Текст книги "Верни меня (ЛП)"

Автор книги: Эми.К. Роджерс

Соавторы: Энн Мари Уолкер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 4

Алли не сомневалась, что она неправильно расслышала. Джулиан не мог говорить это серьезно. После всего, что всплыло между ними, он не мог так заблуждаться, думая, что она действительно выйдет за него.

– Я хочу то, что было мне обещано, – сказал он, откидываясь в кресле. – Что принадлежит мне по праву. Все было бы моим, все – кабельные сети, газеты, журналы. После слияния с моими европейскими и азиатскими холдингами Ингрэм стала бы глобальным лидером.

– Есть и другие медиа-конгломераты, Джулиан.

Он покачал головой.

– Не такие, как Ингрэм. Активы этой компании уникальны, – его налившиеся кровью глаза блуждали по ее телу. Даже в приглушенном вечернем свете она видела, как раздуваются его ноздри. – И даже не имея родословной, фамилия Ингрэм приблизилась к королевской, насколько это вообще возможно для американцев.

– Я не люблю тебя, Джулиан. И ты вполне ясно дал понять, что тоже меня не любишь.

– Любовь бывает только в сказках, Алессандра. Ей не место в реальном мире. Я думал, твоя мать хоть этому тебя научила на собственном примере.

Алли застыла.

– Я не похожа на свою мать.

Джулиан с резким смешком запрокинул голову.

– Ты серьезно настолько слепа, что не видишь этого? Ты копия своей матери. И я говорю не о твоей внешности, хотя, полагаю, я должен быть благодарен, что трофей блестит, – он провел рукой по светло-каштановым волосам, которые тут же легли обратно в безупречную прическу. – Если так тебе будет легче спать по ночам, считай, что наш брак – дань твоему наследию.

– Сейчас не средневековье. Ты не можешь силой на мне жениться.

– Верно, – он погладил свою губу указательным пальцем. – Решение целиком и полностью за тобой. Хотя если ты будешь сопротивляться, то видео может оказаться в соответствующих руках.

Так вот в чем был его план с самого начала. Спешка с возвращением кольца была лишь поводом, чтобы он смог открыть свой истинный замысел.

Извращенное веселье мелькнуло в его глазах.

– Не надо так удивляться, Алессандра. Ты же не думала, что я так легко сдамся, а?

– Тебе необязательно делать это, – сказала она, как будто была еще возможность урезонить его.

– Вот тут ты ошибаешься, ma cherie. Ты не оставила мне иного выхода.

– Я? – звук получился слишком писклявым, выдавая все эмоции, которые она пыталась сдержать.

– Oui, – его взгляд сделался бесстрастным. – В конце концов, это из-за тебя распалась сделка. Все это, – он махнул рукой в воздухе, – твоя вина. Ты сама вызвала это, разорвав нашу помолвку.

Алли посмотрела на руки, сжавшиеся в кулаки на коленях.

– Ты напал на меня.

Джулиан фыркнул.

– А как ты думаешь, я должен был реагировать, когда узнал, что моя невеста развратничает по всему городу в мое отсутствие? Ты должна быть благодарна, что я готов закрыть глаза на твои проступки, но вместо этого ты выбрала мужчину, который буквально был твоим слугой. Еще один урок, который должна была преподать тебе мать – с персоналом трахаются в тени, Алессандра, а не шествуют через лобби в симфонию, – он перекатывал кубики льда в пустом бокале. – Настоящий позор. Если бы ты только оставила это позади, все эти неудобства не понадобились бы. Ты бы жила здесь как маркиза Лорен, буквально королева этого замка; твой дражайший мистер Чейз и его братец-голодранец не рисковали бы отправиться на плаху, а твои родители все еще были бы живы.

Алли вскинула голову.

– Какое отношение ко всему этому имеет смерть моих родителей?

– Твои родители хотели, чтобы Ингрэм оставалась семейной компанией. Твой отец лишил бы меня поддержки, как только ты отменила свадьбу, а без благословения всемогущего Ричарда Синклера у меня не было шансов убедить остальной совет, – он откинулся в кресле, положив лодыжку на колено. – Мне нужно было, чтобы к власти пришел кто-то, кого легче контролировать.

Алли пробил холодный пот.

– Что ты сделал? – прошептала она.

Пронзительный взгляд Джулиана оставался ровным.

