Текст книги "Найди меня в поднебесье (СИ)"

Автор книги: Эльвира Малявина

– Я отказываюсь работать в таких условиях! – объявил музыкант, отдирая кота. – От-ка-зы-ва-юсь! Все! Я ухожу!

И он ушел. Правда, недалеко. Привалился спиной к плетню, мечтательно закатил глаза и поэтически вздохнул.

– Ладно, – сказал вазашек, доставая из-за пояса флейту. – Друзья должны выручать друг друга, верно? Если Четим что-то обещал и не выполнил, то кто должен отдуваться, если не я?

Сразу смолкли смех и разговоры. Даже кот перестал гневно мяукать. Тихий и нежный напев полетел над засыпающим поселком. Голос флейты вплелся в голоса ночи, унесся к черному небу, вслед за растворившейся в нем тенью…

Следующее утро началось с теплого солнечного луча, щекочущего щеку. Мягкий ворс усиливал приятные ощущения, а вкусный запах свежего хлеба и молока довершал их. Под потолком жужжал заблудившийся шершень. Елена села на соломе, крытой шерстяным одеялом, блаженно прищурилась лучам, пробивающимся сквозь отверстие в стене. Она рассмеялась в голос – до того хорошо было этим утром! Из соседней охапки показалась взъерошенная голова Четима.

– Э-эй! – хрипло объявил он. – Потише! – на его лице крупным меандром было написано мучительное похмелье.

– Подъем! – закричала Елена и швырнула в музыканта охапкой соломы.

– Я тебе!

– Давай-давай! – она легко выпрыгнула из постели.

С руганью Четим бросился за ней, догнал у самого выхода, и они оба рухнули в солому, отбиваясь друг от друга.

– Ого! – раздалось сверху.

Токус облокотился о деревянный косяк. В руке он держал свежую булку, откусывал от нее и с интересом разглядывал происходящее. Елена и Четим переглянулись и кинулись на вазашка.

– Э! Тихо-тихо! – запротестовал тот. – Я вам советую выкупаться, как следует, и за стол!

Девушка вынырнула из речки, отфыркиваясь. Вода была холодной, над ней стелился утренний туман. В нескольких десятках шагов, за тальниковыми зарослями плескался Четим. С ним они мчались сюда наперегонки, через все селение, криками распугивали с дороги медлительных и горделивых гусей. Сейчас она с наслаждением оттерлась песком, выстирала походные вещи, вымыла волосы. Здесь были сооружены мостки нарочно для купания, отгороженные ивняком.

Елена облачилась в новую одежду и вгляделась в тихую гладь. За время путешествия она загорела 'под воротник', серые глаза смотрели тревожно. Потихоньку заживали многочисленные ссадины. Впрочем, не было недостатка в новых синяках, полученных при стрельбе из лука, да и просто в походном быту. Нос покрылся веснушками от солнца. На нервно искусанные губы возвращался спокойный изгиб. Она оправила рыжеватый ворот рубахи, подтянула широкий ремень, перекинула через плечо сумку с тщательно уложенными вещами. На поясе укрепила нож. Зашнуровала кожаный жилет. И подмигнула своему отражению.

 
'Да. И кто бы мог подумать…'
 
 
Скрылись из глаз золотящиеся поля, растаяли дымки над крышами. Местность, которую они переходили, не принадлежала никому. Дорога петляла меж редко поросшими холмами, у обочин встречались горки камней.
 

– Это условные знаки, так? – спросила Елена.

– Да. Странники общаются друг с другом, когда, кто и куда прошел.

Один раз им встретилась могила, обложенная камнями. Сверху стоял валун с небольшим меандровым кругом.

– Захоронений в этих местах хватает, – сказал Четим. – Просто не все они у дороги.

– Кто это был?

– Не указано. Путники нашли тело и закопали его. Здесь написано 'помоги нуждающемуся'. Это может быть девиз или же совет другим путникам. Например, нам.

Ночами спали в порядке очереди, огонь разводили только по мере необходимости, укладывались на прогретой земле. Елена куталась в теплый жунский плащ, но холод настойчиво пробирался, особенно к утру. В первую же ночь она не выдержала и подобралась к Токусу под теплый мохнатый бок. Точно назло, зарядил мелкий серый дождик.

