Текст книги "Падение (СИ)"

Автор книги: Эмили Низбродская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

– Как же ты заплатишь за институт?

– Кредит.

– Это рабство, – он прижался ко мне всем телом и снова поцеловал.

Я ощутила жар между ног, и мои веки затрепетали от возбуждения.

– Если у нас ничего не получится, я буду твоей должницей. Так что нет.

– А если у нас получится, твой долг станет моим. Так что нет.

Я ухмыльнулась и поцеловала его крепко и страстно в губы, а потом стала покрывать поцелуями подбородок, пальцами теребя его чёрную футболку.

– Черт, прекрати, – он закрыл глаза. – Ты помешана на этом.

– Точно, – я легонько укусила его в шею, рядом с татуировкой и выдвинула своё собственное условие: – Ах да, и я не буду заниматься сексом втроём с Алесей.

– Знаю.

– По крайней мере, пока что, – уточнила я.

Он затрясся от смеха.

– Я тебя люблю.

– Так отвези меня в постель.

Комментарий к

И это ещё не все!

========== Часть 27 ==========

Глеб

– Нет! – взвизгнула Кэтрин, выбегая за мной в коридор.

Я остановился перед дверью в кабинет, закрыв проход своим телом, и вскинул подбородок, с вызовом глядя на неё.

– Я хочу войти! – она положила руки на бёдра. На её губах играла едва заметная улыбка. – Я хочу посмотреть, Глеб! Уйди с дороги!

– Там нет никакого порно, честное слово! – я упёрся руками в дверную раму у себя над головой. – Но мы можем сами это устроить, если хочешь.

Кэтрин насупилась, и я обвёл взглядом её маленькую фигурку в моей темно-серой футболке. Было уже за полночь, а мы ещё не ложились спать.

Несколько секунд она стояла и смотрела на меня, а потом вздохнула.

– Что ж, рано или поздно я все равно туда прорвусь, – она поднесла руку ко рту, притворно зевнув. – Я устала. Идёшь в кровать?

Я ухмыльнулся и пошёл было за ней, но она резко развернулась, бросилась в мою сторону и попыталась проскочить мимо меня.

– О нет, даже не думай, – расхохотался я, поймав её, а она извивалась у меня в руках, пытаясь вырваться.

– Я туда войду!

– Разумеется, войдёшь, – прошептал я ей на ухо. – Я хотел бы освежить в памяти тот эпизод на кресле. Сегодня ночью.

Кэтрин посмотрела на меня и улыбнулась, и я почувствовал, как её тело расслабляется в моих объятиях.

А потом у неё вдруг заурчало в животе.

– Фу, – вздохнула она, запрокинув голову. – Ну конечно.

Я тихо усмехнулся.

– Тебе нужно больше есть, – сказал я, выпуская её.

Кэтрин сверкнула на меня глазами.

– Я бы ела, если бы ты перестал держать меня на этой диете, состоящей из одного только Глеба! – она махнула рукой. – Сходи в душ. А я сделаю сэндвичи. И попкорн.

Должно быть, она успела заметить у меня в кухонном шкафу попкорн всех возможных видов и вкусов.

– Идёт, – я поднял руки вверх.

Убедившись в том, что Кэтрин спустилась по лестнице, а не попыталась провести меня снова, направился в ванную. Если серьёзно, я ничего не имел против её присутствия в кабинете. Мне просто нравилось играть с ней.

И конечно же, она не найдёт там никакого порно, так что на этот счёт можно было не беспокоиться.

Я закрыл за собой дверь ванной, включил свет и протянул руку за полотенцем, лежавшим на полке.

Вдруг тишину разрезал вопль, и я выронил полотенце. Сердце замерло в груди.

– Глеб! – закричала Кэтрин.

Распахнув дверь, я выбежал в коридор и помчался вниз по лестнице. Одним прыжком преодолев последние несколько ступеней, метнулся было в кухню, но пошатнулся, почувствовав, как что-то ударило меня по голове. Потом упал на пол.

***

Я взревел, дёргая за наручники и чувствуя, как металл врезается в кожу на запястьях.

– Ты труп! – бушевал я. Сидя на полу и уперев ногу в нижнюю ступеньку лестницы, я пытался освободиться от наручников, прикованных меня к перилам.

