Текст книги "Убийства шелковым чулком"

Автор книги: Энтони Беркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Я вас не выдам!– торжественно пообещала Мойра.

Тем временем Роджер напомнил Энн о встрече за чаем, и обе пары направились в разные стороны.

– Теперь вам понятно, почему мисс Энн так легко удалось поступить в кордебалет,– сказал Плейделл, когда они отошли от девушек на безопасное расстояние.– Но я говорил вполне серьезно, что храню в тайне мои театральные интересы, поэтому не говорите об этом никому даже в шутку.

– Разумеется,– кивнул Роджер.– Должен признаться, меня удивил ее рассказ. И вы поняли, что она задумала?

– Конечно нет – мне это и в голову не приходило. Но я вспомнил, как вы говорили, что эта семья очень нуждается, поэтому, услышав, что сестра Юнити Рэнсом ищет работу, я убедил администрацию театра принять ее.

– Значит, ваше слово – закон в том, что касается ревю "Подходяще!"?

– Я внес самый значительный вклад в это барахло,– беспечно отозвался Плейделл.

На Роджера это произвело не меньшее впечатление, чем на мисс Карразерс. Если бы он сам вложил капитал в лондонское ревю, пусть даже малоизвестное, то никогда не стал бы болтать об этом с такой восхитительной небрежностью. В знак уважения Роджер угостил Плейделла выпивкой. Почтительный бедняк всегда готов угостить беспечного богача.

Но деньги могут не только избавить их обладателя от необходимости оплачивать собственную выпивку. Это стало очевидным во время конференции за чаем в тот же день.

Заняв уединенный столик в самом дорогом отеле Лондона, троица вполголоса обсуждала план кампании, "словно настоящие заговорщики", как заметила Энн с одной из редких улыбок. Роджер описал Плейделлу предложения Энн относительно ее роли в их партнерстве, выразив сомнение в их благоразумии, однако Плейделл, как следует подумав, поддержал девушку.

– Едва ли это приведет к каким-либо результатам,– сказал он,– но если результаты последуют, это оправдает потраченное нами время. И я не думаю, что в случае принятия соответствующих мер предосторожности мисс Мэннерс будет грозить реальная опасность.

– Никакой опасности нет,– заявила Энн.– Я ведь не идиотка.– Она не стала упоминать, что ее не остановила бы даже самая серьезная опасность, так как это попахивало бы хвастовством, а Энн терпеть не могла хвастунов.

– Разумеется,– добавил Плейделл,– я возьму на себя обеспечение всех мер предосторожности – я имею в виду финансовое. Давайте договоримся сразу, что за финансовую сторону предприятия буду отвечать только я. Видит бог это очень мало, но я чувствую, что здесь я могу принести наибольшую пользу.

Роджер кивнул, а Энн не стала возражать. Она хорошо понимала, что состояние Плейделла окажет им неоценимую помощь и что его деньги могут сделать возможным то, о чем не приходилось и мечтать людям в их положении, опрометчиво бросившим вызов официальной полиции. Кроме того, как Энн сказала Роджеру позже, простая доброта велит позволить Плейделлу тратить сколько угодно денег на поимку убийцы его невесты. Несмотря на кажущуюся невозмутимость, она догадывалась о терзающих его эмоциях и понимала, что он жаждет сделать хоть что-нибудь для достижения своей цели, а трата денег даже для богачей является способом выпустить пар.

Они приступили к обсуждению деталей.

Было решено, что для эксперимента лучше всего подойдет вторая половина дня, поэтому они выбрали промежуток времени от половины третьего до половины пятого. Ежедневно в четырнадцать тридцать Мойра будет уходить из дому, делая это как можно более заметно, а Энн два часа будет проводить одна в гостиной. По истечении срока ей также придется уйти, так как после шестнадцати тридцати ее не будут охранять.

Решить вопрос с охраной оказалось не так легко. С самого начала было ясно, что убийца ни о чем не должен подозревать, а зрелище Роджера или Плейделла, входящего в дом одновременно с уходом мисс Карразерс, сразу бы его насторожило. Не казалось особенно практичным и прибытие охранника в такой ранний час, чтобы оно осталось незаметным, если бы за домом наблюдали.

