Текст книги "Феникс (ЛП)"

Автор книги: Энтони Рейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Черт, эта женщина не сдается, – стонет Феникс; его взгляд затуманивается желанием, и он начинает вбиваться в меня быстрее. Я чувствую, как моя сердцевина сжимается. За последние двадцать четыре часа я кончала так часто, что уже и со счета сбилась. Меня переполняет любовь, пока я наблюдаю за ним, впитывая движения его мускулистого тела, словно оно поклоняется мне. Шея Феникса напрягается, его адамово яблоко дергается, когда он сглатывает, глядя на меня.

Я мягко выдыхаю, боясь шуметь громче. Феникс кладет ладонь на мою грудь, удерживая себя лишь одной рукой. Я приподнимаюсь на локтях, чтобы посмотреть туда, где сливаются наши тела, и увидеть, как его член двигается во мне. Я вижу подобное впервые, и взгляд Феникса темнеет, когда он понимает, что я делаю.

– Прекрасно, верно? – Он задыхается, пот капает с его висков.

– Да-а… Мне нужно… – я замолкаю, не представляя, как собиралась закончить это предложение теперь, когда он кончает внутри меня, и меня сокрушает удовольствие.

Мы откидываемся на подушки, когда волны оргазма убывают. Даю себе около минутки, чтобы собраться с мыслями, вылезаю из-под Феникса и иду за халатом.

Он усмехается

– Поверить не могу, что ты все еще туда собираешься.

– Знаю, Маргарет тебя не нравится, но она нравится мне, – с усмешкой отвечаю я, а потом исчезаю вниз по лестнице.

Я открываю дверь прямо перед тем, как она собирается вернуться к воротам сада.

– Маргарет, – зову я, и она разворачивается на каблуках.

– Ева, я думала, что тебя нет дома, – говорит она, любопытно улыбаясь и упрев руки в боки.

– Я проспала. Извините. На какое время я нужна вам для фестиваля?

– Желательно сейчас. Но как я вижу, ты не готова. Иди, оденься. Встретимся внизу на пляже через час, если сможешь. Я попрошу Томаса и Джеймса помочь мне.

– Ладно, тогда до встречи, – машу я ей и спешу наверх, чтобы принять душ.

Как только я встаю под струи горячей воды, Феникс приходит, чтобы присоединиться ко мне, его умелые руки скользят по моей коже, намыливая ее. Но он лишь моет меня. Думаю, за последние сутки у нас было достаточно секса, чтобы продержаться без него месяц. Феникс намыливает мочалку, обхватывает меня за талию, чтобы удержать на месте, и проводит ею между ног. Его пальцы едва проскальзывают в меня, но не задерживаются внутри меня надолго; Феникс идет дальше, чтобы вымыть мои волосы.

Мы моем друг друга по очереди, и, выбравшись из душа, я чувствую себя действительно чистой. Есть что-то по-настоящему связывающее в том, чтобы доверить другому человеку очистить тебя. Одеваюсь в юбку цвета слоновой кости и кофточку цвета шоколада, набрасываю на плечи светло-серый кардиган.

Феникс везет меня к пляжу, где десятки людей устанавливают киоски на траве возле песка. Чтобы вместить ярмарку, расчистили большую парковку. Краем глаза замечаю карусель с сиденьями на цепочках, и меня переполняет детский восторг. Даю себе обещание покататься на них попозже.

Феникс награждает меня нежным взглядом и сжимает мое бедро, наблюдая, как мои глаза загораются, когда я рассматриваю аттракционы. Остановив машину на обочине недалеко от пляжа, Феникс говорит:

– Мне нужно кое о чем позаботиться в магазине, но я загляну чуть позже и освобожу тебя от тирании Маргарет. Пойдем веселиться.

В горле першит, словно от щекотки. Я даже не просила его подвезти меня, а он все равно каким-то образом почувствовал, что я хочу. Знаю, он не фанат светских мероприятий, поэтому из-за того факта, что он делает это ради меня, я становлюсь немного эмоциональной.

Я тянусь к его губам и глубоко его целую, прежде чем выйти из машины. Когда я нахожу Маргарет, она дает мне работу расставлять банки с вареньем на прилавке, пока она выкладывает свой изысканный хлеб. Хлеб пахнет невероятно вкусно, и мой рот наполняется слюной от одного лишь взгляда на него.

