Текст книги "Кровоточащие сердца (ЛП)"

Автор книги: Эмма Хамм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Мэв отодвинулась от него и поджала губы. Она коснулась пальцем кончика его носа, затем чувственно провела им по губам.

– Вы немного романтик, ваша светлость. Я не уверена, нравится ли мне это или нет.

– Кажется, большинству женщин это нравится.

– Я не хочу, чтобы меня втягивали в роскошную жизнь. И я не хочу быть любовницей, – Мэв нахмурилась и покачала головой. – Я начала свой бизнес по убийству монстров, чтобы мне никогда не пришлось быть такой. Я не хочу быть игрушкой для мужчин.

– Ты не станешь для меня игрушкой, Мэв, – он обхватил ее затылок и притянул к себе, прижимаясь лбом к ее лбу. – Я смотрю в других и вижу свет в их душах. Свет рядом со мной померкнет. Но я видел тебя и видел тени внутри. Мы с тобой одинаковые монстры, Мэв.

– Может, и так, – прошептала она. – Может, я хочу быть поглощена твоими тенями, чтобы мне никогда не приходилось бороться за то, чтобы свет горел.

О, он не мог больше так страдать. Со стоном он подхватил ее на руки и помчался по коридорам. Слишком быстро для нее, чтобы увидеть что-нибудь. К счастью, Джентри не оставил ни света, ни зажженных свечей. Они были почти одни в этом замке.

На этот раз он отказался вести ее в свою спальню. Если бы он это сделал, они бы поддались страсти, которая уже бушевала в них двоих. Он не смог бы отказать, если бы она так мило умоляла.

Поэтому он привел ее в библиотеку. В гигантские окна светила полная луна, и серебристый свет вызывал мерцание на ее коже. Он был очарован ее красотой и могущественным чудовищем, которое она прятала в такой тонкой оболочке.

– Библиотека? – спросила она с легкой улыбкой на лице. – Что вы запланировали, ваша светлость?

– Приятный вечер у огня с красивой женщиной рядом со мной.

Он осторожно поставил ее на ноги, а затем потянулся над ее головой. Маленькую книгу, которая открывала секретную дверь, нужно было только наклонить, чтобы открыть секретный вход.

Мэв была любопытной. Когда они проходили мимо, она посмотрела на название книги и фыркнула.

– Книга, ведущая в потайную комнату – это история лондонского Тауэра?

– Мой отец был довольно угрюмым человеком. Ему нравились жуткие истории и истории, которые заставляли других людей чувствовать себя неловко. Большинство вещей в этом замке спрятано за предметами, к которым большинство людей не хотели бы прикасаться.

Мартин не стал ждать, пока она последует за ним. Он начал разводить огонь, чтобы согреть их.

Или ее, предположил он. Он по-прежнему не чувствовал пламени. И он никогда не хотел идти на такой риск. Огонь может легко охватить вампира, как факел в ночи. Последнее, чего он хотел, – это смерть от пламени.

Но он разведет огонь для нее, даже если это означало риск для себя.

Присев перед камином, он оглянулся и увидел, что она прислонилась к дверному косяку.

– Голова кружится? – спросил он.

Она закатила глаза, но подыграла.

– О, так кружится голова, ваша светлость. Я не думаю, что смогу ходить сама без твоей помощи.

– Тогда, во что бы то ни стало, позволь мне помочь. Да будет известно, что я был, прежде всего, джентльменом, – он подошел к ней сбоку и заключил ее в свои объятия. – Потому что я не собираюсь долго оставаться джентльменом.

– А я-то думала, что ты откажешь мне.

– О, я должен быть из стали, чтобы отказать вам, мисс Винчестер, – Мартин привлек ее к камину, но не переставал прикасаться к ней. Вместо этого он поднял руки и вытащил шпильки из ее волос.

Каждый поцелованный солнцем локон падал один за другим. Он тщательно укладывал каждую прядь, когда она падала, гладкие шелковистые пряди скользили сквозь его пальцы. Затем он снял серьги с ее ушей и отложил их в сторону.

– Моя любимая часть, – пробормотал он, расстегивая ее ожерелье. – У вас лебединая шея, мисс Винчестер. Это… в лучшем случае отвлекает.