В конце концов Плейделл решил проблему со свойственным ему размахом. Они должны снять комнату в соседнем доме, а если это не удастся, то как можно ближе, после чего Роджер или Плейделл ежедневно будут там дежурить в критические два часа. В комнате установят звонок, кнопка которого будет находиться под ковром в гостиной Энн, так что она сможет нажать на нее ногой, не потревожив визитера, как только он обнаружит свои намерения. Дежурный выбежит на улицу, помчится в соседний дом, поднимется в квартиру Энн (процедура должна занять максимум полторы минуты) и поймает убийцу на месте преступления.

– Отлично,– одобрил Роджер.– Но мы должны подстраховаться на случай неожиданной атаки. Я предлагаю, чтобы мисс Мэннерс нажимала кнопку каждые десять минут кратким быстрым движением. Не получив такого сигнала, мы будем знать, что что-то не так.

– Да, а во избежание путаницы, сигнал опасности я буду давать продолжительным звонком, долго не снимая ногу с кнопки,– подхватила Энн, чьи щеки раскраснелись от возбуждения перспективой настоящей деятельности.

– Правильно,– кивнул Плейделл.– Ну, думаю, это все?

– Пожалуй. Но удастся ли нам быстро снять комнату?– спросил Роджер.

– Положитесь на меня,– уверенно заявил Плейделл.– Я раздобуду комнату.

У Роджера не было никаких сомнений, что он это сделает.

– А если нам не позволят протянуть провод звонка между домами?предположила Энн.

– Никто ни о чем не догадается,– спокойно отозвался Плейделл.– Можете предоставить мне и это. Я все сделаю абсолютно незаметно. Провод можно протянуть вдоль крыши или наружной стены. А если возникнут осложнения с владельцами,– добавил он,– я просто куплю оба дома.

Перед лицом подобного всемогущества все дальнейшие возражения сразу же отпали.

– Как нам дать знать о приманке людям, для которых мы расставляем ловушку?– осведомился Роджер.– Полагаю, нужно включить и Джорджа Даннинга, хотя это кажется излишним.

– Включить нужно всех подозреваемых,– твердо сказал Плейделл.Вероятных и невероятных.

– Пожалуй, вы правы. Тогда возьмите на себя Даннинга. Вы ведь знаете его лучше меня. Я постараюсь намекнуть Джерри Ньюсаму, хотя он выглядит наименее вероятным. Кстати, где он? В последний раз я видел его еще перед войной. С удовольствием бы снова с ним пообщался.

– Думаю, мистер Ньюсам в Лондоне,– сказала Энн.– Насколько я знаю, в наших краях он проводит только летние месяцы.

– Ну, я легко смогу выяснить его местопребывание. Что касается этого отвратительного субъекта, Арнолда Беверли, мне бы хотелось, Плейделл, чтобы вы взяли на себя и его.

– Боюсь, я с ним не знаком.

– Я могу им заняться, мистер Шерингэм,– с улыбкой предложила Энн.Утром я говорила вам, что встречам его только однажды или дважды. Это правда, так как он очень разборчив в знакомствах среди наших соседей (Беверли – одна из знатнейших семей в округе), но, возможно, менее привередлив в Лондоне. Я черкну ему пару строк и дам понять, что от половины третьего до половины пятого я всегда одна.

– Хорошо бы,– отозвался Роджер.– Я едва его знаю, но мне хватило и небольшого знакомства – с тех пор я стараюсь не попадаться ему на глаза. В любом случае я не представляю, каким образом мог бы сообщить ему, что вы принимаете посетителей в это время и он может этим воспользоваться.

– Конечно, если это станет известным (а судя по тому, что говорят о мистере Беверли, такое более чем возможно), моя репутация погибнет навсегда, но я не возражаю.

– Зато я возражаю,– заявил Роджер,– Тем более что в случае с Беверли в этом нет необходимости. Этот человек отпал с самого начала. Я даже не взял на себя труд отслеживать его передвижения. Если хоть кто-то в этом мире не способен на любое убийство – не говоря уже о тех, с какими мы имеем дело,так это Арнолд Беверли. Как по-вашему, Плейделл, стоит нам тратить на него силы?

