Текст книги "Феникс (ЛП)"

Автор книги: Энтони Рейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Хорошо, – выдыхаю я, глядя, как он расстегивает мой лифчик. Грудь освобождается, и Феникс впивается в нее взглядом. Я очень стараюсь не коснуться его в ответ, опасаясь, что это сработает как спусковой крючок и он остановится.

– Твоя грудь такая великолепная, такая полная, – говорит он хриплым голосом, пока его взгляд хищно блуждает по мне.

Он приближается ртом к моей груди и слегка касается губами соска. Я взываю к нему, наблюдая за ним, нуждаясь в его губах. Феникс поднимает взгляд и дьявольски улыбается. Он знает, что делает, знает, что я отчаянно нуждаюсь в большем.

Он качает головой вперед и назад, дразня меня легкими прикосновениями губами к соску.

Затем он тяжело вздыхает и опускает голову между моих грудей.

– Думаю, нам нужно зайти внутрь.

– Ладно, – квакаю я.

Глава 15

Он встает и тянет меня за собой, быстро складывая одеяло, сжимает его в руке. Затем Феникс ведет меня в дом. Когда мы поднимаемся вверх по лестнице, он останавливается и спрашивает:

– Которая комната?

Я молча указываю на дверь своей спальни.

Феникс входит, осматриваясь. Я застываю у двери. Он смеется, видя, как я вся на нервах стою в дверях, словно незнакомец в собственном доме. Моя блузка все еще распахнута. Смех Феникса ленив и соблазнителен; чувствую пустоту в животе.

– Я не кусаюсь, – говорит он низким соблазнительным голосом. – Не нужно так бояться.

– Я не боюсь. Просто не хочу ошибиться. – Замолкаю, закусив губу. – Могу я к тебе прикоснуться?

Он вдыхает и выдыхает, обдумывая мои слова.

– Да, но медленно.

– Хорошо.

Он подходит к кровати и садится на нее.

– Подойди, – говорит он, поглаживая место рядом с собой. Я подхожу ближе и сажусь бок о бок с ним.

Феникс прослеживает контур моей челюсти, поворачивая лицо к себе, и спрашивает:

– Ты будешь моей возлюбленной, Ева?

Думаю, на секунду мой мозг превращается в кашу оттого, как глубоко он произносит эти слова. Кажется, будто Феникс касается мест намного более интимных, чем челюсть.

– Да, – наконец, удается сказать мне.

– Я никогда тебя не ждал, но вот, ты здесь.

Из-за его голоса мое тело становится безвольным. Я тяжело вдыхаю и выдыхаю. Несколько прядей его каштановых волос падают на глаза. Феникс кажется таким по-темному прекрасным, когда берет меня за руку и тянет вниз, чтобы мы оба легли – каждый на своей стороне. Феникс приподнимается на локте и нависает надо мной, потом медленно убирает мою блузку и лифчик. Пялюсь на него с широко раскрытыми глазами и открытым ртом, и жду.

– Твое тело – словно сон, – шепчет он, скользя пальцем под моей грудью к излишнему изгибу бедер. – Такое женственное.

Я покрываюсь испариной и дрожу. Взгляд Феникса ловит дрожь моего тела на его легчайшее прикосновение. Обезумев сильнее, он подталкивает меня к краю кровати, чтобы я прислонилась к изголовью.

– Откройся для меня, – достигает моих ушей его хриплая команда, когда его колено скользит между моих ног. Я раздвигаю их, и Феникс задирает мою юбку до бедер.

– Я хочу быть внутри тебя, – рычит он, снова поднося лицо к моей груди и всасывая в рот сосок. Горячо и влажно, и так, так хорошо.

– О, Боже, – стону я, выгибаясь к нему.

Кажется, я могу взорваться от напряжения, когда Феникс двигается ниже и целует меня от края юбки, поднимаясь вверх по животу – к груди. Там он задерживается, посасывая и покусывая, а потом вновь поднимается к ключице. Феникс прижимается губами к моим губам, и я отвечаю на поцелуй. Он скользит языком внутрь и поглаживает им мой. Смелым движением задираю его футболку выше головы и сбрасываю ее на пол. Провожу руками по его коже именно так, как мечтала. Жесткий рельеф шести кубиков пресса не сравнятся ни с чем из всего, что я чувствовала раньше.