 
Холмы путники и вовсе старались проходить как можно быстрее.
 

– Здесь живет отвратный народец, – рассказывал Четим. – Карлики, ушедшие в холмы много лет назад. Они поджигают поля, разграбляют угодья, нападают на путников и устраивают целые набеги на селения. Говорят, где-то глубоко под холмами есть настоящий город, который объединяет их всех. Только где он и в какой стороне – найти никто не может! Договориться с ними невозможно, увидишь такую тварь – убивай к лешим и весь разговор!

На третью ночь похода дежурство перед рассветом досталось Елене. Дежурить было не так уж сложно – после таких рассказов захочешь, глаз не сомкнешь. Она сидела, скрестив ноги, спиной к дереву. Спутники мирно похрапывали. Уже вот-вот истекало время сна, занимался рассвет, как вдруг что-то зашуршало в кустах неподалеку, будто протопотали маленькие ножки. Елена напряглась. И раньше к ним часто подбирались мелкие зверьки, но сейчас ей казалось, что-то не так. Шорох повторился уже ближе.

Елена вскочила, и тут на спину прыгнуло нечто тяжелое и вонючее, вцепилось в шею крепкими лапками. Она кинулась спиной на землю, одной рукой сжала эти лапки, другой выхватила нож и ударила по ним. Раздался визг. Она перевернулась, откатилась в сторону, краем глаза заметила движение, вжалась в землю. Вдруг существо всхрипнуло и рухнуло мордочкой вниз, распласталось податливое тельце. Все это заняло несколько мгновений, а тельце уже летело, отброшенное пинком Токуса. Четим помог Елене подняться.

Рукоять ножа торчала в горле существа ростом с полторы руки. В широкой пасти щерились мелкие зубки. Токус выдернул свой нож, тщательно вытер его о траву и убрал в ножны. Тут ноги девушки подкосились, и ее стошнило под ближайшее дерево. У нее начиналась истерика. Токус и Четим беспомощно переглянулись.

До леса лучников оставались сутки пути, которые было решено пройти, не останавливаясь на ночлег.

– Это мог быть просто одиночный бездельник, а может, и лазутчик, – говорил Токус. – Идем, как можно быстрее. Ближе к границам леса мы можем встретить патрули лучников.

 
И путники, не жалея сил, рванули на очередной переход.
 
 
Глава 3.
 
 
Лесной Чертог укутался в серый предрассветный туман. Кроны его выступали над низкими облаками. Мир и покой источало это место. К Чертогу вела одна-единственная дорога без ответвлений, она соединяла тихий лес с остальным миром.
Легко, не задевая ни единой ветки, не приминая лишний раз растения, лучник Лагдиан шел в направлении, противоположном дороге. То напевал про себя, то вдруг начинал говорить что-то громким голосом. Время от времени останавливался около дерева, проводил рукой по стволу, улыбался и шел дальше. Лесные лучники могли по-настоящему разговаривать с лесными обитателями.
Через несколько часов неутомимо быстрого шага места начали изменяться. Это был уже не тихий и приветливый солнечный мир, а старый, седой, как сама древность лес. Меньше было здесь солнечного света, почти не пели птицы, мох опутывал древние кряжистые деревья. Ни ветерка, ни шевеления воздуха не ощущалось между стволами. Сам воздух, казалось, не менялся за тысячи лет. Пряный от опавшей листвы, терпкий и сочный, он мог служить и дыханием и пищей и водой.
Рядом с толстым деревом стояла стройная обнаженная девушка с почти прозрачным, будто водянистым телом. Девушка обнимала ствол хрупкими руками и пела, издавая шелестящие тихие звуки. Заслышав легкие шаги лучника, она обернула к нему тонкое лицо с большими бледными глазами. Лагдиан приветственно поднял руку. Девушка коснулась лбом дерева и слилась с древесной корой.
Лучник сел в развилку между огромными корнями. Сверху на него упало несколько веток, и желудь стукнул по затылку. По дереву прошла дрожь.
Лагдиан примиряюще положил ладонь на морщинистый корень.
 