– Лучше прикончи меня сразу, потому что тебе не жить!

Я скрежетал зубами, напрягался всем телом. Я выворачивал запястья, и пот стекал по моему виску. Я задерживал дыхание и тянул, тянул, пока все мое тело не начало гореть огнём.

Кэтрин. Она была у него. Черт возьми, она была у моего отца!

Сердце колотилось в ушах. Я будто снова оказался в подвале. Бессильный. Подневольный. Заложник.

Когда я сбежал вниз по лестнице, кто-то ударил меня по голове. Я не потерял сознание, но упал, и к тому моменту, как сумел подняться, меня успели приковать наручниками к перилам лестницы.

Кровь текла по моим рукам из ран, там, где в кожу врезались наручники. Я пнул ногой лестницу, рыча от бессилия и все ещё пытаясь вырваться.

– Я тебя убью!

– Знаешь, – начал мой отец так, словно не слышал меня. – Я вот никак не могу решить, у кого задница лучше – у девушки твоего брата или у твоей, – он задумчиво сдвинул свои русые брови. – Брюнетка более спортивная. Красивые бёдра, – продолжал он, а я смотрел на его ноги в джинсах, которые не спеша направились к Кэтрин, сидевшей на кухонном стуле посреди прихожей. Ещё один мужчина – похоже, его приятель – стоял над ней, положив руки ей на плечи, чтобы удержать на месте. – Но эта твоя маленькая блондиночка… – отец провёл пальцем по её обнаженной руке, и я сжал кулаки. Внутри у меня все пылало.

– Миниатюрная, но в нужных местах природой не обделена, – он с улыбкой повернулся ко мне. – Мои сыновья очень разборчивы.

Я посмотрел на Кэтрин, заметив страх на её лице, почти полностью скрытом волосами. Я не видел слез, но, судя по тому, как она теребила свой шрам, ей было очень нехорошо.

Светлые волосы отца с годами поседели, но несмотря на морщины, выдававшие возраст и годы дурного обращения с собственным телом, он все ещё был крепким и мускулистым, и от этого мне становилось дурно.

Нужно было дать добро Владу – пусть бы его прикончили в тюрьме.

Я перевёл дух и тихо сказал, обращаясь к приятелю отца, высокому грузному мужчине с грязными чёрными волосами, примерно одного возраста с отцом:

– Если ты её тронешь, это станет твоей последней ошибкой. Не будь дураком.

Кэтрин заплакала, и я встревоженно посмотрел на неё.

– Пожалуйста, не делайте нам больно, – рыдала она. – Пожалуйста! Просто позвольте мне уйти из дома Глеба! Пожалуйста!

Я моргнул. Позвольте мне уйти?

И тут я заметил часы. Часы, которые подарил ей. Она не шрам на руке теребила. Она держалась за запястье, притворившись, что съежилась от страха, а на самом деле воспользовалась телефоном.

Твою мать. Я не видел, как она набирает номер, и не слышал звонка – довольно странно, ведь телефон был с громкоговорителем. Значит, она догадалась выключить звук.

Я подавил улыбку, боясь, что выдам нас.

– Пожалуйста, не трогайте меня! – её плечи тряслись, она сложила руки в мольбе. – Пожалуйста! Отпустите меня. Я никому не скажу. Пожалуйста, дайте мне уйти из дома Глеба!

Она опустила голову. Длинные пряди её светлых волос свесились вперёд, прикрывая часы.

Мой отец поднял нож, мой нож. Я занервничал. У него был мой нож. Из моего кармана. Он просунул его внутрь футболки, которая была на ней, и провёл лезвием по коже.

Я дёрнулся, пытаясь справиться с проклятыми наручниками, и заревел:

– Прекрати! Отпусти её, разбирайся со мной!

Он повернул голову в мою сторону.

– А я что, по-твоему, делаю?

Нож скользнул под нижний край футболки, и я почувствовал прилив тошноты.

Нет.

Он прикасался к ней. Мое лицо пылало, я рычал и бился, едва не вырвав руки из плеч.

– Твою мать!

Слезы застилали мне глаза. Я задыхался от отчаяния. Я не мог освободиться. Пожалуйста, только не руками. Не прикасайся к ней своими руками. Пожалуйста.

