Текст книги "Белая Роза (ЛП)"

Автор книги: Эми Эвинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Все в порядке, Вайолет, – шепчет он. – Дыши.

Легкие рвутся наружу, и все окружение давит на меня. Я зарываюсь лицом в его грудь, и из меня льется поток слез. Машина заводится, через тело проходят вибрации. Я слышу приглушенные звуки открывания и закрывания гаражной двери, а затем меня бросает на Эша, когда Гарнет съезжает на проезжую часть. Машина движется так, что голова идет кругом; теперь меня бросает спиной на другую сторону багажника, и тело Эша ударяется об меня.

– Знаешь, – вздыхает Эш, – я думаю, он наслаждается ситуацией.

И затем, как и в случае со слезами, я закатываюсь истерическим смехом, мой желудок так сильно сжимается, что становится больно, и Эш тоже смеется, только его смех переходит в судорожный кашель.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, целуя его во все места.

– Я в порядке – ох, – отвечает он, когда мои губы попадают на его ушибленную щеку. – Что именно произошло? Последнее, что я помню, как герцогиня входит в мою комнату.

Я рассказываю ему об аркане с голосом Гарнета на другом конце, и о герцогине, связавшей меня, и Аннабель…

– Я оставила ее там, – говорю я. – В полном одиночестве.

– Ты должна была, – шепчет Эш. – Вайолет, у тебя не было выбора.

Мы молчим некоторое время. Чувство вины, боли и горя, которые мне удалось подавить на время нашего побега из дворца, возвращаются. Я все еще вижу ее лицо в темноте, чувствую лилейный запах ее волос.

– Это моя вина, – шепчу я. – Если бы я не… если бы мы…

– Нет. – Здесь в темноте это слово звучит громко и властно. – Герцогиня убила Аннабель, Вайолет. Не ты. И не я.

Я кладу голову ему на плечо и даю себе молчаливое обещание – не забывать ее, никогда. Оставить ее в живых единственным возможным способом.

– Ты знаешь, куда мы едем? – спрашивает он.

– Нет.

Теперь, когда мы на дороге, поездка довольно спокойная. Извернувшись, я снимаю пиджак и набрасываю его на Эша.

– Вайолет, я не…

– Мы оба им воспользуемся, – настаиваю я, прижимаясь к нему как можно ближе. Его кожа ледяная.

Эш гладит меня по волосам. Вибрации автомобильного двигателя успокаивают и расслабляют.

– Ты спасла мою жизнь, – шепчет он, я ощущаю его теплое дыхание на виске.

– Я не собиралась просто оставлять тебя там.

Он мягко смеется. – Я благодарен.

– Ты бы сделал тоже самое для меня.

Кажется, что мы едем так уже несколько часов, как вдруг машина резко останавливается, и багажник открывается. Луна, должно быть, вышла снова, потому что силуэт Гарнета окутан серебристым светом.

– Вы двое хорошо прокатились? – спрашивает он с ухмылкой.

Эш выбирается из багажника и помогает мне, накидывая пиджак поверх моих плеч. – Где мы?

Я оглядываюсь. Это какой-то темный проулок между двумя неприметными прямоугольными зданиями.

– Морг, – отвечает Гарнет.

Я начинаю дрожать.

Он ведет нас к железной двери, окрашенной в белый цвет, такой же, как и само здание.

– Она не заперта? – спрашиваю я.

– Это морг для слуг и суррогатов, – объясняет Гарнет.

– Ясно, – бормочу я.

Внутри морга прохладно и пахнет антисептиком. Гарнет достает из-за пояса маленький фонарик, освещая несколько длинных коридоров с унылыми зелеными стенами. Мои ноги прилипают к натёртому воском полу.

– Куда мы идем? – шепчу я.

Он светит лучом фонарика влево, а затем вправо.

– Хороший вопрос. Люсьену не представилось случая рассказать тебе, где именно вы собираетесь с ним встретиться?

– Я должна была умереть, – говорю я.

– Верно.

– Мы можем следовать указателям. – Эш стоит у угла, где пересекаются два коридора, пристально глядя на стену. – Гарнет, посвети.

Гарнет освещает фонариком стену, где есть указатель.

СУРРОГАТЫ

ФРЕЙЛИНЫ

СЛУГИ

Мы сворачиваем в зал по правой стороне, проходя через распашные двойные двери в другой коридор. Эш пробует дверь впереди нас.

– Закрыто, – говорит он.

