Текст книги "Зима Скорпиона"

Автор книги: Эндрю Каплан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

5

«Милена II»,

Французская Ривьера

Главный салон яхты «Милена II», с диванами, обитыми мягкой и шелковистой итальянской кожей, был обращен в сторону кормовой палубы с бассейном. Дизайнер выбрал стиль Метро Модерн, и на стенах салона висели картины, выглядевшие как оригинальные полотна Ротко. Яхта плыла вдоль побережья Франции. Через окна салона Скорпион мог видеть виллы на берегу и селения в горах. Сквозь облака пробивалось солнце, рождая блики на море.

Тузик, спущенный с яхты, зашел в гавань Вильфранша и подобрал Скорпиона с каменной набережной в нескольких шагах от ресторана.

Когда тот взошел на борт, двое бритоголовых из «мерседеса» спросили его на не очень чистом английском, есть ли у него оружие. Он передал им свой 9-мм Glock, вынув его из кобуры.

В салон стремительно вошел Вадим Ахнецов, человек среднего возраста с очень коротко подстриженными светлыми волосами в полосатом костюме от Армани и футболке киевского футбольного клуба «Арсенал».

– Мистер Коллинз, если вы хотите чтобы мы называли вас так, что вы пьете? – спросил Ахнецов на сносном английском, усевшись напротив Скорпиона.

– Бельведер «Кровавую Мэри», – ответил Скорпион.

– Не русскую водку? Хотите черной икры?.. Дмитрий? – обратился Ахнецов к бармену в белой куртке, стоящему за стойкой красного дерева, который начал готовить напиток.

Скорпион покачал головой.

– Нет, дело прежде всего. Возможно, потом.

Бармен принес «Кровавую Мэри» для Скорпиона и заиндевелую бутылку Иверской воды для Ахнецова, который дал знак уйти бармену и одному из бритоголовых, стоявших у двери.

– Лучше? – спросил Ахнецов.

– Не возражаете? – Скорпион вытащил из кармана сканер и показал его Ахнецову. Тот жестом выразил согласие. Скорпион поднялся и стал ходить по салону, выискивая «жучки» и скрытые видеокамеры.

– Не раздеться ли нам? – спросил Ахнецов, начиная стягивать пиджак.

– Пожалуй, – ответил Скорпион, также расстегивая рубашку, и жестом показал, что все в порядке.

– Мы идем в Монте-Карло, – сказал Ахнецов. – Это единственный порт здесь, в котором может поместиться наша «Милена». Когда мы закончим переговоры, вы можете остаться работать здесь. Арендованную вами машину уже доставляют из Вильфранша.

– Вы слишком много внимания уделяете моей особе. Мне даже стало интересно, зачем это я вам понадобился, – сказал Скорпион, садясь.

– Нет, ничего чрезмерного. Это просто вежливость, – ответил Ахнецов, изучая своего визави. В том что-то было: странные серые глаза, шрам над глазом и обманчивое спокойствие – чувствовалось, что он может мгновенно собраться и начать действовать. Ахнецов жил в мире, где было много могущественных и опасных людей, и знал, что перед ним один из них. Он и сам был таким.

– А почему вы представляетесь Коллинзом, хотя, как мне думается, вы откажетесь от этого?

– Под этим именем то ли я бы нашел вас, то ли позволил бы вам найти меня. Последнее было проще и быстрее. Кого вы подкупили, человека в прокатном офисе в Ницце?

– Вроде того, – улыбнулся Ахнецов.

– А как вы нашли меня? Кто надоумил вас оставить карточку в Порто-Черво? – спросил Скорпион небрежно, скрывая напряжение. Его документы и база на Сардинии были под угрозой.

– У нас был список примерно десятка средиземноморских портов. Мы оставили по записке в каждом из них, полагая, что у вас есть судно, и в каком-то из этих портов вы получите записку.

– Кто сообщил вам обо мне?

