Текст книги "Любовь в твоих глазах (СИ)"

Автор книги: Эллин Ти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 6. Дамир

Стандартное утро ничем не отличается от прошлых. Разве что только тем, что эта овсянка не такая уж и противная и я съедаю всю тарелку.

Иду на пробежку. Ночью херачил ливень, все дорожки в лужах, но даже если бы он не закончился, я бы все равно пошел бегать.

Выхожу из подъезда и краем глаза замечаю ту же тачку. Впереди кто-то сидит, но машина далеко, чтобы я смог рассмотреть лицо. Надо быть идиотом, чтобы не понять, что это самая банальная слежка. И в какой-то момент мне хочется, чтобы это реально был ревнивый рогатый муж Алёны. Потому что приветы из прошлого мне нахер тут не нужны.

Я не боюсь. Но тащить эту грязь в мое настоящее, которое я выстраиваю слишком старательно, слишком долго и слишком тяжело я не хочу. С прошлым покончено, оттуда я притащил только имя и прозвище. Больше ничего. Вообще ничего.

А это реально может быть кто угодно. От мужика, у которого я украл деньги, когда мне было пятнадцать, до того, кто торговал наркотой и меня, идиота семнадцатилетнего, подсадил. Я торчал ему бабок, много. Очень много. Потому что он доставал мне таблетки. И пока я толкал их по подворотням таким же идиотам, его все устраивало. А когда понял, что на дно иду и решил постараться жить нормально – он стал меня прессовать и требовать кучу бабок за все эти колеса. И когда я таки убежал от той жизни, вернул ему только часть, и то принудительно. Обычно такие люди долгов не забывают. Но мне было семнадцать, восемь лет прошло. Если бы он хотел, наверное, явился бы раньше. Я даже не знаю, жив ли он сейчас. С таким-то образом жизни. Повезло ещё, что я не скопытился. Или, наоборот, не повезло.

С одной стороны это может быть он, несмотря ни на что. Если жизнь прижала и ему реально нужны бабки, он мог легко обо мне вспомнить. И если это реально он, то я готов хоть лям найти прямо сейчас, лишь бы он свалил обратно и никогда в моей жизни не появлялся.

Машина удивительно за мной не едет. Я был уверен, что на контроле теперь каждый мой шаг. Но тачка остаётся во дворе и я спокойно бегаю свой отведенный на это дело час.

А потом иду в магазин, потому что баба Валя снова просила скупиться. Она ходит тяжело и с палкой, а мне не сложно раз в пару дней зайти в магазин и взять немного продуктов. Соседка из-за этого считает меня хорошим человеком. Как мало ей нужно, чтобы составить мнение.

Просила купить корм для кота. Она вся в заботах теперь из-за этого рыжего и хвостатого. Стою, выбираю, пытаюсь из всего разнообразия найти тот, что для маленьких котов. Детей котов. Котят.

– О, привет! – слышу справа и поворачиваю голову на звук, пытаясь понять, мне или не мне было адресовано. – Корм выбираешь? Коту? У тебя кот есть? А мне нельзя котов, у меня аллергия, хотя я очень люблю…

– Остановись, – говорю девчонке. Аня. Я помню. Теперь не забуду точно. – Слишком много вопросов.

«И текста в целом», – хочу добавить, но не успеваю, потому что она снова начинает тараторить.

– Блин, прости! У меня просто сегодня настроение очень хорошее, вот и я разболталась. Так что, у тебя есть кот? Как зовут?

Она ещё туда же спрашивает его породу и цвет, а я зависаю секунд на тридцать. Она сказала «прости». Просто так, извинилась вообще ни за что. Так легко, как будто бы для неё это ничего вообще не стоит.

– Эй, Дамир, ты тут? – нагло щелкает пальцами у меня перед лицом девочка, и по слуху снова бьёт произношение моего имени. Не скажу, что мне неприятно, но странно. Непривычно. – Уснул?

