Текст книги "Марсианин (др.перевод)"

Автор книги: Энди Вейр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Глава 20

Запись в журнале: 376-е марсианские сутки

Наконец-то внёс все изменения в ровер!

Самым сложным было решить, каким образом поддерживать работу систем жизнеобеспечения. Остальное было просто выматывающей работой. Жутким объёмомвыматывающей работы.

Я что-то совсем позабросил журнал, поэтому вкратце изложу, что сделал:

Во-первых, мне пришлось пробурить в корпусе трейлера оставшиеся дырки – тем самым буром, убийцей «Марсопроходца». Потом зубилом и молотком пробил миллиард отрезков между этими отверстиями. Ладно, пусть их было всего 759, но у меня было чувство, что их миллиард.

Таким образом, в трейлере получилась громадная выемка. Напильником я обработал её края, чтобы они не были такими острыми.

Помните аварийные тенты? Из одного тента я вырезал дно, а оставшаяся часть полотна идеально подошла по размеру. Лентами герметика я приклеил её к внутренней части трейлера. После того, как я надул тент и одну за другой заделал в нём все утечки, получился огромный воздушный шар, торчащий по бокам трейлера. Места в герметичном объёме с лихвой хватит регенератору кислорода и регулятору состава воздуха.

У регулятора есть внешний компонент, к названию которого подошли очень творчески: «внешний компонент регулятора состава воздуха». Сам регулятор закачивает воздух во внешний компонент, чтобы Марс его заморозил. Воздух идёт по трубке, проходящей через клапан в стенке Дома. Обратный поток воздуха возвращается по ещё одной такой же трубке.

Пропустить трубки через полотно трейлера оказалось не сильно сложно. У меня есть некоторое количество дополнительных заплаток. В сущности, они не что иное, как кусочки полотна Дома с размерами 10х10 см – с клапаном посередине. Откуда они у меня взялись? А представьте, что бы произошло в нормальной экспедиции, если бы поломался клапан для регулятора. Пришлось бы эвакуировать всю команду. Куда проще отправить запчасть.

Внешний компонент регулятора довольно небольшой. Для него я сделал отдельную полку прямо под полкой для солнечных панелей. Трубки и полка готовы, ждут не дождутся, когда я перенесу сам внешний компонент.

У меня ещё полно дел.

Но я не тороплюсь, всё делаю медленно. Каждый день я работаю в скафандре четыре часа, а остальное время отдыхаю. Кроме того, время от времени беру отпуск без содержания, особенно когда у меня начинает болеть спина. Сейчас я не могу позволить себе разболеться.

А насчёт журнала – постараюсь исправиться. Теперь, когда у меня есть реальный шанс спастись, люди, по-видимому, его прочтут. Сделаю над собой усилие и начну писать каждый день.

Запись в журнале: 380-е марсианские сутки

Закончил работу над тепловым резервуаром.

Помните мои эксперименты с РИТЭГом и горячей ванной? Тот же принцип, но я внёс небольшое усовершенствование: погрузил РИТЭГ в воду. Теперь тепло теряться не будет.

Для начала я взял «Большой жёсткий контейнер для образцов» (или, для тех, кто в NASA не работает, достаточно сказать «пластиковый ящик»). Пропустил трубку через открытый верх и вдоль задней стенки. Затем я свернул придонную часть спиралью. Конец её я заклеил намертво. Самым тонким сверлом я проделал в спирали несколько дюжин крошечных отверстий. Идея в том, чтобы обратный воздух проходил сквозь воду множеством мелких пузырьков: увеличивая поверхность, воздух будет прогреваться лучше.

Потом я взял «Средний гибкий контейнер для образцов» («пакет») и попытался запечатать в него РИТЭГ. Но у генератора неправильная форма, и у меня не получалось полностью избавиться от воздуха внутри. Мне он там не нужен: вместо того, чтобы нагревать воду, часть тепла попадёт в воздух, который перегреется и проплавит пакет.

