Текст книги "До начала (ЛП)"

Автор книги: Эми Плам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 21.
ДЖУНО

Я вернулась в лагерь, Майлса нигде не видно. Надо же, как хорошо он все обустроил, не могу поверить, что это сделал парень, который всего неделю назад сидел в машине, пока я ставила палатку, разводила огонь и готовила.

Я отстегиваю флягу, снимаю арбалет и кладу их на землю. Достаю из сумки, висевшей неподалеку на дереве, кусок хлеба и принимаюсь жевать, параллельно рисуя на земле карту. Быстро, пока еще ничего не забыла, я делаю набросок того участка изгороди, что идет вдоль гор через лес к пустыне. Я отмечаю все, что мне удалось заметить: заросли деревьев, подлесок, достаточно густой, чтобы можно было в нем спрятаться, несколько ручьев и места, где они впадают в водоемы. Я зарисовываю животных, которых видела по обе стороны забора, и добрых полдюжины металлических коробок, что висели на некоторых столбах изгороди.

Закончив работу, я оглядываю поляну, задаваясь вопросом, куда же Майлс отважился пойти в одиночку. А затем замечаю, что молния на палатке застегнута изнутри.

Я подхожу ближе и резким движением расстегиваю ее. Майлс, секунду назад мирно спавший, вскакивает с выражением такого ужаса на лице, что я вскрикиваю и невольно отскакиваю назад.

– Черт возьми! Как же ты меня напугала! – кричит он, выбираясь из палатки.

– Это ты меня напугал! – отвечаю я, прижимая руку к стучащему, как отбойный молоток сердцу. – Чего это ты вздумал прилечь среди бела дня?

Майлс виновато смотрит на меня:

– Я устал. Вот и все.

– Ну ладно, – произношу я и иду к своей карте, жду, пока успокоится пульс. Когда я оглядываюсь на Майлса, он стоит все на том же месте и странно смотрит на меня.

– С тобой что-то не так? – спрашиваю я.

– Ничего! – резко отвечает он. – Все со мной так. Не важно. Я полностью нормальный... то есть, я полностью в порядке.

– Хорошо.

Я отворачиваюсь и наношу на карту еще пару деталей. Если он не хочет рассказывать, заставлять не буду. Но он явно чем-то обеспокоен.

– Что ты рисуешь? – меняет Майлс тему разговора. Он встает за моим плечом и начинает изучать карту.

– Я внимательно осмотрела ту часть изгороди, которая находится в лесу, – отвечаю я, показывая на карту.

– Нашла что-нибудь полезное? – уточняет Майлс, старательно избегая моего взгляда.

– Просто получила общее представление, – говорю я. – Хотела посмотреть, насколько это ограждение велико. Оно огромно, Майлс. За два часа я увидела лишь небольшую его часть. Мы сможем пройти вдоль него по горам незамеченными. И, думаю, именно сюда Эйвери приводит желающих поохотиться, – я указываю веткой на водоемы, – потому что именно сюда на водопой придут все животные. Где наша карта?

– В палатке, – отвечает Майлс и приносит ее мне. Я разворачиваю полностью карту, чтобы было легче изучать очерченную ручкой территорию.

– Сложно сказать, насколько точно тот мужчина с заправки нарисовал прямоугольник. Но, в целом, довольно верно: на территории ранчо не так уж много источников воды. Есть лишь этот кусок горной местности и две реки, текущие с востока. На большей части остальной территории земля сухая.

– И о чем это тебе говорит? – спрашивает Майлс, теперь уже своим обычным голосом. Что бы его до этого не напугало, все уже прошло.

– В предгорье никаких строений я не заметила. Так что, думаю, дом Эйвери находится где-то у реки. И хижины, в которых сейчас живут люди моего клана, тоже должны быть где-то там, иначе им пришлось бы каждый день возить воду. Это значит, что территория, которую мы ищем, где-то здесь, – я провожу пальцем от западного края прямоугольника, где находимся мы, к дальнему восточному углу, где обозначены две реки.

Майлс негромко присвистнул.

– А путь-то неблизкий!