– Слушай, чё тебе надо? Я не могу найти корм для мелких котов, не взрывай хотя бы ты мозг.

– Давай помогу тебе! Совсем маленький? Месяц есть? – спрашивает, подходит ближе и начинает сразу активно искать нужное мне. Я что-то киваю, потому что понятия не имею, есть ли коту месяц, но не думаю, что это проблема, если вдруг ему двадцать девять дней. Не сдохнет. Наверное. – Вот! Для маленьких котят от одного месяца. Сколько нужно штук?

Не отвечаю и закидываю в корзину пачек десять, наверное. Сколько одним хватом взять получается, столько и беру.

Все так же молча отхожу в другой отдел, потому что баба Валя просила купить ей муки, и снова залипаю, пытаясь вспомнить, какая именно ей нужна.

– О-о-о, так ты печешь? – хохочет рядом Аня и я машинально закрываю глаза. Чё надо от меня? Шла бы по своим делам. – А крестиком не вышиваешь?

Мне очень хочется спросить у нее, какого черта она ко мне лезет, но внутри меня снова нет ни капли агрессии и злости, из-за которой я мог бы ее даже послать сейчас. Не выходит. Просто стою как дебил и понять не могу, что этой Ане от меня надо и почему она ко мне пристает с миллионом тупых вопросов.

– Нет, я не пеку, – отвечаю спокойно, потому что пока молчал, она спросила ещё сотню раз, что именно пеку и какое тесто мне нравится больше всего.

– А зачем мука?

– Соседке. Ань, что тебе надо? – поворачиваюсь к ней лицом, спрашивая. Приставучая как пиявка, моя социофобия её боится. Мы знакомы полторы минуты, а она со мной как со старым другом.

– Почему сразу что-то надо? Просто пообщаться с тобой нельзя?

– Со мной – нет.

– Ладно! – сдается и топает ногой. И руки опять в замок складывает. Ребёнок… – Но подошла я к тебе не за этим, а правда хотела поздороваться и вообще! А тут ещё и корм, и мне просто стало интересно, есть ли у тебя кот…

– Ближе к делу, – перебиваю этот словесный поток и она замолкает, а потом набирает полную грудь воздуха и выдает мне:

– Руслан сказал, что ты тренером работаешь, а мне очень нужны тренировки! Поможешь?

Каждый день девчонки в зале пытаются меня склеить таким образом, упрашивая их тренировать. И меня на пару секунд злость накрывает, но потом Аня улыбается и отпускает снова. Её улыбка точно молоток по затылку. Да и вряд ли она спрашивает именно для этого.

– Что тебе надо? Конкретнее.

– Мне врач прописал кардио тренировки, сказал выбрать что-то, я выбрала. Хочу бокс! Но тренера толкового не знаю, а Руслан сказал, что ты давно работаешь.

Руслан сказал…

– Я только в зале работаю, бокс – не мой профиль. Сам себя там тренирую. Могу номер тренера дать, найдет окно, запишет тебя.

– А ну… если так, то давай, конечно. Да, спасибо.

Спасибо… её громкие слова у меня почву из-под ног выбивают. Мне так странно это все слышать. Слово за словом, пулеметом строчит то одно, то другое.

Диктую ей номер Лёхи, сам удивляясь своей почти дружелюбности, и потом всё-таки ухожу от нее, собирая продукты для бабы Вали и дальше. Себе хватаю немного и иду на кассу, и Аня тут как тут встаёт позади меня с одним несчастным йогуртом и шоколадкой. Зачем я смотрю на то, что лежит у неё на ленте, не знаю.

Она просто очень странная для меня. Всяких людей в моей жизни хватало. Эта всех переплюнула. По каждому пункту.

Удивительно, но она молчит. Стоит сзади меня и пялится в телефон.

Я опять чувствую её духи. Делаю шаг вперёд, чтобы хоть немного выйти из облака этого запаха, но она как специально подходит и не даёт возможности дышать нормальным воздухом.