Закончив с делами, мы садимся на два раскладных стула, которые принес Томас из багажника их машины, и наблюдаем, как народ начинает стекаться на ярмарку. День выдался солнечным и теплым, и, сжимая пальчики ног под солнцем, я радуюсь, что надела коричневые сандалии-гладиаторы.

Несколько покупателей образуют очередь у палатки, и у нас с Маргарет появляется работенка. Маргарет польщена тем, что люди хвалят ее выпечку, и я улыбаюсь. Быть рядом с ней комфортно, потому что она отчасти напоминает мне Гарриет. По правде говоря, она, конечно, не такая эксцентричная, как Гарриет, но в ней было то озорство пожилой леди, что на Гарриет так похоже… Когда показываются Кэти и Дебора, я начинаю беспокоиться. Я замечаю их в двух стендах от нас, они восхищаются украшениями ручной работы.

Дебора надела красное платье-шифт и распустила волосы: шелковые светлые волосы едва ли спускались ниже плеч. Когда она замечает меня, выражение ее лица становится злобным, и они с Кэти направляются к нашей палатке.

– Маргарет, как замечательно пахнет твой хлеб! – восклицает Кэти. – Я просто обязана купить у тебя батон.

– Да, как и я, – добавляет Дебора, вежливо улыбаясь Маргарет и театрально игнорируя мое существование.

– Конечно, леди. Вам какой?

Они указывают на буханки, и я сажусь на раскладной стул в надежде, что они быстро пойдут дальше. Они ведут себя хорошо, но я чувствую их неприязнь так, словно о ней написано у каждой на лбу. Атмосфера портится. Джеймс возвращается оттуда, где он болтал с отцом и другими местными мужчинами, и берет стул, на котором сидела Маргарет. Скрещивает руки и кивает на Дебору.

– У той что-то на тебя есть, – шепчет он.

Я морщусь и слегка поворачиваюсь к нему

– Это так очевидно?

– Боюсь, это так.

– Что мне нужно сделать, чтобы она отступила?

– Даже не знаю. Она очень плохо отзывалась по всему городу, знаешь ли. На днях я слышал ее у себя в магазине и положил этому конец, но это не значит, что она не делает это где-нибудь еще.

Я коротко выдыхаю.

– Что она говорила?

Он поджимает губы, словно не хочет вдаваться в подробности.

– В основном то, что ты потаскушка, соблазняющая всякого мужчину, до которого дотянешься. Знаю, это неправда. Мама говорит, что Дебора ревнует к тому вниманию, что ты получаешь от Феникса. Но даже если бы она мне не сказала, я бы все равно не поверил в ложь Деборы. Она может быть просто ужасной, когда сильно что-то хочет.

В глазах стоят слезы, когда я смотрю прямо на эту женщину, что смеется и болтает с Маргарет и Кэти неподалеку. Джеймс бросает на меня взгляд, видит мои слезы и вздыхает.

– Эй, не позволяй ей расстроить тебя, Ева. Никто ей не верит. Все видели вас с Фениксом на моем барбекю, и скорее всего они сложили два плюс два. Все в этом городе знают, что у нее к нему что-то уже несколько лет.

Он пододвигает свой стул ближе ко мне и успокаивающе похлопывает по плечу. Благодарно улыбаюсь ему, поднимаю взгляд и вижу, как Феникс приближается к палатке, сосредоточив строгий взгляд на руке Джеймса на моем плече. Я быстро отстраняюсь и выпрямляюсь. Не хочу, чтобы у него сложилось неправильное впечатление, но, судя по выражению его лица, это уже произошло.

– Феникс! – приветливо говорит Маргарет, увидев его. Дебора и Кэти тут же смотрят в его направлении. – Я так рада, что ты решил заглянуть. Вот, возьми домой батон сырного хлеба.

Он отмахивается от нее.

– Вы очень добры, но в этом нет необходимости. – Феникс смотрит прямо на меня, и я чувствую, как покрываюсь гусиной кожей.

– Ты в порядке? – спрашивает он, обходит прилавок, опускается на корточки передо мной и кладет ладони на мои бедра.

– Ага, я в порядке, – отвечаю я, не в силах скрыть негромкий всхлип.

Он бросает взгляд на Джеймса.

