Текст книги "Великие рогоносцы"

Автор книги: Эльвира Ватала

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

Нелегкая задача. Понятовский помнил некрасивую тринадцатилетнюю Изабеллу как угловатого и очень невзрачного подростка. И вдруг в театре он увидел ее и обомлел. «Кто эта дама, в малиновом берете с послом испанским говорит?» – Евгений Онегин не узнал Татьяну Ларину, король Станислав Понятовский не узнал Изабеллу. Перед ним была очаровательная, прекрасная, соблазнительная, умная, даже остроумная, доброжелательная и лукавая пани в полном значении этого слова. И Изабелла добилась, что Понятовский оставляет Любомирскую и делает своей любовницей Изабеллу Чарторысскую. Муж не мешал. Покорному «рогоносцу» Адаму было выгодно видеть свою супругу любовницей короля. Во-первых, как вы уже знаете, дорогой читатель, эти рогоносцы черпали огромные корысти из связей их жен с королями, во-вторых, увлеченная Станиславом Понятовским Изабелла избавится от своей меланхолии и даст свободу в любовных действиях мужу. Станислав Понятовский, всю жизнь писавший обширные дневники, так и записывает в нем – почему это муж Изабеллы самолично подвозит свою жену в арендованный ими замок, подолгу оставляя ее там наедине с королем: ему выгодно – вот его вывод.

Интимные свидания с королем окончились беременностью Изабеллы. В 1768 году она рожает второго ребенка, дочь Марию. Отцом, конечно, и бесспорным, является Станислав Понятовский. Муж Изабеллы вот уже больше года пребывает за границей и никак не может быть причастным к рождению ребенка. По каким-то там политическим соображениям, но польскому королю нужна поддержка русского посла Екатерины Великой в Варшаве Репнина, и Станислав Понятовский обращается за помощью к…. Изабелле. Ну что ей стоит во имя пользы для отечества соблазнить русского посла? Сам Понятовский уже готов отказаться от своей роли любовника. Он не любил долго оставаться в одном алькове. Исключение составлял альков только пани Грабовской. Ну что же, раз надо… История с Марией Валевской с Наполеоном повторяется. Изабелла мобилизовывает все свои человеческие и женские чары и этого человека, твердого, как орех, и гордого, как все татары, соблазняет. Неизвестно, как ей это удалось. У Репнина, несмотря на то, что была жена – племянница Панина, первого министра, а потом и воспитателя Павла, было очень много любовниц. Этот человек пользовался, как и Потемкин, неизменным успехом у женщин и даже его недостатки – излишнюю рубашечность, любовь к соленым словцам, пьянство – они воспринимали как мужское достоинство. Такова была необъяснимая сила обаяния этого человека.

Но Изабелла не была бы собой, если бы ограничилась только легким флиртом. Нет, ей надо «насмерть» увлечь русского посла. Чтобы он света божьего кроме Изабеллы не видел, чтобы он страдал всеми ревностными муками, умирал от неуверенности и всего себя посвящал Изабелле. Она женщина, живущая по принципу – максимум. Всего ей надо сверх меры. Иначе она не умеет. Загадка, конечно, для психологов ли, патологов ли, сексопатологов ли, или просто для нас, простых людей, какой силой какими любовными флюидами обладают некоторые женщины. Мы уже говорили, дорогой читатель, на тему особого «аромата» микрочастиц, действовавших безотказно. Какие «ароматы» были у Изабеллы, если все влюблялись в нее так сильно, что готовы отдать не только свои жизни для любимой, но нечто большее: пожертвовать своей карьерой. Репнин пожертвовал ради Изабеллы всем. Из-за нее поссорился с Екатериной Великой, которая не любила этих шляхтичей Чарторысских, стремящихся к слишком большой своей независимости. Поручила Репнину приструнить их несколько, а он выступил в интересах этой семьи и сейчас, не имея возможности вернуться в Россию, покорной собачкой везде следует за юбками Изабеллы. Она в Европу, и он за нею следом.

