Текст книги "Огонь, Вода и Медные Порталы (СИ)"

Автор книги: Эмилия Герт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 10

Василиса, осторожно приоткрыв дверь, заглянула в кабинет сына. Светозар сидел за рабочим столом. Какие-то сложные приборы и два десятка камней разной величины и цвета были хаотично разбросаны по столешнице. Здесь же с краю лежали сумка и телефон Насти. По сосредоточенному виду сына Василиса поняла, что что-то не ладится в той задаче, которую она поставила перед сыном.

– Сынок, пойдем обедать. Ни свет, ни заря поднялся, отвлекись ненадолго, – проговорила она мягко, но твердо.

Светозар, видимо не в первый раз, встрепал пятерней и без того растрепанные волосы и, кинув на стол еще один задумчивый взгляд, поднялся.

– Не удается выстроить портал в тот район, где она сейчас находится по моим предположениям. За границей нашего леса.

– В лесу?! – всплеснула руками удивленная Василиса. Достала из буфета тарелки и налила щи из пузатого чугунка, поставила на стол. Подвинула ближе к сыну тарелки с мясом, зеленью, сметану, хлеб и ложку.

– Да, – кивнул Светозар, помыв руки и присаживаясь к столу, – в лесу, у реки. Мне немного знаком этот район, там есть зимовье. Думаю, в нём она и обосновалась. Вот только там, в большом радиусе, нет ни одного зеркала в медной раме, а мне именно это соединение нужно, у меня привязка портального выхода на такие зеркала настроена. Не удается вывести портал. Я слетаю туда, матушка, посмотрю, пообщаюсь с твоей девочкой.

– С нашей, Светозар, она ведь твой потомок, – мягко напомнила Василиса.

Светозар, помедлив секунду, кивнул, соглашаясь.

– Если захочет вернуться, привезу к тебе, – вздохнул.

– Что значит, если захочет?! Привози, сынок! Куда же она пойдет? Нешто по чужим людям мыкаться?

* * *

Странный мужик, перевоплотившийся из куста голубики в человека прямо на Настиных глазах, вернулся, держа в руках свернутые полотенце и одежду. Положил на траву рядом с бочкой и отвернулся.

– Не серчай, девонька, – произнес покаянно, словно чувствовал свою вину за то, что так долго продержал Настю в топи, – сарафана у меня нет. Есть рубаха да штаны, зато новые, чистые, неодёванные. Примерь, а я пока пойду, травки тебе запарю, дабы не расхворалась ты, – и ушел.

Настя выбралась из бочки, словно заново родилась. Жаль, что волосы не удалось хорошо промыть, как у Василисы, ну да позже она разберется, как здесь решают эту проблему. И еще была проблема с нижним бельем. Невозможно все время ходить без сменного, стирая на ночь в реке и суша на ветке.

Настя замочила в бочке изрядно подпорченные илом сарафан и блузку, вдруг все же получится их отстирать. За неимением другой одежды, все равно придется ходить в этой. Вытерлась, замотала волосы в полотенце, и попыталась одеться в принесенные мужиком штаны и рубаху. Рубаха была слишком широкой, но это поправимо, можно подвязать пояском, а вот штаны по длине подошли нормально. Осмотрела себя. «Вышло, прямо скажем, так себе, но что делать?» – подумала девушка. – «Вариантов все равно нет. Спасибо, что дали такую одежду. И в самом деле, главное, что чистая. Еще бы обуться во что-то, ботинкам, похоже, конец».

Вернулся мужик, неся в одной руке большую кружку с ароматным травяным чаем, а в другой – самые настоящие, плетеные лапти. На плече у него болтались куски ткани.

Настя поблагодарила за чай и присела на пенек, с удовольствием прихлебывая ароматный напиток. Она бы и поела чего-нибудь, честно говоря, но спасибо и за чай.

– Сама обуешь, али помочь? – хитро глянул на нее мужик, потрясая лаптями. Настя смутилась, посмотрев на свои босые ступни.

– Нет, – вздохнула, – сама не обую. Научите?

– А то! – рассмеялся мужик. – Знамо дело, научу! – и расстелил у Настиных ног кусок ткани. – Вот так, ставь ногу! Сейчас обмотаем онучи. Держи, вот здесь закрепляй!

– Как портянки! – рассмеялась Настя.

