Текст книги "Фабрика гроз"

Автор книги: Эльвира Барякина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– Вы не подскажете, здесь не останавливалась белая «Волга-3110»? А то мы с приятелем договорились встретиться… Я жду уже полчаса, а его все нет и нет.

– Не-а, не видел, – ответил парень, краем глаза поглядывая на подъездную дорожку – не едет ли новый клиент.

Кристина мучительно соображала, как бы вывести его на нужную тему. Но ей так ничего и не пришло в голову.

– Послушайте, а это не здесь кого-то убили? – спросила она как бы из праздного любопытства.

Парень перевел на нее равнодушный взгляд.

– Здесь. Двоих порешили в один момент.

– А кто кого?

– Бог его ведает! Мы здесь все новенькие, так что не в курсе.

В этот момент к автомату подъехала очередная машина, и парень кинулся исполнять свои служебные обязанности.

«Значит, Елена всех уволила, – отметила про себя Кристина. – Синий прав, здесь действительно дело нечисто. Два трупа и ни одного свидетеля… А раз было убийство, то должно быть и уголовное дело. Вот бы его посмотреть!»

На бензоколонке больше делать было нечего, и Кристина вновь направилась к бистро. Пожалуй, стоило перехватить там чего-нибудь, а заодно обмозговать сложившуюся ситуацию.

Зайдя внутрь, она заказала себе чаю и пирожное и села за столик у окна. Кроме нее и барменши за стойкой, в зале никого не было. Кафешка была чистенькой, но без особых претензий: светящаяся реклама сигарет, прозрачный холодильник с пивом, пластиковая мебель… Таких на дорогах десятки, если не сотни.

«Раз Елена всех уволила, то она вряд захочет обсуждать ЧП на своей бензоколонке, – подумала Кристина. – Наверняка она старается избежать огласки».

В этот момент стеклянная дверь отворилась, и в бистро вошел какой-то чумазый мальчишка лет десяти-двенадцати. На нем была затасканная майка и штаны раза в два больше, чем полагалось по размеру. Нестриженые светлые волосы патлами падали на лоб.

– Теть Маш, дай копеечку на хлеб! – жалостливо обратился он к барменше.

Та оторвалась от созерцания газеты сканвордов.

– А ну брысь отсюда! Тебе сколько раз говорили, чтобы ты здесь не околачивался?

Лицо мальчишки скорчилось в полуплачущую гримасу.

– Ну теть Маш! Два дня ведь нежрамши!

– Иди, иди! Ни на день меня в покое не оставляешь! Если тебя на бензоколонке привечают, вот и вали туда!

Услышав слово «бензоколонка» Кристина встрепенулась.

– Эй, пацан! – позвала она мальчишку. – Подойди-ка сюда! Я за него заплачу, – кивнула она барменше.

Мальчик недоверчиво приблизился к Кристине.

– Чего надо?

От него ужасно пахло, и ей подумалось, что у него обязательно должны быть вши. Но, возможно, пообщаться с этим бомжонком все-таки стоило.

– Тебя как зовут? – спросила Кристина.

– Алешка.

– А родители твои где?

Мальчишка, видимо, уже привык к таким расспросам: наверняка его время от времени подкармливали сердобольные проезжие. Поэтому он со вкусом и обстоятельно стал рассказывать свою печальную историю:

– Папаня пьет и дерется, мамка болеет… Нас ведь восемь человек детей. Хлеба нету, денег нету… И в школу я не хожу! – предвосхитил он следующий неизменный вопрос.

– Твое дело, – сказала Кристина.

Мальчишку было жалко – сил нет, но что она могла сделать? Сейчас таких детей – тьма-тьмущая…

– Есть будешь? – спросила она.

– Буду! – с готовностью согласился Алешка. – Мне супа, котлету… Нет, лучше две котлеты! Три пирожка и жвачку.

Но увидев изумленный взгляд Кристины, он несколько снизил требования:

– Ну, в принципе, можно и одну котлету, – исправился он, опасаясь, что благодетельница может и передумать насчет обеда.

Когда барменша, брезгливо поджав губы, принесла поднос с едой, Кристина приступила к расспросам:

– Ты ведь давно тут, рядом с бензоколонкой, обитаешь?

Алешка прожевал и с гордостью сообщил:

– Четыре с половиной года.