– А в худшем?

– Может погубить меня, – Мартин прижался губами к длинной шее, наклонив ее голову и потянув за волосы. Он не укусил. Не мог. Но он позаботился о том, чтобы она почувствовала прикосновение его клыков за губами.

Она не убежала, не закричала и не оттолкнула его, как он ожидал. Вместо этого Мэв сделала нечто удивительное. Она обхватила его затылок и притянула еще ближе.

Если бы он был религиозным человеком, он бы поблагодарил Бога за то, что он послал ему эту женщину.

Мартин повернул ее к себе спиной и принялся за шнурки. Он осторожно вытащил ее из платья. Длинный кусок ткани с шорохом упал на землю. На ней не осталось ничего, кроме шелкового нижнего платья кремового цвета.

Поцеловав ее в плечо, он пробормотал:

– Ты помнишь, как я навещал тебя в твою первую ночь здесь?

Ее пальцы потянулись к бедру.

– Да.

– Когда-нибудь в ближайшее время я сделаю это снова. Когда ты меньше всего будешь этого ожидать, я заползу в твою кровать, между твоих ног. Я буду целовать твое тело, по пути пробуя глотки твоей крови, – он обнял ее и положил пальцы на ее губы. – Пока я снова не коснусь твоих губ. И тогда ты действительно узнаешь, что значит поцеловать вампира.

Она дрожала в его руках, не двигаясь, когда он скользнул рукой по ее животу и притянул ее еще глубже в свои объятия. Она, естественно, обнажила шею, и ему понадобилось все, чтобы не прошептать: «Хорошая девочка».

Мартин не принял бы ее такой. Не пьяной, хотя вкус виски в ее крови был бы чудесен для такого удивительного вечера. В последний раз поцеловав ее в шею, он провел ладонью по ее глазам и поймал ее, когда она безвольно упала в его объятия. Она еще не спала, но засыпала, что позволит ему присматривать за ней сегодня ночью, не подавляя ее страсти.

Он сел с ней перед огнем и заключил ее в свои объятия. Он улыбнулся, когда она вздохнула и прижалась ближе.

– Отдыхай, – сказал он, глядя на пламя. – Я буду присматривать за тобой.

ГЛАВА 23

Мэв просыпалась медленно, потягиваясь, словно после хорошего сна. Может, он ей и снился. Голова все еще кружилась, хотя она не помнила, чтобы пила что-то крепкое прошлой ночью.

Хотя нет, пила.

Опера. Празднование. Ее приняли с радостью, хотя некоторые должны были ее узнать. Вампиры обещали не питаться ею, и танец…

О, танец.

К Мэв никогда еще не относились с такой добротой, и за ней никогда не ухаживал мужчина, который знал, как добраться до самого ее сердца. Будто герцог знал ее мечты, когда она была маленькой девочкой, и то, чем, как она всегда надеялась, будет мужчина.

Она не считала себя романтиком. Мэв никогда не мечтала стать принцессой из сказок, на которых она выросла. Она всегда была грязной. Тролль под мостом, с которым героям предстояло сразиться.

Но прошлой ночью она была главной героиней. Каждый дюйм ее тела был наполнен богатством и статусом. Мужчина, которого она теперь обожала, сосредоточил на ней все свое внимание и позаботился о том, чтобы ни одна вещь, которую она хотела, не осталась недоступной.

Кроме него.

Она ярко помнила, как соблазняла его своим телом. Она поцеловала его, да? Мэв коснулась рукой своей головы и села. Неужели она была такой глупой? Он должен считать ее ужасным созданием, если она это сделала. Мэв знала лучше, чем соблазнять герцога, даже если он был вампиром.

Но когда она посмотрела направо, свернувшаяся калачиком в библиотеке, рядом с ней на земле лежала одинокая красная роза. На черной ленте, обвязанной вокруг основания, был небольшой конверт.

На ее лице расплылась улыбка, непрошенная, но неудержимая. Несмотря на то, что он оставил ее одну в библиотеке, он все равно хотел, чтобы она знала, что он думал о ней.

Она взяла розу и поднесла к носу. Кто был этот мужчина, миновавший ее защиту?

