Текст книги "Верни меня (ЛП)"
Автор книги: Эми.К. Роджерс
Соавторы: Энн Мари Уолкер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Глава 18
Алли покосилась на часы на каминной полке. Яркий свет, наполнявший комнату, говорил о том, что было по меньшей мере позднее утро, но она все равно не ожидала, что обе стрелки будут указывать на двенадцать. Обычно она не спала до полудня, но последние несколько недель, очевидно, взяли свое. И полуночный разговор с Хадсоном принес умиротворение, какого она давно не испытывала. Еще столько всего оставалось нерешенным, но последний барьер пал. Они были командой, и они встретят все препятствия лицом к лицу, с высоко поднятой головой.
Сзади Хадсон заворочался во сне, его рука крепче обвила ее талию. Закрыв глаза, Алли наслаждалась ощущением того, как он прижимается к ней всем телом. Лежать рядом с ним в этой сонной неге, балансируя на границе сознания, было ее любимым началом дня. Но сегодня был не просто какой-то день. Сегодня день ее свадьбы.
День ее свадьбы.
Последние остатки сна мгновенно улетучились, и Алли подскочила на кровати. Вскинув руки, она закрыла ладонями лицо Хадсона.
– Не открывай глаза.
Хадсон застонал, губы изогнулись в сонной улыбке.
– У меня для таких вещей есть глазные повязки, Алессандра, – произнес он хриплым со сна голосом. – Хотя я бы предпочел, чтобы ее надела ты.
Алли закатила глаза, хоть и знала, что он этого не увидит.
– Я не это имела в виду. Не хочу, чтобы ты меня видел.
Он хихикнул.
– Обещаю жениться на тебе, несмотря на то, какой ты выглядишь спросонья.
– Очень смешно, Чейз. Но если только ты не хочешь отложить свадьбу еще на день, держи глаза закрытыми. Плохая примета, если жених видит невесту до церемонии.
– Ты серьезно решила следовать всем этим приметам?
– Учитывая наш с тобой послужной список, я не хочу рисковать. Поэтому нам понадобится как можно больше хороших знаков. Договорились?
– Не мне связываться со всеми этими знаками, – он улыбнулся под ее руками. – Я буду держать глаза закрытыми. Даю слово.
Алли соскользнула с дивана и метнулась в одну из гостевых спален. Надежно запершись внутри, она крикнула ему.
– Все чисто.
Мгновение спустя в дверь постучали.
– И долго ты там планируешь оставаться? – спросил Хадсон с другой стороны.
– Ну, зависит от обстоятельств. Долго еще до церемонии?
– Четыре часа.
– Тогда я останусь здесь на четыре часа.
По другую сторону двери раздался низкий смешок.
– Нет необходимости. Мне нужно решить несколько последних вопросов. Дай мне пару минут, и весь дом в твоем распоряжении.
– Вопросов? Что ты задумал? – но из-за двери не донеслось ни звука. Спустя, казалось, целую вечность, она услышала шаги по лестницы и звяканье посуды на кухне.
Какого черта он там делает?
Ответ она получила на записке, просунутой под дверь.
'Ланч на кухне, ванна ждет тебя наверху.
Встретимся у алтаря.
– Х.'
Встретимся у алтаря? Какого алтаря?
– Хадсон? – она подождала пару минут и, не получив ответа, открыла дверь и обнаружила...
Ничего. Ни следа Хадсона, никаких дальнейших объяснений. Впрочем, на кухне ждал прекрасный ланч из фруктов, сыра, хрустящего хлеба и баночки ее любимой газированной воды. Похоже, ее жених продумал все на свете. Что касается остальных вопросов, ей оставалось лишь довериться ему, что все со временем станет явным.
Алли наложила себе небольшую тарелку еды и взяла с собой в хозяйские апартаменты. Как и обещано, ванна была набрана, и судя по вкусному запаху, витавшему в воздухе, в воду были добавлены жасминовое и ванильное масла. Горел двусторонний камин, разделявший спальню и ванную, на шиферной плитке по краю ванны мерцали свечи.
