Текст книги "Огонь, Вода и Медные Порталы (СИ)"
Автор книги: Эмилия Герт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Глава 7
Настя почувствовала, как ее спеленали, связали невидимые путы. Силилась оттолкнуть черноволосого мерзавца, но тщетно. Дернулась, но осязаемо давящие жгуты притянули руки вдоль тела, ноги скрутили незримые прочные веревки, рот замкнули – не пискнуть! Настя силилась закричать, но звук не шел, даже когда незнакомец отнял руку от ее рта.
«Мамочки! Да что же это происходит-то?! Куда он меня везет?!» – запаниковала девушка, не оставляя бессмысленных попыток освободиться, пока не обессилела. Откинулась на спинку сиденья и постаралась унять нарастающую панику. Сейчас она ничего не может поделать, но так будет не всегда.
Князь сидел рядом с ней вальяжно, едва придерживая за талию одной рукой. Ехали недолго. Вскоре повозка остановилась у широких ворот. Высокий деревянный забор шел вдоль улицы, огораживая довольно большую усадьбу. Раскидистые плодовые деревья свешивали за забор кустистые ветви. Кучер стукнул черенком хлыста в ворота, те сразу же распахнулись, словно с той стороны только и ждали условного знака. Кони резво вкатили бричку на просторный княжеский двор.
Если бы Настя была в состоянии впечатлиться размерами, размахом, красками терема и ахнуть, то непременно бы это сделала. Но она сидела в повозке, и сквозь туман в голове усилием воли старалась удержать уплывающее сознание в ставшем чужим и непослушным теле.
Князь спрыгнул на землю, подхватил ее на руки и опустил на ноги. Путы рассеялись, оставив после себя леденящий душу ужас, безысходность и слабость до дрожи. Настя покачнулась и упала бы, если бы князь снова не подхватил ее за талию, поддерживая.
– Стешка! – гаркнул дворовую девку. – Поддержи гостью!
Рослая рябая девчонка лет шестнадцати в вылинявшем сарафане кинулась к Насте, подхватила за плечи, позволяя на себя опереться. Рыжая коса ее растрепанной непослушной метелкой мотылялась за спиной.
– Проводи в светлицу! – продолжил отдавать приказания князь. Девчонка поклонилась. – Наряды вон, в повозке. Приодень её. Зайду позже, – и ушел в сторону другого крыльца.
Настя оперлась о девушку и благодарно на нее взглянула, но губ разжать, чтобы произнести хоть слово, не смогла. Девчонка помогла Насте подняться по лестнице в светелку и усадила ее на широкую лавку под открытым окном. У стен стояли два сундука, да еще пара лавок. Девушка сбегала за узлом с покупками и стала разбирать наряды.
– Меня Стешкой кличут, а тебя как звать? – робко спросила девчонка, раскладывая по лавкам сарафаны, вышитые сорочки, бусы, кокошники, ленты. Настя хотела ответить и не смогла разомкнуть губ. Вздохнула тяжко. – Немая? – понимающе ахнула девчонка. Во взгляде ее читались боль и сострадание.
Настя отрицательно покачала головой, а как объяснить, что с ней приключилось, не знала. Попыталась промычать, но не вышло сделать даже этого.
– Князь-то, где тебя подобрал? На ярмарке? – Настя кивнула утвердительно. – Видать, понравилась, – кивнула понимающе девчонка, и рассмотрела Настю пристальнее. – Ему такие глянутся. Гордянка, вон, тоже светловолосая да высокая.
Настя снова отрицательно покачала головой, чем окончательно запутала девчонку.
– Ты пить, может, хочешь? Квас будешь? – Стеша шмыгнула к другому широкому подоконнику и налила из кувшина в керамическую кружку коричневатую жидкость, протянула Насте. Настя выпила весь и кивнула девушке, выражая благодарность. «Вот ведь странно», – подумала Настя. – «И рот разомкнулся, чтобы попить. А чтобы сказать – не размыкается. Это как так?».
– Давай помогу тебе переодеться, – предложила девчонка, и Настя отрицательно замотала головой. – А то князь придет, а ты не в обновках, прибьет меня, – испуганно закончила Стеша, опасаясь, что Настя не станет ее слушаться. Настя посмотрела в растерянное, перепуганное веснушчатое лицо девушки, и так ей стало жаль ее, что она махнула рукой и позволила себя переодеть и переплести.