Он тихо стонет.

– Ты и представить не можешь, как это хорошо.

Это Феникс не может представить, как это хорошо. Его оливковая кожа такая шелковистая, а гладкие мышцы груди твердые. Феникс прекращает целовать меня и заглядывает мне в глаза.

– Скажи мне, если ты не готова.

О, я готова. В жизни не чувствовала себя более готовой.

– Я готова. А ты? – спрашиваю я, всматриваясь в его глаза.

– Я готов, agapimenos.

Я хрипло вдыхаю от звука его родного языка.

– Что это значит? – шепчу я.

– Возлюбленная, – гортанно отвечает он, прежде чем снова накрыть мои губы своими. Я не могу думать ни о чем, кроме этих ощущений.

Прежде чем осознаю это, Феникс обнимает меня и прижимает к груди. Я осыпаю ее поцелуями и медленно двигаюсь вниз к его поясу. Феникс застывает, и я нерешительно останавливаюсь. Слышу, как он с усилием восстанавливает дыхание, и напряженность в его теле пропадает.

Глубоко вдохнув для храбрости, я продолжаю расстегивать его ремень, а за ним и ширинку джинсов. Мягко ласкаю нижнюю часть его живота, а потом поднимаю руки, чтобы обхватить его шею. Моя юбка собралась на бедрах, прозрачный кремовый материал смят. Распущенные волосы дико разметались по подушкам.

– Ты кажешься нереальной, – признается Феникс, впиваясь в меня взглядом.

Он прослеживает пальцами край моих трусиков, прежде чем оставить их болтаться у моих ног. Кружевной материал изысканно задевает кожу, и каждое нервное окончание предвкушает следующий шаг Феникса. Он ловко скользит пальцем по моим складкам, и я выгибаюсь, чтобы получить больше.

– Нет, ты очень даже реальна, Ева. И… ох… такая влажная.

Я стону, и Феникс продолжает двигать пальцем вверх и вниз. Сжав руки в кулаки, сминаю простыни на кровати. Феникс перемещает палец ниже, глубже, выводя небольшие круги у моего входа. Я раздвигаю ноги так широко, как только могу. Чувствую, насколько я мокрая и как увлажняю его палец. Глаза Феникса потемнели от вожделения. Он сглатывает, не отводя взгляда от местечка между бедер.

– Держись за изголовье, – приказывает он, и кажется, будто у него проблемы с тем, чтобы найти голос.

Я смотрю на этого мужчину, слишком потерявшись в удовольствии, чтобы понять его слова.

– Вот так, – говорит Феникс и подтягивает мое тело вверх, обхватив руками мои запястья. Он скрещивает их и тянет к решетке у меня за спиной. Хватаюсь за нее, и Феникс снова двигается вниз, скидывая с себя джинсы. Его эрекция свободно подпрыгивает, и я сглатываю. Из-за одного ее вида во мне бесконечно вырастают жар и влажность так, словно это вообще еще возможно.

Феникс нависает надо мной, одной рукой обнимая за плечи. Чувствую, как его член слегка касается моего клитора. Не в силах ничего сделать, я кричу от единственного прикосновения. Губы Феникса растягиваются в улыбке.

– Ты такая чувствительная, – бормочет он.

Я смущенно отворачиваюсь, но он сжимает мой подбородок и снова поворачивает к себе.

– Не делай этого. Мне нужны твои глаза.

Продолжаю смотреть на Феникса, пока он приближается ко мне. Чувствую, как он толкается к моему входу и как головка скользит внутрь. Я стону, и Феникс поглощает мой стон поцелуем. Мучительно медленно его член толкается в мой узкий проход, растягивая его дюйм за дюймом. Может, у меня и не было восьмилетнего целибата, но я была лишь с одним парнем. То был зануда из колледжа. И мы использовали презерватив. Поэтому этот раз с Фениксом кажется совершенно другим. Между нами нет барьера, и это безумно приятно.

– Боже, ты такая тесная, – рычит Феникс, вопросительно склонив голову. – Ты девственница, Ева?

Я закусываю губу и качаю головой.

– Не совсем. Я была с мужчиной лишь однажды.

– Святой Боже, ты ощущаешься как девственница.

– Клянусь, это не так.