– Мы никого не должны упускать из виду,– мрачно отозвался Плейделл.Кстати, у меня есть еще двое, с которыми придется повозиться.

– Еще двое подозреваемых?– встрепенулся Роджер.

Плейделл кивнул.

– Единственные актеры, фигурирующие в списках побывавших на Ривьере. Сэр Джеймс Бэннистер и Билли Бертон.

Лицо Роджера вытянулось.

– Только эти два? Возможно, Бэннистер когда-то играл второго убийцу, но сейчас он слишком важная персона, чтобы играть даже первого {Имеются в виду безымянные второстепенные персонажи трагедии У. Шекспира "Макбет"}. Что касается Билли Бертона... ну, тогда почему не Чарли Чаплин?

– Не сомневаюсь, что и трагики, и комики вне сцены становятся обычными людьми,– сухо заметил Плейделл.– Но неужели вы можете представить кого-то из них в этой роли? И не говорите об обычных людях – в изверге,– а которым мы охотимся, нет ничего человеческого.

– Представить себе такое, откровенно говоря, не могу. Но я не претендую на звание психолога. В каждом из этих людей могут таиться силы, побуждающие их к поступкам, от которых в хладнокровном состоянии они бы в ужасе отшатнулись. Насколько мне известно, это относится ко всем нам – просто одни контролируют себя лучше, чем другие.

– Ну, возможно, их тоже следует уведомить. Хотя, если на то пошло, все пятеро наших подозреваемых выглядят совершенно неподходящими на эту роль. Трудно вообразить, что среди них есть убийца.

– Тем не менее это так,– спокойно и уверенно произнес Плейделл.– Он должен быть среди них. Все на это указывает.

– Ну, в таком случае, он станет одним из самых невероятных убийц нашего века. Кто уведомит этих двоих? Я никого из них не знаю.

– Думаю, я в состоянии это устроить. Я немного знаком с Бэннистером и легко могу организовать встречу с Бертоном.

– Спасибо. А я попробую разузнать об их передвижениях в интересующее нас время. Кстати, завтра я должен сходить в Скотленд-Ярд и попытаться вытянуть из Морсби то, что он узнал о передвижениях трех остальных. К тому же меня беспокоит этот электрик или водопроводчик... Надеюсь, полиция смогла его отыскать. Вам не приходило в голову, Плейделл, что люди этих профессий соответствуют необходимым требованиям не менее, чем актеры? Вы впускаете их в дом, не требуя никаких рекомендаций. Не следует ли нам заняться и этой категорией?

Плейделл пожал плечами.

– Каким образом? В одном Лондоне, вероятно, несколько тысяч водопроводчиков, не говоря уже об и электриках. Такое расследование нам не по зубам.

– По-видимому, да,– согласился Роджер.– Но я отнюдь не убежден, что истина кроется не здесь.

Плейделл поднялся и принес извинения, объяснив, что опаздывает на важную встречу.

После его ухода Роджер и Энн задержались еще на несколько минут.

– Никогда еще не встречала еврея, который так бы мне нравился,заметила Энн.

– Чистокровные евреи, вроде Плейделла, лучшие парни в мире,– отозвался Роджер.– Нация деградирует в результате смешанных браков с русскими, поляками и немцами.

– Он такой хладнокровный и сдержанный – как настоящий англичанин,промолвила Энн.– Мне казалось, что у чистокровного еврея восточная эмоциональность должна сохраниться почти полностью.

Роджер был готов расцеловать девушку за ее слегка педантичную манеру речи, которая казалась очаровательной после обилия молодых женщин, злоупотребляющих сленгом.

– Полагаю, все дело в воспитании и дурном воздействии английских нравов,– ответил он, думая, по крайней мере, об одном случае, когда Плейделл не выглядел ни хладнокровным, ни сдержанным.

– И деньги его как будто совсем не испортили,– продолжала Энн.– Это бывает редко, не так ли?

– Весьма редко,– согласился Роджер, чувствуя абсурдную ревность к объекту этих восхвалений. В конце концов, какое он имеет право ревновать эту девушку?