«Как там Василиса?» – в проясняющейся Настиной голове всплыл образ ведуньи. – «Потеряла меня и места себе не находит, наверное. Как же отсюда выбраться?» – напряженно думала Настя, разглядывая в окно широкий двор. – «Если бы могла говорить, расспросила бы разговорчивую помощницу, а так…». Отступала даже надежда. «Нельзя отчаиваться! Может быть, получится выбраться, когда стемнеет? Девушка, похоже, добрая. Уговорить бы точно удалось».
Дверь отворилась, и в горницу вошел князь. Без кафтана, в алой, вышитой по косому вороту, шелковой рубахе. Черные, отливающие сталью, волосы влажные, взгляд пристальный, жадный.
Сделал движение рукой, не глядя на девчонку. Та, поклонившись, мышью выскочила за дверь. Князь подошел к Насте и поднял ее с лавки. Осмотрел пристально, удовлетворенно любуясь ею в подаренных нарядах.
– Я рад, что мы нашли общий язык, – произнес задумчиво, а потом наклонился и поцеловал Настю, заключив в объятия и сильно запрокидывая ей голову. Настя, не ожидавшая такого поворота событий, уперлась руками ему в грудь, стараясь отстраниться и оттолкнуть настойчивого ловеласа.
Едва поцелуй прервался, она с размаху залепила князю смачную пощечину! Так тебе! Аж ладошку отбила об его наглую холеную морду. На скуле медленно наливалось красное пятно. Надо бы еще раз, за то, что украл! Но Настя, сама от себя не ожидавшая подобной реакции, опешила и отступила из разжавшихся от неожиданности объятий. Князь заледенел. Потом усмехнулся и потрогал скулу. Прошелся раздевающим взглядом по девушке, начиная с ног, и остановился на глазах.
– Ну, что ж, – усмехнулся нехорошо, многообещающе, – так даже интереснее.
Развернулся и вышел из горницы.
Настя без сил опустилась на лавку, хватая ртом воздух. Было ощущение, что князь своим поцелуем выкачал из нее всю жизненную энергию. Колени подгибались, руки подрагивали. «Вот нахал! Точно ведь, клеится! А я еще не верила, думала, что с Василисой какие-то счеты, раз про Ваню заговорил. Обломись, наглая морда!».
– Приведи вечером в мой терем! – донеслась из-за двери недвусмысленная команда и звук удаляющихся по лестнице шагов. В горницу через приоткрытую дверь просочилась Стеша. В золотистых глазах застыла тревога:
– Ты чего, не угодила князю-то? – недоуменно уставилась она на меня. – Чернее тучи вылетел!
Настя отвернулась к окну, давая понять, что эта тема ей совершенно не интересна, и обсуждать ее она не стала бы, даже если бы могла говорить. «Не угодила?! Жаль, под рукой ничего потяжелее не было! Я бы ему угодила промеж глаз! В мой терем! Бегу, волосы назад! Как бы не так! Как же отсюда выбраться-то?».
– Может, поешь чего? – поинтересовалась добросердечная Стеша, готовая бежать, лишь бы чем-то помочь девушке. – Принести?
От нервного перенапряжения Настя не испытывала голода, но подумала, что все же стоит подкрепиться, особенно, если ближе к ночи она собирается отсюда бежать. Кивнула Стеше, выражая согласие. Девчонка крутанулась, и уже была за дверью.
Через несколько минут на лестнице послышался дробный перестук каблуков. Кто-то очень спешил на встречу с Настей, видимо весть о гостье разлетелась по княжескому двору. «На Стеше были лапти, они так не стучали», – вспомнила Настя. – «Кого это несет нелегкая?»
Дверь отворилась, и в комнату, неся с собой душный восточный аромат, встревоженной птицей впорхнула женщина. Молодая, нарядная и когда-то красивая, но сейчас несколько подувядшая, с копной светлых, струящихся до пояса волос, перевитых жемчужной нитью. Она картинно остановилась посреди горницы, уперев руки в крутые бедра, словно собралась прочесть монолог со сцены местного театра. Надменное, порочное лицо её выдавало гримасу крайнего недовольства, подчеркнувшего рано залегшие носогубные складки. Круглые голубые глаза возмущенно и зло, с невысказанной претензией, уставились на Настю, подмечая ее богатый наряд и украшения.