– Что ты ей сказал? – Хотя его защитный тон тревожит меня, в то же время внутри становится тепло. Мельком вижу, как Дебора закатывает глаза в направлении Кэти. Из-за этого мне так и хочется отпустить комментарий по поводу ревности, но я придерживаю язык.

Под настойчивым взглядом Феникса Джеймс становится нервным.

– Я не хотел ее расстроить, – объясняет он. – Просто я пытался присмотреть за ней.

Феникс жестко смеется.

– Ей не нужна твоя защита.

Я касаюсь его руки и встречаюсь с ним взглядом, прошептав.

– Не груби.

Часть напряжения оставляет его плечи, но затем я слышу насмешливое кудахтанье Деборы. Феникс резко оборачивается, и ее лицо бледнеет. Что бы его взгляд не передавал, должно быть, это что-то пугающее, потому что Дебора выглядит так, словно она, наконец, поняла, кто он на самом деле: мужчина с темным прошлым и со способностью убивать, а не какая-то пустышка с идеальным телом, которое она может использовать в свое удовольствие.

– У тебя есть что сказать? – напряженно спрашивает он.

Она громко сглатывает и качает головой.

– Нет. Кэти рассказывала мне, эм, анекдот.

Кэти нервно поправляет воротник блузки, явно разглядев во взгляде Феникса то же самое, что и Дебора.

Феникс выпрямляется в полный рост

– Да? Что за анекдот, Кэти? Я люблю хорошенько посмеяться, как и все. – Несмотря на его замечание, в его голосе нет и намека на веселье.

До меня внезапно доходит, что эти женщины ни разу не видели его таким угрожающим, таким пугающим. Глаза Кэти быстро вспыхивают, отражая ее волнение.

– О, ну, знаешь, просто один из тех «тук-тук, кто там». Он глупый, правда.

– Глупый – ничего страшного. Ну же, давай, – приказывает Феникс, расставив ноги на ширину плеч и сложив руки на груди.

Кэти открывает рот, чтобы заговорить, но не издает ни звука. Ее глаза распахиваются, и она выглядит так, словно хочет сбежать. Когда она так ничего и не говорит, Феникс прерывает тишину.

– У меня для вас тоже есть шуточка. Тук-тук…

Все затаили дыхание. Феникс смеется глубоко и угрожающе.

– Тебе полагается сказать «кто там?». – Его взгляд ложится на Дебору.

– К-кто т-там? – хрипит она.

– Дебора.

Ее брови изгибаются.

– Что? – Пауза. – Эм, то есть… какая Дебора?

Феникс делает шаг к ней и мрачно произносит.

– Та Дебора, которой лучше перестать лгать о Еве для ее же блага.

– Я не понимаю, – в замешательстве говорит она, нервно поглядывая на Кэти.

– Нет, ты все прекрасно понимаешь. От некоторых своих покупателей я слышал о том, какие сплетни ты распространяешь. – Феникс делает еще один шаг вперед, встав достаточно близко, чтобы смотреть на нее сверху вниз. Теперь его голос становится ниже, и нет никакой ошибки – это угроза. – Твой муж узнает обо всех твоих выходках, если я услышу, как ты произнесешь имя Евы еще хоть раз. Примите это предупреждение и будьте умны, миссис Стивенс. Ваше нелепое, откровенно детское поведение здесь неуместно.

Дебора быстро кивает, широко раскрыв глаза от страха. Теперь она, наконец, осознала, что за мужчина Феникс.

– Да-да, больше никаких… Обещаю. – Она хватает Кэти за руку, и они вместе спешат убраться подальше от нашей палатки.

Маргарет осторожно смотрит на Феникса.

– Что ж, это поставит ее на место.

Джеймс встает, подходит к своей матери и обнимает ее за плечи в оборонительном жесте. Кажется, он думает, что Феникс может накинуться на Маргарет, как до этого – на Дебору и Кэти.

Феникс пренебрежительно смотрит на него, словно говоря, что может побороть его за секунду, а затем снова сосредотачивается на мне и протягивает мне руку.

– Пойдем, посмотрим на ярмарку, Ева.

Я смотрю на Маргарет.

– Я ведь вам больше не нужна?

– Нет-нет, идите и повеселитесь, – отвечает она. Кажется, ей хочется, чтобы Феникс оказался подальше от нее как можно скорее.