– Сколько можно, старик ты древний? Или не рад?

Корни расслабленно шевельнулись. Лагдиан достал из поясной сумки глиняную бутыль, откупорил пробку и вылил часть содержимого в землю. Дерево одобрительно зашелестело. Еще пару глотков освежающего питья он выпил сам.

К обеду нужно выходить в патруль. Немного отдохнув, Лагдиан отправился обратно.

Он вел отряд из пятнадцати лучников. Патрульные покинули границы леса, рассеялись немного и двинулись к югу. До вечера все было спокойно, но на закате Лагдиан услышал условный сигнал, означавший тревогу. Он быстро развернул коня.

– Принц! Там карлики! – доложил лучник Ойрис, появившийся из-за холма. – И я чую людей. Их мало, и они приближаются к границе.

– Ждем, – бросил Лагдиан.

Вскоре человеческий запах стал доступен и его обонянию. А Ойрис тем временем уже говорил:

– С людьми вазашек!

Передовыми разведчиками становились лучники, обладавшие отменным нюхом, такие, как Ойрис.

– Собирай отряд!

Ойрис издал условный свист, из-за деревьев начали появляться всадники. Тут раздался приглушенный женский крик, и отряд ринулся на него.

С вершины холма видно, как десятка два карликов окружают три темные фигуры. В руках у двоих путников блеснули лезвия ножей. Третий натянул лук, и один из карликов упал на землю. Впрочем, его немедленно затоптали более удачливые товарищи, которые стремительно бросились на обороняющихся, вооруженные камнями и остро отточенными воловьими и оленьими рогами. Путники с ножами, бок о бок ринулись карликам навстречу.

Лучники растянулись цепью и налетели на карликов со спин, сминая их копытами лошадей. Выдернули из-за поясов тонкие прочные плети с хвостами, усаженными шипами, и стальные кинжалы. Маленькие твари сражались с удивительной злобой и упорством. Тела их защищали костяные панцири и шлемы из дубленой кожи, а ловкость и увертливость восполняли небольшой рост. Но все патрульные лучники были специально подготовлены к таким схваткам. В запале боя Лагдиан оказался рядом с выпустившим первую стрелу.

– Четим! Это вы!

– Мы! Что, не ожидали?! О, лихой! Елена!!

Он в два прыжка подлетел к карлику, незаметно подобравшемуся к девушке, и перерезал ему горло. Что до Елены, она чудом не растерялась в сутолоке схватки, хоть и была близка к панике. Ей удалось ранить двоих карликов, но прилетевший камень, пущенный точно в голову, едва не избавил ее от переживания реальности.

– Давай ее сюда! – крикнул Лагдиан, освобождая от бренной жизни еще одного карлика.

Он принял полубесчувственную девушку с рук чарангиста и перекинул ее через седло. Лучники добивали разбегающихся тварей, те визжали, слышался треск костей и костяных доспехов. Несколько лучников были легко ранены острыми камнями, но вскоре ни одного живого карлика не осталось. Лагдиан распорядился сгрести трупы в кучу и сжечь. Разведчики тщательно обследовали холмы, но никаких признаков нор или проходов не обнаружили.

Под началом Ойриса они возвращались на свои посты. Путники же в сопровождении Лагдиана отправились к границам леса.

 
Елена открыла глаза для того, чтобы очутиться в очередном сне.
Потолок у сна был высоченный, заканчивался он сине-серым небом, стоящим на изящных подпорках. У сна присутствовал запах – осенней листвы и свежести. Наощупь сон оказался шелестящим и шершавым, с легким ворсом. Елена подняла левую руку и поднесла ее к глазам, сосредоточилась. Рука не расплывалась и не исчезала. На кисти белел небольшой шрам. Значит, не сон?
Девушка прислушалась. Вокруг стояла тишина, но тишина, наполненная смыслом. Слышался шум листвы, далекий выговор ручья. Она обнаружила, что лежит на шерстяном одеяле, на теплом деревянном полу, от которого приятно пахло смолой. Пожухлые осенние листья – вот что шелестело под рукой! – рассыпались по полу и постели. Один застрял в волосах. Елена выпутала его и внимательно разглядела. Немного похож на кленовый, бурый и полупрозрачный. Она села на одеяле. Голова немного гудела, но, с каждым вдохом, все меньше. Опустив глаза, девушка увидела на себе недлинную мягкую рубашку. Ее собственной одежды поблизости не было видно.
Еще у сна оказались плотные стены из зеленых ветвей в два человеческих роста. Елена коснулась босыми ногами теплого пола, поднялась. За спиной раздался шорох.
Елена резко обернулась. На веранду вошли две юные девушки в зеленых одеждах, внешне напоминающие стройные березки. Увидев ее, они со смехом подбежали.
 