Изабелла рожает от Репнина сына Адама. Отцовство Репнина бесспорно: у сына те же узкие татарские глаза (бабка Репнина была татаркой), темное лицо, густые черные брови, это не сын блондина Адама Чарторысского, кроме того, он уже несколько лет за границей и живет отдельно от Изабеллы. Как только родился ребенок, генерал Адам Чарторысский приехал в свое имение в Повонзки, недалеко от Варшавы, и первое что сделал, это послал законному отцу князю Репнину младенца-сына в роскошной колыбели в окружении гирлянды роз. Стало быть, дорогой читатель, суммируя, можем сказать, что у Изабеллы уже трое детей – семилетняя Тереза от мужа и двое детей – четырехлетняя дочь Мария от Понятовского и родившийся сын Адам от Репнина.

Дружная семейка, оставив рожденного сына на попечении нянек в Варшаве, вместе с дочерьми, любовником и мужем уезжает за границу.

Муж, покорный «рогоносец», прикрывает глаза на роман Изабеллы с Репниным, а когда надо, удаляется в далекие путешествия, оставляя влюбленных тет-а-тет. Но на горизонте появляется новый любовник Изабеллы, который будет отцом следующего ее ребенка. У дамочки, стало быть, уже четверо детей и трое не от мужа. Лозен, французский франт, генерал Бирон, сидевший милым мальчиком на коленях маркизы Помпадур, воспитывавшийся в Версале вместе с детьми короля, великий Дон Жуан, красавец с прекрасными манерами в отличие от Дон Жуана, циничного и холодного, умел загораться «соломенной» страстью к женщинам. Словом, опасный Лозен появился в Лондоне. Помните, как в «Волшебной горе» Томаса Манна? Вошла женщина, хлопнувшая дверью. И все! Хлопанье дверью внесло живую струю в мертвый дом туберкулезников, изолированных от света и его проблем. Как та женщина в «Волшебной горе», Изабелла Чарторысская непринужденно впорхнула в дом одной аристократки, где был прием, и ее увидел Лозен. «Кто эта женщина?» – он оторопел. Потом напишет в своих воспоминаниях: «Одета лучше всех, причесана лучше всех, манеры лучше всех, некрасива, но с бездной обаяния».

«Я красивой не была, но я была обаятельна», – напишет Изабелла о себе. И это была правда. Обаяние сильнее красоты. Это сеть, в которую ловятся сердца. И надолго. Лозен дико, до потери сознания влюбился в Изабеллу. Она еще ропщет, еще не хочет расставаться с Репниным, еще чувствует какие-то угрызения совести по отношению к человеку, который для нее оставил родину, царицу и жену, но…. Ее любовь к Лозену тоже слишком сильна. Двое необыкновенных людей с непонятным обаянием неизменно должны соединиться. Напрасно Репнин переживает жесточайшие муки ревности, нет уже такой силы, чтобы их разлучить. Изабелла отдается Лозену, но ночь оказалась страшной. Было совсем не то, что ей грезилось в мечтах и о чем она думала в бессонные ночи. Проза физиологического акта, без поволоки романтики, была пошла и грязна. Изабелла в слезах и истерике выгнала Лозена прочь, а на другой день пыталась покончить с собой. Когда он пришел к ней, он нашел свою любовницу полуживой и со струйкой крови, текущей изо рта. Она отравилась. Спасли, конечно. Наполненный стыдом и горем, Лозен решает тоже покончить с собой. Написанная жизнью мелодрама продолжается. Его спасает его собственная жена. Как мать, как подруга, как хорошая сиделка лечит сердечные раны своего мужа и искореняет из него желание умереть. Психологом, кухаркой, нянькой, приятелем стала для него, чтобы, когда он немного пришел в себя, отпустить его к Изабелле, без которой он уже жить не мог. Изабелла решает все рассказать Репнину и с готовностью ожидает своего наказания. Репнин, бледный как полотно, выслушал признание Изабеллы и, сказав только одну фразу: «Будьте счастливы, а я на ваше счастье смотреть не могу», – повернулся и вышел. Навсегда. Гордый татарин не простил вероломства Изабелле. Правда, и потом будет защищать ее интересы, заботиться о своем сыне, устраивать ему карьеру, но Изабелла как женщина умерла для него навсегда. Люди, подобные Потемкину или князю Репнину, вероломства не прощают. Они слишком любят, слишком обожают любимую, чтобы их любовь можно было награждать «рогами».

