Текст книги "Хорошее время для убийства"

Автор книги: Энн Грэнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– У меня дома двое таких… – мрачно проговорил бизнесмен. – Я ухнул на них целое состояние: учеба в частных школах, уроки музыки, поездки в Европу, а что толку? Ни один не может найти приличную работу и даже не заговаривает о том, чтобы куда-то устроиться! Целыми днями слоняются по дому, хоть бы матери помогли посуду вымыть. Не знаю, в кого они такие.

– Не говори, дорогой! – поддакнула блондинка, похлопав своего кавалера по руке. В ее густо накрашенных глазах мелькнула искра неподдельного сочувствия, заменившая профессиональную внимательность, с какой она раньше слушала его излияния. – Уж я-то тебя понимаю! У меня тоже есть дочка, сейчас ей девятнадцать. Уехала в Лондон, не пишет, не звонит! Разумеется, сбежала с парнем. Я предупреждала, от него добра не жди, но разве она меня послушает? Не знаю, где она и чем занимается. А ведь когда была маленькая, она у меня ни в чем не знала отказа! Я покупала ей все, что она просила. Из кожи лезла, но оплачивала уроки танцев, колготки, балетные пачки, туфли и все остальное. Вот, смотри…

Блондинка порылась в дешевой сумке и вытащила оттуда папку. На грязный, засаленный стол посыпались фотографии.

– Вот моя Синди, когда ей было шесть лет. Она у меня ходила как маленькая принцесса!

Бизнесмен тоже достал фотоальбом.

– А вот мои два мальчика; сняты пять лет назад, когда мы вместе ездили на Майорку. Как вспомню, сколько я ухнул на эти заграничные отпуска… Знал бы я тогда, я бы лучше накопил денег и купил спортивную машину!

Сблизив головы, парочка стала перебирать фотографии, на которых застыла прошедшая жизнь: утраченные иллюзии, надежды, с которыми пришлось расстаться, отвергнутая любовь… По крайней мере, на ближайшие четверть часа блондинку и бизнесмена объединило чувство утраты и скорби.

Саймон направился домой, на Джубили-роуд. Свет в окнах не горел. Он отпер дверь, и в ноздри ему ударил запах тлена. Да, его жилье – настоящая помойка. Он нащупал выключатель, но лампочка в коридоре не зажглась. Опять перегорела! Немудрено – при такой паршивой проводке. Новые лампочки перегорают через две минуты. Саймон в темноте поднялся наверх по скрипучей лестнице, держась за ветхие перила, чтобы не упасть, и распахнул дверь в свою комнату – она выходила на лестничную площадку. Из соседней комнаты, в которой жил Микки, послышался шорох.

– Мик! – позвал Саймон. Он обрадовался, несмотря на презрение, какое питал к своим компаньонам.

Ответа не последовало. Никого там нет! Предвкушение хоть какого-то общества окончилось разочарованием. Саймон перешагнул через порог и включил свет. В его комнате ничего не изменилось. Все так же, как перед уходом: беспорядок, незастланная постель, давно не стиранные простыни. В углу куча грязного белья. На столе заготовки для работы. Саймон окинул стол довольным взглядом. Да, сегодня он много успел. Но сначала надо спуститься вниз и сварить кофе. Чашка кофе его взбодрит.

Он вышел на неосвещенную лестничную площадку и недолго постоял на ней, привыкая к темноте и пытаясь разглядеть ступеньки, которые уходили вниз и терялись во мраке. Неожиданно свет за спиной погас, и Саймон очутился в кромешной тьме.

– Черт! – пробормотал он. – Там тоже лампочка перегорела…

Это была его последняя связная мысль.

Глава 11

Когда поступил срочный вызов, дежурный немедленно известил старшего инспектора Маркби. Алан велел дежурному разыскать сержанта Пирса и передать, чтобы тот тоже ехал на место происшествия. Сам старший инспектор отбыл на Джубили-роуд, испытывая волнение, какое не чувствовал уже много лет.

Ни один полицейский не в состоянии до конца привыкнуть к насильственной смерти. Конечно, в результате многолетнего опыта расследования убийств у него нарастает некий защитный панцирь, который не дает испытать сильную душевную травму. Со стороны полицейские могут даже показаться черствыми людьми, но на самом деле среди них мало таковых. Всякая смерть противоестественна, особенно насильственная.

