Текст книги "Падение (СИ)"

Автор книги: Эмили Низбродская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

========== Часть 1 ==========

Эмили

Три года.

Целых три года у меня был парень, несмотря на это, больше оргазмов я испытывала наедине с собой, нежели с ним.

– Черт, детка, как же с тобой хорошо, – полусонным шепотом произнёс он, лениво и влажно касаясь губами моей шеи.

Собрать вещи. Вот что я не внесла в список дел на завтра. Едва ли я забуду собрать вещи в университет, однако вносить в список нужно все, чтобы потом можно было это вычеркнуть.

– Ты такая сексуальная, – Андрей щекотал мою кожу легкими неторопливыми поцелуями. Когда-то я, помнится, хихикала от этого, но теперь мне, скорее, хотелось его укусить.

А ещё совершить марш-бросок в аптеку, вспомнила я. Мне хотелось запастись своими таблетками, чтобы хотя бы некоторое время не пришлось об этом беспокоиться. Вещи и аптека. Вещи и аптека. Вещи и аптека. Не забудь, Эми.

Андрей вжался в меня бёдрами, и я закатила глаза. Мы были одеты, но он, похоже, не обращал на это внимания.

Если бы я не ощущала такой усталости, то рассмеялась бы. В конце концов он редко напивался – сегодня вечером это случилось только потому, что мы были на вечеринке по случаю окончания каникул. И хотя я ещё никогда в жизни не испытывала дикого, непреодолимого желания заняться сексом, мне нравилось, что он набрасывался на меня при любой возможности. Я ощущала себя желанной.

Но сегодня этому не бывать.

– Андрей, – проворчала я и, скривив губы, убрала его руку со своей груди. – Думаю, на сегодня хватит, ладно? Давай запрём машину и прогуляемся до твоего дома.

Мы сидели в его машине уже больше получаса – я потворствовала его фантазиям о сексе в рискованных местах, а он… Черт, даже не знаю, что именно он сейчас делал.

Я чувствовала себя виноватой за то, что в последнее время не очень-то хотела с ним близости, что прямо сейчас не сделала шага ему навстречу. А ещё за то, что мысленно дополняла свой список дел, пока он пытался – ключевое слово «пытался» – заняться со мной сексом.

Мы довольно давно не было близки, и я уже сама не понимала, в чем проблема.

Его голова опустилась мне на плечо, и вслед за этим я ощутила всю тяжесть обрушившихся на меня восьмидесяти двух килограммов. Он замер, и я выдохнула, расслабившись на пассажирском сиденье «камаро». Мои мышцы горели от напряжения – все это время я пыталась поддерживать вес его тела.

Он сдался. Слава богу.

Но потом я поняла, что Андрей не может сдвинуться с места, и застонала.

Чудесно. Теперь он вырубился.

– Андрей, – позвала я шепотом – не знаю, почему, учитывая, что мы были совершенно одни в машине, припаркованной на темной, тихой улочке рядом с домом моей подруги Евы Тёрнер.

Выгнув шею и приподняв голову к его уху, почти полностью закрытому светлыми волосами, я прохрипела:

– Андрей, проснись! – пол грузом его тела я никак не могла вдохнуть полной грудью.

Он застонал, но так и не пошевелился.

Я прислонилась к подголовнику сиденья и заскрежетала зубами. И что мне теперь, черт возьми, делать?

Сегодня мы ездили на «петлю», где проходила последняя летняя гонка – на следующей неделе начиналась учеба в университете. А потом Ева и её парень, Кирилл, закатили вечеринку у него дома – которых находился по соседству с домом моей подруги, прямо здесь, где стояла машина Андрея. Я сказала маме, что переночую у Евы, а на самом деле планировала провести ночь с парнем.

Который вырубился.

Дом Евы был заперт, автомобиль Андрея я водить не умела, а звонить матери с просьбой приехать за мной не стала бы ни за что на свете.

Дотянувшись до ручки, я распахнула дверцу и вытащила свою правую ногу из-под Андрея. Потом уперлась руками ему в грудь, приподняв его ровно настолько, чтобы выбраться из-под него и из его машины. Он издал стон, но так и не открыл глаз. Интересно, стоило ли мне волноваться о том, сколько он выпил?