Изабелла опять беременна. И не знает, что ей делать, вроде надо бы и стыд-то иметь, третий ребенок не от мужа! Мечется: то ли говорить мужу и просить у него прощения, то ли нет. Потихоньку родить и отдать ребенка на воспитание Лозену? Лозен, мягкий как воск, готов на все. Он и ребенка может взять и с Изабеллой, если она того желает, расстаться. Мягкотелый, нерешительный человек знает только одно: он безумно любит Изабеллу и поступит, как она этого пожелает. Она пожелала родить ребенка в своем имении, в Польше, мужу обо всем рассказать, он так умеет снисходительно относиться к чувствам Изабеллы! Не ее ведь вина, что она хочет любить, быть безумно не только любимой, но обожаемой, чего муж ей дать не в состоянии – он жену не любит, он ценит в ней друга и приятеля, может, поймет? Он понял. Но запретил показываться на глаза Лозену. Ребенка муж, конечно, и на этот раз усыновит. Ему не привыкать. Только одна дочь и растет его отцовства. Но Изабелла не может расстаться с Лозеном. Она приказывает ему приехать в имение неподалеку от Варшавы и ждать от нее дальнейших приказов. Она на последних днях беременности. Вскоре приезжает нарочный и сообщает, что Изабелла рожает и призывает его к себе. Он вскакивает на коня – и, послушный рыцарь, является в дом с черного хода, чтобы его не увидел муж Изабеллы. Служанка через черный ход вводит его в… шкаф. Да, да, вы не ослышались, дорогой читатель, это был огромный шкаф, весь пропахший лавандой, с платьями Изабеллы. Лозена спрятали в этом шкафу ровно на тридцать шесть часов – столько длились очень трудные и сложные роды. Когда Изабелла дико вопила от боли, Лозен в шкафу грыз ее платья. Родился сын Константин, блондин, как две капли воды похожий на Лозена. Ему, отцу, разрешили уехать. Он, весь в слезах, предчувствуя самое худшее, уезжает в Париж, король не разрешил ему остаться в Варшаве, как он ни настаивал, чтобы быть поближе к Изабелле.

Начинается переписка, полная скрытых упреков, как всегда бывает с разлученными любовниками. Лозен пишет страстные письма, в ответ получает довольно сухие, а потом и вообще ничего. Он узнает, что у Изабеллы новый любовник, некто Браницкий. От него ли будут следующие две дочери? История умалчивает. Рождается пятый ребенок – дочь Софья, потом дочь Габриэль, шестой ребенок, который умирает. У Изабеллы все новые любовники. Оставлен Браницкий, взят Ржевуцкий. Лозен рвет и мечет и пишет обидное письмо Изабелле. «Она обиделась и не ответила, – резюмирует он в своих воспоминаниях. – Наша связь закончилась». Вот ведь как прозаично и нелепо закончилась и эта любовь Изабеллы. Муж то приезжает, то уезжает, то спит с женой, то нет. И в конце концов он счет потерял, какие дети его, какие нет. Представим себе такую вот картину: идет генерал Адам Чарторысский с детьми разных возрастов. Люди спрашивают: «Это ваши дети?» Что остается ответить Адаму? «Немножко моих, немножко нет». Но он их всех признал своими. Благородный, снисходительный «рогоносец».