– Все, что потребовалось.

Нет, нет, нет...

– Выяснив, что холдинги Ингрэм-Синклер перейдут к их единственной наследнице, я попросту переключился на знаменитого мистера Чейза, чтобы найти на него рычаг давления. Мне даже не пришлось копать слишком глубоко. Укрывательство убийства? – уголок рта Джулиана изогнулся в отвратительной ухмылке. – Считай, что он протянул тебя мне на блюдечке с голубой каемочкой.

Алли пыталась дышать ровно, пока Джулиан злорадствовал по поводу организации убийства ее родителей, как будто это была победа в матче по поло.

– Все встало на свои места так просто, что даже немного скучно стало. За исключением того, что тот имбецил взял кольцо твоей матери как сувенир, – он цыкнул. – Как профессионал он должен был знать, что я не позволю оставить такой хвост. Но опять-таки, тот факт, что кольцо было у него, когда обнаружили тело, идеально помогло свалить на него вину. Насколько я слышал, полиция практически закрыла дело.

Алли ощутила во рту вкус желчи и на мгновение подумала, что ее сейчас стошнит.

– Уверена, что не хочешь выпить, Алессандра? Ты выглядишь немного бледной.

Ее голова закружилась, она пыталась переварить услышанное, но одно было ясно – Джулиан хладнокровно убил ее родителей. Угроза обличить Хадсона была лишь верхушкой айсберга. Он мог зайти бесконечно далеко ради достижения своей цели. Она бы сделала что угодно, чтобы защитить Хадсона, но не могла дать Джулиану то, чего он хочет.

– Унаследованных акций недостаточно, чтобы дать тебе контроль над компанией, – сказала она. – Значительная сумма принадлежит Хадсону.

– Я прекрасно осведомлен об его пакете. И я также осведомлен о слабости, которую он питает к тебе. Ты его Ахиллесова пята, Алессандра. Ты без проблем заставишь его подписать отказ от имущественных прав на компанию.

– И как, по-твоему, я должна это сделать?

– Порвав с ним.

– Он не поверит мне, – Хадсон ни за что не поверил бы, что она его бросает, что она его не любит. Или поверил бы? Она так ужасно вела себя с ним, когда узнала правду о скупке акций Ингрэм и попытке враждебного захвата. И теперь, если он подумал, что она уехала из страны без него...

– Убеди его. Скажи, что передумала, что все же не можешь простить его, или что просто от него устала. Мне плевать. Но порви с ним.

– Он будет за меня бороться.

Джулиан глумливо усмехнулся.

– Я на это и рассчитываю. Позволь ему унижаться, как раньше, а затем поставь ультиматум. Заставь доказать свою любовь – пусть перепишет все акции на тебя. Это достойный поступок, учитывая, что ты единственная оставшаяся в живых наследница Джонатана Ингрэма. Затем, конечно же, ты нанесешь его эго решающий удар, свив со мной счастливое семейное гнездышко, – его слова были полной противоположностью презрительному тону. – И поскольку ты уже доказала, что не можешь себя контролировать, позволь мне кое-что прояснить. Манипулируй им, Алессандра, но не трахайся с ним. Эта услуга зарезервирована для твоего будущего мужа.

– Если ты думаешь, что я стану спать с тобой, ты выжил из ума.

– Что бы тебе ни наговорил этот дворняга, ты не лучший трах столетия. Далеко не лучший. В моем распоряжении масса ресурсов, которые намного лучше удовлетворят мои потребности. Ты будешь спать в моей постели по приглашению. Частота их будет зависеть от твоей фертильности, – он усмехнулся. – Ну и от моего настроения, конечно же.

Алли изумленно раскрыла рот.

– Ты ожидаешь, что я рожу тебе ребенка?

Он поднялся со стула.

– Двух. Наследника и запасного, как любят говорить британцы.

Алли съежилась, когда он обошел стол.

– Расслабься, – сказал Джулиан, насмехаясь над ее страхом. – Никто не посмеет назвать Лоренов ублюдками. Я не возьму тебя до первой брачной ночи, – он прошел мимо нее к ряду хрустальных графинов и наполнил стакан доверху. – Что наводит на мысль о временных рамках. Ежегодное собрание акционеров будет в апреле, и мои источники сообщают, что совет будет избирать постоянного гендиректора в марте.