– И все, что здесь происходит, знаешь?

– А то! – Алешка сразу понял, куда клонит тетя. – Вот у нас две недели назад убийство было. Очень интересно! Следователи приезжали, милиция… И меня тоже кормили и расспрашивали обо всем.

Ага, значит, этому бомжонку все же есть чем поделиться!

– Ну и что ты им рассказал? – спросила Кристина, подталкивая Алешку в нужном направлении.

– Ну-у… – Мальчишка потрогал указательным пальцем царапину на носу. – Что дела на бензоколонке шли стремно…

– А вроде не скажешь! – удивилась Кристина.

– Да нет! Не по деньгам, а так… Между людьми… Придет нормальный мужик, а через пару дней со всеми перелается. Они здесь все чокнутые были. Даже тетя Наташа-кассирша.

Кристина достала из сумочки блокнот.

– Так кто кого там убил?

– Дядя Гера убил дядю Ваню, а дядя Ваня убил дядю Геру, – охотно сообщил Алешка.

– Как это?

– Ну они цапались все время, а потом в пересменок пошли в подсобку переодеваться, ну и дядя Гера дядю Ваню ножом пырнул. А дядя Ваня достал монтировку и ка-а-ак шарахнет дяде Гере по башке! К вечеру все умерли.

– Н-да, – протянула Кристина. – А эти дядя Гера и дядя Ваня кто были? Рабочие?

– Ага. Как вон тот, – Алешка показал на пухлого парня за окном, бензин наливали.

Кристина задумчиво проследила за его рукой. Она что-то не понимала: если это была обыкновенная драка, то почему Елена уволила всех остальных сотрудников бензоколонки? Да и как вообще мог Алтаев использовать эту историю, чтобы принудить ее дать прессуху против мужа?

– А ты точно уверен, что так все и было? – спросила она Алешку.

Тот уверенно кивнул головой.

– Да точно! Это все видели: и кассирша тетя Наташа, и сама хозяйка, и второй кассир дядя Слава. Все при них было!

– Так из-за чего драка произошла?

– Не из-за чего. Я вам говорю, они здесь все были того… – Алешка выразительно покрутил пальцем у виска.

Кристина ничего не могла понять. Ерунда какая-та! Либо этот Алешка не знал ничего толком, либо Елену Хоботову шантажировали чем-то иным, а это происшествие на бензоколонке было вовсе ни при чем.

– А ты случайно не в курсе, где живут тетя Наташа и дядя Слава? – спросила Кристина.

Алешка знал адрес только тети Наташи: дом, где на крыше «Миру – мир!» написано, этаж первый, квартира – прямо, как поднимешься по лестнице.

– Тетя Наташа самая добрая из них была, – пояснил он. – Она мне булки из дома приносила.

– Послушай, – сказала Кристина, – а тебе не показалось что-нибудь необычным или странным в этом деле? Может какие-нибудь детали…

Алешка поднял глаза к потолку.

– Нет, не помню, – объявил он, подумав. – Надо сигарет купить. У меня с сигарет всегда просветление памяти происходит.

– Курить вредно! – отрезала Кристина, понимая, что больше она не узнает ничего.

Она встала и сложила в сумочку блокнот и ручку.

– Уже уходите? – с сожалением протянул Алешка. – А пять рублей дадите, если я вам еще кое-что скажу?

Кристина вытащила из кошелька деньги.

– Ну?

Мальчишка спрятал монету в недра своих необъятных штанов.

– Дядя Слава говорил, что в ночную смену к ним иногда черти на грузовиках приезжали! – объявил он гордо.

– Верни деньги, негодяй! – прошипела Кристина. – Врет и не краснеет!

Алешка выскочил из-за стола и отбежал от нее на безопасное расстояние.

– Правда, истинный крест, век воли не видать! – прокричал он, выбегая на улицу. – Дядя Слава мне сам говорил!

* * *

Время было полдвенадцатого. Через тридцать минут должна была начаться пресс-конференция.

Выйдя из бистро, Кристина достала сотовый и набрала номер Синего. Хотелось узнать, чтo он все-таки придумал с нейтрализацией Елены.

– Кристинка! – ликующе воскликнул Синий, взяв трубку. – Все просто зашибись! Быстро лови какую-нибудь тачку и приезжай к РОВД!

