Текст книги "Марсианин (др.перевод)"

Автор книги: Энди Вейр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Затем я проверил регенератор кислорода. Если он сломается, и я не смогу его починить, я покойник. Регенератор в порядке.

Следующий на очереди – регулятор состава воздуха. Здесь тоже проблем нет.

Обогреватели, главные батареи, резервные баки для O ₂и N ₂, регенератор воды, все три шлюзовых отсека, освещение, главный компьютер… я шёл по списку позиция за позицией, с каждой успешной проверкой чувствуя себя всё лучше и лучше. Всё работало как надо.

Жму руку, NASA! Когда они что-то делают, они делают это на совесть.

И, наконец, настала очередь для проверки почвы. Я отобрал несколько проб с различных участков Дома – если помните, здесь теперь сплошь земляной пол – и выложил на предметные стёкла. Увидев под микроскопом здоровых, активных бактерий, занятых своим делом, я облегчённо вздохнул.

Затем я принялся наводить генеральную уборку. И у меня оказалось достаточно времени, чтобы обдумать произошедшее.

Что же стряслось? Ну, моя теория такова:

Согласно данным главного компьютера, в момент взрыва внутреннее давление скакнуло до 1,4 атм., а температура меньше чем за секунду выросла до 15RC. Но давление быстро свалилось обратно к одной атмосфере. Это имело бы смысл, если бы регулятор состава воздуха был включен, но ведь я его вырубил.

Температура в 15RC продержалась ещё некоторое время, поэтому тепловое расширение по-прежнему должно было иметь место. Но давление упало снова, так что куда подевалось это дополнительное давление? Если вы повышаете температуру, а количество молекул в воздухе остаётся постоянным, давление должно вырасти и не падать. Но оно упало.

Я быстро сообразил следующее. Водород – единственное, что могло гореть – среагировал с кислородом (отсюда и взрыв) и превратился в воду. Вода в тысячу раз плотнее газа. Поэтому разогрев поднял давление, а превращение водородно-кислородной смеси в воду снова его понизило.

Вопрос на миллион долларов: откуда, чёрт возьми, появился кислород? Ведь план как раз заключался в том, чтобы лимитировать кислород и не дать случиться взрыву. И всё шло по этому плану, причём довольно долго.

Думаю, я нашёл ответ. И он заключается в том, что я идиот. Помните, я решил не надевать скафандр? Это решение чуть меня не убило.

Медицинская маска работает так: чистый O ₂смешивается с окружающим воздухом, и смесь подаётся на вдох. Маску удерживает на лице резинка, идущая через затылок. Соединение негерметичное.

Я знаю, что вы думаете: маска, мол, пропускала кислород. Но нет! Я вдыхал кислород, и в момент вдоха маску прижимало к лицу.

Всё дело в выдохе. Знаете ли вы, какая часть кислорода удаляется из воздуха при каждом нормальном вдохе? Я тоже не знаю, но это точно не 100 %. С каждым вдохом я получал порцию кислорода, часть которого забирали лёгкие – а остаток выдыхал в атмосферу Дома. С каждым выдохом в атмосфере накапливалось всё больше и больше O ₂.

Мне это и в голову не приходило. А должно было прийти! Если бы лёгкие поглощали весь кислород целиком, искусственное дыхание рот-в-рот просто не работало бы. Я такой придурок, что об этом не подумал! И моя тупость чуть меня не убила.

Серьёзно, я должен быть куда осторожнее.

Хорошо ещё, что б ольшую часть водорода я выжег ещё до взрыва. В противном случае мне была бы крышка. Взрыв оказался недостаточно мощным, чтобы разрушить Дом. Впрочем, он был достаточно силён, чтобы чуть не порвать барабанные перепонки.

Регенератор воды ночью сделал своё дело, сконденсировав из воздуха ещё 50 л воды. Давным-давно, ещё до того, как водород стал моей основной проблемой, ею был дефицит 60 л воды. Теперь 50 л залиты в скафандр Льюис, который я отныне буду называть «цистерной» – потому что это звучит круто. Остаток в 10 л поглотила сухая почва.