Наклонившись к нему, я увидела, как с каждым вздохом спокойно и ровно поднимается его грудь. Подняла с пола ключи, которые он выронил, и свою сумочку с мобильным телефоном, захлопнула дверцу и заперла машину.

Андрей жил не так далеко отсюда, и хотя я понимала, сколь обременительна будет моя просьба, все равно собиралась разбудить Еву. Если конечно, Кирилл вообще давал ей спать.

Разгладив ладонями своё белое летнее платье без бретелей, я тихо пошла по тротуару. На ногах у меня были украшенные стразами сандали. Для гоночного трека я была одета чересчур броско, но мне хотелось быть красивой на вечеринке. В конце концов, сегодня мне пришлось попрощаться с некоторыми из ребят. Во всяком случае, на время.

Сжимая в руке сумочку, в которой помещались разве что телефон и немного денег, я преодолела небольшой подъем, ведущий во двор Кирилла, и поднялась на крыльцо. Свет в доме вроде бы не горел, но я знала, что там ещё кто-то есть, так как на дороге стояло несколько незнакомых машин, а изнутри доносились звуки музыки.

Повернув дверную ручку, вошла в дом и заглянула за угол, в гостиную.

И застыла на месте. Как вкопанная. Что за?..

В комнате было темно: ни единого огонька, за исключением голубоватого свечения от экрана стереосистемы.

Возможно, где-то ещё в доме горел свет. Возможно, рядом находился кто-то ещё. Но я бы этого все равно не заметила.

Все, что я могла, – это тупо стоять на месте. В глазах жгло, а в горле встал ком. Я увидела Глеба, почти полностью, черт возьми, обнаженного, и какую-то девчонку под ним.

Но тут же отвела взгляд и зажмурилась. Глеб. Я покачала головой. Нет. Мне же все равно. Почему мое сердце колотилось как ненормальное?

Глеб Голубин – младший брат парня Евы. И ничего больше. Обычный подросток.

Подросток, который наблюдал за мной. Подросток, с которым я почти не заговаривала, рядом с которым я даже стоять опасалась. Подросток, в котором с каждым днём оставалось все меньше от подростка.

И прямо сейчас он не собирался делать передышку. Я дёрнулась к выходу, не желая, чтобы он – или она – меня заметили, но…

– Глеб, – выдохнула девушка. – Ещё. Умоляю.

И я снова застыла, не в состоянии пошевелиться. Просто уйди, Эмили. Тебе ведь до этого дела нет.

Я ухватилась за дверную ручку, прерывисто дыша, и снова замерла. Не могла сделать ни шагу. Руки у меня дрожали.

Прикусив нижнюю губу, я снова заглянула в гостиную и увидела его с этой девушкой.

Сердце колотилось в груди как отбойный молоток. Сильно, до боли.

Девушка – мне казалось, она не из нашей школы – была полностью обнажена и лежала животом на диване. Глеб был сзади, на ней, и, судя по спущенным джинсам и поступательным движениям, которые совершали его бёдра, в ней.

Он даже не потрудился полностью раздеться, чтобы заняться любовью с этой девицей. Даже не смотрел ей в лицо. И меня это не удивляло. Учитывая надменность, которую Глеб демонстрировал в школе, он мог делать все, что хотел, и пользовался этим.

Опираясь на одну руку, другой он взял девушку за подбородок и развернул её лицом к себе, а потом наклонился и поцеловал в губы.

Андрей никогда не целовал меня вот так. Или это я никогда так его не целовала.

Девушка – длинные белокурые волосы обрамляли лицо и рассыпались по плечам – страстно ответила на поцелуй. Их подбородки синхронно двигались, его язык проник ей в рот.

Глеб нетерпеливо, словно смакуя каждое движение, подавался вперёд. Потом отпустил её, провёл рукой по спине, скользнул вниз и обхватил грудь. Он делал все сразу. Каждый сантиметр его тела был задействован в происходящем, и со стороны казалось, что он умеет доставлять удовольствие.

Да и почему нет? Глеба же не просто так домогались девчонки. Он был обходителен, уверен в себе и красив. Не в моем вкусе, но сексуален – отрицать этого нельзя. Русые волосы спускались до плеч. Он часто заплетал отдельные пряди в косички и всегда собирал волосы в хвост на затылке. Я ещё ни разу не видела их распущенными.

