Текст книги "Феникс (ЛП)"

Автор книги: Энтони Рейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Я ошарашенно уставилась на него. Так он подделал потерю памяти перед сотрудниками больницы.

– Поверить не могу, что ты сбежал от него после стольких лет. Что Ричард таки не нашел тебя.

– О, он нашел, – едва слышно говорит Феникс.

– Что? – выдыхаю я.

– Да, нашел. Люди в больнице подумали, что я могу быть пропавшим без вести, поэтому они поместили в газеты объявление с моей фотографией. Я сказал, что не могу вспомнить ничего, и мне поверили. Мне все равно некуда было идти, не в Грецию же возвращаться, где живет продавший меня отец, но и не к жизни бойца, от которой я сбежал. Когда меня выписали, я пошел выкапывать зарытые деньги. Посчитал их. И обнаружил, что у меня больше ста тысяч фунтов. Я арендовал комнату и начал подрабатывать в строительной компании. Никто не собирался продавать мне дом с набитым деньгами пакетом и без удостоверения личности. За месяцы работы мне удалось создать некое подобие жизни. А потом, ночью, они пришли за мной. Ричард и два его головореза. Они и не догадывались, что я прекрасно знал о их слежке и был готов. Это своеобразная поэзия – думать о том, как Ричард годами готовил убийцу, в чьих руках сам же и умер.

Феникс замолкает и смотрит на меня.

– Я убил их всех голыми руками, Ева, и ничего не почувствовал. Вот почему я «просто так». Кто-то настолько прекрасный, как ты, не заслужил присутствие убийцы в своей жизни.

– Они были плохими людьми. Они заслуживали смерть, – убежденно говорю я, высоко подняв подбородок. – А ты не убийца. Ты просто выживший. Разница велика. Я рада, что ты убил их. Теперь я с облегчением знаю, что мужчина, заставивший тебя так сильно страдать, мертв.

Может, кто-то, кто не пережил детство, подобное моему, был бы в ужасе от убийства руками Феникса, но не я. Так много раз я лежала, принимая удары от Максвелла, и представляла его смерть. Я знаю, каково это – быть в плену у психопата, пусть моя ситуация была совершенно другой.

Я притягиваю к себе Феникса и крепко обнимаю. Он не отстраняется, и я коротко целую его в висок.

– Никогда не думал, что встречу кого-то, кто примет меня, как ты, – шепчет он в тишине комнаты.

– Если кто и заслуживает принятия, Феникс, так это ты, – шепчу я в ответ.

Глава 13

Остаток недели я каждый день прихожу к Фениксу в магазин после работы. Иногда я сижу и смотрю, как он работает в задней комнате, а иногда откидываюсь в кресле-качалке рядом с окном и наблюдаю за потоком покупателей. Мне нравится проводить время вместе. Думаю, это помогает ему привыкнуть ко мне. Он как дикий зверь, которого я пытаюсь приручить, прямо как моего случайного кота-визитера Джеффри.

– Мне очень нравится это кресло, – говорю я Фениксу, пока он разбирается с бумажками в пятницу вечером. – Думаю, я могла бы купить его себе домой.

Я исправляю домашнюю работу какого-то десятиклассника у себя на коленях.

– Забирай. Он твой, – говорит он, нежно глядя на меня, а потом снова сосредотачиваясь на своих бумагах.

– Я не могу просто так взять его. Хочу за него заплатить, – твердо отвечаю я.

Он вот-вот скажет что-то еще, но потом звенит колокольчик, и в магазин входит мужчина средних лет. Покупатель оккупирует Феникса, а я возвращаюсь к проверке работ. Улыбаюсь, читая задание, в котором ученик каким-то образом умудрился спутать Анну Болейн и Марию Антуанетту. Они схожи только тем, что обе вышли замуж за монархов и умерли реально жестокой смертью. А в остальном – совершенно разные страны и совершенно разные века.

Феникс приносит заказчику характеристики кухонного ансамбля. Иногда, работая, Феникс снимает рубашку и ходит топлес. Мне нравится наблюдать, как двигаются мышцы на его спине, когда он пилит дерево. Когда он потеет.

Когда покупатель уходит, я решаю сделать перерыв и приготовить нам чай. Ставлю чайник в дальней комнате, а потом, вернувшись, запрыгиваю на прилавок рядом с бумажками Феникса. Он нежно улыбается, но не поднимает на меня взгляд, записывая какие-то цифры.