– Вы очнулись! Как это замечательно!

– Да, все хорошо. Где я?

– Вы находитесь в Чертоге правительницы народа лучников Эмун, – был ответ.

– Я доложу принцу, – одна из девушек выбежала в дверь, искусно замаскированную в высокой стене.

– Меня зовут Имра, – представилась вторая. – Вы, наверное, голодны?

– Где моя одежда? И… да, я хочу есть! – неожиданно для самой себя сказала Елена. И поспешно прибавила, вспомнив о манерах. – Елена.

– Какое прекрасное имя! – Имра так и распахнула глаза, усаживаясь рядом с ней. – Одежду вашу мы выстирали и вскоре принесем. После битвы она была в ужасном состоянии. Принц Лагдиан с восхищением рассказывал, как отважно вы держались!

 
Елена нервно хихикнула:
 

– Да уж, куда там…

– Вот вещи, которые были у вас, – вторая девушка бесшумно возникла с сумкой Елены в руках. В другой руке она держала корзинку с фруктами, хлебом и глиняным кувшином с водой. – Если желаете искупаться, – Елена быстро кивнула, – в углу комнаты бассейн. Мы вас оставим. Через некоторое время к вам зайдет сам принц…

 
И девушки легко – бабочки бабочками! – побежали к двери.
"Да где же твои манеры?!"
 

– Постойте! – они обернулись, и, со смешинками в глазах, взглянули на Елену. – Спасибо вам!

 
Обе рассмеялись и бросились прочь.
 
 
Посидев несколько минут, Елена вспомнила, что проблемы нужно решать по мере их поступления. На данный момент главенствовало желание вымыться, как следует. Стянув через голову рубашку, она прошлепала к указанному бассейну. Он находился за трехстворчатой плетеной ширмой, оказался довольно просторным и уходил в пол на такую глубину, что можно было погрузиться по пояс. Прохладная проточная вода водопадиком текла по стене и уходила куда-то вниз, а бассейн так и оставался полон. Оглянувшись на дверь, Елена пожала плечами.
"Ну и заходите, на здоровье! Не табличку же вешать".
После основательного мытья девушка посвежела и стала приводить мысли в порядок. Выяснилось, что настроение вполне хорошее. Лесной воздух ли обладал живительной силой, или что-то еще, но ушиб на затылке болел достаточно терпимо, зато голод оказался зверским.
Вчерашний жуткий вечер постепенно припоминался. Она помнила бой с карликами. Затем ее куда-то несла лошадь. Вспомнила, что она не смогла сама спуститься, и подхватили ее чьи-то руки…
 
 
Елена надела рыжее платье, купленное в жунском селении, заплела волосы в недлинную косу и уничтожила почти половину содержимого корзинки. Она уже собралась пойти на разведку по новому обиталищу, как дверь снова открылась. Вошел тот самый лучник, который вел пограничный отряд, и осведомился о ее самочувствии.
Нового знакомого отличали гордая осанка, спокойные движения, учтивая манера держаться. Болотного цвета волосы лежали волнами, на руках перчатки с серебристой вышивкой. От его глаз исходило странное нечеловеческое сияние. Выражение их напоминало разомлевшего, сытого, удачно поохотившегося кота. Лагдиан пригласил Елену прогуляться по Чертогу, и она с удовольствием приняла приглашение.
 
