Текст книги "Зима Скорпиона"

Автор книги: Эндрю Каплан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

8

Мост Патона,

Киев, Украина

– Черкесов – un con (болван), но он победит, – сказал Могиленко по-французски.

Они сидели на диване в его офисе на верхнем этаже клуба «Динамо». Помещение было ультрасовременным. Могиленко, в джинсах и блейзере от Ральфа Лорана, с длинными седеющими волосами, стянутыми в хвост, выглядел представительно. Очки в черепаховой оправе дополняли стильный образ.

Он был похож скорее на кутюрье, чем на главу Синдиката, самой мощной мафиозной организации Украины. Между ним и Скорпионом стояла бутылка горилки «Хортиця». Через стеклянную стену за спиной Могиленко Скорпион видел огни города, а через толстый ковер под ногами ощущал вибрацию пола в такт музыке.

Они были не одни. У стены, развалившись в кресле, сидел высокий парень с крестами, вытатуированными на обеих сторонах шеи. Его глаза и его российский пистолет СР-1 «Гюрза» были направлены на Скорпиона. Могиленко представил его как Андрия la machine, «потому что, когда надо решить проблему, он делает это, как машина». Когда Могиленко сказал это, Андрий не улыбнулся.

– Почему вы так уверены? – спросил Скорпион тоже по-французски.

– Les Russes хотят этого. В этой стране, когда русские хотят чего-то, они этого добиваются.

– Где вы изучали французский?

– Я получил степень магистра делового администрирования в бизнес-школе INSEAD под Парижем.

– А нужна ли она пахану Синдиката?

– Вы удивитесь. Как говорят американцы, бизнес есть бизнес. Будымо, – Могиленко налил горилку обоим и выпил. Скорпион сделал глоток.

– Я был на митинге Кожановского, – сказал Скорпион. – Вы имеете понятие, почему банда пацанов-отморозков могла принести железные прутья на политическое собрание?

– Возможно, кто-то заплатил им, – пожал плечами Могиленко. – Я слышал, у одного из людей Кемо переломаны пальцы, – сказал он, глядя прямо на Скорпиона.

– Может, он сломал их в другом месте?

– Очень возможно, – кивнул Могиленко.

– Так Синдикат поддерживает Черкесова? Именно поэтому кто-то послал пацанов сорвать митинг?

Могиленко засмеялся.

– На прошлой неделе мы срывали митинги Черкесова в Харькове и Донецке, на этой – митинг Кожановского. Мы поддерживаем любого, кто платит. – Он опять пожал плечами. – И не доверяйтесь хорошенькому личику этой Ирины Шевченко. Она очень опасна.

– То есть это – чистый бизнес. Вам наплевать, кто победит?

– Мы будем делать бизнес, кто бы ни победил, – сказал Могиленко, ставя стакан. – А теперь, мосье, мы прикончили горилку и нашу небольшую беседу. И прежде чем ты пойдешь, – он грязно выругался, – не скажешь ли ты мне, какого хрена тебе на самом деле нужно, говнюк?

Его глаза сверкали за стеклами очков. «Блондинка была права, – подумал Скорпион. – Он психопат».

– Мне нужно было выполнить задание. – Скорпион подался вперед. – Киев – территория Синдиката. И я решил прежде всего поговорить с вами.

– Какое задание?

Скорпион глубоко вздохнул. Он почти пересек роковую черту.

– Возможно, не все любят Черкесова, – сказал он.

– Кто послал тебя? – спросил Могиленко, глядя на Скорпиона так, словно тот был подопытным насекомым.

– Извините, я не могу говорить о клиентах.

– Я два раза не спрашиваю, – и Могиленко посмотрел на Андрия.

– Вы думаете, я moushard (шпион)? – ухватился за соломинку Скорпион, используя французский сленг.

– Я думаю, жалкий fils de pute (сукин сын), что ты совершил большую ошибку. Sortez! (Убирайся!), – рявкнул Могиленко, указывая на дверь. Андрию он сказал по-русски: «Избавься от него».