– Ну, да! – согласился мужик. – Портянки, онучи. Теперь оборками обмотаем, вот так, и завяжем. О, красота какая! Вторую давай сама.

Настя расстелила второй кусок ткани, обмотала ногу и, надев второй лапоть, обвязала ногу крест-накрест веревочками и закрепила под коленом. Полюбовалась произведением рук своих. Лапти были чуть великоваты, но она надеялась, что не потеряет их при ходьбе и не запнется.

– А ну, пройдись! – скомандовал мужик, и она встала и прошла по берегу. «Да, после кроссовок привыкать и привыкать, но зато не босиком!», – порадовалась девушка.

– Благодарю Вас! – сказала мужику, не зная, как к нему обратиться, и поклонилась, как здесь у них принято. – Вы меня спасли. Если бы и я могла чем-то помочь...

– Пустое, – скромно отмахнулся мужик. Он был явно в хорошем расположении духа. – Василиса столь разов меня выручала, что помочь ее внучке – отрадно. Я рыбу пожарил, пойдем к костру, поедим, коли не побрезгуешь скромным угощением?

– С удовольствием, – обрадованно кивнула Настя.

– Присаживайся! – мужик поставил Насте чурочку недалеко от костра. – Вот тут и волосы обсохнут, и дыма не наешься. – Сам опустился на поваленное дерево и предложил Насте рыбу на деревянной тарелке. Настя поблагодарила и приняла угощение. Себе рыбу мужик положил на лист лопуха.

– Так что Кош, прямо с ярмарки тебя увез? – вернулся к волнующей теме мужик.

– Да, отвлек, закинул на бричку и увез, – поведала Настя.

– Вот ведь, клоп сосновый! – в сердцах воскликнул мужик.

– Обездвижил и речь отнял. Но девушки из терема помогли убежать, – «Ему совсем не обязательно знать подробности, но результат вышел именно таким», – подумала Настя.

– От этого короеда настырного вся округа уже стонет! Лешего с самоцветами донимает! Меня с золотом! – возмущался мужик. – Я по чуть-чуть мыл золотишко, да сдавал знающим людям. Кош как-то прознал, что здесь золотая жила проходит. Пристал ко мне, отдай, мол, жилу! Эко! Решил прииск сделать. Стало быть, себе жилу отнять. Я прикрыл жилу болотом. Болотник я. Не познакомились. Наумом кличут.

– Настя, – кивнула девушка, с интересом слушая Болотника. – Выходит, эта земля не принадлежит Кошу? Она ничья, жила-то? Потому он Вас и достаёт? Ну, в смысле, Вы – не человек, не можете землю на себя оформить.

Болотник уставился на Настю широко открытыми глазами, словно она сказала что-то из ряда вон выходящее. Настя смутилась.

– Простите, если что-то не то ляпнула. Я – не юрист, законов ваших не знаю. Просто предположила, что, если бы земля была оформлена на кого-то, кому вы абсолютно доверяете, на человека, разумеется, то Кош отстал бы. Ну, или приставал бы к тому человеку, кому юридически земля принадлежит. По крайней мере, у князя было бы меньше шансов просто так отнять эту землю или взять её и присвоить.

Болотник крепко задумался, почесывая тёмную бородёнку.

– Знаю я только двоих людей, кто не обманет и сделает все по чести. Светозар и Василиса. Нужно с ними потолковать об этом, – заёрзал Болотник, словно собрался прямо сейчас бежать к Василисе и Светозару.

Знакомое, слышанное где-то прежде мужское имя, резануло слух Насти. Где же она слышала это диковинное имя? Ах, да! Кажется так звали того красавца-нового декана, что она видела в институте, накануне попадания сюда. Странное совпадение. «Кто этот Светозар?» – подумала Настя, но спрашивать не стала, а вдруг она выдаст себя, что никакая Василисе не родня, вдруг она точно должна знать этого человека?

Настя доела рыбу и подумала, где бы помыть тарелку? Лезть в реку? Осмотрелась. Недалеко были видны, уходящие к течению реки, деревянные мостки. Она пошла к ним и вымыла тарелку. Вернула хозяину с благодарностью.

– Наум, могу я у вас постирать свой сарафан? – спросила, понимая, что задерживается, надо бы уже уходить.

