Текст книги "Убийства шелковым чулком"

Автор книги: Энтони Беркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Морсби тоже встал.

– Одну минуту, сэр. Не могли бы вы немного задержаться? Возможно, в ваших словах что-то есть, и нам следует в этом разобраться. Я бы хотел посоветоваться с коллегой, которому может понадобиться побеседовать с вами. В подобных делах, сэр, мы должны соблюдать крайнюю осторожность, чтобы не...– Его голос замер в коридоре снаружи.

Минуты через две он вернулся.

– Ну, мистер Шерингэм, что вы об этом думаете?

– С ним происходит то же самое, что со мной после смерти Юнити Рэнсом. Он знает, что здесь что-то не так, но не понимает, что именно. Мы должны объяснить ему.

На лице Морсби отразилось сомнение.

– Сообщить, что это убийство?

– Да. Плейделл может принести немалую пользу. Я бы сказал, он наш главный рычаг в раскрытии дела леди Урсулы.

– Не думаю, мистер Шерингэм, что мы должны выложить напрямик все наши подозрения. Так мы поступаем только ради конкретной цели, а ее пока что нет. Но я не возражаю сообщить ему, что мы уже ведем расследование.

– Отлично. И спросим его, не может ли он пролить хоть какой-то свет на записку леди Урсулы.

– Хорошо. Сейчас я его приведу.

Вернувшись, старший инспектор представил Роджера Плейделлу, как "мистера Шерингэма, который собирается работать над этим делом вместе со мной". Плейделл сразу же за это ухватился.

– Значит, вы намерены этим заняться?

Морсби улыбнулся с виноватым видом.

– Боюсь, сэр, я был не вполне с вами откровенен. Не обижайтесь – у нас принято оберегать наши секреты.– Он злорадно подмигнул Роджеру.– По правде говоря, мы уже потихоньку расследуем это дело. Точнее, занимаемся им последние два дня.

Плейделл задумчиво погладил подбородок.

– Значит, мой приход вас не удивил?

– Мы его ожидали,– признался Морсби.– Совсем недавно мистер Шерингэм предположил, что то, о чем думаем мы, могло прийти в голову и вам.

Плейделл повернулся к Роджеру с подобием улыбки на губах.

– Так и случилось, мистер Шерингэм. Я провел последние полчаса, пытаясь убедить старшего инспектора – как мне казалось, без всякого успеха заняться этим делом официально.– Давайте сядем и все обсудим,– предложил Морсби.– Мистер Шерингэм подтвердит вам, что скрытность, особенно на службе – один из моих основных пороков. Но теперь, когда кот, так сказать, выскочил из мешка, вы, безусловно, сумеете нам помочь.

Метафора, в применении к обстоятельствам смерти леди Урсулы, не показалась Роджеру удачной.

Роджер и инспектор сели с одной стороны стола, а Плейделл, сняв пальто, занял место с другой. На нем был вечерний костюм, идеально подходящий к его высокой стройной фигуре, в отличие от большинства финансистов, которых приходилось встречать Роджеру. Морсби начал задавать вопросы, на которые молодой человек быстро отвечал, а Роджер воспользовался возможностью, покуда речь шла об уже известных ему фактах, заново изучить визитера.

Термин "финансист" заведомо подразумевает отвратительное зрелище. Представителям упомянутой профессии приходится мириться с этим злополучным обстоятельством. Абстрактный финансист – низенький, толстый субъект с лысой головой, короткими пальцами и маленькими глазками. Однако Плейделл не обладал ни одним из перечисленных признаков – лицезреть его было одно удовольствие. С чеканными правильными чертами, карими глазами, которые могли показаться суровыми, если смотреть в них слишком долго, и черными вьющимися волосами он мог считаться Аполлоном среди финансистов. На вид ему можно было дать от двадцати восьми до тридцати пяти лет. Конечно Роджер слышал о нем и до трагедии, как слышал о леди Урсуле Грейм. О Плейделле-старшем говорили как о "стоящем за троном" (что в наши дни означает "стоящий за правительством"), а о Плейделле-младшем – как о его достойном преемнике, уже проявившем свои дарования на поле финансовых битв. К тому же отец и сын славились своей честностью: за ними не числилось никаких темных дел, и они никогда никого не уничтожали, если сами не были неожиданно атакованы. Глядя на очертания подбородка Плейделла, блеск его темных глаз и морщинки в углах рта, Роджер суммировал свои впечатления следующей фразой: "Когда этот человек узнает, что его невесту убили, он не будет знать покоя, пока судья не наденет черную шапочку" {В британском суде судья надевал черную шапочку, вынося смертный приговор}. Роджер чувствовал дрожь возбуждения, которую не назовешь неприятной. Хотя разница в возрасте между ними была, по-видимому, не так уж велика, он смотрел на Плейделла так, как, будучи двенадцатилетним подростком, смотрел на капитана школьной футбольной команды. Роджер редко ощущал комплекс неполноценности, но сейчас пребывал в опасной близости от подобного состояния.