– Так вот из-за кого меня Кош отправил ночевать в свой терем! – взвизгнула девица высоким неприятным голосом, зло сверкая глазами, и примериваясь, как бы половчее вцепиться сопернице в волосы.
Настя смотрела на нее с интересом, как на диковинную зверушку. Ей еще не приходилось видеть такого обилия восточных бус и серег, даже побывав на ярмарке. «Кто она? Жена? Любовница? Тяжело же, наверное, таскать на себе всю эту красоту? Или статус обязывает? Она и правда ревнует ко мне этого павлина? Да пусть забирает! Поговорить бы с ней. Может, выпустила бы меня?»
В оставленную открытой дверь вошла Стеша и опустила поднос с едой на лавку перед Настей.
– Гордяна, ты чего здесь шумишь? – обернулась Стеша к нарядной девице, загораживая Настю от рассвирепевшей фурии.
– Веди ее в мой терем! – снова истерично взвизгнула девица, наступая на Стешу. Стеша, получившая четкие указания от князя, не отступила, уверенная в своей правоте.
– Да как же? Князь велел… – хлесткий звук пощечины разрезал воздух. – Гордянка! – вскрикнула от боли Стеша и, схватившись за щеку, отпихнула нарядную Гордяну.
Настя вскочила с лавки, готовая защищать рыжую помощницу.
Гордяна резко схватила Стешу за основание косы и, выкрутив ей голову, зло зашипела в лицо, сверкая глазами:
– Я не понятно говорю, что делать, маленькая дрянь?! За кого заступаться вздумала, а?! Давно ботогов не получала?! Тебе напомнить, кого слушать надобно? Где князь-то? А где я? Кош месяцами в разъездах, а я – здесь! Всегда! – она с силой отпихнула девчонку в угол так, что та, споткнувшись, упала на пол.
Настя бросилась к девушке, пытаясь помочь ей подняться, но та продолжила сидеть на полу, осматривая расшибленное колено и безмолвно заливаясь слезами от боли. Настя распрямилась и взглянула на фурию. «Да что же за нравы у них тут?! Куда я попала?!». Сказать она не могла ничего, но взгляды двух женщин схлестнулись, как клинки.
– Ко мне в терем! – процедила сквозь зубы. – Не то пожалеешь! – бросила напоследок недобрый взгляд из-под длинных ресниц Гордяна и, развернувшись, вышла из горницы, надменно цокая каблуками красных сапожков.
Настя присела около своей рыженькой заступницы и погладила ее по плечу. Сказать ничего не получалось. Стеша подняла на нее глаза, шмыгнула носом и вытерла слезы рукавом сорочки. Настя потянула ее вверх, настаивая, чтобы девушка поднялась. Та все же послушалась и поднялась.
– Ой, я же тебе поесть принесла, – прихрамывая, кинулась к подносу. Каша в тарелке почти остыла, но Настя с удовольствием ее съела. Холодным мясом птицы пыталась поделиться со Стешей, но девочка наотрез отказалась, а вот огурец взяла и очень быстро схрумала. Осталось яблоко. Настя покрутила его и решила оставить на потом, положила в карман сарафана.
– Ты вот чего, – смущенно потупившись, Стеша пыталась сказать, но у нее плохо получалось. – Пойдем, сходим к Гордянке-то, – взглянула на Настю. – Она так-то баба не злобная, видно князь ее прогнал, она и взбрендила.
Насте не хотелось идти в терем к взбалмошной Гордяне. «Но это лучше, чем идти в терем к князю. Как она сказала, Кош? Странное имя какое».
Девушки спустились с крыльца, и Стеша, вместо того, чтобы направиться через широкий двор, потянула Настю в сторону, по тропинке вокруг терема, мимо фруктовых деревьев.
– Здесь быстрее будет, напрямки, да и князя точно не повстречаем, – объяснила свой маневр Стеша.
Настя с интересом осматривалась, нет ли где дыры в заборе или калитки. Это здорово облегчило бы ей побег. Ничего, сплошной высокой стеной шел по периметру забор из толстых деревянных досок. Девушки пришли в крайний терем. Сразу за теремом начинался лес. Поднялись на крыльцо, Стеша потянула за дверное кольцо и открыла тяжелую дубовую дверь.