– Дак, конечно! – засуетился дядька. – Сейчас я тебе корыто справлю. И щелок. Побучишь, – и убежал.

Вскоре принес на мостки деревянное корыто, налил в него горячей воды и раствор щелока. Дал Насте деревянную стиральную доску.

– Стирай, девонька.

Настя закатала рукава и принялась шоркать свой сарафан и блузку. Выполоскала в реке. Надо бы развесить теперь, но не стоило здесь оставаться дольше, все же чужой мужчина, что он там себе придумает? Еще начнет опять в кикиморы звать. Выжав и растряхнув одежду, Настя свернула сарафан и блузку.

– Наум, у меня к вам еще одна просьба. Расскажите мне, пожалуйста, как мне выйти к людям?

Мужик недоуменно моргнул:

– Так ты заплутала, что ли?

– Да, – нехотя призналась Настя, – заплутала.

Не хотелось ей признаваться. Неизвестно, что на самом деле в голове у Болотника. Поможет он в итоге, или начнет хитрить?

– Тогда сделай так, – размышляя, сказал мужик. – Сегодня ты вряд ли успеешь выйти. Длинное болото я сварганил. Сейчас иди вдоль берега, вот прямо вдоль реки так и иди, – указал рукой направление Болотник. – К вечеру увидишь избушку. Это зимовье. Оставайся там ночевать. За печкой внизу кирпич подыми, – жестикулировал мужик, – там будет схрон. Одежка, нож, спички, котелок, пара монет. Достань и бери, пользуйся. А утром выходи и иди прямо от реки и от избушки в лес. Скоро выйдешь к людям-то.

Настя поблагодарила Болотника и за совет, и за холщовую сумку, куда положила сарафан и блузку, и за фетровую шапку с отворотами, куда заправила косу, чтобы уж совсем не выбиваться из облика незадачливого крестьянина. Грудь вот только однозначно выдавала в ней девушку, хорошо, что хоть ткань у рубахи грубая и толстая, не подчеркивающая всех анатомических женских особенностей. «Но, если что», – решила Настя, – «Буду сумку к груди прижимать».

– Да я сейчас и тропку тебе раскину, доколе смогу, – Болотник щелкнул пальцами и сделал неопределенное движение руками. Перед Настей в траве наметилась тропинка – сразу в глаза не бросается, но, если знать, что искать, то вполне заметная. Девушка, кивнув, шагнула на нее, и трава впереди расступилась шагов на пять. Так Настя и пошла, радуясь обозначенному направлению.

Ушла она довольно далеко, когда солнце, миновав зенит, стало клониться к западу. Лес погрузился в сумрачные тени. «Где же это зимовье? Далеко ли еще? Успею ли я дойти до него засветло?», – думала Настя, уже чувствуя усталость, но невольно прибавляя шаг. Снова ночевать под кустом не хотелось. Тревожность, не так давно покинувшая ее, снова обрела свои ощутимые, почти осязаемые, черты. Большой дуб не стоял на ее пути, она прошла под его, широко раскинутыми, гигантскими ветвями, когда её внимание привлекло большое, низко расположенное, дупло.

Настя сделала шаг с тропинки, невольно заинтересовавшись: «А что же там? Может быть, белка?» – и подошла ближе. С минуту ничего не происходило, никто из дупла не показывался. Настя с любопытством исследователя осмотрела дупло снаружи. Выточенная древесина потемнела, но была еще крепкой. Попытавшись заглянуть внутрь, ничего примечательного Настя не обнаружила. Внутри было темно. Совать внутрь руку тоже было боязно, но узнать, что же там, внутри, стало интереснее вдвойне.

Нижняя ветка дуба так удобно размещалась под самым дуплом, что на неё взобрался бы даже ленивый. Настя ленивой не была, а потому, подогреваемая любопытством, прихватила с земли небольшую сучковатую палку и влезла на ветку.

«Если проверить, что там, не рукой, а палкой?», – думала Настя. – «Палку точно никто не укусит, а даже, если укусит, ей больно не будет».

Маленькая пчелка почти незаметно подлетела к дуплу и, потоптавшись на краю, юркнула внутрь. «Как странно!», – подумала Настя. – «Пчел вокруг нет, а одна пчелка залетела. Может быть, они улетели отсюда? Улетели и оставили мёд? Ведь если есть пчелы, значит, должен быть мёд!», – с логикой, достойной мозгов Винни-Пуха, заключила девушка и осторожно засунула палку в дупло. Пошарила ей там.