– Хочешь чай? – тихо спрашиваю я.

– Да, спасибо, – отвечает он, и его взгляд задерживается на изгибе моего бедра. Он поднимает глаза на меня, и мы смотрим друг на друга, мой рот слегка открывается, я тяжело дышу.

Момент рушится, когда вновь открывается дверь магазина. Я оборачиваюсь и с удивлением вижу Дебору. Она тоже удивляется, увидев меня здесь, однако быстро делает свое лицо бесстрастным. На ней приталенный деловой костюм темно-синего цвета, а волосы скручены в узел на затылке.

– Дебора, – говорит Феникс, – чем могу быть полезен?

Ее каблуки цокают, когда она входит и молча останавливается у прилавка. Ее красные губы поджимаются, когда она снова кидает на меня взгляд. Я двигаюсь, чтобы спрыгнуть с прилавка и вернуться в кресло-качалку, но Феникс кладет руку на мое бедро, чтобы остановить меня. Он крепко сжимает его один раз. Взгляд Деборы сосредоточен на месте прикосновения. Думаете, она получила сообщение после всех этих лет его отказов? Наверно, ее раздражает, что он внезапно впустил меня в свою жизнь, тогда как обычно он дает всем женщинам от ворот поворот.

– Хочу поставить новые сосновые двери в спальне и столовой. Я подумала, что нужно прийти к лучшему мужчине в этом городе, – сладким голосом отвечает она.

– У тебя есть измерения? – спрашивает Феникс.

Дебора соблазнительно улыбается.

– Измерения? Ох, нет, я забыла. Тебе придется заглянуть ко мне и сделать их. Я понятия не имею, как это делать, а Марк так далеко…

Должно быть, Марк – ее муж. Она делает особый акцент на словах Фениксу о том, что его нет дома.

– Ладно, запишу тебя на понедельник, – отвечает он, доставая записную книжку из-за прилавка.

– Я надеялась, что ты сможешь прийти сегодня вечером. Я очень хочу начать этот проект.

– Вызовы на дом я делаю только с понедельника по четверг, и к тому же сегодня вечером я занят, – он слегка поглаживает мое бедро.

Недовольная Дебора откашливается.

– Ладно, думаю, понедельник подойдет, – сдается она.

– Замечательно, – отвечает Феникс. – Запишу тебя на половину шестого.

Дебора кивает и обращает внимание на меня. Я с опаской смотрю на нее.

– Думаю, тебе нужно слезть оттуда, дорогуша. Прилавок крепкий, но не настолько же.

О Боже. Поверить не могу, что она это сказала. У меня отвисает челюсть и краснеют щеки. Я близка к тому, чтобы просто слезть, как она и предложила, когда что-то внутри меня становится жестче. Я не могу продолжить позволять людям вроде Деборы запугивать меня. Я должна твердо стоять на своем. Если что этого и заслуживает, так это мои отношения с Фениксом. Своим ехидным комментарием она пытается заставить меня убежать. Ну уж нет.

Феникс смотрит на меня, будто говоря: если ты ничего не ответишь, это сделаю я.

Набравшись смелости, я щурюсь на нее и отвечаю:

– Ох, отвали, а. Ты не старовата, чтобы быть такой сучкой?

Дебора хватает ртом воздух. Феникс широко улыбается, отрывает талон с ее записью и отдает ей. Она выхватывает бумажку, пристально смотря на меня, и быстро уходит.

Теперь Феникс хихикает.

Ничего не могу поделать и усмехаюсь в ответ.

– Я так тобой горжусь, дорогая, – говорит он, поглаживая меня по щеке и нагибаясь так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. – Никогда больше не позволяй никому помыкать тобой, ладно? Ни твоему брату, ни кому-либо еще.

Я киваю. Он целует меня с легкостью перышка. Я прижимаюсь к нему, нуждаясь в большем. Мы целуемся пару минут более глубоко, а потом он отстраняется.

– Мне нужно закрываться на ночь, – выдыхает он.

– Хорошо.

– У тебя есть планы на вечер? – спрашивает он, убирая бумаги.

– Да нет.

– В таком случае я могу приготовить тебе ужин?

Я очень взволнована его внезапным предложением, ничего не могу поделать и улыбаюсь.