Он мягко толкается вперед и назад. Я чувствую каждый сантиметр его плоти, скользящей по моим стеночкам. Руки Феникса поднимаются к моим, чтобы крепко сжать их у изголовья. Его грудь прижимается к моей, а мышцы в его руках двигаются и сжимаются, когда он начинает ускоряться.

– Феникс… – выдыхаю я.

– Никогда не чувствовал себя так близко к небесам, – говорит он мне, прикрыв темные глаза. – Ты так подходишь мне. – Он говорит несколько слов на греческом, и я вздыхаю.

До этой ночи я никогда не слышала, чтобы он говорил на своем родном языке. Я почти чувствую, как сильно ему от этого больно, как это заставляет его вспоминать жизнь маленького мальчика, прежде чем ее отняли.

Он вбивается в меня, и я кричу. Феникс выпивает каждый мой крик.

– Еще, – выдыхаю я. Я хочу, чтобы он сказал мне больше слов на этом глубоком незнакомом языке.

– Se latrevo. Se hriazome.

– Что? – это все, с чем я могу справиться, но в то время мне хотелось сказать «что это значит?»

– Я обожаю тебя. Ты нужна мне.

– О, Боже. Еще.

– Anasa Mou. Asteri tis zois mou. Ты мое дыхание. Звезда моей жизни.

– Ты – это слишком, – шепчу я, целуя его челюсть и чувствуя, как внутри нарастает оргазм.

– Нет, ты, – не соглашается он, одной рукой сминая мою грудь, а другой щипая за сосок.

Кажется, Феникс находится сразу везде, когда его движения ускоряются. Его руки сжимаются вокруг моих запястий, на лице появляется далекое выражение, когда он поднимает голову, чтобы вдохнуть.

Внезапно я сжимаюсь вокруг него, пока он продолжает вбиваться в меня. Мое тело разрывает сокрушительное удовольствие. Феникс продолжает двигаться вперед-назад, продлевая мой оргазм. Сердцевиной я чувствую каждую его секунду.

– Христос, – бормочет он. – Иисус чертов Христос, дорогая.

А потом Феникс стонет и замедляется. Чувствую, как он изливается в меня горячо и влажно. Его вес опускается на меня, но он не отстраняется. Закрываю глаза, наслаждаясь ощущением его во мне. Феникс перекатывает нас на бок, и мое лицо утыкается в мягкую подушку. Я чувствую, как его дыхание становится глубоким, пока он обнимает меня, и сонный ритм утягивает и меня.

***

Неяркий луч солнца пробивается сквозь прозрачную бордовую ткань моих штор, пока я лежу в объятьях Феникса. Будильник еще не звенел, так что, думаю, сейчас меньше полвины восьмого. Знаю, что Феникс еще спит, потому что слышу, как он слегка похрапывает, а его грудь поднимается и опадает.

Удовлетворенность наполняет мое сердце, а может, легкие. Сложно сказать. Не хочу вставать. Хочу обернуть этот момент множеством слоев драгоценной ленты цвета жемчуга и никогда его не отпускать. Так что я остаюсь на месте. Проходит около получаса, и будильник начинают звенеть. Феникс шевелится, просыпается, целует меня в макушку и лениво мне улыбается.

– Эй, – говорит он сексуальным заспанным голосом.

– Эй, – отвечаю я. – Извини за будильник.

– Все в порядке, – говорит он, потирая глаза. Феникс двигается, и я отчетливо чувствую твердость его эрекции, слегка упирающейся в нижнюю часть моей спины.

– М-м-м, – стону я, ко мне возвращаются воспоминания о вчерашнем наваждении.

– Ева, – хрипло произносит он.

Пальцы Феникса скользят между моих бедер и начинают нежно меня поглаживать. Другой рукой Феникс щипает мой сосок, а потом сжимает грудь. Когда его большой палец находит мой клитор, он потирает его небольшими великолепными кругами, и я поворачиваю голову, утыкаясь в подушки, чтобы заглушить крик.

Мгновение, и его член оказывается внутри меня, двигаясь нежно и медленно. Утренний свет касается его великолепного обнаженного тела, подчеркивая рельеф и каждый изысканно выкованный мускул. Я влюбляюсь в это произведение искусства. Теперь я едва вижу его шрамы, которые когда-то поразили меня, рассказав тысячи слов о его жизни. Теперь они не имеют значения, потому что я влюбляюсь в его душу.