«А, если пчелы там все же есть?» – запоздало подумала девушка. – «Интересно, можно ли взять немного мёда, не потревожив пчел?»

Настя никогда не видела пасеки, не знала, что пчёлы живут в ульях, видела лишь, что они перелетают с цветка на цветок и знала, что мёд – это продукт их жизнедеятельности.

Девушка вытащила свое исследовательское орудие из дупла, осмотрела. Палочка была облеплена воском и мёдом.

– Ура! – обрадовалась, предвкушая, как удачно она полакомится. – Там все же есть мёд! Как бы его достать? И во что положить?

Негромкий равномерный гул не насторожил увлеченную поиском тары Настю. В течение минуты гул нарастал, а потом из дупла роем полились пчёлы. Настя взвизгнула и спрыгнула с ветки на землю. Рой завис над ней тёмным облаком, и Настя решила, что кусать пчёлы её не будут, когда несколько штук ринулись на бедолагу, атакуя.

Настя снова взвизгнула и попыталась отмахнуться, чувствуя, как запекло ожогом шею, голову и руку. Её хаотичные взмахи руками еще больше раззадорила диких пчёл. Отмахиваясь и то и дело взвизгивая, Настя понеслась по тропе, что было сил. Пчёлы ринулись за ней, преследуя и отправляя самых смелых в атаку.

– Мамочки! Мамочки! – визжала Настя, убегая по тропе. Неудобные лапти едва не спадали с ног.

Наконец пчелы отстали, и впереди, среди расступившихся сосен показалась избушка. «Это зимовье?» – облегченно подумала девушка, решив, что ей наконец-то удалось оторваться от пчёл. И почувствовала, как горячо вспыхнула скула. Настя взвизгнула, закрыла лицо руками и, вслепую, со всех ног припустила в сторону избушки.

Рванула низкую дверь на себя. Дверь подалась на удивление легко. Заскочив в избушку, Настя захлопнула дверь за собой. Ноги дрожали. Сердце колотилось как бешеное. По телу горячей волной растекалась обжигающая боль. Глаз стремительно заплывал, наливаясь болью. Настя выдохнула и обессиленно опустилась на лавку, откинувшись спиной к бревенчатой стене и тут же снова подскочила, взвизгнув от очередного, последнего укуса, запутавшейся в складках одежды, придавленной пчелы.

Девушка закрыла лицо руками, словно могла спрятаться за ними от боли и всего того, что с ней происходит. У неё было ощущение, что пульсирующей болью горит и ломит все тело.

«Нужно приложить что-нибудь холодное к месту укуса. Хотя бы к лицу», – Настя поднялась и осмотрелась. У печки стоял топор. Не слишком подходящая вещь для того, чтобы прикладывать к лицу, но зато точно холодная. Настя приложила железо к налившейся болью скуле, и посидела так несколько минут. Легче не стало, но она ведь не знает, как стало бы, если бы она не приложила холод.

Осторожно приоткрыла дверь на улицу. Роя пчёл нигде не было видно. Настя вышла и развесила за избушкой на ветках сарафан и блузку. Отодвинула за печкой кирпич и нашла схрон, о котором говорил Болотник. Котелок оказался совсем небольшим, ну да ей большой и не нужен.

Прошла вокруг избушки и собрала хворост. Очертив на земле палкой круг, соорудила место для костра. Воткнула в землю сучковатые, заостренные ножом, палки. Повесила на них палку-перекладину. На неё – котелок. Полюбовалась. Котелок и пару найденных в избушке тарелок отмыла в реке и, набрав воды, вернулась и развела костер.

Разувшись, поймала в реке пару окуней практически голыми руками. Солнце уже садилось, когда уха была готова. Настя поела и расстелила в избушке на лежанке набитый сеном тюфяк. Всеми доступными ей способами, Настя убеждала себя, что завтрашний день будет лучше, что нельзя сдаваться и, что сейчас в её жизнь приходит что-то очень хорошее.