Записка упала на колени, и она без колебаний открыла ее.

Мэв,

Пожалуйста, присоединись ко мне в гостиной, когда будешь готова. Я оставил для тебя еще одно платье в библиотеке, и обещаю, что Джентри к тебе не забредет.

Знай, меня убивает то, что я не могу помочь тебе одеться.

Это древнее сердце снова начало биться.

Мартин

Она прижала бумагу к груди и уставилась в потолок, будто сам Бог мог дать ей ответы. Она не должна быть очарована таким мужчиной. Он был опасным. Заманчивым.

Нет, он не был соблазнительным. Он был монстром, которого она должна убить.

Но она не могла. Мэв знала, что если она возьмет колья в своей комнате и направит их все на его небьющееся сердце, то непременно развалится по швам. Она будет колебаться. Он выбьет оружие из ее рук, а потом кто знает, что он сделает.

Ее сердце надеялось, что он тоже не сможет убить ее. Хотя битва между ними удовлетворила бы зверя в ее груди, она знала, что это не закончится их смертью. Вполне возможно, бой закончится в его спальне. По крайней мере, она надеялась.

Мэв, спотыкаясь, выбралась из потайной комнаты в библиотеку, где увидела сапфировое платье, разложенное на стуле. Рядом с ним лежало такое же сапфировое ожерелье и маленькое зеркальце, которое, как она полагала, было там, чтобы она могла поправить прическу.

Он все предусмотрел.

Она взяла зеркало и посмотрела на свое отражение, потрясенная тем, насколько растрепанными стали ее волосы за ночь.

– Вот что я получаю за то, что не заплела косу, – пробормотала она, изо всех сил стараясь поправить волосы без гребня.

Стеклянная поверхность пошла рябью, задрожала, а затем затуманилась, когда кто-то далеко дунул на собственное зеркало.

– Кому из вас я нужна? – пробормотала она. – Я занята охотой на вампира.

Зеркало очистилось, и в нем показалась Беатрис с ее слишком большими глазами и изможденным лицом.

– Как ты посмела влюбиться в вампира, не сказав мне?

Хотя в библиотеке с ней никого не было, Мэв все же лихорадочно огляделась, прежде чем прошипела:

– Говори тише! Я ни в кого не влюблена. Кто тебе это сказал?

– Луна! – отрезала Беатрис. – Ты даже не представляешь, на какой риск идешь. Он вампир, Мэв. Он более чем опасен, и ты, кажется, думаешь, что можешь просто… что? Делать с ним, что хочешь, и никаких последствий не будет?

– Я еще жива, да?

– Ненадолго! – если бы Беатрис была другой, в этот момент она казалась бы ужасающей. С темными волосами и тенями под бледными глазами она была похожа на труп, выползший из гроба, чтобы отругать ее. – Ты знаешь каковы риски. Что, если он превратит тебя в такого же вампира, как и он? Он не будет вечно наслаждаться твоей компанией просто потому, что ты рядом. Ему что-то нужно от тебя, Мэв.

– Да. Нужно. Ему нужен компаньон после сотен лет одиночества. Я всего лишь мимолетное увлечение, Беатрис, спасибо, что напомнила мне, – если бы ей пришлось слушать свою сестру и дальше, то в конечном итоге она почувствовала бы себя ужасно из-за всей этой ситуации, а она не хотела чувствовать себя ужасно из-за этого.

Мэв впервые за долгое время наслаждалась собой. Почему ее сестра должна была все испортить?

Легким движением запястья она разгладила туман с поверхности зеркала и убрала сестру. Беатрис могла отругать ее позже, но сейчас она не станет этого слушать. Не тогда, когда ее вампир уже позвал ее, и она хотела снова почувствовать себя красивой. Даже если все это было ложью.

Мэв натянула одежду так быстро, как только могла, провела пальцами по волосам, а затем помчалась по коридору, застегивая ожерелье. Ей было все равно, что сказала сестра. Ей было все равно, кричали ​​ли духи, что Мэв совершает ошибку.

Это было ее время. С ее вампиром.

Она примет последствия позже.