Я наблюдала за Глебом на поле, когда он играл в футбол, и в тренажерном зале, который посещали мы оба.

Я хотела, чтобы у меня было вот так. Я хотела задыхаться, как она, ловить ртом воздух, терять рассудок, испытывать страсть и голод. Когда-то я была счастлива с Андреем, и после того как он наломал дров, приняла его обратно: считала, что наши отношения того стоят. Но теперь, глядя на это… я поняла, что мы что-то упускаем.

Я не почувствовала, как слезы навернулись на глазах, но потом слезинка упала на платье, и я поспешно заморгала, утирая лицо.

И тут краем глаза заметила, что в комнате есть кто-то ещё. Еще одна девушка, почти полностью раздетая – в лифчике и трусиках. Я сглотнула, едва не поперхнувшись от удивления, резко втянула воздух, а потом опять сглотнула.

Какого черта?

Она пересекла комнату – должно быть, до сих пор стояла у окна, потому что я её не замечала, – наклонилась к Глебу и страстно его поцеловала.

К горлу подступила тошнота.

– Фу! – выдохнула я и, отшатнувшись назад, натолкнулась на стену. Кое-как нащупала входную дверь, распахнула её и выскочила наружу не оглядываясь.

Спрыгнув с лестницы, пустилась бежать по траве, когда за моей спиной раздался низкий голос:

– Стой!

Я не остановилась.

К черту. К черту Глеба. Не знаю, почему я так взбесилась, да и какая вообще разница?

Пробежав по газону, я метнулась к тротуару, жалея о том, что не надела кроссовки вместо сандалей, которые болтались у меня на ногах.

– Стой – или я уложу тебя на лопатки, Эми! – громко рявкнул Глеб да моей спиной, и я резко останавливалась.

Черт. Я быстро посмотрела налево, потом направо, ища путь к отступлению.

Он же этого не сделает, правда?

Затем медленно развернулась, глядя, как он спускается по ступенькам и идёт ко мне. Слава богу, он надел штаны. Но это наверняка было не сложно, учитывая тот факт, что он их в, общем-то, и не снимал.

Уставившись в землю, я гадала, смогу ли вообще поднять на него взгляд. Он же всего лишь подросток. Интересно, он на многих девушек так действует?

Глеб остановился, нависнув надо мной, так как был сантиметров на пять выше.

– Что ты здесь делаешь? – не без упрёка спросил он.

Я поджала губы и, насупившись, стала смотреть мимо него, по-прежнему избегая прямого взгляда.

– Ты же час назад ушла со своим ушлепком, – подметил он.

Я продолжала прятать глаза.

– Эмили! – он поднёс руку к моему лицу и пару раз щёлкнул пальцами. – Давай разберёмся, что сейчас произошло. Ты вошла в мой дом среди ночи без приглашения и стала свидетельницей того, как я, у себя дома, занимаюсь сексом с девушкой. Теперь перейдём к следующему вопросу. Почему ты бродишь одна в темноте?

Я наконец подняла на него глаза и усмехнулась. Мне всегда приходилось это делать, чтобы не выдать, что я на самом деле испытывала при виде его зелёных глаз. Для человека столь страстного и необузданного эти зеленые глаза были как будто совершенно не к месту, но в то же время они ему шли.

Скрестив руки на груди, я сделала глубокий вдох и почти выплюнула следующие слова:

– Андрей слишком пьян, чтобы вести машину, ясно? Он отрубился.

Глеб посмотрел на дорогу, туда, где стояла машина Андрея, и прищурился, а потом снова хмуро воззрился на меня.

– Так почему ты не можешь отвезти его сама?

– Я не умею ездить на механике.

Глеб закрыл глаза и покачал головой. Провёл рукой по волосам, а потом вдруг сжал их в кулаке.

– Твой парень – чертов дебил, – прорычал он и раздраженно опустил руку.

Я вздохнула, не желая вдаваться в эту тему. Они с Андреем никогда не ладили – я толком не знала почему, однако понимала, что большей частью в этом виноват Глеб.