Сегодня я хорошо поработал руками, заслужил полную порцию. И, чтобы отпраздновать первую ночь после возвращения в Дом, можно посмотреть какой-нибудь из дерьмовых сериалов, любезно оставленных командором Льюис.

Как насчёт « Придурков из Хаззарда»? Что ж, посмотрим.

Запись в журнале: 42-е марсианские сутки

Сегодня я встал поздно. Я честно заработал пару лишних часов сна. После четырёх ужасных ночей в ровере моя койка в Доме показалась мне мягчайшей, нежнейшей из перин.

Как бы то ни было, я вытащил свой зад из постели и завершил пост-взрывную уборку.

Сегодня я вернул клубни на место. Как раз вовремя – они прорастают! Клубни выглядят здоровыми и красивыми. И это не химия, медицина, бактериология, анализ пищевой ценности, взрывная динамика или ещё какая хрень, которой я в последнее время занимался. Это ботаника. Уверен, уж растения-то я смогу вырастить без того, чтобы напортачить по-крупному.

Ведь так?

И знаете, что меня по-настоящему печалит? Я синтезировал только 130 л воды. Мне осталось ещё 470. Вы могли бы подумать, что после того как я дваждычуть себя не прикончил, я на этом успокоюсь. Неа! Я продолжу разлагать гидразин и сжигать водород каждые десять часов в течение следующих десяти дней. Надеюсь, теперь у меня это лучше получится.

У меня будет куча свободного времени. Заполнение 10-литрового бака углекислым газом занимает пятнадцать часов. Двадцать минут уходит на то, чтобы разложить гидразин и сжечь водород. Остаток дня я буду смотреть сериалы.

Кстати, о сериале… Ясно как день, что «генерал Ли» может обогнать полицейскую тачку. Так почему же Роско просто не отправится на ферму к Дьюкам и не арестует их, когда они нев машине?

Глава 6

Венкат вернулся в офис, бросил на пол дипломат и упал в кожаное кресло. Некоторое время он смотрел в окно на Космический центр имени Джонсона. Вид был живописный.

Бросив взгляд на монитор, Венкат увидел, что у него накопилось уже сорок семь неотвеченных писем, каждое из которых не терпит отлагательств. Подождут! Сегодня печальный день. Сегодня состоялась поминальная служба памяти Марка Уотни.

Президент произнёс речь, восхваляющую как храбрость и самоотверженность Уотни, так и быстроту реакции командора Льюис, которая сумела безопасно эвакуировать остальных. Командор и остальные члены команды с борта «Гермеса» через дальнюю космическую связь передали слова прощания с оставленным товарищем. Им предстояло лететь ещё десять месяцев.

Директор тоже произнёс речь, в которой напомнил, что космические полёты очень опасны, – но мы не отвернёмся от опасности, и она нас не остановит.

Пока шла подготовка к службе, Венката спрашивали, будет ли он произносить речь. Он отказался: какой смысл? Уотни мёртв. Правильные слова от директора марсианской программы него не вернут.

– Венк, ты в порядке? – услышал он голос из дверей.

Венкат повернулся в кресле.

– Думаю, да, – ответил он.

– Тебе стоило что-нибудь сказать.

– Не хотел, ты же знаешь.

– Знаю. Я тоже не хотел. Но я – директор NASA. От меня ждут слов. Уверен, что ты в норме?

– Да, я буду в порядке.

– Хорошо, – сказал Тедди, входя в кабинет. – Тогда вернёмся к работе.

– Конечно, – пожав плечами, ответил Венкат. – И начнём с твоего разрешения на спутниковые снимки.

Тедди, вздохнув, прислонился к стене.

– Опять.

– Да, опять. В чём проблема?

– Ладно, давай. Объясни, чего ты хочешь добиться.

Венкат наклонился вперёд.

– Программа «Арес-3» потерпела неудачу, но кое-что мы можем из неё спасти. Мы получили финансирование на пять программ «Арес». Думаю, нам удастся убедить Конгресс на финансирование шестой.

