Текст книги "Хорошее время для убийства"

Автор книги: Энн Грэнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

В вестерфилдской церкви не было постоянного приходского священника, в ней редко проводились службы. На этот раз провести торжественную рождественскую службу вызвался один пожилой священник. Хор составляли дамы из «Женского института».[2]2
  «Женский институт» – организация, объединяющая женщин, живущих в сельской местности.


[Закрыть] На службу прибыло много народу. На площадке напротив церкви все было забито машинами. В чистом морозном воздухе еще издали были слышны радостные приветствия и поздравления с Рождеством.

Маркби кивнул в сторону столпившихся на мощеной дорожке прихожан:

– Сегодня полный сбор!

– Хорошо, что нет дождя.

– Его обещают только к вечеру. Погода снова пришла им на помощь.

В дверях их приветствовал священник в праздничном облачении. Он был очень стар, беловолос, розовощек, хрупкого вида. Лицо его сияло.

– Ему, наверное, вредно стоять на таком холоде! – прошептала Мередит.

Священник по очереди пожал им руки.

– Добро пожаловать, добро пожаловать!

Они вошли в церковь. Неутомимые дамы из «Женского института» разукрасили ее цветами и ветками остролиста. У алтаря стояла наряженная елка.

– Славная смесь христианства и язычества, – заметил Маркби как бы между прочим. – Я уже много лет здесь не бывал.

Мередит вдруг поразила мысль: поскольку Алан из этих мест, возможно, здесь, в этой самой церкви, он когда-то венчался с Рейчел. Что, если она, невинно предложив ему сопровождать себя сюда, сама того не желая, совершила грубую ошибку? Она осторожно покосилась на своего спутника.

Алан рассматривал развешанные повсюду картинки на тему Рождества Христова, нарисованные фломастерами, – вклад местных детишек в праздничное оформление храма. На картинке, висевшей к ним ближе остальных, Мария и Иосиф смотрели вдаль огромными круглыми глазами. По сравнению с их фигурами бык был непропорционально маленьким; он больше напоминал большую собаку с толстенькими рожками. Бык широко улыбался. Осел не уступал размерами быку, а уши у него были короткими, как у пони. Копыта были раскрашены в черный цвет; как ни странно, вид у осла был проказливый и немного злобный. Как у духа-пака. Младенца не было видно; из яслей, щедро набитых ярко-желтой соломой, высовывались только две ручки.

– О чем вы сейчас думаете? – тихонько спросила Мередит.

– По правде говоря, я молюсь про себя, чтобы сегодня, ради вас, дети Лоры вели себя пристойно. Будем надеяться, что Мэтью не подарят игрушку на батарейках, а Вики ничего не сломает.

– И все? – с облегчением спросила Мередит.

– Ну да, а что? О чем, по-вашему, я могу сейчас думать?

– Ни о чем. Просто мне показалось… наверное, вы хорошо знакомы с этой церковью, и у вас с ней связаны… м-м-м… личные воспоминания.

– Да, кое-какие воспоминания связаны. Но в основном детские. Я уже много лет не посещаю службы.

Мередит обрадовалась. Значит, Алан венчался не здесь! Зазвучал орган. Ему вторили пронзительные голоса певчих из «Женского института». Маркби торопливо раскрыл сборник церковных гимнов и, напугав сидящую впереди старушку, громогласно затянул: «Вести ангельской внемли». Мередит присоединилась к нему. Голос у нее был слабый. Алан вспомнил: она заранее предупредила, что петь не умеет. И все равно хорошо, что запела. Правда, в ноты Мередит попадала редко. Но это было не важно. Главное, как ему показалось, они стали ближе друг к другу. Музыку он любил, но как бы тайно и всегда тушевался, очутившись в обществе меломанов. Когда сопрано певчих воспарили ввысь, Маркби почувствовал, что нынешнее Рождество исполнено особым смыслом. И конечно, главное заключалось в том, что с ним рядом была Мередит.

* * *

К тому времени, как они приехали, в семействе Данби уже вовсю отмечали наступающее Рождество. На полу в гостиной валялись обрывки яркой оберточной бумаги. Мэтью получил в подарок танк, который со скрежетом катался по ковру, время от времени стреляя пистонами и испуская яркие снопики искр. Эмма самозабвенно играла на ксилофоне. Вики подарили куклу, которой девочка уже успела оторвать руку. Едва увидев дядю Алана, она доверчиво протянула ему игрушку, чтобы он ее починил. Маркби попытался познакомить детей с Мередит, держа сломанную куклу, перекрикивая звяканье ксилофона и непрерывное пыхтение игрушечного танка.

