Текст книги "Фабрика гроз"

Автор книги: Эльвира Барякина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Внизу, в машине его уже ждали негативщики в полном составе: Боголюб, Никитин и Леденцова.

– Ну что? Мы богатые? – спросила она, как только Алтаев захлопнул за собой дверцу.

– Все в полном ажуре. Наши скрутили Борю и ждут дальнейших указаний. Ну что, господа, смею вас заверить, что если мы прямо сейчас не повыдергаем Пименову все зубы, он перебьет нас одного за другим. Вы бы видели его рожу – кровная месть до седьмого колена, не иначе. Так что надо действовать! Я еду к полпреду и описываю ему всю Борину подноготную, ты, Леденцова, двигай в ФСБ, а Боголюб – в прокуратуру.

– А я? – возмутился с заднего сидения Никитин.

– А ты приступаешь к своим прямым обязанностям: пишешь пресс-релиз и рассылаешь нашу новость по всем информ-агентствам. К завтрашнему утру мы сделаем такой скандал, что даже выборы затмим. Только знаешь что еще?

– Что? – живо отозвался Никитин.

– Не забудь передать эту информацию в штаб к Синему. Если только Хоботов почует, что запахло жаренным, он тут же забудет свое обещание насчет этилки и первым кинется клевать Пименова.

ГЛАВА 14
(воскресенье)

Голосование шло полным ходом, и уже по предварительным данным было я ясно, что Стольникову ни в какую не светит стать губернатором.

Ближе ко второй половине дня негативщики снова собрались на квартире у Боголюба и устроили «поминки» своей избирательной кампании.

На агитационном плакате были расставлены стаканы и пара бутылок коньяка. Леденцова резала лимон кружочками и пыталась отогнать от стола кошку Кильку, которой очень хотелось добраться до банки со шпротами.

– Я, как ведущая этой пьянки, – заявила она, когда все было готово, прошу вас выпить за упокой грешной души этих выборов.

Боголюб и Никитин подняли свои стаканы.

– Не чокаясь!

По телевизору показывали избирком. Туда практически одновременно прибыли оба кандидата. Было как-то странно и стыдно видеть Стольникова растерянного, подавленного…

– Ну его к черту! – поморщился Никитин и, взяв со стола пульт, выключил телевизор.

В этот момент в дверь позвонили, и в квартиру вошел Ивар.

– Дети мои! – произнес он патетически. – Я вас поздравляю: выборы мы проиграли! Но! Зато! Только что во всем городе включили горячую воду!!!

– Ура! – завопили все разом.

– Чур, я первый занимаю ванну! – заявил Боголюб.

Но Леденцова и не подумала ему уступить.

– Ни фига! Я – девочка, значит, у меня больше прав на твой душ!

И они оба помчались к санузлу.

– А что никому не интересно узнать, что Пименов арестован, а полпред выступил с резким осуждением его художеств на НПЗ? – удивленно проговорил Ивар.

Боги с Леденцовой остановились на полдороги.

– Мы с вами, стало быть, собираемся и едем домой с позором и с деньгами, – продолжил Ивар. – Нам что-нибудь еще надо сделать?

– Надо! – многозначительно кивнул Никитин. – Мы просто обязаны набить морду Мальчику-с-пальчик!

Правда, набить морду вредителю, дураку и мерзавцу так не удалось. Он куда-то смылся и не отвечал ни на один телефон. А Леденцова-то уже даже речь заготовила: «За проявленные в выборном бою сволочизм, мелкое пакостничество и идиотское выражение лица Вайпенгольд (не знаю твоего имени-отчества) приговаривается к навешиванию пинков по самое не балуйся!» Но, к сожалению, навешивать было некому.

– Ну и пусть ходит уродом! – обиженно заявила она, отступаясь от телефона.

… Вечером негативщики вернулись в опустевший штаб.

Никитин снимал со стен свои плакаты и рисунки. Леденцова собирала по углам Килькины мячики, резиночки и прочие специальные кошачьи игрушки. Боголюб присваивал себе офисные карандаши.

– Эй, Алтаев! – позвала Леденцова Ивара, укладывающего вещи в большую коробку из-под принтера. – Когда приедем в Москву, можешь остановиться у нас с Боги. Мы с Килькой тоже к нему переезжаем. Так что будем жить большой дружной семьей с нетрадиционной ориентацией. А то, я думаю, Любка тебя на порог не пустит после всего случившегося.