Я была знакома с ним почти год, и, хотя мне были известны незначительные факты из его биографии – он разбирался в компьютерах, настоящие родители не принимали участия в его жизни, и он относился к маме своего брата как к родной, – он по-прежнему оставался для меня загадкой. Все, что я знала, – иногда он смотрел на меня, но в последнее время с каким-то презрениям. Словно был разочарован.

Вздёрнув подбородок, я произнесла равнодушным тоном:

– Я знала, что Ева сегодня останется у Кирилла. Мне нужно, чтобы она помогла мне отвезти Андрея домой, а потом отвела меня к себе. Она не спит?

Глеб покачал головой, и я не совсем поняла, что это означает – «нет» или «ты, наверное, пошутила».

Запустив руку в карман джинсов, он вытащил ключи от машины.

– Я отвезу тебя домой.

– Нет, – поспешно сказала я. – Мама думает, что я сегодня ночую у Евы.

Он посмотрел на меня, сузив глаза, и я уловила в его взгляде осуждение. Ага, я солгала матери, чтобы провести ночь с парнем. И да, в свои восемнадцать я все ещё не располагала свободой, доступной взрослым. Хватит так на меня смотреть.

– Не двигайся, – скомандовал Глеб, развернулся и пошёл обратно к дому.

Меньше чем через минуту он снов появился во дворе и направился по газону к дому Евы, дёрнув подбородком, чтобы я следовала за ним. Догадавшись, что ему удалось раздобыть ключи, я подбежала к нему как раз в тот момент, когда он поднимался по ступеням на крыльцо.

– А как же Андрей? – как я оставлю своего парня в машине на всю ночь? Что если с ним что-то случится? Или ему станет плохо?

Глеб отпер входную дверь – не знаю точно, чьими ключами. Евы или Кирилла, – и вошёл в темную прихожую. Повернувшись ко мне, театрально махнул рукой, приглашая в дом.

– Кирилл поедет следом за мной на своей машине, а я сяду в тачку этого ушлепка и отвезу его домой, пойдёт? – он полуприкрыл глаза с таким видом, словно все это начало его утомлять.

– Не причиняй ему вреда, – предостерегла я, переступая порог и проходя мимо него.

– Не буду, хоть он того и заслуживает.

Я резко повернулась к нему, изогнув бровь, и с улыбкой произнесла:

– О, считаешь, что ты намного лучше Андрея, Глеб? Ты хоть знаешь, как зовут этих твоих шалав?

Он тотчас поджал губы.

– Они не шалавы, Эми, а подруги. И я уж, черт возьми, сделал бы все, чтобы моя девушка научилась ездить на механике. А ещё я бы не стал напиваться до такой степени, что не смог бы позаботиться о ней.

Эта его вспышка застала меня врасплох, и я тут же опустила глаза, испытав чувство вины, от которого мурашки побежали по коже.

Почему я пыталась унизить его? Глеб действовал мне на нервы, но он был неплохим парнем. В школе он определённо вёл себя лучше, чем его братец в прошлом. Глеб проявлял уважение к учителям и был со всеми приветлив.

Почти со всеми.

Я сделала глубоких вдох и расправила плечи, готовая проглотить свою гордость.

– Спасибо. Спасибо за то, что отвезёшь Андрея, – произнесла я, вручая ему ключи от машины. – Но как же твои… – я сделала жест рукой, пытаясь подобрать подходящее слова. – Твои гостьи?

– Подождут, – ухмыльнулся он.

Я закатила глаза. Ла-адно.

Сняв резинку с пучка, распустила свои каштановые волосы, и они рассыпались по плечам. Подняла глаза, заметив, что Глеб приблизился ко мне.

Подступив ко мне вплотную и почти уперевшись в меня грудью, он заговорил низким, уверенным голосом, в котором не было ни единого намёка на то, что это шутка:

– Конечно, если ты не хочешь, чтобы я отправил их домой, Эми.

Отправил их домой?

Я покачала головой, отметая его намёк. Именно так я отреагировала на него при нашей первой встрече прошлой осенью и так же реагировала впоследствии – всякий раз, когда он отпускал какой-нибудь непристойный комментарий. Это стало моим традиционным, безопасным ответом, потому как я не могла позволить себе иную реакцию.

Но на сей раз Глеб не улыбался и не дерзил. Возможно, он сказал это на полном серьезе. Интересно, если бы я попросила его выдворить девушек, он бы это сделал?