– Да, почти целый день пешком, – отвечаю я и записываю на земле пару цифр. – Вчера солнце встало около шести, а село в восемь. Значит, день длится около четырнадцати часов. – Я измеряю ручкой сначала масштаб карты, а затем длину прямоугольника. – Если мы выйдем на рассвете, то будем там к наступлению темноты.

Я поднимаю глаза и смотрю на Майлса. Он обдумывает мои слова.

– Или, – наконец произносит он, проводя пальцем внизу линии, – мы можем проехать туда окольным путем: нас никто не заметит, на машине мы доберемся гораздо быстрее, а сам грузовик сможем потом использовать для побега.

– Хорошее предложение, – улыбаюсь я. – Я как-то не привыкла рассчитывать на транспортные средства. А по поводу побега... Я об этом еще даже не думала. Сначала стоит определить расположение Эйвери, моего клана и охранников, а потом уже действовать.

Майлс согласно кивает.

– Ну, и раз мы сошлись на плане А – то есть стратегии хитрости – скорей всего, нам еще придется угнать парочку машин. И как ты сказала: надо узнать, где находятся не только сами охранники, но и их транспорт, а также несколько входов или выходов по периметру изгороди.

Я широко улыбаюсь. Неужели Майлс не побоялся показать, и прежде всего самому себе, на что он действительно способен при выработке стратегии? Он доверяет мне настолько, что снял защитные барьеры и раскрылся. Наконец-то.

– Что такое? – спрашивает он, заметив выражение моего лица.

– Ничего. Продолжай, – киваю я.

– Конечно, если бы мы решились на план Б – стратегию силы – то бросились бы туда с шашками наголо. И если бы мы победили, то смогли бы просто захватить их машины и увезти людей. Но в это верится с трудом, если учитывать, с чем нам приходится иметь дело.

– А именно? – заинтересованно спрашиваю я.

– Принимая во внимание то, что у твоего клана нет оружия, ведь они находятся в плену, все, на что мы можем рассчитывать – это два арбалета, охотничий нож и пикап.

В ответ я лишь смеюсь.

– Тогда хорошо, что мы выбрали план А! Но если дело все же дойдет до драки, мы сможем рассчитывать на силу моего клана. Ах да, и на кое-какую помощь от Талли.

– Талли? – обескураженно спрашивает Майлс.

– Да, женщина, живущая в горах, домашней зверушкой которой прикидывается По, – напоминаю я.

– Но... как она может нам помочь из Юты?

– Ну, надеюсь, она больше не в Юте. Я позвала ее из Аризоны и попросила прибыть в Нью-Мексико.

– Стой... но как?.. – чуть ли не заикаясь, спрашивает Майлс. – Я думал, у нее нет телефона и вообще электричества.

– Нет, – ответила я. – Перед моим уходом она дала мне номер телефона магазина, в который она иногда заходит. Я передала через них сообщение: «Доберись до Розуэлла и жди сигнала». Надеюсь, она его получила, арендовала грузовик и уже направляется сюда. А это значит – еще один помощник по эту сторону изгороди и еще одна машина.

Майлс изумленно смотрит на меня.

– И как... как ты будешь с ней общаться?

– Пока я изучала изгородь, мне удалось связаться с По с помощью Йары. Так же, как тогда, когда его позвал Уит, помнишь, он взбесился на заднем сидении твоей машины? Если это сработает – а я надеюсь, что сработает – он будет здесь.

– Ух ты, – произносит Майлс. – Тогда... Добавим Талли и птицу в список наших резервов. – Он снова бросает взгляд на карту. – Отправимся сегодня вечером? Доедем до противоположного края заповедника, спрячем грузовик и пройдемся пешком? Можем разделиться: я пойду на север вдоль изгороди, ты – на юг, пока не дойдем до углов, а потом оба пойдем на запад. Если мы разделимся, то пройдем большее расстояние и закончим со всем до восхода солнца.

Я отрицательно качаю головой.

– Необходимо держаться вместе.

– Почему? – спрашивает он.

– Напоминаю, мы предполагаем, что периметр патрулируют охранники. Если они осматривают территорию по ночам, то всё, что им потребуется, чтобы засечь нас на голой и выжженной пустыне – это пара прожекторов.

– И что изменится, если мы будем держаться вместе? – интересуется Майлс.