– Не знаю, Венк…

– Это же просто, Тедди, – продолжил Венк. – Они улетели на шестые сутки. Там запасов почти на целую программу. Новая программа будет стоить лишь крохи от обычного. Как правило, требуются четырнадцать автоматических кораблей для подготовки места. Мы сможем отправить туда всё, что нужно, лишь тремя. Может, даже двумя.

– Венк, на базу налетела песчаная буря с ветром в 175 километров в час. Должно быть, она в ужасном состоянии.

– Именно поэтому мне нужна картинка, – объяснил Венкат. – Нам нужна лишь пара снимков базы. Мы можем многое узнать.

– Многое? Например? Думаешь, мы отправим людей на Марс, не убедившись сперва, что всё в идеальном порядке?

– Необязательно всё должно быть идеальным, – быстро отреагировал Венкат. – Если что-то сломалось, мы отправим замену. Единственное, что обязаноработать, так это МВМ. А нам в любом случае придётся отправить туда новый модуль.

– Как ты по спутниковым снимкам узнаешь, что сломалось?

– Это лишь первый шаг. Они эвакуировались, потому что ветер стал угрожать МВМ. Но сам Дом может выдержать куда больше. Он до сих пор может оставаться в целости.

Венкат немного помолчал, а затем продолжил:

– И это будет видно. Если бы Дом треснул, он бы разорвался и обрушился. Если он ещё стоит, значит внутри всё должно быть в порядке. Роверы тоже надёжны, они выдержат любой марсианский шторм. Дай мне взглянуть, Тедди – это всё, что я прошу!

Директор опустил взгляд.

– Знаешь, ты не единственный, кто хочет взглянуть на снимки. Мы готовимся к программе «Арес-4», нам нужно сфокусироваться на кратере Скиапарелли.

– Тедди, я не понимаю – в чём проблема? – спросил Венкат. – Я говорю о том, чтобы сэкономить нам целую программу. На орбите вокруг Марса у нас двенадцать спутников. Уверен, ты можешь на пару часов выделить мне один или два. Я могу сообщить тебе параметры «окна» по каждому из них, когда они окажутся в выгодном положении для съёмки базы «Ареса-3»…

– Речь не о спутниковом времени, Венк, – прервал его Тедди.

Венкат замер.

– Но тогда… что… почему?

Тедди опустил взгляд.

– Мы – публичная организация. У нас нет места для секретов или утаивания информации.

– И что?

– Все снимки, которые мы получим, будут открыты для публики.

– Ещё раз спрашиваю: и что?

– Тело Марка Уотни будет лежать в двадцати метрах от Дома. Может быть, частично скрытое в песке, но всё ещё различимое. Из груди будет торчать антенна. Это будет видно на любых снимках.

Венкат уставился на него. Затем рассвирепел:

– Так значит, поэтомуты два месяца отклоняешь мои запросы на съёмку?

– Венк, послушай…

– Вот как, Тедди? – спросил он. – Волнуешься из-за прессы?

– Пресса, наконец, стала забывать о смерти Уотни, – ровно сказал Тедди. – Два месяца она писала и писала только об этом. Сегодняшняя служба ставит в деле точку, теперь СМИ могут переключиться на другую тему. Последнее, что мы хотим – удержать их внимание на истории с Уотни.

– И что ты предлагаешь? Тело никуда не денется. Оно останется там навсегда.

– Отнюдь, – произнёс Тедди. – Через год его занесёт песком.

– Через год? – переспросил Венкат, поднимаясь на ноги. – Это абсурд. Мы не можем ждать целый год.

– А почему нет? «Арес-5» мы запустим не раньше, чем через пять лет. У нас полно времени.

Венкат сделал глубокий вдох и какое-то время помолчал, обдумывая ответ.

– Ладно, смотри: сейчас все сочувствуют семье Уотни. «Арес-6» может вернуть тело. Мы не будем заявлять, что это главная цельпрограммы, но ясно дадим понять – это одна из целей. Если представим это в таком свете, мы получим поддержку Конгресса. Но не в том случае, если мы подождём год. Через год всем будет плевать.