Феникс чувствует это?

Видит любовь в моих глазах?

Из-за мысли о том, чтобы потерять его сейчас, мне кажется, что я задыхаюсь. Есть в нем та часть, которая кажется мне неуловимой, которую я никогда не смогу схватить руками. Что-то вроде бабочки, порхающей на ветру. Мне никогда ее не поймать.

Феникс широко разводит мои руки, крепко переплетя их со своими, и толкается в меня. Голова еще непроснувшаяся, а тело в сонном оцепенении, пока он доводит меня до оргазма толстым твердым членом.

– Утром ты еще прекрасней, – хрипит он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в висок. Его губы путешествуют по всему моему лицу, и он занимается со мной любовью, целуя веки, щеки, кончик носа.

– Кажется, мне никогда не хватит тебя, – шепчу я в комнате, где слышатся лишь звуки нашего удовольствия.

– А мне – тебя, – отвечает он.

Феникс так и не ускоряет ритм, он просто продолжает толкаться в том же мучительно медленном темпе. И все же это ощущается бесконечно глубоко и всепоглощающе. Я сжимаю его плечи, когда чувствую близость оргазма. Не осознавая этого, вонзаю ногти в его кожу. Внезапно, Феникс переворачивает нас так, что я седлаю его, и удовольствие проникает еще глубже. Он поднимает глаза на меня и рычит, когда я распадаюсь на осколки. Секундой позже, Феникс тоже кончает, заполняя меня и помечая.

Я падаю на него, и Феникс сжимает меня в своих руках, осыпая поцелуями шею и спину до самого основания позвоночника. Я хнычу, когда он скользит рукой между моих ног и проникает в меня сначала двумя, а потом тремя пальцами. Потом он отстраняется и проводит пальцами от моей женственности до мягкой подушки живота. Феникс размазывает свое семя и мои соки по моему животу, с шипением вдыхает и шепчет мне на ухо:

– Теперь ты принадлежишь мне, Ева.

Глава 16

Некоторое время спустя я сажусь на кровати, чтобы осмотреться. Феникс лежит позади меня, поглаживая меня по спине.

– Завтракать? – спрашивает он.

Я говорила это прежде и скажу сейчас: обожаю, когда он готовит, и обожаю, когда он готовит для меня.

– Да, пожалуйста. Я кушать хочу. – Я в восторге! – О, черт, но мне надо быть в школе меньше, чем через час.

– Я тебя подброшу. Пойду, посмотрю, что есть у тебя в холодильнике, – говорит он, вставая и натягивая джинсы, прежде чем спуститься.

Прыгаю в душ, быстро моюсь, заплетаю волосы в длинную косу и выхожу. Одеваюсь в легкую летнюю юбку и облегающий черный кардиган. Чувствую притягательный запах яиц, тостов и кофе, когда спускаюсь.

– Пахнет очень вкусно, – говорю я, пока он легко двигается по моей кухне. Он хорошо здесь смотрится.

– Можешь принять душ после завтрака, если хочешь. Я никогда не пользуюсь главной ванной, так что можешь не беспокоиться о беспорядке или о чем-то еще.

Он улыбается мне.

– Я приму душ позже, дорогая. Давай сосредоточимся на том, чтобы накормить тебя и вовремя отвезти на работу.

Феникс ставит передо мной полную тарелку, и я ем, наслаждаясь прекрасно приготовленной яичницей. Когда я смотрю на Феникса, его лицо почему-то становится серьезным.

– Знаешь, Ева, я хотел бы извиниться за свое поведение в тот день, когда мы впервые встретились. Я не был… ладно, я не могу сказать, что не был собой, потому что это не так, – он пожимает плечами в самоуничижительной манере, – Но это было несправедливо по отношению к тебе. Я ненавижу себя за то, что так поступил.

Сердце сжимается от воспоминания о том, как он бросает стихотворение, которое я оставила для него, на землю, и о чистейшем отвращении в его взгляде.

– Не нужно извиняться, – бормочу я.

Феникс вздыхает, и проводит рукой по волосам.

– Я устал от людей, которые пристают ко мне. Но я ошибся, причислив тебя к ним. Ты ведь знаешь.