Откинув голову назад, я произнёс с угрозой в голосе:

– Тебе не стоило приходить сюда. Ты совершил ошибку.

– Нет-нет, – он подхватил Кэтрин под руку и подтащил ко мне. – Это ты совершил ошибку, что меня игнорировал, – он посмотрел вниз. – Когда ты нуждался в моей помощи, я помог. Теперь я хочу получить то, что ты мне задолжал.

Отец поднёс нож к её горлу, и у меня перехватило дыхание.

– Из-за твоего гонора она пострадает, – предупредил он, и я увидел, как по её застывшему лицу скатилась слезинка. – Сейчас мы поднимемся наверх, в твою маленькую комнатку с компьютерами, – он вытащил из кармана клочок бумаги и показал его мне. – И у тебя будет ровно пять минут, чтобы получить доступ к этому счету и перевести все деньги вот сюда, – он ткнул в бумажку пальцем. – На шестой минуте он, – отец кивком показал на своего приятеля. – Начнёт с ней развлекаться.

Про моего отца можно было сказать многое, но одно наверняка: он всегда исполнял свои угрозы. Эту черту унаследовали мы с Кириллом.

Я посмотрел на Кэтрин, увидев, что часы по-прежнему у неё на руке. Сколько у меня ещё есть времени? Отец не нанесёт мне вреда – во всяком случае, смертельного, – пока у него есть шанс меня использовать, но её он не пощадит. Он причинит ей боль без малейшего колебания.

Неужели я хотел, чтобы она была причастна ко всему этому? Что если у нас будут дети, а он снова будет нас терроризировать? Что если сегодня он увезёт её с собой?

Он не должен выйти отсюда.

Кэтрин вскрикнула, и, подняв глаза, я увидел тонкую полоску крови на её шее, прочерченную ножом.

– Хватит! – я рванулся вперёд, пнув перила, зная, что они все равно не сломаются. – Твою мать! Оставь её в покое!

– Значит, ты готов? – он отвёл от неё нож и прорычал: – Теперь до тебя наконец дошло, ты, никчемный маленький ублюдок?

Услышав это словечко, которым ему всегда так нравилось меня называть, я почувствовал, что не могу сдержать слезы.

– Хорошо. Только не прикасайся к ней больше.

Отец расслабленно улыбнулся.

– Ну вот, – он подтолкнул Кэтрин локтем. – Он и впрямь тебя любит. Теперь посади свою задницу и будь хорошей..

Она ударила его по лицу, оборвав на середине фразы.

О, нет.

Сомкнув оба кулака вместе, она врезала ему в бок, он отшатнулся, и я в ужасе и восхищении смотрел на то, как она вырвала нож у него из рук и побежала в кухню.

Твою мать.

Приятель отца не позволил ей убежать далеко. Он прыгнул на неё, сбив с ног, и они оба упали на пол. Она пиналась, а он пытался схватить её.

– Помогите! – кричала она, отползая в сторону. – На помощь! Кто-нибудь! На помощь!

– А ну вернись, – прорычал тот, порвав на ней футболку.

– Не прикасайся к ней! – заорал я, дёрнувшись, отчего наручники ещё сильнее врезались в мою плоть.

– Останови её! – крикнул отец и вытащил из-за спины пистолет, которого я не замечал.

И тут я услышал, как его подельник вскрикнул, и, посмотрев в его сторону, увидел, что он держится за лицо, на котором зияет глубокая алая рана.

Кэтрин упала, когда он отшатнулся от неё, но сразу же поднялась на ноги, выставив вперёд нож и глядя на отца. Её глаза расширились, когда она увидела направленный на меня пистолет.

– Ты его убьешь, – пригрозил отец, прижав ствол к моему виску.

Я медленно зажмурился. В голове пронесся десяток различных сценариев. Наручники врезались в кожу и держали меня слишком крепко.

– Да как вы можете? – Кэтрин покачала головой. – Он ваш сын.

– Верно, – парировал отец. – Так и есть. Он мой сын.

И он посмотрел на меня, с каждым словом обнажая свои пожелтевшие от сигаретного дыма зубы.