– Конечно. Было бы замечательно.

Феникс закрывает магазин, и мы забираемся в его грузовик, чтобы уехать домой. Мне интересно посмотреть, как выглядит его дом внутри. Когда мы добираемся, я иду за ним, а он ведет меня вокруг дома к задней двери. Внутри я сразу заметила, насколько все стены белые. Феникс ведет меня из кухни в коридор, а потом в гостиную, где обитает большой черный диван, который выглядит старым и потертым.

Множество полок с книгами, большой камин, радио на нем и скромный телевизор у окна. А еще журнальный столик из соснового дерева перед диваном, грубо отшлифованный и ничем не украшенный.

– Прошу, чувствуй себя как дома, – говорит он, указывая на диван.

– Мне действительно нравится твой дом, Феникс, – отвечаю я, осматривая простую мебель.

Он нерешительно стоит в дверях.

– Хочешь увидеть второй этаж?

– Да, конечно, – отвечаю я. Думаю, именно там находится его спальня.

Я иду за Фениксом вверх по голой деревянной лестнице. Он ведет меня к большой спальне, которая как спальня не используется. Она завалена столами, стульями, табуретками и всевозможными предметами мебели, сделанными из разного дерева. Все они сложены в высокие конструкции, занимающие большую часть места.

– Это ты все сделал?

Он чешет макушку.

– Да. Иногда мне едва удается уснуть, потому я работаю. Только так я могу измучить себя достаточно, чтобы отдохнуть.

– Ты должен попробовать медитировать. У тебя в доме и комнат скоро не останется, – подшучиваю я.

– Я медитирую, но иногда этого не достаточно. Лишнее привожу в магазин и продаю.

– Ах, думаю, тогда это вполне выгодно, – говорю я, поглаживая рукой стул.

– Работа руками успокаивает меня, – комментирует он, подойдя ко мне слишком близко. Он глубоко вдыхает и выдыхает. Когда воздух касается моей шеи, я невольно стону. Поняв, что я только что сделала, я униженно прикрываю рот рукой.

Феникс проводит пальцем по тому месту, которого только что касалось его дыхание.

– Идем, – говорит он. – Мне нужно еще кое-что тебе показать.

В следующей комнате книжные полки и письменный стол. Полагаю, то его кабинет. Скольжу взглядом по некоторым названиям книг на полках. Среди авторов много философов: Кант, Ницше, Ханна Арендт, Жак Деррида. Представляю, с жизнью Феникса такие книги помогали ему найти ответы.

– И ты все это прочитал?

Он пожимает плечами и просто отвечает:

– Я много читаю.

И я ему верю. Феникс не производит впечатление мужчины, который покупает книги лишь затем, чтобы впечатлить людей их наличием на полке.

И в последнюю очередь он показывает мне спальню, в которой нет ничего кроме деревянной кровати с балдахином и белыми простынями. В комнате очень много света, потому что на огромном окне слева нет занавесок. Солнечный свет отражается от белых стен, белой ткани и белой сосновой кровати.

Не знаю, нужно ли мне что-то говорить о его комнате. Ну, то есть, как похвалить такую спальню?

– Эм, мне очень нравится, эм… кровать.

Это все, что можно сказать, потому что больше ничего нет. Я поворачиваюсь, чтобы вернуться, думая, что Феникс продолжит вести меня по дому, но когда я делаю это, он стоит прямо передо мной и так близко, что наши щеки почти соприкасаются. Я не могу говорить. Вновь потеряла голос.

Но и Феникс ничего не говорит, и когда я поднимаю взгляд и смотрю ему в глаза, кажется, будто я могу исчезнуть в их глубине. Феникс скользит губами по моей левой щеке, и я вздрагиваю. Прямо здесь есть кровать, и я не знаю, что делать, если, в конце концов, мы с Фениксом в ней окажемся.

Он наклоняется ко мне и прижимает к стене рядом с дверью. Я не могу смотреть на него, потому что в противном случае, думаю, я могу потерять контроль над мышцами ног. Опускаю голову и кладу ее на его плечо, меня всю трясет. Феникс замечает это и сжимает своими руками мои.

– Ты в порядке? – неуверенно спрашивает он.

– Да, пустяки, – я пытаюсь оттолкнуться, но он прижимает меня ближе.

– Ева, у тебя руки дрожат, – Меня накрывает его нежный голос.