Почти мгновенно одежда Алли оказалась сваленной на пол, а она сама погрузилась в огромную медную ванну. Теплая вода была раем для ноющих мышц, и вскоре боль, вызванная ночью сна на диване, начала исчезать. Она положила голову на край ванны и закрыла глаза. Мысли о вечере наполнили ее воображение, и она улыбнулась. Еще до наступления ночи Хадсон станет ее мужем. Они обменяются кольцами и клятвами, соединив их жизни в одну.
Алли распахнула глаза. Она не сомневалась, что Хадсон позаботился об обручальных кольцах, но клятвы они не обсуждали. Они повторят традиционные фразы за священником или произнесут свои собственные клятвы? Решив, что береженого Бог бережет, она торопливо встала, расплескав воду через край, и потянулась за полотенцем.
Сказать Хадсону о своих чувствах к нему – не проблема; проблема уместить это в подобающую длину. Завернувшись в белый пушистый халат, Алли вдруг начала хохотать. Вот в чем ее проблема – написать клятву, которая не затянется до рассвета. Контраст с планированием ее предыдущей свадьбы был просто комичен. И в сотый раз за день она понимала, что приняла верное решение.
Несмотря на ее изначально противоположную реакцию, Алли нравилась идея пожениться тайно. С самой первой их встречи какие-то силы удерживали их на расстоянии. После всего того, через что они прошли, и что еще ждало впереди, самым логичным казалось начать новую жизнь на своих условиях.
И место, выбранное Хадсоном, было идеально. Он был прав – здесь она ясно осознала, что любит его. Они, без сомнения, поженятся еще раз, для семьи и друзей, но ей нравилось, что их первые клятвы будут произнесены в месте, столь важном для их обоих.
С этими мыслями она притащила на кухню бумагу с ручкой и начала изливать чувства на бумагу. В конце концов, получилось две версии: одна – набор клятв, которые она могла прочесть в нормальный промежуток времени; другая – излияние ее мыслей и чувств в форме письма, которое она собиралась отдать своему новоиспеченному мужу как свадебный подарок ближе к ночи. Ее мужу. Она когда-нибудь привыкнет его так называть? И от осознания, что у нее будет целая жизнь, чтобы привыкать, по телу разлилось тепло.
Когда Алли наконец-то закончила писать, было почти два часа. Хадсон сказал, что церемония состоится в четыре, поэтому у нее оставалась уйма времени для сборов. Он предложил прислать несколько сотрудников спа-отдела отеля Гранд Женева, чтобы те побаловали и приготовили ее, но Алли отклонила это милое предложение. Сохранить интимность и уединение этого дня было важно для нее, а это значило свести все вмешательства к минимуму.
Поэтому вместо того, чтобы валяться, пока вокруг нее мелькают белые халаты, Алли готовилась к свадьбе одна. В животе порхали тысячи бабочек, Фрэнк Синатра тихо напевал из ее iPod-а. Она нанесла легкий естественный макияж, зная, что Хадсону такой нравится, и собрала волосы в прическу из свободных локонов, закрепленных жемчужными невидимками. Несколько спадавших завитков обрамляли ее лицо, пара простых бриллиантовых гвоздиков украшала уши. Откинувшись назад, Алли полюбовалась своим отражением. Даже она сама вынуждена была признать, что сияла, и это не имело ничего общего с бронзером, нанесенным на щеки – это все мужчина, с которым она вот-вот встретится у алтаря.
Кстати, о ее загадочном мужчине...
Что, черт подери, он делал целый день?
Был только один способ выяснить, и после прически и макияжа пришло время одеваться.
Гардеробная была полна разной одежды, начиная от лыжных брюк до нижнего белья. В самом конце комнаты висел ряд длинный белых футляров с платьями. Алли расстегнула их один за другим. Без сомнения, свадебные платья из салона были просто сногсшибательными. Элегантные туалеты из шелка и тюля, некоторые искусно расшитые бисером, другие более простые и утонченно стильные. Любое из них было бы прекрасным выбором.
