Текст книги "Хризалида. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Эолия Шейнберг

Эолия Шейнберг

Хризалида. Трилогия

Хризалида. Путь предвестника

Что ребенок в 6 лет знает о жизни? Что семья и руководство колонии всегда помогут ему встать, если он упал, дать еду, если он голоден, обеспечат образованием. А что понимает ребенок из детдома в 6 лет? Что жизнь борьба и что за свое место надо бороться, врага бить, будь он девочкой или мальчиком. Тебе никто не поможет просто так. Это просто знания, которые не сложились в мировоззрение и не приобрели четкой формы в сознании.

Штатный психолог центра детского психологического развития Элиза Донован, сидела в своем кабинете и думала о том, что делать с детьми,  попавшими в детдом в столь раннем возрасте. В центре, она проходит практику по специальности "коррекция поведения проблемных детей-сирот". По завершению практики она станет внештатным специалистом, и будет заниматься своим персональным проектом.

Пока мировоззрение ребенка только формируется, его можно корректировать, но так будет только лет до двенадцати, к этому времени психика будет окончательно сформирована. Тогда психолог, сможет помочь только в случае, если ребенок сам сможет осознавать свои проблемы и целенаправленно консультироваться с психологом  для их решения. Элиза отличалась от своих коллег тем, что была заядлой оптимисткой, жизнерадостной и открытой. Молодость, красивая фигура, приятный характер делал из нее приятного собеседника в любой компании. В суровый век космической эры, когда космические колонии бороздят просторы космоса, мужчины видели в ней ангела, из древних мифов. Столько мрачные мысли о проблемах с психикой ребенка ей навивала группа детей из детдома с 6-го яруса. Группой, как таковой они и не были. Одиночки – это были дети, которые не прижились в детдомах и конфликтовали со сверстниками, явно или скрыто. Если они не приживутся в обществе, не найдут своего места в нем, то их потребности в общении, признании, принадлежности к социальной группе могут принять опасные формы – социопатия, банды, наркотики, маниакальные расстройства личности.  Из детей-одиночек вырастают специалисты, ученые – они не привыкли полагаться только на себя, а всех остальных делят на врагов или на нейтралов. Друзей нет, есть партнеры. Чтобы из одиночки вырос потенциальный специалист, нужен психолог, который будет корректировать поведение прямыми и косвенными мерами.

Сейчас, ей попался странный случай – Анжи Ганет. Мальчик шести лет, прошел уже трех психиатров и двух психопатологов. Все как один, утверждают, что ребенок полностью здоров психологически и физически, и сознательно отказывается общаться со сверстниками и врачами. Девиантного поведения не замечено, как проводит свободное время не известно. Снимает все предметы, по которым его можно отследить в свободной зоне.

Последние тридцать лет, государство решает проблемы сирот кардинально и в тоже время несколько жестоко. На каждого подростка старше шести лет в детдоме устанавливается игровая капсула для игр с полным погружением. Она же играет роль кровати. До этого времени дети используют контактные линзы или наноботов в глазном яблоке, с функцией дополнительной реальности для постепенной адаптации к использованию инфосети.  В двенадцати лет с разрешения попечителя, разрешается полноценная игровая учетная запись с поднятие уровней. В четырнадцать лет, разрешение попечителя уже не требуется. Функции +18 доступны по достижению восемнадцати лет. Детям после выбора расы и имени персонажа принудительно дают игровую семью, часто с братьями и сестрами. Все они НПС. Решение очень гуманно, ребенок нуждается в родительской любви и защите, близких людях. Государство не может дать им этого напрямую, но может дать доступ к миру, где это возможно. В реальной жизни, у детдомовца есть восемь часов на сон, двенадцать часов свободного времени и обязательные четыре часа на обучение.

В этом месяце стартует проект Хризалида, гос. проект государства Лунар. Проект признался ООН и комитетом независимых экспертов,  как проект столетия. Лунар, является независимым государством, образованным шестьдесят лет назад, на темной стороне луны. Он не входит ни в какие коалиции или альянсы, сам по себе является закрытым для въезда государством и обладает очень маленьким населением. Шестьдесят лет назад одна корпорация объявила себя независимым государством, было три коротких войны и еще семь попыток силового захвата Лунар. Никто так и не смог захватить это карликовое государство. Даже применение ядерного и бактериологического оружия не помогло. За всё время войн и конфликтов у Лунар не погибло ни одного человека. Полная автономия и роботизация системы обороны. Это был рай для ученых, куда приглашались лишь избранные. Лунар, шел по пути технологического развития и превзошел все страны конкуренты.