– Твоей матери ты был не нужен, так кто же о тебе позаботился? Кто подчистил за тобой в подвале? Я создал тебя. Я – все, что у тебя есть, Глеб.

Нет. У меня была семья. Кирилл, Елена, Адиль, Кэтрин. У меня была семья.

– Отойдите от него, – произнесла Кэтрин, но я смотрел отцу в глаза.

– Ты знаешь, что я прав, – сказал он, глядя на меня уже спокойнее. – Она тебя кинет. Все это сучки так поступают. Ты окажешься недостаточно хорош для неё. Ты будешь недостаточно зарабатывать. Она найдёт в тебе изъян и уйдёт к другому.

Нет. Она меня любит.

– А Кирилл на тебя обижен. Потому что ты умнее его. Ты сильнее. В сложной ситуации он всегда будет думать прежде всего о себе.

Я опустил взгляд, почувствовав, как на шее пульсирует вена.

– Глеб, посмотри на меня! – сказала Кэтрин.

– А Елена? – продолжал отец со смехом. – Эта баба не могла толком протрезветь ради собственного сына. Ты ничего не значишь для этих людей, – сказал он с издевкой. – Они не имеют с тобой ничего общего. Ты будешь первым, кого они выбросят за ненадобностью, когда жизнь повернётся к ним боком. Ты единственный, кто не вписывается в их компанию!

– Заткнись! – закричала Кэтрин. – Глеб! Посмотри на меня!

Я покачал головой. Я хотел, чтобы он исчез. Хотел, чтобы все они исчезли. Я был хорошим. И неважно, кто от меня уйдёт, кто забудет обо мне и кто будет смотреть на меня с презрением, я уже не маленький грязный ребёнок, одиноко рыдающий в своей комнате.

А потом я моргнул, вернувшись к реальности. Мы все насторожились, услышав, как снаружи с визгом затормозил автомобиль.

Свет фар ударил в окна на крыльце, ворвался в прихожую. Я посмотрел на Кэтрин и дёрнул головой в сторону двери, чтобы она уходила отсюда.

Но она расправила плечи с воинственным видом.

Мой отец оказался в ловушке. Все мы понимали, кто там, снаружи. И что будет дальше. Я посмотрел на неё с мольбой во взгляде.

Затем услышал звук других подъезжающих автомобилей и по гулу моторов узнал машины Евы и Адиля – так, будто они были моими. Отец переступил с ноги на ногу, и я быстро взглянул на его подельника, который скорчился у дивана, по-прежнему держась за лицо.

На крыльце послышались шаги, и отец прижал пистолет к моему виску. Кирилл выбил дверь ногой и сразу же увидел меня на полу.

– Отойди от него! – прогремел он.

Они с Адилем ворвались в дом и набросились на отца, не дав ему времени подумать или оценить ситуацию.

Отец поднял пистолет. Черт!

– Назад! – заорал он, но Кирилл замахнулся и врезал кулаком ему в лицо. Тот выронил пистолет из рук.

Ворвались Ева и её папа – она, должно быть, сбегала за ним домой. Подскочив к отцовскому приятелю, папа Евы уложил его на пол. Мой брат припер отца к стене, и они с Адилем держали его руки.

Дом наводил народ: девчонки кинулись к Кэтрин, Ева прикоснулась к порезу у неё на шее. Елена и её муж, Джейсон, вошли следом. Елена бросилась ко мне со слезами на глазах.

И наконец вошёл отец Джулии, который присутствовал на пикнике. Он спокойно обвёл взглядом всю эту сцену, как будто она была для него вполне привычной.

– О боже, – разрыдалась Елена, глядя на Джейсона. – Сними с него это, – взмолилась она, лихорадочно дергая за наручники.

– Кирилл! – закричала Ева, и, вскинув голову, я увидел, как мой брат врезал кулаком отцу в живот, пока Адиль держал его.

– Ты в порядке? – спросила Елена, взяв меня за подбородок и осматривая мое лицо.

Я кивнул, тяжело дыша.

– Найди ключи. Пожалуйста, – я крутил запястьями, отчаянно пытаясь выбраться из этих оков.

Она подошла к отцу, своему бывшему мужу, и стала вытряхивать все содержимое, пока не нашла ключ от наручников.