– Счастливого Рождества! – радостно закричала Лора. – Хотите стаканчик хереса? – На ней был желтовато-зеленый велюровый костюм для досуга, светлые волосы были закручены узлом на макушке. Из прически выбились длинные пряди волос, обрамлявшие очаровательное круглое лицо. – Пол сейчас на кухне. Он встал с рассветом и колдует над индейкой – правда, дети сегодня тоже на ногах с раннего утра. Я приготовила коньячный соус для пудинга, но, кажется, перелила коньяку, и теперь Пол больше не подпускает меня к плите. Сейчас принесу херес. Располагайтесь!

Она удалилась в сторону столовой. Маркби торопливо вставил руку куклы на место.

– На, дорогая, держи и больше не отрывай. Вот умница! Мередит, давайте пальто. Кстати, вы не хотите поставить сумку?

Мередит и Маркби оба принесли с собой пакеты, о которых нарочно не спрашивали друг друга.

– Там мои подарки, – сказала Мередит. – Ничего особенного, боюсь. – Ее ореховые глаза озорно блеснули.

– А, понятно, вот и у меня тоже…

– Херес! – объявила Лора, появляясь в гостиной с подносом в руках. – Через минуту выйдет Пол.

Порывшись в пакете, Мередит достала бутылку вина. Поскольку она не знала, понравится ли хозяйке такой подарок, то на всякий случай захватила еще коробку конфет.

– О, какая прелесть! – искренне воскликнула сестра Алана. – И конфеты! Супер!

– А детям я принесла коробку печенья, потому что не знала, что еще купить… Алан говорил, сколько им лет, но, боюсь, я не очень-то разбираюсь в детях.

– Восхитительно, просто восхитительно! Печенье они обожают. У меня тоже есть для вас подарок, только надо его найти, и твой, Алан, тоже. Погодите секундочку!

Лора снова исчезла. Мередит нагнулась, чтобы извлечь из пакета подарок для Алана. Он, в свою очередь, полез в свой пакет. Они выпрямились одновременно.

– Это шлюмбергера, рождественский кактус, – произнес Алан.

– А вот моя… то есть мой… то есть… подарок.

– Ясно. Что ж…

Они торжественно обменялись рождественскими кактусами.

– Всегда мечтала получить такой, – сказала Мередит.

– И я тоже.

Они рассмеялись; Маркби гадал, можно ли ее поцеловать – в щеку, разумеется, как и положено на Рождество. Он набрал в грудь воздуху, наклонился вперед, и ему показалось, что Мередит догадывается о его намерениях и не собирается протестовать… Но тут Вики дернула его за свитер:

– У куколки оторвалась голова!

* * *

Понемногу все наладилось. Ужин, приготовленный Полом, оказался великолепным. У Мэтью кончились пистоны для танка. Эмма довольно верно исполнила на флейте «Звените, колокольчики». А может быть, они просто расслабились от вина и коньячного соуса. Семейство Данби, Алан и Мередит сидели перед телевизором, собираясь послушать речь королевы. Всем было хорошо и покойно, все были довольны друг другом и окружающим миром. На ковре валялись оторванные кукольные ручки и ножки. Сама же обидчица куколки ушла вздремнуть. Малышка Эмили тихо жевала голову синего резинового зайца. Двое старших детей, усевшись играть в какую-то настольную игру, дружелюбно переругивались.

Зазвонил телефон. Лора, с трудом оторвавшись от дивана, пошла ответить.

– Наверное, меня, – обреченно вздохнул Маркби. – Вызывают по службе.

– Алан, тебя просит Том Фирон из конюшни Пакс-Коммон. И голос у него довольно сердитый! – крикнула из прихожей Лора.

– Я вот тоже, представьте, рассердился. Извините… – сказал Маркби.

– Не повезло, – вздохнула Мередит.

Маркби взял телефонную трубку и проворчал:

– Том? Счастливого Рождества!

– Ничего себе счастье! – злобно отозвался Том на другом конце линии. – Вчера ночью ко мне забрался какой-то шутник и выпустил, на хрен, всех лошадей до единой! Я все утро бегал по округе, загонял их в стойла!

– Сочувствую. Наверное, кто-то просто забыл запереть ворота?