Морсби, до сих пор не получивший почти никакой полезной информации, осторожно расспрашивал Плейделла о записке леди Урсулы, пока не желая делиться с ним подо зрениями насчет убийства. По-видимому, старший инспектор рассчитывал, что ему удастся выяснить побольше на ранней стадии расследования, если Плейделл будет оставаться в неведении на этот счет. Убийство невесты может лишить жениха способности адекватно оценивать факты.

– Я согласен, что текст записки довольно странный,– говорил Плейделл,но больше ничего не могу вам о ней сообщить. Почерк принадлежит леди Урсуле, иначе я мог бы предположить, что записка вообще не имеет отношения к делу.

– Вы уверены, что это ее почерк?– спросил Морсби.

– Конечно,– удивленно ответил Плейделл.– Чей же еще... О, вы имеете в виду, что записку могла оставить не она?

– Что-то в этом роде. Текст такой странный, что можно предположить, будто он написан по другому поводу и попал туда по ошибке. Вы в состоянии помочь нам с этой запиской? Возможно, вы видели ее раньше или слышали о ней?

Плейделл выглядел озадаченным.

– Каким образом? Если записку оставили там для мисс Маклейн в какое-то другое время...

– Нет. Это я уже выяснил.– Тогда я ничем не могу вам помочь. Конечно, текст настолько необычный, что мог быть написан по совсем другой причине.

Старший инспектор устремил взгляд в потолок.

– Вы и леди Урсула были в Монте-Карло в прошлом феврале, не так ли?спросил он.

– Да,– с удивлением отозвался Плейделл.

Роджер навострил уши. Морсби не упоминал ему об этом факте, и он понял его значение только после следующего вопроса.

– Случайно вы не помните дату прибытия туда?

Роджер внимательно слушал. Он помнил, что французская "крокетка" умерла девятого февраля.

Плейделл заглянул в записную книжку.

– Я прибыл в Монте-Карло четырнадцатого февраля. Но леди Урсула отправилась туда недели на две раньше.– Он перелистал страницы.– Да, она выехала из Лондона двадцать седьмого января.

– Не могли бы вы, мистер Плейделл, составить для меня список всех друзей и знакомых леди Урсулы мужского пола, которые уже были в Монте-Карло или поблизости, когда вы туда прибыли?– попросил старший инспектор.

– Конечно мог бы, если он вам нужен,– с озадаченным видом ответил Плейделл.– Но какое отношение...

– Он мне очень нужен,– прервал инспектор.

Плейделл спокойно воспринял эту бесцеремонность, хотя было очевидно, что он понятия не имеет о ее причине.

– Вроде бы после меня туда никто не приезжал,– сказал он.– Между прочим, леди Урсула задержалась в Монте-Карло после моего отъезда. Я отбыл третьего марта, а она осталась там еще недели на две.

– Давайте ограничимся второй неделей февраля,– предложил Морсби.Составьте как можно более полный перечень тех, кто был там во время вашего приезда или уехал оттуда в течение предыдущей недели, если вам об этом известно.

Через несколько минут Плейделлу дали попять, что он может идти и что дело теперь в руках полиции. Если ему придет в голову что-нибудь еще, он всегда может связаться по телефону со старшим инспектором.