Я швырнул наручники на пол и тут же поймал взгляд Кэтрин. Её покрасневшие глаза, беспокойство, написанное у неё на лице, сказали мне все. Она подбежала ко мне и, всхлипнув, обняла меня руками за шею. Я подхватил её на руки и прижал к себе крепко.

Она заполняла мое сердце, и точка. Она была всем, в чем я нуждался, всем, чего я хотел.

Мой отец вдруг рассмеялся, нарушив тишину.

– Ты знаешь, что я прав, Глеб.

Я зажмурился, вдыхая её запах.

– Ты никому, кроме меня, не нужен. Я – твоя семья, – он повысил голос. – Ты – мой сын!

– Он мой сын, – услышал я низкий, полный слез голос Елены и, повернув голову, посмотрел на неё. Она встретила мой взгляд, и я увидел слезы, пролитые из-за меня. Увидел её страх и тревогу, и в этот момент впервые в жизни возникло такое чувство, будто у меня правда была мать.

– И мой сын тоже, – я увидел, как Джейсон, сделав шаг вперёд, встал рядом с ней.

– Черт возьми, и мой тоже, – кивнул Влад.

Я прищурился, в изумлении глядя на всех этих людей.

А потом вперёд шагнул отец Евы и коротко кивнул, и в груди у меня все сжалось от эмоций.

Кирилл бросил пистолет на столик у лестницы и шагнул обратно, не сводя взгляда с отца.

– У него есть я.

– И я, – сказал Адиль в лицо моему отцу.

– И я, – донёсся голос Евы. И Джулия тоже выступила вперёд, сложив руки на груди и сердито глядя на Томаса Голубина.

В глазах у меня защипало, в горле встал ком. Я подозревал, что они меня любят или я им хотя бы не противен, но, наверное, до сих пор по-настоящему в это не верил.

Вот моя семья.

– Глеб, – обратился ко мне Влад. – Только скажи.

Я посмотрел в голубые глаза Кэтрин, провёл ладонями по её замёрзшим рукам и понял, чего хочу. Понял, что именно должен сделать.

Я вытащил телефон, набрал номер и, встав прямо перед своим отцом, посмотрел ему в глаза.

– Алло, – сказал я, когда на том конце подняли трубку. – Это Глеб Голубин. Городская улица, двенадцать сорок два. Нам нужна полиция. Двое мужчин вломились ко мне в дом. Скорая не нужна.

Нажав отбой, я отдал телефон Кириллу.

– Я иду спать. Скажите копам, что утром я спущусь и дам показания.

Я подхватил Кэтрин на руки как ребёнка, прижав к себе, и понёс по лестнице на второй этаж.

Войдя в ванную, ногой захлопнул за нами дверь и посадил её на шкафчик рядом с раковиной. Выключил свет и зажег свечу. Она тут же уронила голову мне на грудь, и я почувствовал, как дрожат её плечи.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

Обхватив за шею, я поцеловал её волосы.

– Ты как? В порядке?

Она кивнула, уткнувшись мне в грудь. Я отстранился и приподнял её подбородок, чтобы посмотреть на порез, оставленный отцом. Тонкая алая линия уже не кровоточила, и я испытывал вину.

– Нужно поехать в больницу, – произнёс я обеспокоенно.

Она закрыла глаза, покачала головой.

– Все хорошо. Я не хочу никуда ехать. Хочу побыть с тобой. Только ты и я. Больше никого.

Я тоже этого хотел.

– Иди сюда.

Стянув с неё футболку, поставил её на пол, а сам быстро включил воду в душе и разделся. Она сняла трусики, и я подхватил её на руки. Оказавшись под струями горячей воды, мы оба задрожали. Сев и откинувшись назад, я крепко прижал её к себе. Она положила голову мне на плечо, и я закрыл глаза, наслаждаясь теплом, полумраком и уединением.

Да, мы сбежали ото всех. Мы спрятались за запертой дверью ванной под предлогом, что хотим принять душ, но мы это заслужили.

Я гладил её по спине, вспоминая, как она сражалась. Сражалась за меня.

Никто, кроме Кирилла, до сих пор этого не делал.

Я был полон решимости перевернуть её мир с ног на голову, но в итоге мой мир пошатнулся. Я боролся за неё, но и она боролась за меня, и, несмотря на то что я так боялся пустить её в свою жизнь, в конечном счёте все это того стоило.