Тедди потёр подбородок:

– Хм…

* * *

Минди уставилась в потолок. Делать, в сущности, было особо нечего. Её смена, с трёх ночи, была скучной. Лишь потоки кофе бодрили и не давали свалиться в сон.

Когда она согласилась на перевод, мониторинг статуса спутников вокруг Марса казался очень волнующей темой. Но спутники, как оказалось, отлично присматривают за собой сами. Её работой оказалась рассылка электронных писем при получении новых снимков.

– Магистр, инженер, – еле слышно проворчала она. – А работаю в ночном фотоателье.

Она глотнула ещё кофе.

Монитор подмигнул: пришли новые снимки, готовые к рассылке. Она сверилась с именем заказчика. Венкат Капур.

Сохранив данные на внутреннем сервере, Минди составила электронное письмо для доктора Капур. Вводя данные о широте и долготе, она узнала координаты:

– 31,2R северной, 28,5R западной… Ацидалийская равнина… «Арес-3»?

Из чистого любопытства Минди вывела на экран первый снимок из семнадцати.

Как она и подозревала, это была фотография базы «Ареса-3». Она слышала, что её собирались заснять из космоса. Слегка пристыженная, Минди торопливо проглядела снимок в поиске тела Марка Уотни. Через минуту бесплодных поисков она почувствовала одновременно и облегчение, и разочарование.

Затем она принялась рассматривать остальную часть снимка. Дом был нетронут; доктор Капур будет рад это увидеть.

Минди поднесла чашку к губам, затем замерла.

– Хм… – пробормотала она. – Э-э-э…

Торопливо пробежавшись по внутренней сети NASA, она перешла на сайт со спецификациями программ «Арес». После быстрых поисков она подняла трубку:

– Эй, это Минди Парк, контроль спутников. Мне нужны записи по программе «Арес-3», где их раздобыть? Так… ага… Ладно. Спасибо.

Полазив по внутренней сети ещё некоторое время, она откинулась в кресле. Кофе для бодрствования был ей уже не нужен.

Она снова схватила телефон.

– Пост охраны? Это Минди Парк, контроль спутников. Мне нужен контактный телефон доктора Венката Капура, срочно. Да, директора марсианских программ… Да, это срочно!

* * *

Минди ёрзала в кресле, когда в помещение устало шагнул Венкат.

– Вы Минди Парк? – несколько раздражённо спросил он.

– Да, – дрожащим голосом ответила она. – Простите, что попросила прийти.

– Полагаю, на то была веская причина. Итак?

– Ну… – сказала она, опуская взгляд. – Ну, дело в том, что… Так. Снимки, которые вы заказали. Угу. Взгляните на них.

Он пододвинул свободное кресло к её компьютеру и сел.

– Это насчёт тела Уотни? Вы этим расстроены?

– Э, нет, – ответила Минди. – То есть… посмотрите сами.

Она указала на монитор.

Венкат внимательно всмотрелся в снимок.

– Похоже, Дом в целости. Это отлично. Солнечные батареи… отлично. Роверы тоже в порядке. Главной спутниковой тарелки нет. Я не удивлён. В чём же срочность?

– Вот, – сказала она, коснувшись экрана пальцем. – Вот здесь.

Венкат наклонился вперёд и посмотрел внимательнее. В нижней части снимка, рядом с роверами, на песке виднелись два белых круга.

– Хм. Похоже на материал Дома. Может, с ним всё не так уж хорошо? Полагаю, куски оторвались и…

– М-м-м, – прервала его Минди. – Похоже, это аварийные тенты роверов.

Венкат ещё раз посмотрел на снимок.

– Хм. Вероятно, это так.

– Когда они их раскрыли? – спросила Минди.

Венкат пожал плечами.

– Видимо, командор Льюис приказала раскрыть их во время эвакуации. Не такая плохая идея. Аварийные укрытия будут готовы, если с МВМ будут неполадки, а Дом потеряет герметичность.

– Ага, – сказала Минди, открывая документ на рабочем столе. – Вот полные записи программы «Арес-3» с первого по шестые сутки. С момента приземления МСМ и до аварийного взлёта МВМ.