И когда он протянул руку и медленно провёл пальцем по моей ключице, время словно остановилось, и я начала смаковать эту мысль.

Горячее дыхание Глеба на моей шее, мои спутанные волосы, прилипшие к телу, на полу – сорванная одежда, и он, кусающий или губы и вгоняющий меня в жар.

О, Господи. Я втянула воздух сквозь сжатые зубы и отвела взгляд, сощурившись, чтобы вернуть контроль над своим проклятым разумом. Какого черта?

И тут Глеб рассмеялся.

В этом смехе не было дружелюбия. Не было намёка на то, что он пошутил.

Нет, он смеялся надо мной.

– Не беспокойся, Эми, – улыбнулся он, глядя на меня сверху вниз с таким видом, словно считал меня жалкой. – Я прекрасно понимаю, что твоя киска слишком драгоценна для меня.

Прости, что ты сказал?

Я скинула его руку со своей ключицы и выпалила, сжав кулаки:

– Знаешь что? Поверить не могу, что говорю это, но сейчас мне кажется, что по сравнению с тобой даже Кирилл – настоящий джентельмен.

И этот маленький говнюк усмехнулся и, придвинувшись ко мне, произнёс:

– Я люблю брата, но заруби себе на носу: мы с ним ни капли не похожи.

Точно. Мое сердце не выпрыгивало из груди, когда рядом был Кирилл. Волоски на руках не вставали дыбом в его присутствии. Я не ощущала кожей каждое его движение, каждый шаг, когда мы с ним находились в одном помещении. Да, Глеб и Кирилл были совершенно разными.

– Татуировки, – пробормотала я.

– Что?

Вот черт! Я сказала это вслух?

– Э-э-э.. – выдавила я, глядя широко раскрытыми глазами прямо перед собой, как раз на его обнаженную грудь. – Татуировки. У Кирилла они есть. А у тебя? Почему?

Он сдвинул брови, но рассерженным не выглядел. Скорее… озадаченным.

Он долго смотрел на меня, а потом облизнул губы и прошептал с задумчивым видом:

– У меня есть татуировки. Слишком много.

Не знаю, что я в тот момент разглядела в его глазах, но было очевидно: никогда прежде я этого не замечала.

Он попятился и, не посмотрев на меня напоследок, развернулся и вышел из дома. Закрыл дверь, запер её на замок и тихо спустился по ступеням с крыльца.

========== Часть 2 ==========

Эмили (два года спустя)

Москва мне нравилась, но я не любила вспоминать, какой я была, когда жила здесь. Два года назад, уехав в университет, я дала себе обещание каждый день становится лучше. Я хотела быть внимательной девушкой, достойной доверия подругой, идеальной дочерью.

Я редко приезжала домой. Прошлое лето решила провести в Питере, работала в летнем лагере, потом ездила в Киев. Моя мать не упустила возможности похвастаться тем, какую насыщенную я веду жизнь, а прежде друзья вроде как по мне и не скучали, так что сложилось все очень даже хорошо.

Москва – неплохое место. На самом деле безупречное. Но я здесь была отнюдь не безупречна, и мне не хотелось возвращаться домой до тех пор, пока я не сумею доказать всем, что стала сильнее, жёстче и умнее.

Но вляпалась в дерьмо. И очень эффективно.

Я не просто оказалась в своём городе гораздо раньше, чем планировала, – кроме всего прочего, мое возвращение было продиктовано судебным предписанием. Классное же ты произвела впечатление, Эмили.

У меня зазвонил телефон, и я моргнула, очнувшись от раздумий. Поправив одеяло, села в постели и провела пальцем по экрану своего смартфона.

– Привет, Ева, – улыбнулась я, даже не удосужившись сказать «алло». – Рано ты проснулась.

– Прости. Не хотела тебя будить.

Услышав её приветливый голос, я испытала облегчение.

– Ты и не разбудила, – я спустила ноги с кровати и поднялась, потягиваясь. – Как раз собиралась вставать.

В старших классах школы Ева была моей лучшей подругой. И до сих пор, наверное, ей оставалась. Хотя в выпускном классе наши отношения испортились по моей вине.

Меня не было рядом, когда она во мне нуждалась, и теперь держала дистанцию. Я её не корила: сама наломала дров, но так и не смогла собраться с духом, чтобы поговорить с ней об этом. Или хотя бы просто попросить прощения.

