитт рядом не было. Была только мирно спящая Мерлен и глубокая ночь за окном.

Стараясь унять взметнувшуюся внутри бурю, Къярт скользнул по комнате взглядом и замер.

Под потолком, вцепившись в стену шестью лапами, сидело нечто. Паукообразное, с отдаленно напоминающим женский торсом и головой. Вместо рук у существа была пара закованных в панцирь конечностей, чьи острые концы были созданы для того, чтобы пробивать чужие черепа. Осознав, что Къярт смотрит прямо на нее, тварь подобралась, готовясь к прыжку.

Инстинкты велели немедля выпустить искру и сложить контур, но кли-каналы словно онемели.

Браслеты!

Къярт сорвал их в одно движение, за доли мгновения сложил режущие контуры и метнул их в тварь.

С зубодробительным треском стена плюнула каменной крошкой, а тварь, совершенно невредимая, прыгнула к окну, оказавшись рядом с Мерлен.

– Къярт, что ты…, – разбуженная грохотом, та с испугом посмотрела на него.

Отгородившись от твари барьерным контуром, Къярт стащил Мерлен с кровати и закрыл собой. Он был уверен, что резаки прошили тело гада, но, похоже, оно было неуязвимо для искры.

Къярт расширил барьер и толкнул его в сторону твари. Это сработало. Барьер снес ее, а заодно вывалил внешнюю стену во двор. Потерявший несущую стену, дом угрожающе застонал. С недобрым скрежетом и скрипом стала проседать крыша.

– Мерлен, уходим!

Къярт окружил себя и девушку барьерами и потянул ее прочь.

На спуск по лестнице не осталось времени, и он, подхватив Мерлен на руки, выбил стену с противоположной стороны и спрыгнул вниз.

В домах по соседству загорался свет, выхватывая из ночного мрака клубы поднимающейся пыли.

Къярт выбежал с Мерлен на дорогу и остановился, торопливо соображая, что делать дальше. Почему во второй раз контур подействовал на тварь? Или ему только показалось, что это контур вышвырнул ее из комнаты, а на деле она сама сбежала, предвидев скорый обвал?

– Къярт, что происходит?! – Мерлен в ужасе смотрела на рушащийся дом.

– Не сейчас, – отрезал он.

Его взгляд метался по округе.

Если то существо нападет, а контуры снова окажутся бессильны, он не сможет защитить Мерлен. Опять не сможет.

Спутав стук ботинок с клацаньем паучьих лап, Къярт обернулся к источнику звука уже готовый пустить в ход дробящий контур.

– Господин Енкарта, что случилось?!

…Енкарта?

Он использовал в этом мире родовое имя Фелиса?

Позвавший его мужчина остановился в десятке метров – чтобы ненароком не угодить под руку: одетый в гражданскую одежду, но с рацией и пистолетом на поясе.

Паукообразная тварь не показывалась.

Къярт посмотрел на руины дома, на выглядывающих из соседних зданий людей, на перепуганную до смерти Мерлен.

– В спальне, ты видела то… существо? – неуверенно спросил он, когда в голове промелькнула неприятная догадка.

– Я не… я не понимаю о чем ты.

Къярт двинул желваками. Тварь привиделась ему? Он спутал сон с реальностью? А голос Аелитт…

– Господин Енкарта, прошу, оставайтесь на месте, – так и не осмелившись приблизиться, сказал мужчина. – Я уже доложил командиру о происшествии. Он скоро прибудет.

Не прошло и десяти минут, как дорогу осветили фары вылетевшего из-за поворота автомобиля. Завизжав тормозами, он остановился рядом с сидящим на бордюре Къяртом и замершей возле него Мерлен.

– Ох же ж…, – выскочив из машины, обронил Сэджвик и бросился к Къярту. – Вы в порядке? Что с домом?

Къярт покосился на остов здания – пыль осела и руины теперь отлично просматривались – и перевел взгляд на Сэджвика. В том не осталось и намека на выпитое несколькими часами ранее вино.

– Мерлен, я скоро, – пообещал Къярт и отошел с Сэджвиком в сторону, чтобы не пугать девушку еще больше. – В доме что-то было – какое-то существо, похожее на паука и человека одновременно.

– Опять?

Къярт озадаченно нахмурился. Он приготовился к тому, что для Сэджвика его слова прозвучат как бред. Он уже и сам сомневался в реальности того, что увидел, но объяснить, почему дом превратился в развалины, как-то нужно было. Однако, то, что Сэджвик не впервые слышал о подобном, многое меняло.

– Оно уже появлялось прежде? – спросил Къярт.