– К РОВД?! – переспросила Кристина. – А что случилось?

– Наши арестовали Елену до выяснения личности за то, что она обругала какого-то ГИБДД-шника. Она как раз ехала на свою прессуху, тот тормознул ее, ну и спровоцировал инцидент. Круто?

– Это и был твой план?! Здóрово! – не смогла сдержать восхищения Кристина.

– А то! – пузырился от счастья Синий. – Это мы с Хоботовым изобрели. Ловкость рук и никакого мошенничества! В общем, приезжай сюда скорее, у меня к тебе срочное дело.

– Жди, сейчас буду!

– Погоди-погоди! – закричал Синий. – А у тебя что? Разузнала что-нибудь?

– Да так… Не особо много.

Она пересказала ему свой разговор с Алешкой.

– Ладно, – протянул Синий. – На безрыбье и рак – рыба.

* * *

Как Ивар и ожидал, на пресс-конференции все пошло кувырком.

Началось все с того, что за полчаса до начала в редакцию «Захолмского рабочего» влетел Вайпенгольд вместе с кучей помощников и принялся раздавать всем входящим журналистам какие-то идиотские календарики с изображением Стольникова, держащего в руках насмерть перепуганного голубя.

– Это что такое?! – воскликнул Ивар, увидев его агитационные материалы.

Румяное личико Вайпенгольда приняло крайне самодовольное выражение.

– Василий Иванович здесь выступает в качестве символа мира и добра.

– Я спрашиваю, что ты вообще здесь делаешь?! Это наше мероприятие! И твоих «веселых картинок» нам тут не надо!

Вайпенгольд смерил Ивара взглядом, преисполненным оскорбленной добродетели.

– Между прочим, мы с вами сидим в одной лодке. Мне сказали, что вы проводите пресс-конференцию, и я решил…

– Кто тебе сказал?!

– Знакомый из «Городских новостей». Вы им сами пресс-релиз прислали!

– Боги! – в сердцах позвал Ивар. – Убери его отсюда!

Не долго думая, Боголюб отобрал у Вайпенгольда и его мальчишек весь тираж календариков.

– Вон! – рявкнул он грозно.

Но те так никуда и не ушли и остались в конференц-зале, злобно перешептываясь и бросая на негативщиков мстительны взгляды.

Как оказалось, маленький скандал с Вайпенгольдом – это было еще полбеды. Время уже подходило к часу дня, все журналисты собрались, а Елены всё не было и не было.

Боголюб позвонил ей домой, но ему там сказали, что она давно выехала. Стало ясно, что по дороге в редакцию с ней что-то случилось. И Ивар был абсолютно уверен, что виной тому – некая девица, которую он столь любезно подвез сегодня с утра до Захолмска.

Боги укатил на поиски Елены, а Ивар, бросив прессу на попечение Никитина, спустился вниз на крылечко. У него не было сил смотреть на встревоженные и возмущенные лица журналистов. Можно было себе представить, что они скажут в завтрашних выпусках новостей, если им немедленно не предъявить Елены!

Хлопнула входная дверь. Это был Никитин.

– Журналисты уже расходятся? – спросил Ивар.

– Пока еще нет. Но недовольство нарастает.

– А что наш Мальчик-с-пальчик? Сидит злорадствует, что у нас все обломилось? Я-то думал, он тут же помчится к Пименову жаловаться на нас.

– Да никуда он не помчится! – презрительно фыркнул Никитин. – Просто Саше Вайпенгольду нечем заняться, вот он и изобретает, как бы напакостить нам лишний раз. Как думаешь, исчезновение Елены – это работа Синего? – переменил тему Никитин.

– Не знаю.

Ивар отвернулся в сторону, чтобы не встречаться с ним взглядом.

Где-то наверху сквозь открытые окна послышался хохот.

– Ого! Кажется, наши журналистики неплохо проводят время! – вскинул голову Никитин. – А я-то думал, они нас проклинать будут последними словами за то, что мы зря заставили их тащиться в Захолмск по такой жаре.

В этот момент из-за поворота вырулил «джип» Боголюба. Вывалившись из него, Боги изо всех сил хватил дверцей и потрусил к крылечку.

Ивар и Никитин переглянулись: если уж Боги начинает колотить свою ненаглядную тачку, значит, дела обстоят совсем паршиво.