Гордяна сидела на лавке у открытого окна и лузгала семечки. Весь подоконник был живописно заплеван шелухой. Гордяна покосилась на вошедших девушек, но позы и занятия не сменила. Очень недовольное лицо ее выглядело усталым и потускневшим.
– Гордяна, поспала бы лучше, – позаботилась о ней Стеша, – чего себя изводить-то?
– Не твоего ума дело! – огрызнулась Гордяна. Взглянула на Настю и бросила высокомерно:
– Раздевайся!
«С какой целью?» – не пошевелилась Настя. – «Зачем мне раздеваться? Что за глупости?».
– Наряды снимай, кому говорю?! – окрысилась на нее Гордяна. – Ишь, вырядилась!
– Гордяна, так погоди, я хоть ее одёжку-то принесу, в которой она была, – снова заступилась за Настю Стеша. – Не позорь девку-то!
– Ну, неси, – усмехнулась Гордяна. Стеша кивнула Насте, мол, не робей, и метнулась обратно за Настиной одеждой. Гордяна еще раз неторопливо и пристально осмотрела соперницу с головы до ног. – Хороша! – нехотя признала очевидное. – И что теперь с тобой делать?– снова задумчиво уставилась в окно. – Только ты сильно-то губы не раскатывай, князюшка у нас уж больно прижимистый. Из тех, у кого снега зимой не выпросишь. На него обычно, где сядешь, там и слезешь. Это он только по первости подарками балует, да зубы заговаривает.
Насте стало смешно: «Даже не собиралась у вашего князя ничего просить!» – подумала девушка. – «Разве что, чтобы речь на место вернул, да чтобы отпустил». Невеселая усмешка непроизвольно прорвалась на губах.
– А чё ты лыбишься-то?! – нервно взвилась Гордяна, по-своему истолковавшая Настину усмешку, и задетая за живое. – Я с ней по-хорошему, а она лыбится! – с досады отшвырнула в окно семечки.
– Уф! – влетела в горницу запыхавшаяся Стеша с ворохом Настиной одежды. – Вот, переодевайся, – утащила Настю за ширму. Настя сняла наряды, все украшения, переоделась обратно в подаренный Василисой сарафан, прихватила яблоко и вышла из-за ширмы.
Гордяна отвлеклась от созерцания леса:
– А теперь веди ее в чащу лесную, – бросила Стеше. – Да свяжи покрепче.
Девушки уставились на Гордяну во все глаза. «Как в чащу?» – не поняла Настя. Она не могла поверить тому, что услышала. – «Я же отдала тебе все украшения? Тебе мало что ли? Я думала, ты – просто стерва, а ты… убийца?»
– Погоди, Гордяна, зачем в чащу-то? – сначала всплеснула руками Стеша, но натолкнувшись на лютый взгляд Гордяны, умолкла, потупившись.
– И смотри, Стешка, отправлю за вами присмотр, – колючим взглядом Гордяна еще раз прошлась по девушке. – Коли мне доложат, что ты ее не связала, али помогла чем, не сносить тебе головы, попомнишь! – припечатала злобная фурия. Стеша, не выдержав, закрыла лицо руками.
– Какая же ты гадина, Гордянка! – эмоционально выкрикнула девочка. – Боги все видят!
– Я ли гадина? – почти пропела Гордяна. – Боги видят, как ты отводишь в лес и связываешь девку. Не я, – полная ехидства змеиная улыбка заструилась на порочных губах.
«Что же делать? – думала Настя, с ужасом глядя в стервозное, надменное лицо Гордяны. – Если не пойду или сбегу – достанется Стеше. Ей, конечно, в любом случае достанется, если не от Гордяны, так от князя, но подставлять девочку не хочется вовсе. Придется идти, только что потом? Могла бы я говорить, предложила бы Стеше сбежать вместе, а так… Но и умирать по требованию непонятно кого из другого мира я не собираюсь точно!».
Выйдя из терема Гордяны, Настя со Стешей направились за огороды, в сторону леса. Помогая Насте перелезать в длинном сарафане через жерди забора, Стеша потихоньку подталкивала Настю в бок, и бормотала негромко:
– Иди, иди, только не противься да не убегай! Уведу тебя отсюда подобру-поздорову, будешь еще мне в ножки кланяться, что увела от греха подальше! Расскажу тебе весь путь, ты только примечай, куда идем, чтобы потом обратно-то выйти.