Его источники? Алли едва успела обдумать, кто в Ингрэм сливает секретную информацию Джулиану, как он сбросил на нее очередную бомбу.

– Нам нужно провести церемонию до этого собрания. Крайний срок – середина февраля, – он выгнул бровь. – На День Святого Валентина? Возможно, это больше подходит для кровавой бойни, чем для херувима в памперсе, но тем не менее.

– Ты хочешь, чтобы мы поженились в следующем месяце? – хрипло спросила Алли.

– Oui. Организация не будет проблемой, учитывая, что планы уже были составлены. Большинство из них без проблем можно будет адаптировать под февраль. Этого хватит для громких заголовков в прессе... я представляю что-то вроде 'Лихой принц спасает наследницу-сиротку'. Неплохо звучит, не так ли?

Очевидно, он выжил из ума. Но она должна была подыгрывать. Это была единственная надежда выиграть немного времени, чтобы разобраться со всей этой хренью.

– Почему так быстро... Я хочу сказать, у нас вся жизнь впереди, что за спешка?

– Нам нужно оставить в запасе достаточно времени, чтобы краснеющая невеста осознала, сколько компании пришлось вынести от рук корпоративного захватчика, и заменить его новым мужем.

– Идея содиректорства была временной, Джулиан. Не думаю, что кто-то планирует работать так на постоянной основе, кто бы ни сидел в этом кресле.

– Не будь дурой. Я не собираюсь работать с тобой, – он сделал глоток из хрустального бокала. – Как только мы вернемся из медового месяца, ты передумаешь, решишь, что тебе не место в зале совета, и используешь свой внушительный пакет акций, чтобы выдвинуть на это место своего мужа.

– И чем я должна заниматься?

Он пожал плечами.

– Наполни свою жизнь благотворительностью и теннисными матчами, как это сделала твоя мать.

– И после всего, что я сделала, я должна внезапно передумать и отдать компанию своего деда тебе? – Алли выпрямилась в кресле. Она гордилась своей работой в Ингрэм. Ее победы в зале совещаний были маленькими, но она понемногу заслуживала уважение. Уходить на этом этапе было бы бессмысленно. – Никто в это не поверит.

– Как ты подашь историю, не мои проблемы, Алессандра. Но я думаю, тебе стоит поработать над выражением лица, – он сократил дистанцию между ними, встав прямо перед ее креслом. – На людях ты должна будешь разыгрывать любящую жену.

Его пальцы проследили венку, бешено пульсировавшую на шее. Алли зажмурилась, борясь с желанием отпрянуть.

– Я не настолько хорошая актриса.

– Я тоже, но если я справляюсь, справишься и ты. С достаточным количеством практики ты научишься, а если нет, я с удовольствием познакомлю тебя с кое-какими мотивирующими методами, – его рука сжалась на ее шее. – Некоторые тренировки могут быть весьма интересными.

– Этого не потребуется, – пробормотала она, пытаясь справиться со страхом.

– Убеди меня, – он вытащил ее телефон из кармана и бросил на стол перед ней. – Полагаю, где-то там есть сердце, которое нужно разбить.

– Что ты хочешь от меня?

– Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Считай это жестом доброй воли со своей стороны. Хотя теперь, когда я думаю об этом, дополнительный стимул никогда не повредит, – Джулиан залпом допил остатки водки и подошел к противоположному краю стола. – Мои источники в чикагской полиции были весьма дотошны, – он открыл верхний ящик и достал конверт. Алли знала его содержимое еще до того, как Джулиан его открыл. Она постаралась справиться с нахлынувшими эмоциями, хотя ничто не могло подготовить ее к тому, что она вот-вот должна была увидеть.

– Визуальные образы всегда очень помогают. Разве ты не согласишься со мной, Алессандра?

Одним жестом Джулиан вытряхнул несколько фотографий на стол. Одна отвратительнее другой. Ее отец, рухнувший на стол, заливающий кровью столешницу. Мать на полу столовой, пустой взгляд отражается от разбитых зеркал на стенах. В тот момент Алли осознала, что речь шла уже не только о защите Ника и Хадсона от судебного преследования. Это вопрос жизни и смерти. Она не сумела защитить родителей, но могла уберечь любимого мужчину от судьбы, запечатленной на этих фотографиях.