Сыновья, черный азиат от Репнина Адам и изящный блондин от Лозена Константин в Петербурге, при дворе царя Павла. Адам и Константин адъютанты детей Павла, Александра и Константина. Царь не очень любит Адама, мрачного и замкнутого в себе, но обожает веселого Константина. Александр без ума от Адама и тот становится близким приятелем будущего царя. Жена Павла Мария ненавидит обоих сыновей «полячки», не отвечает на их поклоны и строит свои козни. Константин влюблен в царевну Анну, дочь Павла, жену царевича Константина. Адам влюблен в Елизавету Алексеевну, жену царевича Александра. Начинается новый этап покорных «рогоносцев» и их героями будут новые лица, но близко связанные с семьей Чарторысских. Молодая княжна Луиза де Баде тринадцатилетней девушкой вышла замуж за будущего русского царя Александра I, которому в это время было четырнадцать лет. Она была очень красивой и в светских хрониках фигурирует как «светловолосая Психея». Огромные голубые глаза, белокурые волосы, томный взгляд. Ну и что, что красавица, если Александр I ее не любил и сам в этом признавался и давал это почувствовать в своих к ней отношениях. Он почему-то не только не препятствовал флирту Адама со своей женой, но даже способствовал ему, открыто призывая Адама не стесняться, даже если связь с его женой у того будет сугубо интимной. Адаму два раза повторять не надо. Он давно влюблен в красавицу Елизавету Алексеевну, тем более что она всегда грустна и чувствует себя очень одинокой. Словом, разгорелась пламенная любовь на петербургском дворе: адъютант Александра, Адам Чарторысский имеет связь с его женой. Павел ни о чем не догадывался. Открыла ему глаза на эту преступную связь жена Павла Мария. У Елизаветы Алексеевны рождается дочь, как две капли воды похожая на Адама. Те же узковатые азиатские глаза, та же смуглая кожа, тот же хитровато-мрачный взгляд, если вообще грудной ребенок имеет хоть какой-то взгляд. Мария схватила ребенка своей невестки и пошла показывать мужу, царю Павлу. «Видишь, какая узкоглазая смуглянка! В кого, если Александр блондин, Елизавета тоже? Я тебе скажу – в кого». Услышав ужасную новость, Павел впал в бешенство. «Заковать его в кандалы! В Сибирь его!» Сибирь было любимое место ссылки для всех, кем царь был недоволен. Из-за не по-прусски заплетенных косичек он скомандовал полку: «Направо, в Сибирь шагом марш».

Советники объяснили царю, что удаление в Сибирь Адама Чарторысского вызовет дикий скандал и будут прежде всего скомпрометированы Александр и его жена Елизавета. Успокоившись, царь приказал Адаму срочно оставить Петербург и удалиться… куда бы послом? Ладно, пусть в Сардинию. С тяжелым сердцем уезжал Адам. Во-первых, приходилось расставаться с любимой Елизаветой, которая его тоже любила, во-вторых, он предчувствовал, что может случиться несчастье с ребенком. Не ошибся. «Арабку» с черными волосами и косящими глазами недолго держали на царском дворе. Умерла при таинственных обстоятельствах. Много лет прошло, лет двадцать, когда Адам в Вене опять встретит Елизавету. Какой горькой печалью звучат в его дневнике слова, что он по-прежнему любит ее, а она уже давно забыла его. «Никогда в жизни я не был так несчастен», – сообщает Адам своему дневнику. А Елизавета? Жена Александра? Она, не умея не любить и не находя ни малейшего признака любви к себе в своем муже, у которого с Нарышкиной, любимой причем, растет сын, влюбляется в двадцатипятилетнего красавца дворянина Охотникова и беременеет от него. И потом рожает дочь. И эта дочь, как и дочь Адама Чарторысского, исчезла, то есть умерла при весьма таинственных обстоятельствах.

Русскому царю (Александр уже царь) чужие, незаконные дети не нужны. Ему нужны свои законные сыновья. И лучше бы было для Елизаветы в конце концов понять эту элементарную истину: королевы не для любви. Они для деторождения. Александр приказывает «убрать» Охотникова. На него нападают сзади и на глазах Елизаветы вонзают в спину нож. Все было устроено так, что это убийство, совершаемое публично, никогда не было раскрыто. Убийца беспрепятственно скрылся среди огромной толпы народа. Возможно ли это? Да, когда покушение хорошо организовано. Три месяца лежит со смертельной раной Охотников. Елизавета почти каждый день до самой его смерти приходит к нему в госпиталь, а когда он умрет, поставит огромный памятник со скульптурой, представляющей ее саму, склоненную в печали над могилой своего возлюбленного. Опять мелодрама, написанная не рукой романиста, но самой жизнью. И, честное слово, дорогой читатель, мы в этом не виноваты. И не конец еще этой мелодрамы и опять ее героями будут неугомонные Чарторысские.