Энн спохватилась, что она едва успевает заскочить на Сазерленд-авеню за чистым носовым платком и не опоздать в театр. Предложение Роджера купить ей дюжину платков за каждые четверть часа, которые она проведет здесь, было встречено с вполне заслуженной суровостью.

Роджер оплатил счет, и они вышли на улицу.

Проводив Энн до метро, так как она категорически отказалась от предложения оплатить ей такси, Роджер отправился в свой клуб выяснять теперешнее местопребывание Джералда Ньюсама. Когда он отыскал адрес в лондонском телефонном справочнике, было уже начало восьмого, и, набрав номер, Роджер услышал, что Ньюсам только что ушел и вернется поздно. Он оставил сообщение с предложением совместного ленча завтра и поехал домой обедать.

Не найдя чем заняться после обеда, Роджер подумал, что мог бы посетить Скотленд-Ярд уже сегодня. Позвонив, он застал Морсби на месте и без лишних церемоний напросился на приглашение.

К удивлению Роджера, старший инспектор приветствовал его с прежним дружелюбием. В ответ на требование информации о передвижениях трех первоначальных подозреваемых в соответствующие дни, Морсби сразу же заявил, что, хотя все рапорты еще не поступили, если судить по передвижениям, любой из троих может оказаться виновным. На время смерти Дженет Мэннерс ни у кого из них нет алиби, все трое якобы спали, когда погибла Элси Бенем (а Роджер помнил, что все они были холостяками), и по крайней мере двое не имеют убедительного алиби на время убийства Дороти Филдер; рапорт о третьем еще не был получен. Так что шансы по-прежнему оставались равными.

Тем не менее Роджер не доверял той простодушной откровенности, с которой старший инспектор поведал ему эти сведения. Он был убежден, что Морсби что-то утаивает и явно не собирается этим делиться.

Роджер стал расспрашивать о мужчинах, похожих на водопроводчика и адвоката, которые посетили Пелем-Мэншинс.

Отыскать первого не составило никакого труда. Судя по тому, как охотно Морсби сообщал подробности, Роджер понял, что полиция не придает этому человеку никакого значения. То же относилось и к старому джентльмену, напоминающему адвоката, который к тому же покинул дом минимум за полчаса до убийства. Удалось найти такси, которое он остановил на улице – шофер сообщил, что доставил пассажира на Пиккадилли-серкус; дальше этого места старого джентльмена отследить не смогли. Причина его визита все еще оставалась неизвестной – никто из жильцов ничего о нем не знал, но, вполне возможно, он приезжал к самой Дороти Филдер, которая тогда, безусловно, была еще жива. В любом случае полиция не слишком из-за него беспокоилась, так как он никак не мог иметь отношение к убийству.

– А такси, которое доставило настоящего подозреваемого – мужчину с замшевыми перчатками?– спросил Роджер.

– Мы отследили его достаточно легко,– ответил Морсби.– Пассажир остановил такси... дайте вспомнить... на одной из улиц, отходящих от Пиккадилли – кажется, Хаф-Мун-стрит. Но это нам не слишком поможет.

– В самом деле?– задумчиво промолвил Роджер.

Старший инспектор добавил несколько замечаний о трудностях отслеживания передвижений, даже когда след еще не успел остыть.

"Морсби, безусловно, знает что-то очень важное,– думал Роджер, выйдя на улицу.– И старается изо всех сил, чтобы я этого не узнал. Более того, он уверен, что либо уже решил задачу, либо вот-вот это сделает. У него на лице написано, что "арест близок". Что же могло сделать старину Морсби таким невыносимо самодовольным?"

Ответ на этот вопрос Роджер обнаружил на своем столе, когда следующим утром вышел в пурпурном шелковом халате и фиолетовой пижаме позавтракать яйцами и беконом.

Глава 18

"Арест близок"

В письме, которое Роджер начал читать, одновременно наливая себе кофе, содержалось следующее:

"Дорогой Роджер!