Я сделал несколько попыток, но каждый раз в пакете получался воздушный карман, до которого я не мог добраться. Меня это уже начало бесить, когда я вспомнил про шлюзовой отсек.

Облачившись в скафандр, я направился к шлюзу N 2 и откачал его до полного вакуума. Опустив РИТЭГ в сумку и закрыв её, я получил идеальную вакуумную упаковку.

Затем настала очередь контрольных тестов. Я поместил запакованный РИТЭГ на дно контейнера и наполнил его водой. В контейнер входит двадцать литров. Вода быстро нагрелась: скорость нагрева составила один градус в минуту. Я позволил ей прогреться до 40RC. Потом я прикрепил обратку регулятора к моей ловушке и принялся наблюдать.

Сработало замечательно! Воздух пробулькивал через воду, как я и надеялся. Даже ещё лучше: пузырьки перемешивали воду, отчего тепло распределялось ровнее.

Я позволил системе проработать один час, и в Доме стало холодать. Сам по себе нагрев от РИТЭГа не может справиться с потерей тепла по всей громадной поверхности Дома. Не проблема! Ведь я уже выяснил, что с обогревом ровера РИТЭГ справится.

После того, как я вернул обратную линию регулятора на место, всё вернулось в норму.

Запись в журнале: 381-е марсианские сутки

Я тут подумывал насчёт законодательства Марса.

Да, знаю – идиотская мысль вообще о таком задумываться, но ведь у меня полно свободного времени.

Есть международный договор, в котором сказано: ни одна страна не может признать какое-либо небесное тело своей собственностью. И есть другой договор, по которому на территорию, не принадлежащую какой-либо стране, распространяются морские законы.

Итак, Марс – «международные воды».

NASA – американская невоенная организация, и она владелец Дома. Поэтому, когда я в нём, ко мне применимы американские законы. Как только я делаю шаг за его пределы, я попадаю в международные воды. Когда сажусь в ровер, я вновь во власти американских законов.

А теперь самое прикольное: рано или поздно я направлюсь в кратер Скиапарелли и захвачу контроль над модулем «Ареса-4». Никто не давал мне на это разрешения, и не может дать, пока я не окажусь на борту и не активирую систему связи. На тот момент, когда я ступлю на борт «Ареса-4», но ещё не успею вступить в контакт с NASA, окажется, что я без разрешения захватил судно в международных водах.

Значит, я буду пиратом!

Космическим пиратом!

Запись в журнале: 383-и марсианские сутки

Вы можете задаться вопросом, чем я занят в свободное время. Ответ: отсиживаю ленивую задницу за просмотром сериалов. Но о вас тоже можно это сказать, поэтому – не вам судить.

Кроме того, я планирую поездку.

Экспедиция к «Марсопроходцу» была славной прогулкой. Ровная поверхность, вся на одной высоте. Единственно, были сложности с навигацией. Но на пути к Скиапарелли мне придётся переваливать через приличные высоты.

У меня есть грубая спутниковая карта всей планеты. Не слишком детальная, но мне повезло, что она здесь вообще есть. Отправляя меня на Марс, NASA не ожидало, что мне придётся отъезжать на 3200 км от Дома.

Ацидалийская равнина, на которой я сейчас нахожусь, находится на небольшой высоте. Скиапарелли – тоже. Но на пути туда мне придётся подниматься и опускаться на несколько километров. Опасное предстоит вождение!

Пока я останусь на Ацидалийской равнине, всё будет отлично; но это лишь первые 650 км пути. После этого я попаду на изрытое кратерами Аравийское плоскогорье.

Кое-что сработает в мою пользу, и я клянусь – это подарок от Бога! По какой-то геологической причине в этой местности проходит долина под названием «долина Мавреса», и её расположение идеально.

Миллионы лет назад здесь текла река. Сейчас это долина, которая врезается в суровые земли Аравийского плоскогорья, почти точно в направлении Скиапарелли. Территория долины куда ровнее, чем остальная часть плоскогорья, и дальний конец долины выглядит довольно ровным подъёмом.