– Ладно. Увидимся.

– Береги себя, дорогая, – говорит она, когда Феникс обнимает меня за талию и ведет прочь.

– Тебе… тебе не следовало это делать. Теперь они все тебя боятся.

– Да, им следует. И если это значит, что Дебора успокоит свою маленькую кампанию против тебя, я не возражаю против того, чтобы дать им почувствовать того мужчину, которым я когда-то был.

– Больше ты не тот мужчина, – говорю я, понимая, что это правда.

– Да, верно. И все-таки ты теперь моя, Ева. Мы принадлежим друг другу, и я буду защищать тебя до последнего вдоха.

Тронутая его словами, я останавливаюсь и широко улыбаюсь ему, схватив его за рубашку и притянув к себе для быстрого поцелуя.

– Это ужасно романтично.

– Я могу быть романтичным, – бормочет он у моего рта, растянув чувственные губы в ухмылке.

– Ты можешь быть романтичным, – соглашаюсь я и добавляю, – для такого варвара.

Он мягко смеется мне на ухо.

– Мне, конечно, иногда нравится трахать тебя, как варвар.

– Тише! – смущенно шепчу я, кожу покалывает из-за того, что он только что сказал. – Кто-нибудь может услышать.

– Никто меня не услышит. Я говорил, как сильно я люблю твой румянец? – Он поглаживает меня костяшками по щеке.

Я скольжу своими пальцами между его и продолжаю идти.

– Может быть.

– Ну, на чем хочешь прокатиться сначала? – спрашивает Феникс, но у меня такое ощущение, что говорит он не про аттракционы. По его соблазнительному взгляду понимаю, что двусмысленность была намеренной.

– Думаю, можно повеселиться на Колесе Обозрения, – отвечаю я, поднимая взгляд и не уступая его поддразниванию.

– Тогда вперед, – говорит Феникс с ослепительной улыбкой и тянет меня к очереди.

Феникс платит за наши билеты и помогает мне забраться в кабинку. Уделяет время тому, чтобы пристегнуть меня, сжимая руками мои бедра и встречаясь со мной разгоряченным взглядом. Колесо медленно двигается, пока контролер запускает парочки в двуместные кабинки.

Я сажусь ближе к Фениксу, наши бедра соприкасаются, пока мы плавно движемся вверх. Как только мы достигаем верхней точки, я бросаю взгляд вниз, на землю, благодарная за то, что никогда не боялась высоты. На самом деле, я вижу в ней что-то вроде свободы. Боюсь я замкнутых пространств с тех самых пор, как Максвелл запер меня в том колодце еще ребенком.

Феникс поглаживает шелковый материал моей юбки. И всякий раз его рука движется немного выше. Я сижу на внутренней стороне кабинки, которая обращена к скалистому выступу, спускающемуся на пляж, он же занимает внешнее сидение, с которого видно ярмарку. Никто не может видеть его руку, медленно скользящую под юбку. Я задыхаюсь от тепла его ладони, когда она касается нижнего белья.

Я нервно смеюсь.

– Что у тебя на уме?

Он награждает меня нежным взглядом.

– Ничего такого. Не волнуйся. Я не пытаюсь совратить тебя посреди аттракциона, мне лишь нужно коснуться тебя. Все то время, что мои руки не на твоей коже, я думаю о следующем моменте, когда они там окажутся.

Я тяжело выдыхаю и отворачиваюсь от него, чтобы посмотреть вниз, на толпу. Прямо сейчас я не могу смотреть на Феникса. Кажется, я могла бы попросить его скользнуть рукой под ткань, которой он сейчас касается.

Я делаю ошибку, посмотрев на толпу, потому что я тут же встречаюсь взглядом с Максвеллом, который стоит рядом с одной из игровых палаток с мамой под боком. Он ястребом следит за мной, и я напрягаюсь.

– Что случилось? – спрашивает Феникс, заметив мое внезапное напряжение и попытавшись определить, на что это я таращусь.

– Максвелл с мамой. Они тут.

– Так они все еще пытаются отхватить тех денег? – спрашивает он, всматриваясь в мои глаза, словно пытаясь в них что-то отыскать.

– Да, – отвечаю я и останавливаюсь. Самым тихим шепотом продолжаю: – Должно быть, я произвела такое впечатление, словно собираюсь отдать их ему.