– Эта открыта, – говорит Гарнет, открывая дверь. Он щелкает выключателем, и взору предстают стоящие у стен блестящие серебристые отсеки, ряды и ряды квадратных дверей.

– Это для… – Я не могу заставить себя произнести слово “тел”.

– Да, – шепчет Эш.

– Они все… заняты?

От мысли о таком большом количестве мертвых суррогатов мне становится еще холоднее. Я ощущаю застывшую кровь Аннабель на коленях.

– Надеюсь, что нет, – отвечает он.

– Думаешь, Рейвен уже здесь? – спрашиваю я. Рейвен фактически оцепенела, когда я дала ей сыворотку днем на ленче у герцогини. Но она очнулась, когда услышала мой голос. Я должна надеяться, что она меня поняла.

Эш сглатывает ком в горле. – Есть только один способ узнать.

– Рейвен – это кто? – спрашивает Гарнет.

– Моя лучшая подруга, – отвечаю я. Ноги начинают трястись, когда я подхожу к одному из отсеков. – Суррогат герцогини Камня. Я дала ей сыворотку Люсьена.

– Что ты сделала? – Гарнет качает головой. – Знаешь, если бы Люсьен не был нацелен на спасение твоей жизни, думаю, он тебя убил бы.

Я игнорирую его; пальцы трясутся, пока я поворачиваю ручку и распахиваю дверь.

Пусто.

Я выдыхаю.

– Один есть, – говорит Эш, подходя ко мне. – Осталось еще несколько дюжин.

Вместе с Эшем мы методично начинаем открывать все дверцы. Гарнет ошеломленно смотрит на нас. Мы открыли семь пустых отсеков, как вдруг Эш тихо произносит: – Вайолет.

Я иду к нему и, следуя за его взглядом, вижу черный мешок, заполняющий длинное прямоугольное пространство. Вместе мы выдвигаем металлический лист, на котором он находится. Эш тянется, чтобы расстегнуть мешок.

– Нет, – говорю я. – Я это сделаю.

Очень осторожно я расстегиваю молнию, обнаруживая бледное, закоченевшее лицо. У меня перехватывает дыхание.

– Это не Рейвен, – говорит Эш.

Я качаю головой, глаза наполняют слезы.

–Ты знала ее?

– Нет, – говорю я. – Но встречала однажды.

Это девушка с похорон Далии, которая искала свою сестру. Я положила руку на ее ледяной лоб. Она выглядит такой юной.

Меня потрясает вся несправедливость этой ситуации. Что делает меня особенной? Почему я заслуживаю спасения, а не эта девушка, львица или Далия? Я чувствую, как во мне закипает злость на Люсьена за то, что заставил меня признать эту ужасную правду, а не показал, как справиться с этим.

Ты спасла Рейвен, шепчет голос у меня в голове.

Думаю, что еще нет. И этого недостаточно.

Я застегиваю мешок и возвращаю девушку, имя которой я никогда не узнаю, назад в ее металлическую гробницу.

– Давай продолжим искать, – говорю я Эшу.

Мы находим еще четырех девушек, ни одну из которых я не узнаю.

– Что если она не приняла ее? – говорю я. К моему горлу начинает подкатывать паника.

– Она приняла, – уверяет меня Эш, но его слова бессмысленны, и я могу сказать, что он это знает. Невозможно узнать, поняла меня Рейвен или нет.

– Вероятно, они еще не нашли ее, – говорит Гарнет. Он небрежно с руками в карманах стоит у стены, как будто он бывает в моргах ежедневно.

– Почему ты все еще здесь? – спрашивает Эш.

Гарнет пожимает плечами.

– Хочу посмотреть, что произойдет, когда Люсьен узнает, что ты здесь. – Затем он ухмыляется. – Кроме того, я давно так не развлекался. Быть королевской особой так скучно. Я хватаюсь за любой шанс насолить своей матери. Украсть суррогата прямо из-под носа? Из ее собственного дома? Слишком хорошая возможность, чтобы упустить.

– Почему ты так ее ненавидишь? – спрашиваю я.

– Хм, да ладно, Вайолет, ты прожила с ней два месяца, – говорит Гарнет. – И как ты относишься к ней?

Он прав.

– Теперь умножь это на всю жизнь. – Гарнет чешет затылок. – Чудо, что я сумел хорошо приспособиться.

Раздается эхо от закрывания тяжелой железной двери, от чего мы все замираем на месте.

– Свет! – шипит Эш. Гарнет бросается к стене, и мы погружаемся в темноту. В течение нескольких секунд не слышно ничего, кроме тишины. Затем раздаются безошибочные звуки шагов и голоса.