– Что случилось? – в один голос спросили они.

Боголюб отер пот со лба.

– Трындец! Елену поймал какой-то шибко рьяный ГИБДД-шник, и в результате ее засадили на пару суток в местное КПЗ.

Ивар схватился за голову.

– Твою мать!

– А ты какого черта отпустил Елену одну? – пылая праведным гневом, набросился на Боголюба Никитин. – Надо было с ней ехать, а ты…

– Ребят, – виновато начал тот, – я думаю, сейчас надо срочно возвращаться в город и идти разговаривать со Стольниковым. Он настучит кому надо в Управлении, и Елену к вечеру выпустят.

– А с этими что делать? – показал Никитин наверх, где заседали журналисты.

– Не знаю… Извиниться и распустить по домам.

– Ага, распустишь их! – горестно протянул Ивар. – А они завтра напишут про нас такого, что в жизни не отмоешься!

На лестнице послышался топот: это большой толпой спускались журналисты. Но вопреки ожиданиям, их лица вовсе не горели жаждой мести за бесцельно прожитое время. Наоборот они хохотали так, что у некоторых аж слезы текли.

Никитин отыскал среди них одну из своих подчиненных. Лицо ее было растеряно и зло.

– Что там у вас случилось?

Девчонка только подкатывала глаза кверху и махала руками.

– Ну?! – встряхнул ее Никитин.

– Я не могу больше с этим Вайпенгольдом! – проговорил она, чуть не плача. – Он решил спасти ситуацию, и начал рассказывать, какой Хоботов нехороший. Вроде еще до выборов они поссорились на какой-то пьянке, и Хоботов пригрозил ему физической расправой. Разумеется, кто-то из журналистов спросил, в чем именно выражались эти угрозы.

– И что? – спросил Ивар, предчувствуя нечто ужасное.

Девчонка шмыгнула носом.

– Вайпенгольд мялся-мялся, а потом и выдал: «Он сказал, что оторвет мне яйца, если я не отвяжусь от него!»

Ивар моментально представил себе, с какими заголовками выйдут завтрашние передовицы: «Хоботов обещал Вайпенгольду оторвать ему важные части тела», «Интимные признания выборщиков Стольникова», «Хоботов по-свойски разбирается с выборщиками Стольникова». А газеты пожелтей напишут всё прямым текстом.

Ивар метнулся к лестнице.

– Я ему сейчас сам все оторву! Он что, не понимает, что он опозорил не только всех нас, но и Стольникова?!

Боголюб вцепился ему в рукав.

– Алтаев, погоди! Не горячись. Ему уже все оторвали до нас.

В бессильной ярости Ивар прислонился спиной к стене.

– Бли-ин! Что за день?! Что за день?!

* * *

Синий встретил Кристину на крыльце дежурной части. Вид у него был ликующий и заговорщический.

– Так, пойдем, зайдем за угол, чтобы не особо тут светиться, – потянул он ее за локоть.

Они сели на лавочку в глубине какого-то скверика. Кругом шелестели кусты сирени, под ногами была наплевана шелуха от семечек.

– Ну?! – нетерпеливо воскликнула Кристина. У нее было такое чувство, как будто они собирались нашкодить как в детстве, в пионерлагере, когда она ходила «мазать» мальчишек.

Синий оглянулся через плечо. Ему самому было весело.

– Значит так, Елена сейчас в КПЗ, но через час, максимум, через полтора ее приедут спасать стольниковские молодцы…

– А как вам вообще удалось ее арестовать? – перебила его Кристина, которой хотелось побыстрее все узнать.

– Начальник Захолмского РОВД за нас, это он все устроил. Но если сверху придет разнарядка, чтобы он выпустил Елену, ему придется подчиниться. Поэтому мы сделаем все хитро: вытащим ее из тюряжки сами, но только скажем, что это сделал ее бывший муж. И ты сейчас…

– Я?! – удивилась Кристина.

Синий закивал головой.

– Ты, ты… Встречаешь, значит, нашу тетечку у выхода, сажаешь ее в машину (мы тебе тут «жигуленок» специально подогнали) и везешь ее к Михаил Борисычу, который подтверждает рассказанную тобой версию ее задержания.