Забираю пакеты и выхожу из супермаркета. Перехватываю их одной рукой, чтобы второй достать наушники и дойти до дома с музыкой.

– Дамир, стой, Дамир! – орёт мне в спину Аня и все происходит буквально за полторы секунды.

Эта активистка бежит за мной, не глядя по сторонам и не думая, видимо, головой. И чтобы попасть в поле зрения, оббегает меня сбоку.

Я за долю секунды до столкновения успеваю схватить ее свободной рукой поперек живота и оттащить от велосипеда, который на скорости несся буквально ей в спину. Она сломала бы позвоночник и пробила голову сразу. Я уверен.

– Тебя, блядь, по сторонам не учили смотреть? Тебе жить надоело? Куда ты под колеса лезешь, он по дорожке своей едет, нельзя на неё вылетать, блядь!

У меня кровь закипает от злости. Моментально. Чувствую, что сжимаю ее кожу на талии слишком сильно, но от адреналина, который выплеснулся очень резко, разжать пальцы буквально не могу.

Она зажмуривается от страха или хер знает от чего и прижимает к груди свой сраный йогурт.

– Ты чем думала, я спрашиваю?!

– Прости… – говорит тихо. Глаза открывает, но на меня не смотрит. Вниз куда-то, как ребёнок нашкодивший. – Прости, пожалуйста, я просто хотела спросить у тебя ещё кое-что по поводу тренировок, пока ты не ушел. Спасибо тебе большое, что меня не сбило велосипедом. Это было бы куда больнее, чем шишкой по черепушке.

Мой мир делает переворот на триста шестьдесят от этих слов.

С какой-то стороны я даже немного завидую этой простоте. Для меня сказать эти слова так же сложно, как заставить себя улыбнуться.

– Просто больше так не делай, – отпускаю ее, только сейчас осознав, что всё это время крепко держал ее за талию. Но она в таком шоке, что, кажется, не заметила этого вообще. И хорошо.

Отхожу от Ани на пару шагов, потому что за сегодня ее слишком много в моей жизни. Да и в целом.

Лезу в карман за наушниками, но там пусто.

Шарю по другим, а потом бросаю взгляд на землю и закрываю глаза.

– Сука…

– Дамир, что-то..? – хочет спросить Аня, но я не отвечаю и она замолкает. Поднимаю наушники с земли, но, видимо, я вышвырнул их с достаточной силой, когда пытался сделать так, чтобы девушку Руса не пришлось собирать по кусочкам. Наушники можно выкинуть. До дома иду без музыки. Фак…

Глава 7. Дамир

Дерьмово идти без музыки, но благо от магазина домой вообще недалеко. Ситуация у супермаркета с этой Аней не даёт мне покоя.

Похер на ее разговорчивость и все остальное, к этому, наверное, даже можно привыкнуть.

Дело в другом. Я ни секунды не сомневался в том, чтобы оттащить ее от этого велосипеда.

Почему?

С одной стороны, это нормальная реакция любого нормального человека. Но я себя знаю. У меня рефлексы эти не работают, я не стал бы спасать кого-то левого просто потому что я супергерой из мультика.

Я не герой, я плохой персонаж. Тот самый, от которого спасают и убивают в конце фильма, чтобы он не мешал жить другим.

А когда эта неугомонная чуть там не растянулась под колесами велосипеда, я даже не понял, как схватил её.

Это странно для меня и это парит. Её смех и глупые вопросы меня успокаивают, а мысль о том, что она могла навредить себе – выводит из себя.

И эти мысли в целом меня очень бесят.

Заставляю себя не думать о ней – мне нахер это не надо. Пора прекращать пересекаться с ней даже случайно. Трёх встреч хватило, чтобы я кукухой отъехал. Обрубить на корню надо. Причем срочно.

К дому подхожу и снова вижу бэху. На ней кто-то пасет меня, не стесняясь и не скрываясь. Пытается запугать.