Феникс сжимает зубы.

– С чего бы это?

– Я задержала их здесь. Мне нужно было время, чтобы найти способ избавиться от них, не давая им денег. Максвелл непреклонно хотел ложно обвинить тебя в нападении на него. Я пошла в полицию и сказала, что мой брат меня шантажировал, но раз у меня нет доказательств, они ничего не могут сделать. Я просто… я не хотела впутывать тебя в это, Феникс.

– Если ты в это впутана, то и я, – выдавливает он, его глаза немного темнеют. Могу сказать, он раздражен тем, что я пошла в полицию и не сказала ему об этом.

– Нам просто следует игнорировать их. Они не могут заставить меня дать им денег. Теперь полиция предупреждена о Максвелле, и если он что-нибудь выкинет, его тут же арестуют. Все будет хорошо.

Феникс молчит, и я не могу сказать, согласен он со мной или нет.

И вдруг он говорит

– Иногда я лежу ночью, думая о том, как он причинял тебе боль, и мне кажется, словно я схожу с ума. Мне нужно наказать его. Заставить его чувствовать то, что чувствовала ты.

Я долго смотрю на него, не зная, как ответить.

Внезапно я понимаю, что колесо остановилось, и контролер просит нас выйти из кабины. Феникс быстро расстегивает ремень безопасности и выпрыгивает из кабины, оставив меня расстегивать свой. Я зову его, сражаясь с пряжкой. Но когда я, наконец, справляюсь с ней, он уже исчез в толпе.

Глава 24

– Феникс! – кричу я, спотыкаясь на ступеньках с колеса обозрения. Люди пялятся на меня, им интересно, почему я паникую. А я продолжаю спешно пробираться сквозь толпу и искать высокую фигуру с черными волосами. Останавливаюсь у каждого ларька, каждой карусели, и не вижу никаких следов Феникса или Максвелла – или моей матери, если уж на то пошло.

Я бегу к пустой части пляжа, но нахожу лишь кучку распивающих сидр и тусующихся подростков. В одном из мальчишек узнаю своего ученика. Он меня тоже узнает. Тут же он подает своим друзьям знак спрятать алкоголь.

– Тоди, верно? – запыхавшись, спрашиваю я.

– Ну да. Вы же не настучите на нас, верно, мисс Паунд?

Я в замешательстве пялюсь на него, пока не понимаю, что он говорит о сидре.

– Нет-нет, можешь просто сказать мне, не было здесь мужчины? Высокий, смуглый, волосы темные?

– Никто здесь не ходил, кроме вас, мисс, – отвечает он, награждая меня смеющимся взглядом.

– Ладно, спасибо, – отвечаю я и спешу вернуться тем путем, что пришла.

Если бы ситуация была иной, я бы сообщила о распитии спиртного несовершеннолетними, но у меня есть дела поважнее: например, тот факт, что Феникс легко может впасть в ярость и избить моего брата до смерти. Не то чтобы Максвелл этого не заслуживает, и не то чтобы Феникс действительно его убьет, но он тренированный боец – и его тренировки были заточены на убийство.

Большая часть посетителей ярмарки припарковались на поле напротив пляжа – обычно оно пустует. Теперь же оно забито машинами, и я мчусь туда, высматриваю грузовик Феникса. Если машина исчезла, то и Феникса здесь тоже уже нет.

Слышу пронзительные крики моей матери раньше, чем могу хоть что-то увидеть. Обзор загораживают слишком много машин, но я позволяю слуху вести себя к источнику криков. Сердце бьется тяжело и быстро, тревога растет во мне как никогда раньше.

Не могу позволить себе мысли о том, почему моя мама кричала. Мне нужно обмануть себя, поверить, что это сон. На самом деле, этого всего нет. Когда я нахожу маму, она сидит, свернувшись, у грузовика Феникса. Подмечаю тот факт, что багажник грузовика широко открыт, и потом я вижу их. Спасает лишь одно: вокруг ни души, потому что все на ярмарке.

Феникс стоит перед моим братом, в руках – деревянный боевой посох. Он плавно проворачивает его по дуге и бьет Максвелла в живот. Потом он рассекает воздух в другую сторону и наносит жесткий удар в центр спины. Максвелл воет от боли и падает на колени, не понимая, ухватиться ему за спину или за живот.