– Кой черт забыл! В это время все лошади ночуют в конюшне, которая запирается на замок. Особенно после прошлого года – помнишь, когда у нас объявились конокрады? Я велел всем владельцам, которые держат у меня своих коней, пометить их клеймом. На бойнях не очень-то любят, когда им приводят клейменых животных, поскольку приходится отыскивать владельца. Воры знают это и редко связываются с клейменым скотом. Так что, скорее всего, конокрады ни при чем. Тут явно поработали злоумышленники! Сбили замок ломом и повыгоняли лошадей из денников. Распугали их, и они разбежались в разные стороны. Двух я нашел в саду какой-то старушки в Чертоне! И я знаю, чьих рук это дело! Поганых юнцов, противников охоты!

– Том, – Маркби пытался говорить спокойно, – я, конечно, понимаю, сколько бед выпало на твою долю, но… почему бы тебе не позвонить в бамфордский полицейский участок? Там скорее разберутся, кто у тебя набезобразничал – противники охоты или подвыпившие граждане, которые возвращались домой из гостей.

– Мне и письмо подсунули под дверь. С бог знает какими угрозами! Ух, мне бы добраться до гада, который его написал…

– Что, и подпись есть? – оживился Маркби.

– Как же, черта с два! Конечно, оно без подписи. Наглецу духу не хватило написать свое имя! Послушай, Алан, я звоню тебе потому, что мне нужны гарантии. Обещай, что завтра на рыночной площади будут твои люди. Не хочу, чтобы подонки сорвали сбор охотников.

– Надеюсь, письмо ты сохранил?

– Да. Погоди! Я понимаю, что оторвал тебя от праздничного застолья, но ведь дело не только в письме! Ну ладно, мне пора. Я обещал пообедать у одной… ну, в общем, в гостях. Пришлось позвонить и сказать, что опоздаю. Меня не поняли. Пропал рождественский обед и так далее… В общем, она жутко разозлилась. Так что предстоит объясняться. Алан, обещай, что завтра на площади будет кто-то из ваших!

– Сделаю, что смогу, – пообещал Маркби. – Хотя такие дела не по моей части. Я уверен, что завтра на площади и так кто-нибудь будет по долгу службы, но обязательно сам проверю. – Он повесил трубку.

Черт бы побрал Тома и всех его кляч! Будь прокляты бамфордские охотники с их псами! Хотя Том молодец, что успел загнать лошадей назад, в конюшню. Страшно представить, сколько было бы сегодня аварий, если бы перепуганный табун носился по проселочным дорогам! Алан улыбнулся. Том Фирон, славившийся своими чудачествами, имел прочную репутацию местного ловеласа. Значит, после утреннего приключения он рассорился с последней возлюбленной. Теперь ему долго придется умасливать свою даму. Правда, Тому обаяния не занимать и беспокоиться за него не стоит.

Маркби вернулся в гостиную. Королева уже закончила свою речь. Мэтью и Эмма смотрели какой-то фильм, а Эмили стошнило. Ее умыли, переодели, уложили спать. Потом четверо взрослых сели вокруг стола и стали играть в «Крестословицу». Пол принес сладкие пирожки. За пирожками последовали салат с ветчиной и рождественский пирог. Но после звонка Тома радость, которую Маркби испытывал с самого утра в церкви, развеялась. Старшему инспектору было не по себе. Он не понимал, в чем дело, что именно так его беспокоит, и оттого тревожился еще больше. У него появилось дурное предчувствие. Скоро случится что-то плохое. Он знал это почти наверняка.

* * *

– Вы сегодня какой-то молчаливый, – заметила Мередит, когда Маркби вез ее домой, в коттедж «Роза». С того момента, как старшего инспектора позвали к телефону, он резко переменился. Мередит надеялась, что ничего серьезного не случилось. И все-таки почему Алан ушел в себя? Трудно не заметить, если человек сидит с мрачной миной. Мередит поняла, что обиделась на своего друга.

– Извините! – сказал Маркби. – Отвлекся.

– Может, с едой что-то не так? – предположила Мередит.

– Хорошо, что Пол вас сейчас не слышит! Нет, дело не в еде.

– Я и не думала обвинять Пола. Он отлично готовит. Жаль, что я так не умею. – Мередит помолчала. – Значит, дело в том звонке? – сочувственно спросила она.

– Да, в некотором роде, – буркнул Алан и снова погрузился в молчание. Впереди в лучах фар виднелась дорога. – Провались оно все пропадом! – вдруг воскликнул он.

– Что именно?

– Я так ждал это Рождество, я ведь знал, что здесь будете вы. Кстати, как вам сегодняшний вечер, понравился? – с надеждой спросил он.