Павла убили. Конечно, не руками Александра, но с его полного согласия. Дочь Изабеллы Мария пишет восторженное письмо брату Адаму: «Ура! Наш дорогой, любимый великий князь – Царь. С ума схожу от радости и хочу ею поделиться с тобой». Конечно, Адам и Константин рады. Александр их друг. Он лично пишет письмо Адаму, призывая его к себе, заканчивая так: «С нетерпением ожидаю твоего приезда». Потом назначает его заместителем министра иностранных дел к великой скорби русских дворян и особенно старичка Льва Толстого, который словами своего героя Андрея Болконского говорит об Адаме Чарторысском: «И такие люди решали судьбы истории»? Константин находится с матерью в имении Пулавах. Он не хочет ехать в Петербург. У него великая любовь к замечательной девушке Сесиль, воспитаннице его матери, которая долгое время пребывала в Париже. Конечно, он знает, что девушка не очень богата, не очень знатна, но у них любовь и она должна победить все возражения Изабеллы, рассчитывающей на лучшую партию для своего сына. Сын знал, что мать будет возражать, но такого яростного, даже неистового сопротивления его намерению жениться на Сесиль не ожидал. Мать прямо рвет я мечет и почти умирает от такого «несчастья».

В чем дело? Она, познавшая великую любовь, любившая и будучи любима великими мира сего, не может так протестовать против любви сына. Если, конечно, не вмешались в это дело какие-нибудь таинственные обстоятельства. Конечно, вмешались. Сесиль не воспитанница Изабеллы, а родная ее дочь, прижитая с ее долголетним любовником Ржевуцким. О боже, и этот ребенок – бастард! Сколько же у тебя, Изабелла, внебрачных детей? По нашим расчетам, семеро. И из них только один – первенец – дочь от мужа. Но ее уже нет в живых. Четырнадцатилетняя дочь Тереза погибла страшной смертью. Она, будучи в белом легком муслиновом платье, в своем родном дворце «Голубом», в котором жили Чарторысские, прикоснулась случайно к камину и загорелась моментально. Комнаты были полны народа. Требовалось элементарное присутствие духа: моментально накрыть Терезу хоть какой-нибудь скатертью, что ли, и погасить пламя. Но все служанки попадали в обморок, дамы от ужаса в еще более глубокий, и бедная Тереза бежит из комнаты в комнату, дико крича и представляя собой живой костер, и никто не догадался его потушить. Догадался учитель рисования, когда она вбежала почти в последнюю комнату и была достаточно уже обугленной. Он схватил плащ и накинул на девочку. Огонь моментально уступил. Но было уже поздно. Через три дня в страшных мучениях Тереза умерла. Единственный законный ребенок мужа погиб страшной смертью! За что тебе такое наказание, покорный «рогоносец» Адам Чарторысский. Не ты ли был добросовестным супругом, сквозь пальцы смотревшим на все любовные шалости своей супруга, даже если они оканчивались шестикратным рождением детей? С каким вниманием и заботой ты относился к своей супруге! Ее слово для тебя закон. Не захотела она жить в Париже в тяжелые для Польши времена – ты уступил. Захотела она, чтобы большая часть богатства была передана ей, – уступил. Всем детям дал образование, всех любил, как собственных, ну, может, немного меньше Адама – сына татарина. Всех обеспечил, женил, выдал замуж. Никогда и ни чем не попрекнул свою супругу. И что? Судьба забирает у тебя единственную законнорожденную дочь? А может, это предостережение судьбы – стоит ли быть аж так покорным «рогоносцем» и, заботясь о собственной гордости, не приструнить ли загалопировавшуюся в любовных утехах супругу? Он этого не сделал.

Изабелла дожила до девяноста лет. Всеми уважаемая, всеми почитаемая, обожаемая детьми. Дети всегда (всегда ли?) снисходительны к ошибкам молодости матери. В конце концов не было бы этих «ошибок», не было бы их.