– Я… – я замолкаю и сглатываю. – Я в порядке.

Он смотрит на меня, как на маленького испуганного ягненка.

– Что мы за пара, а? – нежно улыбается он. Потом выражение его лица темнеет. – Теперь, зная мою историю, ты боишься меня?

– Ох, нет, конечно, нет. Просто иногда я становлюсь тревожной. Это проблема, но я справляюсь как могу.

– Знаю. Ты так прекрасна.

– Тебе не нужно это говорить.

– Но это правда.

Я чувствую, как мои руки медленно расслабляются в его руках, а сердце бьется менее беспорядочно. Когда Феникс понимает, что я перестала дрожать, то опускает руки на мою талию.

Он глубоко вдыхает, как будто вбирает мой запах, а потом нежно, словно прикосновение лепестка, он прижимается своими мягкими губами к моим. Чувствую, как в животе разливается тепло. Щетина Феникса, контрастируя с его губами, царапает меня. Так мужественно.

Мое тело отвечает на этот поцелуй, прижимаясь к нему ближе, и Феникс продолжает целовать меня медленно, неспешно. Его ладонь поглаживает меня по бедру, а я обхватываю руками шею Феникса, играя пальцами с волосами. Феникс и не пытается отстраниться, когда я касаюсь его, и мое сердце поет. Я так боюсь сделать что-нибудь неправильно, коснуться его не так. Его дыхание становится хриплым, Феникс перестает целовать меня.

– Наверно, нам следует спуститься, – предлагаю я.

Я не хочу останавливаться, но не знаю, что случится, если мы продолжим. Нет, зачеркните. Я знаю, что случится, и это меня пугает.

– Ты так хороша на вкус, – рычит он, и мои щеки краснеют. – Я думал о тебе и многих грязных вещах на этой неделе, Ева, пока ты сидела в моем магазине и даже не подозревала о том, что происходит в моей голове.

Моя грудь трепещет, и я в смущении отвожу взгляд. Он наклоняется и снова меня целует, на этот раз с большей силой. Я чувствую, как он касается меня, когда его рука скользит под кардиган, а потом и под рубашку к коже моей спины. Я вся дрожу. Кончики его пальцев поглаживают линию позвоночника, и я тихо вздыхаю, уткнувшись лицом в изгиб его шеи. Сердце скачет, когда он расстегивает бюстгальтер, и я снова начинаю нервничать.

– Остановимся? – я тяжело дышу, мне не хватает воздуха.

– Я не хочу, – выдыхает он, касаясь моей груди сбоку. – Ты такая мягкая, – на этот раз тяжелее выдыхает он.

Я сдавленно всхлипываю.

Он прекращает целовать меня и пристально смотрит.

– Я хочу тебя, – выдыхает он. – Если ты позволишь мне вести.

Думаю, Феникс видит неуверенность в моих глазах, потому что он немного отстраняется.

Его глаза всматриваются в мои, будто что-то выискивают в их зеленых глубинах. Феникс убирает прядь волос с моего лба.

– Мы не должны делать это, если ты не готова, дорогая.

Я с облегчением выдыхаю и расслабляюсь.

Он поглаживает мои волосы и прижимает к себе.

– Это было… совершенно, – эмоционально говорит он.

Несколько секунд спустя он берет меня за руку и ведет на первый этаж.

Глава 14

– Есть хочешь? – спрашивает он, когда мы входим на кухню и я сажусь на стул.

– Слона бы съела, – застенчиво отвечаю я.

Феникс оборачивается и смотрит на меня. Я ерзаю под его взглядом, потому что он все никак не перестанет смотреть.

– Я приготовлю барашка. Тебе нравится баранина?

– Ага. Я могу посмотреть, как ты готовишь?

– Конечно.

Он перемещается по кухне, собирая все необходимое, чтобы начать готовить. Открывает холодильник и достает ингредиенты. Выходит, Феникс превосходный повар, куда лучше меня. Он делает медальоны из баранины с тимьяном, винным соусом и овощным соте.

Я смотрю, как он сервирует стол ножами, вилками и салфетками. Предложенная еда, наверно, самая вкусная из всего что я пробовала. А может, она просто кажется вкуснее из-за моей похоти к шеф-повару. Впервые попробовав ягненка, такого сочного и мягкого, я вздыхаю.