Год назад они анонсировали свой проект Хризалида. Ровно через полгода, на один день всё мировое игровое сообщество получило бесплатный доступ к Хризалиде. Это был культурный шок. Игра не была игрой в обычном смысле, это был традиционный средневековый мир фэнтези, но реализм поражал. Законы физики, реализм ощущений, магия, навыки, профессии. Казалось, что попал в другой мир.

Волнение Элизы было обоснованным. Сегодня начинается неделя финального бета-тестирования. Анжи Ганет, её подопечный, получил приглашение на бета-тест – вчера ему исполнилось шесть лет, по закону ему полагается игровая капсула. Сегодня, его переведут в блок с капсулами и он получил свою семью.

Часть первая.

Анжи, был обычным ребенком-сиротой, с ранних лет понявшим, что за свое место в мире надо бороться. Если хочешь жить нормально – умей постоять за себя. Сегодня Анжи переводят в блок и игровыми капсулами. Старая традиция, чтобы не травмировать детей им выделяется одна игра и одна семья. Приглашение, дает большие возможности, Хризалида перспективна и совсем скоро приобретет огромную аудиторию пользователей.  Те кто, начал играть с самого бета-теста получают огромное преимущество.

Дети во всех играх торгуют информацией, это знает любой игрок. У них не растут уровни, но они могут путешествовать по всему миру. Агрессия со стороны полноценных игроков к детям, карается очень жестоко. Возраст в игре равен реальному.  По достижении восемнадцатилетия  можно выбирать любую внешность. Будь хоть дитем гоблина, тело будет постепенно расти в соответствии с реальным возрастом. И присутствует знак детской пустышки перед игровым ником,  дабы ни кто не выдавал себя за взрослого.

Анжи сделал разминку и был готов бежать, если предстоящий бой в новом корпусе будет невыгоден для него. "Всегда контролируй ситуацию" – это был завет, который он всегда соблюдал. Издевательства учат простой истине – бей любого, кто пытается сесть тебе на шею. Бей до тех пор, пока желание с тобой связываться не иссякнет. Трое подростков уже шли к его капсуле, самому старшему на вид было лет двенадцать.

– А вот и наш новенький.

– Что мелкий уже обоссался?

– Он немой, зачем спрашивать, начистим рыло и скажем что и как. Будет рыпаться, еще раз всыплем, он все равно никому ничего не расскажет. – Рыжий парень с голубыми глазами был старшим и видимо главным в этой группе сборщиков.

"Я презираю вас, за вашу слабость и глупость" Если бы Анжи захотел, он бы сказал. Говорить было невыгодно, немой привлекает меньше внимания и его сложнее использовать в детских бандах. Но вот использовать его как источник денег, вполне возможно.

Показан пальцем на ухо, а потом на потолок Анжи дал знак, что взрослые наблюдают за ними и что в случае драки включится система звукового подавления беспорядков.

– А вот об этом, мелкий, можешь не беспокоится. Там свои люди и три минуты драки у нас будет.

– Слушай сюда мелкий, с тебя десять кредитов в неделю. Как ты их будешь добывать твое дело. Хоть телом торгуй, на нижних уровнях это популярный товар. А откажешься, будешь испытывать много боли…постоянно. – последнее было сказано с нескрываемым удовольствием.  Анжи понял, кто наиболее опасен.

Дальше говорить было не зачем. Удар ногой в пах, тому, что в центре. Удар ногой в колено, тому, что справа. Уйти от захвата и побежал в коридор.

– Гек, хватай его. Убью гада. Заморыш… по яйцам бить нечестно. Урою, урою, сгною на нижних уровнях.