– Мы должны спрятаться, – говорит Гарнет.

– Где? – спрашиваю я. – Я ничего не вижу.

Слева от меня раздается щелчок, и включается фонарь Гарнета. Луч света падает на Эша. Он присел возле одного из отсеков, находящегося в углу по левой стороне в самом низу. Дверца открыта, и наши взгляды встречаются.

– Нет, – шепчу я.

– У тебя есть идея получше? – говорит Гарнет, хватая меня за руку и подтаскивая к Эшу. Я присаживаюсь у черной квадратной дыры, где хранилось множество мертвых суррогатов, и в моем желудке поднимается что-то сильнее отвращения и острее страха. Прятаться здесь кажется настолько неправильным, что мои конечности немеют и не слушаются.

– У нас нет выбора, – говорит Эш. Я открываю дверцу рядом с его отсеком и заставляю ноги двигаться, а тело изогнуться и проскользнуть внутрь – и вот я лежу лицом вниз на холодном металлическом листе. Голоса настолько близко, что я почти могу разобрать отдельные слова, а также слабый писк. Фонарик погас. Гарнет закрывает свою дверцу, затем Эш.

Я делаю глубокий вдох и запираюсь изнутри.

Глава 4

ТЕМНОТА ВНУТРИ ЭТОЙ МЕТАЛЛИЧЕСКОЙ ГРОБНИЦЫ КУДА, КУДА хуже, чем чернота в багажнике Гарнета.

Я прижимаюсь лбом к холодной стали и пытаюсь представить, что я где-то еще, что Эш со мной, или что все это сон, и я скоро проснусь в Болоте.

В комнате включается свет.

В мое укрытие проникает бледный желтый свет. На дверце нет ручки с внутренней стороны, поэтому я оставила ее немного приоткрытой. Доносятся приглушенные голоса двух мужчин.

– …не хотел, чтобы кто-нибудь заметил, я полагаю.

– Не думаю, что кому-то есть дело. Сколько суррогатов уже она изжила за эти годы? Двадцать?

– Ты не на том месте, чтобы считать, парень. Мы делаем то, что нам говорят. – Первый голос определенно старше. – Они говорят, – Дом Камня, подъем в полночь, – и мы это делаем.

Дом Камня! У них Рейвен! Я почти плачу от облегчения.

Снова раздался странный шум, затем дверь распахнулась. Я слышу шуршание.

– Она не очень тяжелая, правда? – спрашивает второй голос.

– Они все легкие, парень. Вот увидишь.

Слышно, как по металлу двигается пластиковый мешок. Дверь закрывается.

– Теперь, – грубо говорит первый голос, – обратно спать, и будем надеяться, что сегодня звонков больше не будет.

Когда они уходят, слышно, как их обувь прилипает к полу. Свет выключается.

Я стараюсь не шевелиться как можно дольше, едва позволяя себе дышать, прислушиваясь, не возвращаются ли они. Наконец, я не могу больше этого терпеть. Я царапаю дверь ногтями, открывая ее. Я выскальзываю из отсека так быстро, как могу, и падаю на полированный пол, когда Эш и Гарнет открывают свои дверцы. Я поднимаюсь на ноги, вскидываю вверх руки в своем большом пиджаке и шарю ладонями по стене, пока не нахожу выключатель.

После такой темноты свет кажется мучительно ярким. Лицо Эша лишено цвета, и он медленно поднимается на ноги. Гарнет остается на полу, прислонившись к шкафам и приглаживая свои светлые волосы, выглядя более напуганным, чем я его когда-либо видела.

– Она здесь, – говорю я Эшу.

– Я знаю, – отвечает он.

У меня на лице появляется улыбка, и я с целеустремленной свирепостью начинаю открывать двери, отталкивая Гарнета, пока не нахожу ту, что была пуста раньше.

Я выдергиваю металлический лист, и выскальзывает тело Рейвен, скрытое в толстом черном мешке. Эш и Гарнет присоединяются ко мне, когда я тяну за молнию и открываю мешок.

Лицо Рейвен холодное и безжизненное, как и у всех остальных девушек в этом месте, и на одно парализующее мгновение я боюсь, что она на самом деле мертва. Ее красивая карамельная кожа выглядит восковой, ее глянцевые черные волосы тонкие и спутанные. Она голая. Я быстро стягиваю пиджак ратника и набрасываю на тело, но прежде я замечаю, насколько она болезненно и отвратительно худая – видны все ребра, и ее бедра выступают по обе стороны от ее небольшого живота.