– Какую именно? Что во всем виноваты вовсе не мы, а Стольников?

– Точно! Так вот, Михаил Борисович успокаивает ее и уговаривает не делать никаких сенсационных заявлений. А твоя функция будет следующая: пока вы едете до города, ты у нее подробненько выспросишь, чем же именно ее прижал Алтаев. А если мы будем в курсе дела, то сможем сделать так, чтобы стольниковские уже никогда больше не смогли использовать Елену. Поняла?

– Так что, все статьи, которые мы писали вчера, не понадобятся? – спросила Кристина. Ей было жаль проделанной работы.

Синий понимающе похлопал ее по плечу.

– Да это часто бывает: делаешь, делаешь что-то в авральном режиме, а потом – бац! – и все выходит совершенно по-другому. Ты не расстраивайся! Главное, чтобы результат был положительным.

Кристина помолчала.

– Слушай, а если начальник РОВД – наш человек, то почему бы у него не узнать, что произошло на этой бензоколонке? – спросила она.

– Ха, размечталась! – усмехнулся Синий. – Дело сразу же взяла к себе область. Здешние оперативники и шагу не успели ступить, как их отшили. Я же тебе говорю: что-то здесь нечисто! Единственное, что знают местные менты, так это то, что на бензоколонке было двойное убийство. А что, почему и как… – Синий красноречиво развел руками.

Кристина вздохнула.

– Это-то мы и без них знаем. Ладно, – решительно тряхнула она головой, – давай за работу.

«Интересно, что бы сказал Ив, если бы узнал, чем мы на самом деле занимаемся на выборах? – вдруг подумалось ей. Но она тут же оборвала себя: – Даже не смей вспоминать о нем!»

* * *

По распоряжению начальника Захолмского РОВД личность Елены выяснилась очень быстро, и уже через два часа после ареста ее отпустили на все четыре стороны.

Ей было около сорока. У нее была ухоженная кожа женщины, не скупящейся на качественную косметику. Светлые, хорошо подстриженные волосы, зеленый брючный костюм, на руках – обилие серебряных перстней.

Не успела она сойти с крыльца дежурной части, как к ней подлетела Кристина и, воровато оглядываясь по сторонам, оттащила ее к своему «жигуленку».

– Быстро садитесь в машину! – приказала она тоном, не терпящим возражений.

– Что?! – ошарашено переспросила Елена, которая после всех сегодняшних перипетий была уже на грани истерики.

– Вы хотите, чтобы вас опять арестовали?

– Нет, но… Кто вы? О, бог мой! Так вы же Кристина Тарасевич! Откуда вы…

– Садитесь в машину! Меня прислал ваш муж. Мне и так стоило огромного труда вытащить вас из тюрьмы. А если они узнают, что я увела вас из-под самого их носа, они вновь арестуют вас!

Эти слова возымели свое действие. Елена упала на переднее сидение, и принялась судорожно пристегивать ремень безопасности. У нее дрожали руки, и пряжка все время выскальзывала из пальцев.

Кристина снисходительно смотрела на свою жертву.

Было видно, что пара часов, проведенных в КПЗ, стали для Елены настоящим испытанием. Судя по покрасневшим глазам и поехавшей туши, она успела как следует поплакать.

Только когда они отъехали на значительное расстояние от РОВД, Елена смогла немного прийти в себя.

– Я не понимаю, что все это значит! – прошептала она, терзая в руках перемазанный в помаде платочек. – За что все это свалилось на меня?

– Вы стали пешкой в выборной игре, – бесстрастно произнесла Кристина. – Стольников издал приказ о вашем аресте, чтобы Михаил Борисович не смог перехватить вас перед пресс-конференцией и не отговорил от выступления. А конфликт с ГИБДД был просто поводом.

Вздрогнув, Елена посмотрела на нее.

– Они и на это способны?! Посадить человека в тюрьму только за то… Там же бандитки, бомжихи, наркоманки всякие!

Кристина скорбно кивнула головой, всячески демонстрируя сочувствие.

– Не надо было вообще соглашаться на эту пресс-конференцию, – вставила она.

У Елены опять навернулись слезы на глаза.

– А что я могла сделать? У меня на бензоколонке двух человек убили, и тут все началось: одна повестка за другой. Следователи орут, требуют каких-то показаний! Под суд обещали подвести!