"А втроем на одно – значит честно " уже убегая, подумал Анжи. Пробежав два коридора и свернув в третий, взял заготовленную балку из дюрали, и когда подбежал Гек ударил его по шее, потом начал бил ногами. Когда подбежали еще один парень и увидел лежащего, ноющего товарища, сначала отступил в коридор и начал звать оставшегося сборщика. Вид был не очень, маленький мальчик забивает подростка, который вдвое старше, причем, тот лежит и плачет от боли.

Они уже собрались нападать вдвоем, как сработала сирена. Все попадали на пол, хватаясь за голову и закрывая уши.

Дальше была обычная процедура, общение с куратором. Ваалси был уже в годах, с седыми висками и склочным характером. Высокий, худощавый старик знал о том, что происходит в детдоме, но ничего не менял, всегда следуя букве закона, даже если это было не выгодно для него. Он имел долю от сборщиков и прикрывал их, когда надо.

Просмотр записи, на которой Анжи первым нападает на трех подростков и стандартное наказание в виде дополнительных четырех часов занятий для Анжи, и двух часов для троицы сборщиков.

– Мелкий, попал ты. Кровью ссать будешь. – рыжий предводитель троицы, рефлекторно прикрывал пах.

Лучезарная улыбка стала ответом на угрозу. Анжи уже понял, что неизвестность пугает сильней, чем труба из дюрали и протащить её в детдом сложно. Но ради хорошего дела, он всегда рад принести новую.

Учеба не пугала, она давалась очень легко. Так, что можно, как и в прошлый раз сдать все экзамены досрочно и освободится от занятий, оставшееся время использовать с пользой для себя. Устав детдома давал такую возможность. Когда тебе не с кем гулять или нечего делать, учеба дается очень легко.

Спать не хотелось, только что поспал и поел. Драка была предсказуема, сейчас надо заняться обычным для себя делом. Подойдя к шкафчику с личными вещами, снял все предметы одежды, которые не нужны. Одежда для города спрятана снаружи. Снял и контактные линзы дополнительной реальности. Теперь меня ни кто не сможет найти, если я сам того не захочу. Аварийный маячок вживлен в тело, срабатывает либо в случае экстремальных условий работы организма или по желанию владельца.

Год назад я нашел путь в закрытый для детей сектор. Космопорт был отдельным сектором, сюда доступ ограничен даже для жителей станции. Внутри самого сектора никто проверками не занимался, но вот попасть сюда было сложно. Сначала я крал товары и продавал на нижних уровнях, когда докеры поймали и не стали заявлять в СБ, удивился. Как оказалось, СБ не покрывало того что я наделал, так что мне надо было отработать сумму принесенного ущерба.

Первые месяцы было сложно, но сейчас, я был рад, что все так сложилось. Докеры были той семьей, которой у меня не было. Строгой, работящей, справедливой. Я учился всему, что мне предлагали и занимался любой работой, которую давали. Долг я хотел отдать, как можно быстрее. И уже три месяца, как рассчитался. Они же, помогли открыть в сети анонимный кошелек. Теперь я получал небольшие деньги за работу, которую делаю.

– Запомни, в любом бою с более сильным противником у тебя должно быть преимущество. Всегда. Всегда контролируй ситуацию.

– А если их несколько – вопрос был важен для меня.

– Раздели, страви их друг с другом, сделай так, чтобы они не могли атаковать одновременно. Создавай свое преимущество.

– Но как я это сделаю?

– А это уже твои проблемы. Когда захочешь – найдешь решение.  Запомни, в любой ситуации всегда есть решение и не одно. Даже в самой безвыходной. – Гальбоа был инженером электросети. Он всегда давал хорошие советы. Я никогда ему не скажу этого, но я тихо считаю его своим отцом. Именно таким, я представлял отца в своих мечтах. Мне не нужна мать, у меня уже есть семья, и я вижу свое будущее – здесь. Докеры стали тем, что я искал.

– …

–  Никогда не сдавайся. Решение есть всегда.

Это был очередной диалог в нашей ежедневной работе. Гальбоа был специалистом по электрике систем связи и тем, кто настоял на том, чтобы я отработал понесенные убытки. Он был среднего телосложения, имел смуглую  кожу  и носил короткую черную бородку, рабочий костюм и куча инструментов делал его похожим на террориста из старых фильмов. Он тоже был из детдома и смог стать специалистом  с третьим уровень гражданства. На три ступени выше моего шестого уровня.