Я улыбаюсь, тем самым сообщая, что нам больше не нужно об этом говорить. То, что мы имеем сейчас, зашло намного дальше нелепости нашей первой встречи. На нас опускается тишина, но затем Феникс с любопытством спрашивает:

– А у тебя случайно не осталось этого стихотворения?

Я одаряю его маленькой таинственной улыбкой и продолжаю есть. Потому что да, осталось. Я положила его в обувную коробку, где храню все маленькие безделушки и сувениры, на которые натыкаюсь. Скоро переложу всё в коробку для украшений, которую для меня сделал Феникс. Интересно, как он узнал, что я из тех людей, которые любят хранить все сентиментально ценное? Конечно, я не знала, что со временем стихотворение станет сентиментальным, но было в этом что-то, из-за чего я разгладила помятые углы, аккуратно сложила и убрала.

– Да, оно у меня, – бормочу я. – А что?

Теперь он усмехается.

– Интересно, я смогу получить его обратно?

Я проглатываю кусочек тоста.

– А, конечно.

Поерзав на стуле, я пытаюсь интерпретировать это забавное чувство в центре груди. Что-то похожее на счастье.

– Если зайдешь ко мне позже, я тебе его отдам, – застенчиво улыбаюсь я.

После завтрака Феникс быстро заходит к себе, чтобы переодеться в чистую одежду и взять грузовик. Он настаивает на том, чтобы подвести меня в школу. Я говорю ему, что лучше поеду на велосипеде, потому что в противном случае я не смогу приехать обратно. А я совсем не готова идти домой пешком.

Но потом Феникс предлагает забрать меня, и мое сердце раздувается от этого неожиданного предложения. Говорю ему, что закончу в четыре.

Феникс держит руку на моем бедре всю дорогу до школы, мягко потирая кожу большим пальцем и напоминая мне наше совместное утро. Я кажусь себе совсем другой по сравнению с моим вчерашним «я».

Мы заезжаем на школьную парковку, и Феникс останавливает грузовик на свободном месте. Обхватив мой затылок, он притягивает меня к себе и глубоко целует. Поцелуй длится недостаточно долго, но звенит звонок на первый урок. Я опаздываю.

Когда я выбираюсь из машины, Феникс прижимает меня к себе и в последний раз быстро касается своими губами моих, прежде чем позволить мне вырваться.

– Увидимся, дорогая, – кричит он мне вслед с низкой усмешкой.

Позже тем же днем я обнаруживаю в своей ячейке для бумаг два письма. Обычно она всегда пустует. Первое письмо – заявление о моей первой зарплате. До этого момента я жила на деньги Гарриет, так что будет неплохо, наконец, обрести возможность обеспечить себя.

Второе письмо – приглашение на городской Пасхальный фестиваль. Помимо ярмарки на пляже будет еще много чего интересного. Решаю пойти, и, может, попросить Феникса присоединиться ко мне.

– Ю-ху, день зарплаты! – восклицает слишком восторженный Тим. Он встал за мной, чтобы проверить свою ячейку.

– Ага, – говорю я, настороженно за ним наблюдая. В последнее время он казался слишком заинтересованным мной, всегда наблюдал за мной в учительской. С одной стороны я польщена, но так как его интерес не взаимен, я чувствую себя не в своей тарелке. В отличие от некоторых женщин, я не наслаждаюсь вниманием. Не знаю, что сделать, чтобы дать ему понять: между нами ничего не произойдет. Могла бы сказать прямо, но не хочу конфронтации.

– Ну что, готова пойти к Монтгомери сегодня вечером, а, Ева? – спрашивает он с горящими надеждой глазами. К несчастью, я никогда не влюблюсь в эти голубые глаза. Слишком уж я одержима парой темно-карих. – Мы с Аником и еще кое-кем идем выпить.

Я качаю головой.

– Нет, не думаю. Вечер рабочего дня.

– О, ну давай, ты никогда не ходишь с нами выпить. Ладно, кроме того единственного раза, но ты слишком рано ушла.

– Пабы мне не нравятся, – говорю я ему свой последний аргумент.

Обед кончается, звенит звонок, и я ухожу раньше, чем он может ответить.

Когда я вхожу в класс, большая часть учеников уже там. Кто-то стоит, кто-то сидит на краю парты, кто-то уже на своих местах. Сложно поверить, на какой шум способна группа подростков, когда они стараются. Сажусь и откашливаюсь достаточно громко, чтобы они поняли, что пришло время успокоиться, и все неохотно занимают свои места. Пролистываю свою папку. Мы проходим раздел мифологии, сегодня сосредоточимся на Илиаде Гомера, песни седьмой: Единоборстве Гектора и Аякса.