Обида сменилась теплым чувством. Приятно думать, что он ждал ее. Хорошо и то, что он ее уважает и даже познакомил со своими родными. Все предыдущие мысли по поводу званого ужина показались Мередит глупыми и эгоистичными. Она привыкла обо всем судить по-своему и забыла, что другие люди видят вещи по-иному. Алан сводил ее в церковь, потом пригласил на праздничный обед в дом сестры, а она его даже не поблагодарила! Хороша, нечего сказать!

– Да, мне очень понравилось! – с жаром воскликнула она. – Спасибо. Лора подарила мне коробку очень хорошего туалетного мыла. Как мило с ее стороны!

– Она славная. Рад, что вам у них понравилось. – Алан заметно повеселел.

Они свернули с шоссе и поехали по однополосной дороге, ведущей в Пакс-Коммон. Рядом с «Плющом» Мередит снова заметила большую машину. Поскольку нормального освещения на улочке не было, она не сумела как следует разглядеть ее. Уж не «мерседес» ли это Тома Фирона? Позавчера от дома соседки отъезжал «форд-гранада». Алан снова помрачнел.

– Опять вспомнили про телефонный звонок? – негромко спросила Мередит.

– Да, – признался Алан. – Том в своем роде неплохой человек, хотя бывает непредсказуемым и не любит ни с кем считаться. Взял и выдернул меня из-за стола в Рождество! Но Том – он такой. Я знаю его почти всю жизнь, с самого детства. Его семья в наших краях пользовалась дурной славой. Я не хочу сказать, что их не любили, – просто они были не такие, как все. Дети обзывали Тома цыганом, но предварительно отбегали подальше. Среди его предков были цыгане. И сейчас у него иногда прорывается буйный цыганский нрав. – Маркби улыбнулся. – Когда Том был мальчишкой, за ним повсюду хвостом ходили собачонки. Потом, когда он вошел в возраст, вместо собачонок за ним стали повсюду ходить очарованные им особи женского пола. Том всегда был дамским угодником. Правда, по-моему, с собаками он обращается лучше, чем с женщинами… – Маркби осекся. – Зря я так сказал. Но мне серьезно кажется, что с животными Том легче находит общий язык, чем с людьми. Вчера ночью кто-то отпер ворота и выпустил из его конюшни всех лошадей; представляете, в каком он был состоянии, когда позвонил?

– Что?! – закричала Мередит.

Маркби изумленно покосился на нее:

– Да, чья-то глупая шутка.

– Вы даже не представляете, что я… – Мередит запнулась. – Значит, я не сошла с ума! Дело в том, что прошлой ночью… – Она рассказала о том, как видела у поворота на шоссе лошадь, вставшую на дыбы. – Значит, она все-таки была настоящая! Слава богу! Сказать правду, я только на семьдесят пять процентов была уверена, что она настоящая, а на двадцать пять… ну да, понимаю, я кажусь настоящей дурой, но я чуть не поверила, что видела домового в образе лошади.

– Ничего удивительного, что вы так испугались. Рождественский сочельник и все такое. Святки, время привидений. Тому пришлось все утро гоняться за своими подопечными, загонять их в конюшню. К счастью, ни одно животное не пострадало. И кажется, обошлось без дорожно-транспортных происшествий.

– Да, дорожно-транспортные происшествия… – виновато повторила Мередит. – Мне надо было позвонить в полицию и сообщить о том, что среди ночи по шоссе разгуливает лошадь.

– Вряд ли кто-нибудь стал бы ловить ее до рассвета. Надеюсь, обойдемся без исков о возмещении ущерба. Хотя две лошади забрались в чужой сад. Том – малый вспыльчивый. Представляю, как он ругался! Вдобавок из-за чьей-то дурацкой выходки он поссорился со своей последней пассией. Ему пришлось ловить лошадей, и он опоздал к ней на рождественский обед. После звонка мне он как раз собирался идти мириться. Надеюсь, дело не закончится скандалом и Том не выкинет из окна рождественскую индейку!

Маркби не признался Мередит в том, что гораздо больше его беспокоит полученное Томом анонимное письмо. Чтобы помешать злоумышленникам снова выпустить лошадей среди ночи, конюшню нужно лучше охранять. Если понадобится, Том может нанять сотрудника частного охранного агентства. Но вот письмо… анонимные письма всегда оставляют мерзкий осадок. И как правило, такие письма не приходят по одному. Любители рассылать анонимные письма обычно не останавливаются. Иногда подобные дела приводят к непредвиденным поворотам.