– Я могу спрятаться с помощью Заклинания. Я даже смогу спрятать и тебя, как спрятала нас от твоего отца и его людей, пока ты находился в смертельном сне. Но если ты будешь на другой стороне изгороди, я не смогу тебя защитить.

Майлс задумчиво смотрит на меня.

– Жаль, я не могу замаскировать себя сам, – наконец произносит он, испытывая явное неудобство.

– Это Заклинания, – мягко отвечаю я. – Ты даже еще не знаешь, как Читать. Я ведь говорила: это не придет автоматически после проведения Обряда. Это есть образ мышления. Образ жизни.

– Не знаю, – медленно произносит он. – Просто пока тебя не было, кажется, я что-то почувствовал. Может, это ничего и не значит...

Мое молчание говорит само за себя. Майлс пожимает плечами и старается выглядеть безразличным.

– Ну и ладно, – бормочет он, засовывает руки в карманы и направляется к вершине горы. Я иду за ним. На самой вершине он останавливается и оглядывает пустыню. Я обнимаю его сзади и кладу голову на плечо.

– Тебя беспокоит все тот же вопрос: Йара это религия или магия, так? И как она на тебя повлияет?

Майлс не отвечает.

– Ты бы хотел, чтобы я не проводила Обряд? – спрашиваю я.

Он смотрит вверх, на спускающегося кругами ястреба, выслеживающего добычу.

– Я рад, что остался жив, – наконец отвечает он.

– Тебе не обязан становиться такими, как мы, Майлс. Ты можешь вернуться в Калифорнию и просто прожить очень долгую жизнь, старея целую вечность, пока не попадешь под несущуюся машину или шальную пулю.

Я тоже не спускаю с ястреба глаз. Иногда проще говорить неприятные вещи, когда не видишь реакции собеседника.

– Нет, не могу, Джуно, – отвечает он, дотрагиваясь до моей руки и заглядывая мне в глаза. Его глаза полны боли. И оправдания, которого я давно уже там не видела.

– Если бы я даже и хотел, мне пришлось бы постоянно переезжать. Люди заметят, что я не старею. Я буду вечно скитаться: только обустроюсь на одном месте, как кто-то что-то заподозрит, и мне придется срываться с места... И так каждые десять-двадцать лет. Что это будет за жизнь?!

– А кто-то подумает, что это поразительно. Подумай, сколько разных жизней ты можешь прожить. Сколько мест ты увидишь. Сколько профессий ты можешь сменить. – Но, даже произнося это, я знала, что Майлс с этим не согласится. У него было мало времени все обдумать. Привыкнуть к последствиям того, кто он есть. Для меня это всегда было неотъемлемой частью жизни клана, состоянием, которого я бы хотела достичь.

Я вижу, как Майлс сжимает челюсти: он не хочет соглашаться с моими словами, даже не хочет раздумывать над ними. И сейчас я не могу ничем его утешить. Но я могу его отвлечь. Я сжимаю его руку.

– Не хочешь присоединиться к моей тренировке по стрельбе?

– Сейчас? – удивляется он, постепенно выходя из мрачного настроения. – А разве нам не надо готовиться к отъезду?

– Нет, думаю, мы здесь переночуем и выдвинемся завтра утром. Хочу постараться связаться с отцом, прежде чем подходить ближе. А у тебя будет еще одна ночь, чтобы восстановить силы после смертельного сна. К тому же, мне будет спокойнее, если мы проведем еще один урок по стрельбе перед тем, как тебе, возможно, придется воспользоваться оружием. Если мы идем против человека с собственной армией, – заканчиваю она, – надо уметь за себя постоять.

Уголки губ Майлса чуть-чуть поднимаются, и боль в глазах уходит полностью.

– Надеюсь, цель окажется не милой и пушистой, – говорит он.

– Обещаю, у тебя будут только неодушевленные цели, – успокаиваю его я, беря под руку, и мы направляемся обратно к лагерю.

ГЛАВА 22.
МАЙЛС

– Майлс, я только вчера тебе это показывала. Дважды. И тогда у тебя все получалось, – Джуно озадаченно смотрит на меня.