Чувствуя в себе храбрость, выбираю для чтения одного из самых задиристых популярных мальчиков, рассчитывая разбить песнь между тремя или четырьмя учениками, глава-то на тринадцать страниц. Задира по имени Тристан тяжко вздыхает, а парень рядом с ним толкает того локтем.

– Серьезно, мисс Паунд? Я не слишком хорошо читаю вслух, – ноет он.

Я молча качаю головой и жестом прошу начать читать. С еще одним тяжким вздохом и фырканьем он намеренно медленно начинает:

– Ну… сла-авный Гектор… вломился сквозь ворота… с ним был… Александрос, его брат… их сердца рвались в сражения и… э… присоединиться… к… битве.

Он продолжает в таком духе около четырех страниц, прежде чем я прошу другого мальчика. Не собираюсь сдаваться, пока он не прочтет нужное количество страниц, медленно или, черт возьми, нет. Следующий мальчик читает намного быстрее и вдумчиво, чему я рада. Пока он читает, я погружаюсь в историю. Эта часть очень захватывающая. Могу сказать, что некоторые мальчики наслаждаются этим отрывком, потому что в нем есть битва, а какому парню-подростку не понравится хорошая битва?

Эта песнь о том, как друзья-воины Аякса, который был на стороне греков, выбирают его для сражении в дуэли с Гектором – одним из троянских принцев. Должно быть, Аякс был действительно сильным и смелым. Пытаясь представить его, я вижу большого пугающего парня сплошь из мышц около двух метров высотой, на котором нет ничего кроме коричневых кожаных штанов. Внезапно мои мысли искажаются, и вместо Аякса я вижу Феникса, сражающегося с жадным до крови Гектором. Поле тоже искажается, теперь это наполовину вид Древней Греции, наполовину – подпольный ринг наших дней.

В животе все сжимается, когда Феникс врезается в Гектора, щитом повалив его на землю, бьет того по лицу и одним ударом отрубает голову. Выдергиваю себя из мыслей. Не знаю, что их спровоцировало. Ладони вспотели, хлопковая рубашка прилипла к коже.

Но в книге нет обезглавливания, его наколдовал мой разум. Несмотря на то, что обоих хорошо потрепало, вестники Зевса объявили ничью.

К тому времени как мальчики заканчивают читать, а я задаю классу пару вопросов и пишу домашнее задание, звенит звонок. Кабинет пустеет, а потом снова наполняется учениками для моего следующего урока.

Когда звенит последний звонок, чтобы обозначить конец школьного дня, я чувствую прилив сначала облегчения, а потом удовольствия от мысли о том, что Феникс пообещал забрать меня. Быстро провожу расческой по волосам и не глядя наношу на губы блеск, прихорашиваясь.

Выйдя на улицу, тут же вижу черный грузовик Феникса, припаркованный рядом со входом. Сам Феникс сидит на водительском сидении и читает книгу, так что он не замечает, что я здесь, пока я аккуратно не стучу по стеклу. Улыбкой Феникса можно осветить комнату. Иду к пассажирской двери и запрыгиваю в машину.

– Привет, – улыбаюсь я в ответ, но потом замечаю, что его лицо значительно мрачнеет. Проследив за его взглядом, вижу, что он смотрит на машину Кэти, подъехавшую на место напротив нас.

– Просто игнорируй ее, – говорю я.

Феникс молчит несколько секунд, прежде чем спросить:

– Разве ты не говорила, что однажды она пыталась сбить тебя?

– Ну, да, но… не беспокойся об этом. Серьезно.

Ее сын залезает на заднее сидение ее машины. Кэти уже увидела нас и теперь пялится. Она поднимает телефон, ни разу не отведя свой пристальный взгляд от нас.

– Боже, да в чем ее проблема?

Вместо ответа, Феникс поглаживает прядь волос у левого уха и целует меня в шею, прежде чем завести двигатель. На это шоу Кэти выпучивает глаза и продолжает что-то говорить в свой маленький черный телефон еще более неистово, чем раньше. Теперь я понимаю, что она делает. Она рассказывает о нас Деборе. После вчерашнего подслушанного разговора в продуктовом, у меня не осталось сомнений об их замыслах.