Бегая по залам с развевающимися за спиной юбками, она ощущала себя как настоящая главная героиня истории, которая будет рассказываться спустя столетия. Она любила это чувство. Ей нравилось находиться здесь, в этом волшебном пузыре, где никто, даже Церковь, не мог до нее добраться.

Да, это, может, были мечты ребенка. Она знала это. Она знала, что, думая, что это будет длиться вечно, она только настроит себя на разочарование позже. Особенно потому, что она так глубоко погрузилась в это царство вампиров и богатства.

Но… Почему она не могла остаться тут еще немного?

Затормозив, она остановилась перед Джентри, который стоял перед дверью гостиной. Он посмотрел на свое запястье, как будто там были воображаемые часы, а затем снова посмотрел на нее.

– Вы поздно проснулись, мисс Винчестер.

– Который сейчас час? – она почти не смотрела на окна. Она пропустила завтрак?

– Уже почти шесть вечера, – но он улыбнулся, будто его выговор не должен был быть едким. – Возможно, вы уже меняете свое время на более… вампирское по своей природе.

– Надеюсь, нет. Я люблю солнце, – она указала на дверь. – Я упустила его? Или он все еще ждет?

– Он ждет, – ответил Джентри. – Он никогда не упустит возможности увидеть вас.

Ох, как обжигали эти слова. Он хотел ее увидеть? Конечно. Она провела с мужчиной много часов. Она уже знала, что он разделял те же чувства, что и она. Но слышать их от его слуги было другим делом.

Он говорил о ней с другим мужчиной. Мартин поделился своими мыслями с другим, и она не могла выкинуть это из головы.

Проходя в дверной проем, она увидела Мартина, ожидавшего ее в одном из мягких кресел с протертыми подлокотниками, но все еще выглядящими роскошно и удобно. В руке он держал бокал вина, а рядом с ним была бутылка.

– Мэв, – сказал он, вставая. Его голос стал глубже от желания, и она знала, что сегодня был день, когда они, наконец, поддадутся своим низменным инстинктам. Мэв не была уверена, почему она безоговорочно знала, что это тот самый день, но она знала. Он вызвал ее сюда намеренно.

Гадкая Беатрис пыталась отнять у нее этот момент, когда все, чего Мэв когда-либо хотела, стояло перед ней.

Мужчина, который видел ее такой, какая она есть. Убийцу, наверное. Но и то, что она – все еще женщина, которая хочет мягких вещей и ночей, проведенных у огня. Возможно, мужчину, которые читал любовный роман и знал, что она хотела бы воспроизвести некоторые сцены. Он был мужчиной, который думал о женщине в своей жизни.

Смягчилось ли выражение ее лица от того, что она была рядом с ним? У нее кружилась голова от мысли о будущем с ним. И это был опасный путь.

Он протянул ей руку, чтобы она сжала его ладонь.

– Кажется, я ждал весь день, – сказал он с тихим смешком.

– Прошу прощения, что заставила ждать. Напиток был крепче, чем я думала, – Мэв взяла его за руку и позволила провести ее к удобному креслу напротив него. – Полагаю, это будет последний раз, когда я доверяю ведьме, когда она говорит, что алкоголь не крепкий.

– А я думал, что должен поблагодарить Хельгу за то, что вчера ночью никто из нас не ошибся, – он подмигнул. – На все это будет время. Но сначала у меня к тебе очень важный вопрос, и мне любопытно услышать ответ.

– Я не намерена отдавать тебя Церкви, – ответила она без колебаний. – Я знаю, что сказала это прошлой ночью под влиянием пьяного желания. Но я говорила честно.

Он сел напротив нее, его глаза прищурились от улыбки, от которой ее сердце загрохотало в груди.

– Конечно, ты была честной. У тебя много качеств, Мэв Винчестер, но ты не умеешь врать. Но мой вопрос не об этом. О том, что немного важнее для меня.

Она нахмурилась и смотрела, как он наливает второй бокал вина. Она не хотела это пить. По вкусу вино было очень похоже на мыльную воду. Хотя в наши дни его пили все дамы, она предпочла бы хороший домашний самогон или виски.

Тем не менее, было бы грубо не принять подношение. Поэтому она держала бокал с вином в руке и старалась не выглядеть так, будто собирается выпить яд.

– Спасибо.