– Друзья друзей. Вы же знаете, что в нашей части мира нельзя вести дела без некоторого… – Ахнецов запнулся, подбирая подходящее английское слово, – взаимопонимания.

– С СВР и каналом передачи секретной информации ЦРУ?

– У меня много друзей, – сказал Ахнецов. – Деньги, похоже, любят все.

Скорпион сделал глоток. Кого бы ни подкупил Ахнецов, это не мог быть Рабинович. И если Дейв дал Ахнецову список портов, это значило, что встречи Скорпиона с Ахнецовым желало ЦРУ.

– Ну что ж, ваше богатство меня впечатлило, – сказал Скорпион, обводя рукой салон. – Чего же вы хотите?

– Я хочу, чтобы вы предотвратили некое несчастье.

– Несчастье для кого?

– Для меня, – Ахнецов постучал по груди. – Для моего бизнеса, для моей страны, Украины. Но и для Америки.

– Почему вы думаете, что я американец? И, может, мне плевать на вас и на вашу страну?

– Убежден, что вы американец. Мои источники сообщили мне, что вы убили «Палестинца», террориста, которого никто не мог найти, а вы нашли его всего за две недели. Мне сказали, что вы – лучший.

– Что еще вы знаете обо мне? – спросил Скорпион спокойно. Вопрос о том, как много знал о нем Ахнецов, оставался открытым и очень опасным.

– Послушайте, друже. Возможно, это слово станет вашим первым украинским словом. Оно означает «друг». Я – миллиардер из непростой части мира. Я достиг своего положения, потому что не был глупым. Я владею компанией «Укэнгаз». Мы построили около восьмидесяти процентов газопровода из России в Европу. У меня есть также химические и сталелитейные заводы, телекомпания и недвижимость. Футбольная команда «Арсенал», футболку с чьей эмблемой я ношу, тоже принадлежит мне. Я – хозяин. А начинал я с нуля. Моя маты мыла туалеты в метро, чтобы я мог учиться в Киевском университете имени Шевченко. Однажды я взял деньги из ночного клуба, где подрабатывал мойщиком посуды. Чтобы вернуть эти деньги, шеф, то есть хозяин, послал крутых парней. Они избили меня железным прутом так, что я попал в больницу. Но где находятся деньги, я им не сказал. Я сохранил их. Позднее я использовал их для своей первой сделки по газу. Я и вы, Скорпион, друже, – мы оба волки. Мы либо должны понять друг друга, либо нам придется убить друг друга, верно?

Они смотрели друг на друга. Ахнецов наклонился вперед, держа руки на бедрах. Скорпион сидел с небрежным видом, но был готов к действиям. Кличка «Скорпион» легла между ними, как тикающая бомба.

– Что вы знаете о Скорпионе?

– Меньше, чем хотелось бы. Я знаю, что вы работали в ЦРУ, потом ушли. Вы независимы. Все говорит, что арабский вы знаете с детства, – говорил Ахнецов, глядя в планшетник. – Ваше настоящее имя неизвестно. Вас подобрал бедуин в Аравийской пустыне, – Ахнецов взглянул на Скорпиона. – Что делал американский ребенок в Аравии?

– Мой отец был нефтяником. Его убили. Бедуин спас меня.

– Правда? Вы необычный парень. И крепкий парень. Откуда же вы? Из «Морских котиков»? Из «Дельты»? Из морской пехоты?

– Из девочек-скаутов. Я продавал печенье.

– Не хотите говорить. Ладно. Как я уже сказал, крепкий парень. Важно только одно…

– Что именно?

– Мне известно, что враги уважают вас. Судить о человеке по тому, как его боятся или уважают враги, – не самый худший способ. Я думаю, это относится к нам обоим.

– Так это собеседование для приема на работу? – спросил Скорпион, сделав глоток.

– В некотором роде. Я должен знать одно, – сказал Ахнецов, постучав сигаретой о золотой футляр и прикуривая, – почему вы ушли из ЦРУ? Из-за денег?