То, как Феникс использует оружие, напоминает мне о сцене из фильма с Джетом Ли. Раньше я лишь видела, как он в одиночку тренируется с ним, в основном выполняя упражнения-восьмерки и работая ногами. Это же – нечто совершенно иное.

Теперь Феникс поднимает оружие высоко над головой, прежде чем опустить ее на лодыжку Максвелла. Его стоны боли становятся громче. Я очарована. Мой взгляд сосредоточен на брате, на том, как он страдает от боли. Перед глазами вспышками проносится моя жизнь, каждое мгновение, когда он получал удовольствие от того, что избивал меня, причинял мне страдания… и происходит нечто странное. Словно гора с плеч. Это облегчение – его не спутать ни с чем.

Это карма? Расплата? Я знаю лишь, что мне это нужно, нужно лишь раз посмотреть, как он страдает – так же, как страдал и я от его рук. Посмотреть, как он поднимает взгляд на того, кто причиняет ему боль, и боится за свою жизнь. Потому что я столько раз боялась за свою…

Может, Феникс был прав. Наверно, мне стоило позволить ему сделать это уже давно. Внезапно он бросает посох и надвигается на Максвелла, который хнычет как ребенок. Феникс хватает его за воротник и рывком поднимает на ноги, сжав руку в кулак для удара. Смутно осознаю, что мама хватает меня и трясет, приказывая попросить Феникса остановиться, но я ее едва слышу. Я слишком поглощена Фениксом, тем, как он двигается, словно дикое животное – таким я его однажды представляла. Теперь я вижу, что этого мужчину не приручить… и я никогда не захочу.

Он наносит быстрый удар в челюсть, затем бьет коленом в живот.

– Poustra, – шипит он на греческом. Я не сильна в переводе, но мне не кажется, что он назвали моего брата как-то приятно. – Malaka. – Он наклоняется так, чтобы посмотреть моему брату в глаза, и шепчет: – Muni.

– Ева! Останови его! – кричит моя мать, и я, наконец, прихожу в себя.

– Феникс, – выдыхаю я, мой голос – больше воздух, чем звук. – Хватит. Хватит!

Его грудь поднимается и опадает от быстрого дыхания, его тело застывает на мою команду. Он не смотрит на меня, его взгляд прикован к земле. Я пристально смотрю на Максвелла, его лицо изранено и покрыто синяками, и я не могу не задаться вопросом: как долго Феникс избивал его, прежде чем я пришла. Оглядываюсь на открытый багажник и понимаю, откуда он взял инструменты.

– Поднимайся, – рычит феникс, пиная Максвелла в голень. – Увижу тебя в этом городе еще раз – убью.

Максвелл кивает как дурак, с огромными от ужаса глазами. И тут я слышу полицейскую сирену, и его глаза становятся еще больше. Так, с чего бы ему бояться полиции? Это его избили, не наоборот же. Мама помогает ему встать, и они спешат прочь. Я наблюдаю, не понимая, почему они сбегают. Они, конечно, захотели бы остаться, чтобы полиция арестовала Феникса, верно?

Я подхожу к нему, не смея коснуться. Сейчас вокруг него аура тьмы и опасности. Феникс отходит, чтобы положить оружие на место, прежде чем захлопнуть багажник. Несколько мгновений спустя полицейская машина останавливается прямо перед его грузовиком, и из нее выскакивает офицер Уэстон вместе с полицейским помоложе с волосами песчаного цвета.

– Мисс Паунд, рад снова вас видеть. Мы получили сообщение о драке в этом районе. Вы же об этом ничего не знаете?

Его взгляд мечется к Фениксу и возвращается ко мне. Не знаю, что сказать. Я определенно не собираюсь сдавать Феникса, тупо рассказав, что тот избил Максвелла.

– Мой брат был тут только что, – выпаливаю я. – Сбежал, услышав сирены.

Офицер Уэстон хрипло выдыхает

– Да, мисс Паунд, о вашем брате, – говорит он, подходя ближе. – После вашего визита на станцию я пробил его имя в системе. Выяснилось, что его разыскивают власти Уэльса. Полиция Кардиффа ищет его последние две недели.

– Что? – тут же восклицаю я. – Зачем?

Он выглядит так, словно предпочел бы не говорить мне этого, и я знаю: должно быть, все очень плохо. Наконец он отвечает.