Что происходило с тобой все эти годы, и какого черта ты меня ни разу не навестил? Бесполезно спрашивать, почему я не навещал тебя, так как я первым задал этот вопрос. Поздравляю тебя с твоими книгами, но хотел бы знать, куда мы катимся, если ты смог стать автором бестселлеров. Господи, когда подумаешь о... Впрочем, ты наверняка выше подобных мелочей.

Если тебя интересует, почему я нарушил наш обет молчания, то вот мое объяснение. Я читал дребедень о преступлениях, которую ты пишешь в "Курьер", и меня заинтересовало, не хотел бы ты ознакомиться с громким делом еще до моего ареста, который, насколько я могу судить, произойдет очень скоро.

Должен признаться, старина, что я угодил в передрягу. Можешь не верить, но я не сомневаюсь, что полиция намерена арестовать меня по обвинению в убийстве. По злосчастному стечению обстоятельств я оказался замешанным в деле, о котором газеты сообщают с подозрительной сдержанностью, хотя думаю, до тебя доходили слухи. Я имею в виду девушку по имени Дороти Филдер, повесившуюся на чулке в своей квартире на Грейз-Инн-роуд неделю назад,последнюю из серии проделавших то же самое, включая леди Урсулу Грейм. Но ты, конечно, все об этом знаешь.

Короче говоря, полиция, кажется, думает, что девушка не покончила с собой, а ее убил я. Весело, не так ли? Они не заявили мне это напрямик, но допрашивали меня полдюжины раз, взяли мои отпечатки пальцев и даже образцы моей почтовой бумаги! Так как они допытывались о моих передвижениях с начала февраля, я не уверен, что меня не подозревают в убийстве всей этой компании.

Нам всем известно, что ты проделал в Уичфорде, и даже я, хорошо знающий, что ты собой представляешь, Роджер Шерингэм, должен признать, что ты отлично поработал. Не хотел бы ты принять участие в моем маленьком шоу и избавить меня от петли? Дело в том, Роджер, что я никогда в жизни никого не убивал. Может быть, это старомодно, но ничего не поделаешь.

Если ты согласен, позвони мне завтра утром, когда прочитаешь это письмо. Все факты сообщу при встрече. Мой номер телефона Хайд 1266. Конечно, я уже обратился к своему адвокату, но если ты за это возьмешься, на кой черт мне адвокаты?

Твой до гроба

Джерри Ньюсам."

– Господи!– воскликнул Роджер, бросаясь к телефону.– Это ты, Джерри?спросил он, когда его соединили с требуемым номером.– Это Роджер. Ты уже одет?.. Тогда немедленно приезжай ко мне... Нет, забудь о ленче. Очевидно, ты написал мне раньше, чем получил мое сообщение вчера вечером?.. Да, наши намерения совпали... Приезжай сейчас же хоть на такси, хоть на самолете, но, ради бога, поторопись!– Он положил трубку.

"Так вот почему мой друг Морсби в последнее время был таким скрытным,думал Роджер, поглощая яйца и бекон с невероятной скоростью.– Неудивительно, ведь я сообщил ему, что Джерри был моим близким другом! Он не хотел, чтобы его добычу предупредили. И это поставило бы меня в скверное положение. Но теперь я волен делать что пожелаю. Господи, неужели Джерри был тем парнем с лайковыми перчатками? В таком случае он действительно угодил в передрягу".

Расправившись с завтраком в рекордный срок, Роджер едва успел зажечь трубку, когда вошел Джералд Ньюсам. Это был крепкий, хорошо сложенный мужчина одного возраста с Роджером – то есть лет под сорок,– все еще сохраняющий здоровье и энергию своей спортивной молодости. Его темные волосы слегка поредели на висках, а лицо было румяным и загорелым, как у сельского жителя. Он стиснул руку Роджера, заставив его поморщиться.

– Итак, Джерри,– заговорил Роджер, когда они обменялись приветствиями, помогающими преодолеть четырнадцатилетнюю брешь,– у тебя неприятности.

Лицо Ньюсама вытянулось.

– По-моему, Роджер, это еще мягко сказано.

Что верно, то верно,– с той же откровенностью отозвался Роджер.– Хуже могло быть только то, если бы ты в самом деле совершил эти загадочные убийства. Полагаю ты уверен, что не делал этого?