– Довольно, – она взяла телефон и включила его. Почти немедленно аппарат завибрировал, сигнализируя о входящих сообщениях, пропущенных звонках и голосовой почте. Ее взгляд затуманился. Проклятье. Она ненавидела саму мысль о том, чтобы плакать перед Джулианом, ненавидела доставлять ему это удовольствие. Но осознание того, что произошло с родителями в сочетании с тем, что ей предстояло сделать, было слишком, и нежеланные слезы потекли по щекам.

– Уже начинаешь сомневаться? Возможно, мне стоит применить более действенную мотивацию.

– Нет, – вздрогнула она. – Я справлюсь.

Разрыв отношений с Хадсоном убьет ее, но у нее не было выбора. Она должна подыгрывать Джулиану, хотя бы временно. Это единственная возможность обеспечить безопасность Хадсона.

Она вытерла лицо тыльной стороной ладони и зажала клавишу быстрого набора Хадсона. Он ответил после первого же гудка.

– Алли, – отчаяние в его голосе едва не разбило ей сердце. – Где ты?

– Я в порядке, – заверила она вместо того, чтобы отвечать на его вопрос.

– Какого черта ты согласилась встретиться с этим мудаком?

Он знал про Джулиана. Но как?

– Скажи мне, где ты, и я заберу тебя.

– Ни за что, – выпалила она. Алли не хотела, чтобы эти слова прозвучали так резко, но она должна была защитить Хадсона, и для этого нужно было держать его как можно дальше от Джулиана. – В этом нет необходимости. Сегодня я лечу в Чикаго. Одна.

– Какого хрена происходит?

Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоить расшатанные нервы.

– Я думала, что могу справиться со всем произошедшим, но похоже, надо было уехать, чтобы это осознать, – боль пронзила ее сердце, и она приготовилась нанести последний удар. – Все кончено.

– Черта с два, – его раздражение было ощутимо, но Алли знала, что под слоем ярости ему очень больно.

– Пожалуйста, не усложняй все еще сильнее, Хадсон.

– Ты думаешь, что я сдамся без борьбы? Ты же меня знаешь. Я отслежу твой телефон, если понадобится, – пригрозил он. – А теперь скажи мне, где ты.

Проклятье. Ей надо сбросить вызов и выключить телефон.

– Дай мне поговорить с ней, – произнес женский голос.

– Харпер там?

– Да, она со мной. Ты ее тоже собиралась бросить?

Как, черт побери, он нашел Харпер?

– Дай ей трубку, пожалуйста.

Хадсон раздраженно выдохнул, но через секунду на линии оказалась Харпер, выпаливавшая вопрос за вопросом.

– Что происходит? Где ты была весь день? Почему не отвечала на телефон? Этот французский слизняк угрожал тебе? – если бы Харпер только знала, насколько попала в точку.

– Нет, мне просто нужно было время подумать, только и всего.

– И вот к чему ты пришла?

– Я не хочу сейчас это обсуждать.

– Слушай, я не знаю, какого черта сейчас творится в твоей голове, но вам двоим надо разобраться друг с другом, – Харпер была не просто лучшей подругой Алли, она была ей как сестра. И убедить ее в том, что она передумала, было почти так же сложно, как убедить Хадсона.

– Здесь нечего обсуждать. Я лечу домой.

Последовала долгая пауза. Алли могла четко представить их – Харпер кусает нижнюю губу, Хадсон раздраженно проводит рукой по волосам.

– Ладно, – наконец сказала она. – Я встречу тебя в аэропорту.

– Нет, оставайся. Наслаждайся Парижем, ты же только приехала.

– Ты издеваешься? Я лечу с тобой. Напиши мне информацию о рейсе, когда повесишь трубку.

Довольная ухмылка на лице Джулиана была почти невыносимой, когда Алли повесила трубку. Она должна как-то разобраться со всем этим. И в ее распоряжении всего несколько недель.

Глава 5

Алли устроилась в кожаном кресле и закрыла шторку на небольшом окошке. Ей не терпелось убраться из Франции. Чем быстрее ее с Джулианом будет разделять немалое расстояние, тем лучше. Честно говоря, то же самое относилось к Хадсону Чейзу. Очевидно, он не поверил сказанному по телефону. И если прошлое играло хоть какую-то роль, лишь вопрос времени, когда он загонит ее в угол, требуя ответов. И после всего пережитого за день, она была меньше всего готова лицом к лицу столкнуться с мужчиной, который знал ее лучше всех на свете.