Захожу в дом, заношу бабе Вале продукты, ещё пару минут слушаю от нее какой я отзывчивый, добрый и ещё всякий бред, и иду домой.

У меня есть около часа до выхода на работу, и я стараюсь заняться чем угодно, только чтобы не думать ни о чем. Ни о ком. О ней, блядь, не думать. Потому что сидит пиявкой в башке все утро и жизни не даёт.

Беру с полки книгу и усаживаюсь на подоконник читать. За чтением обычно всегда время проходит незаметно.

Тянусь рукой к носу, почесать переносицу, и залипаю в стену на пару секунд. Руки её духами пахнут. Вот этими резкими и противными, которые из лёгких не выветриваются потом ещё пару часов точно.

Отчётливо слышу этот запах. Видимо, она ими насквозь пропитана, потому что мы постояли рядом не больше минуты, а я весь провонялся.

Бросаю книгу и иду в душ, чтобы смыть с себя все, что смыть возможно, и потом, стараясь вообще ни о чем не думать, выхожу на работу.

Снова иду пешком, и тачка где-то минут через восемь появляется в поле зрения. Меня это прилично так достало уже, но пока я держусь.

Она пасет меня до самого зала, но в итоге снова никто и не выходит. Это становится просто скучно.

***

В конце рабочего дня я вымотан до такой степени, что первый раз за долгое время жалею, что не поехал на тачке. Клиентов было много, в перерывах я занимался сам, чтобы отвлечься от всего происходящего, и в итоге так упахался, что руки тяжело поднимаются даже надеть футболку и кепку.

Выхожу на улицу: темно и свежо. Снова пахнет дождем, ощутимый ветер. Кайфово.

Секундным порывом думаю вызвать такси и доехать до дома с комфортом, но погода настолько крутая, что пройтись полчаса уже не кажется так сложно.

Бэха выезжает со двора сразу как только я прохожу мимо. Я не особо внимательный человек и то, что у нее нет номеров, замечаю только сейчас. Как её ещё не приняли?

Иду минут десять, по дворам, как обычно. Мой маршрут не меняется, я слишком людные вечерние улицы на дух не переношу.

Она катит за мной. Метрах в двадцати, просто тупо едет по пятам, а если проехать тут нельзя, объезжает и показывается в поле зрения снова.

Меня это конкретно так достало. Кулаки сжимаются и хочется чтобы это дерьмо просто решилось.

Заворачиваю в очередной двор и останавливаюсь. Разворачиваюсь лицом к тачке. Темно, ещё и тучи, не видно вообще ни черта.

Смотрю прямо в лобовое, примерно понимая, на каком уровне находятся глаза водителя. Чуть наклоняю голову и прищуриваюсь.

Так нарываются. И я откровенно показываю это. Меня заебала тупая слежка и попытки запугать. Давно пора решить вопрос и забыть об этом.

Но из тачки никто не выходит. Свет фар ослепляет немного, но я делаю пару шагов к машине и вижу, как та сдает назад. Серьёзно? Я хотел вытащить того, кто сидит за рулём и нормально поговорить, но с той стороны явно отступают.

Делаю ещё два шага. На тачке снова сдают назад. Это какой-то бред. На личную охрану это уже похоже больше чем на слежку.

Раскрываю руки в стороны, показывая, что я готов к переговорам. Я стою прямо перед тачкой, между нами метров пятнадцать от силы, надавить на газ и сбить меня не стоит вообще ничего. Но тачка стоит на месте.

Разворачиваюсь и ухожу. Меня напрягает эта ситуация. Бесит молчание и загадки, бесит, что не контролирую и не знаю, что от этого ждать. Ненавижу не понимать, что происходит.

Внутри относительное спокойствие и холодность. Я привык реагировать на все с минимумом эмоций, и даже такая ситуация не исключение.

Иду дальше, и за мной уже никого. Не знаю, с чем связано, но к лучшему. Поняли, что действовать надо иначе? Хорошо бы. Потому что тупая слежка – скучно.