 
На следующий день королева Эмун призвала к себе гостей.
Поприветствовав и отпустив музыкантов, правительница обратила все внимание на Елену. Она долго молчала, изучая гостью взглядом. Елена взаимно молчала в ожидании и спокойно разглядывала королеву. Темно-зеленые волосы, ниспадающие до пояса, с легкой серебристой проседью, схватывает их кожаная повязка, простая, лишь украшенная тремя фигурками из зеленой яшмы. Истинно королевская осанка, тонкие руки, хищный и острый взгляд. На шее королевы покачивался черный обсидиан на ювелирно сработанной цепочке, с тонко нанесенным гербом. Кожа ее походила на березовую кору. Сходство с корой довершали легчайшие борозды морщинок у глаз и на лбу.
Королева предложила гостье присесть и сама села в резное кресло напротив.
 

– Как вас зовут? – спросила она.

– Елена.

– Странное имя. Вы из Бохена?

– Я лишь бродячая сказочница, – произнесла девушка выученные слова. – Собираю истории, сказания, легенды…

– Но где-то вы родились?

– Я не помню своего дома. Я с детства странствую по городам.

– Сколько же вам лет?

– Двадцать восемь.

– Но откуда вы шли прежде, чем встретиться с вашими спутниками? Я не помню вас в числе бродячих артистов. У вас очень странный акцент…

– Я потеряла память, королева, – потупила взгляд Елена. – Не помню почти ничего из последних месяцев. Меня ограбили на дороге. Я очнулась с болью в голове, добралась до ручья, а там меня подобрали добрые путники.

– Вот как? Вам повезло, что это оказалась не очередная банда грабителей. Напомните, где это произошло?

– Близ жунских селений, к югу отсюда.

– Странно. Эти места всегда славились своим спокойствием. Хорошо, Елена, добро пожаловать в Лесной Чертог. Приглашаю вас стать нашей почетной гостьей.

 
Девушка неслышно перевела дух. Она чувствовала себя как на допросе.
 

– Вам будет выделена комната недалеко от ваших друзей. Надеюсь, вы останетесь к Осеннему празднику?

– Благодарю вас, королева. Вы оказываете честь простой девушке.

– Сюда приедут люди из Бохена. Возможно, встреча с ними поможет вам восстановить память.

– Я надеюсь на это, королева.

Эмун замолчала, не отрывая от нее взгляда. В длинных тонких пальцах королева вертела свой обсидиан.

– Могу ли я идти?

– Да. Хотя, постойте! Вы назвались сказочницей. Можете ли вы прочесть мне что-нибудь?

– С удовольствием, королева, только немного позже. К сожалению, с памятью я потеряла большинство своих сказок.

– Но мне хотелось бы услышать мелодию вашего голоса. Скажем, на примере этого…

Эмун протянула Елене берестяной свиток. Девушка приняла его и развернула с нехорошим предчувствием. Со свитка на нее безмолвно воззрились изгибы меандров. Благодаря паре коротких уроков Четима, она смогла уловить некую закономерность, но прочесть…

– Я не могу сейчас этого прочесть, королева, – медленно произнесла она, глядя Эмун в глаза. – Я не вела записей и хранила свои истории лишь в памяти. А письмо всегда разбирала с трудом.

– А трагедия привела к полной неспособности читать? – удивилась королева. – Тогда вы действительно нуждаетесь в отдыхе. Надеюсь, воздух наших лесов пойдет вам на пользу.

Разговор этот оставил тревожный след в душе Елены. С первого взгляда на Эмун она поняла, что обман здесь бесполезен. Вначале даже заколебалась, не попросить ли у королевы помощи. Но, то ли хищный блеск ее глаз, то ли слишком пытливый тон разговора заставили повременить с правдой.

До обещанного Осеннего праздника оставался еще целый месяц. Елена решила, что глупо просто так покидать надежное убежище. Во всяком случае, здесь можно найти больше информации, чем в одиночных блужданиях по дорогам.

Этот месяц нужно было провести с пользой. Не привыкшая терять времени, гостья вскоре освоилась в новом месте, и особое ее внимание привлекла огромная библиотека лучников.

Елена подружилась с седым Веуросом, хранителем ключей от библиотеки. Войдя в хранилища впервые, она растерялась – такое огромное количество берестяных свитков, книг в кожаных обложках, листвяных грамот и глиняных табличек предстало перед ней. Хуже всего то, что все они написаны абсолютно неизвестными символами.