Феникс наблюдает за мной и ерзает на своем месте по другую сторону стола.

– Почему ты на меня так смотришь? – стыдливо спрашиваю я.

– Причин нет, – загадочно ответил он.

– Ну ладно.

– У тебя, наверно, самые невероятные глаза из всех, что я видел.

– Думаю, они немножко странные.

– Не странные, – говорит Феникс. – Они зеленые, как нефрит.

Я пожимаю плечами и продолжаю есть. Замечаю, что его взгляд снова задерживается на мне, и из-за этого напрягаюсь.

После минуты или двух молчания Феникс говорит:

– Ева, могу я кое о чем спросить?

– Конечно.

– Где сейчас твой брат?

– Все еще в Уэльсе, – отвечаю я, нахмурившись. Почему он спрашивает о Максвелле?

– Он знает, где ты?

– Нет. После смерти Гарриет я уладила ее дела и уехала в течение двух недель. За год до ее смерти я переехала из дома своей семьи к ней. – Я болезненно сглатываю, пытаясь не думать о травматическом опыте, который дал мне толчок окончательно оторваться от семьи. – После этого я общалась с семьей не так уж и много, хоть моя мать постоянно пыталась связаться со мной под видом родительской заботы. Но я знала, что это все неправда. Она подозревала, что у Гарриет было много денег, и хотела их заполучить. Гарриет была старой, у нее была болезнь сердца, и ей приходилось принимать множество лекарств. Мама, вероятно, подозревала, что Гарриет оставила все мне, и хотела быть рядом, когда появится такой неожиданный доход.

– А она оставила все тебе?

– Да, – шепчу я. – Мне этого не хотелось. Я бы отдала каждый пенни, чтобы вернуть своего друга. В завещании говорится, будто она хотела, чтобы я переехала куда-нибудь и стала учителем, и я так и сделала. Она упоминала этот город. Она привыкла ездить сюда на летние каникулы, будучи еще маленькой девочкой. Я все еще помню ее истории об этом, поэтому решила переехать именно сюда. Это место казалось мне таким живописным, таки умиротворенным. Я бы хотела жить в таком месте. Там, где чувствовала бы себя как дома.

Феникс затихает с выражением задумчивости на лице.

– Как думаешь, твоя семья попробует тебя найти?

– Не знаю. Может быть. Они знают, что Гарриет оставила мне кучу денег, потому что Максвелл отследил офис ее адвоката и подкупил секретаря, чтобы тот сообщил ему детали ее завещания.

Я смотрю через стол и вижу, как он сжимает кулаки.

– Однажды он пришел ко мне с угрозами, – хрипло продолжаю я, вспоминая. – Сказал, что, если я не дам ему пятьдесят тысяч, он убьет меня и похоронит в неглубокой могиле. Я сказала ему, что утром пойду в банк, и он ушел. Подумал, будто я так испугалась, что даже и не подумаю о побеге. Он ошибся. Вместо того чтобы пойти в банк, я упаковала остатки своих вещей и исчезла. Представляю, как он дымился, когда обнаружил мой побег.

– Не сомневаюсь, – выдыхает Феникс. – Ты такая храбрая, Ева. Твой брат – тот тип мужчин, против которого я бы с радостью выступил на ринге.

Я невесело смеюсь.

– Максвелл борется лишь с теми, кто его слабей. Против тебя у него нет шансов.

– Нет, – мрачно говорит он. – Никаких шансов.

Мы доедаем молча, мрачное настроение пронизывает комнату. Когда мы заканчиваем, Феникс ведет меня в гостиную. Он включает телевизор и переключает на программу о диких животных – о лемурах. Мне очень нравятся их большие выпяченные глаза. Из-за них я улыбаюсь и забываю все плохое, что мне вспомнилось за нашим разговором. Феникс садится рядом со мной достаточно близко, чтобы его бедро касалось моего, и обнимает меня за плечи.

Я прижимаюсь к его груди, и через некоторое время мы скидываем обувь и ложимся на его видавший вид диван. Где-то между первым лемуром и вторым мы засыпаем.

***

Я с трудом открываю глаза. Я все еще в гостиной Феникса, сжатая в его руках. Кажется, он тоже просыпается, потому что ерзает, а потом опускает взгляд на меня.

– Сколько времени? – спрашиваю я.