– Хорошо. И что?

– Я их прочла. Несколько раз. Они не выбрасывали аварийные тенты, – объяснила она, и её голос дрогнул.

– Ну, хорошо… – озадаченно произнёс Венкат. – Очевидно, они их выбросили, но не занесли в журнал.

– Они активировали два аварийных тента и никому об этом не сказали?

– Хм. Да, действительно, не очень правдоподобно. Может быть, шторм ударил по роверам с такой силой, что тенты раскрылись автоматически.

– Э-э-э, – запнувшись, сказала Минди. – Поэтому, автоматически раскрывшись, они сами отцепились от роверов, отодвинулись на двадцать метров и встали рядом?

Венкат снова посмотрел на фотографию.

– Ну, очевидно, они каким-то образом были активированы.

– А почему солнечные батареи чистые? – спросила Минди. На глазах у неё навернулись слёзы. – Была сильная песчаная буря. Почему они не покрыты песком?

– Хороший ветер мог его сдуть, – неуверенно произнёс Венкат.

– Я не упомянула, что тела Уотни так и не увидела? – всхлипнув, спросила она.

Глаза Венката расширились, и он впился взглядом в картинку.

– Ох, – тихо сказал он. – О, Господи!

Минди закрыла лицо руками и тихо зарыдала.

* * *

– Вот чёрт! – воскликнула Энни Монтроуз, пресс-секретарь Агентства. – Вы что, решили меня разыграть?

Тедди потёр лоб.

– Степень уверенности?

– Почти 100 %, – ответил Венкат.

– Дьявол! – повторила пресс-секретарь.

– Это не поможет, Энни, – сказал Тедди.

– Да вы хоть представляете, какая дикаябуча поднимется? – ответила та.

– Всему своё время, – ответил Тедди. – Венк, почему ты уверен, что он жив?

– Во-первых, тела нет, – пояснил Венкат. – Кроме того, раскрыты аварийные тенты. Солнечные батареи чистые. Кстати, за эти наблюдения нужно поблагодарить Минди Парк из контроля спутников.

Директор марсианских программ сделал еле заметную паузу, и продолжил:

– Впрочем, тело могло засыпать песчаным штормом на шестые сутки. Аварийные тенты могли раскрыться автоматически, и ветер мог отнести их куда угодно. В один из последующих дней ветер со скоростью километров 30 в час мог прочистить солнечные батареи, при этом не поднимая в воздух песок. Это маловероятно, но в принципе возможно. Поэтому я потратил последние несколько часов, проверяя всё, что только можно. Командор Льюис провела на ровере N 2 две вылазки. Последняя была на пятые сутки. Согласно записям, по возвращении она подцепила его к Дому для подзарядки. Больше его не использовали, и тринадцать часов спустя они эвакуировались.

Венкат через стол толкнул Тедди фотографию.

– Это одно из последних изображений. Как видишь, ровер-2 повёрнут отДома. Порт для подзарядки расположен на носу, а кабель не слишком-то длинный.

Тедди нахмурился.

– Должно быть, она припарковала его носом к Дому, иначе не смогла бы его зарядить, – произнёс он. – С пятых суток он сдвинулся.

– Верно, – подтвердил Венкат, отправляя Тедди ещё одну фотографию. – Но вот на этом снимке у нас явное доказательство. В нижней части фотографии спускаемый модуль. Он разобран. Уверен, МСМ не стали бы разбирать, не сообщив об этом нам.

Венкат указал на правую сторону снимка:

– Но самый главный довод – здесь: опоры МВМ. Похоже, топливную установку полностью разобрали, при этом серьёзно повредив опоры модуля. Это ни в коем случае не могло случиться до взлёта. Такие действия несли бы в себе сильный риск для взлётного модуля – Льюис ни за что бы этого не допустила.

– Эй, – вмешалась Энни, – а почему бы не спросить у самой Льюис? Давайте свяжемся и узнаем всё из первых рук!