Иногда, подростки пытались меня выследить, но я всегда знал, как от них избавится. Я никому не покажу путь сюда. Это мой дом.

Сын Гальбоа Финкс иногда приходил сюда посмотреть, как работает его отец.  Мы быстро подружились. Он был старше меня на три года. Только с ним я был ребенком, только с ним я играл. Он изучал искусство безоружного боя, и мы только так с ним и играли, он показывал новые удары, я запоминал. Когда мы снова виделись, он снова показывал мне новые удары, и мы дрались в пол силы. Финкс же привил привычку, каждый день делать зарядку, постоянно увеличивая нагрузки. Для нас это было игра, для Гальбоа это была отрада для глаз. Я плохо переживаю эмоции, но прекрасно их понимаю у других людей. Гальбоа был счастлив в те моменты, когда видел, как мы игрались в доках. Финкс говорил, что я прекрасно учусь и что у меня получается почти идеально. Но он ничего не понимал.

Для него это была игра, для меня средством для выживания. Гальбоа наверняка все понимал, но ничего не говорил. Драться в детдоме приходится часто,  используя показанные Финксом удары, постоянно повторяя их – у меня нет абсолютной памяти, нет талантов, нет инфосети. Разве что память очень хорошая.

Сегодня, был обычный рабочий день. Когда я пришел в доки, бригадир подошел и был хмур. Все рабочие были мрачны и прекратили говорить, как только я появился.

–  Привет, Анжи. Слушай и запоминай – он опустил глаза – Гальбоа, попал под пламя из дюзы плазменного движка. Сгорела правая рука, сильно обожгло правую часть тела. Он больше не будет, тут работать. Сейчас тут инспекция ходит все смотрят и что-то ищут. Тебе тут лучше не появляться, хотя бы некоторое время .

 
Для меня мир рухнул.
Как бог, мог допустить, такую несправедливость. Все что, я хотел, все что имел, чего добился все ушло. Не став слушать, переоделся и полез обратно через вентиляционный тоннель. Слез не было…странно. Когда вылезал в нашем секторе, меня поймала местная СБ. Оказывается, они прокрутили все видеозаписи в камерах доков. Моментов доказывающих, что я работал с докерами, не было, а я молчал. Но факт проникновения в  закрытый сектор, уже преступление. Когда следователь прекратил брызгать слюной и запугивать, я равнодушно посмотрел ему в глаза и ничего не ответил. Да, что мне до его угроз? Тут пришел куратор Ваалси. После короткого разговора со следователем, куратор обратился ко мне.
 

– Полгода без посещений города. Перемещаться только по территории детдома. Выйдешь дальше, лишим доступа в сеть до конца срока. – Куратор был сух и не обратил на моё равнодушие никакого внимания.

– …

– Вы довольны наказанием? – Вопрос куратора к следователю.

– Вполне. Будет уроком.

– Иди в детдом.  – теперь обращение ко мне.

 
Придя в корпус, сразу лег в капсулу и уснул. Сон лучшее лекарство.
 
 
 
 
 

***

Элиза читала досье на Анжи. Оказывается, мальчик все время подвергался нападкам со стороны сверстников. Вообще не играл в игрушки и игнорировал внимание группы детей к игрушкам. Они, в большинстве своем не говорили с ним, только некоторые пытались с ним подружиться.  На записях было видно, что в такие моменты Анжи говорит и говорит очень хорошо.  Речь больше похожа на подростка лет двенадцати-четырнадцати, чем на ребенка пяти лет. Дети тянулись к нему, он не был лидером, но его хотелось слушать. О сложных вещах он говорил так, чтобы ребенок мог его понять, часто прибегал к примерам, в целом, вел себя не как ребенок. Записям было полтора года, по какой-то причине после смены группы он перестал говорить. Сегодня выяснилось, что он уже в течение года, ходил в сектор космопорта. Он как обычно ничего не сказал, а куратор не стал ничего спрашивать по этому поводу. Элиза посчитала, что надо углубиться в исследование собранного материала, чтобы понять причину его не разговорчивости. Только так можно выработать план для социальной адаптации мальчика в дальнейшем. На этой ноте, она отставила кружку с кофе и углубилась в материалы по делу.