Шли по лесу уже с полчаса. Навстречу стали появляться хвойные деревья. Мох под ногами стал толще, зеленее и влажнее, ягоды сочнее, а солнышка за ветками деревьев – все меньше. И с каждым шагом Насте становилось все страшнее и тревожнее. Не запомнить ей дорогу, никак не запомнить, тем более, что и дороги-то никакой и нет. Кругом – лес. Пока еще светлый, а что же она будет делать, когда стемнеет?
Всю дорогу Стеша негромко говорила Насте:
– Вот здесь примечай: дуб вековой, после него звериная тропа, кабаны к нему за желудями ходят. Дальше – ручей, идем вниз по течению, значит, возвращаться станешь вверх. Видишь, снова звериная тропа. Здесь хоть рысь встретить можно, хоть волка. Звери по ней ходят пить к ручью. Да что я тебе твержу, как маленькой, ты же местная девчонка, сама поди лучше меня все знаешь!
Настя отчаянно замотала головой, показывая, что нет, она не знает.
Стеша понизила голос почти до шепота:
– Я хвоста за нами не приметила, но Гордянка хитрая, могла и Радмилу послать – няньку князя нашего, а та вороной оборачиваться мастерица. И увидеть нас, и услышать может. Ты уж прости меня, но руки я тебе свяжу слабенько, так, что ты сама распутать сможешь. Но ты уж погоди маленько, ладно? Пока я уйду, а потом распутаешь, да и выходи обратной дорогой-то.
«Позволить себя связать и остаться одной в лесу? Это фильм ужасов какой-то просто!» – думала Настя, еле-еле переставляя за Стешей все больше коченеющие от страха ноги. Еще недавно в тереме Василисы от одной мысли о лесе она замирала от страха, а теперь лес пришел в ее реальность и обступил вокруг. Она окружена самым настоящим темным, непроходимым лесом и неизвестно, будет ли у нее отсюда выход.
«Нужно подумать о чем-то хорошем, отвлечься», – уговаривала себя Настя. Ей вспомнилось, как хорошо ей было в последние дни в тереме Василисы. И хоть Василиса приложила руку к исчезновению Ванечки, Настя больше не сердилась на нее за это, видя доброе к себе отношение женщины. «Видимо, у нее и правда, были серьезные причины так поступить» – Насте хотелось оправдать ее в своих глазах.
Стеша остановилась у большого, раскидистого дуба и сняла с плеча скрученную веревку.
– Обними дуб, я свяжу тебе руки. Слабенько свяжу, не бойся, – шептала она Насте. Настя нехотя обняла дуб. Стеша связала ей руки, показательно туго завязывая вторые и третьи узлы. – Теперь я уйду, погоди маленько, потом выпутывайся. Храни тебя Боги! Мне бы такую хозяйку, как ты, – грустно добавила девочка и скрылась за ближайшими кустами орешника.
Паника подступила к Насте внезапно и сразу со всех сторон. Она закричала, что было сил, воздух выходил из лёгких, но никто её не слышал, ведь звука не было. Страх впечатал ее щекой в поверхность дерева, пальцы судорожно вонзились в дубовую кору, отламывая кусочки и кроша их ногтями, колени подогнулись, и она бы упала, если бы не была привязана. Сознание меркло в настигающем потоке ужаса, и сил бороться с тьмой у Насти почти не оставалось.
Глава 8
Сколько времени длилась паническая атака Настя не знала. В себя она пришла, уже уткнувшись лбом в кору дуба, скрючившись под деревом на коленях. Руки были свободны. Они выскользнули из слишком широких на запястьях, оставленных Стешей про запас, веревочных петель. Щеку и лоб саднило. «Видимо, падая, поцарапалась о кору», – поняла девушка. Настя повернулась и села под дубом, осматривая красные полосы на запястьях. В кармане сарафана, помимо яблока, нащупала что-то тяжелое. Это оказались небольшой ножик в берестяных ножнах и спички. «Это Стеша незаметно позаботилась, когда меня привязывала», – догадалась Настя и слабо улыбнулась.