Я прижимаю руку к ее щеке. Ее кожа словно лед.

– Рейвен, – говорю я; мой голос дрожит. Я ожидаю увидеть трепет ресниц или шевеление губ, но ничего нет. Моя лучшая подруга все еще мертва.

– Рейвен, это я, – говорю я. – Это Вайолет. – Мне больно глотать. – Пожалуйста, проснись. Я спасу тебя. Пожалуйста, вернись ко мне.

Последовавшее молчание просто сокрушительно. Я разваливаюсь на куски под его тяжестью.

– Может быть, она действительно… – начинает Гарнет, но я оборачиваюсь и бью руками его в грудь, заставляя его оступиться назад.

– Она не мертва! – шиплю я. Я поворачиваюсь к Рейвен и встряхиваю ее. Ее голова мотается по металлу. – Проснись, Рейвен! Давай, ты приняла сыворотку, я знаю, что ты сделала это, так что, пожалуйста, ПРОСНИСЬ!

Я бью ее по лицу.

Но ничего не происходит.

Я чувствую руку Эша на своем плече. – Вайолет, мне очень жаль.

Я отдергиваю руку. В данный момент я не хочу ничьей жалости. – Она…

Внезапно глаза Рейвен открываются. Ее тело сгибается, глазные яблоки вылезают из орбит, затем она наклоняется на бок и ее рвёт на пол. Эш и Гарнет отскакивают назад, когда тело Рейвен сводит судорогой в кашле и рвотных позывах, но я кидаюсь к ней, прислонившись лбом к ее плечу, моя рука гладит ее волосы, и я безмерно благодарна за то, что я чувствую, как она дышит, двигается и живет. Она ложится на спину, тяжело дыша. Ее глаза мечутся, пока не находят меня.

– Вайолет? – хрипит она. Слезы текут по моим щекам, но я не хочу их вытирать.

– Я здесь, – отвечаю я. – Теперь ты в безопасности.

Она поднимает глаза к потолку. – Я видела свою маму, – говорит она. – Она расчесывала мне волосы. Потом с нее сняли кожу.

– Что? – говорю я. – Твоя мать жива и она в Болоте.

– С нее сняли кожу, – повторяет она. – Они показали мне ее кости.

Ее взгляд мутнеет, а тело расслабляется. Она становится очень спокойной.

– Рейвен? – шепчу я. Я касаюсь кончиками пальцев ее щеки. Она дышит, но, кажется, будто внутри нее выключили свет.

– Что они сделали с ней? – спрашивает Эш приглушенным голосом.

– Я…. я не знаю.

Я зарываюсь руками в волосы Рейвен и нахожу небольшой шрам на скальпе, может, полдюйма. Затем еще один. И еще.

– Что же, – говорит Гарнет, хлопнув в ладоши, – это была великолепная ночь, просто побила все рекорды, и я очень хотел бы остаться и посмотреть, как Люсьен отреагирует на все это, но, думаю, мне пора возвращаться.

– Конечно пора, – бормочет Эш.

– Эй, я спас тебе жизнь, что еще ты от меня хочешь? – огрызается Гарнет.

– Совершенно ничего, – говорит Эш.

– Ладно, – говорит Гарнет. – Удачного побега и все такое.

– Спасибо, – говорю я.

– Пожалуйста.

Гарнет держится за дверную ручку, как вдруг Рейвен садится. Это движение настолько неожиданное и внезапное, что я едва успеваю подхватить пиджак, спадающий с ее плеч.

– Ты трус, – говорит она, мрачно смотря на Гарнета. Ее глаза подернуты дымкой, будто она пытается сфокусироваться на двух предметах одновременно.

Мы все потрясенно уставились на нее.

– Рейвен? – неуверенно говорю я.

– Он трус, – произносит она. – Он нарушает не те правила. Только простые. Он боится.

Затем ее лицо становится вялым, взгляд возвращаются в норму. – Я устала. Еще не время для доктора.

Она ложится обратно и начинает бормотать что-то сама себе. Я не могу понять, что она говорит, но слышу ее имя раз или два.

Гарнет наблюдает за ней несколько секунд, затем качает головой. – Неважно. Она – ваша проблема.

Безразлично махнув рукой, он выходит за дверь. Я кладу руку на лоб Рейвен, но она, забывшись, снова глядит в потолок.

– Что теперь? – спрашивает Эш.

– Теперь мы ждем Люсьена, – отвечаю я. – Люсьен придет.