Убеждения почти не помогали. Все тело болело и жгло. Глаз в отражении реки выглядел пугающе. Вечер, спустившийся на лес, и одиночество не прибавляли ни сил, ни уверенности в том самом завтрашнем дне. Настя сжала свои маленькие кулачки и сказала вслух в сгущающийся мрак ночного леса:

– Все будет хорошо!

Глава 11

* * *

Светозар вышел в лес, ступая босыми ногами по привычному с детства разнотравью. Рубаху и штаны скатал валиком и закрепил на ноге кожаным шнурком. Перекинулся через голову, обернувшись соколом, и взмыл ввысь, рассекая пространство сильными крыльями. Полетел над лесом, ориентируясь по солнцу, выдерживая намеченный курс. Летал долго, высматривая Настю, зигзагом проходя те лесные участки, где, по его представлению, могла находиться девушка, но видел лишь зверье, да деревенских девчушек, что разбрелись по округе в поисках грибов и ягод. Светловолосой девушки в синем сарафане не было, как сквозь землю провалилась. Это было странно. Светозар не сомневался, что отыщет девушку где-нибудь на лесной опушке или у ручья. Осталось проверить лишь одно место, возможно она и в самом деле обосновалась в зимовье, что граничит с болотами.

Уже стемнело, когда он приземлился у одиноко стоящей на берегу реки избушки. С высоты полёта ударился о землю и обернулся человеком. Отстегнул от ноги ремешок с самой необходимой одеждой, натянул штаны и рубаху и осмотрелся.

Полянка перед избушкой поведала о том, что здесь кто-то есть или был совсем недавно. Выстиранные портянки сохли на ветках деревьев, небольшая горка хвороста приютилась под навесом, свежепримятая трава и едва дымящиеся, затухающие угли костра просто кричали о том, что избушка не пустует.

Светозар взял хворостину и поджег на углях, как лучину. Ему дополнительное освещение было не нужно, но, если в избушке есть человек, он может напугаться незваных гостей. Мало ли кто тут может бродить, по лесу? Лихие люди и разбойники были всегда, во все времена. Постучал в дверь и сразу отворил низкую створку на себя.

В полутьме отбрасываемых лучиной теней, с лежанки резко подскочил и натянул на голову неказистую шапку худенький, молоденький парнишка. Сел, свесив с лежанки босые ноги и, ухватив от изголовья холщовую сумку, прижал к груди.

«Видимо, в сумке что-то ценное, раз парень испугался за свое имущество. Под голову сумку подкладывает», – отметил про себя Светозар. – «Странный какой, и спит в шапке, что ли?»

– Не пугайся, добрый молодец! – Светозар говорил спокойно, как со своими студентами. – Я не причиню вреда, только спрошу и уйду. Не видал ли ты здесь девушку? Светловолосую, в синем сарафане, зовут Настей?

– Нет, – тонким, спросонья, голосом поведал парнишка. – Не видал.

Совсем детское лицо его было отекшим, скула с одной стороны вспухла, глаз заплыл совсем.

«Вот ведь, бедолага», – подумал Светозар и присел на лавку у стены.

– Что у тебя с лицом? Пчёлы покусали? – разглядывая грустную опухшую мордашку мальчишки, поинтересовался.

– Да, – кивнул парнишка, как-то испуганно потрогав опухшую щеку.

– Только лицо, или еще где есть? – Светозар размял пальцы рук, разгоняя магию.

– Еще есть, – кивнул парень и потупился, по-прежнему обхватив и прижимая к груди сумку.

– Сейчас не пугайся, полечим твои укусы, – Светозар направил руку на лицо парнишки. Искрящийся луч белого света хлынул из ладони и пролился потоком на заплывший глаз и вспухшую скулу парнишки. Светозар прошелся лучом сверху вниз по всему телу мальчишки. – Через час отеки спадут, и боль пройдет.

– Благодарю! – пискнул парнишка, поправляя на голове неказистую шапчонку.

– Так значит, совсем не встречалась тебе девушка Настя? – задумчиво произнес Светозар. – И мимо нигде не проходила?

– Нет, – отрицательно помотал головой парнишка.

– Ты вот что, если увидишь её, дай мне знать, хорошо? – Светозар протянул парнишке небольшое серое пёрышко. – Вот это пёрышко брось на землю, я тотчас и примчусь, – поднялся и шагнул к двери. – Будь здоров, парень! – пригнулся и вышел из избушки.