Он рассмеялся.

– Видишь? Я протягиваю тебе бокал вина, а ты выглядишь так, будто я прошу тебя напиться грязи. Я хочу знать, почему это так, потому что вино – довольно изысканное лакомство, которое нравится большинству людей. И снова ты странная.

Она смотрела на красную жидкость и надеялась, что сможет описать ее достаточно хорошо, чтобы он ей поверил.

– Я никогда не любила вино. Вкус мне не по душе.

– Ах, – он мудро кивнул. – Я боялся, что это так. Но, возможно, я смогу убедить тебя в обратном. Видишь ли, вино – это аромат, который может измениться в мгновение ока. Или, в данном случае, с одной каплей жидкости.

Предупреждающая дрожь пробежала по ее позвоночнику.

– Боюсь, я не понимаю.

Мартин приподнял бровь, затем взял маленький пузырек рядом с собой.

– Когда я был маленьким, мой отец смеялся, когда я говорил, что вино ужасно на вкус. Я думал, что оно на вкус как гнилой фрукт, но мне не было позволено не любить его. Все остальное, по мнению моего отца, было напитком для бедняков. Так что самое первое, что он сделал, это заставил меня выпить вина, как я и собираюсь попросить тебя сделать.

Она так и сделала, хотя вкус все равно был ужасен. Она сделала гримасу и покачала головой.

– На вкус как вино.

Не теряя ни секунды, он снял стеклянную пробку с флакона.

– Позволь.

Мэв положила ладонь на свой бокал, чтобы он ничего не капнул ей в напиток.

– Что ты хочешь, чтобы я выпила?

– Мэв. Думаешь, я причиню тебе боль сейчас? После всего этого времени я явно не заинтересован в том, чтобы причинить тебе вред, – он поднес флакон к ее лицу. – Понюхай.

По крайней мере, ей не нужно было беспокоиться о том, что он попытается отравить ее по воздуху. Мэв наклонилась и вдохнула свежий аромат лимонов.

– Цитрус. Ты собираешься добавить это в вино? Это сделает его вкус ужасным.

– Вот и нет, – он склонил флакон над ее бокалом и добавил в напиток три капли. – Покрути бокал, не проливая вино на себя, пожалуйста. Тогда попробуй еще раз.

Ему не нужно было добавлять «не проливая вино на себя». Она знала, как взболтать вино, не расплескав его, как ребенок. Но Мэв была осторожнее с роскошной шелковой тканью, которую не хотела испортить. И, немного поколебавшись, она поднесла вино к губам.

Это было не очень хорошо. Но вкус изменился. Мыльный привкус исчез, и она действительно могла ощущать вкус винограда, когда глотала.

– Лучше. Но я все еще не хочу пить полный бокал.

– Тогда, может быть, ты такая же, как я, когда я был ребенком, – он выхватил у нее из рук бокал и налил снова. В этот раз он добавил ложку сахара.

Она тоже попробовала это.

– Думаю, что мне нравится этот по другим причинам, но вкус все еще не самый лучший.

Он не обращал внимания на ее слова. Она вдруг осознала, что капля вина скатилась по ее подбородку. Боялся ли он, что она позволит испортить платье? Нет ничего хуже, чем выводить винные пятна с ткани.

Мэв подняла руку, чтобы поймать каплю, но Мартин двигался так быстро, что она даже не заметила его. В одну секунду он сидел, а в следующую встал на колени между ее ног и сжал ее запястье в своей хватке.

– Позволь мне.

Другой рукой Мартин коснулся пальцем ее подбородка. Она почувствовала, как капля вина соскользнула с ее кожи на его, а затем он поднес палец к губам и облизал кончик дочиста.

О, он заставлял ее сердце биться так, как никто другой. Она даже не любила вино. Но сейчас она подумала, что выпьет целую бутылку, если он сделает это еще раз.

– И последнее, что я могу добавить, – пробормотал он. – Кое-что, к чему, я не уверен, ты еще не готова.

– Что угодно, – прошептала она.

Он прижал большой палец ко рту, смотрел ей в глаза. Одного укуса было достаточно, чтобы проколоть кожу. Одно резкое движение, и он провел большим пальцем над ее бокалом с вином.