Но вместо этого Алли выбрала белый свитер из ангоры, висевший с повседневными нарядами, и дополнила его любимой парой темных джинсов. И вместо хрустальных туфель от Джимми Чу она надела пару отороченных мехом высоких ботинок со шнуровкой. Наряд был до невозможности далек от платья, которое она должна была надеть на свадьбу с Джулианом, и он не мог быть более идеальным. Потому что сегодня не Алессандра Синклер становилась маркизой Лорен на тщательно продуманной церемонии, которая по сути была лишь приукрашенным слиянием. Сегодня Алли Синклер становилась миссис Хадсон Чейз через простой обмен клятвами с мужчиной, который был ее первой и последней любовью.
Но выйдя из спальни, она обнаружила, что дом все еще пуст. Хадсона нигде не было видно, как и алтаря. Возможно, он опять на улице? Пройдя на кухню, она раскрыла французские двери, которые вели на балкон. Он был пуст, факелы по периметру также не горели. Она уже собиралась вернуться назад, как ясно услышала ржание лошади. Она прошла по балкону к передней части дома. Там, у самого основания лестницы стояли запряженные лошадью сани. Величественный клейсдесдальский скакун приветствовал ее тихим радостным ржанием и мотанием головы, отчего она невольно хихикнула.
– Сюда, мисс Синклер, – сказал кучер, указывая на небольшую лесенку, приставленную к блестящим белым саням.
– Дайте мне захватить пальто.
– Нет необходимости, – он взял белую парку и раскрыл, помогая надеть ее на плечи. Может, она и выходит замуж в джинсах и свитере, но ее заботливый жених позаботился, чтобы верхняя одежда была белой как у невесты. – На сиденье есть одеяло, – добавил мужчина.
Алли приняла его руку и забралась в сани. Конечно же, на сиденье, обитом мятым бархатом, лежало роскошное покрывало из искусственного меха. Ее поражало внимание Хадсона к деталям, вплоть до букетика белых роз, перевязанного широкой сатиновой ленточкой.
Со щелчком поводьев они отправились в путь. Сани скользили меж деревьев позади дома. Солнце почти село, свежий снег под полозьями отливал серебристо-голубым. Несколько мгновений спустя в отдалении показался простой деревенский амбар. Она улыбнулась про себя, зная, что в этом амбаре стоял ее любимый мужчина, ждущий, когда она пройдет к алтарю в его объятия. Но когда дверь открылась, у нее перехватило дыхание, и она сбилась с шага. И хоть она весь день думала об этом моменте, все ее фантазии оказались далеки от того, что ждало ее в этом амбаре.
Свечи занимали почти все доступные поверхности, освещая амбар теплым мягким светом. Над головой мерцали крошечные огоньки, точно звезды на ночном небе, с сеновала каскадом спадали белые цветы, создавая впечатление зимней сказки в помещении. От двери начиналась присыпанная лепестками роз белая дорожка, которая вела к дальнему концу амбара, к алтарю, где еще больше цветов образовывали арку над священником. Но вид Хадсона заставил Алли застыть, почти забыть как дышать, не говоря уж о том, чтобы идти. Их глаза встретились, и эта улыбка на его лице подтвердила, что он чувствовал то же самое, то же страстное желание, пульсировавшее между ними с их первой встречи. Их влекла друг к другу почти осязаемая магнетическая сила, перед которой меркли все препятствия и обстоятельства. Только теперь это была не просто похоть, влечение, желание или нужда. Теперь это была любовь.
Глава 19
Черт, дыши, напомнил себе Хадсон. Сердце колотилось в груди точно отбойный молоток. Десять лет и несколько месяцев, часов, дней, минут и секунд расплылись в мне-это-все-неважно.
Вот оно. Момент настал, Чейз.
Он стоял у импровизированного алтаря под навесом из цветов и гирлянд, окруженный десятками свеч, которые освещали винтажный амбар теплым свечением. Позади него стоял священник, готовый начать церемонию, а на улице начала падать снег. Хадсон посмотрел на часы, а затем мельком глянул на заиндевевшее окно. Его любимая женщина была где-то там, в санях, запряженных лошадью. В любой момент двери могут распахнуться, и она пройдет по этой белой дорожке, протянувшейся по всему полу.
