Текст книги "Белая Роза (ЛП)"

Автор книги: Эми Эвинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Ты собираешься нас впускать, или мы должны стоять на пороге, пока мимо не пройдет Ратник? – огрызается Сил.

Уистлер отступает. – Конечно. Входите, входите. Мы ждем еще одного.

Магазин освещен лишь одной масляной лампой. Стены увешаны бумажными листами со множеством рисунков. Изящно прорисованный воробей взлетает к углу одного листа. Рядом приколото перо павлина, сделанное толстыми мазками и в смелых цветах. Сплетенные солнце и луна, деревенская птичья клетка. Я краснею, видя очертания обнаженной женщины. У входной двери есть небольшой стол, а в заднем углу магазина – стул, который неприятно напоминает мне медицинскую кушетку во дворце Озера.

– Черный Ключ не сказал вам, что это такое, не так ли? – спрашивает Сил.

– Ни слова, – отвечает Уистлер, – Он сказал провести экстренное совещание в обычном месте. – Он вытягивает руку, чтобы указать на магазин. – Но Принтер пришел первым – говорит, что у него большие новости, но ничего не скажет, пока вы сами не придете. Спускайтесь вниз. Я должен ждать нового рекрута. Он опаздывает. Не лучшее первое впечатление. – Он качает головой.

– Идемте, – говорит Сил мне и Эшу, который все еще находится в передней части магазина. – Это то, чего вы ждали, да?

Мы следуем за Сил к задней части гостиной, где можно услышать шум голосов из-за окрашенной в зеленый двери.

– Кто он такой? – шепчу я, глядя на Уистлера, который все еще ждет у входной двери с пистолетом в руке.

– Местный татуировщик. Раньше водился с плохой компанией; Черный Ключ помог ему выбраться из передряги. Знает всех преступников и воров в Южном квартале Фермы. Наняв его, Черный Ключ поступил мудро. Они могут быть чрезвычайно полезны, эти отбросы общества. И они любят восставать против власти. – Сил смотрит на Эша. – Будем надеяться, что ты им понравишься так же, как и ему.

Затем она открывает дверь.

Глава 25

Я СМОТРЮ ВНИЗ НА ДЛИННУЮ ШАТКУЮ деревянную лестницу, ведущую в подвал.

Голоса теперь громче, и теплый желтый свет исходит откуда-то глубоко из подземной комнаты. Сил подгоняет нас вперед. Как только мы доходим до нижней части лестницы, голоса затихают.

Мы в хранилище под тату-салоном. Стены выполнены из треснувшего серого камня, а в одном углу сложены различные ящики, обрывки бумаги и куски холста. В центре пространства установлен круг из пяти стульев, вокруг которых собрались все остальные. Два стула пусты.

Здесь так много людей. И люди всех возрастов, мужчины и женщины. Есть мальчик примерно четырнадцати лет с соломой светлых волос и дерзким выражением лица. На одном из стульев сидит старуха, которая вяжет то, что кажется детским носком. И есть горстка тех, кого, я думаю, Сил назвала бы “отбросами общества”. Мужчины и женщины с изможденными лицами, многие из них с большим количеством татуировок, с резким взглядом и дергающимися пальцами.

Лысый мужчина с темной кожей и еще более темными глазами встает со стула, когда мы входим в комнату. Его взгляд падает на Сил.

– Роза! – восклицает он, затем объявляет всей комнате, – Роза здесь.

Я улыбаюсь, когда слышу ее кодовое имя.

Напряжение в комнате развеивается, снова раздаются голоса. Несколько человек подходят поприветствовать Сил, которая кивает и неохотно пожимает руки.

– А кто твои гости? – спрашивает лысый мужчина.

Светловолосый мальчик протискивается сквозь толпу. – Это… это же Эш Локвуд!

– О, не будь глупым, – говорит девочка его же возраста. Ее светлые волосы заплетены в две косички. Они похожи на брата и сестру. – Эш Локвуд скрывается. Или мертв.

– Эш Локвуд боролся с сотней Ратников, чтобы выбраться из Жемчужины, – настаивает мальчик. – Он может быть где угодно, и я говорю тебе, что это он.

– Если бы Эш Локвуд действительно сбежал из королевской семьи, – отзывается девушка, – он никогда бы к нам и на пять миль не подобрался.

– Это нереально, – шепчет Эш мне на ухо. Я киваю.