 
"А чего ты ожидала?!" – прокомментировала она свою растерянность.
Елена отобрала в отдельную стопку часть книг, написанных тем же меандром, который она видела у жунов и в свитке королевы. Затем отыскала Четима и притащила горе-чарангиста в хранилища, для чего пришлось извлечь его из фонтана и отобрать бутылку нектара. Попытка позорного бегства была пресечена на корню. После недолгих торгов Четим согласился объяснить ей принципы меандрового письма ("два часа – но ты меня оставляешь в покое и не бегаешь ко мне с каждой строчкой!"). Через неделю гостья Чертога уже с грехом пополам, но все же разбирала ветхие страницы.
Помимо чтения, она научилась бегло писать меандром. С подсказкой Веуроса, который любил поразглагольствовать о любимых книгах, выяснилось, что каждый народ Халлетлова когда-то имел собственный язык, но, со временем, все языки сплотились в одно общее наречие. А вот способы письма у всех были разными. Древние же языки бережно хранились народами и использовались только в особенных случаях. Люди и жуны, путешествующие по стране, разносили свой язык во все края.
Елена окончательно уверилась в относительности времени. Если здесь старинный исчезающий язык оказался расцветом современности, то какой же древностью дома веяла бы исконная речь, к примеру, лучников!
 
 
Мирной ночью королева Эмун вышла в ночной патруль вместе с сыном. Спокойную верховую прогулку не тревожили никакие происшествия. Они оторвались на значительное расстояние от своих отрядов и негромко разговаривали о делах Чертога.
 

– Лес кипит, как забытый на костре котел, – сказал Лагдиан. – Наши музыканты едва не дерутся за очередность исполнения песен. Боюсь, тебе самой придется выбирать музыку для открытия праздника!

– Конечно! Это же важнейшая проблема Халлетлова! – с иронией отозвалась Эмун. – Лагдиан, в этот раз ты станешь присутствовать на Совете.

– Как скажешь, моя королева. Хотя я не вижу в этом необходимости. Ты все равно вводишь меня в курс после каждого Совета.

– Это разные вещи! Мне хотелось бы ближайшие годы посвятить достойной подготовке будущего правителя.

– Как скажешь, королева.

– И еще одно. Ты знаешь, чего от тебя многие ждут на этом празднике. И я в том числе. Семьдесят лет – это уже достаточно.

– Королева! Я предчувствую обиду в глазах знатных лучниц, но… Может, в следующий раз. Я не готов сейчас сделать выбор своей спутницы.

– Готов или нет, ты это сделать должен. На празднике состоится два больших сочетания браком. Твое должно стать третьим. Но если ты не решаешься остановить выбор на лучнице… К слову сказать, я вижу, что ты много времени проводишь в обществе нашей гостьи.

– О чем ты говоришь? – искренне изумился Лагдиан. – Она – человек!

– Пусть так, – согласилась Эмун. – Я вижу, что тебе она нравится. По крайней мере, ей ты уделяешь внимания больше, чем любой из лучниц.

– Да, она интересна по-своему. Но не более того!

– Я заметила, что она имеет некоторое представление о луке. Она прекрасно чувствует себя в лесу, учится охотиться. Я могу предположить, что она желала бы остаться в Чертоге. Если немного потренироваться, она станет великолепным стрелком. А может, и великолепной лучницей.

 
Лагдиан с возрастающим недоумением взглянул на мать.
 

– К чему ты клонишь?

 
Эмун потянула носом воздух, прикрыла глаза.
 

– Чуешь, Лагдиан? Еще леса стоят в золотых нарядах, а уже вот-вот подкрадутся первые заморозки. И так из года в год. Так вот, я желаю, чтобы ты взял в жены эту девушку. Сделай ей предложение на Осеннем празднике.

 
Лагдиан онемел. А когда обрел способность говорить, произнес:
 

– А тебя не смущает полное отсутствие ее родословной? Ее прошлого, наконец?

– Какое может быть прошлое у двадцативосьмилетней девушки? Лучницы к этому времени только-только приближаются к взрослению. Вся ее жизнь может легко затмиться с помощью нашего воздуха. Елена упоминала при тебе что-нибудь о своем доме? О своем роде?