В ответ Ивар как-то таинственно улыбнулся.

– Ладно, там разберемся.

Но Леденцовой хотелось прямого и честного ответа.

– Или ты решил остаться здесь со своей Тарасевич? – спросила она подозрительно.

Ивар покраснел и отвернулся.

– Посмотрим.

– Не-ет! Колись!

Никитин с Боголюбом побросали свои дела и тоже присоединились к глумлению.

– Ив! Ты же должен был устроить процесс сватовства!

– Молчит как партизан!

Ивар только отмахивался.

– Отстаньте от меня!

– Не отстанем!

– Дай нам хоть посмотреть на нее по-нормальному!

– Она придет провожать меня в аэропорт, – наконец признался Ивар. Только вы сразу не набрасывайтесь на нее!

– Мы будем просто подглядывать из-за угла, – тут же ответила за всех Леденцова. – И если что – сразу убежим, сверкая пятками.

* * *

Синий понятия не имел, как ему реагировать на все случившееся.

Он знал, что Хоботов ищет его по всему городу. Но о чем и как с ним говорить? Обвинять во лжи? Требовать объяснений? Или же наоборот поздравлять с победой?

Плюнув на все, Синий взял машину и направился в один из отдаленных заводских районов города. Там у него было очень важное дело.

Серый панельный дом, ободранный лифт, зарешеченный тамбур… На звонок вышла симпатичная женщина в тренировочном костюме, заляпанном чем-то белым.

– Э-э… Мне бы Марину, – смутясь, произнес Синий.

Женщина пропустила его в прихожую. В квартире пахло свежей побелкой. На полу стояли банки с краской и рулоны обоев.

– Ремонт затеяли, так что извините за беспорядок, – развела руками хозяйка. – Мариша! Мариш! К тебе пришли! – крикнула она.

– Кто? – донеслось из дальней комнаты.

– Вы проходите! – пригласила хозяйка Синего. – По коридору и налево. Обувь можете не снимать, у нас грязно.

Стараясь ни на что не наступить, он двинулся в указанном направлении.

Синий осторожно постучался в дверь с портретом Рики Мартина, вырезанным из журнала.

– Войдите!

Щеглицкая – в стареньком халатике и в косынке, – красила окно. Увидев Синего, она неловко спрыгнула с подоконника, уронила кисточку, да так и не стала поднимать.

– Ты?! – только и смогла проговорить она.

– Я соскучился, – объявил Синий и вытащил из-за спины пластиковую коробку с маленьким тортиком. – Вот принес тебе – ты же любишь…

* * *

Кристина ночевала у Ивара – среди разгрома, оставшегося после Любы. Ей долго не спалось – мечта о своем собственном видеоканале разлетелась в пух и прах, отснятые материалы безвозвратно сгинули, Софроныч обиделся и не хотел больше разговаривать… Что ж, оставалось надеяться, что Вогулина вновь возьмет Кристину на работу.

А еще Ив завтра уезжал, и от этого на сердце было немножко тоскливо.

Конечно же, она знала, что он вернется, но все-таки…

Оперевшись подбородком на ладонь, Кристина долго смотрела, как Ивар спит. Смуглые руки на фоне белой простыни. И тени под ресницами. Так красиво!

Среди ночи он проснулся.

– Ты чего не спишь?

Кристина пожала плечами.

– Понятия не имею. Знаешь, о чем я только что думала? Помнишь, ты говорил, что у тебя есть роман о революции? Дай почитать!

Ивар рассмеялся.

– Прямо сейчас?!

– Ага. Мне все равно не уснуть.

Поднявшись, он включил ей свой ноут-бук.

– На, если хочешь. Только учти, роман у меня длинный.

– Я справлюсь.

И теперь уже Ивар следил за ней: как ее глаза бегают по строчкам, как она прижимает ладонь к губам и тихонечко чему-то улыбается.

* * *

На бетонном заборе чернела огромная надпись «Месть за Хобота!» Кристина смотрела на нее сквозь огромное – от пола до потолка – окно аэровокзала. Жаль, конечно, что это было дело рук Ивара… Он и эти слова как-то совсем не сочетались. Ну да в любом случае выборы кончились, и все ушло в прошлое. Ивар уезжал.