* * *

Они вышли через заднюю дверь в переулок, ведущий на улицу. Их было четверо – Скорпион, Андрий и те двое в куртках, что привели его к Могиленко. Подул ветер, было холодно. Они шли к черному седану «мерседес», ждущему их с работающим двигателем. Скорпион понимал, что совершил огромную ошибку. Сейчас он как будто наступил на мину и ждет ее взрыва. Опасный момент. Скорпион рассчитывал, что, если Могиленко и его Синдикат причастны к плану убийства, Могиленко попытается выудить у него информацию, а если план убийства был для Могиленко новостью, он попытается привлечь Скорпиона, использовать его информацию в своих интересах. Но Могиленко не сделал ни того, ни другого.

Могиленко хотел избавиться от него. Возможно, чтобы набрать очки в свою пользу у победителя, кто бы им ни стал, решил Скорпион, когда его усадили на заднее сиденье машины между Андрием и здоровяком. Андрий упер дуло глушителя своего пистолета в бок Скорпиону.

Малыш уселся на переднее пассажирское сиденье рядом с водителем. Он обернулся, держа в руке пистолет. Сердце Скорпиона колотилось.

– Как тебя звать? – спросил Малыш по-русски.

– Бриан, Люк Бриан. По-русски – Лукьян, – ответил Скорпион.

– Дрейфишь, Лукьян? – Малыш поиграл пистолетом.

– Не знаю. Куда мы едем?

– Тебе не все равно, где тебя очень скоро поимеют? – небрежно бросил Малыш, и здоровяк хихикнул.

Они ехали по Крещатику в сторону Майдана. По обеим сторонам улицы стояли помпезные советские дома, сверкали рекламные биллборды, в окнах магазинов отражались уличные фонари и голые зимой деревья. Было поздно, пешеходов очень мало. Пошел снег.

– Чего ты хотел от Могиленко? – спросил Малыш.

– Может, я хотел трахнуть его подругу, – ответил Скорпион.

– Ты слышал эту историю?

– Эту байку, похоже, все слышали.

– Это не байка. Мне и моему другу пришлось закапывать этих говнюков, – сказал он, передергивая затвор. – Ты сильно ошибся, Лукьян. Он – совершенный псих, этот Могиленко.

– Но вы ведь не идиоты. Я заплачу вам по сто тысяч гривен каждому, – предложил Скорпион, оценивая обстановку в машине. Он едва мог дышать.

– Не пойдет, Лукьян, – сказал Малыш. – Знаешь, что Могиленко сделает с нами?

– Вам ведь этого не хочется. Я знаю людей. У меня есть связи, блат, – вспомнил русское слово Скорпион.

– У тебя нет блата, друг. Могиленко платит милиции и половине Верховной рады. Вот это настоящий блат, – Малыш потер пальцы жестом, который во всем мире означает деньги.

Они подъезжали к мосту через Днепр. По темной воде плыли льдины. Дорога была покрыта снегом, а машин в этот поздний час почти не было. Водитель остановил машину посередине моста.

– Вылезай, – сказал Малыш.

9

Печерский парк,

Киев, Украина

Инструктор Скорпиона по технике ближнего боя из Хай-Пойнта в Северной Каролине говорил, что для выживания при нападении в случае смертельной опасности важны два ключевых элемента: неожиданность и дистанция. Скорпион понимал, что в машине шансов спастись у него больше, чем снаружи, где дистанцию выстрела сможет выбирать стрелок. Проблемой были пистолеты. У пистолета Макарова была неудобная рукоятка, из-за чего при отдаче пистолет отклонялся. Заставить Малыша промахнуться будет нетрудно. Наибольшую опасность представляла «Гюрза» Андрия, глушитель которой упирался в бок Скорпиона. «Все решит доля секунды», – подумал он, закричав во всю силу своих легких: «Пожалуйста! Не убивайте меня. Я не хочу умирать!».

Одновременно он резко переместил правую ладонь приемом Крав-мага. Из-за этого движения Скорпиона Андрий непроизвольно сделал выстрел. Пуля разодрала переднее сиденье, едва не задев водителя. Скорпион пнул ногой спинку сиденья, на котором сидел Малыш. Выстрел из его Макарова вызвал громкое эхо. Пока Скорпион прилагал все силы, чтобы завершить прием Крав-мага, Андрий ухитрился выстрелить еще раз. Пуля попала в плечо обернувшемуся Малышу, тот закричал от неожиданности и боли, а тем временем Скорпион сумел вывернуть пистолет из руки Андрия и выстрелить. Пуля пробила ладонь Андрия, переносицу и разнесла его затылок. Прежде чем Малыш успел пошевелиться, Скорпион выстрелил еще раз, ранив его в шею. Малыш вытаращился на него ничего не понимающими глазами, в его горле булькала кровь.