ПРОХОДЯТ ЧАСЫ.

Точнее чувствуется, будто проходят часы. В этой комнате нет возможности определить время. Мы выключили свет ради безопасности. Мы с Эшем сидим на полу у стены, прижавшись к друг другу, чтобы не замерзнуть. Рейвен не двигалась и не говорила с тех пор, как ушел Гарнет.

Интересно, что случится, когда герцогиня узнает, что я пропала. Что Эш пропал. Сможет ли Гарнет заставить Карнелиан молчать. Вдруг разболтает сам Гарнет. Он не кажется особо заслуживающим доверия – понять не могу, почему Люсьен попросил его помочь. На Карнелиан хотя бы можно положиться за счет того, что она не сделает ничего, что подвергнет жизнь Эша опасности.

Я вспоминаю их разговор в подземелье. – Что ты ей сказал? – спрашиваю я. Прошло много времени с тех пор, как кто-то из нас говорил, мой голос звучит хрипло и громче, чем должен. Эш лежит щекой у меня на макушке.

– М-м-м? – Я чувствую его дыхание на волосах.

– Когда Карнелиан спросила тебя, было ли что-то настоящее между вами, что ты ответил?

Я не ожидала, что он засомневается. Он поднимает голову и отворачивается от меня. – Это личное, Вайолет.

– Ты будешь держать от меня секреты?

– Сколько секретов ты мне не рассказала? – спрашивает он.

Я закусываю губу. – Это не одно и тоже. Я должна была. Я дала обещание Люсьену.

– А что, если я тоже дал обещание?

– Но тебя наняли для того, чтобы ты давал ей обещания. Это не то же самое, что между нами.

– Я знаю. – Эш уставился на потолок, в темноте виден его черный профиль. – Но должен ли я предавать ее только потому, что тебе она не нравится?

Я не знаю, что на это сказать. Я полагала, что Эш ненавидел Карнелиан также сильно, как и я.

Он вздыхает. – Дело не в том, что я держу от тебя секреты. Карнелиан… в большой печали. И эта печаль превратилась в горечь и злость. Я не хочу быть в длинном списке людей, которые подвели ее, даже если она никогда об этом не узнает.

Я сплетаю наши пальцы. – Тебе не нужно быть таким благородным.

– Дело не в этом. Я…. я понимаю ее отчасти.

– Хорошо, когда-нибудь ты должен будешь объяснить мне.

Я слышу звуки шагов снаружи. Мы с Эшем поднимаемся на ноги, но у нас нет шанса снова спрятаться, прежде чем дверь открывается и включается свет.

В комнату входит Люсьен. Он одет в свое обычное белое платье с высоким кружевным воротником, голову венчает идеальный пучок из его каштановых волос, говорящий о статусе фрейлины. И для него это значит больше, чем для женщины-фрейлины. Мужчины-фрейлины – евнухи, кастрированные для того, чтобы стать “безопасными” для работы с женщинами королевских кровей.

На плече у него висит большая сумка. Его взгляд перемещается с меня на Эша, Рейвен, и снова на меня. Он не выказывает удивления при виде того, что людей больше, чем ожидалось – должно быть, он поговорил с Гарнетом.

Он закрывает дверь и опускает сумку на пол. Размеренными шагами он подходит к Эшу, хватает его за горло и бьет его головой об стену.

– Люсьен! – кричу я.

– Это правда? – рычит он. Эш выглядит ошеломленным. Я хватаюсь и тяну за руку, которая не держит Эша за горло.

– Прекрати!

Люсьен поворачивается ко мне. – Ты знаешь, о чем они говорят? – шипит он. – Они говорят, что этот кусок дерьма тебя изнасиловал.

– Что? – У меня отвисла челюсть.

Эш приходит в чувство. Одним движением со скоростью молнии он хватает запястье Люсьена и выворачивает его. Люсьен кричит от боли, когда Эш загибает его руку за спину так, что тот вынужден наклониться вперед.

– Что ты сказал? – рычит Эш. Я никогда не видела, чтобы он так использовал физическую силу.

– Отпусти меня, – гавкает Люсьен.

– Эш! – кричу я.

– Он этому верит. Ты видишь, Вайолет? Он этому верит. – Он загибает руку Люсьена еще немного.

– А почему я не должен? – говорит Люсьен. – Я знаю, чем вы занимаетесь, чем вы на самом деле занимаетесь. Все вы, компаньоны, с вашими чарующими улыбками и грязными мыслями. Я не должен был позволять тебе приближаться к ней.