– Абсолютно.– Ньюсам усмехнулся.– Память у меня паршивая, но не настолько.

– Тогда садись и расскажи мне все. Но сначала я должен объяснить, Джерри, что ты пришел по верному адресу. Дело в том, что я участвую в этой истории с самого начала.

– Неужели?– воскликнул мистер Ньюсам.

Они сели, и Роджер кратко сообщил о его роли в расследовании и своем теперешнем положении.

– Это объясняет, почему меня неожиданно отстранили,– закончил он.– И хорошо сделали, так как теперь я могу действовать по своему усмотрению. Думаю, нам прежде всего нужно доказать, что ты не тот, кто им нужен.

– Боюсь, ты зря потратишь время,– мрачно откликнулся Ньюсам.– Дело в том, что я был в этом чертовом доме в самое неудачное время.

– Значит, ты тот человек с лайковыми перчатками?

– Да, черт возьми! К тому же они, кажется, нашли где-то мой отпечаток пальца.

– Расскажи мне, что именно произошло,– попросил Роджер.

Джералд Ньюсам начал свое повествование.

Рассказывать ему было не слишком много. С погибшей девушкой он был едва знаком – встретил ее однажды на званом ужине, а потом дважды обменялся с ней несколькими словами на улице. Поэтому его удивило, когда в день убийства она позвонила ему около половины первого и не слишком деликатно намекнула, что хотела бы сходить с ним на ленч и обсудить "эту потрясающую идею".

– Какую идею?– осведомился Роджер.

– Бог ее знает! Я понятия не имел ни о какой "потрясающей идее" в связи с Дороти Филдер, но она как будто считала само собой разумеющимся, что я понимаю, о чем речь. Я тактично притворился, будто так оно и есть, и ответил согласием. Она попросила меня зайти за ней ровно в час, что я и сделал. Я звонил в ее квартиру три или четыре раза, но не получил ответа. Проторчав на лестничной площадке минут десять, я решил, что она, должно быть, изменила планы со свойственной актрисам импульсивностью, и ушел. Вот и все.

– В котором часу ты ушел?

– Минут в десять-пятнадцать второго.

– Аккуратно оставив отпечаток пальца на кнопке звонка.

– Так вот где его нашли?

– Да, причем нашел его я. Лучше бы я не был так дьявольски умен. Это серьезная улика. Ты не сможешь отрицать, что побывал в доме в тот день.

– Не собираюсь этого делать. Я уже сообщил полиции, что был там. Почему я должен был это скрывать?

– В самом деле. И ты взял такси, выйдя из дома?

– Нет. Я прошел пешком до Холборна и сходил на ленч в тамошний ресторан.

– Ну, это должно обеспечить тебе алиби.

– Я тоже так думал. Но полиция, кажется, с этим не согласна. Конечно они так не сказали, но когда я заявил, что пришел в ресторан минут в двадцать второго – во всяком случае, не позже половины,– они успокаивающе закивали с таким видом, словно говоря: "Ты лжешь". По крайней мере, так мне показалось.

– Я это проверю.– Роджер сделал заметку в блокноте.

– Правда, в ресторане было много народу, и меня обслужили не сразу. Там обслуживают бизнесменов с Кингсуэй. Боюсь, официант не запомнил, когда я пришел. А хуже всего то, что он не смог меня опознать.

– Господи, ты и через это прошел?

– Да, в полицейском участке на Грейз-Инн-роуд. Меня поставили среди семерых других парней, и консьерж из Пелем-Мэншинс опознал меня сразу же. Шофер такси тоже, хотя и не так быстро. А вот официант – нет.

– Удивительно, что тебя до сих пор не арестовали. Очевидно, полиция хочет действовать наверняка – ведь дело будет сенсационным. И они знают, что ты не убежишь.

– Даже если бы я попытался, из этого бы ничего не вышло. За мной повсюду следуют, а возле моего дома постоянно кто-то дежурит. Наверняка кто-нибудь вот-вот появится и здесь.

– Ну и пускай. Ты дал показания?

– Да, меня два или три раза допрашивали в Скотленд-Ярде. Разумеется, я ответил на все вопросы. Мне казалось, что лучше всего говорить правду.