Мэв зачарованно смотрела, как капля крови упала в ее бокал.

– Это не обратит тебя, – сказал он. – Я знаю, о чем ты думаешь. По слухам кровь вампира превращает человека в монстра, как мы. Но это работает не так. Выпивая нашу кровь, ты ощутишь себя как после бокала вина натощак.

– Это безопасно? – спросила она, глядя ему в глаза так, словно глаза могли раскрыть любую ложь.

– Если бы это было не так, я бы никогда не просил тебя об этом, – выражение его лица стало почти лихорадочным, он жадно следил за каждым ее движением.

Она не должна была. Выпить кровь вампира было всем, чего боялась Беатрис, и даже больше. Но… Она хотела. Мэв не могла удержать руку, поднесла бокал к губам, и она не могла удержаться, выпила жидкость с большим рвением, чем раньше.

На этот раз, облизнув губы, она прошептала:

– Теперь это божественно.

Его резкое рычание было ее единственным предупреждением, прежде чем он подхватил ее на руки и выбежал из гостиной.

ГЛАВА 24

Он знал, что это был монстр в нем. Он знал, что забирать ее в свою комнату после того, как он убедил ее выпить кровь, было худшим решением. Она заслужила сделать выбор и знать, чего он хотел от нее. Она заслужила правды.

Но он думал о книге, которая заявляла, кто нужно совершить все грехи перед ее обращением. Она только что совершила худший.

Обжорство.

Питье крови вампира вычеркнуло этот грех из списка, и теперь их осталось мало. Всего несколько, и он скоро осуществит еще один. Похоть. Небеса, он знал, что вожделение, которое он испытывал к ней, было всепоглощающим и даже ужасающим.

Мартин хотел поглотить ее. Ему потребовались все силы, чтобы не остановиться посреди зала, прижать ее к стене и добиться с ней своего. Он не мог думать рядом с ней. И уж точно он не мог быть джентльменом, когда она была в его объятиях, словно какая-то богиня, упавшая в глубины его ада.

Она провела рукой по его шее, поворачивая его лицо, чтобы он посмотрел на нее сверху вниз. И он не мог вынести того, как красиво она выглядела. Как прекрасна она была в его объятиях.

– Не думаю, что хоть один человек в моей жизни не назвал бы меня сумасшедшей за то, что я даже подумала о том, чтобы переспать с тобой, – сказала она, и ее голос разнесся по коридорам. – И нет в этом мире человека, над которым бы смеялись за то, что он умолял меня остановиться.

Хотя он знал, что не должен этого говорить, он не мог держать рот на замке.

– Ты пожалеешь об этом утром, если не остановишь меня.

– Я не собираюсь просыпаться утром, поэтому боюсь, что не смогу вспомнить, что произошло, если только мне это не приснится, – мягкие губы Мэв изогнулись. – И я очень надеюсь, что мне это приснится, иначе мне придется предположить, что твоих талантов в спальне катастрофически не хватает.

– По прошествии сотен лет я бы сказал, что мои таланты, вероятно, лучше, чем у тех, с кем ты сталкивалась раньше, – Мартин осторожно поставил ее на ноги перед дверью своей спальни. – Надеюсь, не будет оскорбительным предположить, что ты сталкивалась с подобным раньше.

Она выпятила бедро, как в первый раз, когда пыталась соблазнить его. Способ, который полностью поглотил все его существо.

– О, дорогой, разве я похожа на девушку, которая сдерживала себя от того, чтобы испытать все прекрасные вещи в жизни?

– Хорошо, – это все, что он смог выдавить с рычанием, сорвавшимся с его губ.

Сотни мыслей пронеслись в его голове. Что ему не придется быть с ней таким нежным, если она делала это раньше. К ней прикасался другой мужчина, и он хотел сжечь это воспоминание из ее памяти. Он должен был доказать, что достоин ее, и намеревался поклоняться каждому дюйму ее кожи до того, как солнце взойдет на горизонте.

Прежде чем он смог снова дотянуться до нее, Мэв открыла дверь в его спальню и проскользнула внутрь. У него не было выбора, кроме как следовать за ней, словно в оцепенении.

Или во сне.