– Вам надо было сразу пойти к мужу…

Елена горько усмехнулась.

– Думаете, я не пыталась? Как только все это началось, я сразу Мишке позвонила. Ведь мы с ним по-хорошему расстались… Я думала он поможет…

Кристина прикусила губу: так, кажется, Хоботов занялся самодеятельностью и никого даже в известность не поставил…

– И что вам сказал Михаил Борисович? – осторожно спросила она.

– Что-что… Я ему позвонила, описала ситуацию. А он мне: «У меня выборы, мне некогда…» Что я могла еще сделать? Только согласиться!

– Согласиться на что?

– Понимаете… – Елена прижала руку к губам. – Меня опять потащили к следователю. А там еще один пришел – здоровенный. Имя у него было такое странное – не то Боголюб, не то Богуслав. Сказал, что у меня только один выход: дать интервью, что Миша повесил на меня старые долги, что бил и меня, и Ваську. Сына то есть…

– Так в чем они вас обвиняли-то? – не поняла Кристина.

Елена всхлипнула.

– Откуда я знаю?! Они только орали да грозились отнять и лицензию, и вообще все…

Честно говоря, Кристину всегда бесили такие дамочки. Ну как можно быть настолько беспомощной?! Эту дуру просто на понт взяли! Обработали по полной программе! А она даже проблеять в ответ ничего не смогла.

– Послушайте, – произнесла она, стараясь быть как можно мягче, насколько я поняла, дело было так: ваши рабочие убили друг друга у вас на глазах. Там были еще свидетели: два кассира. Дело ясней ясного… В чем проблема-то?! В чем вас кто-то может обвинять?

Елена сжала пальцы так, что хрустнули суставы.

– Понимаете, Славик, – он у меня кассиром работал, – тоже умер через три дня после убийства.

– Умер?! – изумленно переспросила Кристина – От чего?!

– Кажется, у него был приступ эпилепсии.

– Ну а вторая кассирша?

– А Наташу недавно отвезли в сумасшедший дом.

Кристина чуть было не выпустила руль из рук. Что же получается? Весь персонал бензоколонки буквально в считанные дни либо умер, либо попал в психушку?! Из всех, кто видел двойное убийство, живой и вменяемой осталась лишь Елена. Бывшая жена лидера губернаторской гонки. К тому же уголовное дело сразу забрала к себе областная прокуратура. Очень интересно…

– Вы считаете, что все произошедшее – результат несчастного случая? – спросила Кристина, искоса поглядев на Елену.

Та закрыла лицо руками и принялась всхлипывать еще громче.

– Я не знаю, я ничего не знаю… Оставьте меня в покое!

Елена была дура. Хорошая, добрая и теплая дура, которую отмыли и которой дали денег. Понятно, что она ни о чем не догадывалась.

А дело-то, кажется, было ясней ясного: кто-то играл за спиной Хоботова в странную игру, в которой, как в шахматах, все просчитывалось на много ходов вперед: убрать нескольких рабочих бензоколонки, впутать в большие проблемы бывшую супругу Хоботова, а там и до самого Михаила Борисовича недалеко…

* * *

Начальник стольниковского штаба Борис Александрович Пименов был огромным представительным мужиком с наголо бритой головой и аккуратной бородкой.

На время выборов он взял отпуск на своем нефтеперерабатывающем заводе и всецело предался управлению избирательной кампанией. Он предпочитал работать дома, а не в сутолоке штаба. Все, кто надо, сами приходили к нему в его роскошные апартаменты, состоящие из трех квартир друг над дружкой.

… Сразу же по приезду из Захолмска Ивар направился к Пименову: нужно было срочно сделать так, чтобы Василий Иванович распорядился выпустить Елену из КПЗ. Конечно, Алтаев и сам мог позвонить Стольникову… Но признайся Ивар, что его ребята хоть в чем-то облажались, и губернатор полдня потратил бы на крики и упреки. Конечно, этого так и так было не избежать, но с помощью Бори можно было сэкономить самое ценное – время.

Впрочем, сразу попасть к Пименову Ивару не удалось: у того шло какое-то совещание с полпредом и его соратниками, и ему пришлось ждать в приемной в обществе референта Снежаны.