«Цветущая самка» – Эмма Гамильтон.

Сумасшедшие короли

Сумасшедший народ, управляемый сумасшедшими королями…

Де Маре

 овели его, бедного, до сумасшествия! И кто бы вы думаете, дорогой читатель? Собственная супруга! А по началу это был вполне разумный и даже добродетельный король, даже без специальных недостатков.

Ну правда, не без этого, конечно! К недостаткам короля историки относят его неумеренную похоть! Да кто же из великих мира сего монархов этой «болезнью» не болен и этим недостатком не страдал! Все короли любили секс! Мы не нашли ни одного короля, который бы его не любил! Ну разве «святой» Людовик IX, да и то потому, что его маменька Бланка Кастильская так ревновала сына к жене, что вечно в их спальню приходила – «подушки поправлять». Попробуй займись любовными утехами, когда над твоей головой вечно пух взбивают, и своих одиннадцать человек детей Людовику пришлось плодить в весьма стесненных условиях! Ну может, Людовик XIII не очень его, секс, любил, потому как была у него такая сложная психика, что он долгое время не мог решить, кого же ему предпочтительнее в своем ложе держать: мужчину или женщину, и на всякой пожарный случай вообще временно от секса отказался. Ну может, еще Людовик XVI. Тот вообще тюфяк тюфяком. Семь лет не мог дефлорировать свою супругу Марию-Антуанетту, в ложе к ней как на каторгу ходил, потом обливаясь.

И все. Остальные короли старались из тела женщины, чаще не из собственных жен, «выжать» побольше ее «инь» Знаете, конечно, дорогой читатель, в чем тут дело? По китайскому древнему учению тело мужчины и женщины вырабатывают живительной энергии «янь» и «инь». Вечная борьба полов перешла здесь в борьбу энергий. Мужчине надо побольше забрать у женщины ее живительную энергию «инь», не особенно давая ей свою «янь». А женщины тоже не дуры, их даже в домах терпимости «мамочки» учат: «бери у него „янь“, а не давай им свою „инь“». Как это не давать, как это не давать, если заплачено? – скажет какая-нибудь наивная проституточка из китайского борделя «лодки цветов». «Фу ты, наивная, обуздывает ее мамочка! „А кто говорит, чтобы тело не давать? Н-е-ет, фокус заключается в том, что ты ему тело свое давай, конечно, для этого и служишь, но без „инь““. То есть, когда целуешь, глотай свою слюну и не допускай, чтобы он твою „впитывал“. Когда своей п… ему служишь, до оргазма себя не доводи, а получив его „янь“, быстро в туалет смывайся».

В разговор вмешивается прилежная ученица: «Да, но согласно учению, наша „инь“ еще выделяется и через грудь, через соски». «А кто тебя заставляет давать ему сосать свои соски?» Ты что, не можешь представить, что щекотки боишься? Идет, словом, дорогой читатель, яростная борьба уж если не полов, то двух противоборствующих жизненных энергий: кто победит, тот и победитель. Тот и в восемьдесят лет будет себя чувствовать молодой девушкой с роскошным молодым телом или юным юношей с вполне привлекательным органом. Как же об этом не знал такой умный и еще не сумасшедший король Карл VI? Он, как только увидел красавицу невесту свою пятнадцатилетнюю Изабеллу Баварскую, возгорелся таким к ней вожделением, что даже от приданого ее отказался. «Ничего не хочу и не желаю: ни там Баварию, ни там Бургундию, прелести моей юной супруги стоят большего», – так заявил этот бескорыстный король, фольгуя своей похоти. И готов уже невесту, не ожидая ни per procura, ни священника, тянуть в кусты. Министры живо утихомирили разбушевавшегося в непомерной страсти короля. Разъяснили, что и как! Карл немного поостыл в любовных желаниях, но и так еще долго с видимым наслаждением будет хаживать в спальню своей супруги.

А у этой когда-то скромной девицы, без порядочного платьица во Францию приехавшую, вдруг, дорогой читатель, развивается такая дикая чувственность, что тебе нимфоманской лавой разлилась, и она кроме мужа берет себе без разбора разных любовников, начиная с пажей и кончая родным братом короля герцогом Туренским или Луи Орлеанским, что на одно выходит.