Эш снова дергает Люсьена за руку. – Ты ничего обо мне не знаешь.

– Я знаю, что вы спите с большим количеством женщин в год, чем большинство мужчин за всю свою жизнь.

– И ты думаешь, мне это нравится? Или ты просто завидуешь, что я могу?

После этих слов Люсьен издает сдавленный крик и вырывает руку из хватки Эша. Но Эш слишком быстр. Секунда – и он прижал Люсьена к стене, зажав ему горло предплечьем.

– Эш, ты делаешь ему больно, – говорю я. Он поворачивает голову, чтобы встретиться с моим взглядом. – Пожалуйста, остановись. Отпусти его.

Эш неохотно расслабляет руку и отходит. Люсьен прислоняется к стене, массируя плечо.

– Эш никогда не прикоснется ко мне против моей воли, Люсьен, – говорю я.

– Ну, я бы предпочел считать, что ты недостаточно глупа, чтобы хотеть этого с ним.

– Когда ты уже прекратишь? – вмешивается Эш, делая шаг вперед. Его лицо покраснело, что выделило синяк на скуле. Я сразу же встала между ними как барьер. – Ты не ее отец. Ты не можешь читать ей лекцию о том, что ей делать.

– Кажется, я знаю немного больше о том, что лучше для нее, чем компаньон, – возражает Люсьен.

– В случае если ты не заметил, я больше не компаньон, – холодно говорит Эш.

– Хватит, – говорю я, оттаскивая Люсьена от Эша. – Вы двое можете подраться, если захотите, когда мы уйдем из этого ужасного места, но сейчас есть более важные проблемы. Каков план?

Люсьен стряхивает меня, достает сумку и бросает мне. – Там есть одежда для всех вас. Одевайтесь, быстро. Мы должны были сесть на поезд, но это уже невозможно.

Я расстегиваю сумку и нахожу три пары коричневых шерстяных штанов, три свитера и три пары обуви. Там также есть вода, фонарик, бинты и обеззараживающая мазь. Я использую часть воды, чтобы смыть кровь Аннабель с моих ног, промыть Эшу рану на лбу и щеке. Его глаз все еще опухший, и я вокруг него наношу мазь.

– Тебе тоже, – говорит он, втирая немного мази на мою губу. Немного щиплет.

Как только мы переоделись, я поворачиваюсь к Рейвен. Она все еще смотрит в потолок.

– Должны ли мы…– начинает Эш.

– Нет, я это сделаю, – говорю я. Я гляжу на него, затем на Люсьена. – Отвернитесь, пожалуйста. – Может, Рейвен и не осознает, но я знаю, что она не хотела бы, чтобы двое странных мужчин увидели ее голой. Я натягиваю на нее брюки – она такая легкая, такая тонкая – но со свитером будет потруднее.

– Ох, Рейвен, ты можешь присесть? – бормочу я без всякой надежды. Я в шоке, когда она это делает.

– Вайолет? – говорит она. Ее глаза яркие, как раньше.

– Надень это, – говорю я, протягивая свитер.

– Я никогда не была в этой комнате, – говорит она, осматриваясь, пока я обуваю ее и помогаю спуститься. – Она такая блестящая.

– Это та подруга, о которой ты спрашивала, я полагаю, – говорит Люсьен. – Суррогат Графини Камня?

– Это Рейвен, – говорю я.

– Я Рейвен, – повторяет она.

– И ты дала ей сыворотку, предназначенную тебе.

Я выпрямляю спину. – Я это сделала.

Он поднимет глаза к потолку. – Из всех суррогатов на аукционе, – бормочет он. – Оставь пиджак здесь, я за ним вернусь. И это нужно убрать. – Он бросает взгляд на лужу рвоты Рейвен и качает головой. – Все было бы намного проще, если бы ты меня послушала.

Эш запихивает наше ночное белье в сумку и перебрасывает ремень через плечо. Люсьен выводит нас из комнаты по коридору к другой двери, помеченной ОПАСНО: ВХОД ЗАПРЕЩЕН. Дверь не закрыта, что я нахожу странным, и Люсьен легко ее открывает.

Меня тут же атакует волна сильного жара и запаха чего-то горелого. В комнате нет ничего, за исключением чугунной громадины с большой дверью посередине.