В общей сложности, по Ацидалийской равнине и долине Мавреса я смогу с относительной лёгкостью проехать 1350 км.

Что же до оставшихся 1850 км… Ну, это будет не так просто. В особенности когда настанет время спуска в сам кратер Скиапарелли. Бр-р-р!

Ладно, чего тут! Долина Мавреса. Просто чудесно.

Запись в журнале: 385-е марсианские сутки

Худшая часть поездки к «Марсопроходцу» – то, что я был заперт в ровере. Мне приходилось жить на крохотном пятачке, заваленном грудой хлама и насквозь пропитанном телесными запахами. Точь-в-точь как в студенческие годы!

Па-бам!

Но если серьёзно, это просто отстой. Это были двадцать два дня сущего кошмара.

Я планирую направиться к Скиапарелли за сто дней до моего спасения (или смерти) – и клянусь чем угодно, если мне всё это время придётся провести в ровере, я ногтями оторву себе лицо.

Мне нужно место, в котором я смогу встать и сделать пару шагов, ни во что не врезавшись. И – нет! – вылазки наружу в проклятом скафандре не считаются! Мне нужно личное пространство, а не одеяние массой в 50 кг.

Поэтому сегодня я приступил к постройке палатки. Такой, где я смогу отдохнуть, пока заряжаются аккумуляторы… где смогу удобно растянуться во сне.

Недавно я пожертвовал одним из аварийных тентов, превратив его в воздушный шар для трейлера. Второй – в отличном состоянии. Что гораздо лучше, он может соединяться со шлюзом ровера. Прежде чем я сделал из него картофельную ферму, изначальное его предназначение – аварийная шлюпка для ровера.

Я могу прикрепить этот тент к шлюзу либо ровера, либо трейлера. Я выбираю ровер: в нём компьютер и контрольные приборы. Если мне нужно будет узнать состояние какой-либо системы (вроде жизнеобеспечения или степени заряда аккумуляторов), у меня будет прямой доступ к этой информации: я просто войду в ровер. Никакого выхода наружу.

Кроме того, в пути он будет находиться в ровере в свёрнутом виде. В случае опасности я смогу быстро в него перейти.

Аварийный тент будет основой для моей «спальни», но не всей спальней. Он не слишком-то велик: места в нём едва ли больше, чем в самом ровере. Но, поскольку у него есть готовое соединение со шлюзовым отсеком, с ним вполне можно начинать работать. Мой план – удвоить площадь пола и удвоить высоту. Только тогда у меня получится приличное пространство, в котором можно расслабиться.

Полотно Дома гибкое. Если его надуть, оно попытается превратиться в сферу – не очень полезную форму. Поэтому и у Дома, и у аварийных тентов пол сделан из особого материала: он состоит из множества мелких сегментов, которые не могут раскрыться больше чем на 180R, а потому остаются плоскими.

Основание тента – шестиугольник. У меня осталось ещё одно такое основание от второго тента; остаток пошёл на трейлер. Так что, когда я закончу работу, моя спальня будет сделана из двух шестиугольников в основании, стенами вокруг них – и грубым потолком.

На это придётся угрохать чёртову уйму герметика.

Запись в журнале: 387-е марсианские сутки

Высота аварийного тента 1,2 м. Он не предназначен для комфорта. Он сделан для того, чтобы одни астронавты могли в нём скукожиться, в то время как их товарищи организуют спасение. Мне нужно два метра – я хочу вставать во весь рост! Не думаю, что чересчур много прошу.

На бумаге всё это проделать не так сложно. Мне просто нужно вырезать куски полотна правильной формы, герметично скрепить их друг с другом, а потом герметично же приклеить их к старым кускам полотна и к полу.

Но на это уйдёт огромное количество полотна. Вначале у меня было шесть квадратных метров, и я почти нацело их израсходовал: по большей части, на заделывание прорехи после разрыва Дома.

Будь ты проклят, шлюз N 1!

Как бы то ни было, на мою спальню уйдут 30 м ²– на порядки больше, чем у меня осталось. По счастью, у меня есть альтернативный источник полотна от Дома: сам Дом.