Девушка лет двадцати шикает на них. У нее медные волосы и стройная фигура, что напоминает мне Аннабель. Мое сердце трепещет.

– Нет необходимости распространять больше сплетен и лжи королевской семьи, – говорит она. – Почему бы нам не спросить его?

Большая часть людей замолкает, чтобы послушать этот разговор. Мальчик смотрит на Эша сквозь густую копну светлых волос.

– Итак? – говорит он. – Ты Эш Локвуд или нет?

– Это не вежливо, – говорит девушка-Аннабель. – И ты знаешь здесь существует правило об именах.

Мальчишка хмурится. Девочка накручивает одну из своих косичек вокруг пальца.

– Пожалуйста, сэр, – говорит она, хлопая ресницами. – Вы тот компаньон, который был ложно обвинен и сбежал от королевской семьи?

Ложно обвиненный? Мое тело смягчается с облегчением. Они знают. Они знают, что он невиновен. Но… как они могли это знать? Все газеты сообщали об изнасиловании, как будто это факт.

– Это я, – говорит Эш. – Хотя я не могу сказать, что боролся с сотней Ратников. – Он протягивает ней руку. – Эш Локвуд, – говорит он.

Девушка розовеет и пожимает руку. Девушка-Аннабель тоже краснеет.

– Я говорил тебе, – говорит мальчик.

– Нам не разрешается использовать имена, – говорит девушка, игнорируя мальчика.

Эш кивает. – Естественно. Общество Черного ключа должно быть защищено.

Глаза девушки расширяются. – Ты знаешь о Черном Ключе?

Небольшая толпа собралась вокруг Эша в этот момент. Женщина в районе сорока проходит вперед.

– Вы знали мальчика по имени Берч? – говорит она, хватая его за руку. – Они забрали его, сделали его компаньоном. Я не знаю, куда они его послали. Он красивый мальчик, блондин и высокий, с зелеными глазами и… – Слезы наполняют ее глаза. – Вы знаете его?

– Моего сына тоже взяли, – прерывает мужчина в клетчатых брюках. – Они сделали его Ратником. Для дома Света. Вы были там?

Хрупкая женщина с тонкими каштановыми волосами проталкивается вперед. – Они забрали мою дочь, – говорит она. – Однажды они забрали ее с улицы. Ты знаешь, куда они забирают девочек? Ей было всего четырнадцать. Карета, которая забрала ее, была из Банка. – Ее глаза наполняются слезами. – Почему они забрали мою Каллу?

Эш выглядит растерянным. Я ловлю взгляд Сил. Это несправедливо. Его нельзя просить объяснить все ошибки королевской семьи, знать все, что случилось с этими детьми.

– Этого достаточно, – говорит Сил. – Оставьте парня в покое. Я собрала вас ради более важных тем для разговора. – Она проходит, чтобы сесть в один из пустых стульев. Толпа расходится, образуя круг. Мальчик держится рядом с Эшем и смотрит на него.

– Мы начнем без Уистлера – говорит Сил. – Он появится позже. – Она смотрит на старуху, вязавшую носок. – Каков статус поставок?

– Сто двенадцать пистолетов, восемьдесят три винтовки, – говорит женщина. И бесчисленное количество самодельных мечей.

– Все еще недостаточно, – говорит Сил. – На настоящее время все еще не хватает.

– Что происходит? – спросил человек в зеленой куртке. – Я думал, что план должен был координировать атаки и аукцион. У нас достаточно времени.

– Нет и еще раз нет. – Лысый мужчина встает. – Поэтому и была созвана эта встреча. Я получил свою партию завтрашних газет сегодня поздно вечером. – Газета лежит сложенная пополам на стуле. Он берет ее и поднимает вверх.

Заголовок гласит: НОВАЯ ДАТА АУКЦИОНА! А под ним, чуть меньшим шрифтом, говорится: КУРФЮРСТ ПЕРЕНОСИТ АУКЦИОН НА АПРЕЛЬ.

Я задыхаюсь. Это всего лишь чуть больше трех месяцев.

– Как они могут это сделать? – шепчу я Эшу.

– Они делают то, что хотят, – говорит он.

– Как вы думаете…

– Это может быть совпадением, – объявляет лысый. – Или они могли что-то заподозрить. В последнее время участились случаи вандализма, некоторые из которых были одобрены Черным Ключом.

Он бросает взгляд на одного из тощих, татуированных мужчин.