* * *

Настя держала на ладони невесомое серое перышко – неоспоримый знак того, что ночной гость ей не приснился. «Что ему нужно? Откуда он обо мне знает и зачем меня ищет? Не Кош ли его послал?», – подумала девушка, разглядывая шелковистое пёрышко. – «Если уронить пёрышко случайно – этот парень все равно тотчас примчится? Независимо от того, найдусь я или нет?»

Она не сразу узнала в растрепанном ночном госте своего университетского преподавателя, лишь когда магический поток из его ладони равномерно осветил красивое, с правильными чертами, лицо, вспомнила, где видела его раньше. Того точно звали Светозаром, Настя сразу запомнила необычное для уха современного человека, имя. Выходит, это о нём говорил Болотник, упоминая Светозара? Как мог попасть сюда её университетский преподаватель? Или правильнее будет спросить, как этот маг мог попасть туда, в её мир, в её время? Там он – преподаватель, а здесь кто? Целитель? Или у него есть и другие способности?

«И кто мог представить, что в нашем мире есть университетские преподаватели с такими, явно магическими, способностями? Хорошо, но раз он может находиться и здесь и там, значит, он как-то перемещается между мирами? Ведь и я, и Василиса, и Ванечка как-то переместились, значит, есть способ перемещаться? Значит ли это, что мы с Ванечкой сможем вернуться?» – подумала Настя с надеждой. – «Эх, зря я не открылась ему и не поговорила! Спросонья голова совсем не работала! Или это аллергия на пчелиные укусы дала такую тяжесть в голове? Сейчас стало намного легче, все же спасибо ему. Не похож он на приспешника князя Коша, да и Болотник о нём хорошо отзывался».

Настя сняла шапку и бережно положила пёрышко за отворот. Улеглась обратно на лежанку, подложив под голову сумку с сарафаном и задремала.

* * *

Светозар вернулся домой, не солоно хлебавши. Оделся и вышел из-за терема к поджидавшей его на крыльце Василисе. Вздохнул: «Переживает матушка за девочку. Не ложилась даже, а уж за полночь».

– Ну, что, сынок, гляжу, зря слетал? – встретил его расстроенный голос матери.

– Не зря, матушка, – бодрым голосом ответил Светозар, хоть и сам немного расстроился оттого, что не нашел девушку. – Теперь знаю, где её нет. С утра пораньше еще полечу, охвачу пару верст. Нутром чую, там она. Не переживай, найдется твоя Настя.

Василиса накормила сына поздним ужином и, ворча:

– Не засиживайся долго, раз рано вставать собрался, – все же ушла спать.

* * *

Позавтракав запеченной на углях рыбой, Настя завернула остатки в листья лопуха и положила в сумку. Одежду решила оставить на себе мужскую. Так, показалось ей, путешествовать будет безопаснее. Отеки и припухлости от пчелиных укусов с лица и тела за ночь ушли, спасибо Светозару! Болотник указал направление, по которому она должна выйти к людям. Прибрав в избушке все по местам и прикрыв дверь плотнее, девушка шагнула в лес.

Настя шла уже пару часов, когда солнце встало в зенит, и день вступил в свои права. Лес расступился, раскинув в подлеске кусты орешника и бузины. Окраина деревни показалась впереди низкими, изрядно покосившимися серыми избушками.

Настя обрадовалась, вглядываясь в подтягивающихся к крайнему дому людей: «Наконец-то! Все-таки люди, не дикие звери».

Куда ей дальше идти, она не представляла, как и не знала, где будет искать своего Ивана. Но она точно знала, что искать будет непременно. И найдет.

По мере приближения, небольшая, громко галдящая, толпа людей у крайнего дома немного насторожила Настю. Два всадника на вороных конях, резко выделяющиеся на фоне толпы черными одеждами, перекрикивались с собравшимися людьми, не спешиваясь. Неприметная, в общем шуме, Настя приблизилась к людской толпе.

– Знает ли князь-то, что вы сделать удумали? – кричал невысокий мужичок в потертых штанах и заношенной рубахе.

– Знает, – холодно отвечал ему всадник, – князем велено!

– Вот злыдень! – кричала высокая костлявая тетка, эмоционально размахивая длинными руками. – Слыханое ли дело, людей живьем жечь?!