– Знаю, но мне нравится слушать твои объяснения. И этот властный тон, когда ты говоришь, как и что делать... просто сводит меня с ума.

Джуно усмехается и закатывает глаза.

– Используй вот это, чтобы натянуть тетиву, – говорит она, показывая, как растянуть пока еще тугую плетеную тетиву.

Не хочу ей признаваться, что и в первые два раза я ее не слушал: она стояла сзади и прижималась грудью к моей спине, показывая, как правильно держать оружие.

– Правильно, – хвалит она меня, – затяни ее вокруг этого колышка, и он будет ее держать.

Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания, что она практически обвилась вокруг меня: одной рукой она поддерживает мою руку, держащую арбалет, другой – обняв меня за плечи, помогает прицеливаться, я одним коленом опираюсь о землю. Я даже и представить себе не мог, что тренировка может оказаться настолько эротичной. Хоть для кого-то. Хоть когда-то.

– Теперь вставляешь болт, – продолжает она, протягивая мне одну из своих сверхострых стрел, выструганных из дерева.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на нее, и моя щека оказывается в трех сантиметрах от ее. Между нами снова пробегают искорки.

Джуно опускает руки и поднимается. Теперь стоит, уперев руки в бока, и произносит:

– Ты не сосредоточен. А это важно. Даже если речь идет только о самообороне, и мы не собираемся «врываться на их территорию, как звездный десант», как ты изволил выразиться.

– Ясно. Все понял, – отвечаю я. – Тогда вернись туда, где только что стояла. Не думаю, что смогу сам вставить этот болт.

– Ха-ха, – отвечает Джуно, но глаза ее лукаво блестят, и она снова обхватывает меня за плечи, помогая установить болт в желоб.

– Подними арбалет вверх, до уровня глаз, так, чтобы ты видел цель прямо поверх крестовины.

Я делаю, как сказано, и смотрю поверх оружия на свою цель – дерево метрах в десяти от меня.

– Теперь двумя пальцами нажимай на спусковой крючок: он высвободит стрелу, – командует Джуно и обхватывает пальцами длинную часть арбалета с нижней стороны.

– Ты такая сексуальная, когда говоришь об арбалетах, – шепчу я, прицеливаюсь, как она мне показывала, и стреляю. Арбалет дает отдачу и больно ударяет в плечо, а стрела летит вперед через поляну... и втыкается справа от дерева.

– Ты это специально делаешь! – возмущается Джуно, выпрямляясь. – В первый раз, когда мы пробовали, у тебя все получалось.

– А почему ты не стреляешь? – спрашиваю я, тоже поднимаясь на ноги. – Я смог бы понаблюдать за твоей техникой стрельбы.

– Хорошо, – отвечает она, берет у меня арбалет, одним плавным движением натягивает тетиву и вкладывает болт в паз. Поднимает оружие на уровень глаз и прицеливается. Ее движения такие естественные, что арбалет кажется продолжением ее тела. Будто она – часть дерева, из которого вырезано это оружие. Часть паззла, превосходно встающего на свое место.

Наблюдая за тем, как она стреляет, я вспоминаю, как некомфортно ей было в Сиэтле, какая она была нервная и дерганная, будто рыба, выдернутая из воды. Она принадлежит дикой природе, а природа принадлежит ей.

Ее пальцы нажимают на спусковой крючок, и болт летит через поляну, так быстро, что я даже не успеваю его заметить, пока он не втыкается прямо в нужное дерево. Джуно улыбается и возвращает мне арбалет.

– Твоя очередь, – произносит она.

Я не спеша натягиваю тетиву.

– И давно ты этим занимаешься? – интересуюсь я.

– С семи лет, – отвечает Джуно.

– Мне немного полегчало, – говорю я, неловко вкладывая болт в паз.

– А что ты делал в семь лет? – в свою очередь спрашивает Джуно.

– Как я уже говорил – играл в видеоигры.

– Думаю, в них ты меня точно победишь, – замечает она.

– А я что-то уже начинаю в этом сомневаться, – отзываюсь я, глядя на нее. Она стоит, такая худенькая и маленькая, что те, кто ее не знают, могут запросто решить, что она слаба. И это ее преимущество. Наверно, она и в одиночку смогла бы справиться с этой кучей охранников... если бы у них не было кевларовых жилетов и автоматов.