Но мне стоило это сделать, несмотря на «мудрые» наставления моей матери:

«Когда просишь прощения – унижаешься, Эмили. Твой поступок станет ошибкой только тогда, когда ты признаешь свою вину. До тех пор это просто разница во мнениях. Никогда не извиняйся. Это делает тебя слабее в глазах других людей».

Однако Ева спустила на тормозах. Похоже, она поняла, что я нуждаюсь в её дружбе больше, нежели она – в моих извинениях.

В общем и целом я была твёрдо уверена в двух вещах. Она любила меня, но не доверяла мне.

Сейчас, болтая со мной, она что-то жевала. Я услышала, как на заднем плане хлопнула дверца холодильника.

– Я просто хотела убедиться, что ты обустроилась и у тебя все хорошо.

Я натянула на живот свою задравшуюся белую майку на лямках и подошла к балконным дверям.

– Ева, спасибо большое тебе и твоим родителям за то, что разрешили мне приткнуться здесь. Я чувствую себя обузой.

– Ты шутишь? – удивленно выпалила она, и её голос сорвался на высокие нотки. – Мы всегда тебе рады. Будешь жить у нас столько, сколько потребуется.

Добравшись до Москвы вчера вечером – сначала на самолете, а потом на такси, – я быстро распаковала одежду в старой комнате Евы, приняла душ и изучила содержимое кухонных шкафчиков, чтобы понять, какие продукты мне нужно будет купить. Оказалось, что в доме есть все необходимое. Кухонные шкафы и холодильник были до отказа заполнены свежими продуктами, что показалось мне довольно странным, учитывая тот факт, что родители Евы с мая находятся в Японии и вернутся не раньше осени.

– Спасибо, – ответила я, роняя голову. Её щедрость вызвала у меня укол вины. – Возможно, мама со временем оттает.

– А в чем её проблема? – прямой вопрос подруги застал меня врасплох.

Я горько усмехнулась и открыла белые французские двери балкона, чтобы впустить в комнату душистый летний ветерок.

– Мой привод в полицию плохо гармонирует с её безупречной гостиной. Вот в чем проблема, Ева.

Моя мать жила всего лишь в нескольких кварталах отсюда. Забавно, но она на полном серьезе считала, будто избежит пересудов, если не позволит мне остановиться дома, пока я не покончу с общественными работами. Эти сучки из бизнес-клуба все равно будут перемывать ей кости.

Хотя нет, это вовсе не забавно. И мне не стоило смеяться.

– Твой «привод в полицию», – передразнила меня Ева. – Уж не думала, что доживу до этого дня.

– Только не надо издеваться.

– Я и не издеваюсь, – заверила меня она. – Я горжусь тобой.

Что?

– Не потому, что ты нарушила закон, – поспешно добавила Ева. – А потому, что сумела постоять за себя. Всем известно, что и мне светил бы привод в полицию, если бы Кирилл и Адиль не использовали свои связи. Ты совершаешь ошибки, как и все остальные, но, если тебе интересно мое мнение, этот козел Андрей получил по заслугам. Так что да. Я горжусь тобой.

Я хранила молчание, понимая, что она старается меня подбодрить. Я довольно жестоко обошлась со своим парнем после пятилетних отношений.

Но потом, вдохнув свежий утренний воздух, я покачала головой. Возможно, ошибки совершают все, но не всех арестовывают.

Я могла лучше. Гораздо лучше. И сделаю это.

Я выпрямилась и, держа телефон в одной руке и рассматривая ногти на другой, спросила Еву:

– Так когда ты вернёшься домой?

– Не раньше, чем через пару недель. Адиль с Джулией вчера уехали отдыхать в Мехико, а Кирилл в туре до конца июня. Я скоро поеду навестить родителей, но пока пользуюсь отсутствием Кирилла и навожу красоту в нашем жилище.

– А, – задумчиво произнесла я, глядя на соседний дом сквозь листву деревьев. – Да здравствует ароматические свечи и декоративные подушки, – поддразнила её я.

– Не забудь об ажурных салфетках на унитаз и акцентных светильниках.