Здоровяк ухватил Скорпиона за шею, стараясь задушить, а другой рукой пытался выхватить пистолет. Он был очень силен. Скорпион не мог пошевелить головой, а его рука была словно зажата в тисках. Левым локтем он ударил здоровяка в подбородок, но тот лишь хрюкнул.

Скорпион ударил его снова, на этот раз в горло, из-за чего хватка здоровяка на долю секунды ослабла. Скорпион выстрелил почти наугад. Пуля попала здоровяку в глаз, мгновенно убив его. Тот осел, но его рука все еще сжимала шею Скорпиона.

Водитель исчез. Вся схватка заняла не больше пяти секунд.

Скорпион отодрал пальцы здоровяка от своей шеи. В салоне машины пахло кровью и потом. Он отодвинул тело Андрия и выбрался из машины. Скорпион вдыхал морозный ночной воздух большими глотками, выдыхая облака пара. Чтобы устоять на ногах, он прислонился к борту машины. Водитель бежал по мосту в сторону Правого берега и был уже слишком далеко, чтобы имело смысл стрелять в него, даже если бы у Скорпиона были силы на это.

Скорпион открыл водительскую дверцу и заглянул внутрь. Малыш привалился к пассажирской дверце, из раны на шее пузырилась кровь. Он был еще жив и смотрел на Скорпиона, поднимая пистолет. Скорпион всадил ему пулю в лоб и увидел, как потухли его глаза. Двигатель все еще работал. Скорпион сел на водительское место, включил передачу, резко развернул машину и поехал по мосту назад.

Съехав с дороги, он оглядел улицы, высматривая водителя, но того не было видно. Его следовало бы отыскать, но у Скорпиона не было времени. «Нужно скорее избавиться от документов Люка Бриана и машины с телами», – думал он, высматривая место, где можно было бы оставить машину. Он стер отпечатки пальцев со всего, к чему прикасался в машине, и оставил ее в переулке вблизи Московской улицы, разорвал ненужные больше документы, бросил ключи от машины в мусорный бак, а обрывки документов в канализационный сток у тротуара. «Я совершил ошибку», – вновь подумал он.

Пробыв в стране меньше суток, он уже стал врагом Синдиката. Хорошо было только то, что они знали его как француза Бриана, которого больше не существовало. Он было подумал, не отказаться ли от задания и убраться из страны, пока это еще было возможно. Это всего лишь Украина. Однако он опомнился. Рабинович, которого он уважал, предпринял огромные усилия, чтобы подключить его к делу. Дело было слишком важным.

«Забавно, – подумал он, едва сдерживая почти истерический смех, – что то, что я поначалу считал самой опасной частью этой ночи, еще ожидает меня».

* * *

Знаком служила ленточка, повязанная на фонарный столб вблизи лестницы и говорящая о том, что в тайник что-то положено. «Славный старина Шефер», – подумал Скорпион. Тайник был под скамейкой амфитеатра в Печерском ландшафтном парке у Днепра.

Время шло к полуночи, и дорожки парка были пустынны, хотя было известно, что по ночам в парке проворачивают свои дела наркоторговцы. Скорпион ждал в темном месте. Шел обильный снег. Над заснеженным склоном прожектора освещали позолоченные главы церквей Киево-Печерской лавры, визитной карточки Киева. Он отвязал ленточку и позволил ночному ветерку унести ее.

Отсюда он мог видеть гигантскую статую Родины-матери, защищающей свою страну мечом. Консьерж в его доме пошутил, что, хотя возводили статую Советы, она смотрела на восток, словно защищая Украину от России, а не от нацистов. Он осмотрел следы на дорожке. Их засыпало снегом. «Это хорошо, – подумал Скорпион, – снег засыплет и мои следы».

Он осматривал темные места вокруг амфитеатра. Похоже, подход к скамейке был безопасен, но Скорпион еще выжидал, дрожа в своем пальто. Разговор с Могиленко прояснил одно: заговор существовал. Могиленко не был удивлен. Это значило, что Могиленко уже знал о нем то ли от людей Черкесова, то ли от СВР.