Очень тяжело, когда такая смерть настигает стариков или совсем молодых. Парди не вызывал у старшего инспектора симпатии, но, когда внезапно прерывается чья-то молодая жизнь, забываешь о личном отношении к потерпевшему. Да, наверное, Парди жил не так, как надо; со временем он мог бы исправиться и найти себя. Но увы, его время закончилось. Маркби захлестывала волна бессильного гнева.

Перед домом номер 43 на Джубили-роуд стояла патрульная машина. В окне первого этажа горел свет. Уличная дверь была приоткрыта; ее охранял констебль. В прихожей за спиной констебля света не было. Темно было и в соседних домах, но почти на всех окнах колыхались занавески. Соседи с огромным любопытством наблюдали за происходящим. Кто-то боялся, кто-то злорадствовал. Горе притягательно, но лишь в том случае, если оно чужое и не коснулось тебя лично и, наглазевшись вволю, можно снова включить телевизор или взять отложенную в сторону газету.

– Добрый вечер, сэр, – сказал констебль. – Без фонаря вам там не обойтись. В прихожей лампочки нет. Мы включили свет в гостиной и открыли дверь, но все равно труп почти не освещается.

Маркби задумался.

– Совсем нет лампочки?

– Да, сэр. Похоже, кто-то ее выкрутил. Может быть, лампочка разбилась и ее не успели заменить. Все жильцы собрались на кухне, сэр, с ними констебль Джонс. Она прекрасно умеет справляться с людьми в состоянии шока.

– Все жильцы?

– Трое молодых людей. Они живут здесь сообща. Ну, знаете, как бывает… Скидываются и платят вместе. Кстати, состояние дома жуткое. Домовладельцу крупно повезло, что он вообще нашел желающих здесь поселиться!

– Кто его обнаружил? – спросил Маркби, прерывая констебля. Дом он осмотрит сам и сам оценит его состояние. – Кто позвонил нам?

– Одна из его соседок, девушка. По ее словам, они вернулись втроем домой и сразу увидели его.

Маркби кивнул, взял протянутый констеблем фонарик и вошел в душный, вонючий коридор. Здесь пахло не только затхлостью. Запах был слабым, но Маркби сразу почувствовал его. Запах крови. И смерти!

Саймон распростерся на полу у подножия лестницы. Он упал ничком. Из сломанного носа вытекла кровь; сбоку, за ухом, тоже темнела лужица. Голова склонилась к плечу в неестественной позе. Глаза и рот открыты. На лице застыло удивленное выражение. Маркби поднял голову. На середине пролета перила были выломаны.

– Упал сверху, – пробормотал Маркби, прикидывая на глаз. – Схватился за перила или налетел на них, но перила подломились, и он свалился вниз. Дерево прогнило.

Он осторожно ощупал перила, находящиеся ближе к нему. Перила зашатались. Они выглядели так, как будто были сделаны из спичек. Ступеньки когда-то давно покрыли ковровой дорожкой, но ковер был таким старым и истертым, что походил больше на пыльную дерюгу, всю в дырах. В общем, ходить по такой лестнице вообще было делом опасным. Интерьер дома, вернее, почти полное отсутствие такового внушало отвращение. Жильцам явно не было здесь уютно. Что ж, людей, которым не по карману снять жилье получше, винить трудно. И все же им чуточку лучше, чем их ровесникам, которые спят в подъездах. Маркби посветил фонариком в сторону прихожей. Как и говорил констебль, отсюда почти ничего не было видно. Дверь на кухню в конце коридора была закрыта, из-под нее пробивалась полоска света; оттуда слышались невнятные голоса.

К дому подъехала машина; за ней почти сразу другая. До слуха Маркби донеслись голоса констебля, Пирса и еще нескольких человек. В дверном проеме появился силуэт Пирса; в спину ему светил уличный фонарь. Сержант вперился в полумрак и осведомился:

– Мистер Маркби, это вы?

– Добрый вечер, Пирс, – вежливо ответил Маркби. – Передайте фотографу, если он уже приехал, пусть наладит освещение.

Пирс бочком прошел мимо трупа, не сводя с него глаз.