– Безусловно,– согласился Роджер.

– В последний раз меня спросили, не возражаю ли я подписать заявление, где объединено все, что я им сообщил. Я ответил, что не возражаю. Мне показали документ, я его просмотрел, и так как все вроде было как надо, подписал.

– Хм! Этот документ касался только дела Дороти Филдер?

– Нет, всей компании. Они наверняка думают, что я прикончил их всех.

– Ну, тот, кто убил Дороти Филдер, убил и всех остальных – это факт. Но я не понимаю, какие у них есть против тебя улики в отношении прочих жертв. Должно быть, это их и задерживает. Кстати, что насчет почтовой бумаги.

– Похоже, это их интересовало больше всего. Я пользуюсь голубовато-серой бумагой с моим адресом на Кларджес-стрит.

– Случайно не "Принсесс Бонд Суперфайн"?

– Да, вроде бы именно такой. А что?

– Еще одно печальное для тебя совпадение. Ладно, продолжай. О чем еще они тебя спрашивали?

Ньюсам покраснел и заерзал на стуле.

– Они задавали массу нескромных вопросов о леди Урсуле Грейм,– сердито ответил он.

– Вполне естественно. Но ты ведь ее совсем не знал?

– Напротив,– нехотя ответил Ньюсам.– Я хорошо ее знал.

Роджер едва не подскочил.

– Что?! Господи, Джерри, твои дела становятся все хуже и хуже!

– Не понимаю почему. Чего ради я не должен был знать Урсулу? Ведь это не означает, что я убил ее, верно?

– Разумеется. Но... очень осложняет ситуацию. Расскажи мне, насколько хорошо ты ее знал.

– Ладно, теперь скрывать уже нечего. Полиция так или иначе до всего докопается. Короче говоря, одно время мы с Урсулой были весьма близкими друзьями. Старые сплетницы уже распространяли новости, что мы собираемся пожениться. Конечно, пока не появился Плейделл.

– О боже! И Плейделл занял твое место?

– Вовсе нет. Все это полная чушь. Мы не думали о женитьбе и даже не были влюблены друг в друга – просто проводили вместе много времени. Я был только рад, когда Урсула познакомилась с достойным человеком, вроде Плейделла, будь он хоть сто раз еврей. Для человека, который купается в деньгах, Плейделл отличный парень, хотя и немного холодноват для такой темпераментной девушки, какой была Урсула. Я неоднократно советовал ей поскорее обручиться с Плейделлом, чтобы не упустить свой шанс.

– Весьма тактично с твоей стороны,– заметил Роджер.– Если ваши отношения были таковы, значит, слухи беспочвенны, однако полиция, несомненно, за них уцепится и постарается осложнить твое положение.

– Ничего, как-нибудь выкарабкаюсь,– без особой уверенности отозвался Ньюсам.

– Конечно!– энергично поддержал его Роджер.– Мы тебя вытащим – только для этого придется здорово потрудиться. Ну, это все, что касается двух последних дел. Элси Бенем, "именующую себя актрисой", мог убить практически кто угодно. Перейдем к первой жертве в Англии. У тебя есть алиби на тот день, когда была убита Юнити Рэнсом?

– Как я могу помнить, что делал в тот день? Я только знаю, что примерно неделей раньше вернулся в Лондон. Конечно у меня нет никакого алиби.

Роджер продолжал задавать вопросы, но больше не выяснил ничего существенного. Ньюсам хотя и бодрился, но понимал серьезность своего положения. Роджер уговорил его дождаться ленча и выслушать результаты визита в Скотленд-Ярд, который он собирался нанести безотлагательно. Перемена обстановки и общество друга было лучшим лекарством, которое Роджер мог прописать.

Ньюсам сразу же согласился, и Роджер удалился переодеваться в облачение, более подобающее для похода в Скотленд-Ярд, чем то, которое было на нем сейчас.

Спустя полчаса он потребовал аудиенции у Морсби.

Старший инспектор встретил его виноватой усмешкой.

– Я ждал вас в течение последнего получаса, мистер Шерингэм,– сказал он.