– Согласно твоим словам – да, – Сэджвик нахмурился и посмотрел на появившийся в конце улицы военный фургон. – Опять провалы в памяти?

Къярт кивнул.

– Да, ты не первый раз говоришь о паукообразном существе. Проблема в том, что ты единственный, кто его видит, хотя каждый раз, когда ты его замечаешь, рядом находится кто-то еще, – Сэджвик покосился на дом. – Правда, до такого раньше не доходило.

Фургон остановился напротив разрушенного дома, и из него посыпали бойцы клана Вейт.

Сэджвик позвал Мерлен и повел Къярта к военному, первому прибывшему на место. Скорее всего тот вел за домом постоянное наблюдение – иначе не оказался бы так быстро на месте событий.

– Отвези их ко мне, – Сэджвик отдал мужчине ключи от своей машины. – Здесь я сам разберусь.

– Сэджвик…

– Потом, Къярт. Обсудим все потом. Пока что мне нужно разгрести устроенный тут бардак.

– Извини за это.

– Я сказал бы, что сочтемся, но мы здесь все по уши у тебя в долгу, так что забудь. Езжайте ко мне, чувствуйте себя, как дома. Дальше я сам обо всем позабочусь.

Къярту не нравилась идея оставить Сэджвика одного, когда поблизости могла все еще лазить та тварь, пускай тот был не сам, а с целым отрядом. Но если тварь действительно существовала, судя по словам командира «Зенита», ее интересовал исключительно Къярт.

Всю дорогу в пропахшем дорогим алкоголем салоне Мерлен молчала и жалась к его руке.

Сэджвик очевидно занимал более престижное положение в обществе, чем Роден: он жил ближе к Столпу, в доме, в котором хватило бы места небольшому взводу, в свободное время занимающегося стрижкой шаров самшита во дворе.

Когда боец «Зенита» позвонил в дверь, Къярт уже приготовился извиняться за ночной визит перед супругой Сэджвика.

На втором этаже загорелся свет, и вскоре за дверью послышались тяжелые шаги. Заскрежетали ригели отпираемого замка.

– Я даже спрашивать не буду, – окинув взглядом Къярта, на котором из одежды были только штаны, и ежащуюся под ночнушкой Мерлен, произнес открывший дверь Астер.

– 12 -

Закутавшись в плед, Мерлен задремала на диване в гостинной. Астер предлагал ей занять кровать, но Къярт не хотел выпускать ее из поля зрения. Привиделась ему та тварь или нет, был ли он ее целью или кто-то еще – он не собирался проверять.

Он сидел в кресле, слушал тихое дыхание Мерлен и таращился на Иеро. Тот спустился вскоре после того, как поздние визитеры разместились в гостинной. Молча развел огонь в камине и устроился в кресле-качалке, накрыв ноги пледом, что было довольно странно, учитывая стоящее на улице лето. В какой-то момент Къярту померещилась не присущая живым людям бледность, а спустя недолгое время наблюдений к ней прибавилась алая полоса крови, бегущей из простреленного лба.

Къярт моргнул и марево исчезло – всего лишь игра пламени и теней.

– Ты в нем дырку проглядишь, Обрубок, – тихо, чтобы не разбудить Мерлен, произнес подпирающий плечом портал камина Астер.

Обрубок?

Къярт покосился на свою руку. Он совершенно забыл, что ей полагалось отсутствовать: ее отрезало во время перехода из его мира в этот, а его тело не умело отращивать конечности. Получается, сейчас он в теле, которое для него создал Фелис?

– Кажись, приехали. Снова, – кисло заметил Астер. Он склонился к Къярту, опустил на его макушку тяжелую ладонь и повернул к себе лицом. – Иеро не скажет тебе это в глаза, поэтому скажу я: у тебя едет крыша. И чем дальше, тем больше. Разберись уже с этим и стань прежним, чтобы я мог и дальше глумиться над тобой без ощущения, что пинаю хромого щенка.

– Кто о чем, а ты все о старом, братец, – на губах Иеро появился намек на улыбку. – Проявил бы хоть каплю гостеприимства.

Астер фыркнул и вернулся к камину.

– Вы живете в доме Сэджвика?

– Как видишь.

– Почему вы не пошли с ним к Родену?

Къярт задавал вопросы только для того, чтобы не наступило молчание. Этот дом и слишком блеклый свет от камина, и Иеро, мерзнущий посреди лета – все это выглядело слишком неправдоподобно. Реальность расползалась по швам, словно не раз латаная рубаха.

– Ответь ему, И, что ты молчишь? – Астер хмуро глянул на брата.

– У меня довольно натянутые отношения с Роденом, – все с той же легкой полуулыбкой произнес Иеро. – Он считает, что я плохо на тебя влияю.