– Сегодня я едва прикоснулся к работе, – говорит Феникс по дороге домой. – Не мог перестать думать о тебе, о том, каково это – быть внутри тебя.

На эти слова я краснею. Не могу придумать, что сказать в ответ. Удерживая взгляд на дороге, Феникс перемещает руку вверх по моему бедру и мягко потирает меня через одежду.

Он наклоняется ближе и прижимается губами к мочке уха.

– М-м-м-м-м-м, – выдыхает он, поглаживая меня. – Обожаю, когда ты это делаешь.

– Что делаю?

– Краснеешь.

– Ох, – выдыхаю я, и он продолжает поглаживать меня. Я почти готова взорваться, когда Феникс останавливается на светофоре. Я уже хочу остаться с ним в своей комнате, но потом вспоминаю, что мне надо разобраться с чем-то более срочным.

– Эм, ты можешь остановиться у аптеки? – спрашиваю я так тихо, как только могу.

– Конечно, – отвечает Феникс, возвращая руку на руль. Кажется, он замечает мою нервозность, и его глаза сужаются. – Что тебе там нужно?

Я смотрю на него извиняющимся взглядом. Конечно, он думал, что я уже как-то предохраняюсь, только вот то не так. До сих пор в моей жизни мне это не особо надо было.

– Мне нужно принять утренние таблетки, – шепчу я еще тише. (прим. пер: имеется в виду таблетка для экстренного прерывания беременности. Она эффективна только на самых ранних стадиях, максимально близких к зачатию. Это не значит, что Ева делает аборт, хотя отношение к таким таблеткам в обществе весьма неоднозначно)

– Еще раз?

– Утренняя таблетка? – повторяю я, поднимая голос в конце, словно это вопрос.

Взгляд Феникса темнеет, и он возвращает внимание к дороге.

– Ах. Точно. Конечно, я остановлюсь у аптеки. – Его голос смягчается. – Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

– Ох, Боже, нет. Не хочу устраивать спектакль, а те, кто там работает, тебя узнают. Не хочу, чтобы эта новость обошла весь город.

– Ева, прошлой ночью мне следовало спросить тебя, на таблетках ли ты. Я просто потерялся в тебе.

– Я тоже потерялась в тебе. Я не подумала. Это моя ошибка.

Феникс берет меня за руку и скользит пальцами между моих, крепко сжимая.

– В следующий раз мы будем осторожней.

Одна мысль о следующем разе вгоняет меня в краску. Феникс останавливается напротив аптеки, и я выпрыгиваю из грузовика. К счастью, на разговор с фармацевтом и покупку того, что мне нужно, уходит всего пара минут. Низенький седой мужчина серьезен. Он задает мне пару простых вопросов и дает мне таблетку.

Возвращаюсь в грузовик Феникса в ожидании провести остаток вечера с ним. К сожалению, этому не случиться.

– Вечером мне нужно сделать несколько доставок. Меня раздирает от того, что я говорю тебе это, но я не могу с тобой пойти, – говорит Феникс, останавливаясь у моего дома.

Я разочарованно поникаю, а Феникс усмехается.

– Не волнуйся, Ева. Скоро я снова окажусь внутри тебя. Ожидание того стоит.

Когда он целует меня, поцелуй нежный и мягкий – прощальный.

Феникс отстраняется от меня и снова заводит машину. Я выхожу из грузовика и машу ему, прежде чем зайти в дом и приготовить себе что-нибудь на ужин.

***

Этой ночью мне снятся очень яркие сны. Они настолько правдоподобны и ужасны, что я бы хотела вновь не видеть снов совсем. Все начинается с того, что я будто выхожу из себя и смотрю, как мое видение, одетое в белое хлопковое платье, в одиночестве стоит на поле.

В пейзаже есть что-то далекое: кустарники и травы не похожи на те, что можно увидеть в Британии. Здесь сухо и много песка – жарко. Мое видение осматривается, широко распахнув глаза от удивления.

Странный опыт – видеть, как ты реагируешь на то, что тебя окружает, даже не находясь в собственном теле, а будучи наблюдателем – откуда-то сбоку. В отличие от любого другого сна, этот не размыт, здесь все статично. Ультра-высокое разрешение.