Скорпион улыбнулся:

– По правде говоря, мне это никогда не приходило в голову. В тот момент я не думал о подобном способе зарабатывать на жизнь. Я просто ушел.

– Что случилось?

– Я не хочу говорить об этом.

– Послушайте, друже, – Ахнецов смотрел на Скорпиона, глаза его были холодны, и Скорпион чувствовал, что видит настоящего мужчину. – Для того, о чем я хочу говорить с вами, это важно. Я не просто так спрашиваю.

– Я не буду говорить о заданиях.

– Задания меня не интересуют. Мне важно знать, почему вы ушли из ЦРУ, понятно?

Оба замолчали. Слышны были только работа судовых машин и плеск волн о корпус яхты.

– Это стало выше моих сил. Все должно было произойти на улице у жилища объекта. Предполагалось, что при нем будут только охранники, но с ним оказался маленький сын. От меня требовали действовать в любом случае.

– А вы?

Скорпион покачал головой.

– Я не смог. В тот момент я понял, что я свободен. Ваше здоровье! – сказал он по-русски и выпил.

Ахнецов встал, налил себе из бутылки на стойке украинской водки «Nemiroff» и поставил ее на стол между ними.

– За вас! – произнес он тоже по-русски. – Послушайте, возможно, вы видели на CNN, что на Украине предстоят выборы президента.

– Ну и что? – спросил Скорпион. По позе Ахнецова он мог судить, что тот находится в состоянии, которое в ЦРУ называют «когда Джо теряет штаны».

– Один из кандидатов будет убит.

– Понимаю, – сказал Скорпион, ставя стакан на стол.

– Нет, не понимаете. Это будет означать войну. А также конец «Укэнгаза». Мы должны не допустить этого. Вот почему я искал вас.

– Мы?.. – Скорпион поднял брови.

– Позвольте мне объяснить, – сказал Ахнецов, плеснув Скорпиону водки. – Есть два кандидата. Один – Кожановский, хороший человек, человек Запада, которого поддерживают Европа и американцы, любимец студентов и киевской интеллигенции. Он хочет, чтобы Украина была партнером ЕС и НАТО. Другой – Черкесов, сильная личность, упрямый как бык. Его поддерживают этнические русские и народ на Восточной Украине. Он тесно связан с Россией. Вот так, – Ахнецов прижал кулак к ладони другой руки.

– Кого из них вы поддерживаете?

– Я готов вести дела хоть с дьяволом, если это будет приносить деньги. Россия боится, что в случае победы Кожановского Украина войдет в НАТО и, что хуже всего, откажет России в аренде Севастополя, базы Российского Черноморского флота. Для России это будет поводом к войне. Мои источники сообщили мне, что готовится убийство Черкесова.

– Источники?..

– Те же, что привели меня к вам.

– СВР? – спросил Скорпион.

– Я скажу вам, если мы договоримся. Те же источники сообщили мне, что, если Черкесов будет убит, Россия начнет вторжение. Украина обратится к НАТО. Это будет самым серьезным кризисом со времен кубинского.

– Вы хотите, чтобы я предотвратил убийство Черкесова?

– Я хочу, чтобы вы предотвратили войну.

– Войну из-за убийства одного человека?

– А почему бы и нет? Первая мировая война началась именно с убийства одного человека, – сказал Ахнецов. Оба замолчали. Скорпион мог видеть гавань и здания Монте-Карло, сгрудившиеся на фоне Приморских Альп.

– Вы пошли неверным путем, – сказал Скорпион, ставя стакан. – Это не мое. Кроме того, я не охранник.

– У Черкесова десятки охранников, – Ахнецов напрягся. – Нам нужна не охрана, нам нужен детектив, настоящий детектив.

– Это не лучший выбор. Моя эффективность обеспечивается неким уникальным сочетанием качеств, – сказал Скорпион, подаваясь вперед. – Не в последнюю очередь – владением языками. Украинского я не знаю, а русским владею весьма ограниченно.

– Но вы говорите по-русски, верно? И почти все украинцы говорят по-русски.