***

Утро началось с небольшой драки, в том момент как Анжи вылез из кокона. Подбежавшая вчерашняя троица лупила что есть сил, пока не прозвучала сирена. Потом опять, разговор с куратором, теперь мне плюс два часа учебы, а им по четыре часа. Где справедливость, старик? Как только вышли и разошлись, услышал очередные угрозы и подарил очередную улыбку. Тело болело, и было очень обидно, за то, что проиграл.

Дело требовало ответных действий. Нашел неразлучную троицу, они делали обход блока. Целый час ходил за ними и смотрел, как они выбивают деньги. По пути подобрал небольшой полимерный камень в коридоре, где ведутся строительные работы. Дождавшись пока один отошел в туалет и пошел за ним

–  Боль за боль. – Ударил по голове и парню рассекло кожу на затылке. Я долго, методично, целенаправленно пинал парня. Пока не сработала сирена. Месяц болезненных воспоминаний парню обеспечен.

Сегодня куратор был очень…. красочен. Столько мата не каждый день в доках услышишь. Но от того, что избил человека, стало немного легче.

– Зачем ты его по голове бил? Он же весь в крови в лазарет явился. Он  месяц хромать будет, это тебе не полное восстановление всего тела, у нас нет такова оборудования.–  я молчал, не говорить же, что того и добивался.

– Еще четыре часа в день к учебе на следующий месяц. Свободен.

Учебы, как таково не было уже лет сто. Просто тебе дают доступ к учебному материалу и говорят, что тебя экзамен по нему будет приниматься в такое то время. Чем выше успеваемость, тем больше привилегий может получить детдомовец. Экскурсии, сладкое, общественные мероприятия, доступ к играм или материалам с ограниченным доступом. Все это покупалось на балы, которые зарабатывались за успешное обучение. План обучения был известен на один календарный год вперед. Гальбоа говорил, что в любой сложившейся ситуации, надо искать положительные моменты использовать ситуацию максимально эффективно.

В течении следующего месяца, у меня будет по четырнадцать часов обучения ежедневно. От такой учебы сильно устаешь. Из-за постоянных драк и добавления учебных часов развилась привычка читать во время отдыха. Я был благодарен Гальбоа за дельный совет с книгами. Книги не учили, они систематизировали уже имеющиеся знания. С другой стороны, если сразу выполнить готовые требованию к обучению, то можно потом с этим не мучаться. Это прописано в уставе и максимум, что может сделать куратор Ваалси– это ограничить меня в игре, на правах куратора, через внешний интерфейс игрового кокона.

Я влез в кокон и активировал приглашение от Хризалиды. Таймер начал отсчитывать два часа свободного времени.

 
"Хризалида приветствуют вас"
"Регистрация нового пользователя"
"Выберите расу"
Мысли путаются, ведь от того, какую расу выберешь,  зависит, то каких родителей тебе дадут. Орки сильные, гномы уже в двенадцать лет с бородой, эльфы похожи на девочек, троли уродливы, люди не имеют талантов.  –  Совсем как я. Значит, берем человека. Хм, а ведь другие расы пока не доступны.
"Выберите игровой ник"
В детдоме у меня прозвищ не было. Только в доках мальком называли, говорили что, чтобы меня начали по имени называть, надо заслужить уважение в коллективе. – Воспоминания были приятны, лишь случай с Гальбоа причинял боль.
"Саджи " – младших из джинов. Докеров иногда называли джинами за их незаметность и исполнение желаний клиентов.
Отдельная страница, посвященная врожденной предрасположенности к оружию или магии, дававшая бонус к урону. Размер бонуса, как и шанс его получить, выражались в процентах. Доплатив можно повысить шанс получения персонажа с желаемой предрасположенностью.
Целая страница платных услуг. Родиться в семье магов или стать наследником семья мечников,  фамильные умения, мутации, фамильные артефакты. Только вот цены на самый простенький артефакт от тысячи кредитов.
О сколько мне открытий чудных, готовит просвещенья дух – за представление о своей семье взрослый игрок, готов платить такие деньжищи? Я не могу и не стану такое покупать.