Он стоял рядом и пока еще держал ее за руку. А через десять минут ему уже надо было идти на посадку.

– Ты твердо решил, что больше не станешь работать на выборах? – спросила она.

Ивар кивнул.

– Скорее всего.

– И чем же ты будешь заниматься?

– Тем, чем хотел. Буду писать книги.

– Здорово! У тебя очень хорошо получается. А эта твоя новая книга, она будет о чем?

– Ну я же тебе говорил: о сексе. Я уже даже конец придумал: «И жили они долго и часто…»

Кристина рассмеялась. За окном к зданию аэровокзала медленно двигался самолет какой-то допотопной конструкции.

Она порывисто обняла Ивара.

– Знаешь, – горячо зашептала она, – у меня две новости: одна хорошая, а другая плохая. С какой начинать?

Ивар поцеловал ее в висок.

– С хорошей.

Кристина скосила глаза на взлетную полосу.

– По-моему, такие самолеты не угоняют.

– А плохая?

– Но такие самолеты и не летают.

– Нет, они летают, – заверил ее Ивар. – Но всегда возвращаются. И возвращаются очень скоро.

Потом Кристина долго смотрела, как пассажиры поднимались на трап, как вся развеселая компания негативщиков махала ей, как трап отъехал, самолет развернулся…

Все это было новым и каким-то волнующим. Самолет убегал по взлетно-посадочной полосе, и с каждой секундой расстояние между ней и Иваром увеличивалось. Никто не знал, чем кончится вся эта история, и только одно было ясно: она обязательно кончится хорошо.

Самолет оторвался от земли и тут сотовый Кристины яростно запиликал.

– Кристинка! – закричал возбужденный голос Синего. – Ты где сейчас?

– В аэропорту, – улыбаясь, произнесла она.

– Что ты там делаешь?!

– Люблю.

– Кого? – не понял Синий.

– Тебя, старый эгоист! – рассмеялась Кристина. – Соньку, бабу Лизу… Всех…

– И его? – подозрительно спросил Синий, кажется, о чем-то догадавшись.

– А его-то в первую очередь!

ЭПИЛОГ

Спустя два месяца после вышеозначенных событий производство этиловой жидкости на заводе «Элемент» было свернуто. В результате ее стали ввозить из-за границы, так как до сих пор большинство регионов России не в состоянии перейти на выработку неэтилированного топлива.

Пименова выпустили под подписку о невыезде. Прокуратура завела в его отношении уголовное дело сразу по нескольким статьям, но следствие затянулось, и до сих пор конца края ему не видать.

Серега Караваев тоже попал под следствие, но кто-то надоумил его слинять за границу, что он и сделал. Его миллионы исчезли вместе с ним.

Снежана уехала в Москву и работает сейчас секретарем в одной очень крупной промышленной компании. По слухам начальство ее очень ценит.

Хоботов прошел инаугурацию и поклялся служить народу, чем и занимается по сей день (в смысле – клянется).

Его бывшая жена Елена от греха подальше продала все свои бензоколонки. Этим летом она ездила в Турцию и познакомилась там с каким-то профессором из Питера. Теперь, говорят, собирается за него замуж.

Саша Вайпенгольд после провала стольниковских выборов перешел работать в интернетовское информационное агентство и с тех пор весело и с пользой проводит время: полдня строчит новости и полдня роется в порносайтах. Сослуживцы шутят, что ему уже впору работать экскурсоводом по этой теме.

У остальных героев этой истории тоже все хорошо.

* * *

Губернаторская гонка официально стоила избиркому и кандидатам около 70 миллионов рублей. По неофициальным данным каждый кандидат выложил еще по 126 миллионов.

Народ практически единодушно проголосовал за Хоботова. Но вовсе не из-за того, что его выборщики оказались круче стольниковских. Его выбрали только из-за странной надежды, что он окажется лучше, чем прежний губернатор.

Вероятно, в нас всех живет мечта о том, что рано или поздно все будет прекрасно, и мы обязательно доживем то ли до коммунизма, то ли до капитализма с человеческим лицом. А может быть, до чего-нибудь еще более замечательного.

_{2001–2002 гг.}