– Классический случай, – заметил он. Потом оглядел лестницу. – Ну и старье! Как думаете, сэр, что с ним приключилось? Несчастный случай?

– Пока я еще ничего не думаю. Если это действительно несчастный случай, то хуже совпадения не бывает. Он ведь завтра должен был давать показания!

– Сегодня, – уточнил Пирс.

– Что? – Маркби посмотрел на часы. Пять минут первого! – Точно, сегодня. Что ж, зато теперь у меня есть все основания просить о направлении дела на доследование. Поднимайтесь наверх и осмотрите там все, только идите осторожнее. Ищите любые признаки борьбы или того, что парня толкнули. А я пока схожу на кухню и познакомлюсь с его друзьями.

Толкнув кухонную дверь, Маркби невольно зажмурился от яркого света. Перед ним выросла фигура констебля Джонс, которая загораживала проход. Увидев, кто пришел, она воскликнула:

– А, добрый вечер, сэр!

– Как обстановка? – спросил Маркби.

– Они, конечно, подавлены. – Констебль Джонс понизила голос. – Малый, кажется, расстроился больше всех. Одна девица туговато соображает, а вторая какая-то агрессивная.

– Что ж, разные типы женских особей определенного возраста, – кивнул Маркби. – Ладно, Джонс. Предоставьте юных феминисток мне, а вы пока опросите соседей. Позвоните в ближайшие дома слева, справа и напротив. И не бойтесь, что разбудите их: с улицы видно, что они не спят, а глазеют в окна, поджав хвосты от страха. Все занавески качаются в унисон. Слушайте внимательно, Джонс. Меня интересуют сплетни, а также свидетели, которые видели, как Парди входил в дом. Может быть, кроме него, сюда вошел кто-то еще. Ну, вы и так знаете, о чем спрашивать.

– Сплетни, – прошептала констебль Джонс. – Если дать соседям волю, придется всю ночь слушать жалобы на шайку молодых бездельников!

Члены «шайки» сидели за столом и угрюмо таращились на Маркби. Он тут же узнал всех; они были участниками драки в «Грозди винограда» в канун Нового года. Парень тогда пытался оттащить Саймона, без особого, правда, сочувствия. На вид лет двадцати; худой, бледный, нервный. На коленях у него сидел полосатый кот со злобным взглядом, явно уличный. Парень быстро гладил кота по взъерошенной шерсти.

– Ладно, сынок, – сказал Маркби мягко. – Успокойся.

Он взял себе стул и присел за стол. Очевидно, кухня была главным местом в доме. Здесь было относительно чисто, относительно тепло; кухня была даже не лишена уюта. Как заметил Маркби, тепло шло от переносного электронагревателя. Судя по виду, нового. Наверное, жильцы сами его купили.

Две девушки сидели бок о бок и мерили старшего инспектора настороженными взглядами. У одной рот был слегка приоткрыт. Вторая смотрела исподлобья; ее глаза были густо обведены черными кругами. Именно она тогда треснула Тома по голове подносом. Настоящая маленькая задира. Видимо, сегодня они «выходили в свет», потому что на них были самые что ни на есть «клевые шмотки»: черные кожаные куртки, черные футболки с идиотскими надписями, масса цепочек, сережек и прочего стального хлама. Маркби не успел произнести ни слова, как вдруг девица с черными кругами вокруг глаз резко наклонилась вперед, напомнив задиристого бойцового петушка. Звякнули цепочки, ржаво-черная грива волос качнулась, словно от негодования.

– Ни один из нас не имеет к этому никакого отношения! Мы нашли его, вот и все. Нам всем очень жаль и все такое… но мы тут ни при чем!

– Понимаю, – негромко ответил Маркби. – Позвольте узнать, как вас зовут?

Оказалось, что задиру зовут Трейси, вторую девушку Черил, а парня – Микки.

– Ваш кот? – спросил Маркби у Микки.

– Нет… то есть да, в каком-то смысле. Их тут двое крутятся. Не знаю, где второй. Они вроде как прибились к дому. – Микки говорил с едва заметным ирландским выговором.

– Как и мы! – сухо заявила Трейси. – Они тоже не сумели найти местечка получше. – Маркби непроизвольно протянул руку, желая погладить кота, но девушка предупредила: – Он кусается.