– Как мы должны быть готовы вовремя? – спрашивает грубый человек с пушистыми бровями и в серой шапке. – Мы даже не знаем точного числа. Мы не знаем, кто может обращаться с оружием. У нас недостаточно оружия, если на то пошло. Как мы должны бороться с армией Ратников?

– Суррогаты, – говорит Сил. – Ты знаешь это. Суррогаты помогут.

Мужчина насмехается. – Я до сих пор не понимаю, как группа маленьких девочек может помочь нам уничтожить армию.

Я ощетинилась, как и Сил.

– Конечно, ты не понимаешь, – говорит она. – Для этого потребовались бы мозги. Ты хорошо обращаешься с оружием, но не пытайся заниматься стратегией, это тебе не подходит. – Так приятно видеть грубость Сил, направленную на кого-то еще. Она оглядывает комнату. Некоторые люди смотрят также недоверчиво, как и угрюмый мужчина. Другие кажутся заинтересованными, но все же покорными, будто они уже слышали об этом плане в течение какого-то времени и устали пытаться выведать какие-либо секреты. Мне очень знакомо это чувство.

– Вы все здесь не просто так, – говорит Сил. – В этой комнате нет жизни, которая не была бы каким-то образом затронута королевской властью. Если мы хотим, чтобы это прекратилось, мы должны сделать это сами. Мы должны доверять Черному Ключу. Но что более важно, мы должны доверять друг другу.

– Она хорошо демонстрирует заботу, – бормочу я Эшу.

– Я думаю, что ее волнует намного больше, чем она показывает, – говорит он.

– Как ты думаешь, откуда они узнали? – спрашиваю я. – Что тебя ложно обвинили, я имею в виду.

Мальчик появляется с другой стороны Эша. – Черный ключ послал предупреждение. Он сказал, что никто из нас не сдаст тебя, если мы увидим тебя. Он сказал, что ты на нашей стороне.

– Ну, посмотри на это теперь, – говорю я, сжимая талию Эша еще сильнее. – Он не так сильно ненавидит тебя.

– Я уверен, что он защищал тебя больше, чем меня.

– С этого можно начать.

– Кто ты такая вообще? – спрашивает меня мальчик.

– Я Вайолет, – говорю я.

Глаза мальчика расширяются. – Мы не должны использовать настоящие имена.

– Что же, я не приму никакого другого имени, кроме Вайолет, – говорю я. – Больше никогда. Черный Ключ вынужден будет с этим смириться.

Эш едва подавляет улыбку.

– Нам придется начинать с тем, что у нас уже есть, – говорит лысый человек. – Нужно начинать обучение.

– Здесь есть поле примерно в часе отсюда, – говорит Сил. – Это тихое место по пути, глубоко в лесу. Этот контингент может тренироваться там.

Звучит так, будто она говорит о нашем лесе. Но она не может иметь в виду поляну у Белой Розы – мне представляется, что неподалеку должно быть другое поле. И тот лес такой густой и огромный, что мог бы обеспечить идеальное прикрытие.

– Это слишком далеко, – возмущается грубый человек.

– Плохо, – говорит она.

– Вам нужно, чтобы я помог с тренировкой, – говорит он. – Кто-нибудь здесь имеет опыт в бою?

– Пара ссор с Ратниками не делает вас экспертом, – огрызается Сил.

– Я единственный, кто у вас есть, – говорит мужчина.

– Нет, – говорит Эш. – Это не так. – Он кажется удивленным, что все смотрят на него, как будто он не понял, что говорил вслух.

Пушистые брови человека поднимаются так высоко, что они исчезают в его черных волосах с проседью. – Что ты знаешь о бое, мальчик? Я думал, они отправили тебя в Жемчужину для танцев с королевскими дочерьми.

Некоторые из других людей хихикают. Я свирепею, но Эш игнорирует их.

– Они обучают нас всему, – говорит он. – Я знаю, как использовать пистолет. Я знаю, как обращаться с мечом. Я могу помочь.

Мое сердце переполняется гордостью. Это то, что он должен делать. Вот как он может помочь.

– Докажи это, – настаивает мужчина.

– Конечно. У вас случайно не найдется меча под рукой? – вежливо спрашивает Эш.

Человек ворчит что-то непонятное.

– Я знаю Жемчужину, – продолжает он. – Я знаю, как они тренируют Ратников. Если вы не считаете, что это полезная информация, я полагаю, что мне не нужно делиться ею.