– Я знаю только самые азы и некоторые ругательства.

– Лучшая часть любого языка, – улыбнулся Ахнецов, но его глаза не улыбались. – Однако вы ошибаетесь. Эффективным вас делают знание и презрение к преградам. Вы – как волк, вроде меня.

Ахнецов подался вперед и что-то написал на листке бумаги.

– Что это? – спросил Скорпион.

– Число, – ответил Ахнецов, продолжая писать.

– Шестизначное?

– Семизначное, – Ахнецов повернул листок и подвинул его к Скорпиону. Сумма было достаточно большой, чтобы обеспечить Скорпиону безбедное существование до конца жизни.

– Это очень большие деньги, – сказал Скорпион осторожно.

– Вблизи казино в Монте-Карло расположен частный банк BNP Paribas, а законы о сохранении банковской тайны в Монако не менее строги, чем в Швейцарии. Половина этой суммы может быть положена на ваш счет не позднее чем через полчаса. Ну что, мистер, как-бы-вас-теперь-ни-звали, и неважно, какой вы национальности, мы договорились? – спросил Ахнецов.

«Забудь о деньгах, – сказал себе Скорпион. – Дело не в них. Рабинович желал этой встречи, иначе он никогда бы никому не сказал о секретном канале связи. А сделать это он мог только потому, что готово было рухнуть что-то жизненно важное для безопасности Америки. Рабинович был умнейшим человеком в американском разведывательном сообществе. Для дела это было важнее, чем судьба каких-то политиков из Восточной Европы. Гораздо важнее. А, кроме того, светила уйма денег».

– Когда выборы? – спросил Скорпион, складывая листок и пряча его в карман.

– Через восемь дней. А убийство может произойти в любой момент.

6

Бухарест,

Румыния

В дальнем углу кафе в районе Липскани в Старом городе Бухареста сидели два человека. Было поздно, и кафе было почти пустым. В окно Скорпион мог видеть, как ветер несет снег, а редкие пешеходы, спешащие домой, придерживают свои шляпы.

– Кто стоит за Ахнецовым? – спросил Скорпион.

– Ты думаешь, что это подставное лицо СБУ – Службы безопасности Украины? – спросил в ответ Шефер.

Он был главным сборщиком информации для ЦРУ в Бухаресте, в глуши, куда его сослали за чрезмерную искренность в Лэнгли. Это был долговязый афроамериканец с плечами хоккейного защитника – и лучший друг Скорпиона. Скорпион даже думал иногда, что это его единственный друг. Когда-то они вместе служили в группе «Дельта» Объединенного командования специальных операций (ОКСО), и только они двое выжили после внезапного нападения талибов на Передовую операционную базу «Эхо» (ПОБЭ) ОКСО в долине Чапрай в Северном Вазаристане, где официально американских войск не было. Именно там возникла близкая связь между ними – кровная связь, как считал Скорпион. И именно Шефер завербовал Скорпиона в ЦРУ.

– Или СВР?

– Или СВР, – согласился Шефер.

– И это так?

– Он плавает в водах, очень загрязненных нефтью, и не мог не запачкаться, – согласился Шефер.

– Он отправил мне сообщения в разные порты Европы. Только Рабинович знал об этом канале связи.

– Тебя, в сущности, интересует, не провалился ли ты?

– И что? – Скорпион почувствовал комок в горле.

Шефер покачал головой.

– Список портов Ахнецову дал Дейв, – успокоил его Шефер, и Скорпион почувствовал огромное облегчение.

– Значит, провала не было?

– Ни один волос не спутался на твоей голове. Никто не знает, в каком порту ты получил записку, в том числе и я, – сказал Шефер, стирая пену с усов. – Есть у тебя судно?

– Да, кеч. Морская прогулка проясняет мозги.

– Чушь. В нашем деле, если ты думаешь, что понял что-то, ты, возможно, понял это неправильно, – сказал Шефер, и оба засмеялись.