– Не хотите выпить перед взлетом? – спросила стюардесса. – Возможно, бокал шампанского? – коктейль перед полетом был одним из многих преимуществ первого класса, но Алли была не в настроении для празднования. В этот момент она должна была танцевать с Хадсоном на яхте на Темзе, а не лететь домой после того, как вынужденно разбила его сердце.

– Нет, благодарю вас. Но не откажусь от подушки и одеяла, – если повезет, она сумеет проспать весь полет, отложив неизбежный допрос от Харпер Хейз и получив время придумать убедительную историю.

И кстати об ее лучшей подруге, где она? Салон быстро наполнялся, и все же место рядом с ней оставалось свободным. Она посмотрела на часы. Всего несколько минут до отправления рейса. Харпер застряла в пробке? Или на таможне?

Алли потянулась к телефону. Если Харпер пропустит рейс, может, она сумеет помочь ей забронировать новый билет, пока самолет не вырулит на взлетную полосу. Звонок ушел сразу на голосовую почту. Она собиралась оставить сообщение, но тут раздалось оповещение.

'Леди и джентльмены, добро пожаловать на рейс 220, следующий прямым курсом до международного аэропорта О'Хара в Чикаго. Пожалуйста, убедитесь, что ваши сиденья находятся в полностью вертикальном положении, а ремни безопасности застегнуты. Все ноутбуки должны быть отключены, а частные электронные устройства переведены в режим полета'.

Дерьмо. Ей не хватило времени даже на короткое сообщение, как вновь появилась стюардесса.

– Боюсь, мне придется попросить вас выключить телефон, – сказала она, протягивая Алли аккуратно сложенное одеяло и небольшую подушку. – Мы вот-вот минуем ворота.

В салоне началась суматоха, и затем последовало еще одно сообщение. В этот раз пилот обращался через громкоговоритель.

'Бортпроводникам приготовиться к отправлению. Двери в автоматический режим. Перепроверить и доложить'.

Алли нагнулась, чтобы убрать телефон в кармашек сиденья, расположенного перед ней. Дрожь осознания пробежалась по всему телу, и она застыла. Хадсон. Она ощутила его присутствие столь же явственно, как если бы он ее коснулся. Но несмотря на короткий промежуток времени, который она использовала, чтобы подготовиться, от его вида все равно перехватило дыхание. Он стоял в проходе, мышцы его груди и рук напряглись, пока он снимал шерстяное пальто и протягивал его стюардессе. Его волосы были влажными, конечно же, от снега, валившего снаружи, и когда он провел рукой по неуправляемым космам, его свитер слегка задрался, позволяя ей мельком увидеть точеный пресс и дорожку темных волос, скрывавшуюся под ремнем.

Хадсон посмотрел вниз, замечая ее взгляд.

– Нравится то, что ты видишь?

Она проигнорировала его намек, предпочитая переключиться на более важную проблему.

– Что ты здесь делаешь?

– Иду за тем, что принадлежит мне, – он опустился в сиденье рядом с ней. Он не отводил от нее взгляда, быстро пристегнувшись. Напряженность в его глазах была почти невыносимой, и Алли пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы не вывалить на него все, что случилось за последние два дня. Желание броситься в его объятия было почти непреодолимым. Она отдала бы все, чтобы он просто держал ее, чтобы его руки гладили ее по волосам, чтобы его голос шептал, что они смогут справиться со всем, пока они вместе. Но Джулиан заверил, что это больше не вариант, и чтобы защитить Хадсона, она сделает все, как сказано. Так что вместо того, чтобы сказать, как она рада его видеть, Алли накинулась на него за отбирание билета у ее подруги.

– Где Харпер? – спросила она, когда самолет вышел из ворот.

– Думаю, сейчас она где-то над Атлантикой, наслаждается чудесным обедом на кожаном диване, который, должен сказать, намного больше наших нынешних удобств.

Решив, что лучшая защита – это нападение, она выпалила:

– Никто не заставлял тебя лететь этим рейсом.

– Ты правда думаешь, что я вернулся бы в Чикаго, не разобравшись, какого черта тут происходит? Ты же знаешь меня, Алессандра.

– Я сказала тебе по телефону.

– Не начинай. Нихрена ты мне не сказала по телефону.