Я поднимаю арбалет на уровень плеча и держу его, как показывала Джуно: левая рука снизу, а правая рядом со спусковым крючком. Стреляю. Мой болт прочно засел в дереве справа от болта Джуно. Она выдыхает и хлопает меня по плечу.

– Замечательно, – улыбается она. – Не можем же мы оба быть безупречными стрелками.

– Вот как? – восклицаю я, и хватаю ее, чуть приподняв над землей, она пытается высвободиться из моих объятий.

– Еще раз, – кричит она. – Может, ты и стал стрелять лучше, но меня не победил. Давай глянем, на что ты способен с более близкого расстояния.

Мы подходим к дереву на три метра, Джуно вытягивает из самодельных ножен, закрепленных на поясе, свой охотничий нож.

– Мой нож против твоего арбалета, – говорит она, поднимает руку с ножом вверх, к плечу, делает шаг вперед и резко бросает нож в дерево. Я замечаю блеск серебряного лезвия, когда по нему скользит солнечный луч, и не проходит и секунды, как нож глубоко вонзается в дерево рядом с ее болтом.

– Напомни мне больше никогда тебя не злить, – восхищенно восклицаю я. И прежде чем она успевает ответить, я снова вскидываю арбалет и стреляю. На этот раз мой болт входит в кору в паре миллиметров от ее ножа.

– Неплохо, – пораженно говорит Джуно и подходит к дереву за ножом и болтами. Вернувшись, протягивает мне стрелы, и следующие полчаса мы проводим, соревнуясь друг с другом. Уже много лет я так не веселился.

В конце концов, Джуно забирает у меня арбалет, вкладывает болт и спрашивает:

– И кого подстрелим сегодня на ужин?

– Если нужно выбирать из этих пушистых диких зверюшек, то тот кролик на ужин был совсем недурен, – отвечаю я, все еще чувствуя себя нехорошо от мысли, что надо убивать живых существ, чтобы питаться. Но это не идет ни в какое сравнение с той тошнотой, которую я испытал, когда я увидел Джуно с мертвым кроликом на горе Рейнир.

– Хорошо, тогда иди за мной.

Джуно показывает мне, как передвигаться неслышно, не ступая на тоненькие ветки и все, что создает шум. Мы проходим мимо белок, птиц, даже мимо змеи, ползущей по усыпанной листьями земле, и никто из животных нас не замечает. Наконец мы останавливаемся, и Джуно показывает головой в сторону большого коричневого кролика. Она поднимает арбалет, нажимает на спусковой крючок – и вот, кролик уже лежит на боку, не двигаясь. Джуно бросается вперед и вытаскивает болт. Когда я подхожу ближе, то слышу, что она шепчет над кроликом какие-то слова.

– Что ты ему сказала? – спрашиваю я.

– Я поблагодарила его за то, что он отдал свою жизнь, чтобы накормить нас, – просто отвечает она. – Это часть жизненного цикла. Энергия земли переходит к нам от кролика, которого мы съедим.

– Ты и растениям говоришь спасибо, когда их ешь? – уточняю я.

– Нет, это глупо, – говорит она. – Растения ведь не могут слышать.

– А мертвые кролики могут, – добавляю я. Но Джуно лишь улыбается, как бы говоря, что однажды я это пойму, и я как всегда не могу не улыбнуться в ответ. Джуно добывает еще одного кролика и отдает их нести мне. Я несу мягкие тушки за шкирку, пока мы идем обратно к лагерю, и стараюсь на них не смотреть, чтобы Джуно не догадалась, насколько мне неуютно. Конечно, я настоящий лицемер – с самого детства я ем мясо, не задумываясь, откуда оно. Но, даже зная это, я не могу себя заставить смотреть, как Джуно достает охотничий нож, разделывает их и натыкает мясо на шампуры, поэтому я занимаюсь костром.

После ужина мы молча сидим при свете костра. Наступают сумерки, воздух вокруг темнеет, приобретая оттенок индиго. Моя мама всегда называла это время «часы синевы». Вдруг Джуно выпрямляется, а на лице вместо выражения умиротворения появляется тревога.