Шефер придвинулся ближе к Скорпиону, держа перед ртом бутылку, чтобы скрыть, что он говорит.

– Это дело с Ахнецовым… Контору не должны заподозрить в участии в нем. Но Лэнгли жаждет видеть тебя в Киеве.

– Почему? Что происходит?

– Это дело не моего уровня, но… – Шефер колебался. – Там горячо.

– Ты ничего не утаиваешь от меня?

Шефер бросил на него острый взгляд: «Я не забыл». И Скорпион понял, что тот думает о базе «Эхо». Шефер опустил взгляд на свои длинные пальцы, которые, как доводилось видеть Скорпиону, без труда гнули монеты.

– Я знаю только то, что Дейв Рабинович хочет, чтобы ты участвовал в этом деле, поскольку кто-то наверху насмерть перепуган, – и он посмотрел наверх. – Достаточно тебе этого?

Скорпион глубоко вздохнул. Теперь он понимал, почему Дейв сообщил Ахнецову о его секретном канале связи, а не дал ему какой-либо из его фиктивных gmail-адресов, которые служили ему обычными точками контакта: он хотел привлечь внимание Скорпиона. Что-то было очень серьезное. Но почему? Украина представлялась окраиной, а события в ней – мелким региональным конфликтом. Почему кому-то из очень высоких персон понадобилось, чтобы он принял участие в этих делах?

– Я могу кое-что использовать? – спросил он.

Шефер кивнул. Скорпион сказал ему, чего он хочет, и Шефер снова кивнул.

– Меня тревожит одно: почему выбрали именно меня?

– Ты должен помнить: это восточные европейцы.

– То есть они чрезмерно подозрительны?

– Поживи здесь столько, сколько я. Если бы они были даже намного доверчивее, им пришлось бы стать подозрительными.

– Похоже, они хотят кого-то независимого, кто мог бы работать на обе стороны, – Скорпион колебался. – А мы?

– Что за грязный мелкий ум у тебя, – ухмыльнулся Шефер.

– Это грязный мелкий мир.

Мимо их стола проходила молодая румынская пара. Они подождали, пока она выйдет в ночь.

– Ахнецов сказал, что, если с этим Черкесовым что-нибудь случится, Россия вторгнется на Украину, – промолвил Скорпион.

– Да? Кто же сообщил ему этот вздор?

– Он говорит, что СВР.

– Сказал он, кто именно?

– Он назвал Гаврилова, Олега Гаврилова, атташе по культуре в…

– Я знаю его, – Шефер скривился. – Он и правда из СВР, из управления С по Киеву.

– Ахнецов сказал, что это может означать войну. По этому поводу поднялась большая истерика.

– Рабинович думает так же.

– Господи, ты и в самом деле считаешь, что мы ввяжемся?

– Кто, черт возьми, знает? – пожал плечами Шефер. – Формально Украина включена в план присоединения к НАТО. Она посылала войска в Афганистан в помощь нам. И если Россия вторгнется, то в теории нам нужно будет что-то делать, – Шефер колебался, словно знал, что то, что он хочет попросить, ему, как другу, не следовало бы просить. – Когда ты будешь в Киеве… Мои боссы будут благодарны за все, чем ты сможешь нам помочь.

– Я не смогу появляться вблизи киевского вокзала. Кроме того, там повсюду есть средства электронной разведки, – сказал Скорпион, имея в виду, что электронные средства связи в Киеве контролируются и украинскими, и российскими разведслужбами, и он не может приближаться ни к одному из агентов и ни к одной из баз ЦРУ на Украине.

– Мы должны держаться в стороне, – согласился Шефер. – Должны. Если что-то пойдет не так, все свалят на призрак ЦРУ. Но, допустим, тебе понадобится связаться с Рабиновичем или со мной?

– Укажи мне тайник.

– Старая школа, – кивнул Шефер одобрительно и сообщил ему детали и то, как они будут осуществлять прикрытие Скорпиона.