Мысль о ней, стоящей в дверях, ничуть не облегчило напряжение в груди. Хадсон поднял руку, чтобы провести по волосам, но вовремя остановился. Когда придет Алли, он не хотел выглядеть так, будто только что скатился с постели. Проклятье, он нервничал. Будь на нем галстук, он бы его периодически поправлял. Но Алли его снова удивила. Так что вместо мартышкиного костюма (32) он ждал свою будущую жену в джинсах и кашемировом свитере. Его жену. Эти слова здорово ударили по нему. Он покачался на пятка и глубоко вздохнул. Он должен быть спокойным, невозмутимым и собранным, и ему нужно взять себя в руки как можно скорее.
Священник хихикнул.
– Расслабься, сын мой. Здесь только ты и твоя невеста.
Да ты что. Во всем мире был лишь он и его невеста. Хадсон потер бровь и слегка нахмурился. При других обстоятельствах Ник стоял бы рядом, дразня его и отпуская шуточки насчет потерянных колец. По правде говоря, он чувствовал себя последним сукиным сыном, не говоря брату о том, что делает, но ситуация критична, и их бракосочетание должно остаться тайной. Это было необходимо, но это не значит, что это было ему по душе. Он ненавидел тот факт, что священник и виолончелист будут единственными свидетелями момента, когда Алессандра Ингрэм Синклер станет его женой.
И в этот самый момент двойные двери открылись, виолончелист заиграл, и вся нервозность Хадсона исчезла.
Она была прекрасна. Нет, этого недостаточно. Элегантна. Гребанный ад, идеальна.
Хадсон смотрел, как Алли идет к нему под Thinking Out Loud (33) в переложении на виолончель, и невольно вспомнил, как увидел ее в первый раз. Она шла по пляжу – загорелые ноги, сарафан, светлые веснушки на носу и выгоревшие на солнце волосы. Он никогда не мечтал стать достойным ее, не говоря уж о том, что однажды она будет принадлежать ему. Тогда он был никчемным сопляком и не особо стал лучше с тех пор, но остаток своих дней посвятит тому, чтобы быть мужчиной, которого она заслуживает.
Боже, он любил ее. Почему она так долго идет к этому алтарю? Он едва сдержался, чтобы не встретить ее на полпути, но ничего не мог поделать с идиотской улыбкой, осветившей его лицо. И провалиться ему на месте, если эта улыбка не становилась шире с каждым ее шагом.
– Быстрее, – одними губами произнес он.
Ее смущенная ответная улыбка была поначалу лишь поднявшимся уголком рта, но потом лучезарно осветила все ее лицо.
– Я люблю тебя, – так же одними губами произнесла она. Она была столь прекрасна, и все еще нервничала, чего он совсем не хотел в данный момент.
– Дыши, детка, – прошептал он.
Музыка замедлилась, остановилась, и тогда...
– Сегодня вы празднуете один из величайших моментов в вашей жизни, – начал священник, – признаете ценность и красоту любви, сочетаясь брачными клятвами. Слова могут быть прекрасны, но лишь действия имеют значение. Одно должно быть сказано; одно – обещано; одно – пережито; и одним положено насладиться. Одно – этот день; другое – ваши жизни. Прошлое важно, но ваши жизни лежат в будущем.
Хадсон крепче сжал руку Алли. Стоять у алтаря с ней было подобно чувству, будто они взобрались на Эверест и наконец достигли вершины.
– Вы вступаете в священный статус, который является самым сокровенным опытом и самим таинством божественной любви. Нет нежнее уз между людьми, нет клятв священнее тех, что вы собираетесь принести. У вас есть кольца?
Хадсон достал из кармана кожаную коробочку и открыл ее, демонстрируя два платиновых ободка. Алли взяла его кольцо с сатина, надежно удерживавшего ободок на месте, и Хадсон сделал то же самое с ее кольцом и убрал коробочку обратно в карман. Держа кольцо, он повернулся к Алли и посмотрел на нее так, точно держал в своих объятиях.
– Я, Хадсон, беру тебя, Алли, в свои жены. Этим кольцом, на этой церемонии я делаю тебя той, кем ты должна была стать давным-давно. Я обещаю быть твоим любовником и спутником, твоим самым большим поклонником и самым большим вызовом и соперником, – его губы сложились в радостную улыбку. – Обещаю сохранять честные и бесстрашные отношения, – не отводя взгляда от ее лица, он надел кольцо на ее палец. – Я соединяю свою жизнь с твоей, прими это кольцо как знак моей любви и верности.