– Ну, мы узнали не так много, как я надеялся,– с сожалением заметил Роджер.

– Не забывайте о Монте-Карло,– возразил Морсби.– Тут нам повезло, мистер Шерингэм. Тогда мистер Плейделл еще совсем недавно обручился с леди Урсулой и должен был обратить внимание на ее друзей мужского пола. О лучших условиях для наблюдения мы и мечтать не могли, даже если бы сами там находились. Запомните мои слова: он не забыл ни одно мужчину, с которым леди Урсула разговаривала в течение этих двух недель.

– Кстати, о перечне,– спохватился Роджер.– Я забыл сообщить вам кое-что.– И он рассказал о списке дорсетширских друзей Дженет, которым снабдила его Энн.

– Ага!– многозначительно произнес Морсби.

– Иными словами,– без особой необходимости указал Роджер,– если одно и то же имя будет фигурировать в обоих списках, мы поймаем убийцу!

– Мы будем знать, кто он,– поправил инспектор.

Глава 9

Записка и сомнения

Роджер был задумчив, вернувшись вечером в Олбани и налив себе виски с содовой, прежде чем лечь спать. Это дело настолько отличалось от других, что ему грозила опасность сбиться с пути. В предыдущих делах к его услугам всегда были несколько мотивов и кандидатов в преступники, так что для решения требовалось только отбросить все лишнее, оставив наиболее убедительные доказательства против одного из подозреваемых.

Теперь же ситуация была абсолютно противоположной. Вместо нескольких возможных мотивов не было практически ни одного, за исключением убийств на сексуальной почве, спланированных извращенным умом, поэтому указателей, которые при наличии очевидного мотива в девяти случаях из десяти привлекают к виновному внимание полиции, здесь не существовало вовсе. Более того, вместо обширной группы подозреваемых была сплошная пустота. Говоря точнее, поле деятельности, открывающееся перед Роджером, было настолько обширным, что в подозреваемых мог оказаться весь мир.

Роджер лег в кровать и попытался заснуть, но его мысли продолжали вращаться вокруг бесконечного числа версий. Оптимистическая нота, на которой он расстался с Морсби, перестала отзываться у него в голове – ночь не слишком подходящее время для оптимизма. Не пробыв в постели и получаса, Роджер пришел к выводу, что нет ни малейшей возможности появления одного и того же имени в списках Энн Мэннерс и Плейделла. Такие счастливые совпадения случаются только в книгах – в реальной жизни им нет места. Нужно отказаться от беспочвенной надежды и найти иной подход к проблеме.

Самым обидным было то, что из всех загадок, с которыми ему приходилось иметь дело, Роджер больше всего хотел разгадать именно эту, наиболее сложную, понимая, что, если он не сумеет внести ценный вклад в партнерство с полицией, ни Морсби, ни руководство Скотленд-Ярда больше никогда не позволят ему участвовать в каком-нибудь интересном расследовании. Роджер беспокойно ворочался в кровати. Было чересчур надеяться, что он сможет сам раскрыть дело даже при поддержке Морсби и всех ресурсов Скотленд-Ярда, но он рассчитывал хотя бы вывести следствие на верный путь. Морсби, конечно, сосредоточился на записке леди Урсулы, и если бы ему удалось выяснить, кому предназначалась записка, дело было бы фактически раскрыто. Но каким образом инспектор сможет этого добиться? Роджер спрашивал себя, стоит ли и ему сконцентрировать внимание на записке. Едва ли. Скотленд-Ярд не имеет равных во всем мире в области следования единственному более-менее конкретному указателю – для любителя вступать с ним в соперничество было бы пустой тратой времени.

Нет, лучше предоставить это Морсби: если инспектор добьется успеха, то докажет, что его репутация вполне заслужена. А он тем временем будет собирать данные, которые Морсби склонен игнорировать, и пытаться на их основе прийти к каким-нибудь выводам. Если его постигнет удача, он не только, в свою очередь, заработает репутацию, но и позаботиться о том, чтобы это стало известно руководству Скотленд-Ярда! После Ладмута Роджер отнюдь не намеревался скромно оставаться в тени, наподобие сыщиков в книгах, уступая всю славу бестолковым полицейским детективам.