– Что насчет девушки? – спрашивает голос в толпе. Все головы поворачиваются в мою сторону, все глаза сосредоточены на мне.

– Что с ней? – спрашивает Сил.

– Кто она такая?

– Откуда она взялась? Я никогда не видела ее здесь раньше.

– У нее есть метка Ключа?

– Откуда нам знать, что мы можем ей доверять?

Хор голосов усиливается. Эш перемещается и встает передо мной, защищая, но я тяну его назад. Я могу выстоять это сама. Мне придется столкнуться с гораздо худшим, прежде чем все это закончится.

– Меня зовут Вайолет, – говорю я. – И я была суррогатом.

Это слово вызывает бурю испуганного ропота. Несколько человек отступили от меня. Человек в зеленой куртке что-то шепчет женщине рядом с ним. Она кивает головой, хмурясь на меня.

– Я видела, на что способна королевская власть, – продолжаю я. – И я хочу, чтобы их остановили.

Я понимаю, что большинство из них никогда не встречали суррогата. Они явно не знают, что Сил была одним из них. Я никогда не думала о том, что суррогаты должны относиться другим кругам. Даже мальчик, который прицепился к Эшу с другой стороны, отступил от меня.

– Я слышал, что суррогаты могут убить тебя своими мыслями, – говорит он.

– Я слышала, что они могут сделать тебя красивым, если они прикоснутся к тебе, – говорит его сестра, глядя на меня с нетерпением.

– Это полный вздор, – говорит грубый человек. – Они делают королевских детей. Это все, что они делают.

Меня тошнит от этого человека и его отношения.

– Нет, – говорю я. – Это не все, что мы делаем.

Я соединяюсь с Землей, чувствуя себя сильной и широкой, укорененной в земле. Где-то глубоко под моими корнями, я чувствую воду.

– Вайолет, – бормочет Сил. Пол начинает дрожать, и я дрожу вместе с ним. Толпа вздыхает, и все отпрянули от меня. Даже люди, сидевшие на стульях, встали и отошли. Эш стоит рядом со мной, сильное и постоянное присутствие, как сердцебиение.

– Я не уверена, что это лучшая идея, – говорит Сил.

Но я – земля, и эти люди должны видеть меня.

Я чувствую сильную боль в центре груди, и цементный пол трескается. Несколько человек кричат. Девушка-Аннабель хватает брата и сестру и тянет их назад.

Теперь я чувствую запах воды, ее земляной привкус.

Я становлюсь водой.

Мои пальцы жидкие, мое тело легкое и текучее, и из трещины в полу прорывается струйка воды. Она закручивается прозрачной лентой, разрывается, а затем формируется. Она наполняет меня ярким, заоблачным счастьем; скользкие побеги кружат друг с другом, прежде чем я разрываю свою связь с Водой, и она опускается обратно к реке вниз. Взгляд на лицах толпы меняется с испуга до трепета.

Я снова соединяюсь с Землей, и трещина в полу закрывается.

Оглушительная тишина. Она давит на мои барабанные перепонки тяжестью неверия и страха.

– Вайолет?

Я поворачиваюсь и вижу у подножия лестницы Уистлера, его руку на плече четырнадцатилетнего мальчика, с удивлением смотрящего на то место, где была вода.

Но мальчик завладел моим вниманием.

Я смотрю в глаза своего брата.

Глава 26

– ОХРА! – Я ИЗДАЮ ПРИГЛУШЕННЫЙ ВИЗГ И ВЫБРАСЫВАЮ руки, чтобы его обнять.

– Что ты здесь делаешь? – говорю я.

– Что ТЫ здесь делаешь? – говорит он. – Разве ты не должна быть в Жемчужине?

Я отпускаю его. – Это длинная история.

Он смотрит позади меня. – Разве это не компаньон, которого все ищут?

– Он часть истории, – говорю я.

– Откуда ты знаешь этого мальчика? – спрашивает Уистлер.

– Он мой брат, – говорю я. – Охра, как Хэзел? И Мама? С ними все в порядке?

– Хэзел скоро должна будет пройти тестирование, – говорит Охра. Мое сердце падает куда-то вниз.

– Мама не справляется, – говорит он.

Я содрогаюсь. Моя мать даже не знает, что хуже всего.

Может, новая дата – подарок. Может быть, у Хэзел не будет времени для тестирования.