– Верно, говорят, неспроста он людей сжигает! Жертвы он приносит! Тёмным богам! – взмахивая рукой, объяснил Насте, стоящий рядом, крепкий на вид, среднего роста бородатый мужик с закатанными до локтя рукавами, видавшей лучшие времена, рубахи. – А то зачем бы ему людей губить?! Ну, задолжал Тришка по весне князю два мешка зерна, отдать не смог, так что с того? Всю семью сжечь теперь, что ли?

Настя слушала, снова потеряв дар речи и не веря своим ушам, настолько невероятным показалось все, что здесь происходило.

– Как же так? Живьем?! Жечь людей?! – все еще в шоке повторила девушка. Окинула взглядом небольшую покосившуюся избёнку. – Обойдётся, может быть? – спросила неуверенно, обернувшись к разговорчивому собеседнику.

– Не, – отрицательно качнул головой мужик, – не обойдётся. Заперли их уже в избе-то! Всю семью. Сейчас запалят!

– Так чего же вы стоите?! – возмущенно вскрикнула Настя. Невозможно было представить, что сейчас здесь, на её глазах будут сжигать запертых в доме людей! Голос прозвенел резко и звонко. Она рванулась сквозь толпу, раздвигая людей, прямо к всадникам. – Нужно что-то делать!

Мужик резко перехватил девушку за руку, останавливая её порыв.

– А что тут поделаешь? – обреченно пожал плечами. Глянул на Настю виновато и сочувственно. – Молод ты еще, неразумен! Не встревай! Не то, неровен час, упекут и тебя! – предупредил искренне.

Настя выдернула руку из цепких пальцев доброжелательного собеседника.

– Так потому князь ваш такое и вытворяет, что вы все молчаливо соглашаетесь! – выкрикнула в толпу обвиняюще. Секунду назад гомонящая толпа, разом стихла. Обернувшись, вопросительно уставилась десятком пар глаз на Настю. Девушка прошлась глазами по толпе, посмотрев почти каждому в глаза. – Вы все виновны в том, что происходит, потому что позволяете! Не позволяйте!

Толпа зароптала. Никому не хотелось быть виноватым в бедах неразумного Тришки, не сумевшего отдать князю долг. Многие понуро потупились, остальные ждали теперь от Насти каких-то действий. Кто-то поглядывал с интересом, как на ярмарочное представление, кто-то со страхом, отдавая себе полный отчет в том, что за этим может последовать.

Настя развернулась и подошла к всадникам. От них ощутимо тянуло холодом, словно из открытого в летний день глубокого погреба. По мере того, как Настя к ним приближалась, её начал охватывать озноб и, не поддающийся анализу, неконтролируемый животный страх, как тогда в лесу, когда ей показалось, что тьма смотрит на неё и вот-вот набросится. Кожа на руках покрылась мурашками, даже волоски на руках встали дыбом.

Преодолевая малодушное состояние ужаса и озноба, Настя посмотрела на мрачных, одинаково отрешенных всадников и обратилась к одному из них:

– Это правда, что вы хотите сжечь всю семью этого несчастного, задолжавшего князю?

– Да, – безэмоционально ответил всадник. Лицо его напоминало застывшую маску. – У нас приказ князя, – тряхнул он, зажатым в левой руке, свитком.

– Как зовут князя? – спросила Настя, уже подозревая, что знает ответ.

– Кош, – «покерфейс» собеседника не изменил ему ни на миг.

– И снова Кош, – пробормотала Настя. – Можно ли как-то отменить этот приказ? Внести задолженность?

– Нет, – ответил всадник, даже не моргнув при этом, и не мотнув головой. – Все сроки вышли.

Второй всадник в это время объехал избушку и швырнул что-то из рукава прямо на крышу, застланную камышом и сухим мхом. Крыша полыхнула разом по всей длине, словно облитая бензином. Дым подёрнул небо серым маревом, унося с собой треск горящих прутьев и крики о помощи.

– Стойте! – взмахнув руками, вскрикнула Настя и опрометью кинулась к входной двери. – Да что же вы делаете-то?! – до конца не веря, что это происходит с ней в реальности, девушка отчаянно дернула крепкую палку, подпиравшую дверь. Плотно упертая палка не поддалась. За дверью послышались крики и детский плач.