– Он подозревается в избиении и насилии над молодым человеком недалеко от одного ночного клуба в центре города. Парень сейчас в больнице, в критическом состоянии.

Я с дрожью выдыхаю. Боже мой, нет. Все силы разом покидают мое тело, и мне приходится опереться рукой о грузовик, чтобы не упасть.

Подъезжает еще одна патрульная машина, и офицер Уэстон спрашивает, куда побежал мой брат. Я указываю направление, и машина срывается с места. Феникс встает рядом со мной, обнимает за плечи. Такое чувство, словно я не могу дышать. Должно быть, у меня гипервентиляция. Максвелл избил и изнасиловал мужчину. Почему-то мой разум не желает воспринимать эту мысль. Я всегда убеждала себя, что являюсь его единственной жертвой.

Едва могу в это поверить, хотя смысл в этом определенно есть. Травить и избивать сестру годами… и уже кажется естественным то, что он пошел на большие риски, чтобы удовлетворить свои больные потребности. Вина пожирает меня. Может, если бы я заговорила раньше, этого бы никогда не произошло. Просто я была так напугана, что даже и подумать не могла о том, что мне кто-то поверит.

Вот почему он так отчаянно нуждался в тех деньгах. Они были ему нужны, чтобы устроить побег.

– Вам следует остаться у друга этой ночью, – говорит офицер Уэстон, прорываясь сквозь мои мысли. – Пока ваш брат на свободе, вам небезопасно оставаться одной.

– Она останется со мной, – указывает Феникс, и полицейский кивает.

– Хорошо. Ладно, вот мой личный номер. Как только вы увидите вашего брата снова, вам следует немедленно мне позвонить. Не сможете дозвониться – звоните в участок. Берегите себя, мисс Паунд.

И с этим он уходит, запрыгивая в машину вместе с другим офицером и уезжая. Я поворачиваюсь в руках Феникса и прячу лицо у него на груди. Меня переполняют эмоции.

– Надеюсь, они найдут его, – шепчу я, задаваясь вопросом: мама знает, что наделал Максвелл? Если знает и все еще ему пособничает, то я надеюсь, что полиция поймает и обвинит ее в укрывательстве разыскиваемого мужчины

– Найдут, – заверяет меня Феникс. – Он человек гнилой, но не умный. Удивительно уже то, что ему удавалось убегать от них так долго.

Пару минут спустя Феникс помогает мне забраться в грузовик и везет домой. Сажает на диван и заказывает китайскую еду. Есть в нем что-то беспокойное. Он вышагивает по комнате и постоянно выглядывает в окно, словно в надежде на то, что покажется Максвелл и Феникс сможет завершить начатое.

Я сажусь и ставлю тарелку с едой на колени, хотя едва могу съесть хоть кусочек. В моей голове гремит голос: он все называет меня трусихой и отчитывает за то, что я никому никогда не рассказывала о жестоком обращении со стороны Максвелла. Конечно, в моей семье об этом знал каждый, они просто смели это под ковер и проигнорировали. Но я могла сказать учителю в школе. Гарриет постоянно пыталась убедить меня пойти в полицию, но я всегда отказывалась.

В конце концов, мне приходится взять плеер из сумочки и включить какую-нибудь музыку, чтобы заглушить мысли. Ложусь на диван, и прикрываю ладонями глаза. Пару минут спустя подушки опускаются под весом Феникса, когда тот садится рядом со мной. Я убираю ладони с глаз и смотрю на него, пока он смахивает прядь волос со лба.

– Ты злишься на меня за то, что я сделал? – спрашивает он, и нерешительность отражается в чертах его лица.

– Конечно, нет. На самом деле… ну, я чувствую какое-то странное облегчение от того, что Максвелл наконец встретил противника, который сильнее его. – Я мрачно смеюсь. – Мама все визжала, кричала мне остановить тебя, а я не могла Я была словно в трансе.

Феникс рычит глубоким горловым звуком и прижимается губами к моей щеке.

– Если я и зла, то только на себя, – продолжаю я. – Просто нелепо было все эти годы держать издевательства Максвелла в секрете, позволяя им пожирать мня изнутри.

– Отучаться трудно, Ева, а он учил тебя бояться с тех пор, как ты была ребенком. Не сердись на себя. Сердись на него. Из вас двоих ошибки делал он.