Снежана была высокой, плохо выстроганной, но крепко склеенной девушкой с крупным телом и непропорционально маленькой головой. Одевалась она с претензией, но ее дорогое белое платье сидело на ней как собака на заборе.

Впрочем, все эти маленькие недостатки с лихвой окупались ее профессионализмом. За всю жизнь Ивар еще не встречал столь толкового секретаря-референта. Вернее, Снежана была даже не секретарем, а заместителем Пименова по всем делам. Она составляла ему расписание, встречалась с нужными людьми, оформляла бумаги, звонила Бориным родителям, возила его пообедать, кормила его собак, искала ему баб и даже иногда сама спала с ним.

Как всякая глубоко некрасивая, но полагающая себя умной девушка, она изобрела себе Цель и ради ее осуществления трудилась, не покладая рук. Ее Целью была Борина карьера. Пименов постоянно должен был двигаться наверх, его должны были любить и почитать окружающие, у него все должно было получаться… Пименов был ее ребенком, ее мужчиной, ее памятником при жизни.

Однако в последнее время Ивар заметил, что Снежана как-то изменилась. Ее вечно серьезное, нахмуренное личико начала посещать смущенная улыбка, на губах стала появляться помада… А сегодня она и вовсе по-новому постриглась и выкрасила волосы в каштановый цвет.

Трудно было сказать, идет ей все это или нет. Что бы Снежана ни делала с собой, она была некрасива, и все тут! И эта некрасивость скорее складывалась не из внешности, а из неестественного смеха, размашистых резких движений и какого-то озабоченного соперничества с каждой женщиной, начиная от пятнадцати и кончая пятьюдесятью годами.

… – Они уже скоро закончат, – обнадежила Ивара Снежана, видя, что он то и дело поглядывает на часы. – Чаю хочешь? Или, может, Мартини?

Голос у нее был низкий, басовитый, как у мужчины. Не дожидаясь ответа, она вскочила со своего кресла и, раскрыв створки шикарного бара, вытащила большую нераспечатанную бутылку.

– Вот еще есть «Шато Пап Клеман» 1996 года, его только вчера привезли. Или знаешь что? Давай я тебе лучше коктейль сделаю! С Куантро!

Ивар покачал головой.

– Спасибо, я за рулем.

Ради него Снежана была готова даже разорить бар любимого начальника. Такие вещи нельзя спутать ни с чем: этот заискивающий взгляд, повышенное внимание, стремление угодить во что бы то ни стало…

Поставив бутылку на место, Снежана вновь вернулась к своему столу и сделала вид, что изучает что-то сверхинтересное на мониторе компьютера. Впрочем, нетрудно было заметить, что ее мысли были весьма далеки от работы.

Ивар наблюдал за ее отражением в застекленной створке книжного шкафа. Снежану было жалко. Наверняка она была умницей, отличной хозяйкой, преданной, любящей, заботливой, всепрощающей и все понимающей, но…

Ему вновь пришла на ум Тарасевич – хорошенькая стервочка, которая легко и непринужденно сломала ему сегодня всю операцию. Все-таки великая вещь – женское обаяние! Именно из-за него Тарасевич – враг, сука, мерзавка, которую убить мало, – казалась чертовски привлекательной, а хорошая и во всех отношениях положительная Снежана – нет.

Вспомнив о Кристине, Ивар вновь принялся самобичеваться. Как раз в этом-то и было дело: он повелся на ее хорошенькую мордашку и лишь поэтому не смог нейтрализовать ее, когда ситуацию еще можно было спасти. И теперь ему приходилось сидеть в приемной у Бори и придумывать, как выкручиваться из положения, в которое они все влипли по его милости.

– Что там случилось на пресс-конференции в Захолмске? – внезапно спросила Снежана, подняв голову из-за компьютера.

Ивар резко развернулся.

– Что ты имеешь в виду?

– Звонил Вайпенгольд и сказал, что вы все испортили. Я не стала его соединять с Борисом Александровичем, но ты же знаешь, что он все равно заявится сюда и будет ябедничать.

Ивар прикусил губу.

– Да он сам хорош!

– Ив, – вдруг перейдя на шепот, позвала Снежана, и голос ее прозвучал тревожно, – а ты не мог бы подойди сюда?

У нее был такой вид, будто она решилась сообщить ему какую-то страшную тайну: глаза бегали, щеки побледнели, несмотря на внушительный слой пудры…

Ивар поднялся и подошел к ее столу.