Взяв левую руку Хадсона и посмотрев ему в глаза, Алли начала произносить свои клятвы.
– Я, Алли, беру тебя, Хадсона, в мужья, будучи твердо уверенной, что ты моя единственная истинная любовь.
Губы Хадсона сложились в улыбку. Даже не обсуждая, оба они написали свои клятвы, отказавшись от традиционных.
– Я приношу тебе торжественную клятву быть твоим верным партнером в хорошие времена и плохие, быть рядом в болезни и в здравии, в радости и горе. Я обещаю любить тебя безоговорочно, утешать тебя в трудную минуту, поощрять твои мечты и цели. Я буду смеяться вместе с тобой, и я буду плакать вместе с тобой, расти с тобой разумом и душой, и прежде всего заботиться о тебе всю нашу жизнь, – она надела кольцо на его палец, и несмотря на все проблемы, все еще висевшие над ними, все в этом мире казалось правильным. – Прими это кольцо как знак моей бесконечной любви.
Хадсон держал ее за руку, и они просто стояли, глядя друг на друга. Эмоции, сиявшие в глазах молодой невесты, отражали его собственные. Она была его любовью, его жизнью, его домом. Они стояли, растворившись в моменте, пока священник не кашлянул.
– Выслушав обещания вашей привязанности и клятвы верности, я властью, данной мне штатом Висконсин, объявляю вас мужем и женой, – он посмотрел на них и улыбнулся. – Можете поцеловать невесту.
Хадсон обнял Алли и притянул ближе.
– Наконец-то ты моя, – прошептал он, прежде чем соединить их губы в медленном томительном поцелуе. Отстранившись, он заметил теплый румянец, заливший ее щеки, и провел пальцем по подбородку. – Ты выглядишь изумительно.
– И что будет дальше? – спросила она почти смущенно.
Хадсон улыбнулся.
– Вся наша жизнь, миссис Чейз.
(32) Так называют любую официальную одежду, поскольку та якобы напоминает костюм мартышки бродячего шарманщика.
(33) Песня Ed Sheeran – Thinking Out Loud
Глава 20
Поездка обратно в дом на озере была полна падающего снега, нежных касаний и прошептанных слов. Алли и Хадсон не могли глаз оторвать друг от друга, не говоря уж о руках, вот почему она едва заметила фонари, обрамлявшие подъездную дорожку, пока сани не остановились перед домом.
Она повернулась на обитом бархатом сиденье. Еще больше свечей в стеклянных подсвечниках были расставлены на лестнице.
– Это прекрасно, – произнесла она.
Хадсон выбрался из саней, и когда он протянул руку, его платиновое обручальное кольцо блеснуло в лунном свете. Вид ее кольца на его пальце заставил живот Алли затрепетать. Это официально. Он принадлежит ей. Навеки. И встретившись с ним взглядом, она поняла, что он прочел ее мысли, будто они были написаны на ее лице. И то, как сияли его голубые глаза, когда он ждал, пока его молодая жена выберется из свадебной повозки, говорило о том, что он чувствует то же самое. Она принадлежала ему, и ничто другое в этом мире не имело для него значения. В тот момент ей казалось, что он просто не может выглядеть сексуальнее. Но он заговорил, и все ее внутренности расплавились.
– Пойдемте, миссис Чейз, – сказал Хадсон, приподнимая уголок рта в озорной улыбке. – Вас ждет свадебный прием.
Алли вопросительно подняла бровь, вкладывая руку в его ладонь.
– Что ты задумал? – едва она поставила одну ногу на край саней, как он нагнулся и подхватил ее на руки. – Хадсон! – взвизгнула она. – Что ты делаешь?
Он хихикнул.