Предположение первое – возможно, Черкесов нанял головорезов Синдиката или Кемо для срыва митинга Кожановского. Предположение второе – Могиленко знал о заговоре, но у него были сомнения, почему он и согласился на встречу со Скорпионом. Если так, то это значило, что Могиленко и украинская мафия знали о заговоре, но им не поручали совершить убийство, иначе Могиленко было бы лучше оставить Скорпиона живым, чтобы выяснить, что он знает, или использовать его для стравливания сторон. Однако Скорпион вынужден был признать, что все это лишь предположения. Слишком многое оставалось неясным.

Осмотрев еще раз темные уголки, Скорпион подошел к первой от лестницы скамейке и нащупал под ней что-то зарытое в землю. Для этого ему пришлось снять перчатки. Мороз был сильным, снег обжигал его пальцы. «Может, это не здесь», – подумал он, разрывая снег. Но затем нащупал металлическое кольцо. Сильно потянув за него, он выдернул из земли клиновидный алюминиевый контейнер.

Потерев замерзшие руки, чтобы отогреть их, он открыл его. Там оказались пистолет Glock 9x19 мм, четыре стандартные обоймы на 17 патронов и четыре удлиненные обоймы на 32 патрона, сотовые телефоны, SIM-карты, «жучки», видеокамера для скрытного наблюдения, флешка с программами АНБ (Агентство национальной безопасности США) и другое снаряжение. «Снова получить оружие – это очень хорошо», – подумал он, заряжая и проверяя пистолет. Сделав все это, он надел перчатки, запихнул контейнер обратно в землю под скамьей, разровнял снег над ним и ушел.

Он шел вверх по склону мимо церкви. Метро уже не работало, так что он шел до тех пор, пока не перехватил припозднившуюся полупустую маршрутку. В ней пахло сигаретами и влажной одеждой.

Пока они ехали по заснеженным улицам, Скорпион думал о следующем шаге. Очевидный мотив избавиться от Черкесова был у Кожановского, но вся информация о заговоре поступала миллиардеру Ахнецову и (если предположения Скорпиона были верны – Могиленко) от СВР.

У Скорпиона слипались глаза. Он устал, да и смена часовых поясов давала о себе знать, но о его действиях скоро узнают и СВР, и СБУ. И лучше всего было бы нанести визит СВР именно сейчас, пока там о нем не знают. Но как это сделать и не погибнуть?

10

Шевченковский район,

Киев, Украина

Квартира Гаврилова находилась на четвертом этаже дома вблизи древних Золотых ворот Киева. Скорпион осматривал здание с тротуара на противоположной стороне улицы. Наружных камер видеонаблюдения и устройств сигнализации не было. Улица, пустая и белая от снега, хрустевшего под ногами, поднималась вверх. Перейдя ее, он открыл дверь дома отмычкой Peterson и вошел.

В подъезде было темно, пахло сигаретным дымом и жареным луком. «Кто-то готовит ужин», – подумал Скорпион, вынимая светодиодный карманный фонарь. На четвертый этаж он поднялся по лестнице. В здании было холодно – в свете карманного фонаря виднелся пар от дыхания. Он немного выждал на лестничной площадке и вошел в боковой коридорчик. Там в настенном светильнике у квартиры Гаврилова была спрятана видеокамера охранной системы.

Это была простая одноканальная модель, и в поле ее зрения было лишь пространство перед дверью квартиры. «Стандартная штучка СВР», – подумал Скорпион. Он подошел со стороны, которая не просматривалась камерой, вынул швейцарский армейский нож и, используя его как отвертку, отключил систему, чтобы она не могла вести запись и включить сигнализацию.

Он проверил, не оснащена ли дверь сигнализацией, но ничего не нашел. Скорпион рассчитывал, что Гаврилова нет дома. Днем он позвонил в российское посольство, чтобы еще раз удостовериться, что прием с показом нового российского фильма состоится. Там будут присутствовать важные персоны и звезды российского кино, поэтому Гаврилов, будучи атташе по культуре, должен там быть. На всякий случай Скорпион постучал в дверь и прислушался, приложив к двери ухо. Все было тихо. Чтобы открыть дверь отмычкой Peterson, постукивая по ней пистолетом, хватило нескольких секунд.