– Не двигайся, – шепчет она и тянется за арбалетом.

Я же ничего не вижу и не слышу. Но потом среди деревьев где-то впереди раздается треск веточки, и становится виден темный силуэт.

– Я безоружен, – произносит незнакомец.

– Зато у меня оружие есть, и я не побоюсь им воспользоваться, – кричит в ответ Джуно, всматриваясь в темноту поверх заряженного арбалета.

Человек делает пару шагов вперед, и его лицо освещается рыжими всполохами от костра. Он поднимает руки вверх, еще раз показывая, что не вооружен.

– Ты, – сплевывает Джуно. И ее лицо становится каменным.

– Джуно, – произносит Уит. – Наконец-то. Я так рад, что ты здесь.

ГЛАВА 23.
ДЖУНО

– Что тебе нужно? – спрашиваю я, не опуская арбалет.

– Просто хочу поговорить, – отвечает Уит. – Никто не знает, что я здесь. И о том, что ты здесь, я тоже никому не говорил.

Я замираю. Уит неуверенно переступает с ноги на ногу.

– Я могу присесть? – интересуется он.

– Делай, что хочешь, – произношу я, не убирая пальцев со спускового крючка, пока он опускает руки и, морщась, присаживается у костра. На нем новая одежда: джинсы и рубашка с воротником и короткими рукавами. Его предплечья забинтованы, а когда он подходит ближе, я замечаю длинный порез на лбу, на который наложено не меньше десятка швов.

– Джуно, я не причиню тебе вреда, – произносит Уит.

– Уже причинил, – отзываюсь я. В моем голосе столько ненависти, что я почти ощущаю, как мои слова превращаются в алое облачко ярости.

Уит кивает, будто соглашаясь со мной, и смотрит на Майлса.

– Оставь нас, нам с Джуно нужно поговорить наедине.

– Майлс никуда не пойдет, – отвечаю я. – Все, что ты хочешь сказать, можешь сказать при нем.

– Почему? Потому что ты уже рассказала ему о нас? Кажется, не я один раскрываю наши секреты людям из внешнего мира, – насмешливо произносит Уит.

– Я поделилась не только нашими секретами, – говорю я. – Твои «друзья» чуть не убили Майлса – и убили бы, если бы я не провела над ним Обряд.

– Ты... что? – Лицо Уита бледнеет, и буквально на секунду он теряет самообладание и изумленно смотрит на Майлса. – Значит, Майлс первый человек из внешнего мира, который... над которым провели Обряд.

– Ты хотел сказать, который принял Амрит, – уточняю я.

– Да, – признается Уит, по-прежнему пораженно пялясь на Майлса. – Но это было всего три дня назад. А он уже поправился и может ходить. Ты заметила еще что-нибудь необычное или какие-нибудь побочные эффекты?

– У тебя был целый клан подопытных кроликов, – отрезаю я. – А теперь давай ближе к делу.

Уит хмурится и скрещивает руки на груди.

– Я поинтересовался ради его же блага.

– Бред собачий, – отвечаю я. – Опусти руки.

Уит расцепляет руки.

– Возьми, – протягиваю я Майлсу арбалет, – и стреляй, если он вздумает шевельнуться.

– А это так необходимо? – Уит явно веселится, словно считает все происходящее каким-то розыгрышем.

– Необходимо, – отвечаю я. Майлс садится лицом к Уиту и кладет на колени заряженный арбалет.– А теперь говори.

Уит поднимает глаза и смотрит на луну, словно ищет поддержки, потом начинает говорить:

– Я знаю, как все это выглядит. Знаю, что ты считаешь меня виновным в нападении на клан. Собственно, так оно и есть.

Я наблюдаю за ним, используя те приемы, которым он же меня и учил, чтобы понять, лжет человек или нет. Уит осторожен, и его лицо невозмутимо, ничего не выражает.

– Я действительно уехал с Аляски, чтобы встретиться с потенциальными покупателями Амрита – уверен, отец этого парня тебе уже поведал об этом. – Уит изучает меня так же внимательно, как и я его. Старается выяснить, как много мне уже известно. Я решительно смотрю ему в глаза.