Мои распущенные волнистые волосы внезапно подхватывает ветер, задевая и подол моей юбки.

Слышится отчетливый топот бегущих ног – сотен пар ног. Земля грохочет и дрожит. А потом прямо перед тем местом, где я стою, две толпы мужчин сталкиваются друг с другом. До меня внезапно доходит, что я в центре битвы.

На гоплитах железные шлемы, нагрудные доспехи и пластины на голени. В руках у них большие круглые щиты и у некоторых – копья два метра длиной. У их противников – мечи. Примерно в метре от меня гоплит стремительно выхватывает меч и отрубает руку несущегося на него солдата. Мощная струя самого красного оттенка крови из всех, что я видела, как наяву брызжет на меня – по лицу, платью и волосам – заливая густым запахом меди. (Гоплиты – греческий тяжеловооруженный пеший воин)

Я чувствую этот вкус во рту и вижу, как мое видение вздрагивает. Соль и металл. Кажется, никто и не замечает стоящую посреди поля битвы женщину. Я слышу лишь боевые кличи, чувствую лишь их жажду крови. Мужчины режут друг друга всевозможными оружиями. Они толкаются, пинаются, бьют и даже кусают.

Над головой проносится волна стрел, и несколько противников падают. Они умирают, лежа на земле. За первой волной следует вторая, только теперь это не стрелы, а большие серые камни. Внезапно, когда я наблюдаю за схваткой, для меня выделяется один воин, разрезающий грудь своего противника. Я бы узнала этого воина где угодно, даже если он в шлеме. Только вот его здесь быть нет должно. Это Феникс. Он так жесток. Его меч, лицо, руки, весь он покрыт кровью. Затем какой-то солдат врезается в меня, и я падаю на землю. О, ужас.

Проснувшись утром – хоть я чистая и в безопасности своей кровати – я все еще могу чувствовать кровь на своей коже. Как сон может быть таким… реальным? И ужас от Феникса, от убийств его руками… ох, это слишком. Одно дело – слушать, но совсем другое – смотреть своими глазами, как мужчина, в которого ты влюбляешься, убивает.

Глава 17

На следующий день, подъезжая на велосипеде к моему прекрасному, теплому, мирному новому дому, я узнаю знакомый серый Форд Фиеста, припаркованный на моей подъездной дорожке. Я практически падаю с велосипеда, в ужасе роняя его на землю.

Моргаю и потираю глаза, потому что просто-напросто поверит не могу, что вижу мамину машину. Мамин ужасный старый пыльный пропахший сигаретным дымом Форд Фиеста. Должно быть, это галлюцинация. В конце концов, прошлой ночью я видела странный сон о Фениксе. Но нет, это не сон или галлюцинация, потому что я стою на одном месте добрых пять минут и надеюсь, молю, прошу исчезнуть ее как дым.

Но этого не происходит. Я стою столбом и чувствую, как кто-то приближается ко мне сзади. Быстро оборачиваюсь, но понимаю, что это лишь Феникс. Мое дыхание ускорилось и стало прерывистым.

– Ева, ты в порядке? – обеспокоенно спрашивает он.

– Нет, Феникс, я не в порядке. На самом деле, не в порядке.

Секунду спустя он уже стоит передо мной, наши носы практически соприкасаются. Феникс тут же обнимает меня.

– Скажи, что не так. – Он поглаживает нижнюю часть моей спины.

– Видишь ту машину на подъездной дорожке?

– Да, вижу.

– Она принадлежит моей матери. Каким-то образом она выяснила, где я. Не знаю, почему она здесь, но я не хочу ее видеть. – Голос ломается, руки дрожат. Закрываю глаза, пытаясь хоть немного успокоиться, но это не помогает.

– Ева, дорогая, замолчи сейчас же. Я здесь. Ты не должна делать то, что не хочешь.

Феникс прижимает мою голову к своей груди, и я опираюсь на его сильное тело, потихоньку чувствуя, как паники становится все меньше и меньше.

– Могу я просто остаться у тебя, пока она не уедет? – отчаянно прошу я.

– Может, тебе следует разобраться с ней, – хмуро говорит Феникс. – Или ты можешь позволить мне сделать это за тебя. – Он замолкает, раздумывая. – Она знает о твоем брате, верно? Она знает о том, как он с тобой обходился.