Захожу в подворотню что ведёт прямо в мой двор. Это самый прямой путь. Странные заброшки, мусорные контейнеры и обязательно какой-нибудь уличный кот. Все точно как в кино, атмосфера точь в точь.

Замечаю у стены силуэт парочки. Точнее парня, но надо быть идиотом, чтобы не понять, что он не сам себя к стене прижимает.

Освещения тут нет нихера, сверху какой-то один потрёпанный жизнью фонарь светит и всё.

Стараюсь не смотреть в их сторону, но и разворачиваться и обходить не буду. Не удивлюсь, если это та парочка соседей моих решила потрахаться прямо на улице.

– Я не понимаю, почему ты ломаешься, – слышу голос, когда прохожу мимо, и резко торможу. Пока я без наушников, мне приходится слушать все прелести окружающего мира.

Это голос Руса. Триста процентов. У него он грубый, легко отличить от других, а ещё он немного шепелявит на букве с. И в этой фразе это было слышно.

Рус стоит ровно ко мне спиной, локтями опираясь на стену. Там девушка, но ее не видно.

Мне только остаётся догадываться, новая там уже, или… Надо уйти, но я стою.

Я жду, когда заговорит девчонка.

– Руслан, ты торопишь меня, я не…

– Здорова, Рус, – я не успеваю подумать, говорю быстрее. Не хотел, не собирался, но сказал.

Не пожалел, если уж честно.

– Блядь, – слышу тихий мат, но потом он поворачивается ко мне, отпуская Аню. – Здорова, Али.

Он подходит пожать руку, а Аня буквально сбегает отсюда, на ходу застегивая замок на кофте.

Я не буду пытаться понять самого себя и свой поступок. Сделал как сделал. Где-то внутри я оправдываю себя и говорю, что все правильно.

Но почему я это сделал – для меня самого загадка..

Глава 8. Дамир

Чувствую себя странно, когда снова усаживаюсь за стол с компанией. Я правда зачастил в последнее время, раньше таких косяков за мной не наблюдалось. Но я дошел сюда с Русом, а там меня снова увидел Яр, который зовет меня каждый раз, стоит мне оказаться в поле зрения.

Мы шли следом за Аней. И мне казалось, да и кажется до сих пор, что это какая-то другая девчонка, не она. Она молчит, не смеется, не выдает сто глупых вопросов в секунду.

Наблюдаю за ней. Стоит в паре метров от всех, опирается на столб плечом, зависает в телефоне. Рус кидает на нее взгляд, но она не смотрит. Кутается в кофту.

Я слышал, что она сказала. Что он торопит её. Тупой бы догадался, о чем речь. Тогда я снова нахер не понимаю, каким образом они сошлись с Русом. Он западает только на тех кто дает с первого взгляда, но если тут явный облом, то почему они вместе? Влюбился? Или она?..

Рус недовольный, но честности ради, это последнее, что меня волнует сейчас.

Она не смеется, блядь!

Я еще утром бесился от ее чрезмерной активности, а сейчас мне катастрофически хочется, чтобы она задала какой-нибудь тупой вопрос и рассмеялась.

Нутром чую, что это слишком дерьмовая идея. Надо гнать себя отсюда в шею и вообще к ней не приближаться, но сука, не могу!

Это слишком дерьмово. У нее есть парень, я ей не пара, да и она мне точно нет. У нас сто процентов нихера не выйдет, но блядь, я смотрю на нее и мне катастрофически ее смеха не хватает.

Это полный пиздец, я не могу других слов найти. В секунду размазало просто. Даже понять нихера не успел, просто влип и всё. Бесился от ее вопросов и в целом от присутствия, а сейчас…

Нет, то, что она болтает без умолку, меня до сих пор бесит. И духи ее вонючие. Но не хватает этого.

И это конец.

– Да сядь ты уже, что как бедный родственник? – мысленно луплю себя по ребрам и челюсти за слабость. Я должен был пойти домой, а не заводить с ней разговоров.