Настя изо всех сил пнула по палке ногой, другой, и третий раз. Палка все же сдвинулась, позволяя открыть дверь. Отбросив палку в сторону, девушка распахнула входную дверь, за которой толпились несколько испуганных ребятишек, мужчина и женщина.

В этот момент чьи-то сильные руки толкнули её в спину. Не удержавшись на ногах, Настя запнулась за порог и полетела в избушку. Зацепившись шапкой за низкую дверную притолоку, девушка ввалилась прямо на толпившихся у входа людей. Дверь за её спиной резко захлопнулась. Шапка, покатившись по низкому крыльцу, попала под ноги спешившемуся всаднику, втолкнувшему в избу Настю. Всадник наподдал по шапке ногой, обутой в крепкий черный сапог. Пролетев пару метров, шапка упала и осталась лежать на земле. Маленькое серое пёрышко, выпав из отворота шапки, плавно опустилось в пыль вытоптанного двора.

Крыша полыхала, словно камыша на ней было не две охапки, а целый стог. Люди, безуспешно разгоняемые всадниками, продолжали толпиться, загипнотизированные зрелищем.

* * *

Рано утром Светозар уже летел над болотом, понимая тщетность своих поисков. Болото перешло в лес, а лес – в реку. У реки на деревянных мостках сидел мужик с удочкой. «Стоит расспросить», – подумал Светозар и, спикировав вниз за деревьями, оделся и вышел к мужику.

Подойдя ближе, узнал в удившем мужике местного Болотника.

– Здравствуй, Наум! – Светозар поклонился знакомому Болотнику.

– Светозар! – подскочил мужик, явно обрадовавшийся встрече. – И тебе здравствовать тыщу лет! – бросил удочку. – Ты не Настю ли ищешь?

– Настю, – подобрался Светозар, готовясь услышать дурные новости. – Была она здесь?

– Была! Вчера в болоте моём увязла, да я помог ей выбраться. Одёжкой своей снабдил, да отправил ночевать в зимовье, – охотно рассказал Болотник. – Там её и посейчас найдешь, наверное.

– Благодарю за помощь, Наум! Буду нужен – обращайся! Рад буду помочь! – благодарно кивнул Светозар, догадавшись, что за парнишку он лечил ночью от пчелиных укусов.

– Присядь на минутку, Светозар! Просьба у меня к тебе! – не стал откладывать в долгий ящик свою просьбу Болотник. – Девочка ваша подсказала, мол, запиши, Наум, свою золотую жилу на кого-то, кто тебя не обманет. Так Кош до неё не доберётся, говорит.

Светозар присел на поваленное дерево. Взъерошил пятерней светлые волосы.

– Давай подумаем, что можно сделать, Наум.

* * *

Сторожка уже оказалась пустой. Опоздал Светозар. Но не могла Настя уйти слишком далеко. Болотник сказал, что девушка будет выходить к людям, и указал направление. Светозар полетел, прочесывая лес, чтобы не разминуться со щуплым парнишкой в неказистой шапке.

Дым и запах гари донеслись до него почти одновременно с призывом явиться на зов. Сокол взлетел выше и сразу понял, откуда идёт призыв.

Порывистый ветер подул внезапно, с каждым рывком набирая пущую силу. Облака, медленно плывшие по небу, сгустились, и, подгоняемые ветром, пошли по кругу, набирая тяжесть и синеву.

Сокол стремительно летел от леса в сторону горящего дома, и свинцовая туча, надвигающаяся за ним на деревню, вспорола, ясное пока небо, ударом молнии, оглушив громом не разошедшихся ротозеев. Люди пригнулись и побежали, не на шутку испугавшись упомянутых темных богов. Шквальный ветер с разных сторон швырнул дорожной пылью в глаза всадникам. Кони встали на дыбы, напуганные пыльной бурей и оглушающими раскатами грома. Всадники пригибались и отворачивались, стараясь натянуть пониже шапки и удержать в узде перепуганных, взбесившихся лошадей.

Сокол с пронзительным криком пронесся в небе, подгоняя ветром и подтягивая за собой чёрную тучу. Хляби небесные разверзлись в тот же миг, как туча сравнялась с горящим домом. Ливень накрыл избушку потоками холодных струй, гася огонь, разгоняя по домам остатки ротозеев, и обращая в бегство, махнувших рукой на приказ князя, всадников.