Ничто не имело для меня значения без неё.

Она прильнула губами к моей шее, а я крепче обхватил её руками за талию.

– Хочу остаться здесь навсегда, – произнесла она уже спокойнее.

Я улыбнулся. Мне понравилось, как это звучит. Я поцеловал её в висок.

– Навсегда.

Комментарий к

Следующая глава будет последней.

========== Часть 28 ==========

Кэтрин

Но уже через три дня у нас на руках были билеты, а в прихожей стояли собранные чемоданы.

– Ты не накрашена, – подметила Ева, когда я закинула свой новый походный рюкзак в багажник Кирилла и утрамбовала его так, чтобы он уместился рядом с рюкзаком Глеба.

– Я в курсе.

– И ты в бейсболке, – подруга словно ждала от меня объяснений.

Я захлопнула багажник и многозначительно улыбнулась.

– Это ещё не конец света, Ева. Ногти на ногах у меня накрашены красным лаком.

Она скрестила руки на груди. Вид у неё был неуверенный. Она за меня волновалась. Или думала о том, что будет по мне скучать. В любом случае мне было приятно.

После того как полицейские увезли отца Глеба и его приятеля в участок, мы с Глебом не выходили из дома два дня. Это были лучшие два дня в моей жизни.

Мы спали, разговаривали, я готовила еду. Узнала, что он боится щекотки с внутренней стороны локтя. И если я выходила из комнаты, он всегда шёл за мной следом.

Мы были влюблены.

И Глеб решил, что хочет уехать куда-нибудь, где нас не будет отвлекать друг от друга. Поэтому пару дней назад ночью, пока я спала, он зашёл в интернет и купил билеты. В Новую Зеландию.

Я была в шоке.

К тому моменту, как я проснулась, Глеб уже успел съездить в магазин и купить нам экипировку. Гостиная была похожа на взорвавшийся кемпинг. Рюкзаки, бутылки для воды со встроенными очистительными приспособлениями, аптечка, обмундирование. Он даже выбрал для меня одежду и обувь!

«Девчонки тратят на шоппинг очень много времени, а у нас его нет. Мне нравятся эти вещи. Будешь их носить».

Но я должна была выйти на работу!

«Я им позвонил. Сможешь приступить осенью. Меня все знают и любят, так что не волнуйся».

Что?

А два билета туда и обратно до Новой Зеландии, не говоря уже о тех деньгах, которые мы потратим там? Я не могла позволить ему за все платить!

«Билеты не подлежат возврату, детка. Если мы ими не воспользуемся, они пропадут. А это меня взбесит. Не беси меня».

Но после того как он раскатал спальный мешок и в течении часа помогал мне к нему привыкнуть, я наконец сдалась.

О боже, ещё как сдалась! Я обмахивалась рукой, подходя к Еве. Кирилл повезёт нас в аэропорт.

– Когда вы приземлитесь? – спросила она.

– У нас длинная пересадка в Гонконге, – ответила я. – Позвоню тебе оттуда.

Нас не будет три недели, а осенний семестр начнётся почти сразу после нашего возвещения. Глебу удалось пристроить меня в свой институт, МГУ, но я настояла на том, что возьму кредит на обучение. И я все ещё не знала точно, где буду жить, но у меня было такое чувство, что мне не придётся об этом беспокоиться.

Когда я заехала к матери, которая хотя бы снова начала принимать душ и есть, чтобы забрать паспорт, то захватила ещё кое-что из одежды и привезла её к Глебу.

Ева крепко обняла меня и мечтательно протянула:

– Новая Зеландия… Ты же всегда хотела там побывать. Помню твои журналы.

Я рассмеялась.

– Да я, по правде говоря, хотела просто пойти в поход. Я сказала ему, что будет здорово, если мы поедем на машине в национальный парк, но он..

– Да, это же Глеб, – кивнула она. – У него на все есть своё мнение. Удачи тебе с этим, – она изумленно покачала головой. – Я так счастлива за тебя.

– Мне страшно, – сказала я с нервной усмешкой. – Но я от него без ума.

– Я знаю, – её лицо стало задумчивым.