Роджер провел два с половиной часа, перебирая в уме все данные, но не смог сделать ни единого вывода. Поднявшись, он проглотил три таблетки аспирина, запив их виски с содовой, и снова лег в постель. На сей раз ему удалось заснуть.

Явившись к одиннадцати утра в Скотленд-Ярд (ему доставило чисто детское удовольствие пройти мимо дежурного, небрежно кивнув, и беспрепятственно проследовать в кабинет Морсби), Роджер застал старшего инспектора сидящим за столом, уставясь на записку. Он улыбнулся про себя. Казалось, прозаичный Морсби заклинает дух автора записки открыть свой секрет.

– Доброе утро, мистер Шерингэм,– рассеянно кивнул инспектор.– Взгляните на это послание. Не видите в нем ничего странного?

– Кроме того, что оно, как вы отметили, немного измято и потрепано, ничего.

– А как насчет бумаги, на которой оно написано?

– В бумаге я не разбираюсь.– Роджер присел на край стола.– Это ваша прерогатива. Нет смысла показывать мне жалкий обрывок бумаги и ожидать, что я смогу восстановить его историю с того времени, когда он был искусственным шелком или еще чем-нибудь, являющимся сырьем для изготовления бумаги этого сорта.

На флегматичном лице инспектора мелькнуло торжество.

– Дело в том, мистер Шерингэм, что это вовсе не жалкий обрывок бумага.

– Вот как?– вежливо отозвался Роджер. Было очевидно, что Морсби считает этот факт крайне важным, но Роджер не мог понять, по какой причине.Пожалуйста, объясните.

– Даже мы, тупицы из Скотленд-Ярда, иногда способны сделать одно-два умозаключения,– усмехнулся Морсби,– хотя мы и не пишем умные статьи о психологии убийц. Потрогайте эту записку, мистер Шерингэм, и вы убедитесь, что это очень дорогая почтовая бумага.

– Ага!– воскликнул Роджер, начиная понимать.

– К тому же она обрезана,– продолжал Морсби,– и на то была причина. Теперь вам ясно, что я имею в виду?

– Да. Отрезан адрес. Десять против одного, что он был типографский, и тогда вы можете...

– Отрезан был не только адрес,– прервал старший инспектор, наслаждаясь собственной проницательностью – как уже упоминалось, старшие инспекторы тоже люди и ничто человеческое им не чуждо.

– Охотно верю,– скромно откликнулся Роджер.

– Вы меня удивляете, мистер Шерингэм. Я полагал, что вы специалист в области дедукций. Неужели вам и сейчас непонятно, о чем идет речь? Ну-ну! Подумайте, как бы вы поступили, если бы в спешке писали другу записку, находясь в его квартире.

– Написал бы сверху имя друга и подчеркнул его!– воскликнул Роджер.– Вы гений, Морсби!

– Наконец-то вы это признали,– проворчал инспектор.– Впрочем, вы достаточно быстро поняли, в чем дело,– великодушно добавил он.– Взгляните-ка на середину верхнего края записки.

Исследовав указанное место, Роджер обнаружил четко различимую линию, проведенную карандашом.

– Бумагу аккуратно разрезали ножом,– заметил он.

Морсби откинулся на спинку стула.

– Обратите внимание, что складка посередине не делит бумагу пополам разница получается почти в целый дюйм. Но ведь обычно лист бумаги сгибают чисто инстинктивно с максимальной точностью. Следовательно, бумагу сложили вдвое до того, как отрезали верх. Теперь мы можем определить размер исчезавшего фрагмента и первоначальный размер листа.

– Понятно,– кивнул Роджер.

Морсби нажал кнопку на столе.

– Вот где Скотленд-Ярд имеет преимущество над любителями,– с удовлетворением заметил он, придвинув к себе записку.

Когда в ответ на звонок появился посыльный, Морсби отправил его на поиски сержанта Бэрроуза.