– Полагаю, ваш шпик сообщил по телефону, что дежурит возле Олбани. Ну, старший инспектор Морсби, что вы можете сказать в свое оправдание?

– Я знал, мистер Шерингэм, что рано или поздно вы все узнаете,вздохнул Морсби,– но мы старались как можно дольше продержать вас в неведении. Мы не хотели, чтобы вы предупредили вашего друга.

– Ладно, вы прощены,– великодушно произнес Роджер.– Очевидно, нет смысла говорить вам, что вы выбрали не того человека?

Морсби покачал головой.

– Я боялся, вы это скажете, мистер Шерингэм. Мне бы хотелось, чтобы было так, потому что он совсем не подходит на эту роль, что вы, несомненно, и пришли мне сказать.

– Нечто вроде того,– признал Роджер.

– Как видите, мы предоставили ему все шансы. Мы могли арестовать его несколько дней назад на основании имеющихся доказательств, норешили подождать, пока не будем твердо уверены. Я не хочу, чтобы ваш друг оказался виновным мистер Шерингэм. Он славный парень и настоящий джентльмен. Но против доказательств ничего не поделаешь.

– Да, знаю. Вы показали себя с лучшей стороны, чем я ожидал, Морсби, поэтому я честно признаюсь, что доказательства действительно серьезные.Роджер присел на угол стола старшего инспектора, покачивая ногой.

– Не знаю, что именно вам известно, мистер Шерингэм,– продолжал Морсби, опускаясь на стул,– но теперь, когда кот вылез из мешка, я не возражаю сообщить вам все, что знаем мы. А если вы сможете доказать нам, что ваш друг невиновен, и назвать истинного преступника, мы будем только рады.

– Ваше поведение непрофессионально, Морсби,– заметил Роджер.– Похоже, вы не читали детективную литературу. Вам следовало бы знать, что ни один сыщик из Скотленд-Ярда никогда не хочет, чтобы жертва ускользнула от него. Ну, выкладывайте.

Монолог Морсби в целом оказался таким, как и ожидал Роджер. Учитывая отсутствие других посторонних мужчин в доме во время гибели Дороти Филдер, за исключением "водопроводчика", чье алиби не вызывало сомнений, убийцей мог быть только Ньюсам, как вследствие процесса исключения, так и в результате показаний консьержа и шофера такси. Алиби, на которое он пытался сослаться, рассыпалось в пух и прах – официант не мог поклясться, что Ньюсам пришел в ресторан раньше чем без четверти два, а доктор заявил, что смерть могла наступить в четверть второго. Поэтому в деле Филдер Ньюсаму было не на что опереться.

Дело Грейм было почти столь же убедительным, так как там присутствовал веский мотив. Леди Урсула бросила Ньюсама ради другого мужчины – по этой причине было совершено великое множество убийств. "Если она не достанется мне, то пусть не достается никому",– объяснил старший инспектор ход мыслей преступника. Почтовой бумагой соответствующего сорта из трех первоначальных подозреваемых пользовался только Ньюсам, и полиция в состоянии Доказать, что записка леди Урсулы в действительности предназначалась Ньюсаму и была написана за день до ее смерти.

– В самом деле?– заинтересовался Роджер.– Я этого не знал. Как же вы можете это доказать?

Старший инспектор признал, что доказательство не является неопровержимым, хотя и близко к таковому. Слуга Ньюсама заявил, что раньше леди Урсула часто заходила выпить чаю, но после помолвки ее визиты стали редкими. Однако за день до гибели она позвонила в дверь и сказала слуге, что ее собака – маленький белый силихем {Силихем – валлийская порода терьеров} у самого дома вырвался у нее из рук, выбежал на дорогу, едва не угодил под машину и перепачкался в грязи, поэтому ей хотелось бы отмыть его в ванной.

– Насколько я понял,– продолжал Морсби,– леди Урсула не привыкла к отказам. Она не приняла во внимание возражения слуги, если они имели место, и направилась прямиком в ванную вместе с собакой. Слуга начал протестовать, увидев, какую грязь они там развели, но леди Урсула только засмеялась и пообещала оставить Ньюсаму записку с заверениями, что слуга не купал собаку в хозяйской ванне.