Если я смогу остановить аукцион, прежде чем Хэзел даже получит шанс пройти тестирование, ей никогда не придется пройти через то, что я пережила.

– Может, кто-нибудь объяснит, что здесь произошло? – говорит грубоватый человек. – Она какая-то… ведьма?

Я забыла, что была в процессе того, чтобы оправдать себя перед этими людьми. – Я не ведьма, – говорю я. – Больше как… – Я пытаюсь придумать, как я могу это объяснить. – Как проводник. Я могу вызывать стихии. Этот остров был разделен королевской властью. Он хочет помочь. Разве вы не видите? Он больше, чем все мы. – Я не знаю, что я могу рассказывать – говорить ли о Паладинах и первоначальном завоевании острова?

Многие лица определенно смотрят на меня как на сумасшедшую. Но некоторые кажутся заинтригованными.

– Что еще ты можешь сделать? – спрашивает светловолосый мальчик.

– Я бы тоже хотел это знать, – говорит Охра. – Это то, чему тебя научили в Южных воротах?

– Нет, – говорю я. – Это то, чему нас намеренно не учили в Южных воротах. Но работая вместе со всеми суррогатами, мы сможем взять на себя их армию. Мы можем попасть внутрь Жемчужины и уничтожить ее изнутри.

– Никто не смеет даже выдохнуть хоть слово об этом хоть кому, – говорит Сил. – Или Черный Ключ узнает об этом.

– Черный Ключ знает об этом? – спрашивает кто-то.

– Конечно, он знает, – отвечает Сил с издевкой.

– Почему он нам не сказал?

– Он не говорит ничего никому, если не хочет, черт возьми, – говорит Сил. – И взгляните на свои лица сейчас. Вы бы не поверили ему. Вы должны все увидеть сами.

– Уже поздно, – говорит лысый мужчина с газетой. – И мы договорились, о том, о чем должны были. Тренировки начинаются с завтрашней ночи. – Он с опаской оглядывается на меня. – Если Черный Ключ принимает этого суррогата, то мы тоже.

Люди начинают уходить по двое и по трое, делая промежутки время от времени, чтобы масса людей, выбегающая из тату-салона глубокой ночью, не была заметна. Это могло легко вызвать подозрения.

Девушка-Аннабель уходит с братом и сестрой. Мальчик наклоняется ко мне, когда он проходит мимо, шепчет: – Меня зовут Миллет.

Я улыбаюсь. Еще один человек на моей стороне.

Потихоньку толпа расходится, пока не остаемся только я, Охра, Сил, Эш и Уистлер.

Я не хочу, чтобы Охра уходил, но я знаю, что он должен. – Ты не можешь сказать маме или Хэзел, что видел меня, – говорю я. – Это слишком опасно.

Он кивает. – Я знаю.

– Как ты вообще в это ввязался?

– Сейбл Терсинг, – говорит он. – Есть много мальчиков моего возраста, которые разозлились – с нами обращаются хуже, чем с животными на молочной ферме. Они начали урезать нашу зарплату без всяких причин. Они секут нас, если мы опаздываем даже на минуту. Мы хотели что-то сделать, сопротивляться, и Сейбл сказал, что он слышал об этом Обществе, которое тайно выступало против королевской власти, но мы не знали, как его найти. Он сказал, что слышал что-то о черном ключе, поэтому мы стали рисовать их повсюду. Тогда к нам и пришел Уистлер. Сказал нам прекратить вандализм и сделать что-то наконец.

– Ты не можешь всерьез ожидать, что я позволю тебе сражаться, Охра, – говорю я. – Тебе всего четырнадцать.

– И тебе всего шестнадцать, – говорит он. – И похоже, что ты в гуще всего этого, что бы это ни было.

– Это слишком опасно, – говорю я.

– Ты не мать, – настаивает он.

– Мама согласилась бы со мной.

– Что же, тогда хорошо, что ее здесь нет.

Я открываю рот, чтобы выразить протест, но Сил прерывает меня. – Как бы очаровательно ни было это семейное воссоединение, – говорит она, – мы должны возвращаться домой.

– Подождите, – говорит Эш. – Сначала мне нужно кое-что сделать.

– Что? – спрашиваю я.

Он смотрит на Уистлера. – Мне понадобится одна из этих татуировок с ключом.

– ЭТО БОЛЬНО?