– Доброе утро, Бэрроуз,– поздоровался он, когда в комнату вошел мужчина и остановился, ожидая распоряжений.– Это мистер Шерингэм, который временно к нам прикомандирован. Для вас есть работа. Я хочу, чтобы вы разузнали все о бумаге, на которой написан этот текст. Посмотрите на нее внимательно. Я составил для вас описание с указанием водяных знаков и первоначального размера – как видите, часть листа отрезана. Выясните, кто производит такую бумагу, какие канцелярские магазины в Лондоне – особенно в Вест-Энде – ею торгуют, постарайтесь узнать имена покупателей, а главное, заказывал ли кто-нибудь отпечатать на ней адрес. Работа потребует времени, поэтому поручите ее пяти сотрудникам. Ответ мне нужен как можно скорее.

– Хорошо, сэр.– Сержант быстро вышел.

– Да,– признал Роджер.– Тут у Скотленд-Ярда явное преимущество.

Старший инспектор достал трубку, и Роджер предложил ему свой кисет. Слова инспектора произвели на него должное впечатление. Морсби намеревался извлечь из записки все возможное, и Роджер понимал, что это приведет к открытиям, которые он не сможет с ним разделить.

– Кстати,– сказал Роджер, вспомнив, что ему тоже удалось продвинуться по своей линии расследования,– вот список имен, составленный для меня мисс Мэннерс.– Он вынул список из кармана и протянул его Морсби.– Это копия для вас – оригинал у мена.

Старший инспектор, набивая трубку, пробежал глазами перечень тридцати с лишним имен.

– Похоже, ее сестра вращалась в высшем обществе,– заметил он.– Сплошь лорды, сэры и достопочтенные {Достопочтенный (The Honourable) – в Великобритании титул детей пэров}.

– У них приличная семья, и думаю, они поддерживают отношения с местной знатью,– отозвался Роджер.– Рядом много больших домов, и дети, возможно, играли вместе.

– Странно, что никто из этих важных шишек не помог ей, когда она отправилась в Лондон искать работу.

– Вряд ли они об этом знали. Я уверен, что она их ни о чем не просила. Очевидно, Мэннерсы хотя и бедные, но дьявольски гордые.

– Однако гордость не помешала ей дрыгать ногами на сцене в кордебалете,– заметил Морсби, поднося спичку к табаку Роджера.

– Какое это имеет значение в наши дни? Не будьте таким викторианцем {Имеется в виду период царствования королевы Виктории (1819-1901; на троне с 1837 года) с его господством чопорных нравов}, Морсби.– Тем не менее Роджер подумал, что ему не хотелось бы видеть Энн, идущую по стопам младшей сестры.

– Хм!– буркнул Морсби, продолжая изучать список.

Роджер постукивал каблуками по ножке стола. Он чувствовал, что ему следует удалиться и что-нибудь предпринять, но никак не мог решить, что именно. Казалось, Морсби делал все, что можно было сделать на этой стадии. Неужели чертова записка поможет ему самостоятельно раскрыть преступление? Не без раздражения Роджер обследовал ее снова.

– Да, верх аккуратно отрезан острым ножом,– признал он.– Это свидетельствует о преднамеренности, не так ли?

Старший инспектор оторвался от списка.

– О преднамеренности?– переспросил он.– Да, разумеется. Именно это я и говорил вчера вечером.

– Да, а я был склонен в этом усомниться. Отрезанный край записки доказывает вашу правоту. Впрочем, я и теперь думаю, что место убийства не было преднамеренным, хотя само преступление являлось таковым. Мне кажется, тот, кто убил леди Урсулу, намеревался сделать это в течение нескольких дней и носил записку с собой, чтобы использовать ее, когда представится возможность. Встреча в студии произошла случайно.

– Вполне возможно,– согласился Морсби.– Я не утверждаю, что встречу назначили заранее, и предложил это всего лишь в качестве версии, которой не следует пренебрегать. По-вашему, нам стоит поискать кого-нибудь с веским мотивом для убийства леди Урсулы?

– Нет.– Роджер сердито хлопнул ладонью по столу.– В том-то вся и беда, что от мотива нет никакого толку! Мотив нам известен. Он в этой записке. Написав ее, леди Урсула, как говорится в книгах, подписала свой смертный приговор.