 
Лагдиан покачал головой.
 

– Ничего. Или она действительно потеряла память, или ей не по кому тосковать.

– А если и есть, то у знахарки Мирины есть превосходные благовония, избавляющие от тоски, – спокойно проговорила Эмун. – И зелья, способные заставить волосы шелестеть, подобно листве. И еще другие, дарующие долголетие.

– Ты считаешь, что человеческая девушка может стать лучницей?

– Под долгим влиянием лесного воздуха и питья человек может преобразоваться, особенно, если у него есть к этому склонность. А наследник от такого брака может иметь своеобразные способности.

 
Лагдиан потряс головой, приводя мысли в порядок.
 

– Все это интересно, моя королева. Но зачем это тебе?

– Затем, что в ней так и бьется свежая кровь. А приток такой крови в наш род совсем бы не помешал…

– И все? Почему же ты мне не сватаешь какую-нибудь знатную бохенку?

 
Эмун помолчала. Ветер трепал ее зеленые волосы.
 

– Лагдиан, ты великолепный охотник и стрелок, но вот чутье у тебя не на высоте. Что тебе Елена рассказывала о своем происхождении?

– Говорю же, ничего! Она потеряла память, родилась на востоке…

– О, Демиурги! – перебила Эмун. – Все у нее в порядке с памятью, она – землянка! Только не желает никому об этом рассказывать!

– Не может быть! Она не могла преодолеть облачную грань!

– Каким-то образом смогла. И я хочу выяснить, как именно. Пусть она останется в Чертоге. И, может быть, у ваших потомков появится возможность преодолеть грань. Это шанс, Лагдиан, и будет глупостью его не использовать! В конце концов, в будущем тебе никто не запретит жениться еще раз на лучнице, которую ты выберешь. А сейчас, поверь мне. Она не имеет представления, где находится. Она ищет способ вернуться домой, но не просит ни у кого помощи. Такое впечатление, что она преследует какую-то собственную цель. Если ей все рассказать, невозможно предугадать, как она отреагирует. Убеди ее в своей любви, ты ведь лучник, принц Чертога. Ты скоро станешь моим соправителем, а потом займешь мое место. Для человеческой девушки, из какого бы мира она ни была, это большая честь.

Они медленно вели коней вдоль опушки. Через некоторое время Лагдиан сказал:

– Возможно, ты права, королева. Думаю, я мог бы убедительно сделать ей предложение…

– Это разумное решение, Лагдиан. Впрочем, я могла бы потребовать твоего согласия на этот брак.

– А как же древний закон Халлетлова? – усмехнулся Лагдиан.

– Этот закон действенен только в отношении не менее древней магии жертвоприношения.

– Я прилежно изучал книги Веуроса, – возразил Лагдиан. – Он действенен также и в отношении любви. Любое действие или обряд, в котором ведущую роль играет пролитая кровь, смерть или любовь, должен проводиться только с согласия того, чья кровь или чувства используются.

– Справедливо, – подтвердила Эмун. – Но не следует забывать о том, сколько существует средств, чтобы получить это согласие.

– Ты упоминала о благовониях и зельях… Мне вспоминается старинный обычай помолвки. Девушка не знает о готовящемся предложении, но потом обязана дать ответ мгновенно, без раздумий. Так проверяется истинное желание выбранной спутницы. Возможно, имеет смысл возродить давнюю традицию? Когда она даст ответ, пути назад не останется, она будет привязана ко мне. Что же, моя королева, с твоего позволения, я сделаю Елене предложение на Осеннем празднике.

– Я рада за тебя, сын мой, – отвечала Эмун, глядя перед собой. – С огромным удовольствием благословлю ваш брак,

 
Тут их нагнал отставший патруль.
 

– Первая дюжина – за мной к югу! – скомандовала королева.

Лагдиан развернул коня и спокойным шагом, в сопровождении своего отряда двинулся к северу. До утра оставалось еще несколько часов.