Венкат понимающе посмотрел на Тедди. Немного помолчав, тот вздохнул:

– Потому что, если Уотни правда жив, мы не хотим, чтобы команда «Ареса-3» об этом узнала.

– Что?! – воскликнула Энни. – Как вы можете им не сказать?

– Им лететь домой ещё десять месяцев, – пояснил Тедди. – Космические перелёты – опасная штука. Им нужно быть наготове и не отвлекаться. Им и так плохо, что они потеряли члена команды. Но они будут разбиты, если узнают, что бросили его там живым.

Энни перевела взгляд на Венката.

– И ты с этим согласен?

– Здесь и думать нечего, – ответил Венкат. – Пусть справляются с эмоциональной травмой потом, не на космическом корабле.

– Об «Аресе-3» будут говорить больше, чем обо всех остальных программах после «Аполлона-11», – сказала Энни. – И как же вы собираетесь утаить от них информацию?

– Легко, – пожав плечами, ответил Тедди. – Мы контролируем связь.

– Проклятье, – сказала Энни, открывая свой ноутбук. – Когда вы собираетесь сделать заявление?

– А твоё мнение? – спросил Тедди.

– М-м-м, секундочку… – сказала Энни. – Мы можем задержать фотографии на двадцать четыре часа, прежде чем выложить в открытый доступ. Одновременно можно сделать заявление. Не хотим, чтобы люди сами всё выяснили – в этом случае мы будем выглядеть полными придурками.

– Отлично, – согласился Тедди. – Составляй заявление.

– Чёрт, это такой кошмар, – сказала она.

– Что мы делаем дальше? – спросил Тедди у Венката.

– Шаг первый – связь, – сказал Венкат. – По фотографиям видно, что антеннам конец. Нам нужен другой способ связи. Когда её наладим, мы сможем оценить обстановку и начать строить планы.

– Ясно, – сказал Тедди. – Действуйте. Можешь получать от других отделов всё, что тебе нужно. Работайте сверхурочно, но найдите способ с ним связаться. Это теперь ваша единственная задача.

– Понял.

– Энни, позаботься, чтобы до нашего заявления об этом никто не пронюхал.

– Хорошо, – ответила пресс-секретарь. – А кто уже в курсе?

– Только мы трое и Минди Парк из контроля спутников, – сказал Венкат.

– Я с ней поговорю, – сказала Энни.

Тедди поднялся и раскрыл свой сотовый.

– Я еду в Чикаго. Вернусь сегодня, позднее.

– В чём дело? – спросила Энни.

– Там живут родители Уотни. Я должен сообщить им лично, прежде чем это появится в новостях.

– Они будут счастливы узнать, что их сын жив, – сказала Энни.

– Да, он жив, – ответил Тедди. – Но если у меня всё в порядке с математикой, он обречён умереть с голоду, прежде чем мы сможем ему помочь. Я не очень рад предстоящему разговору.

– Проклятье, – задумчиво произнесла Энни.

* * *

– Ничего? Совсем ничего? – простонал Венкат. – Вы что, шутите? У нас двадцать экспертов, которые работали над проблемой двенадцать часов. У нас сеть коммуникаций стоимостью в миллиарды. И вы не можете найти никакогоспособа с ним связаться?

Двое мужчин в кабинете Венката неловко поёрзали в креслах.

– У него нет рации, – произнёс Чак.

– На самом деле, – пояснил Моррис, – рация у него есть, но нет тарелки.

– Дело в том, – продолжил Чак, – что без тарелки сигнал должен быть очень сильным…

– … чертовски сильным, – вставил Моррис.

– … чтобы он мог его поймать, – закончил Чак.

– Мы думали насчёт марсианских спутников, – сказал Моррис. – Они гораздо ближе. Но, по расчётам, не выходит. Даже передатчик «СуперСёвейера-3», самый сильный, должен быть в четырнадцать раз мощнее…

– … в семнадцать, – уточнил Чак.

– В четырнадцать, – не согласился Моррис.

– Нет, в семнадцать. Ты не учёл потери тока на нагревателях, а они…

– Парни, – прервал их Венкат, – я уловил суть.

– Простите.