– В таком случае не стану его беспокоить.

– Нас он не кусает, – возразил Мик, защищая своего любимца.

– А Саймона часто кусал. – Черил тоже, наконец, подала голос.

– Вот как? – пробормотал Маркби. – Значит, Саймон не любил кошек?

– Кто, он-то? Да он никого не любил. Ни людей, ни животных. Странный он был тип.

– Но ведь он собирал подписи за запрещение охоты? Может быть, он любил лисиц.

– Понятия не имею, кого он любил, а кого нет, – уклончиво ответила Черил. – Он вечно о чем-то разглагольствовал, но я его особенно не слушала. Он все время доставал нас своими рассуждениями. Его послушать, у нас все не так.

– А насчет охоты на лисиц, это он не сам придумал, – презрительно поморщилась Трейси. – У него никогда не было собственных мыслей. Он только повторял то, что говорят другие. Услышит, как кто-нибудь что-нибудь скажет, и повторяет. Вот и за Динсом повторял…

Маркби поднял брови.

– Вы имеете в виду Колина Динса, писателя?

– Ага, ну да, кажется, он что-то пишет. Не романы и не сценарии для телевидения. Какую-то скукоту. Понятия не имею, кто читает такую муть. По-моему, никто. А послушать Саймона, так Динс – прямо Бэтмен.

– Послушайте, – перебил ее молодой ирландец. – Мы честно ничего не знаем. Нас весь вечер не было дома.

– Парди не пошел с вами?

– Нет. Если честно, ему запретили появляться в «Грозди винограда». После той драки перед Новым годом. Вы, наверное, помните. Вы ведь там были. Ну а мы пошли туда. Нас-то оттуда не выставляли!

– Куда же ходил Саймон?

Его бывшие компаньоны неуверенно переглянулись и хором ответили:

– Не знаем!

– Итак, кто его обнаружил?

– Мы все, – заявила Трейси. Очевидно, она была здесь лидером. – Мы вернулись вместе.

– В какое время?

– Ну… – Трейси посмотрела на своих приятелей, ища подтверждения. – Было еще не поздно, минут двадцать двенадцатого.

Микки и Черил закивали.

– Значит, вы сидели в «Грозди винограда», а оттуда сразу пошли домой?

– Ну да. Точнее, не совсем. Они закрываются в десять тридцать, но по пути домой мы купили по гамбургеру на лотке у библиотеки.

– Хорошо, продолжайте. Вы вернулись, и?..

– Открыли дверь и наткнулись на него, – лаконично ответила Трейси.

– Вы к нему прикасались?

Троица опасливо переглянулась.

– Я опустился на колени и положил руку ему на плечо, – нехотя признался Микки после долгой паузы. – Но я его не двигал. Только прикоснулся к лицу… – Парень заволновался; на лбу выступили капли пота. – И угодил во что-то липкое. Я понял, что там кровь. Ну испугался, конечно, и отскочил назад. Потом снова нагнулся, чтобы пощупал пульс. Взял его за запястье. Меня чуть не вырвало.

– Ты молодец, что все же нашел в себе силы еще раз дотронуться до него, – с серьезным видом сказал Маркби. – Но точно не передвигал?

– Да вы что! Я едва заставил себя дотронуться до него! – Микки помолчал. – Я хотел убедиться, потому что… – Он осекся и опустил голову, глядя на кота у себя на коленях. Пальцы вцепились в загривок животного.

– Потому что – что? Не бойся, говори смелее, – подбодрил его Маркби.

– Я подумал, если он жив, но умирает, может, стоит сходить за священником. – Последние слова были сказаны едва слышно. Микки не поднимал головы.

Девушки изумленно воззрились на него.

– Зачем еще? – спросила Трейси.

– Я просто так подумал, – с несчастным видом ответил Микки.

– Хорошо, – ласково перебил его Маркби. – Но потом ты понял, что уже поздно?

– Да. Я велел девочкам не трогать его. Понял, что он умер. Трейс вышла и вызвала полицию.

– Откуда? Отсюда?

– Нет, у нас нет телефона. Но за углом есть телефон-автомат.

Маркби отметил про себя: в полиции записывают все входящие звонки, продавец гамбургеров наверняка их запомнил, владелец «Грозди винограда» тоже; судя по всему, они там постоянные клиенты. Их слова нетрудно будет проверить.