«Нужно что-то делать», – пришла откуда-то извне первая здравая мысль. – «Ведь нельзя же здесь просидеть всю оставшуюся жизнь? Хотя, если здесь ходят волки…». Настя осторожно поднялась и осмотрелась. «Как там говорила Стеша? Вверх по ручью? А ручей был где-то там». Настя пошла в направлении, которое подсказывала ей память и вскоре и в самом деле услышала шум воды.
Каменистые берега быстрого ручья, больше похожего на небольшую речку, были усыпаны прыгающей тут и там живой рыбой. «Перекат», – догадалась Настя, хоть одним глазом, но смотревшая с Иваном его любимые видео о природе. Сочувствуя рыбе, стала осторожно брать её и сбрасывать обратно в реку. – «Не удивительно, что ты выпрыгиваешь сама, с таким-то быстрым течением». Рыба была большая, упитанная. «Хариус», – вспомнила Настя и почувствовала, что с удовольствием бы съела сейчас жареную рыбку.
И тут её озарило: она ведь может развести костер и запечь себе рыбу на углях. Да и о ночлеге стоит подумать, пока еще светло. Вряд ли она сегодня сможет найти выход из леса, слишком она расстроена и подавлена, а остаться ночью одной в лесу совсем на улице – та еще радость!
«Итак, что мне нужно в первую очередь?» – стала размышлять девушка. – «Сухие ветки для костра. Не слишком толстые, чтобы я могла их поломать, но и не совсем тонкие, иначе быстро прогорят. Нет, тонкие тоже нужны, чтобы костер разжечь. И бересту, где можно найти сухую бересту?».
Настя пошла по округе, собирая хворост, бересту, кору и складывая все это в кучки. По пути осматривая пригорки и бурелом, выбрала место для ночлега у толстого поваленного дерева. От реки решила далеко не отходить, попить можно, рыбу вымыть, да и самой ополоснуться.
«Вот здесь можно будет воткнуть колышки и… Эх! Нет у меня брезента или палатки», – размышляла девушка, как лучше устроить себе ночлег, осматривая обнаруженное поваленное дерево. – «С крышей придется повозиться. А для постели подойдет вон тот сухой мох». Натаскав в укромное местечко сухого мха, растянула сверху на ветки вместо крыши свой платок. Принесла от ручья небольших камней и выложила перед входом в свою землянку на траве круг. Траву в круге подергала, где смогла.
«Спички надо беречь», – завернула в платочек, взяв одну. – «Мне бы котелок», – мечтательно подумала Настя, поджигая в каменном круге тонкие лепестки сухой бересты и подкладывая в свой первый в жизни костер сухие веточки. – «Можно было бы уху сварить. Ну да ладно, ложки все равно нет».
Береста занялась и вскоре Настя уже подкладывала в костер поленья потолще, как делали молодые люди на видео по бушкрафту. От поваленного дерева притащила поближе к костру несколько довольно толстых отколовшихся веток про запас. «Жечь-то придется всю ночь».
Когда толстые поленья прогорели до углей, сгребла угли в кучу, обмазала глиной рыбу и закопала в затухающие угли. Минут через двадцать глина запеклась и дала трещины. Вытекающий сок зашкварчал, вкусно запахло рыбой. Настя вытащила рыбу длинной палочкой и снова подкинула в огонь хворост, не давая костру угаснуть.
Рыба оказалась очень вкусной и, засыпающая, сытая и умытая Настя еще долго смотрела на горящие в костре поленья и думала о том, что, возможно, все не так уж страшно, и завтра обязательно наступит новый день, и где-то там, в далеком северном городе она обязательно найдет своего любимого и родного Ванечку. Она обязательно что-нибудь придумает.
* * *
Василиса распродавала оставшийся товар как на иголках: «Да где же Настя? Загулялась девка! Куда ушла? Просила ведь, далеко не отходить!», то и дело посматривая на проходивших мимо молодых девушек: «Идет? Нет, не она! Опять не она! Да где ж ее носит-то?».
Подъехал Леший. Василиса, наскоро сгрузив на повозку опустевшие сундучки и короба, поделилась беспокойством с помощником:
– Настя пошла по ряду на товар поглазеть, да где-то застряла. Давно уж ушла-то. Волнуюсь я, Кузьма Лукич. Девка молодая, как бы чего не вышло. Пойду поспрашаю народ, может видел кто, куда пошла?