– Извините.

– Прошу прощения, я не в духе, – сказал Венкат. – Ночью спал всего два часа.

– Без проблем, – сказал Моррис.

– Можно понять, – сказал Чак.

– Хорошо, – продолжил Венкат. – Объясните, каким образом один-единственный шторм мог перечеркнуть нашу связь с «Аресом-3».

– Воображения не хватило, – ответил Чак.

– Никто и представить не мог, – сказал Моррис.

– Сколько запасных систем связи задействовано в программах «Арес»?

– Четыре, – сказал Чак.

– Три, – сказал Моррис.

– Нет, четыре, – поправил Чак.

– Он сказал, запасныхсистем, – настаивал Моррис. – Значит, не считая главной.

– А-а-а, точно. Три.

– Итак, всего четыре системы, – подытожил Венкат. – Теперь объясните, как мы потеряли все четыре.

– Ну, – сказал Чак, – основная связь держалась через спутниковую тарелку. Её сорвало штормом. Остальные запасные системы находились во взлётном модуле.

– Точно, – подтвердил Моррис. – МВМ – узел связи. Он может общаться с Землёй, с «Гермесом», даже со спутниками вокруг Марса, если будет нужно. У него три независимые системы; ничто, кроме удара метеорита, не может оборвать с ним связь.

– Проблема в том, – продолжил Чак, – что командор Льюис и остальные забрали с собой МВМ, когда улетали.

– Так что четыре независимые системы связи превратились в одну. Которая вышла из строя, – закончил Моррис.

Венкат потёр кончик носа.

– И как мы это прошляпили?

Чак пожал плечами:

– Нам и в голову не приходило. Даже представить не могли, что кто-то застрянет на Марсе без МВМ.

– Да что ты! – воскликнул Моррис. – Сам подумай, какая была вероятность?

Чак повернулся к нему:

– По всему выходит, одна к трём. Если подумать, довольно скверная.

* * *

– Спасибо, что нашли возможность прийти. Приношу извинения, мы не могли предупредить вас заранее, – произнесла Энни. – Сейчас мы собираемся сделать важное заявление. Прошу вас, садитесь.

– Что там, Энни? – спросил журналист. – Что-нибудь с «Гермесом»?

– Пожалуйста, займите свои места, – терпеливо повторила Энни.

Журналисты немного потолкались, но после кратких споров из-за мест, в конце концов расселись.

– Я сделаю краткое, но очень важное заявление, – сказала Энни. – На вопросы я отвечать не буду. Но через час мы намереваемся провести полную пресс-конференцию, на которой можно будет задать вопросы и получить все интересующие вас ответы. Мы проанализировали последние спутниковые фотографии с Марса. Они подтверждают, что на данный момент астронавт Марк Уотни ещё жив.

Через секунду звенящей тишины комната утонула в громком шуме.

* * *

– Меня тошнит от ежедневных пресс-конференций, – сказал Венкат.

– Меня тошнит от ежечасных пресс-конференций, – ответила Энни.

– Простите за опоздание, – сказал Тедди, выходя на сцену в переполненном конференц-зале. За ним плечом к плечу выстроились руководители всех отделов, в то время как репортёры сгрудились в самом зале.

Тедди вытащил из кармана цветные карточки. Он кашлянул, чтобы обратить на себя внимание.

– За те девять дней, что прошли с момента объявления Марка Уотни выжившим, мы отовсюду получили самую широкую поддержку. И мы бессовестно пользуемся ею, как только можем.

По залу прокатились смешки.

– Вчера по нашему запросу проект SETI целиком перенацелился на Марс, на тот случай если Уотни посылает слабый радиосигнал. Похоже, сигнала он не посылает, но пример показателен: он демонстрирует степень вовлечённости множества людей и уровень помощи, который мы можем получить. К проблеме подключилась общественность, и мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы держать всех в курсе. Недавно я узнал, что по выходным Си-Эн-Эн будет еженедельно выделять полчаса на обсуждение последних новостей с Марса. К этой передаче мы на постоянной основе привлекаем нескольких сотрудников нашей пресс-службы, чтобы общественность получала самые свежие новости.