Из-за двери послышался металлический лязг: наверное, фотограф устанавливал осветительную аппаратуру. Потом донесся новый голос: приехал полицейский врач.

– Он вам не особенно нравился? – продолжил задавать вопросы Маркби.

– Ну и что? Мы не сталкивали его с лестницы! – отрезала Трейси.

– Я и не утверждаю, что его столкнули вы. Просто у меня сложилось впечатление, что он вам не нравился.

– Он был псих, – вдруг выпалила Черил. – Совсем безбашенный. А уж как выражался – прямо как образованный. Аж противно. Фальшивый он был, вот что.

Маркби, Трейси и Микки посмотрели на Черил с некоторым удивлением. По ее меркам, она не только произнесла самую длинную речь, но и проявила поразительную проницательность.

– Черил, почему ты назвала его фальшивым? – спросил Маркби.

– Говорю вам, он выражался как образованный. И даже учился в дорогой частной школе. А жил здесь, с нами, и одевался… как будто он нам ровня. Но он не был таким же, как мы. Все время притворялся. Вот почему Динс так с ним возился. Потому что он был такой, как они, а не такой, как мы.

О боже, печально подумал Маркби. Бедный Колин Динс! Значит, люди, которым он стремится помочь, видят в нем непрошеного гостя, желающего первым делом помочь представителям своего класса. Знал бы Динс, какого мнения о нем его потенциальные подопечные!

– В холле нет лампочки, – сказал Маркби. – Давно ее там нет?

Молодые люди переглянулись.

– Еще вчера она там была и горела, – ответил Микки. – Я вкрутил новую на прошлой неделе. Лампочки здесь летят моментально. Проводка плохая.

– Но обычно их хватает дольше чем на неделю?

– Ну да, подольше. А в коридоре лампочка точно была.

Наконец-то, подумал Маркби, и тупой гнев в нем сменился чувством удовлетворения. Наконец-то злоумышленник допустил ошибку. Ему следовало заново вкрутить лампочку перед тем, как уйти. Наверное, понадеялся, что все решат, будто Саймон споткнулся о дырку в ковровой дорожке; при таком состоянии лестницы иного исхода трудно ожидать. Несчастный случай, как бы не так! Парди не сам упал, ему помогли. Столкнули с верхней площадки. И тот, кто его столкнул, нервничал и совершал ошибки. Дать ему время, и он попадется.

– А теперь вспомните как можно точнее, – велел Маркби троице, – когда вы вернулись домой, кто первым подошел к двери и отпер ее?

– Я, – ответила Черил после небольшой паузы.

– Точно?

– Нет, не ты, – сухо возразила Трейси. – Дверь отпирал Мик.

– Нет, я. Мик остановился позвать Черныша.

– Черныша? – переспросил Маркби.

– Вот его! – пояснила Черил, тыча пальцем в кота. – Микки остановился позвать его, а я открыла дверь. Честно, Трейс, дверь открывала я!

– Ладно, не спорьте, – торопливо вмешался Маркби. – Ну а ты, Мик, что скажешь?

– По-моему, дверь открыла одна из девочек, – осторожно произнес Микки. – Я взял Черныша и стал оглядываться, где второй кот, только его нигде не было.

– А второго кота не могли случайно впустить в дом? – быстро спросил Маркби. Возможно, в конце концов, Саймон все же проникся к животному сочувствием, хотя это не объясняет исчезновения лампочки из коридора.

– Нет, его не было. Он вечно где-то шляется по нескольку дней. Мы решили, что он уходит куда-то далеко, потому что когда он возвращается, то бывает весь в пыли и выглядит так, как будто много дрался.

Король местных котов, подумал Маркби, на секунду развеселившись. Охраняет границы своего участка.

– Значит, когда ты вошел в коридор, то держал на руках Черныша?

– Да, но только сначала. Потом Трейси или Черил, в общем, кто-то из девочек споткнулся и закричал. Они закричали, что на полу лежит Саймон. Я отпустил Черныша и подошел посмотреть.

– Хорошо. Итак, Черил, дверь была заперта? Тебе пришлось отпирать ее ключом?

– Да.

– Уверена?