– Так считает не только он, – добавил Астер. – Но у тебя, конечно же, на все свое мнение. И то, что эти двое заявились сюда посреди ночи – я даже боюсь предположить, по какой причине, – для тебя все равно не аргумент, что ты делаешь что-то не так.

– Разве я что-то делаю? Ты меня даже из дома не выпускаешь.

– Чтобы ты не усугублял.

– Честное слово, я не понимаю, в чем ты меня обвиняешь, – Иеро миролюбиво поднял руки.

– Ну-ну, продолжай корчить из себя идиота, – Астер зыркнул на совершенно ничего не понимающего Къярта и раздраженно взмахнул руками. – А, черт бы побрал вас обоих. Делайте, что хотите. Я ухожу спать.

Он напоследок смерил Иеро полным упрека взглядом, и ушел. Скрип ступеней вторил его шагам, но вскоре затих и он.

Стоило Астеру уйти, и реальность пошатнулась еще больше.

Иеро смотрел на него и улыбался. Он словно ждал чего-то, не торопя и не подгоняя, будто у него впереди целая вечность.

– Иеро, я…, – начал было Къярт, но чувство вины встало поперек горла, не давая продолжить.

Он не смог сберечь тех, кого обещал защитить; разрушил их мир, и неважно, почему и ради чего. Рядом с Роденом и Мерлен он почти поверил в то, что этого не происходило. Но одного взгляда Иеро, такого понимающего и терпеливого, хватило, чтобы разбить эту веру в пух и прах.

В итоге, через силу, Къярт выдавил:

– Прости меня.

– За то, что из-за тебя меня и Астера застрелили? – не переставая улыбаться подсказал Иеро. Къярт опешил. – Ты уже говорил это. И извинялся. Четырнадцать раз, если мне не изменяет память. И каждый раз, когда я это говорю, ты вот так на меня смотришь. А потом забываешь и мы снова оказываемся там, где сейчас.

Къярт не мог разобрать, прозвучал ли в сказанном упрек или нет. Зачем он вообще рассказал об этом Иеро? У него не возникло и мысли заговорить с Мерлен о том, что произошло с ней в прошлом, которое он знал. Къярт предпочел скрыть это знание как постыдный секрет. И гибель Иеро была не меньшей тайной.

– Прости, – Къярт отвел взгляд. – Как много я рассказал тебе?

– А как много ты помнишь о том, что произошло с тобой со дня Пересечения?

– В этом мире? – вопрос вырвался сам собой.

– В этом мире.

– Для меня эта планета перестала существовать меньше, чем через сутки после того, как вас убили.

– Значит, полностью с чистого листа, – Иеро кивнул. – Ты рассказал довольно много. И мне, и Родену. Все, что было после твоего прыжка в скважину, и после того, как ты свел счеты с жизнью. Правда, о твоем бытие как некроманта я знаю все же поболее, чем Роден.

– И ты не считаешь это бредом?

– Тебя задели слова Астера о том, что ты сходишь с ума? – Иеро позволил себе удивиться. – Только посмотри на него: он живет в доме клановца, ест и пьет за одним столом с одним из тех, кого всю жизнь искренне ненавидел, и не находит в этом ничего странного. Так и кто здесь на самом деле сходит с ума?

Иеро говорил размеренно и тихо, почти шептал, и с каждым его словом окружающая действительность давала трещину. Ничего не произошло ни с комнатой, ни с огнем в камине, ни с Мерлен, но чем больше Иеро говорил, тем больше все казалось подделкой. Не это ли имел в виду Астер, когда говорил о дурном влиянии?

– Для меня здесь очень многое выглядит странно, – признался Къярт.

– Могу представить.

– Но ни Астер, ни Мерлен, ни Роден так не считают. Только ты разделяешь это мнение. Почему?

– Я на твоей стороне, Къярт, – улыбка Иеро стала шире. – Как и всегда. И если ты говоришь, что с этим местом что-то не так, я доверюсь. К тому же, – его улыбка превратилась в усмешку, – как по мне, и дураку очевидно, что здесь творится какая-то чертовщина. Даже такому, как мой братец. Я думаю, с тобой в некотором роде согласны все – на уровне подсознания уж точно. А Роден и вовсе полностью отдает себе в этом отчет.

– Я не совсем тебя понимаю.