– Иди, Василисушка, я дождусь вас, – кивнул ей Леший, и Василиса пошла по, наполовину опустевшему уже, торговому ряду. «Куда-то сюда Настя все заглядывала», – вспомнила Василиса Настин интерес. – «Не на эти ли камни посмотреть спешила?»
– Девушку светловолосую не видел? В синем сарафане? Приятная такая с виду, – обрисовав жестом овал своего лица, спросила она торговца украшениями.
– Много их сегодня мимо проходило, да одна шибко запомнилась, – искренне поделился продавец. – Чуть лоток мне не опрокинула! Хорошо, князь мимо проходил, поддержал красавицу.
– Князь? Как ты узнал, что князь? – так и взвилась Василиса, чуть не вцепившись торговцу в руку.
– Так ведь он ей так и сказал, мол, княжеское слово даю! Да и одежка на ём была не из простых, сразу видно – князь! – пафосно поведал торговец.
– А выглядел он как? Высокий? – прищурилась Василиса, озаренная догадкой.
– Высокий, – согласился торговец, показывая руками рост князя.
– А волос? Черный? – приступала с расспросами женщина.
– Черный, – удивленно согласился торговец и обрадовался, – да вы знакомы!
– Знакомы, – невесело кивнула Василиса. – Благодарствую за помощь, мил человек.
Василиса одновременно и переживала, и надеялась, что догадка ее оправдается. Переживала, потому что, зная знакомого ей князя, понимала, что то, что к нему в руки попало, освободить будет не так-то просто, придется поторговаться, а надеялась оттого, что, если догадалась верно, то Настя у него, считай нашлась, и искать ее дальше не придется. «Кому-то сегодня не сдобровать!», – закипая от мыслей о князе, подумала женщина, возвращаясь по почти пустому ряду к телеге Лешего.
– Ты вот что, Кузьма Лукич, помнишь, где Кош обжился в нашем мире-то?
– Как не помнить? – пожал плечами Леший. – Он уж, почитай, последние лет сто завсегда в одной усадьбе здесь у нас обитается. У самого восточного леса усадьба-то.
– Поезжай к нему, – Василиса решительно уселась на телегу. – Надо мне с ним парой слов перекинуться.
– Нешто у него твоя девочка? – ахнул, ужаснувшись, Леший.
– Вот сейчас и узнаем, Кузьма Лукич, – сухо обронила Василиса, но по полыхнувшему из-под длинных ресниц синими всполохами яростному взгляду, преданная ведьме нечисть догадался, что где-то сейчас самое время кому-то схорониться тише воды – ниже травы и не отсвечивать, ибо очень легко и просто могут сами собой пойти клочки по закоулочкам.
Леший причмокнул, тряхнув вожжами, и кобылка потрусила, выезжая на дорогу.
* * *
Князь Кош изволил трапезничать в своей горнице в одиночестве. Прислуга сновала туда-сюда с блюдами глаз от пола не поднимаючи: чуяла душевное состояние княжеское ненастроенное. Надеялся он, что вечер этот скрасит ему новый приемыш Василисы – Настенька, но девка оказалась с норовом, что твоя кобылка необъезженная, а искать к ней какой-то специальный подход у Коша сегодня не было настроения. С настроением в последнее время вообще был полный облом. Болотник – стервец! – воду мутит с золотой жилой. Леший с самоцветами пытается за нос водить. И кого? Его – Кощея Бессмертного! Страх потеряли, ошмётки лешевы!
После вкусных блюд мысли снова вернулись к украденной с ярмарки девушке. Увидев сегодня ее рядом с Василисой, Кош онемел. Между ними было не просто отдаленное сходство, девчонка была копией молодой Василисы. Уж он-то помнил ее прекрасно! Такая красота просто так не забывается. Только волосы значительно короче – чуть ниже плеч, но цвет тот же – светло-русый. Тот же нежный овал прекрасного лица, аккуратная форма носа, волнующий изгиб губ, и аквамариновые глаза, глядящие прямо в душу. От одной мысли о ней пах налился тяжестью.