– Вот, что происходит, – говорит Люсьен. – Ваше отсутствие было обнаружено. Могу лишь предположить, что в целях сохранения репутации графиня не раскрыла, что ты, Вайолет, пропала. Она обвинила его, – он дергает головой в сторону Эша, – в изнасиловании. Компаньон, спящий с любой нестерилизованной женщиной – это преступление, но добавить еще к этому, что она – суррогат… что же, члены королевской семьи вышли на охоту. Все поезда в Жемчужине и за ее пределами останавливаются. Все доступные ратники прочесывают улицы в его поисках. Через несколько часов его фотографии будут по всем округам города.

Я чувствую себя опустошенной. – Так что же нам делать?

Люсьен поворачивает ручку чугунной двери и открывает ее. Внутри горит стена искрящегося желтого пламени, делая помещение еще жарче. – Эта печь ведет прямо в канализацию. Через эти тоннели вы можете добраться, по крайней мере, до Банка – канализации низших округов не соединены с ними. В сумке есть карта. Я красным начертил ваш путь. Мой сообщник ждет вас в Банке; с того места мы и отправимся.

– Как я узнаю, кто твой сообщник?

– Попроси показать тебе ключ.

– Какой ключ?

– Узнаешь, когда увидишь. – Он замолкает. – Ты случайно каким-нибудь чудом не взяла аркан с собой?

– Взяла! – вскрикиваю я, кладя руку на растрепанный пучок. – Он у меня в волосах.

Люсьен улыбается настоящей, теплой улыбкой. – Хорошая девочка. Я могу отслеживать вас с помощью него.

– Но… – Я смотрю на прыгающее пламя. – Как мы должны туда попасть?

Его улыбка исчезает. – Вам придется использовать Заклинания, чтобы погасить огонь.

– Что? – Я смотрю на него, надеясь, что он шутит. – Как?

– Я не знаю. Но ты сможешь сделать это.

– Люсьен, это не то, что делают с помощью Заклинаний. То есть, я даже не знаю, с чего начать.

– Слушай меня. – Люсьен кладет обе руки мне на плечи. – Это можно сделать. Это было сделано раньше.

Мой рот открывается в изумлении. – Что? Кем?

Прямо сейчас это не имеет значения. Ты должна это сделать. В противном случае… – Он смотрит на меня, на Рейвен и, наконец, неохотно на Эша. – Иначе вы все мертвы.

Глава 5

Я направляюсь к кремаЦИОННОЙ ПЕЧИ, мое лицо ласкают волны жара. На лбу и в подмышках выступает пот. Я чувствую мягкое давление на запястье.

– Подождите, – говорит Эш. Он смотрит на меня, на Рейвен и снова на меня. – Эти Заклинания… это то, что от чего вырвало Рейвен?

Я киваю, вспоминая, как Рейвен рвало кровью, и тем самым обед у герцогини закончился.

– Тебя тоже вырвет? – спрашивает он.

Я колеблюсь. – Наверное. – Нет смысла лгать. – Да.

Эш, похоже, собирается протестовать, но я беру его за руку, чтобы заставить его замолчать. Мне надо подумать.

Я обдумываю, какое из трех заклинаний использовать – Цвет, Форма или Рост. Определенно не Цвет – не думаю, что изменение цвета печи поможет. Форма? Я должна каким-то образом изменить форму печи? Нет, проблема в пламени. Я вспоминаю о Блайте, докторе моего дворца, и о дубе в саду графини. Он приводил меня к нему, чтобы испытать мои заклинания. Он настаивал на том, чтобы я заставила дуб расти, а я никогда не думала, что смогу; дуб был такой массивный и старый. Но я смогла.

Я делаю еще один шаг вперед; жар обжигает щеки. Я не могу дотронуться до огня, но, может, печи будет достаточно. Ее поверхность горячая, но вынести можно, я ощущаю ладонью грубое железо.

Первое – увидеть все как есть. Второе – увидеть в своем уме. Третье – подчинить своей воле.

Но я не могу представить, чему подчинить огонь. Я воображаю черное пространство, пустое и холодное, но ничего не происходит. Я даже не чувствую начала Заклинания.

– Я не могу… – Мне сдавливает горло. – Я не знаю, что делать.

Меня обхватывает ледяная рука. Рейвен стоит рядом, ее лицо снова выглядит почти живым.

– Он должен сгинуть, Вайолет, – говорит она. Держа меня за руку, она кладет другую свою ладонь на печь. – Не Рост. Смерть.

И теперь я все вижу так ясно, будто это реальность. Пламя становится слабее, меньше, будто на него давит и душит громадная подушка. Я ощущаю проблески сопротивления, борьбы за жизнь, но невидимая подушка сильнее, и пламя становится все тоньше, пока от него не остается ничего, кроме жалкого дыма.