– Я не смотрел на это с такой точки зрения,– с интересом произнес инспектор.– Изобретательная идея, мистер Шерингэм.

– Она вполне очевидна,– отозвался втайне польщенный Роджер.– Этот маньяк постоянно ищет жертвы. Девушка, чью смерть он не может выдать за самоубийство, Для него бесполезна. Убивать ему нравится, а рисковать – не очень. Для его метода самоубийство – самая надежная маскировка. Когда записка леди Урсулы попала ему в руки, она явилась для него просто даром свыше! Он должен был только таскать ее с собой в ожидании удобного случая. Элементарно, мой дорогой Морсби.

– Да, но не слишком приближает нас к развязке, мистер Холмс. Хотя насчет мотива вы правы. Получается, что мы можем рассчитывать только на косвенные улики, вроде сведений о передвижениях подозреваемого. Возможно, в один прекрасный день мы с вами будем точно знать, кто убийца, но сумеем доказать лишь возможность совершения им этих преступлений. Ну и что в этом хорошего?

– Ничего,– признал Роджер.

Они мрачно посмотрели друг на друга.

– Возможно,– добавил старший инспектор,– нам повезет в следующий раз.

– В следующий раз?– переспросил Роджер.

– Да,– сухо пояснил Морсби.– Когда убьют следующую жертву.

Последовала пауза. Телефонный звонок прервал их невеселые размышления.

Морсби взял трубку.

– Алло!.. Да, это старший инспектор Морсби... Доброе утро, сэр... Вот как?.. Отлично... Да, приходите как только сможете... Жду вас.– Он положил трубку.– Плейделл составил свой список.

– Будем надеяться, что с ним нам повезет больше. Мне не нравится сидеть без дела, покуда этот зверь, возможно, планирует убийство еще одной девушки.

– Но что мы можем предпринять, не зная, кто он?– рассудительно заметил Морсби.

Роджер фыркнул. Ничего так не действует на нервы, как разумный довод, не соответствующий желаниям и возможностям.

– Несомненно, сэр, он подыскивает очередную жертву,– бодро продолжал Морсби.– Маньяки убивают около дюжины, прежде чем устанут от этого занятия.

– Но нельзя же оставлять его на свободе, не предупреждая об опасности возможные жертвы,– сказал Роджер.

– И предупредить заодно убийцу? Нет, сэр. Так нам его, никогда не поймать, а он слишком опасен, чтобы оставаться непойманным. Смерть еще одной девушки может спасти дюжину других. Но лучше добраться до него прежде, чем это произойдет. Я намерен максимально ускорить расследование, так как теперь мы твердо знаем, что имеем дело с маньяком-убийцей.

Но эти слова не убедили Роджера. Он заявил, что следует предупредить хотя бы одиноких и беззащитных девушек, проституток и прочих наиболее вероятных жертв. Старший инспектор был непреклонен. Он указал, что проституток предупреждать бессмысленно: ему известно по опыту, что они не обращают внимания ни на какие предупреждения. В разгар спора им доложили о приходе Плейделла.

Он приветствовал их с присущей ему спокойной вежливостью, кажущейся несколько старомодной в таком молодом человеке, и предъявил принесенный им список. Морсби положил его на стол, даже не взглянув на текст, и стал расспрашивать Плейделла о его сегодняшних планах на случай, если с ним срочно понадобится связаться. Плейделл назвал предполагаемые местопребывания и обещал позвонить в Скотленд-Ярд, если что-либо изменится. Он казался удивленным просьбой инспектора, но подчинился ей без протестов. Наблюдая за ним, Роджер понял, что он еще не осознал всю правду о кончине своей невесты.

Через пять минут Плейделл удалился. Двое мужчин тотчас же положили рядом оба списка и стали внимательно их изучать.

– Ага!– произнес Роджер.

– Есть!– воскликнул инспектор в следующий момент.

– Господи!– вскричал Роджер еще через пару секунд.

В списках совпали не одно, а целых три имени.