Ибо, когда он открыл дверь и вошел в свою спальню, там стояла богиня со спичкой в ​​руке, и теплый свет свечи уже сиял за ее плечами.

– Развяжи мое платье, – приказала она.

Он был недостаточно силен, чтобы отказать ей.

Мартин прошел через комнату и схватил шнурки на спине ее платья. Он распутал их с быстротой, которая притягивала ее к нему каждым узлом, который боролся с ним. Но достаточно скоро он скинул тяжелую ткань на пол у ее ног.

Он не мог дышать. Было благословением, что ему не нужно было дышать, чтобы остаться в живых, потому что момент настал. Момент, от которого ему пришлось сдерживать себя, и в то же время ему больше не нужно было отказывать себе.

И почему он должен был отказывать себе, когда она охотно предлагала все, чем она была? Все, что она хотела, чтобы он взял?

– Я не уверен, что ты действительно хочешь это сделать, – сказал он в последний раз. Он должен был предложить ей шанс уйти. Он должен был.

Мартин не хотел вспоминать об этом всю оставшуюся вечность, задаваясь вопросом, взял ли он то, что она не хотела давать. Что, если она делала это только потому, что боялась вампира? Что иначе он убьет ее?

Она подняла руку и сжала воротник нижнего платья. Ожерелье боролось с ее движениями лишь мгновение, прежде чем хлопчатобумажная ткань соскользнула с ее плеча. Она зацепилась за выпуклость ее груди, но его это мало заботило. Все, на что он мог смотреть, это лебединая колонна ее шеи и биение ее пульса под острыми очертаниями челюсти.

– Я хочу тебя, – прошептала она. – Я хотела тебя с тех пор, как увидела, как ты наблюдаешь за мной в башне, так высоко, будто ты застрял в той башне. Я хотела тебя, когда ты сказал мне, что после всего этого времени ты все еще можешь чувствовать себя одиноким.

Возможно, она была не просто способна на небольшое колдовство. Возможно, она была сиреной, которая очаровала, произнеся эти слова.

Она понимала его.

Она знала, как он одинок и как отчаянно хочет, чтобы кто-то провел с ним вечность.

Мэв неторопливо прошла перед ним. Она подняла его руку и поднесла к бархатной мягкой коже ключицы.

Он тяжело сглотнул и погладил большим пальцем дугу кости. Его звал пульс крови, но он знал, что должен держать себя в руках.

Мэв облизнула губы.

– Если бы ты меня укусил, я бы превратилась в вампира, как ты?

– Нет. Это немного сложнее.

– Приятно знать.

Она обхватила его затылок и притянула к себе для душераздирающего поцелуя. Эта женщина вытащила его душу из тела, пока он не мог думать ни о чем другом, кроме нее. Ни о чем, кроме привкуса пепла на языке и запаха колдовства, наполнявшего комнату.

Его пальцы жаждали коснуться каждого сантиметра ее тела.

Его клыки желали вонзиться в ее плоть и снова вкусить запретный нектар ее крови.

Но его сердце, о, его сердце хотело заключить ее в свои объятия и никогда не отпускать.

Она оторвалась от его губ, не обращая внимания на тихий звук разочарования, который он издал. Мэв сделала три шага назад и опустила другое плечо сорочки. Ткань цеплялась за ее тело, словно не желая раскрывать тайны, лежащие под ней, но потом она упала, и Мэв предстала перед ним. Голая и такая прекрасная.

Мартин приложил большой палец к губам, зная, что если он не замедлит это, то все закончится быстрее, чем он хотел.

– Кровать, – рявкнул он, переводя взгляд на алые простыни. – Ложись на нее.

Хотя она не была кроткой женщиной, она не возражала против выполнения его приказов в такой обстановке. Мэв села на край его кровати. Она скользнула на шелковом покрывале в тень, где только он мог ее видеть.

«Медленно, – напомнил он себе. – Не пугай ее».

Он направился к кровати, раздеваясь на каждом шагу. Его пиджак, рубашка, штаны. Он позволил ее глазам плясать по шрамам, покрывавшим его торс, словно тонкое кружево, прежде чем взять ее за лодыжки и притянуть к себе.