– Переношу свою невесту через порог, – крепко прижимая ее к груди, он без труда поднялся по лестнице. Добравшись до верха, он распахнул входную дверь, не потрудившись отвести от нее взгляд. – Я люблю тебя, – прошептал он перед тем, как их губы вновь соединились. Поцелуй начинался мягко, почти благоговейно, но потом руки Алли зарылись в его волосы, притягивая ближе, а его язык принялся жадно ласкать ее. Он крепче прижал ее к себе, углубляя поцелуй. Она чувствовала каждую его мысль, каждую эмоцию в том, как двигались его губы. Пробуя ее на вкус, поглощая ее, любя.
Когда он наконец отстранился, она едва могла дышать.
– Вот это улыбка, – сказал он. – А ты еще даже не видела моей лучшей работы.
Алли знала, что улыбается как идиотка, но ей было все равно. Она вышла замуж за единственного мужчину, которого по-настоящему любила. И остаток ночи она собиралась показывать ему силу этой любви.
– Так, я тут подумала...
– Я опасаюсь, когда ты так начинаешь предложение, Алессандра, – поддразнил он.
Она шутливо ударила его по плечу.
– Я думала, что в частной церемонии есть один большой плюс – теперь ничего не удерживает меня от того, чтобы раздеть тебя. Немедленно.
В глубине его груди завибрировал смешок.
– Как бы я ни ценил твой энтузиазм, – произнес он, и взгляд его потемнел, а голос сделался хриплым, – и как бы мне ни хотелось заявить свои права на тебя как на мою жену, есть еще несколько традиций, которые нужно соблюсти.
Он поставил ее на ноги, и Алли впервые получила возможность осмотреть гостиную. Небольшой круглый столик стоял перед камином, где на двух березовых поленьях танцевало пламя. Стол был укрыт белой скатертью, и между двумя элегантными приборами из китайского фарфора стояла ваза с белыми розами. Подойдя ближе, Алли увидела, что ужин уже подан, а открытая бутылка шампанского ждет в серебряном ведерке со льдом. Какую бы команду эльфов ни нанял Хадсон, чтобы организовать этот очень приватный прием, они ушли совсем недавно.
– Идеально, – пробормотала она.
Хадсон выдвинул перед Алли стул и подождал, пока она сядет. Но вместо того, чтобы обойти стол и занять свое место, он взял нож для масла из ее приборов и деликатно постучал им по бокалу.
– Что ты... – она хихикнула, когда ответ на невысказанный вопрос пришел на ум. Улыбнувшись в ответ, Хадсон наклонился и мягко поцеловал ее в губы. – Вау, а ты не шутил насчет традиций, да ? (34)
– Это только начало, детка, – он не стал объяснять дальше и вместо этого перешел к делу – налил им по бокалу шампанского и произнес тост, от которого ее сердце растаяло и пальчики на ногах подогнулись. Они поужинали при свечах, непринужденно беседуя о церемонии, смеясь над тем, что должен был подумать священник, увидев ее, идущую к алтарю в джинсах. Или что кучер в санях, должно быть, счел их хуже пары перевозбудившихся подростков. Но по большей части они лишь смотрели друг на друга с невысказанной признательностью за этот момент.
Как только Алли доела последний кусочек, Хадсон потянулся через стол и взял ее за руку.
– Мне нравится, как смотрится на тебе мое кольцо, – сказал он, поглаживая большим пальцем платиновый ободок.
– Помечаешь территорию?
Он хихикнул.
– Типа того. Поскольку я так понимаю, татуировка с надписью 'Моя' не вариант.
Алли нахмурилась.
– Эй, – он бережно сжал ее ладонь. – Я же просто шучу.
Она улыбнулась.
– Я знаю.
– Тогда что не так?
Ее взгляд упал на их переплетенные пальцы.
– Я всегда думала, что когда надену обручальное кольцо, то никогда больше его не сниму.
Она виновато пожала плечами.
Хадсон взял ее руку и прижался губами к кольцу.
– Настанет день, и это кольцо никогда не покинет твой пальчик, – его взгляд на мгновение помрачнел, но потом вернулось беззаботное веселье. – Но пока что время резать торт.
– Торт?
Он оттолкнулся от стола и встал.
– О да, я может и не профессиональный организатор мероприятий, но даже такой простой смертный как я знает, что жених с невестой должны разрезать торт.