Проблема вот в чём: – следите за рассуждениями, здесь очень хитрая научная логика! – если я проделаю в Доме дыру, удержать в нём воздух не получится.

Мне придётся откачать из Дома воздух, откромсать нужные куски и заново склеить сам Дом, уже меньших размеров. Сегодняшний день я ухлопал на то, чтобы рассчитать нужные размеры и формы кусков полотна, которые мне понадобятся. Напортачить нельзя ни в коем случае, поэтому я трижды проверил все расчёты. Я даже построил бумажную модель.

Дом – купол. Если я отрежу полотно со стен рядом с полом, у меня получится стянуть верхнюю часть стен вниз и заново склеить герметиком. Дом станет перекошенным куполом, но это не имеет значения. Лишь бы он держал воздух! Мне всего-то нужно, чтобы он протянул ещё шестьдесят два дня.

Я маркером прочертил на стенах метки, по которым нужно будет отрезать полотно. Затем убил кучу времени, заново измеряя стороны отрезков – и убеждаясь, ещё и ещё раз, что чертёж верен.

И это всё, что я сегодня сделал. Может, вам покажется, что это немного, но расчёты и проектирование заняли целый день. А сейчас пора ужинать.

Я питаюсь картошкой неделю за неделей. Теоретически, на 3/4 рациона, я всё ещё мог бы питаться пакетированной едой. Но тремя четвертями обходиться сложно, поэтому я перешёл на картошку.

До момента запуска еды мне хватит, поэтому с голоду я не умру. Но от картошки меня уже тошнит. Кроме того, в ней полно волокон, так что… в общем, хорошо, что я на этой планете один!

На особый случай я сохранил пять «праздничных» пакетов с едой. На каждом из них написал название. «Отъезд» – на тот день, когда я выдвинусь к Скиапарелли. «Пол-пути» – на день, когда перешагну через 1600-километровую отметку. «Добрался!» – когда окажусь на базе «Ареса-4».

Четвёртый пакетик я обозвал «Пережил нечто, что должно было меня прикончить», потому что знаю – это чёртово нечто обязательно случится, я просто это знаю. Понятия не имею, что это будет, но оно точно будет. Поломается ли ровер, слягу ли я со смертельным геморроем, натолкнусь ли на враждебных марсиан, или ещё что – когда (если) я выживу, неминуемо съем этот пакет.

Пятый я оставил на день взлёта, обозвав его «Последняя порция».

Может быть, не самое удачное название.

Запись в журнале: 388-е марсианские сутки

День начался с картофелины. Её я запил чашкой «марсианского кофе». Так я называю горячую воду с растворённой в ней таблеткой кофеина. Настоящий кофе закончился несколько месяцев назад.

Первой моей задачей было провести в Доме основательную инвентаризацию. Мне нужно было собрать всё, что не переживёт откачку воздуха. Конечно, все предметы в Доме уже прошли курс выживания несколько месяцев назад. Но сейчас откачка будет контролируемой, поэтому – почему бы не провести её как надо?

Самое главное – вода. Когда Дом схлопнулся в прошлый раз, я из-за сублимации потерял 300 л. Сейчас это не повторится: я осушил регенератор воды и запечатал все баки.

Остальные предметы я просто свалил в кучу в шлюзе N 3. Всё, что, на мой взгляд, не сильно обрадуется почти полному вакууму: три оставшихся ноутбука, все ручки, бутыльки с витаминами (возможно, зря, но лучше перестраховаться), аптечка, и т. д.

Вслед за этим я контролируемо отключил все системы Дома. Критические компоненты разработаны с тем, чтобы пережить вакуум. Разгерметизация Дома – один из множества сценариев, которые прорабатывало NASA. Одну за другой, я корректно отключил их все, и в последнюю очередь главный компьютер.