– Я сказала тебе, что все кончено, Хадсон, – от этих слов в горле встал ком. – И действительно имела это в виду.

– Все было хорошо, даже лучше чем хорошо, – он помедлил, мускул на подбородке напрягся. – До звонка этого ублюдка.

Самолет ускорился, стремительно проносясь по взлетной полосе. Живот Алли сделал бешеный кульбит, когда колеса оторвались от земли, но это ощущение не имело ничего общего с гравитацией. Оно было вызвано страдающим выражением на лице Хадсона.

– На самом деле, я могу определить день и время, когда он позвонил. Потому что в тот момент я почувствовал, как ты начинаешь ускользать сквозь мои пальцы.

Ну конечно же он ощутил изменения. И он был прав. Все было абсолютно идеально до того утра, когда Джулиан прислал ей тот черно-белый снимок. Каким-то образом она должна была убедить Хадсона, что между этим не было никакой связи.

– Джулиан позвонил лишь потому, что хотел вернуть свое кольцо.

– Да, Харпер просветила меня, что привело ее в Париж. Но дело было не в чертовом кольце, не так ли?

– Это две разные вещи, Хадсон. Мое решение положить конец связано лишь с нами. Это не имеет отношения к Джулиану.

– Черта с два, – он буквально выкрикнул эти слова.

Алли обернулась. Освещение салона приглушили, пассажиры спали или смотрели фильмы на мониторах, расположенных в сиденьях перед ними. Некоторые погрузились в электронные книги или журналы, а женщина, сидевшая через проход, играла в солитер на планшете. И все же кое-кто обернулся на крик Хадсона.

– Говори тише, пожалуйста, – прошептала она.

Хадсон оперся локтем на подлокотник между их сиденьями и склонился ближе. Когда он заговорил, голос его был тихим и грубым, и в нем звучала безошибочно узнаваемая решительность.

– Джулиан из тех людей, которые всегда играют тылами. И я знаю, что ты ни при каких обстоятельствах не ответила бы на его звонок и тем более не стала бы с ним встречаться, если бы тебя не вынудили. И что хуже всего, ты солгала мне. Ты не дала мне возможности помочь тебе разобраться с этим. Так что завязывай и расскажи мне, какого черта здесь происходит.

Он не отводил взгляда, но она оставалась непреклонной. С тяжелым вздохом Хадсон откинулся на своем сиденье.

– Ладно. Я подожду. У нас есть девять часов до того, как мы приземлимся в Чикаго, так что рано или поздно ты заговоришь. И заметь, Алли, в этом предложении нет гребаного слова 'если'.

'Леди и джентльмены, наш пилот только что отключил сигнал о необходимости пристегнуться. Вы можете свободно перемещаться по салону'.

Слава Богу. Алли отстегнула ремень и метнулась к ванным комнатам в центральной части самолета. Но как только она попыталась закрыть дверь, ей помешала рука. Хадсон вошел в крошечную уборную и запер за собой дверь. Пространство было очень узким и тесным, оставляя между ними считанные дюймы.

– Ты не можешь сюда входить.

Он усмехнулся.

– Кажется, я только что это сделал.

– Что если кто-то тебя увидел?

– Половина самолета слышала, как мы спорили, Алессандра. Они решат, что нам понадобилось немного уединения для примирительного секса.

– Этого-то я и боюсь.

– Нет, не этого, – он навис над ней в тесной комнатушке, окутывая своим мужественным запахом. Она чувствовала жар, исходящий от его тела, темное желание, пылавшее во взгляде.

Алли отступила, налетев на маленькую раковину. Бежать некуда. Никуда не деться от мужчины, который был ее искушением и ее пыткой.

– Прошу прощения?

– Ты беспокоишься не о том, что подумают лишь. Ты беспокоишься о том, что заставляет твой пульс ускоряться, – его голос понизился до хриплого тягучего шепота. – Потому что, несмотря на всю ту хрень, которую ты пытаешься мне скормить, в данный момент тебе больше всего хочется ощутить в себе мой член.

Его грубые слова заставили ее резко тянуть воздух, но отрицать их эффект было бессмысленно. Ее естество пульсировало жаром, соски напряглись под кружевом белья.

– Не надо.