Он оборачивается, чтобы посмотреть на часы над каминной полкой, и улыбается.

– Уже поздно.

– Тогда мне лучше пойти домой.

Мне немного стыдно оттого, что я заснула. Я начинаю пониматься и приводить в порядок совершенно спутавшиеся волосы. Обуваюсь и встаю.

– Я провожу тебя до двери, – говорит Феникс. – На улице темно.

– Хорошо.

Когда мы добираемся до моего дома, я останавливаюсь и оборачиваюсь, чтоб попрощаться с Фениксом. Он берет меня за руку и шепчет мне на ухо.

– Спасибо за то, что спала со мной.

Он целует меня в щеку, и я краснею.

– Увидимся завтра? – спрашивает он.

– Конечно. Буду дома весь день.

– Тогда я тебе позвоню, – наконец говорит он и возвращается к себе через мои садовые ворота.

Я чувствую весь свет коридора. Чувствую его запах на своей коже и одежде. На краткий момент я почти схожу с ума от счастья. Никогда так не чувствовала себя раньше. Просто я постоянно хочу быть рядом с ним, но я боюсь сказать ему об этом, ведь он может не чувствовать того же в ответ.

Выходные проходят в расслабленном ритме. Мы с Фениксом проводим время в его саду. Он тренируется в своих боевых искусствах, пока я сижу под старым дубом и читаю фантастический роман о мире, в котором существуют демоны и гоблины. Движения тела Феникса подобны потокам воды. Никакой несвязности, только плавность. И это позволяет мне отдохнуть, будто я сижу у реки.

Мы всегда едим вместе. Иногда у меня, иногда у него. Чаще всего я позволяю Фениксу готовить, потому что у него это отлично получается. Мы лежим на диване и смотрим вместе телевизор, хотя, признаться, я больше обращала внимание на его короткие прикосновения, чем на то, что происходит на экране.

В понедельник я практически проплываю через все мои уроки на облаке так высоко, что даже не чувствую обычной нервозности от преподавания. На обеденном перерыве Тим рассматривает меня сверху вниз, как будто во мне что-то изменилось, но он не может этого понять.

Ставлю на счастливое свечение от присутствия Феникса в моей жизни.

– Привет, Ева. Не хочешь пропустить со мной по стаканчику вечером? – спрашивает он, осматривая меня.

Его предложение застает меня врасплох.

– Извини. Я занята. – бормочу я ложь, а потом спешу на свой следующий урок. Он с ошеломленным выражением наблюдает, как я ухожу.

После работы иду в продуктовый купить что-нибудь поесть. В этом городе есть всего два таких магазина. Я выбираю первый на своем пути из школы. Не торопясь прогуливаюсь по одному проходу. Не хочу запаниковать так же, как и на прошлой неделе в хозяйственном магазине.

Когда передо мной встает выбор между злаковыми и я пытаюсь решить, какие взять, из следующего прохода слышатся два знакомых голоса. Мне нужно время, чтобы понять, что они принадлежать Деборе и Кэти. Они кудахчут о чем-то как пара старых ведьм, и я никак не могу перестать вслушиваться в их разговор.

– Ох, Кэти, ты отвратительна! – восклицает Дебора.

– Ну что сказать, трудно не заметить такое тело, эти волосы, и, Боже, у меня от него колени слабеют.

К счастью, магазин не слишком переполнен, а Дебора и Кэти остановились посплетничать в проходе, поэтому я чувствую себя в безопасности, подслушивая.

– Ну, он определенно влияет не на мои колени, – говорит Дебора. Фу. О ком это они?

– У тебя грязные мыслишки, – говорит Кэти, хихикая.

– Говорю тебе, он окажется в моей постели к концу месяца, – заявляет Дебора. – На этот раз я не приму «нет» как ответ.

О, нет. В животе все сжимается.

– Ну, не знаю, как ты с этим справишься. Ты едва ли можешь выдавить хоть слово из этого мужчины.

– Мне не нужны его навыки общения, – говорит Дебора тем, что, думаю, является ее соблазнительным голосом. – Он придет сегодня вечером, чтобы изменить кухню и гостиную для новых дверей. У меня совершенно точно нет никаких намерений отпускать его раньше, чем он и меня измерит.

Ладони потеют, потому что сложно ошибиться насчет предмета их разговора.