– Я получил одобрение старейшин, – продолжает он, но замечает, как сузились мои глаза, и идет на попятную. – Но не на распространение препарата. Это было лишь мое решение. Причиной моего отъезда было налаживание связей с внешним миром... если что-то происходит, лучше, если мы будем владеть нужной информацией.

– Я это поняла, когда увидела привезенные тобой современные книги, – говорю я.

– Для нас было важно находиться в курсе событий, – объясняет Уит.

– Почему? – задаю я свой вопрос.

– Мы хотели оставаться «невидимыми», и было необходимо подтвердить, что мы находимся вне поля зрения внешнего мира.

– Ты мог бы узнать об этом, выбравшись в Анкоридж или прочитав газету, – замечаю я. – Зачем нужны научные книги?

Уит вздыхает.

– Некоторые из нас никогда не прекращали изысканий в нашей области. Необходимо было оставаться в курсе последних экологических и научных исследований.

– Так необходимо, что ты предал нас и выдал наши секреты тому, кто больше заплатит?

Уит разочарованно вздыхает. Словно до последней минуты был уверен, что сможет убедить меня взглянуть на вещи с его точки зрения. Он снова бросает взгляд на Майлса.

– Я бы предпочел, чтобы этот мальчишка не тыкал в меня опасным оружием, с которым он явно не знает, как обращаться.

– Эй! – прикрикивает Майлс.

– Не обращай внимания, – говорю я ему и вновь поворачиваюсь к Уиту. – Ты за нами наблюдал.

– Конечно, наблюдал. Я хотел, чтобы вы без проблем добрались сюда. В целости и сохранности, – отвечает Уит. – И кстати, я не хотел, чтобы Джейк стрелял в парня.

– Ну, это же все меняет, – хмуро замечает Майлс и кладет арбалет рядом с собой на землю.

Уит игнорирует его замечание.

– Джуно, все пошло не по плану. Я люблю клан так же, как и ты...

– Я в этом сильно сомневаюсь, – прерываю я его.

– Ты и не должна мне сразу поверить, – отвечает Уит. – Но все, что я сделал, было ради клана и его блага.

На моём лице скорее всего отражается отвращение, но я молчу. Хочу услышать, что он еще скажет.

– Как много тебе рассказал Блэквелл? – спрашивает Уит.

– Рассказывай с самого начала, – приказываю я.

– Формулу Амрита придумали твоя мать, твой отец и я, – начинает свой рассказ Уит. – Мы были своего рода мозговым центром в Движении Геи, оно состояло из людей, которых вы знаете как старейшин. Мы обсуждали проблему восстановления экосистем, и одним из приоритетов было сохранение различных видов – в первую очередь местных видов Соединенных Штатов. Зоологи нашей группы предложили теорию: если увеличить продолжительность жизни животных, это обеспечит увеличение количества их репродуктивных циклов, а, значит, увеличится количество потомства – огромный шаг на пути к сохранению видов. И тут твоя мама вспомнила историю, которую слышала еще в детстве – насколько я помню, местную легенду ее родины, Монголии.

– Какой Монголии? – восклицаю я. – Моя мать была китаянкой!

Уиту явно стало неуютно.

– Вообще-то, ее предки были выходцами из южной Монголии. Несомненно, твой отец рассказал бы об этом...

Уит надавил на больную мозоль. Да, больно – очень больно – впервые услышать об этом не от собственного отца, а от человека, предавшего свой клан. Но расстраиваться нет смысла – делу это не поможет. Сейчас я подавлю эти чувства, лучше дам им волю потом, на тренировке.

– Продолжай, – требую я.

– Это легенда о раненой волчице, которой дали некий волшебный эликсир. После чего она не только излечилась, но и смогла пережить несколько поколений людей и породить множество выводков волчат. Твоя мать заинтересовалась происхождением легенды и начала искать ингредиенты, которые могли быть использованы. А я нашел упоминание о подобной истории в древних индуистских трактатах, и там эликсир называли Амрита. Твой отец, будучи фармацевтом, начал работать с теми растениями и минералами, которые упоминались как в легенде твоей матери, так и в найденных мной трудах. И, наконец, мы разработали то, что полагали работающей формулой. В целевую экспериментальную группу входили серые и рыжие волки, а также другие представители семейства псовых. Сначала мы испробовали вещество на лабораторных мышах, затем на маленькой группе собак. И сразу стало ясно, что животные, получившие Амрит, стали невосприимчивы к болезням.