– Невозмутимое лицо никогда тебе не удавалось, – его глаза блуждали по ее телу. – Я читаю тебя как открытую книгу, Алессандра, и сейчас у тебя тот самый трахни-меня взгляд. Скажи это. Скажи, что ты хочешь, чтобы мой член сделал тебя моей.

– Хадсон...

Его губы зависли в считанных сантиметрах от ее рта.

– Позволь мне взять тебя, Алли. Скажи, что хочешь меня.

– Да, – выдохнула она.

В то же мгновение его губы обрушились на ее рот. Ощущение его губ, жестко и настойчиво двигающихся на ее губах, окончательно сломило ее последний барьер. С головокружительным облегчением она застонала, сдаваясь. Он воспользовался этим, чтобы углубить поцелуй, и начал ласкать ее жадными ударами языка.

– Ты готова для меня? Потому что я не могу ждать. Я должен почувствовать тебя вокруг моего члена. Сейчас же.

Его необузданное желание послала волны чистой похоти по ее венам. Она потянулась между ними и принялась расстегивать его ремень.

– Нас могут услышать, – выдохнула она, хотя протест прозвучал неубедительно, особенно учитывая, что делали ее торопливые пальцы.

– Никого больше нет, Алли. Только мы.

И в тот момент это было правдой. Не было сотен людей прямо за этой дверью, не было угрозы, повисшей над их головами. Не существовало ничего, кроме их двоих и безумной нужды слиться на самом интимном уровне.

Его руки скользнули вниз, к подолу юбки, задирая ткань, ладони коснулись обнаженной кожи. Одним движением Хадсон поднял ее на край маленькой раковины, располагая под идеальным углом. Он раздвинул ее ноги, поглаживая внутреннюю поверхность бедер, кончиками пальцев находя промокший атлас трусиков. С шипением выдохнув, он крепче сжал нежную ткань. Алли почувствовала, как материал разорвался от резкого рывка, и затем ее естество омыло прохладным воздухом.

Она потянулась к нему, стягивая штаны настолько, чтобы освободить его из боксеров-брифов. Он застонал, когда она обхватила рукой его горячий и тяжелый ствол, и сократил дистанцию между ними, запечатывая губы поцелуем и закидывая ее ноги себе над бедра.

– Введи меня внутрь.

Она направила его к влажной изнывающей плоти, и одним жестким глубоким толчком он вошел в нее по самое основание. Ее голова запрокинулась, ударяясь о зеркало, и хотя она знала, что они должны быть потише, она не смогла сдержать тихого стона. Он отступил и вновь вернулся, быстро находя ритм, которого они оба так жаждали, и начал двигаться гладкими безжалостными ударами.

Гудение двигателей стало громче, толчки Хадсона стали резче и отчаяннее.

– Между нами никогда не будет все кончено, – прорычал он, обдавая ее теплым прерывистым дыханием. – Никогда.

Он опустил руку между их телами, поглаживая ее в том самом ритме, который всегда заставлял ее кончить.

Алли вцепилась в его волосы, крепко стискивая, когда ее захлестнула волна ослепительного наслаждения. Самолет попал в воздушную яму, и кратковременное ощущение невесомости лишь усилило ощущения, заставив ее разум разлететься на части от безумного наслаждения. Хадсон вдолбился в нее в последний раз и застыл, дрожа всем телом и проливаясь в нее.

Как только судороги утихли, Хадсон осторожно поставил ее на ноги. Одной рукой обвив ее талию, другой он взял ее за подбородок, вынуждая посмотреть себе в глаза. Его тревожный взгляд разбивал ей сердце. Это было слишком. Переживания последних двух дней взяли верх, и она задохнулась от сдерживаемых рыданий.

– Что случилось? Чем он тебе угрожал?

– Я не могу.

– Не начинай снова.

Она покачала головой.

– Я имею в виду, не здесь. Когда доберемся домой, – бессмысленно было бороться с неизбежным. Она сошла с ума, если действительно думала, что сможет оттолкнуть его, даже ради его безопасности. Их связь была слишком сильна.

Хадсон коротко кивнул.

– Ладно. Но я хочу, чтобы ты все мне рассказала, – лицо его оставалось мрачным, но когда он провел пальцам по ее припухшим губам, прикосновение было полно нежности. – Что бы там ни было, я сумею тебя защитить.

Она посмотрела на него сквозь слезы.

– Нет, ты не понимаешь. Это я тебя защищаю.