– Конечно, уверена.

Маркби не спеша оглядел кухню. В ней имелась дверь, которая вела на задний двор, по виду довольно хлипкая, и окно. Он подошел к окну и внимательно осмотрел его.

– Кто-нибудь трогал это окно после того, как вы вернулись домой?

– Нет, – хором ответили все трое.

– Вы всегда оставляете его приоткрытым?

– Да, на всякий случай, – пояснил Мик. – Вдруг кто-нибудь забудет ключи. Грабители к нам не полезут, у нас и взять-то нечего.

«Так ли уж нечего?» – подумал Маркби.

– А что там, за дверью? Садик?

– По правде говоря, садиком это не назовешь. Садоводством никто из нас не увлекается. Там просто пустырь. Грязь сплошная.

Грязь – это то, что нужно. Если повезет, найдутся и следы.

– Ваш садик соединяется с соседним?

– Нет, – сказал Микки. – Он выходит в переулок. Все садики по эту сторону улицы выходят в переулок.

Значит, вот как убийца вошел и вышел! Отлично. Так вот и бывает – ходишь, ходишь кругами, и вдруг внутренний голос что-то подсказывает и тебе улыбается удача.

– Пожалуйста, не прикасайтесь к окну и двери черного хода и не выходите в садик. Договорились?

– Да. – Молодые люди послушно закивали.

Они, как ни странно, понравились Маркби. Ребята, в сущности, славные, думал он. Конечно, вид у них устрашающий, цепей и серег многовато, но это пройдет. А как трогательно они сейчас льнут друг к другу! Живут вдали от родных домов, но создали подобие семьи. Кое-как устроились в этом жутком доме, кормят двух приблудных котов, в выходные дни по вечерам вместе ходят развлекаться. И в их дружную компанию попадает Саймон – отверженный, чужак, которого они не считают своим.

– Как вышло, что Саймон поселился с вами? – спросил старший инспектор.

– Мик познакомился с ним в пабе, – ответила Трейси.

– Нам нужен был четвертый жилец, – пояснил Мик. – А ему как раз негде было жить. Он всегда вовремя вносил свою долю. Мы ничего о нем не знаем. Он никогда ничего не рассказывал – я имею в виду о себе.

– А известно, где он жил раньше?

Микки покачал головой.

– Только не здесь! – заявила Трейси. – Иначе мы бы его видели. Просто вдруг объявился в наших краях, как сказал Микки. И зашел в «Гроздь винограда».

– Что ж, понятно. – Маркби улыбнулся. – Вам придется повторить свои показания и подписать протокол, а пока отдыхайте, выпейте чаю. Главное – не прикасайтесь к окну!

Когда Маркби вышел из кухни, врач уже собирал саквояж.

– Здравствуйте, Алан. – Вид у врача был угрюмый. – Предварительно могу лишь констатировать трещину в черепе и сломанную шею. Причиной смерти могло стать и то и другое. А сейчас, если вы не против, я поеду домой. Утром, после того как осмотрю его как следует, пришлю вам подробный отчет.

– Да, хорошо. Спасибо за помощь.

Врач уехал. Маркби приказал снять отпечатки с оконной рамы, подоконника и двери черного хода. Пока он беседовал с бывшими компаньонами Саймона, приехала карета скорой помощи. Сейчас она стояла на улице, светя огнями.

Сверху по скрипучей лестнице очень осторожно спустился Пирс.

– Охота началась! – не без азарта обратился к нему Маркби. – Смерть при подозрительных обстоятельствах! Что-нибудь нашли?

– Да. Есть кое-что интересное, сэр. – Пирс развернулся и снова зашагал наверх, указывая Маркби дорогу. Свет на площадку второго этажа падал из спальни.

– Прежде всего, – Пирс ткнул пальцем в перила, – волокна! Кто-то зацепился за столбик. Возможно, это от одежды жильцов, но, с другой стороны, зазубрина как будто свежая.

Маркби нагнулся и осмотрел столбик перил. К нему прицепилось несколько шерстяных нитей. Как и сказал Пирс, древесный скол был белый и чистый. Значит, зацепились недавно.

– Осторожно снимите их. Отправьте на экспертизу. Пусть сравнят с одеждой всех, включая Парди. Парди носил длинную шинель, хотя, по-моему, эти шерстинки другого цвета. Что еще вы нашли?