Скорпион посмотрел в окно. Снег все еще шел, улица была пуста. Они были последними, кто еще оставался в кафе, и официант уже не раз поглядывал на них.

– Надо идти, – сказал он.

Шефер коснулся его руки.

– Касательно Украины. Сколько у тебя времени? Ахнецов сказал?

– До выборов – неделя. Что бы ни было решено, дело уже запущено.

– Тебе придется спешить, – Шефер тихонько присвистнул. – Будь осторожен. Разница между СВР, СБУ и украинской мафией очень тонка. Там есть крайне агрессивный Майк Фокстрот, – Шефер использовал армейский жаргон для обозначения мерзавца. – Вазаристан может показаться яблочным пирогом.

– Счастливо, – сказал Скорпион, допивая пиво.

7

Майдан Незалежности,

Киев, Украина

Огромный телевизионный экран, установленный на пути к Майдану Незалежности в Киеве, показывал десяткам тысяч демонстрантов, аплодирующим в такт музыке, рок-группу «Плач Иеремии». Ночь была морозной, и люди были одеты в зимние пальто и теплые шерстяные шапочки или меховые шапки. Многим было меньше тридцати лет, и они, казалось, должны были бы интересоваться скорее музыкой и шумными сборищами, чем политикой, но среди них попадались и люди постарше, некоторые с оранжевыми шарфами и флагами. Они с неуверенностью озирались, словно заблудились по дороге на митинг. На освещенном прожекторами огромном баннере, вывешенном на жилом здании, было написано: «Всеукраинська Едина Батькивщина», а на плакатах в толпе были надписи «Кожановский за народ». На высокой белой колонне в центре площади кто-то закрепил плакат с портретом косоглазого Черкесова и надписью «Нет злодею!».

– Посмотри на них, – сказал своей спутнице-блондинке длинноволосый молодой человек, стоящий перед Скорпионом, указывая на пару среднего возраста, размахивающую оранжевыми футболками в такт музыке. – Можно подумать, что Оранжевая революция продолжается.

Его дыхание на морозе вырывалось клубами пара. Скорпион, пытающийся акклиматизироваться к здешней зиме, так замерз, что ему было больно дышать.

– А, по-моему, они клевые, – возразила девушка.

Скорпион протискивался сквозь толпу. День этот был для него беспокойным. До этого он не бывал в Киеве, и, прилетев в аэропорт Борисполь, оглядывал запорошенный снегом город.

Днепр разделял Киев на две части. Левобережная восточная часть представляла собой бескрайнюю россыпь жилых домов и заводов, а правобережная – скопище зданий в советском стиле и златоглавых церквей. За рекой стояла статуя женщины с поднятым мечом, сходная по размерам со статуей Свободы. Представляясь канадским журналистом Майклом Килбейном, прибывшим в Киев из Лондона для освещения избирательной кампании для агентства Рейтер, он снял квартиру на пятом этаже в доме на Правом берегу вблизи Крещатика, главной улицы города.

Работа журналиста была достаточно удобным прикрытием для человека, рыщущего по городу и задающего вопросы. Шефер снабдил его документами, выглядящими как подлинные, и обещал, что МИ-6 (Секретная разведывательная служба Великобритании) обеспечит поддержку со стороны лондонского офиса агентства Рейтер. Этого было достаточно на случай стандартной милицейской проверки. Более серьезная «крыша» ему могла понадобиться лишь в случае крайней опасности.

Музыка на площади смолкла, и стали раздаваться отдельные возгласы «Еще!», «Продолжайте играть!». Человек на гигантском экране что-то объявил, вызвав шквал одобрительного крика и свиста. На экране появилась женщина в черном кожаном пальто с меховым воротником и начала говорить. Было в ней что-то особенное, притягательное. Толпа затихла, видимо, узнав ее, несмотря на искаженное изображение на экране. Вслушиваясь в ее слова, Скорпион понял только, что она представляла того, кто будет выступать.

– Кто она? – спросил Скорпион по-русски у стоящего рядом мужчины в пуховике и шерстяной шапочке.