Мы обе рассмеялись, но мой смех даже мне показался каким-то наигранным. Я не любила слушать про их жизнь, частью которой не являлась. Кирилл и Ева учились и жили вместе в Питере с его лучшим другом Адилем и его женой, Джулией.

У них была тесная компания, но я к ней больше не принадлежала. Внезапно я ощутила тяжесть на сердце. Я скучала по своим друзьям.

– Так или иначе, – продолжала Ева. – Все скоро вернутся домой. Мы думаем устроить поход, так что сделай одолжение. Подготовься. Дай себе волю. Не принимай сегодня душ. Надень бюстгальтер и трусики из разных комплектов. Пойди купи сексуальный купальник. Будь сумасшедшей. Поняла?

Сексуальный купальник. Поход. Ева, Джулия, Кирилл и Адиль и все их безумства. Две пары и я – не пришей кобыле хвост. Окей.

Я бросила взгляд на скрытый соседний дом, где когда-то жил парень Евы. Его брат Глеб раньше жил здесь тоже, и внезапно мне захотелось расспросить Еву о нем.

Сумасшедшая.

Я покачала головой. На глазах выступили слезы.

Ева, Кирилл, Джулия, Адиль.

Все свободные и сумасшедшие.

Глеб Голубин и все те шансы, которые он мне давал и которыми я так и не воспользовалась. Сумасшествие.

Слезы тихо покатились по моим щекам, но я хранила молчание.

– Эмили! – позвала Ева, не дождавшись моего ответа. – У вселенной есть на тебя планы, детка. Готова ты к этому или нет. Ты можешь быть или водителем, или пассажиром. Иди и раздобудь сексуальный купальник для похода. Поняла?

Я сглотнула ком в горле, по ощущениям похожий на металлическую губку, и кивнула.

– Поняла.

– А сейчас подойди к моему комоду и открой верхний ящик. Я оставила там два подарочка для тебя, когда была дома в минувшие выходные.

Насупившись, я последовала её указаниям.

– Значит, ты приезжала домой на днях?

Жаль, что я её не застала. Мы с ней не виделись года полтора.

– Ну, я хотела убедиться, что там чисто, – ответила Ева, пока я шла к противоположной стене, где стоял комод. – И у тебя будет что поесть. Но я не смогла задержаться, чтобы дождаться твоего приезда. Прости.

Дёрнув на себя ящик комода, я застыла на месте. У меня перехватило дух, а глаза едва не выскочили из орбит.

– Ева! – пискнула я, как мышь.

– Тебе нравится? – поддразнила она меня с явной ухмылкой, которая читалась в её голосе. – Он водонепроницаемый.

Я протянула дрожащую руку и вытащила из ящика фиолетовый вибратор «Джек Рэббит» в прозрачной пластиковой упаковке.

О Господи.

– Он же огромный! – ахнула я, выронив из рук и телефон, и вибратор. – Черт!

Торопливо подняв с ковра оба предмета, я обхватила себя руками и рассмеялась в трубку:

– Ты сумасшедшая. Ты в курсе?

На другом конце линии послышался радостный смех. Вот так, в считанные мгновения мои слёзы сменились улыбкой.

Когда-то я была более опытной в этих делах, нежели Ева. Кто бы мог подумать, что именно она купит мне мой первый вибратор?

– У меня точно такой же, – произнесла она. – Составляет мне компанию в отсутствие Кирилла. Кстати, а на айподе у тебя злющая рок-музыка, – добавила она.

Ах да. Я снова заглянула в ящик комода и увидела там уже распакованный iPod Touch с обёрнутыми вокруг него наушниками. Ева уже загрузила туда музыку.

– Это точно поможет тебе забыть этого козла, – она имела в виду Андрея. Андрея, из-за которого я, в общем-то, и влипла в неприятности.

– Или забыть Эмили, – пошутила я и задумалась, какие батарейки нужны для вибратора. – Спасибо, Ев, – сказала я, надеясь, что подруга слышит искреннюю благодарность в моем голосе. – Как бы то ни было, мне намного лучше.

– Используй оба моих подарка, – строго произнесла она. – Начни сегодня же. А ещё попробуй употреблять выражение «твою мать». Тебе точно станет легче. Уж поверь.

И она повесила трубку, не попрощавшись.