Пирс ухмыльнулся:

– Вам понравится. – Он с ликующим видом обвел рукой комнату Парди.

Переступив порог, Маркби невольно поморщился. Ну и свинарник!

– Так-так, – проговорил он, подойдя к столу, заваленному «работой» Саймона. Газеты, ножницы, клей, дешевая бумага, конверты.

– Значит, анонимные письма – его рук дело! – заявил Пирс. – Он их рассылал!

– Очень похоже. Надо сравнить бумагу с письмами, полученными Томом Фироном и председателем охотничьего общества. А также шрифт и клей. Обыщите здесь все!

Старший инспектор осторожно спустился вниз и остановился на нижней ступеньке, пропуская санитаров, которые уносили на носилках тело Парди. Теперь он уже не сомневался в том, что смерть парня произошла не в результате несчастного случая. Ему предстояло найти убийцу. Причем такого, который нервничает и допускает оплошности, а значит, сильно напуган. Маркби задумчиво посмотрел под ноги. На полу виднелось темное пятно. Тот, за кем он охотится, сам не остановится, следовательно, его нужно как можно быстрее остановить.

* * *

Утром в пятницу, в день заседания коронерского суда, моросил мелкий дождь. Приехав в Бамфорд, Мередит поставила машину во дворе у здания суда. Не успела она вылезти, как сразу же намокла. Водяная пыль, казалось, проникала даже под одежду. Мередит надела плащ на теплой подкладке. К тому же он выглядел приличнее куртки. Но даже плащ не спасал от сырости и холода. Она поежилась.

В зале суда плохо работало отопление. Радиаторы были едва теплые. Все прибывшие старались устроиться поближе к батарее, чтобы согреться. Мерзкая погода навевала тоску.

Фрэнсис Нидэм-Баррелл, которой очень шел траур, сегодня заплела свои густые светлые волосы в косу.

– Если ваш коронер будет мямлить про смерть от несчастного случая, я покажу ему, что к чему! – решительно заявила она.

В зал вошел Джек Прингл; вид у него был подавленный. На нем было всегдашнее полупальто с капюшоном. За ним появился Том Фирон, неестественно опрятный и респектабельный. Он приехал в суд в темно-синем коротком пальто. В руках Том сжимал фетровую шляпу, какую можно увидеть на завсегдатаях ипподрома. Он мрачно поздоровался со знакомыми и тут же повернулся ко всем спиной.

– Том сегодня не в духе, – заметил Прингл. Высморкавшись в большой синий клетчатый платок, он виновато пояснил: – В плохую погоду у меня всегда насморк. Ничего не помогает.

– Вы же врач, – без всякого сочувствия заметила Фрэн.

– Тем не менее я ничего не могу поделать со своим гайморитом.

В зал с испуганными лицами вошли миссис Бриссет и Фред. Волосы у Фреда были зачесаны назад и смазаны бриолином; на подбородке виднелись царапины – видимо, порезался, когда брился. Миссис Бриссет сменила шапочку с помпоном на вязаную шляпку без полей, а всегдашние ботики – на черные лаковые туфли-лодочки, в которых она передвигалась не слишком уверенно. Видимо, новые туфли ей жали.

Полковник Стенли вошел об руку с женой. На председателе охотничьего общества был костюм, который в народе называют «похоронным». Жена его облачилась в теплый твидовый костюм, застегнутый на все пуговицы. На ногах у нее были толстые чулки и грубые башмаки. В руках она сжимала зонтик.

– Надеюсь, все закончится быстро, – заметила Шарлотта. – Мы оставили обоих мальчиков в машине. Когда они скучают, то грызут все подряд.

Видя, как заволновался Прингл, председатель охотничьего общества пояснил:

– Собаки…

– А, ясно. – Прингл снова высморкался.

– Простудились, Джек? – спросила Шарлотта. – Вечером плесните себе виски в чай. Простуду лекарствами не вылечишь, я так считаю.