– Ничего себе, ты говорящий, – отвечает мне Аня с лёгкой улыбкой. Делает несколько шагов и садится рядом. И снова запах этих духов. Меня в него как в болото затягивает. Ну не может такая девчонка так отвратно пахнуть, вообще не стыкуется.

– Зато ты сегодня подозрительно тихая, – включается в разговор Яр. – За вчерашний день недельный лимит слов высказала, теперь молчишь?

– Типа того, – жмет плечами и прячет ладони в широкие рукава толстовки, натягивая те до самых кончиков пальцев.

– Анечка, а если серьезно? – продолжает Яр. Он не смеется над ней, реально спрашивает, интересуется. Яр нормальный пацан. – Случилось чего? Помощь нужна?

– Яр, тебя больше всех надо? – рявкает на него Рус. Недовольный. Злой. У меня складывается пазл в голове, но я стараюсь не думать об этой ситуации в целом. Дура влюбилась, а у него спортивный интерес трахнуть недотрогу. А потом ходить хвастаться, что и ее смог уломать. От одной мысли челюсти сжимаются и кулаки. Пиздец, приехали. – Нормально у нее всё.

– Да просто вежливость, чё началось…

Аня тухнет еще сильнее. Подтягивает ноги к себе и колени прячет под кофту. Становится незаметным комком. Запрокидывает голову и смотрит на небо. Оно сегодня безоблачное и звездное.

Молчит минут семь. Меня это пиздец напрягает, если честно. Она должна говорить без остановки и нести чепуху, а иначе мне кажется что с ней пиздец какой-то происходит.

Мысленно уговариваю себя её не трогать. Это не моё дело вообще, что с ней там не так и что у нее в башке творится. Загоняется – пусть.

Но головой я всё это понимаю, а язык против воли двигается. Хотя я даже не успеваю ничего сказать – а я понятия не имею, что собирался, – как она сама начинает бубнеть себе под нос что-то.

– Ты дождь вызвать пытаешься? – спрашиваю, глядя на нее. У нее появляется улыбка. Вау…

– Там просто упала звезда и я желание загадала. Сегодня много звезд падает, смотри на небо и загадывай тоже.

– Ты же не думаешь что я верю в эту хрень?

– Чудес не будет, если в них не верить, – умничает Аня, а потом резко оживает и поворачивается ко мне всем телом всё еще находясь в коконе из собственной кофты. – Вот ты в гадание веришь?

– А по мне кажется, что могу верить?

– Если честно, то не очень, – мнется и всё-таки улыбается. – Но, хочешь, я тебе погадаю? Я умею!

– Это звучит как бред, – качаю головой. Ну какое еще погадаю? Что за чушь?

Аня снова сникает и отворачивается. Да бля… Почему меня вообще это парит?

Она смотрит на звезды, я машинально поднимаю голову к небу. Звезда падает, Аня снова под нос себе бубнит что-то, верит во всю эту чушь с желаниями, гаданиями.

Она сегодня слишком тихая и подозрительно молчаливая. Я замечаю недовольные взгляды Руса на ней и кулаки прямо чешутся врезать ему, чтобы он смотрел в другую сторону. Несмотря на то, что она его девушка.

– Что надо для гадания твоего? – сам не верю, что говорю это, но бля, походу реально говорю. Потому что Аня оживает за полторы секунды. Освобождает ноги из плена толстовки, чуть не рухнув при этом с лавочки пару раз, и поворачивается ко мне всем телом, одну ногу таки загибая под себя, чтобы сидеть было удобнее.

На что я подписался вообще? И главный вопрос: зачем? Чем я думал?

– Дай мне руку, – она тянет мне ладонь, ожидая, что я вложу в нее свою, а мне срочно хочется отсюда уйти. Да потому что блять… Ну какие гадания? Еще и за руки.

– Руку? – тупо переспрашиваю, надеясь, что она вдруг передумает. Что там для гадания еще может быть надо? Кусок одежды, три волосины, всё забирай. Но трогать за руки… Не уверен, что это хорошая идея.