Из моего носа сочится кровь. Голова странно пульсирует, но не то чтобы болью. Место, где мы соприкасаемся с Рейвен, пылает.

– Мы сделали это вместе? – спрашиваю я.

Рейвен тошнит, кровь забрызгивает печь и стекает по ее подбородку.

– Эш, дай мне мою сорочку! – кричу я. Я одной рукой крепко держу ее за талию, фактически удерживая ее от падения, пока ее тошнит еще раз – теперь крови еще больше. Одну руку я держу на печи. У меня ужасное предчувствие, что если я ее отпущу, то огонь вернется.

– Прости, прости, – говорю я ей снова и снова.

Я оборачиваюсь и вижу, что Эш смотрит на потухший крематор с выражением абсолютного недоумения.

– Эш, – говорю я снова, и он вздрагивает.

– Как вы…

– Сорочку, пожалуйста.

– У тебя кровь идет, – говорит он, спеша к нам с сумкой.

– Я в порядке. Она уже останавливается, сама по себе, – говорю я, вытирая кровь рукавом свитера. – Все не так плохо. Помоги Рейвен.

– Бывает хуже? – Он смотрит на меня, будто видит в первый раз.

Рейвен прекратила кашлять. Эш вытирает ей лицо сорочкой.

– Так много крови, – бормочет она. – Всегда так много крови.

– Вы должны идти, – вмешивается Люсьен. – Сейчас же.

Он пытается говорить приказным тоном, но у него глаза навыкате и голос дрожит.

– Я встречала тебя прежде, – говорит ему Рейвен. – Но я не могу вспомнить, реальный ли ты… – Она трет руками глаза. – Почему всегда так много крови?

Теперь, когда огонь исчез, я могу видеть квадратный тоннель, идущий вниз в черноту. – Эш, бери Рейвен и иди, – говорю я. – Я – прямо за вами.

– Я никуда не пойду без тебя, – говорит он.

– Пожалуйста, – говорю я. – Я не могу отпустить, думаю, что огонь вернется. Вам нужно безопасно спуститься. Сделай так, чтобы с ней ничего не случилось. – Я гляжу на живот Рейвен, спрятанный под свитером.

Эш проводит кончиками пальцев по моему лицу. Затем он взбирается в печь и помогает Рейвен сделать то же самое.

– Эш позаботится о тебе, – говорю я Рейвен. Она смотрит на него, затем на меня, но ничего не говорит.

Они проскальзывают в тоннель, значительно остывший с тех пор, как пропал огонь, и исчезают из виду.

Я поворачиваюсь к Люсьену. Я чувствую подавленный огонь. Он будто сердцебиение, готовое снова начаться.

– Когда я увижу тебя снова? – шепчу я.

– Скоро, – говорит он. – Обещаю.

– Я не знаю, как тебя отблагодарить, – говорю я.

Он улыбается. – Постарайся остаться в живых.

Я смеюсь, но смех похож на икание. – Хорошо.

Он целует меня в лоб. – Иди.

Я забираюсь в печь, следя за тем, чтобы ладонь была плотно прижата к нему. Обувь скользит по гладкой поверхности, и я хватаюсь за край другой рукой. Я бросаю последний взгляд на Люсьена.

Затем я отправляюсь в темноту.

ТОННЕЛЬ ОЧЕНЬ КРУТОЙ.

Я не вижу, куда направляюсь, но съезжаю очень быстро. Теплый воздух задувает мне волосы в лицо. Я ухитрилась сесть прямо и удержать руку прижатой к гладкой поверхности, хотя от этого моя кожа горит, так быстро она скользит по металлу. У меня появляется желание позвать Эша по имени, но боюсь, что, если открою рот, меня вырвет.

В какой-то момент я ускоряюсь. Сердце колотится с бешеной скоростью.

Впереди вижу проблеск света.

Затем я падаю.

На один невесомый миг я зависаю в воздухе, сбитая с толку. Как только мои пальцы отрываются от стены крематора, внутрь прорывается искрящееся пламя.

Затем я обрушиваюсь на землю, из меня выбивает дыхание. Спина изгибается, каждая клетка моего тела требует кислорода, затем мои легкие наполняются, и я задыхаюсь от того, что наконец-то могу дышать.

– Вайолет? – Эш обнимает меня за плечи, прижимаясь грудью к моей спине. В одной руке он держит фонарик, в его свете я вижу ноги Рейвен.

Мой кашель стихает. – Я в порядке, – говорю я, тяжело дыша.