Тедди продолжил:

– Мы изменили орбиты трёх спутников, чтобы база «Ареса-3» чаще попадала в их поле зрения. Надеемся вскоре поймать в кадр самого Марка. Как только увидим его, по внешним признакам и роду занятий сможем сделать определённые выводы насчёт его самочувствия.

Директор NASA сделал еле заметную паузу, и продолжил:

– У нас множество вопросов: сколько он может продержаться? Сколько у него еды? Может ли команда «Ареса-4» его спасти? Как с ним связаться? И ответы на эти вопросы нас не радуют. Не могу обещать, что мы обязательно его спасём, но обещаю вот что: главной целью NASA будет вернуть Марка Уотни домой. Это будет наша главная задача, наша идея фикс – до тех пор, пока он либо не вернётся на Землю, либо не погибнет на Марсе.

* * *

– Хорошая речь, – сказал Венкат, входя в кабинет Тедди.

– Я был совершенно серьёзен, – ответил Тедди.

– Да, я знаю.

– Чем могу помочь, Венк?

– У меня есть идея. Точнее, у Лаборатории реактивного движения есть идея. А я её передаю.

– Люблю идеи, – указав на кресло, сказал Тедди.

Венкат сел.

– Мы можем спасти его с помощью «Ареса-4». Это очень рискованно. Мы подкинули эту мысль команде «Ареса-4». Они не только готовы согласиться, но они даже хотят этого.

– Естественно, – откликнулся Тедди. – Астронавты по своей сути сумасшедшие. И великодушные. А в чём она, эта идея?

– Ну, – сказал Венкат. – Её ещё обсчитывают, но в ЛРД думают, что спускаемым модулем можно воспользоваться не по назначению – и спасти Марка.

– «Арес-4» ещё даже не запущен. Зачем использовать МСМ не по назначению? Почему не придумать что-нибудь получше?

– У нас нет времени, чтобы построить новую ракету. Если честно, он не сможет продержаться даже до прибытия «Ареса-4», но это отдельный вопрос.

– Расскажи насчёт МСМ.

– ЛРД разберёт его на части, облегчит и добавит топливных баков. Команда « Ареса-4» приземлится на базе «Ареса-3», очень эффективно. Затем на полной мощности – и я имею в виду, на полноймощности, – они смогут оторваться от поверхности. На орбиту им не выбраться, но они смогут добраться до базы «Ареса-4» по широтной траектории – а это, гм, пугает. Так они доберутся до МВМ. Спускаемый модуль нужно будет кардинально переделать, но в Лаборатории говорят, это выполнимо.

– И как они собираются его облегчить? – спросил Тедди. – Ведь он, вроде, и так легче некуда?

– Они могут убрать аварийное и спасательное оборудование.

– Прекрасно, – сказал Тедди. – Значит, мы будем рисковать жизнями ещё шести человек: очень опасное приземление, новый взлёт и новая посадка.

– Да, – ответил Венкат. – Конечно, было бы безопаснее оставить команду «Ареса-4» на «Гермесе», и отправить вниз на МСМ одного пилота. Но это будет означать провал программы… да они скорее умрут!

– Астронавты, – сказал Тедди.

– Да, астронавты, – согласился Венкат.

– Ну ладно. Идея нелепа, и я никогда на неё не соглашусь.

– Мы ещё поработаем над нею. Попробуем сделать безопаснее.

– Давайте. Есть мысли, как помочь ему выжить в течение четырёх лет?

– Никаких.

– Над этим тоже поработайте.

– Работаем, – ответил Венкат.

Тедди развернулся в кресле и устремил взгляд в небо. За окном наступала ночь.

– Каково это, Венк? – спросил директор NASA. – Марк там застрял. Он думает, что он один, что мы его бросили. Как это воздействует на психику?

Он повернулся лицом к Венкату:

– Хотел бы я знать, о чём он сейчас думает.

Запись в журнале: 61-е марсианские сутки

И как может Аквамен контролировать китов? Они же млекопитающие! Бред какой-то.