У всех эта ненасытная «нимфа» соки выжимает и вот-вот до чахотки доведет, так что мы с полным правом можем сказать: на такую «инь» никаких «янь» не напасешься!

Король, конечно, ни о чем не знает и даже не догадывается. Он там немного во Фландрии повоюет, домой вернется, а Изабелла еще тепленькая от постели любовника, уже предлагает постель королю. И всегда нежная, ласковая, приветливая, так что Карл VI нарадоваться не мог, что господь бог послал ему такую великолепную жену. Он ее в лобик поцелует, на коня вскочит и, отдохнувший и счастливый, опять во Фландрию возвращается. А Изабелла опять давай любовников к себе в ложе тащить.

А поскольку остерегаться от беременностей раньше не научились, то пошли, конечно, дети. Двенадцать детей родит эта нимфоманка и только двое первых (историки потом до правды докопались) – были отцовства Карла VI, а остальные неизвестно от кого. Потом она цинично из этого позорного факта тайны делать не будет и открыто Европе заявит, что сын ее (третий по счету, первые два умрут) Карл VII – бастард, неизвестно от кого ею прижитый, и, следовательно, Францией управлять не может и наследником законным не является. Вот ведь какая циничная королева. Да, много она кровушки попила из Карла VI. Знал бы он это раньше, не только бы от приданого ее отказался, но и доплатил бы до приданого, только бы избавили его от такой бессовестной и слишком страстной особы. Изабелла Баварская стала настолько развратной, что обыкновенный, без вкуса перчика секс ее не очень удовлетворял, ей подавай его в сочетании с различными там извращениями, включая кровосмешение. Ну она еще пуще прежнего пустилась во все тяжкие и так вот любовникам своим говорила: «Надо, чтобы наша любовь шла на пользу Франции» и «выжимала из своих любовников не только „янь“ но и их знания в управлении государством». Чуть какой опытный министр во дворе появится, типа Кольберга во время Людовика XIV, Изабелла тут как тут, тянет его в свою постель и живо любовником, а заодно и своим сторонником, делает. Метод, конечно, правильный, ибо ей не приходилось надеяться на своего слабосильного мужа, которого в двенадцать лет сделали королем, чтобы четыре его дядья могли регентами королевством править и казну безбожно раскрадывать. Изабелла решила от этой неволи избавиться, регентов свергнуть и приятное, так сказать, с полезным соединить. Да, наверное, очень своеобразный любовный разговор происходил в ее ложе: «Ну, обними меня, любимый, покрепче! А знаешь, надо бы этого наглеца, герцога Бургундского, что безбожно мое королевство обкрадывает, под плаху подвести. На чистую воду вывести. И если бы ты мне, любимый, дал так с двадцать тысяч войска, хорошо вооруженного, я бы с ним живо расправилась. Ну как тебе мои поцелуи? Чувствуешь, как жарки, того и гляди новый наследник появится!»

Оригинальное, конечно, это явление – свой альков в политическую трибуну превращать, но Изабелла Баварская тщеславная особа и ей, кроме секса, необходима власть. А перед ней тяжелейшая задача: разогнать четырех дядюшек Карла VI, которые с его двенадцатилетнего возраста Францией регентами правят, грабя ее безбожно. Вот и надо Изабелле заручиться хорошими и верными союзниками, а чтобы они еще вернее ей служили, она их всех делает своими любовниками.

«Если враг силен, сделай из него друга», – говаривала умная Елизавета I Английская. Хорошая аксиома и для современной жизни, только почему-то наши политики не всегда ей следуют, но и возникают разные на этой почве недоразумения и даже войны. Изабелла Баварская эту аксиому Елизаветы I еще дальше продвинула, она из своих недругов любовников делала, а следовательно верных союзников. Они делились с ней своим опытом, давали дельные советы, а иногда и к ее услугам приводили войско.