Его губы нашли хрупкую кость ее лодыжки. Ее дыхание дрогнуло, и он понял, что она восприимчива к его прикосновениям. И он намеревался поглотить ее тело и душу.

Мартин ткнулся носом в изгиб под ее коленом, нежно задел там зубами, прежде чем продолжить. И хотя она, естественно, раздвинула перед ним ноги, даже издала тихий горловой звук, он не собирался сдаваться ей так просто.

Нет. Его руки погладили бока ее живота, затем он сжал одну из ее грудей, нависая над ней. Он был болезненно твердым, пульсировал и между ног, и в клыках, но сейчас было не время предаваться страсти. Не тогда, когда он уже мог видеть, как румянец растекается по ее груди к щекам.

– Я хотел попробовать тебя на вкус, кажется, веками, – пробормотал он ей в горло. – И теперь у меня есть такая возможность. Я не собираюсь тратить ее впустую.

Мартин поймал ее сосок зубами, нежно прикусил его острую вершину, прежде чем погладить его языком. Снова и снова он дразнил ее губами и языком, пока она не начала извиваться под ним.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Мартин, ты мне нужен.

О, но он еще не закончил.

Он запечатлел поцелуй между ее грудями, лизнул дорожку вниз по ее животу вплоть до рая, ждущего его языка. Он гладил ее. Глядя, как Мэв дрожала от экстаза от его прикосновения, перемещаясь, чтобы направить его туда, где она больше всего хотела, чтобы он задержался. Ни разу он не отвел взгляда, узнавая, чего она хочет.

Он скользнул пальцем в ее мягкие складки и отклонил голову, чувствуя, как напряглись мышцы шеи. Она была такой же мягкой, милой и скользкой, как он и надеялся.

Теперь ему больше не нужно было ждать, чтобы попробовать вторую лучшую часть нее. Мартин низко наклонился, и от смелого движения его языка она застонала под ним. Он прижал руку к ее животу, удерживая ее на месте, дразня и разглаживая ее складки.

Он не останавливался, пока ее бедра внезапно не сжались, а ноги не задрожали по обе стороны от его головы. Только тогда он снова поднялся над ней, его рука сжала его член, и его желание было более диким, чем когда-либо прежде.

– Я желаю тебя больше, чем кровь, больше, чем жизнь, больше, чем всю роскошь и богатство в мире, – пробормотал он. Мартин развел ее колени в стороны и втиснулся между ними. Она была горячей и мокрой, и он не мог ясно видеть из-за желания к ней.

Но затем она схватила его за затылок, и он снова посмотрел ей в глаза. Одним рывком она прижала его губы к своей шее и прошептала:

– И я тоже хочу тебя. Всего тебя, Мартин.

Глубокий гортанный стон сорвался с его языка. Его губы приоткрылись из-за острых клыков, которые непрошено выпятились. Но затем ее рука скользнула между ними. Она вела его к самому центру своего существа, и он не мог остановиться.

Он укусил ее за горло, пока она вела его внутрь. Один толчок, один укус, и он узнал, как выглядит рай.

Плавное скольжение его бедер по ее бедрам до основания. Она склонила голову, обнажая шею, задыхалась и стонала под ним. Он должен был сосредоточиться. Он не мог ее осушить. Еще не время. Еще нет.

Еще нет.

Но глоток крови не повредит, хоть она и сдвинулась. Она закинула ногу на его поясницу, сильнее прижала его к себе. Двигалась, терлась об него, учила его.

Он сильнее прижался к ней. Глубже. Ему хотелось больше, быстрее, чтобы он не мог сказать, где начинается один из них и где заканчивается другой.

Мэв подстраивалась под его ритм, даже когда он вырвал клыки из ее шеи, чтобы застонать. Удовольствие собиралось в основании его позвоночника. У него осталось немного времени, но она кончит с ним.

Откинувшись, он прижал большой палец к точке, умоляющей о его внимании, и увидел, как ее глаза внезапно распахнулись от шока.

– Ах, вот так, – прорычал он. – Хорошая девочка.

Она сжалась вокруг него, и все. Это было все, что он мог вынести, когда вкус ее запретной крови смешался с ощущениями между ее ног. Он не мог сдержать себя.