Эш осторожно кладет руку на плечо, где Уистлер наложил повязку после того, как сделал символ Люсьена на коже Эша. Тележка катится по колее, а Эш вздрагивает.

– Просто немного болит, – говорит он.

Я замерзла и измучена к тому времени, как мы возвращаемся к Белой Розе. И я отчаянно скучаю по своему брату. Тот малое время, что мы провели с ним, только заставило меня тосковать по дому. Сейчас должно быть почти три часа утра, но горит свет в гостиной.

Рейвен не спит в кресле-качалке. Сиенна, должно быть, легла спать.

– Как все прошло? – спрашивает она, откладывая книгу, которую она читала.

– Я видела Охру, – говорю я.

Она садится. – Что? Что он там делал?

– Присоединился к Обществу Черного Ключа.

– Как он? Как твоя мать и Хэзел?

Аркан начинает гудеть. Я выдергиваю его из пучка у основания шеи.

– Кое-что случилось. – Голос Люсьена изнуренный, но напряженный.

– Ты говоришь об Аукционе? – говорю я. – Сегодня вечером я ходила на встречу с Сил, они говорят, что дата изменилась. Ты знаешь, почему?

– Кто-то предал меня.

– Что? – задыхаюсь я. – Кто?

– С этим будет покончено, – говорит Люсьен. – И информатор знал лишь о небольшом куске этого “пазла” – о том, что назначать на октябрь будет небезопасно. Но это дало Курфюрстине тот самый предлог, который был нужен ей.

– Предлог для чего?

– Она желает, чтобы ее дочь сменила трон, – говорит он. – Мы с вами знаем, что герцогиня сорвала все планы, чтобы у нее была дочь с последнего аукциона. Теперь у нее есть еще один шанс. К сожалению, это означает, что наше расписание значительно изменилось.

– Но у нас до сих пор нет девушек из Восточных и Западных ворот.

– Они прибудут на завтрашнем поезде. У меня не было времени, чтобы проверить их должным образом – я надеюсь, что их будет достаточно.

– Уверена, с ними все будет в порядке. – Я кусаю губу. – Люсьен, люди на сегодняшнем собрании… они испугались меня.

– Ты показала им свою силу? – спрашивает он.

– Да.

Возникла пауза.

– Они просто не понимают, – говорит он.

– Они полюбили Эша, – с ухмылкой говорю я. Эш строит гримасу, и я практически слышу, как Люсьен закатывает глаза.

– Да, я уверен, что так и было.

– Он собирается помочь с их обучением, чтобы ты знал. Бороться.

Рейвен поднимает бровь, смотря на Эша, а он пожимает плечами.

– Вот так… фантастика. – В голосе Люсьена ощутимо слышен сарказм.

– Я хотела бы пойти на другие собрания, – говорю я. – Я хочу знать людей, с которыми борюсь.

– Ты можешь обсудить это с Сил, – говорит Люсьен. – Но сейчас запомни свое предназначение. Обучать других суррогатов.

Аркан падает на мою ладонь.

– Итак, – говорит Рейвен Эшу, – ты собираешься стать новым генерал-майором армии Черного ключа?

Он смеется. – Я рад, что наконец-то могу что-то сделать.

– Ты знаешь, как драться.

– Да.

– Ты можешь тоже меня научить?

– Я… – Эш нахмурился и посмотрел на меня.

– Рейвен, – начала я. – Ты уверена, что это хорошая идея?

Она пристально смотрит на меня. – Я хочу быть сильной. Я хочу, чтобы мое тело снова стало сильным.

Это ее решение. После всего, через что она прошла, она заслужила это. – Хорошо, – говорю я. Затем я сильно зеваю.

– Нам всем лучше немного поспать, – говорит Эш. – Тем более, что завтра, оказывается, к нам прибудет пополнение.

Когда Рейвен поднимается наверх в постель, мы с Эшем пробираемся в сарай, и я не могу не надеяться, что тот, кто придет завтра, будет таким же смелым, как Сиенна, доброй как Лили, и умной, как Рейвен.

Мы покажем всем людям в этом городе.

Суррогаты – это не просто глупые девушки, которых покупают, продают, и обращаются с ними как с домашними животными или мебелью.

Мы – сила, с которой нужно считаться.

Глава 27

На следующий день в полдень мы с Сил забираем клетки со станции Бартлетт.

Две девочки выглядят настолько разными. Я оглядываю их, пока Эш отрывает крышки клеток.