Я отняла телефон от уха и озадаченно посмотрела на экран. Улыбка на моем лице постепенно сменилась недоумением.

Я употребляла выражение «твою мать». Просто не вслух.

***

Бурная вечеринка в соседнем доме началась пару часов назад. Сначала снаружи доносился приглушённый гул, но теперь это была гремучая смесь хохота, визгов, громоподобного рева подъезжающих и отъезжающих автомобилей и постоянных взрывов музыки, из-за которых создавалось впечатление, будто под домой Евы рвались бомбы. Сжав зубы, я проворчала себе под нос:

– Поверить не могу, что никто из соседей ещё не вызвал полицию.

Встав с ковра, я подошла к окнам столовой, чтобы взглянуть, что там происходит, как вдруг раздался стук в дверь.

– – Кэтрин! – нараспев произнёс знакомый голос. – Но что за проблеск света в том окне?

Мое сердце встрепенулось от этих слов.

Распахнув дверь, я схватила за руку свою кузину и позволила ей обнять себя, а затем запрокинуть голову назад, так что моя спина выгнулась, а волосы коснулись пола.

Она крепко прижала меня.

– Тебе нужно подстричь волосы в носу, сис.

Я подняла голову:

– У тебя изо рта пахнет, как от трупака.

Она помогла мне вернуться в вертикальное положение и, чмокнув в щеку, прошагала мимо в гостиную.

– Как ты? – спросила она так, словно мы виделись недавно, а не целый год назад.

– Превосходно. А ты?

– Все можно поправить парой рюмок или пулей в голову.

Я в нерешительности проследила за тем, как она рухнула в кресло и приняла расслабленную позу. С тех пор как я уехала учиться, виделись мы с ней редко, однако созванивались минимум раз в неделю, и со временем её шутки напрягали меня все больше. Она регулярно отпускала подобные фразочки.

– Поосторожнее, – предупредила я. – А то я всерьёз могу начать беспокоиться о ком-то ещё, кроме себя.

– Это будет что-то новенькое, – подколола меня она, сложив руки на животе. – Значит…у тебя правда все в порядке, Кэтрин?

Она была единственной, кто называл меня моим настоящим именем – Кэтрин. Все остальные звали меня Эмили.

– Все в порядке, – кивнула я, усаживаясь обратно на пол так, что ноутбук оказался между разведённых в стороны ног. – А ты как?

– Теперь лучше – ты ведь вернулась.

Она откашлялась и подалась вперёд, положив локти на колени.

– Что ты делаешь? – этот вопрос прозвучал как упрек.

Я посмотрела в её изумительные карие глаза.

– Готовлюсь к работе. Мне предстоит заниматься с ребятами, которые идут в выпускной класс.

– Да, слышала, – она по-прежнему смотрела на меня с озадаченным видом. – Я имею в виду, какого черта ты отсиживаешься в этом доме сейчас, когда впервые в жизни никто – ни Андрей, ни чертова мама – не держит тебя на поводке?

– Ты знаешь, что я тебя люблю, – начала я. – Но это чудесный, спокойный дом, и наверху у меня есть вибратор. Мне хорошо, – отшутилась я. – Кроме того, ты правда считаешь, что мне стоит нажить себе ещё больше проблем, Елена?

– Тебе не придётся далеко ходить, – в её дразнящем голосе послышались сексуальные нотки. – Разве от твоего внимания ускользнул тот факт, что по соседству началась вечеринка?

Ага. Теперь я все поняла. Я обвела взглядом её наряд: чёрную мини-юбку в обтяжку и белый топ на лямках. Однако, в отличие от моей майки, её топ был украшен блестками: они обрамляли вырез и одной длинной полоской спускались от центра вниз. Она была потрясающе красива.

Я подумала, обращал ли Глеб на неё внимание, но тут же выбросила эту мысль из головы. Какая мне разница?

– Нет, это не ускользнуло от меня, – пробормотала я. – Вообще-то, весь дом сотрясается от грохота музыки.

– Лично я туда иду. И ты тоже.

– Ну уж нет, – я горько усмехнулась и, развернув пластинку мятной жвачки, отправила в рот. – От Глеба – одни неприятности. Я совершенно не хочу к нему в гости.

– Неправда, хочешь. Все хотят. И абсолютно все девчонки находят с Глебом общий язык.