И вот ведь подлость: ему не хотелось ни покупать ее, как сотни разных других девок, ни ломать, принуждая. Лишь к одной женщине у него всегда было желание взаимности – Василисе. И что, история повторяется? Или же эта девушка лишь напоминание? Просто отголосок того чувства, что он все эти годы хранил в душе пуще собственной смерти?
Сегодня на ярмарке он подслушал их с Василисой разговор о Настином муже, пока они обедали. Он не понял, о чем шла речь, понял лишь, что Настя почему-то его ищет. Прощупал в разговоре с ней почву и попал в точку. Чистое везение. А дальше… Дальше он просто не смог остановиться и наделал глупостей. Василиса не будет Василисой, если уже сегодня же не вычислит, что это он украл ее… внучку? Так что, можно ждать ее в гости.
Девчонку придется вернуть. А жаль. Хороша чертовка!
Кош поднялся из-за стола, прошелся по горнице, разминая плечи. Приоткрыл дверь в сени:
– Некрас, – окликнул вихрастого парнишку, – приведи ко мне гостью, что я давеча с ярмарки привез.
Парень подскочил с лавки, на которой чинил сапоги, и побежал к другому крыльцу.
Вернулся через пару минут. Вид растерянный, плечами пожимает:
– Так это, барин… Стешка-то у Гордяны, а девки нет.
– Как нет? – не понял Кош, озадаченно уставившись на мальчишку. – А где она?
– Так это… Я не знаю, барин, – снова пожал плечами парень.
– А ну, зови ко мне и Гордяну, и Стешку.
Парнишка снова подорвался бегом через двор.
Через пять минут нарядная Гордяна и запыхавшаяся Стеша стояли перед князем, и делали ему одинаково круглые и удивленные глаза.
– Где гостья? – спросил их князь. Девки покосились друг на дружку, и, похлопав ресницами, одинаково потупились и пожали плечами, выражая полное неведение. – А что вы запоете, птички мои, ежели я велю вас высечь? – невозмутимым тоном поинтересовался князь, и девкам стало в самом деле страшно. Было что-то в спокойном тоне князя такое, от чего хотелось забиться под лавку и не вылезать оттуда до утра.
– Кошенька, – подала нежный голосок Гордяна, ладонью показывая Стешке: отступай, мол, к двери, а потом вали отсюда бегом, – я Стешку позвала в свой терем помочь по хозяйству, так они вместе пришли. Пока Стешка полы мела, я кокошник новый примеряла, чтобы тебя порадовать, ворон мой! А потом – глядь! А девки-то и нет! Мы – туда! Мы – сюда! Вокруг терема бегом! Пропала, как сквозь землю провалилась!
Кош мрачнел с каждым новым словом Гордяны, и к концу монолога был мрачнее тучи. Если девка врёт, – а она врет, как пить дать! – надо бы выпороть негодницу, показательно, так, чтобы другим неповадно было! Но…и тут князь тяжело вздохнул, мрачно пройдясь тяжелым взглядом по неоспоримым выдающимся девичьим достоинствам, больно уж искусна она в том, чтобы снять с него напряжение. Сам обучал, под себя натаскивал. А она теперь этим пользуется, гадюка, знает, что выпороть у него рука не поднимется.
В оставленную приоткрытой, улизнувшей Стешкой, дверь просунулась взлохмаченная соломенная голова Некраса с выпученными от неподдельного ужаса глазами и пробасила ломающимся подростковым баском:
– Ба-арин! Там э-это-о!
Что «это» парень не мог сразу сказать, видимо от переизбытка эмоций. Князь перевел на него мрачный взгляд и, поняв, что не узнает, что «это», пока не увидит сам, воспользовался поводом и вышел из горницы, оставив Гордяну праздновать свою безнаказанность.
Довольно громкий стук в ворота заставил всех, кто был во дворе, заинтересованно обернуться. Кош, стоя на высоком резном крыльце, обернулся к парнишке:
– Так кто там? Кто приехал-то? – спросил раздраженно, догадываясь о визитёре и его целях.
– Ведьма там, барин! – зачастил, немного оправившийся от страха, Некрас. – До того страшная, что мухомор сморщенный. Сказывали, в лесу живет, да я не верил, пока своими глазами не увидел. И мужик с ней какой-то, по виду не городской. Смотрят недобро.
Кош вздохнул. Быстро нашли, а лучше бы еще быстрее, пока Настя не сбежала. Теперь объясняться придется.