Одна – очень высокая, с бледной кожей и длинными светлыми волосами. Ее ноги стиснуты в небольшом пространстве. Другая – маленькая и темненькая с копной каштановых кудрей.

Мы переносим их в комнату Рейвен и укладываем на две отдельно стоящие кровати.

– Я ее помню, – говорит Сиенна, указывая на маленькую девочку. – Я видела ее на Самом Длинном Ночном Балу.

– Она была милой? – спрашиваю я.

– Я с ней не разговаривала.

Я стискиваю зубы, но ничего не говорю.

Сиенна и Рейвен ждут внизу – мне кажется, что для новых девочек лучше видеть одно лицо за раз. В добавок, Сиенна – не лучший вариант для приветствий.

Блондинка очнулась первой. После того, как проходит неприятный эффект от сыворотки Люсьена, я передаю ей стакан воды. Она осушает его и смотрит на меня.

– Ты! – восклицает она. – Я помню тебя. Ты играла на виолончели на балу у Курфюрста. – Она оглядывает комнату. – Я больше не в Жемчужине, так?

– Нет, – говорю я.

И прямо после этого она начинает рыдать.

– Ох, спасибо, – говорит она, хватаясь за мой свитер. – Спасибо, спасибо…

Ее зовут Инди. Я провожаю ее вниз, чтобы познакомить с Рейвен, Сиенной и Сил. Тот час же становится очевидно, что Инди – одна из самых солнечных людей, которых я когда-либо встречала – даже дружелюбнее, чем Лили. Они и выглядят похоже, те же светлые волосы и большие голубые глаза, но Инди намного выше, выше, чем Рейвен. А ее кожа висит на костях, под глазами темные круги.

– Там было ужасно, – говорит Инди, пока Сил ставит кружку чая перед ней. – Моя хозяйка иногда запирала меня в шкафу, когда к ней кто-то приходил. О, это прекрасно, – говорит она, делая глоток чая. – Она забывала обо мне, и я оставалась там целый день. Она была молода, только вышла замуж, и она была больше заинтересована в том, чтобы удовлетворять своего мужа. Я слышала, как она кому-то сказала, что купила суррогата только потому, что хотела увидеть, как выглядит Аукцион. Я начала переживать… то есть… суррогат Курфюрстины погиб, и потом там была одна девочка, с которой я была у Западных Ворот, и я видела ее несколько раз – на Самом Длинном Ночном Балу и на паре других вечеринок, а потом она пропала. – Она оглядывает комнату – коврики ручной вязки, самодельную мебель, чугунную плиту. – Мне нравится этот дом, – говорит она. – Здесь очень комфортно, правда?

– Правда, – говорю я. – Мне лучше вернуться наверх, прежде чем другая девочка проснется. – Я смотрю на Рейвен. – Вы можете ее просветить?

– Мы справимся, – говорит она.

Пока я поднимаюсь наверх, Инди все продолжает щебетать.

Маленькая брюнетка просыпается еще через пол часа. У нее такая же реакция, как и у Инди – реагирует на сыворотку, жадно пьет воду, затем рыдает.

Но, в отличие от Инди, она плачет не от радости.

У меня получается разобрать ее имя – Оливия – прежде чем она начинает кричать.

– Где я? Где моя хозяйка? Верните меня обратно! Я хочу обратно в Жемчужину. – Зеленые глаза Оливии выглядят безжизненно под ее густыми бровями. – Как вы могли так поступить со мной?

Прежде чем у меня есть шанс сказать хоть что-то, она выбегает за дверь и вниз по лестнице. Я следую за ней, а она останавливается при виде четырех женщин, сидящих за обеденным столом.

– Я помню тебя, – говорит она Сиенне. – Ты нарушила правила. Ты пила шампанское тогда, когда не должна была. Я видела тебя на балу Курфюста. – Она поворачивается ко мне, будто я внезапно стала ее союзником. – Я сказала своей хозяйке, и она была довольна, да, была, она знала, что я никогда с ней так не поступлю. Будь покорной и получишь награду, так она всегда говорила. – Олив прижимает руки к груди. – О, моя бедная хозяйка, что она будет делать без меня?

– Она переживет, – огрызается Сиенна. – И ты тоже.

Инди бросает на нее взгляд. Она поднимается и обвивает Оливию рукой.

– Все будет хорошо, – говорит Инди. – Я думаю, что они пытаются нам помочь.