Повернувшись, Алли смотрела, как ее муж направляется на кухню, полностью очарованная им. То, что он постарался объединить столько традиций в их импровизированном приеме, было ужасно мило. И все же она невольно думала о том, сколько традиций они упускают, сколько они не смогли бы соблюсти в любом случае. Даже если бы они пригласили на свадьбу половину Чикаго, отец Алли все равно не смог бы отвести ее к алтарю. Хадсон все равно не танцевал бы со своей матерью.
Она выпрямилась на стуле и отбросила нежелательные мысли из головы. Хоть они с Хадсоном и многое потеряли, они обрели друг друга, а ведь еще недавно это казалось им невозможным. И у них есть Ник и Харпер. Алли слегка нахмурилась при мысли, что они не поделились этим событиям с двумя самыми важными людьми в их жизни.
Хадсон внезапно оказался позади нее, прижавшись губами к уху.
– Мы сделаем все это еще раз перед дорогими нам людьми, – прошептал он, демонстрируя еще один пример сверхъестественного чтения ее мыслей.
Торт, который он поставил перед ней, выглядел почти слишком красивым для того, чтобы есть. Трехуровневый, с каскадом цветов из чего-то, по запаху напоминавшего ее любимую сливочную глазурь. Это миниатюрное творение было в точности тем, что она сама выбрала бы, и размер его как раз подходил для двоих.
– Кажется, эта честь принадлежит невесте, – сказал он, протягивая ей нож для торта с белым сатиновым бантиком на хрустальной рукоятке. Алли приняла его, заметив на лезвии переплетенные буквы А и Х и дату.
– Кажется, мы должны сделать это вместе.
Хадсон положил ладонь поверх ее руки, и они отрезали один кусок торта. Он отломил небольшой кусочек пальцами и поднес к ее губам.
– Открой ротик, детка, – тон его голоса вторил озорному блеску глаз.
Алли отстранилась и грозно на него посмотрела.
– Даже не думай об этом, Чейз, – традицию бросать друг другу торт в лицо она с удовольствием пропустила бы.
– А не то что, Чейз? – серьезное выражение лица перешло в веселый смех. – Расслабься. Хоть мне и понравился результат, сегодня я не собираюсь повторять наши занятия по украшению печенья.
– И что ты задумал на сегодня?
– Торт, Алессандра, – сказал он, игнорируя ее вопрос.
Алли поборола желание закатить глаза и вместо этого просто встретила его взгляд, пока он положил ей в рот кусочек торта.
– Вкусно.
– Дай попробую, – Хадсон зарылся пальцами в волосы Алли и привлек ее к себе. Его губы мягко двигались поверх ее губ, язык глубоко проникал в неспешном поцелуе. Когда он закончился, Алли была более чем готова покинуть прием и направиться прямиком в люкс для молодоженов, но Хадсон, похоже, не торопился. Он потянулся за пультом, лежавшим на столе, и нажал на кнопку.
– Время для первого танца, – из динамиков полилась песня Эда Ширана, под которую Алли шла к алтарю.
Расплывшись в улыбке, она приняла руку Хадсона.
– Ты правда продумал все на свете, да?
Он поднял руку Алли над головой и закружил по гостиной. – Я хотел, чтобы этот вечер стал особенным для тебя, – скользнув рукой по пояснице, он привлек ее к себе. – Для нас.
Она посмотрела на него снизу вверх.
– Каждый вечер с тобой – особенный.
– Ах, но это твой первый вечер в качестве моей жены, – он раскрутил ее и вновь привлек к себе. – Должен повысить ставки в игре.
Его лицо осветила почти мальчишеская улыбка. Такая же, что и много лет назад, невероятно по-мужски красивая и на удивление смущенная. Десять лет ничуть не ослабили эффект, который он на нее оказывал, и сердцем она знала, что он не ослабнет никогда.
Они покачивались под музыку, кружась по гостиной, пока Ширан напевал про вечную любовь. Рука Хадсона крепче обхватила талию Алли, он низко наклонил ее, запечатывая губы страстным поцелуем.
– Хмм, – промычал он ей в губы и тихо пробормотал, цитируя песню, которая уже заканчивалась: – До семидесяти лет.