Глава 10

Ленч на двоих

– В конце концов,– сказал Роджер спустя несколько минут,– это не такое уж совпадение, как может показаться на первый взгляд. Половина дорсетширского населения состоит из людей, которые бывают в Монте-Карло. Было бы куда более странно, если бы не совпало ни одно имя.

– Но на три я никак не рассчитывал,– отозвался Морсби.

– Также не слишком странно, что я знаю двоих из этой троицы. Люди, бывающие в Эскоте, Гудвуде {Эскот – деревня в графстве Беркшир; Гудвуд город в графстве Сассекс. Места, где происходят ежегодные скачки}, Монте-Карло, составляют довольно узкий круг, и если имеешь к нему какое-то отношение, то рано или поздно сталкиваешься с большинством из них. Не то чтобы я имел с этой публикой много общего, но я встречал некоторых из них на различных светских мероприятиях – и Беверли в том числе. Близко я его не знаю, но он мне очень не по душе.

– Вот как?– заинтересованно произнес старший инспектор.– А что с ним не так, мистер Шерингэм?

– Да ничего. Он очень высокий, очень худой, с очень светлыми волосами и очень голубыми глазами, невыносимо самодовольный и претенциозный, а к тому же пишет стихи. У меня нет никаких предубеждений против стихов и тех, кто их пишет,– я даже сам пытался этим заниматься, пока не убедился, что природа не наделила меня необходимыми способностями, но он называет свои изделия поэзией, а я нет.

– Как же вы их называете, мистер Шерингэм?

– Дребеденью. При этом парень носит бороду, что не стал бы делать ни один из уважающих себя современных поэтов. Не стану скрывать от вас, Морсби, что Беверли отвратительный тип, хотя, боюсь, абсолютно безвредный. Могу заявить в его пользу лишь то, что он не мог бы убить своего ближнего, даже спасая собственную жизнь. Нет, к сожалению, это не наш человек. Кстати, он сын лорда Беверли.

– Хм!– произнес старший инспектор.– А ваш другой знакомый – Джералд Ньюсам?

– Джерри? Он был моим близким другом. Мы вместе учились в школе и Оксфорде. Да, я помню, что Джерри родом из Дорсета. Превосходно играл в теннис – у него был отличный у дар.

– Сильный парень?– бесстрастным тоном осведомился Морсби.

– Очень мускулистый, хотя и не слишком крупный... О, понимаю, о чем вы. Нет, Морсби, не думаю, что вам стоит беспокоиться насчет Джерри. Он отпадает в еще большей степени, чем Беверли.

– В таком случае остается только Джордж Даннинг,– сказал инспектор, сверившись со списками.

– Да,– уверенно подтвердил Роджер.– Мы должны сосредоточиться на Джордже Даннинге, кем бы он ни был.

Морсби потянулся за "Кто есть кто".

Из трех подозреваемых в справочнике был упомянут только Беверли, но помимо того, что он окончил Итон и колледж Церкви Христовой в Оксфорде, а также опубликовал два тома стихотворений и один том пьес, никаких сведений там не содержалось. Что касается Ньюсама, то Роджер не контактировал с ним последние годы, но думал, что после смерти отца он вернулся в Дорсетшир присматривать за поместьем. Запросив сведений, Морсби вскоре узнал, что так оно и есть и что поместье находится милях в десяти от Литтл-Монктона. Спустя несколько минут поступила информация и о Джордже Даннинге. Выяснилось, что он холостяк в возрасте тридцати лет, получающий солидный доход, проживающий в квартире на одной из фешенебельных улиц в районе Пиккадилли, состоящий в нескольких клубах, обучавшийся в Регби {Регби (правильнее Рагби) – город в графстве Уорикшир, где находится знаменитая школа для мальчиков, давший название одноименной игре} и Кембридже и несколько раз игравший в кембриджской команде регбистов.

– Смотрите-ка!– заметил Роджер, изучая эти сведения.– Даннинг член клуба "Оксфорд и Кембридж". Если он бывает там, я мог бы завязать с ним знакомство.

– Это было бы неплохи,– одобрил Морсби.– Только осторожнее – он не должен знать, что мы идем по его следу.

Роджер посмотрел на него с видом оскорбленного достоинства.