Было бы большой нашей ошибкой, если бы мы только одну тягу – к сексуальным удовольствиям – Изабелле приписывали. Нет, это была очень умная королева, намного умом превышающая своего мужа, и у нее были далеко идущие планы. Она захотела стать полной и единовластной правительницей Франции. И в ее постели с герцогом Туренским намечается сложный план ликвидации всех родственников Карла VI, да и его самого в придачу. Но пока она, конечно, вида не показывает, какие огромные политические планы душу ее раздирают, она веселится. Во дворце устраиваются дикие оргии. Муж, конечно, тоже участник в них. Организуются вечера под красивой ширмой: Адама и Евы. Адам, конечно, прямо из рая и еще без фигового листочка, Ева – тоже. И вот голые дамы и кавалеры у Изабеллы во дворце резвятся, и их эротические игры превосходят даже по своей смелости и разнузданности праздники Флоры в Риме. После вина, бешеных плясок, игр начинается ни с чем не сравнимое повальное совокупление – кто с кем. И даже своего любовника герцога Туренского обнаружила Изабелла на полу около окна с одной дамой, копуляцией занимающимися. Не ревновала. Ревнуют низменные особы, а не те, у которых великие планы на уме, и герцог может быть в них главным действующим лицом, вроде нашего Григория Орлова. Она только решила действовать по принципу «береженого бог бережет», и, чтобы муж не очень обвинял ее в изменах, подсунула ему любовницу, жену своего любовника, брата Карла VI, Валентину Висконти. Карл VI не мог устоять перед красотой и другими прелестями Валентины Висконти, но быстро опомнился, вроде родственница, не принято, и давай угрызениями совести мучиться. Ведь Франция не варварская или дикая страна, чтобы поголовно было кровосмешение. Это грех большой и господь бог может за такой грех здорово наказать. Это ведь только в немногих странах да еще в Древнем Египте кровосмешение было на каждом шагу. Там поголовно братья женились на сестрах, дядья брали в жены племянниц и даже случалось и мачеха с пасынком обручалась. Вот такая известная египетская царица Клеопатра, которую Юлий Цезарь на трон посадил, а Марк Антоний этот трон удержать не смог, была замужем за двумя своими братьями, потом она их отравит, чтобы самой всем Египтом беспрепятственно управлять. В Древнем Египте так и предписывалось: братьям жениться на сестрах. А другая Клеопатра, родная сестра Александра Македонского, вышла замуж за брата своей матери Олимпии, то есть за своего дядю.

Да и Филипп II Испанский, похоронив трех жен, в том числе английскую Марию Тюдор, в четвертый раз решил взять жену из своей фамилии и женится на дочери своей сестры. И эта жена умерла. Четырежды вдовец был этот король.

Полтораста лет, дорогой читатель, заключались браки между близкими родственниками в династии Габсбургов, женились на племянницах, выходили замуж за племянников, сестры становились свекровями. Все перемешалось, как говорится, «в доме Облонских», ну и пошли дегенеративные, калеки – дети с истонченной бледной габсбургской голубой кровью. Они и эпилептики, и сумасшедшие, и с горбами, и хромающими ногами. Даже короля-солнце – Людовика XIV, женили на родной дочери брата его матери.

В России официально такие браки запрещались и их не было, но это не значит, что не было кровосмешения. Кто не знает о великой любви двух императоров русского, Александра I и французского – Наполеона Бонапарта к своим сестрам Екатерине и Полине. И это была любовь отнюдь не братская. Байрон жил со своей родной сестрой, кстати, физически очень непривлекательной женщиной. Благочестивые римские папы, так жестоко клеймящие эпитимьями браки, в которых усматривали кровосмешение далекого даже колена, например брата с двоюродной сестрой, сами нередко плодили детей от своих же собственных дочерей или сестер. Сиктус IV, например, имел сына от собственной сестры, а Александр VI тоже имел сына от собственной дочери Лукреции, которая, правда, и брату своему в любовных утехах не отказывала, и Цезарь очень хвалил сестру, как хорошую любовницу. Королева Марго, утратившая девичество в одиннадцатилетнем возрасте, в которой-то утрате ей помогли три брата, почти до самой смерти младшего брата герцога Алансонского имела с ним физическую связь.