Я нахмурилась, уловив в её голосе грусть.

– Ева, – я склонилась к ней. – Все в порядке? Я имею в виду вас с Кириллом. На том пикнике на днях между вами что-то произошло?

Она моргнула с таким видом, словно ей не по себе. Но потом налепила на лицо улыбку.

– Все ещё беспокоишься за меня, да? – пошутила она. – Расслабься. Мы уже не в школе. У нас с Кириллом все в порядке.

Я уже собиралась начать допытываться, как вдруг подпрыгнула – прямо перед моим лицом щелкнули ремнем. Я вздрогнула и засмеялась.

– Глеб!

А он направился к машине с самодовольной улыбкой на лице.

Он берет с собой ремень. Черт.

– Ладно, не рассказывай мне больше ничего о вашей поездке, окей? – поддразнила меня Ева.

Мы снова обнялись, и она проводила меня до дверцы машины, у которой стоял Глеб.

– Вы оба все уладили с занятиями? У вас совсем не будет времени после возвращения.

– Все схвачено, – ответил Глеб, и тут улыбка сползла с моего лица.

Заглянув Еве за спину, увидела мать. Она переходила дорогу, направляясь к нам. На ней была светло-розовая хлопковая юбка и белая блузка без рукавов, и она выглядела совершенно нормально. Однако её волосы были не собраны, как обычно, а распущены и уложены идеальными волнами.

Я пошла к ней, встретив её посреди дороги. Когда я приезжала домой, она была мягкой, но теперь, глядя на её отутюженную одежду и безупречный макияж, я не знала, чего ждать, и не хотела, чтобы она поставила меня в неловкое положение или повела себя жестоко по отношению к Глебу.

– Все в порядке? – спросила я настороженно.

Она опустила взгляд.

– Да, все в порядке. Просто.. – она запустила руку в пакет, который держала в руке, и достала оттуда конверт. – Деньги с твоего счёта на обучение, – она протянула конверт мне. Её рука тряслась. – Это кассовый чек, так что береги его.

Деньги на институт?

Я сглотнула и взяла конверт у неё из рук, не зная, то ли заплакать, то ли швырнуть его ей в лицо.

Она нахмурилась, по-прежнему глядя в землю. Её губы дрожали.

– Я вчера была в салоне, – она снова полезла в пакет. – Купила тебе защитный шампунь, солнцезащитный крем и бальзам для губ. Я не знала, собираешься ли ты там ходить куда-то, но если ты хочешь.. может, тебе нужно что-то для волос или… средства для макияжа, я могла бы… могла бы отправить их тебе..

– Мама, – я коснулась её руки. – Все хорошо. Спасибо.

Её плечи расслабились.

– Увидимся через несколько недель, – добавила я и забрала у неё пакет.

Тут она подняла глаза и выпрямилась, а потом кивнула, как-то даже по-доброму.

– Глеб.

Я повернула голову и увидела, что Глеб стоит рядом со мной.

– Миссис Картер.

Его низкий голос прозвучал настороженно. Он приобнял меня за плечи. Я поджала губы, пытаясь спрятать улыбку. Сомневаюсь, что Глеб когда-нибудь станет называть мать как-то иначе.

Робко взглянув на меня и едва заметно улыбнувшись, она повернулась и пошла прочь. Я не знала, что и думать. Может быть, она что-то затеяла. Может, мне нужно остаться дома и пригласить к ней врача.

А может, все наконец стало хорошо, и мне просто нужно этим наслаждаться.

Глеб притянул меня к себе.

– Ты готова путешествовать дикарем?

– А ты? – с улыбкой отозвалась я. – Разве в этих многодневных походах и на рафтинге, который ты запланировал, будет вай-фай?

Он развернул меня и прижал к своей груди.

– Без душа. Без кроватей.

– И без бикини, – подпела я ему.

Его глаза округлились, и я самодовольно кивнула.

– Ага. Я не взяла купальник.

– А если он все-таки тебе понадобится?

Я поиграла бровями.

– Это самое интересное.

Глеб подхватил меня на руки и понёс к машине.

– Ты сумасшедшая малышка, знаешь об этом?

Я прильнула губами к его лбу и прошептала:

– Не волнуйся. И ты подтянешься.