– И не пытайтесь ничего из него вытянуть, пока я не дам вам указаний,добавил старший инспектор, нисколько не обескураженный этим взглядом.– Я не хочу его спугнуть. К тому же не забывайте, что мы еще не имеем результатов обследования почтовой бумага. Только получив их, мы сможем с уверенностью отбросить двух других подозреваемых.

– И сосредоточиться на Даннинге,– закончил Роджер.– Ладно, Морсби, постараюсь не рассказывать ему все о нас при первой встрече. Благодарю за доверие.

Инспектор отечески улыбнулся.

Выйдя из Скотленд-Ярда, Роджер отправился на ленч в клуб "Оксфорд и Кембридж", чувствуя, что ему не удастся быстро выйти на след мистера Даннинга. Он не сомневался, что они правильно вычислили убийцу и что осталось только добыть доказательства. К счастью, в этом процессе ему не будут мешать ограничения, налагаемые на профессиональных детективов. У него в голове уже начали формироваться два небольших плана, которые явно не получили бы официального одобрения.

Расспросив портье, Роджер узнал, что мистера Даннинга сейчас нет в клубе и что он бывает здесь не больше двух-трех раз в месяц. Тем не менее Роджер не отказался от первоначального намерения, так как он уже около года не ходил на ленч в "Оксфорд и Кембридж", и вскоре уже сидел за столиком. Заказав мясное филе и тушеные помидоры с кружкой старого пива, Роджер огляделся вокруг в поисках знакомых лиц, но никого не обнаружил.

Однако, ему не пришлось питаться в одиночестве. Спустя десять минут после того, как ему подали мясо, чей-то голос не слишком уверенно окликнул его сзади. Обернувшись, он увидел стоящего рядом Плейделла и сразу же вскочил со стула.

– Вы меня спасли!– воскликнул Роджер, хватаясь за подвернувшуюся возможность, покуда она не ускользнула.– Я боялся, что мне придется провести ленч в полном молчании, что для меня страшнее всего. Если у вас не назначена встреча, составьте мне компанию.

– С удовольствием,– вежливо отозвался Плейделл и занял стул напротив.Вы Роджер Шерингэм, писатель, не так ли?– продолжал он.– Ваше лицо показалось мне знакомым, когда я встретил вас вчера в Скотленд-Ярде.

– И мне показалось, что я видел вас раньше,– кивнул Роджер.– Теперь я припоминаю, что это было здесь, хотя тогда я не знал вашего имени. Мы не встречались за игрой в бридж года два тому назад? Кажется, Фрэнк Мерримен остался в выигрыше.

– Верно,– с улыбкой подтвердил Плейделл.– Любопытно, как люди встречаются на короткое время, не узнав друг о друге ничего, даже имени, а потом не видятся годами.

Они обменялись несколькими воспоминаниями, и Роджер узнал, что его компаньон учился в Кембридже, но был вынужден прервать занятия из-за войны. Когда воспоминания иссякли, беседа застопорилась, так как головы обоих участников были полны невысказанных мыслей. Роджер понимал, что Плейделла интересует, каким образом он оказался вовлеченным в расследование обстоятельств трагической гибели его невесты, а сам Роджер думал о том, как ему ответить на этот неизбежный вопрос.

Плейделл приближался к нему постепенно.

Этот старший инспектор, которого я видел в Скотленд-Ярде,– кажется, его фамилия Морсби, не так ли?– небрежно осведомился он после очередной паузы.Он надежный человек?

– Безусловно,– ответил Роджер.– Вполне надежный.

– Вроде бы его не удивило мое появление вчера вечером,– продолжал Плейделл.

– Нет,– согласился Роджер.– Мы этого ожидали.

– Вы связаны со Скотленд-Ярдом.– Эта фраза прозвучала скорее как утверждение, чем как вопрос.– Должно быть, это очень интересно.

– Да.– Роджер едва ли мог ответить иначе.

Плейделл посмотрел ему в глаза.

– Вы разумный человек. Что вы думаете о смерти моей невесты?

– Мы думаем, что она выглядит достаточно странно и нуждается в небольшом расследовании,– осторожно ответил Роджер.