– Вы не знаете Ирину? – ответил тот, удивленно подняв брови. – Ирина Михайловна Шевченко. Ее отец был основателем народного движения «Рух».

– Спасибо, – Скорпион кивнул с благодарностью.

Женщина начала заводить толпу, крича: «Кожановский! Кожановский! Кожановский!». Разгоряченная масса людей вторила ей, скандируя это имя, а когда женщину на экране сменил сам кандидат, улыбающийся широкогрудый человек, толпа одобрительно заревела.

– Украинцы! – закричал Кожановский. – Пришло время выбрать ваше будущее!

Толпа вновь заревела. Шум аплодисментов прерывал речь Кожановского, но вдруг с угла площади раздался иной звук – разноголосые крики и женский визг.

«Помогите», – кричала женщина. На краю площади раздавались также крики «Прекратите!», «Милицию!», «Бандиты!», затем хлынул поток убегающих людей. Все кричали, но Скорпион не мог понять причину. Кто-то из бегущих наткнулся на него и, не взглянув, побежал дальше. В толчее возник просвет, и Скорпион увидел, что происходит.

На митингующих набросилась группа человек в сто, многие из которых были вооружены дубинками. Они широко размахивали ими, лупя по головам и крича: «Геть, Кожановский!». Пока люди разбегались, натыкаясь друг на друга, Скорпион выжидал. К нему приблизилась первая волна нападавших. Они выглядели отморозками, и на шеях многих из них Скорпион разглядел татуировки уголовников.

Прямо на него шли двое дюжих парней, у одного из которых на шее был вытатуирован паук. Скорпион знал, что в русских тюрьмах это обозначало наркоторговца. Тот попытался нанести Скорпиону удар дубинкой, но Скорпион подножкой сбил его с ног. Уклонившись от удара другого бандита, он захватил его запястье приемом иккё из арсенала айкидо и тоже уложил на землю.

Когда группа нападавших пробежала дальше, Скорпион навалился на растерявшегося парня и сильно надавил на его локоть и запястье, заставив закричать от боли. Рядом начал подниматься наркоторговец, но Скорпион ударил его ногой в лицо, и тот опять свалился. Из носа у него потекла кровь. Кто-то из проходивших мимо пнул Скорпиона, но, получив ответный пинок в колено, застонал и заковылял дальше.

– Кто вас послал? – требовательно спросил Скорпион извивающегося под ним парня. На его шее он видел вытатуированное распятие. «Еще один уголовник», – подумал Скорпион и снова сильно надавил на его запястье и локоть.

– Пошел ты, – ответил бандит, дыша на Скорпиона луком. Свободной рукой он обхватил шею Скорпиона и пытался душить его. Скорпион сильнее нажал на его запястье и, отогнув назад палец, сломал его. Бандит завизжал.

– Кто вас послал?

Бандит продолжал материться. Скорпион сломал ему второй палец. Бандит снова завизжал.

– Еще восемь раз? Кто вас послал?

– Ты пожалеешь! Ай-и-и, – завопил он, когда Скорпион начал отгибать ему третий палец. – Что Синдикат приказал, то я и делаю.

– Кто авторитет? – спросил Скорпион. Он слышал приближающиеся сигналы машин милиции.

– Все знают, кто пахан, – Могиленко.

– Где его найти?

– В клубе «Динамо». Могиленко покажет тебе, козел, – пообещал он, но Скорпион уже поднялся.

Быстрым шагом он шел мимо лежащих на земле или стоящих людей, прижимавших носовые платки к окровавленным головам. К моменту прибытия милиции в защитном снаряжении Скорпиона уже не было на площади.

* * *

Клуб «Динамо» размещался в ярко освещенном неоновыми рекламами и электрическими лампами многоэтажном здании в конце Крещатика, вблизи бессарабского рынка. Фейсконтроль осуществляла шестерка неулыбчивых людей у двери. Все были ростом больше ста восьмидесяти сантиметров, и в своих пуховиках выглядели огромными. Перед входом стояла очередь. Скорпион протянул длинноволосому охраннику три купюры по сто гривен и был впущен. Входя, он прикрывал лицо ладонью, чтобы камера наблюдения не зафиксировала его.