Но прежде чем объявить о результатах всему научному сообществу, мы решили провести один последний, окончательный эксперимент – принять Амрит самим. И когда мы поняли, что у нас нет никаких побочных эффектов, мы захотели расширить эксперимент на весь наш круг. Все прошло без происшествий, кроме, как ты знаешь, смертельного сна.

После этого начались споры о том, является ли нашим моральным долгом сообщить о результатах всему миру. Кое-кто, включая меня, считали, что нельзя не поделиться таким грандиозным открытием с человечеством. Но большинство было против. Они приводили единственный аргумент: существование нашей планеты Геи важнее существования населяющих ее существ. Если Амрит станет общедоступен, это приведет к глобальной перенаселенности и, в конечном счете, к разрушению Геи. По крайней мере, такова была их гипотеза.

И вдруг твой отец заметил, что некоторые из подопытных животных не стареют. А потом у Эмили родилась Пенелопа, и у девочки была эта звездообразная патология сетчатки. Тогда мы решили скрыться от мира – пока не узнаем, какие долгосрочные эффекты могут быть у препарата. Продолжение истории ты знаешь и сама.

– Значит, ты отказался от своей цели, чтобы решить проблему вымирающих видов? – спрашиваю я.

– Мать твоих хаски, Остин... – начал он, приподнимая брови. Я киваю, очень интересно, к чему он клонит. – На самом деле, она их прапрабабушка. Если бы мы не кастрировали большинство собак, сейчас у нас их были бы сотни. Или даже тысячи.

От огромного количества мыслей кружится голова. Старейшины никогда не прекращали исследований. И мы были не единственными подопытными – препарат испытывали и на наших собаках, наблюдая за ними уже три десятилетия.

Уит замолкает, давая мне время обдумать его слова, а затем продолжает вновь:

– И все это время я был уверен в том, что Амрит должен быть доступен внешнему миру. Я верю, что его распределение можно сделать ограниченным, и рост населения можно контролировать. А деньги, которые мы могли бы за это получить, гарантировали бы финансовую стабильность клана. Если секрет вышел бы наружу, нам больше не пришлось бы прятаться. А если старейшины предпочитают изоляцию от общества, то можно было бы купить собственный остров и обустроить его по последнему слову техники. Древний эликсир жизни был бы доступен тем, кто сможет его купить, а наш любимый клан мог бы жить комфортно и безопасно.

– Клан и так жил комфортно и безопасно, – возражаю я. – А теперь из-за тебя они лишены свободы.

Уит поднимает руку.

– Позволь мне закончить, Джуно. Я предложил эликсир двум крупнейшим организациям, с которыми у меня были старые связи и которым я мог доверять: Блэквелл Фармасьютикл, деятельность которой десятки лет назад была нацелена на поиски препаратов, продляющих жизнь, и организации Охотника Эйвери, который еще в шестидесятых, когда я впервые встретил его, тратил кучу денег на криогенику<sup>[8]8
  Криоге́ника – раздел физики низких температур, изучающий закономерности изменения свойств различных веществ в условиях крайне низких («криогенных») температур.


[Закрыть]</sup> и борьбу с болезнями. И оба, как я знал, могли дать финансовое вознаграждение, которое я собирался передать клану. Но до этого я хотел выяснить, согласны ли они выполнить мой план по этическому распространению эликсира: препарат должен был быть доступен не только богатейшим клиентам. Я хотел, чтобы определенное количество Амрита передали странам, где свирепствуют эпидемии, пусть они и не имеют денег.

Что-то в его лице не так, когда он произносит последнюю фразу, но точно могу сказать, что открыто он мне не врет. И тогда я понимаю: он врет сам себе, используя эту гуманистическую идею, как оправдание.

– Видишь, Джуно, – продолжает Уит. – Я не зло. Я забочусь о клане. И я бы никогда их не продал.

– Тогда почему они сейчас в плену, да еще и за электрическим забором? – спрашиваю я.