– А что насчет школьного учителя, с которой он пришел на пикник? – говорит Кэти. – Кажется, он ей очень увлечен.

– Ах, она! – шипит Дебора. – У меня от нее кровь кипит. С чего бы ему интересоваться маленькими девочками, когда он может заполучить настоящую женщину?

Кэти продолжает хихикать. Из-за их разговора я крепко сжимаю челюсть. Мне хочется пойти в следующий проход и приструнить их. Из-за того, что они говорят о Фениксе как о сексуальном объекте, который можно использовать для собственного удовольствия, я злюсь. Под всем этим они не видят человека. Они не видят того, что вижу я.

– Знаешь, эта маленькая учительница слишком молода, чтобы получить работу у св. Павла, – говорит Кэти. – Может, нам стоит поболтать с директором Хелстоуном и посмотреть, что у нее за история. Вдруг можно выкопать какую-нибудь грязь. И Феникс станет свободным и доступным для тебя.

– О, Кэти, ты такая коварная. Теперь я знаю, почему ты такой хороший друг.

– Действительно. Я уберу ее с пути ради тебя, если ты пообещаешь отдать мне его, когда закончишь.

– Не знаю, – с озорством в голосе говорит Дебора. – Я планирую так затр*хать этого мужчину, что он еще неделю будет забавно ходить.

Кэти издает восхищенный высокий смех, и эти двое снова начинают болтать.

Ладно, мне надо сейчас же убираться. Кажется, мне плохо. Нет никого хуже женщин-хищниц, особенно учитывая историю Феникса. А что касается разговора с мистером Хелстоуном – там выкапывать нечего. Но мне все еще не нравится, что я у них на радаре.

Я тихо ставлю корзину на пол и ухожу из магазина так быстро как только могу. В шоке от всего услышанного я запрыгиваю на велосипед и еду прямиком домой, не заботясь о том, чтобы зайти за продуктами куда-нибудь еще. Джеффри сидит перед дверью, толкая ее лапой, когда я добираюсь.

– Ладно, ладно, я дома, – говорю я ему. – Теперь можешь прекратить царапать мою краску.

Когда я вставила ключ в дверь, он потерся о мои ноги.

– Ты из меня веревки вьешь, да? – говорю я, нежно ему улыбаясь.

Я открываю дверь и позволяю ему проскочить внутрь. Раз уж я так поспешно покинула продуктовый, на ужин выбор невелик. Даю Джеффри пакетик солонины и звоню в доставку пиццы. На дворе – мягкий солнечный вечер, поэтому, покончив с пиццей, я иду в сад с книгой и одеялом, чтобы сидеть на нем. Джеффри тоже выходит и прижимается ко мне. Я глажу его густую шерсть, и он громко мурлычет.

– Сегодня здесь так хорошо, да, Джеффри? – мягко говорю я и получаю глубокое мяуканье в ответ.

– С кем ты разговариваешь? – спрашивает хриплый голос за моей спиной. Я подпрыгиваю и оборачиваюсь: рядом с моим домом стоит Феникс.

– Феникс! Из-за тебя у меня чуть сердце не остановилось! – восклицаю я, прижав руку к груди.

На нем помятая рабочая рубашка с закатанными рукавами, черная футболка под ней и светло-голубые джинсы. Он хорошо выглядит, но морщины на лбу указывают на напряженный день.

– Я стучал в переднюю дверь, но не получил ответа. Подумал, что ты можешь быть тут, – объясняет он и садится на одеяло рядом со мной.

– Ох. Ты так меня напугал. И я, если хочешь знать, говорила с котом, – шутливо говорю я, указывая на задремавшего Джеффри.

– Ах, это твоя зверюшка? – любознательно спрашивает он, нежно поглаживая его.

– Скорее, случайный визитер, – улыбаюсь я, наклоняясь, чтобы тоже его погладить.

– Не возражаешь, если я останусь? – спрашивает он.

– Нет, я только «за».

Он кивает и осматривает мой сад. Половина его аккуратно прополота и засажена семенами, а другая половина – заросшая и дикая.

– Красивая блузка, – говорит Феникс, внезапно меняя тему. Он смотрит на мою грудь напряженным взглядом.

– Спасибо, – удается с придыханием выдавить мне. – Хочешь пить? – спрашиваю я. – Я могу сделать чай и принести сюда, если хочешь.