Мередит оглядывала зал в поисках Маркби, но его нигде не было видно. Зато, к ее крайнему удивлению, она заметила кое-кого другого. В числе последних в зал прошел Руперт Грин в теплом верблюжьем пальто. Он стоял сзади один, вцепившись в спинку стула. На нем были грубые перчатки из свиной кожи. Поймав на себе взгляд Мередит, он холодно кивнул в знак того, что узнал ее. Мередит в ответ величественно поклонилась. Еще немного, и придется посылать друг к другу секундантов, чтобы обсудить выбор оружия. Интересно, куда запропастился Алан?

Словно прочитав ее мысли, инспектор Маркби вошел, вернее, почти вбежал в зал. Он был какой-то растрепанный; похоже, не спал всю ночь.

– Доброе утро, доброе утро, – говорил он на ходу. Торопливо пройдя по проходу, он скрылся за боковой дверью, откуда слышались голоса; они то становились громче, то затихали.

По спине Мередит пробежал холодок. Что-то случилось, подумала она. Что-то случилось, причем очень важное. Публика недовольно загудела.

– Что происходит? – пробормотала Фрэн. – Давно пора начинать!

– Ты пока садись, Шарлотта, – велел супруге председатель охотничьего общества. – Видимо, придется здесь задержаться.

– Как некстати! Надеюсь, мальчики не сгрызут обивку, как в прошлый раз.

– Я тоже надеюсь. Хотя от хулиганов другого нечего ждать.

– От кожаных сидений их тошнит. Надо было настелить газет, Банджи!

– Да перестань, – поморщился председатель. – Если тебя это утешит, то на переднем сиденье лежит «Таймс».

Дверь открылась, и в зал вышел коронер. За ним следовали бледный человек в лоснящемся черном костюме и Маркби. Старший инспектор безрезультатно пытался пригладить волосы. Все сели по местам. После обычной вводной части заседание объявили открытым. Мередит подобралась. Сейчас вызовут первого свидетеля!

И тут она поняла, что Парди в зале нет. Но ведь он же ключевой свидетель! Как же без него? Она оглянулась и встретилась со стальным взглядом Руперта Грина.

Коронер наклонился вперед:

– Старший инспектор Маркби, вы желали обратиться к суду?

– Да, сэр. – Маркби встал. – Я намерен просить о направлении дела на доследование. – Зал издал общий вздох, за которым последовала напряженная тишина.

– На каком основании?

– На основании того, что сегодня ночью один из свидетелей скончался при подозрительных обстоятельствах. Погиб человек, которому предстояло сыграть на сегодняшнем слушании главную роль. Возможно, его смерть как-то связана с гибелью мисс Нидэм. Ведется следствие, в результате которого, возможно, будет предъявлено обвинение.

– Понятно, – сказал коронер. – В связи с новыми обстоятельствами заседание откладывается до завершения предварительного следствия. О дате следующего заседания все будут оповещены своевременно.

Коронер вышел, и в зале началась суматоха. Маркби окружили.

– Где Парди? – спросила Мередит. – Что с ним случилось?

– Что значит «скончался»? – спросила Фрэн, сразу ухватившая суть дела. – Его убили? Кто?

– Извините, пока я не могу ответить на ваши вопросы. – Маркби пытался пробиться из окружения.

– Мне вам придется ответить! Я ближайшая родственница Гарриет! – настаивала Фрэн.

– Я загляну к вам в «Скрещенные ключи», но, скорее всего, не сегодня. Сегодня у меня очень много дел. Я зайду к вам завтра.

Маркби решительно протолкался через толпу. Поймав на себе взгляд Мередит, он открыл было рот, но тут же снова его закрыл, ограничившись многозначительным взглядом. Возможно, ей он тоже позвонит позже. Хочется надеяться, что позвонит. Мередит посмотрела ему вслед. Спина старшего инспектора скрылась в проеме двери.

Толкаясь и мешая друг другу, все последовали его примеру. Люди спрашивали друг у друга, что случилось, и строили самые невероятные предположения. Постепенно публика рассосалась.

Мередит медленно брела к своей машине. В универсале, припаркованном рядом, надрывно лаяли Шарлоттины «мальчики». Мелкие клочья изодранной газеты летали по салону, как конфетти. Полковник не зря оставил им «Таймс». Мередит увидела, что вплотную к ее машине стоит машина Прингла. Сам доктор сидел на водительском месте, положив руки на руль, и неотрывно смотрел в одну точку.