Гостиная почти без мебели. Только диван, стол с полупустой бутылкой горилки и телевизор. В комнате пахло трубочным табаком. Скорпион на цыпочках прошел в спальню. Постель не убрана. Фонарь помог ему осмотреть крошечную кухню и вторую спальню. Там не было ничего интересного, кроме ноутбука и телефона на столе у стены. Скорпион включил компьютер, вернулся в гостиную, снял крышку электрической розетки и установил под нее «жучок». Затем он вернулся к компьютеру и с помощью флешки загрузил в него практически необнаружимую программу АНБ, которая будет передавать все, что есть в компьютере Гаврилова в штаб-квартиру АНБ в Форт-Миде, а оттуда вся информация будет доступна ему либо через его ноутбук, либо через компьютер в его офисе в Печерске. Он услышал собачий лай и замер. Звук шел откуда-то извне. «Это на улице», – подумал Скорпион. Он выключил компьютер, отвинтил армейским ножом днище телефонного аппарата и тоже установил туда «жучок».

Тут он услышал голоса и звук ключа, поворачивающегося в замке. В его распоряжении были считанные секунды. Мужчина, открывая дверь, разговаривал с женщиной. Скорпион едва успел юркнуть в крошечную ванную. Он ждал в темноте, вдыхая запахи канализации, с пистолетом в руке, очень надеясь, что никто из них не войдет в ванную, но если это случится, ему тут же придется расправиться с Гавриловым. Через тонкую стену доносился их разговор. Женщина говорила что-то о горилке и деньгах. «Он привел проститутку», – решил Скорпион, слыша звяканье стекла и «Будымо!» Гаврилова.

Через минуту разговор прервался. Чуть приоткрыв дверь, он увидел Гаврилова, брюки которого были спущены до щиколоток, и полногрудую блондинку, сидящую перед ним, на ее колени падал тусклый свет. Затем она встала, и они ушли в спальню. Скорпион выждал, пока не послышатся поскрипывание кровати и тяжелое дыхание, и вышел из ванной.

Свои брюки Гаврилов оставил в гостиной. Скорпион пошарил по карманам и нашел сотовый телефон Гаврилова. Он ввел его номер в свой телефон и вставил в телефон Гаврилова SIM-карту с программой АНБ. Выждав немного и услышав, что блондинка застонала от избытка ощущений, он осторожно открыл дверь и вышел из квартиры. Вновь подключил камеру наблюдения, спустился по лестнице и вышел из здания.

Было уже два часа ночи, поймать такси он не надеялся. Пройдя квартал, он увидел едущую машину и сделал знак рукой. Водитель – молодой чиновник, возвращавшийся домой, что-то сказал Скорпиону по-украински, но тот просто протянул ему сто гривен и назвал адрес своего жилья. Так обстояли дела на Украине: за деньги можно было получить всё, ибо в них нуждались все.

Скорпион закрыл глаза и не мешал молодому человеку о чем-то рассуждать. Он очень устал от всего, происшедшего с ним за последние несколько часов, но результатом этого визита был доволен. Гаврилов выведет его на источник, от которого приходила вся информация о заговоре. Он заставит его сделать это уже утром, причем тот даже не будет знать об этом.

11

Повитрофлотский проспект,

Киев, Украина

Посольство России находилось на Повитрофлотском проспекте, в районе правительственных зданий и широких бульваров. К утру снегопад прекратился, но тротуары еще не успели очистить от скрипящего снега. Скорпион вошел в посольство и подошел к человеку, сидящему за столом в отделанном мрамором вестибюле в стиле, который Боб Харрис назвал как-то «диктаторским модерном». На стене за спиной этого человека висели портреты президента и премьер-министра России. На стуле возле рамки металлоискателя сидел солдат. Глаза его, казалось, сверлили входящего.

– Я хотел бы… – начал Скорпион, но дежурный прервал его:

– Визы выдаются не здесь, идите в консульство на улице Кутузова, метро «Печерска», – сказал он по-английски.

– Мне нужно видеть Олега Гаврилова.

– Вам назначено?

– Скажите господину Гаврилову, что у меня готова статья, в которой он упоминается, но я хочу дать ему возможность сначала переговорить со мной, – сказал Скорпион, передавая человеку свою визитную карточку, где он значился представителем агентства Рейтер.

Человек взглянул на карточку.

«Подождите», – сказал он и взял телефон. Набрав внутренний номер, он быстро заговорил по-русски. Разговор звучал так, словно он спорил с собеседником. В отличие от служащих ЦРУ, сотрудники СВР высокого ранга часто занимали в российских посольствах невысокие должности. «Работая с русскими, смотри не на пассажира, а на водителя», – говорил Рабинович.