Затем я надел скафандр и откачал из Дома воздух. В прошлый раз полотно схлопнулось, и получился совершеннейший хаос. Сейчас я не мог позволить себе повторения. Свод Дома, главным образом, поддерживается давлением. В то же время, внутри имеются гибкие поперечные шесты, которые поддерживают полотно. Именно так Дом и собрали, если уж на то пошло.

Я наблюдал, как полотно мягко опускается на шесты. Чтобы завершить вакуумирование, я открыл двери шлюза N 2. Шлюзовой отсек N 3 не тронул – в нём под атмосферным давлением был свален весь мой хлам.

Ну, а потом я откромсал нужные куски!

Я не дизайнер; мой проект спальни не шибко элегантен. В нём я запланировал только двухметровые стены и потолок. Нет, прямых и острых углов в ней не будет (давление их не сильно жалует) – спальня надуется в более-менее овальную форму.

Как бы то ни было, мне пришлось отрезать только два огромных куска полотна: один на стены, и один – на потолок.

Изувечив Дом, я подтянул полотно стен к полу и прилепил его на ленту герметика. Вы когда-нибудь ставили палатку? Работая изнутри? В полном рыцарском облачении? Жуткое дело!

Я довёл давление в Доме до одной двадцатой от атмосферного, чтобы посмотреть – выдержит ли.

Ха-ха-ха! Ещё как не выдержало! Отверстий – тьма. Нужно их найти.

На Земле мелкие пылинки слипаются под действием влаги или истираются в ничто. На Марсе они просто находятся повсюду. Верхний слой песка по консистенции напоминает тальк. Выбравшись наружу, я набрал полный пакет пыли и разбросал по Дому. Часть содержимого оказалась обычным песком, но тончайшей пыли тоже хватало.

Я заставил Дом поддерживать давление в 1/20 атмосферы, подкачивая воздух по мере утечки. Затем я хлопнул пакетом, взметая в воздух мельчайшие частички пыли. Они тут же полетели к отверстиям в стенах. Одну за другой, я смолой запечатал все отверстия до единого.

На это ушли часы, но в конце концов Дом стал герметичным. Поверьте, теперь у Дома вид самых что ни на есть трущоб. Одна сторона ниже всех остальных; когда захожу в эту его часть, приходится нагибаться.

Я накачал Дом до полной атмосферы и подождал один час. Утечек нет.

Так прошёл долгий, выматывающий день. Я совершенно вымучен, но не могу уснуть. Малейший шорох пугает меня до безумия. Это не Дом лопается? Нет? Ладно… А это что было? А, ничего? Ладно…

Жуткое чувство – осознавать, что жизнь всецело зависит от результатов халтурки рук своих!

Пора принять таблетку снотворного из аптечки.

Запись в журнале: 389-е марсианские сутки

Какого чёрта? Что они понапихали в эти таблетки?! Уже полдень.

Взбодрившись двумя чашками «марсианского кофе», я немного очухался. Ну уж нет, больше никакого снотворного! Хотя, конечно, не то, чтобы мне с утра на работу…

Как бы то ни было, судя по тому, насколько я не мёртв, за ночь Дом герметичность сохранил. Давление держит. Уродлив, как не знаю что – но держит.

Задача на сегодня – спальня.

Собрать спальню оказалось куда легче, чем заново загерметизировать Дом: сейчас мне не нужно было облачаться в скафандр. Всю работу я проделал внутри. А почему нет? Это всего лишь полотно. Когда закончу, я просто скатаю его в рулон и вынесу через шлюз.

В первую очередь я подвёрг аварийный тент небольшой хирургической операции. Мне нужно было сохранить шлюзовое соединение с ровером и прилегающие к нему части; остальное нужно было срезать начисто. Вы спросите, зачем срезать почти всё полотно, чтобы заменить его ещё большим куском полотна? Всё дело в швах.

NASA делает вещи хорошо. Я – нет. Самая уязвимая часть всей структуры – не само полотно, а швы. И если я заменю его новым, общее количество новых швов будет меньше.

Срезав с аварийного тента почти всё полотно, я склеил герметиком обе части пола. После этого я закрепил новое полотно в нужных местах.