Киваю, позволяя спокойствию от его слов просочиться в меня. Затем я понимаю, что заснула, а Феникс несет меня вверх в свою спальню. Он стягивает с меня одежду и ложится рядом со мной. Положив голову ему на плечо, я снова проваливаюсь в сон.

Шум откуда-то с улицы будит меня часы спустя. Феникс тоже услышал его и уже проснулся. Он встает с постели и подходит к окну, чтобы выглянуть на улицу. Следую за ним, когда легко узнаваемый звон разбитого стекла разрывает ночную тишину.

– Думаю, твой брат вломился к тебе в дом, – жестко говорит Феникс, отходя от окна и натягивая джинсы и ботинки.

– Боже мой! – выдыхаю я, прикрыв рот ладонью. Пока я смотрю в окно, меня охватывает паника. Отсюда я могу разглядеть лишь фасад моего дома, когда что-то пролетает сквозь разбитое окно гостиной – думаю, это была лампа.

– Думаешь, он искал меня там?

– Очень даже возможно, – слова Феникса спокойны, но под ними кроется ярость.

Я внезапно вспоминаю, как офицер Уэстон настаивал на звонке, если Максвелл объявится. Нахожу свою сумочку и роюсь в поисках клочка бумаги, прежде чем набрать номер телефона.

– Куда ты звонишь? – спрашивает Феникс, одевшись и схватив свои ключи с ночного столика.

– В полицию. Что ты делаешь? Ты туда не пойдешь. Это небезопасно.

Уэстон сонно отвечает на звонок, и я поспешно объясняю ему ситуацию. Он приказывает мне оставаться на месте и говорит, что две патрульные машины в ближайшее время прибудут к моему дому. Я вешаю трубку как раз вовремя, чтобы увидеть, как Феникс выходит из комнаты. Я бегу за ним по лестнице, хватаю за руку и тяну назад.

– Ты не можешь туда пойти. Пожалуйста, не ходи. Позволь полиции разобраться с этим.

– Что если он сбежит раньше, чем они доберутся? Я хочу, чтобы его арестовали, и я не позволю ему продолжать разрушать твой дом.

Его слова прерывает легко узнаваемый звук разбиваемых чашек и тарелок. В этой части пригорода так тихо, что даже то, что происходит почти в десяти метрах, в другом доме, я слышу очень ясно. Какое-то чувство захватывает меня… гнев на Максвелла за то, что он разрушает дом, который я создавала для себя.

– Тогда подожди. Я иду с тобой, – категорично заявляю я.

Возвращаюсь в комнату, чтобы натянуть одежду и обувь. Вернувшись, с беспокойством понимаю, что Феникс ушел без меня. Вскрикнув от страха, я сбегаю по лестнице и вылетаю через открытую входную дверь.

На улице кромешная тьма, света нет совсем, за исключением огней города вдали и тусклой желтоватой дымки на небе. Спотыкаюсь о камень и падаю, камни на земле царапают ладони. Быстро встаю и продолжаю бежать. Где-то вдали слышу сирены. Полиция уже рядом. Я выдыхаю от облегчения грубым «а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ах» из глубины горла. Распахнув калитку, ступаю по узкой дорожке ко входной двери. Она тоже оставлена открытой.

Провожу пальцами по стене и пытаюсь найти выключатель. Справившись, щелкаю им, и пространство становится светлее. Часть стола, который я поставила недалеко от подножия лестницы, раздроблена на куски, деревянные щепки покрывают пол. Кажется, Максвелл использовал бейсбольную биту, чтобы разбить его. Что-то в груди сжимается от боли. Но не из-за мысли о том, что он крушит то, принадлежит мне, а потому что он пришел сюда с оружием, разыскивая меня.

Что могло случиться, окажись я дома одна?

Слышу рычание и шум драки из гостиной. Сердце комом встает в горле, когда я вхожу.

Глава 25

Даже если я думала, что в коридоре все плохо, ничто не сравнится с тем, что Максвелл сделал с моей гостиной. Большое окно полностью выбито, мебель либо опрокинута, либо поломана на кусочки. Мой взгляд притягивает стена у камина, где Феникс прижимает моего брата к кремовой поверхности. Руки Максвелла крепко зажаты за его спиной, удерживаемые сильной хваткой Феникса, а лицо впечатано в стену.