Вечера Елена проводила в веселой компании Токуса и Четима, репетирующих предстоящие выступления. К компании странников охотно присоединялась Имра. Принц Лагдиан, если не был занят на охоте или в патруле, заходил к ней, и они отправлялись на прогулку по окрестностям Чертога. В ходе этих прогулок Елена старалась ненавязчиво уточнить то, что узнала из книг. В таких диалогах приходилось проявлять поистине чудеса изворотливости, чтобы не возбудить у принца подозрений. Четим со своим чаранго вечерами собирал вокруг себя стайки восторженных лучниц. Имра танцевала под его песни, вызывая укоризненные взгляды других лучников.

Лесной Чертог состоял из бесчисленного количества ярусов и террас, внутренних двориков и фонтанов, вымощенных серым камнем дорожек и плетеных скамей, огромных лотосов в фонтанах и тончайших невесомых занавесей из мелких цветочков.

Все это представляло собой бесконечный лабиринт, после пары часов прогулки по которому, легкие пресыщались ароматным свежим воздухом. Стены возникали в виде плетеных сооружений из ветвей и лиан, разной высоты, то ажурных, то очень плотных. Почти все это росло и жило, в постройке не использовались срубленные деревья и сорванные ветви, все было не просто живым, но насыщенным жизнью. Перелетали с ветки на ветку птицы причудливых расцветок и щебетали, передразнивая голоса лучников. Порхали бледно-желтые бабочки, и фиолетовые стрекозы замирали над водой…

– Все наши дома строятся схоже, – объяснял Лагдиан. – Мы стараемся не губить деревья попусту, напротив, следим, чтобы они разрастались как можно свободнее. Лучницы разводят диких животных и выпускают их на волю. Охотники делают ночевки, пригибая ветви, но не ломают их. Мы не устраиваем загонов и облав, и тогда лешие благосклонно выводят навстречу охотникам отобранных ими кабанов и оленей… Сейчас мы не обошли и половины Чертога. Его окружают десятки других поселений. Конечно, они намного меньше. Жуны строят свои жилища в земле, мы же забираемся выше…

В обязанности Имры входил уход за несколькими лошадьми лучников. Девушка великолепно управлялась со своенравными скакунами, и Елена стала ей помогать. В походной одежде, с закатанными по локоть рукавами, она чистила лошадиные бока и училась правильно надевать упряжь. Она подружилась с серой кобылой по имени Белка. Несколько вечеров подряд подкармливала ее вкусностями, оставшимися от ужина, а потом Имра предложила оседлать лошадь. Елена вначале пришла в легкую панику, но сообразила, что это умение – не последнее из тех, которые могут пригодиться. С каждым уроком она чувствовала себя все увереннее, а лошадь, хоть и настороженно, но приветливо приняла новую наездницу.

Лагдиан явно старался всячески привлечь к себе внимание Елены. Один раз девушка отправилась с лучниками на охоту. Они с принцем оторвались от отряда, и она ушла немного вперед. Вдруг над ее головой раздалось злое шипение, и Елена увидела дикого лесного кота, который крался по толстой ветке. Она замерла, тихонько потянулась за стрелой, но кот озлобленно прижал уши и приготовился к прыжку. Тут точь-в-точь такое же шипение послышалось с другой стороны. Лагдиан легким шагом подошел к дереву, глядя в желтые глаза кота. У зверя вздыбилась шерсть, и он попятился задом. Лагдиан еще несколько раз яростно шикнул, и кот убрался восвояси.

– У тебя слишком непривычный запах, – обратился принц к Елене. – Немногие животные осмеливаются тронуть лучника, но людям лучше держаться к нам поближе.

Вечера становились длинными, воздух – прозрачным. Тонкие нити паутины летали по лесу, а светло-голубое небо стало еще выше. Однажды Елена заметила странное шевеление в лесной подстилке и с любопытством подалась вперед, но Лагдиан удержал ее за руку и приложил палец к губам.

Из земляной норы показалась маленькая голова, обросшая рыжими волосами и бородой. Нос картошкой и шляпа, точно у белого гриба, набекрень. Тело с крепкими конечностями поросло коричневой шерстью, в одной руке – маленькие деревянные грабельки. Существо деловито огляделось и принялось сгребать грабельками листву да ссыпать ее в нору, что-то бурча под нос.