Работать без скафандра оказалось настолько проще! Гораздо.

После этого нужно было подвергнуть спальню испытанию. Я и его провёл его в Доме: забрался в тент вместе со скафандром и закрыл мини-шлюз. Затем я включил электронику скафандра, не надевая на него шлем, и приказал ему поднять давление до 1,2 атм.

Это заняло некоторое время. Кроме того, мне пришлось отключить некоторые датчики скафандра («без тебя знаю, что шлем не надет!»). Бак с азотом при этом почти опустел, но в конце концов давление поднялось до нужной величины.

После этого я просто сел и принялся выжидать. Я дышал, скафандр регулировал состав воздуха. Всё шло отлично. Я внимательно наблюдал за показаниями датчиков скафандра, чтобы увидеть – замещает ли он некоторую часть «потерянного» воздуха. Не отметив за час ни малейшей разницы показаний, я объявил первое испытание спальни успешным.

Скатав тент в рулон – скорее, просто скомкав, – я отнёс его к роверу.

Знаете, в эти дни я то и дело хожу в скафандре. Держу пари, я поставил новый рекорд. Сколько раз выходит на поверхность Марсе обычный астронавт? Раз сорок? Я выходил уже несколько сотен.

Пробравшись в ровер, я присобачил тент к шлюзу – изнутри. Потом потянул за рычаг, освобождая его. При этом я по-прежнему был в скафандре, потому что я не идиот.

Тент выскочил наружу и надулся за три секунды. Как и раньше, он отлично держит давление. В отличие от долгих трудов с оболочкой Дома, со спальней я справился с первой же попытки. Главным образом, конечно, потому что эту работу мне не пришлось выполнять в скафандре.

Сперва я планировал оставить спальню на всю ночь и проверить её утром. Но здесь я столкнулся с проблемой: когда она надута, я не могу выйти из ровера. В ровере только один шлюз, и именно к нему приделана спальня. Я не могу выйти наружу, не отцепляя её – и не могу прицепить спальню к роверу, находясь снаружи.

Это несколько пугает: в первый раз я опробую спальню в действии, когда буду в ней находиться. Но всему своё время – сегодня сделано достаточно.

Запись в журнале: 390-е марсианские сутки

Должен взглянуть фактам в лицо: все работы с ровером я завершил. У меня нет ощущения, что сделано всё, но я правда готов двинуться в путь:

Еда: 1692 картофелины. Витамины.

Вода: 620 л.

Укрытие: ровер, трейлер, спальня.

Воздух: общие запасы ровера и трейлера: 14 л жидкого кислорода, 14 л жидкого азота.

Системы жизнеобеспечения: регенератор кислорода, регулятор состава воздуха. Аварийный запас одноразовых патронов для поглощения CO ₂– на 418 ч.

Энергия: общая ёмкость аккумуляторов 36 кВт·ч. Возможна транспортировка 29 солнечных панелей.

Тепловая энергия: РИТЭГ на 1400 Вт. Самодельный теплонакопитель для обогрева обратного потока регулятора. Электрический обогреватель ровера про запас.

Диско: хватит до конца жизни.

Я выезжаю на 449-е марсианские сутки. В запасе у меня 59 дней на то, чтобы провести нужные испытания и починить то, что не работает как надо. Также нужно решить, что с собой брать, а что оставить. И спланировать маршрут к Скиапарелли по мелкомасштабной спутниковой карте. А ещё сломать весь мозг в попытках вспомнить, о чём я всё-таки позабыл.

С шестых марсианских суток единственным моим желанием было вырваться отсюда, ко всем чертям. Сейчас перспективы покинуть Дом пугают меня до безумия. Мне нужен хороший пинок под зад. Нужно задать себе вопрос – что бы на моём месте сделал астронавт «Аполлона»?

Он бы хлопнул три виски подряд, трахнул бабу и улетел на Луну. И если бы ему попался ботаник вроде меня, он из принципа отвесил бы ему щелбан.

К чёрту этих парней. Я космический пират!