– Оно и не удивительно, – Иеро подбросил в камин еще поленьев и подоткнул укрывающий ноги плед. – Ты не помнишь наших бесед, но их помню я. И у меня было время хорошенько обо всем поразмыслить. Я думаю, что истинная именно та версия событий, которую помнишь ты. Уж больно все вокруг недостоверно, чтобы быть правдой, пусть всем и хочется в нее верить. Возможно, это все порождение твоего сознания. Возможно, ты сам создал это место, как некое безопасное убежище. А, может быть, мы находимся среди плодов твоего сознания и чего-то в некоторой мере реального. Мне сложно рассуждать о метафизических вещах, в которых я не смыслю ничего, но, думается мне, если бы все вокруг было полностью под твоим контролем, то у меня не возникало бы подобных мыслей, как и у Родена не было бы желания защитить то, что он сейчас имеет.

Мерлен завозилась на диване, перевернулась на другой бок и натянула плед до ушей.

– Но да, я склоняюсь к тому, – уже тише продолжил Иеро, – что ты каким-то образом создал это место и дал каждому желаемое. Пользуясь своей силой некроманта или чем-то еще, что существует в том занимательном мире. Роден прекрасно это понимает, но не хочет ничего менять. Поэтому он так ревностно оберегает свою территорию и остро реагирует на любые твои попытки пошатнуть это место.

Иеро замолчал, давая время обдумать его слова. Они звучали адекватнее, чем все, что Къярт слышал до этого. Хотя было кое-что, что не сходилось.

– Прости, Иеро, но если честно, это…, – Къярт обвел взглядом гостиную, – не сильно похоже на воплощение твоих желаний.

– А разве тебе известно, чего я хочу? – тот едва прищурился. – Да, Къярт, ты прав. Но это только подтверждает мою теорию. Взять того же Сэджвика. Ты никогда не встречал ни его, ни Нирею. Но ты знал Родена, и на основании его представления о них расписал их роли, которые, по правде говоря, похожи на заглушки. С тобой мы были знакомы чуть дольше, но ты все равно ничего толком не знал о том, что я хочу и к чему стремлюсь. Если бы это место определяли мы или кто-то еще, оно выглядело бы по-другому. Во всяком случае для меня.

– Хочешь сказать, что Астер мечтал стать частью клана?

– Ну, он точно хотел перестать быть человеком второго сорта. Не знаю, что ты в нем увидел, что привело к такому результату, но он выглядит более, чем довольным. Если бы еще я у него под ногами не путался, – Иеро тихо хохотнул и пристально посмотрел на Къярта. – Ты должен найти выход.

В спине засаднило – в том самом месте, в котором Къярт почувствовал боль, прежде чем оказаться на охваченной праздником площади Вейтрета. Что тогда произошло? К этому причастен Офрен? Его голос он слышал последним и слышал достаточно близко – у того была возможность нанести удар.

Повинуясь порыву, Къярт попытался установить связь с печатями, но тщетно. Он не чувствовал ни одной. Однако, надежда, что они на месте, что он не растерял всех своих призванных, все же затеплилась в груди.

Чем тогда является мир вокруг? Подделкой? Ловушкой? И как только он из нее выберется, это место перестанет существовать?

Къярт хмуро посмотрел на все так же улыбающегося Иеро. Если это ловушка, то друг тот или враг? Иеро ли это вообще?

– Почему ты не хочешь сохранить это место? – спросил Къярт. – Если твой брат и все вокруг счастливы, не разумнее ли оставить все, как есть?

– Признаюсь, я не лишен эгоизма, – тот с неловким видом почесал затылок. – Мы ведь уже выяснили, что здесь нет того, что мне нужно. Тем более, если моя догадка верна, всем нам давно пора смириться с тем, что наша история закончена. А вот у тебя есть незавершенные дела. Ты должен найти выход.

– У тебя имеются догадки, где он может быть?

– Ни малейших, – Иеро развел руками. – Возможно, это как-то связано с твоей потерей воспоминаний. Не проходит и пары дней после вот такой нашей беседы, как ты снова обо всем забываешь. Поэтому Астер так бесится: знает, чем все закончится. Возможно, ты и правда приближаешься к выходу, но каждый раз что-то встает на пути.

– Мы уже говорили обо всем этом недавно?

– Да, позавчера. В этот раз ты, как никогда, быстро.

– И если у меня снова ничего не выйдет, мы опять встретимся здесь?

– Ты уже спрашивал. Да, в конечном итоге все придет к этому. И я снова все тебе расскажу. Может, даже больше, если появятся новые соображения. Так что не беспокойся об этом.

Иеро повесил плед на ручку кресла и присел у самого камина, протянул бледные руки к огню. Сколько раз он повторял ему одно и то же? И сколько еще придется повторить, прежде чем Къярт разорвет этот круг?

– Сколько понадобится, столько и повторю, – произнес Иеро, не отводя от языков пламени взгляда.