– Я хочу помочь своей хозяйке, – говорит Оливия, шумно всхлипывая.

– У тебя больше нет хозяйки, – мягко говорю я.

– Нет, есть, это Леди Потока, и я ей нужна!

Она предается рыданиям на руке у Инди.

– Нам нужно показать ей. Давайте с этим покончим, – говорит Сиенна. – Может, когда она попадет на скалу, она поймет.

– Я никогда раньше не была на скале, – говорит Инди, гладя Оливию по волосам и оглядываясь вокруг, будто скала может прятаться под диваном или маячить неподалеку.

– Я хочу вернуться в Жемчужину, – стонет Оливия.

Меня удивляет реакция Оливии, и ее недовольство настораживает. Я бы в жизни не представила суррогата, который, проведя сколько угодно времени в Жемчужине, стал бы защищать королевскую власть. – Ты права, мы должны им показать, – говорю я Сиенне. – Рейвен?

Рейвен сидит ссутулившись, держа голову руками.

– Что не так? – говорю я, быстро подходя к ней.

– Ей запудрили мозги, – говорит она, смотря под ноги. – Не так, как мне, но… она верит их лжи. Она любит их. Это больно.

Я кладу руку ей на колено. – Мы можем подождать. Тебе не нужно сейчас нас туда отводить. Все в порядке.

Рейвен вскидывает голову. – Конечно, я могу вас туда отвести. Там все равно лучше. – Она потирает висок. – Я хотела бы, чтобы она перестала плакать.

Мы выводим Оливию и Инди к пруду. Холод прошлой ночи исчез, солнце сияет на безоблачном голубом небе. Почти тепло.

Эш бегает кругами вокруг поля – он без рубашки, и мышцы спины его двигаются, пока он бежит.

– Кто это? – спрашивает Оливия, впервые перестав плакать.

– Он кое-кто, с кем вы познакомитесь позже, – говорю я. Глаза Инди прикованы к удаляющейся фигуре Эша.

– Давайте сделаем это у пруда, – предлагает Сиенна.

– Куда вы меня ведете? – спрашивает Оливия. Я продолжаю крепко ее держать, и я рада, что у Инди та же самая мысль.

– Какой очаровательный дом, – говорит Инди, оглядываясь на Белую Розу. – И воздух здесь… такой чистый. – Она глубоко вздыхает.

Мы встаем в круг на краю пруда. Рейвен берет Инди за другую руку, а я беру руку Сиенны. Оливию приходится тащить.

– Что она собирается делать? – спрашивает она.

– Мы покажем вам, кто вы на самом деле, – говорю я.

– Так что перестаньте пытаться бороться с этим, – добавляет Рейвен. – Потому что ты не можешь.

Она закрывает глаза. Мы с Сиенной делаем то же самое.

Я слышу слабый крик Оливии, когда скала тянет нас к себе.

На этот раз деревья на скале пойманы ураганом, их ветви дрожат и скрипят под порывами ветра. Сухие коричневые листья летают в воздухе вокруг нас. Я никогда не чувствовала, что это место так заряжено. Я вижу Оливию и Инди на дальней стороне спиральной статуи, и у них тот же самый взгляд на лицах, что и у Сиенны, когда она впервые увидела океан – смесь страха и благоговения.

Мы останемся здесь на несколько минут, позволяя силе этого места впитаться. Когда мы возвращаемся, Оливия и Инди смотрят вниз и видят цветы вокруг себя – темно-зеленые и лимонно-желтые.

– Что это было за место? – спрашивает Инди, наклоняясь, чтобы погладить свои цветы. Даже когда они вянут под ее прикосновением, расцветают новые.

– Что ты со мной сделала? – спрашивает Оливия, шагая назад. – Я чувствую… – Она сжимает грудь. След зеленых цветов следует за ней. – Не знаю…

Аркан начинает жужжать в пучке моих волос.

– Я сейчас вернусь, – говорю я Рейвен и Сиенне. – Оставайтесь с ними.

Я бегу обратно в дом и вырываю аркан.

– Люсьен?

– Это я, – говорит Гарнет. – Мне нужно поговорить с тобой. – Его тон срочный, как той ночью, когда я впервые услышала его по аркану. – Я подумал, что ты захочешь знать. Моя мать получила посылку вчера поздно вечером.

– Что это было?

– Суррогат.

Мое сердце падает. – Как она могла получить еще одного суррогата? Аукцион еще не состоялся.