– Что?

Снежана судорожно передохнула.

– Будь осторожен! – едва слышно проговорила она. – Они съедят тебя!

– Кто? Вайпенгольд?

Оглянувшись по сторонам, Снежана схватила Ивара за руку.

– И он тоже. Ты же знаешь, Стольников тебя ненавидит, и…

Снежана не успела договорить. За дверями Бориного кабинета послышался шум, и в тот же момент в приемную вышел полпред в сопровождении своих замов и еще каких-то товарищей, одетых в деловые костюмы. Пименов провожал дорогих гостей.

– Заходи, я сейчас! – кивнул он, заметив Алтаева.

Борин кабинет был обставлен в стиле ампир – резная мебель, бюсты исторических деятелей в нишах, малахит и мрамор… Ивар опустился в низенькое бархатное кресло.

Разговор предстоял тяжелый. Вообще-то он не совсем знал, как ему объяснять то, что произошло. Пименов пригласил его на эти выборы, будучи уверенным, что Ивар Алтаев является одним из лучших специалистов в своем деле. Но вот уже несколько раз подряд у его команды не получалось реализовать задуманное. Разумеется, это наводило на определенные мысли.

Пименов вернулся через несколько минут. Настроение у него было распрекрасное: видимо, беседа с полпредом прошла с наилучшими результатами.

– Ну, как у тебя дела? – спросил он, все еще довольно улыбаясь.

– Хуже не придумаешь, – сразу объявил Ивар и кратко описал все произошедшее.

Улыбка спала с Бориного лица. Пальцы нервно застучали по столу.

– Откуда у вас вообще возникла идея использовать бывшую хоботовскую жену? – спросил Пименов напряженно.

Ивар опустил глаза.

– Боголюб пересекся с какими-то ребятами из областной прокуратуры, они и рассказали ему о том, что на Елениной АЗС произошло двойное убийство. Дело закрыли за отсутствием обвиняемых, но Боголюб решил, что Елену можно просто припугнуть: он прислал ей еще одну повестку, вызвал к следователю, ну и наврал ей с три короба. Мол, у нее могут возникнуть очень большие неприятности, от которых можно спастись, только дав прессуху против Хоботова.

Пименов скривил губы.

– Да-с, ситуация… А еще этот Вайпенгольд, идиотик блаженный… Вот если бы не эта история с Еленой, мы могли бы подойти к Стольникову и описать ему все, что он натворил. А так Сашка обязательно нажалуется, что у тебя у самого рыльце в пушку.

Ивар нетерпеливо передохнул.

– Нужно, чтобы Стольников срочно дал директиву начальнику Захолмского РОВД освободить Елену из-под стражи!

Пименов положил ладонь на телефон.

– Сейчас все решим… Только, знаешь что? Давай договоримся на будущее, что ты будешь согласовывать со мной свои планы. Я знаю, мы обещали тебе не вмешиваться в твои дела, но, видишь, как получается?

– Что ты имеешь в виду? – нахмурившись, спросил Ивар.

– Ты просто не в курсе многих местных аспектов, – мягко, но настойчиво продолжил Пименов. – А я, слава тебе господи, уже не первый год здесь живу и в крайнем случае могу тебе подсказать, что и как. Идея с Елениной прессухой с самого начала могла провалиться, потому что практически вся верхушка Захолмска от мэра до «зеленых» активистов – за Хоботова, а не за нас. Я был уверен, что они что-нибудь придумают, чтобы помешать тебе.

– С чего ты это взял?

Пименов ласково посмотрел на Ивара сквозь свои золотые очки.

– Я работаю в Захолмске. Я там всех знаю…

Сотовый Ивара зазвенел, разбивая повисшую паузу. Это был Боги.

– Отбой, – произнес он скупо. – Стольниковское влияние на местный РОВД не потребуется. Синий выкрал Елену из КПЗ. Мне сказали, что ее увезла какая-то девка, по описанию крайне похожая на Тарасевич.

– Понял, – отозвался Ивар. – Пока.

По его лицу Пименов сразу догадался, что что-то случилось.

– В чем дело?

– Елена Хоботова уже на свободе, – сказал Ивар. – Ее забрала Кристина Тарасевич.