В клубе царил полумрак, прорезаемый вспышками света, из динамиков доносился рок «Евротрэш» такой громкости, что, казалось, сотрясается все помещение. За столиками сидели привлекательные молодые женщины и их более пожилые спутники, вид которых позволял думать, что эти женщины были им по средствам. На освещенных красным светом помостах вокруг шестов извивались, подчиняясь ритму, обнаженные девушки. Все еще прикрывая лицо, Скорпион прошел к бару.

Одной из барменш, обольстительной блондинке в топе с глубоким вырезом, не оставлявшим места сомнениям относительно ее прелестей, он протянул еще три сотни гривен.

– Чего желаешь, голубчик? – спросила блондинка на ломаном английском.

– Я ищу Могиленко.

Блондинка отшатнулась.

– Ты симпатичный парень, зачем тебе неприятности? – спросила она, пряча купюры в лифчик.

– Как его найти?

– Послушай, дорогой, останься здесь. Здесь много хорошеньких девушек, развлекись, не ищи его, – говорила она, с участием глядя на него сильно накрашенными глазами.

– Мне просто нужно поговорить с ним, – ответил Скорпион, передавая ей одну из нескольких разных визитных карточек, изготовленных для него в Бухаресте. Она представляла его как Люка Бриана из компании, занимающейся операциями в море, со штаб-квартирой в Марселе. Блондинка увлекла его к концу барной стойки.

– Уходи. Быстро.

– В чем дело? – спросил он.

– Слушай. Год назад пришел молодой парень. Симпатичный, вроде тебя, хорошо одетый. Спросил Могиленко. Его повели к нему. Только Могиленко показалось, что парень смотрит на его подругу Валентину. Ему выкололи глаза и отрезали член. Валентина старалась не смотреть. Он выстрелил ей в голову. Потом в голову парню. Их похоронили вместе, засунув член парня ей в рот. Вот такой Могиленко.

– Почему же ты работаешь здесь?

Она внимательно посмотрела на него. Вокруг гремела музыка, а пульсирующий свет создавал игру теней на их лицах.

– Ты новичок на Украине, голубчик. Здесь все не так просто, – ответила она.

Он коснулся ее руки.

– Просто скажи мне.

– Ты уверен, что хочешь его видеть?

Скорпион на секунду засомневался. Форсирование событий в деле с психически ненормальным боссом украинской мафии было не самым разумным шагом, но часы тикали. Если план убийства был реальным, а так и было, иначе Рабинович не был бы столь озабочен, то у того, кто отдал приказ, кем бы он ни был, имелись только две возможности: либо использовать своих людей, либо нанять для убийства мафию. Скорпиону нужно было выяснить, что выбрал заказчик убийства. Он кивнул.

– Тебе не нужно искать, – сказала блондинка. – Он сам найдет тебя.

Она набрала номер телефона и стала говорить, глядя на его карточку. Пока стриптизерши вертелись вокруг своих шестов, Скорпион размышлял о том, во что ввязался. Как это сказал Шефер? Разница между СВР, СБУ и украинской мафией очень тонка.

Через несколько минут с обеих сторон от него встали два парня, один небольшого роста, «Малыш» – назвал его про себя Скорпион, а другой – здоровяк ростом не меньше ста восьмидесяти сантиметров, оба в куртках военного образца с расстегнутыми молниями. Малыш показал ему пистолет Макарова, засунутый за пояс.

– Пошли, – сказал Малыш.

– Мы идем к Могиленко? – спросил Скорпион.

– Иди! – ответил тот, кладя руку на пистолет.

– Бывай, родимая, – Скорпион улыбнулся блондинке, но та смотрела сквозь него, словно его здесь уже не было.