– Я хочу намного больше, мистер Чейз. Девяносто минимум.
Хадсон рассмеялся, но когда он вновь поднял ее, его взгляд смягчился.
– Целой вечности будет недостаточно, – произнес он, проводя пальцем по ее нижней губе, затем опустил голову, мягко соединяя их губы. Это было легчайшее прикосновение, но каждый нерв в ее теле пробудился к жизни. Хадсон дразнил ее легкими касаниями, затем накрыл ее рот своим, целуя медленно, глубоко и долго. Она тихо застонала, наслаждаясь пьянящими ударами его языка, и когда его рука скользнула ниже талии, она прижалась к нему, страстно желая ощутить его обнаженную кожу своей.
Сзади раздался тихий щелчок камеры. Алли повернулась и увидела, что Хадсон снял их двоих на свой телефон.
– Улыбнись в камеру, – сказал он. Те же слова он произнес, когда фотограф прервал их танец в Филдовском музее. После вспышки камеры Алли невольно подумала, сколько они пережили с той случайной встречи три месяца назад. В глубине души она понимала, что им еще очень многое предстоит, но оттолкнула нежеланные мысли. Это вечер ее свадьбы, и единственное, что имело значение – это мужчина, который обнимал ее за талию, виском прижимаясь к ее виску.
– Уверен, в следующий раз, когда мы будем делать это, профессиональных фотографий хватит, чтобы забить весь твой планшет, – сказал он. – Но я хотел этот снимок чисто для себя.
– Это мне напомнило ту случайную встречу в сентябре, – сказала Алли.
Хадсон отключил телефон и убрал его в задний карман джинсов.
– Заставило подумать о том, как ты меня хотела той ночью?
В этот раз она все же закатила глаза.
– Вообще-то той ночью ты вел себя как напыщенная задница.
Он широко улыбнулся.
– Но ты все равно меня хотела.
Она прикусила губу.
– Возможно.
– Ну, той ночью я подумал, что ты испорченная замкнутая сука, – Алли раскрыла рот в притворном возмущении, но Хадсон просто улыбнулся и закончил мысль: – И еще прекраснее, чем в день нашей первой встречи. Что, для галочки, мне казалось невозможным в принципе.
– А теперь? – спросила она.
– А теперь я поверить не могу, что я такой счастливый ублюдок, которому довелось видеть этот твой взгляд.
– Какой взгляд?
– Тот, который говорит, что ты больше всего хочешь, чтобы я глубоко вошел в тебя.
Алли тихонько ахнула.
– Ну, если меня так легко прочесть, какого черта ты ждешь? Давай уже доведем дело до конца.
Хадсон расхохотался, запрокинув голову.
– Очень романтично, миссис Чейз, – легким движением он подхватил ее под колени и поднял на руки.
– И что ты теперь делаешь?
– Мы уже проходили это, – сказал он, направляясь к лестнице. – Я должен перенести тебя через порог.
– Порог спальни? – в ее груди поднялись пузырьки смеха. – Я думала, что имеется в виду только порог входной двери.
– Смейся сколько хочешь, но насколько я помню, это ты решила соблюдать приметы, – он широко улыбнулся. – Или знаки, как ты это называешь.
Алли обвила руками шею Хадсона, и он отнес ее наверх, в спальню. Команда эльфов-планировщиков свадьбы, очевидно, поработала и на втором этаже. На белом пуховом одеяле были разбросаны лепестки роз, на прикроватной тумбочке стояли свечи в стакане.
Он уложил ее на кровать королевских размеров, присоединился к ней, и они принялись раздевать друг друга. Нетерпеливые руки и непослушные пальцы в сочетании с беспокойными стонами и тихими смешками напоминали скорее двух подростков на заднем сиденье авто, чем пару в их первую брачную ночь.
Когда они оба оказались голыми, он не спеша накрыл ее тело, контролируя себя, что полностью противоречило их торопливому раздеванию, не говоря уж об эрекции, прижимавшейся к ее бедру. Все смешки исчезли, осталось лишь глубокое прерывистое дыхание.
Хадсон смахнул волосы с ее лица, большим пальцем лаская ее щеку.
– Меж призраков любви блуждал мой взор,