По телевизору показывали убийства в машине, материал о которых занимал вторую полосу в утреннем выпуске газеты «Киевская почта». Заглавная статья в этой газете, финансируемой избирательным штабом Черкесова, обвиняла кандидата в президенты Кожановского в коррупции и подкупе. Скорпион прочел ее за завтраком в бистро «Два гуся».

Милиция считала, что убийства на Московской улице, где Скорпион оставил машину, были делом мафии. Она расспрашивала информаторов из Синдиката, но пока ничего не выяснила. Расспросить босса Синдиката Геннадия Викторовича Могиленко «не было возможности».

Человек в вестибюле положил телефон и обратился к Скорпиону:

– Гаврилов наверху. Проходите, – сказал он, направляя Скорпиона к металлоискателю. – Вас проводят, – и он указал на солдата.

Скорпион прошел через рамку металлоискателя и проследовал за солдатом в кабинет на третьем этаже. Солдат постучал и жестом предложил Скорпиону войти.

Человек среднего роста в обвисшем сером костюме стоял у окна. Его лицо тоже было обвисшим, а в его кабинете пахло тем же табаком, что в его квартире, где Скорпион побывал всего несколько часов назад.

– Вы говорите по-русски? – спросил его Гаврилов.

– Очень немного, – ответил Скорпион.

– Чего хочет от меня агентство Рейтер? – спросил Гаврилов уже по-английски. Его английский был неплох, хотя русский акцент в нем слышался, некий «английский Берингова пролива».

– Я – журналист-расследователь, меня интересуют разговоры о возможной попытке убийства одного из кандидатов в президенты Украины. В этой связи всплыло ваше имя.

– Какого из кандидатов?

– Черкесова.

– Этого сумасшедшего? Психа, понимаете? – и Гаврилов постучал пальцем себе по голове. – Черкесов добрый друг России. Кто сказал вам о готовящемся убийстве?

– Извините, я не могу раскрывать своих источников.

– И вам в самом деле назвали мое имя?

– Мои источники сообщили, что сведения идут от вас.

– Это какая-то ошибка. Я ничего не знаю об этом! Вам не следует распространять эту ложь, – он гневно взглянул на Скорпиона.

– Разумеется, меня могли ввести в заблуждение. Просто для того, чтобы бросить подозрение на Кожановского и тем повредить ему на выборах. Было предположение, что вы можете работать на СВР. Известно, что СВР занимается подобными делами, – Скорпион улыбнулся.

– Это чудовищная ложь! Я – работник культуры. Пошел вон! – выкрикнул Гаврилов, указав Скорпиону жестом на дверь.

– Совсем плохо, – сказал Скорпион, поднимаясь со стула. – Мы могли бы все прояснить так, чтобы об этом никто не узнал. Я бы вас не назвал, сославшись на анонимный источник. Теперь вы прославитесь. Вряд ли СВР этого хочет.

– Подождите, пожалуйста! – воскликнул Гаврилов, удерживая руку Скорпиона. – Кто вы? ЦРУ?

– Я даже не американец, – ответил Скорпион.

– Кто же вы?

– Канадец, работающий в Лондоне. Кто сообщил вам о заговоре?

– Я ничего не знаю.

– Понимаю, вы всего лишь работник культуры. До свиданья, мой друг, – сказал Скорпион, поднимаясь. Он уже почти подошел к двери, когда Гаврилов окликнул его.

– Подождите, это был человек из штаба Кожановского. Имя я назвать не могу.

– У вас есть свой человек в его штабе?

– Эти выборы очень важны для России. Мы получаем информацию с обеих сторон. Несомненно, ваше ЦРУ делает то же самое.

– Я уже сказал вам, что я не американец. В любом случае это меня не касается.

– Разумеется, нет! Вы – канадец, не американец. Я – работник культуры, не из СВР. Мы отлично понимаем друг друга, – сказал Гаврилов и зажег свою трубку, окутав себя облаком дыма.

– Вы говорите, что в штабе Кожановского кто-то планирует убийство Черкесова?

– Это очень скверно, понимаете? Это плохо для России, это плохо для Украины. Это будет очень плохо. Кто-то должен что-то сделать, да?

– Да, – ответил Скорпион. – Кто-то должен что-то сделать.