Поняв, что может показаться своей спутнице невежливым, Маркби снова переключился на текущие события:

– Кстати, не хотите ли утром съездить на рыночную площадь полюбоваться на наших охотников? Завтра у них традиционный сбор, – пояснил он. – Члены Бамфордского охотничьего общества собираются на второй день Рождества; красивое зрелище, стоит посмотреть. Не скрою, лично я там буду не просто из любопытства, но и по долгу службы. Том попросил, чтобы я лично присмотрел за мероприятием, но мне не хочется просить подкрепление на второй день Рождества, тем более что, скорее всего, никаких беспорядков не будет. В переулке, как всегда, будут дежурить двое полицейских в патрульной машине. Ну а я приду просто как зритель, понимаете? Так что, если вам захочется тоже взглянуть на народ… Разумеется, при условии, что не будет дождя.

– Да. Я с удовольствием поеду в Бамфорд! Кстати, Гарриет уже пригласила меня.

– Тогда я заеду за вами.

– Лучше я приеду на своей машине, и мы встретимся прямо на рыночной площади.

– Хорошо. Сбор состоится часов в одиннадцать. – Маркби улыбнулся. – Что ж, тогда до завтра. Спокойной ночи!

– Спокойной ночи… и спасибо. День был замечательный. До завтра!

Мередит вспомнила, что в доме сестры, после того как Алан вручил ей рождественский подарок, он явно собирался ее поцеловать. Но им помешали. А сейчас? Не похоже. Испытывая, как ни странно, легкую досаду, она решительно распахнула дверцу и вылезла из машины:

– Всего доброго!

– Я подожду, пока вы войдете в дом. Вдруг домовые устроили засаду! – улыбнулся Маркби.

– Не заставляйте меня думать, будто я глупее, чем есть на самом деле! – сказала Мередит, взбежала на крыльцо, отперла дверь и, обернувшись, помахала Алану рукой. Развернуться на узкой улочке он не мог из-за стоящей напротив машины. Пришлось ему ехать до самого дома Хейнсов и разворачиваться там. Мередит снова помахала ему, когда он проехал мимо к шоссе, и вошла в дом.

На душе у нее было тяжело; ей казалось, что она выглядела глупо. Она вскипятила молоко, сварила какао. От бренди с молоком она решила на этот раз воздержаться: Алан, наверное, счел ее слабонервной после разговоров о домовых! Включив в прихожей свет, Мередит взяла чашку с какао и поднялась в спальню. Там, довольствуясь лишь тусклым лучом из коридора, она подошла к окну и посмотрела на дом Гарриет. В спальне у Гарриет кто-то был. Несмотря на жалюзи, Мередит разглядела жаркие объятия… Да, у Гарриет с ее кавалером наверняка не случается неловких минут в разговорах. Не то что у них с Аланом.

Смутившись от того, что она невольно увидела, Мередит задернула штору. Она разделась, расстелила постель, села и, опираясь на подушку, стала пить какао. Большинство нормальных людей, окажись они в положении, в каком провели сегодняшний день они с Аланом, непременно закончили бы праздновать в спальне – в уютной спальне коттеджа «Роза». Наверное, он, бедняга, на это и надеялся. И, будь он другим, сегодняшний день именно так и закончился бы… и она не стала бы мучиться и грызть себя. Они бы просто приятно провели время. Но с Аланом все не так просто. Она угадывала в его отношении к себе истинное чувство. Очень глубокое и оттого опасное. Как тигровая яма. В прежние времена, чтобы поймать тигра, охотники выкапывали очень глубокую яму, а ее дно утыкали заостренными кольями. Падая, жертва непременно насаживалась на кол. Но Мередит в такую ловушку не попадется!

– Я ни за что не позволю ему пробраться в мое сердце! – пробормотала она. – Уж лучше и дальше буду жить сама по себе. Да, так будет лучше. И ему тоже лучше одному, иначе он давно бы женился. Мы с ним оба – прирожденные одиночки.

Снаружи взревел мотор. Как видно, Гарриет Нидэм не была прирожденной одиночкой.

«Интересно, кто у нее был? – сонно подумала Мередит, натягивая пуховое одеяло до ушей. – Тот же самый, что и позавчера? Машина вроде бы та же самая… „Мерседес“ Тома? Не уверена. Да я и не могла разглядеть машину как следует». И вдруг совершенно неожиданно она подумала: «Жаль, что я вернулась».