– Нет, все в порядке. Думаю, я просто прилягу ненадолго. – Он выглядит усталым, растягиваясь поверх одеяла и похлопывая по месту рядом с собой. – Иди сюда.

Я так и делаю, и мы молчим несколько минут, лежа бок о бок. Маленькая малиновка с гармоничным щебетом скачет с ветки на ветку ближайшего куста. Дует вечерний ветерок, щекоча под юбкой голые ноги.

– Как работа? – спрашиваю я, нарушая тишину.

– Загружено.

– Это хорошо.

Феникс поворачивается ко мне и поглаживает пальцами мою руку.

– Вчера, когда мы спали на моем диване, у меня не было кошмаров, – тихо говорит он. – Мне это показалось очень… успокаивающим, – продолжает он.

Я краснею.

– Как и мне. – Я на пару секунд замолкаю. – Эм, Феникс. Могу я тебе кое-что сказать?

– Что угодно.

– Сегодня в продуктовом я подслушала разговор Деборы и Кэти о тебе.

Выражение его лица становится серьезным и напряженным.

– Что ты услышала?

– Тебе длинную версию или сокращенную?

Он пожимает плечами.

Я краснею.

– Ну, эм, ладно, Дебора была откровенна в том, что хочет переспать с тобой. Она сказала, что не намерена сдаваться, пока не получит то, что хочет.

Он вздыхает.

– Я как раз только что из ее дома. Это был кошмар. Она открыла дверь в кимоно. Думаю, под ним мало чего было, но я не задержался надолго, чтоб это выяснить. Я сказал ей найти кого-нибудь другого для работы над ее дверьми. Она выкрикнула мне вслед какие-то ругательства, когда я возвращался к грузовику.

Он говорит мне все это с таким болезненным выражением лица, что мне приходится прижать ладонь к губам, чтобы сдержать смех. Моя грудь поднимается и опускается.

Его губы кривятся в подобии улыбки.

– Тебе смешно?

Я больше не могу сдерживаться.

– Извини. Просто звучит так, словно все происходит в кино. В настоящей жизни это просто достойно жалости.

Теперь он улыбается в полную силу.

– Верно.

– Боже, какой ты бедняга! Она решила заполучить тебя к концу месяца.

– Этого никогда не случится.

Я улыбаюсь и смущенно смотрю на него.

– Что ты сделала, услышав этот разговор в магазине?

– Ничего. Я просто ушла. Не могла больше это слушать.

– И все? Даже не подумала защитить мою честь? – поддразнивает он.

– Ладно, может, я и пофантазировала немного о том, чтобы влепить пощечину ее самодовольному лицу и сказать ей отстать от тебя.

– Приятно слышать. Я уже начал задаваться вопросом, являются ли мои чувства к тебе взаимными.

Я дергаю край рубашки. У него есть ко мне чувства. Мое сердце совершает один большой кувырок. Мы лежим и недолго отдыхаем на вечернем воздухе. Ни один из нас долгое время не нарушает спокойствия.

– Иди ближе ко мне, Ева, – почти шепчет Феникс.

Нервничая, я скольжу к нему, а он обнимает меня. Кладу голову ему на грудь. Очень сложно не прикоснуться к нему. Его мускулистую фигуру можно почувствовать сквозь ткань футболки. Мне хочется провести руками по коже его груди. Он массирует мои бедра пальцами, из-за чего я становлюсь разгоряченной и раскрасневшейся.

Когда покалывание под моей кожей успокаивается, его рука начинает двигаться вдоль пуговиц моей блузки, расстегивая их одну за другой.

– Кто-то может прийти, – шепчу я, хоть и не хочу, чтобы он останавливался.

– Ева, – мурлычет он. – Никто не придет. Мы одни.

Он пробегается костяшками пальцев вниз по середине моей груди, улыбаясь и наклоняя голову, встретив черный кружевной бюстгальтер с застежкой спереди. По мне и не скажешь, но я люблю носить модное белье под одеждой. Как будто это мой секрет.

Я сглатываю и хрипло спрашиваю:

– Что ты делаешь?

– Позволь мне показать, – отвечает он, тяжело дыша.

Феникс нежно целует меня в шею, продолжая осыпать мою кожу короткими поцелуями, прокладывая дорожку вниз – к ключице. Мое тело слабеет, превращаясь в податливую массу, которая откликается лишь на его прикосновения.