– Да, твою ладонь, давай, – подгоняет меня Аня. В её глазах снова горит миллион огней, хотя я всё так же в темноте толком не вижу таких деталей. Она довольная и радостная, ждет, когда я дам ей свою руку, чтобы сделать с ней хер пойми что. Как мало ей надо для неподдельной радости. Она как будто бы ненастоящая…

– Детка, что происходит? – вклинивается Рус, видя, что Аня тянет мне руку.

И сука, я опять срываюсь внутри. И не контролирую вообще ничего. Но только внутри… Снаружи я как всегда. Умение не показывать реальные эмоции у меня еще из детского дома сохранилось. Там стоило чаще молчать и не оголять свои эмоции перед чужими.

– Гадаем, чувак, остынь, – говорю и на автомате вкладываю свою руку в ее ладони.

Меня не бьет током, как любят превозносить банальное касание девчонки. Но мне приятно. У нее мягкие и теплые пальцы.

– М, – многословничает Рус и отворачивается от нас, продолжая диалог. Пока я тут, это первый раз, когда Рус обратил на Аню внимание и сказал хоть что-то. До этого было полное ощущение, что ему на нее наплевать.

– Так, расслабь ладонь и доверься мне, – говорит довольная уже Аня. Доверься… Это сложнее, чем тебе кажется, активистка. Людям вообще доверять не стоит, я так считаю.

Но ладонь расслабляю, как и просит.

Около минуты она ее всю рассматривает со всех сторон. Что хочет увидеть там – понятия не имею. Смотрит на тыльную сторону, пальцы разглядывает, а потом аккуратно так, почти не касаясь, по сбитым костяшкам проводит кончиком пальца и как-то странно смотрит на меня. Ну что смотришь? Да, я люблю помесить грушу без перчаток. Это успокаивает.

– Что ты там рассматриваешь?

– Считываю твою энергию, не бубни, – говорит, улыбаясь, а потом зажимает мою ладонь между двух своих и закрывает глаза. Говорю же, странная. Чудачка.

Руки у нее почти горячие, сижу и жду, пока она там что-то считает, руку не забираю, хотя от такого явного посягательства на мое личное пространство уже немного некомфортно.

Смотрю на нее. Она правда как ребенок выглядит. Макияжа на лице вообще нет, ну или он такой, что его не видно. Я помню, сколько штукатурки было на Алёне, да и вообще как сейчас любят краситься девчонки, а тут настоящая. В этом тоже не такая, как все.

– Так, всё понятно, – говорит неожиданно резко, и руку мою не отпускает. – Ты очень опечален и у тебя есть много причин для этого. Я угадала?

– Сама думай, ты же гадаешь, – подыгрываю ей, хотя на самом деле не хочу отвечать на вопрос. О том, чем я опечален, должен знать только я.

– Ладно, – хмыкает и разворачивает мою руку ладонью кверху, положив ту на своё бедро. – Смотри, – показывает пальцем на какую-то линию, – это вот линия жизни. Она у тебя длинная, лет сто проживешь.

– В этом-то мире? Да нахер надо так долго.

– Молчи! Вот это, – проводит пальцем по ещё одной, – судьба. Она у тебя вся ломаная, сложная. Но потом выравнивается и во-о-от тут, видишь, уже нормально идет. Это значит, что…

– Я понял, не продолжай, – перебиваю ее, потому что догадки, почему у меня там что-то ломаное, не хочу слушать.

– Так, ладно. Вот это – любовь. У тебя она совсем крохотная, но вот примерно на том же этапе, что и судьба, она становится яснее и ровнее. Кажется, ты будешь счастлив в любви, – улыбается, довольная собой. А мне вообще не радостно. Дерьмовое предсказание какое-то. Не потому что мне якобы хорошую жизнь пообещали. А потому что я знаю, что ее не будет.

Забираю руку из ладоней Ани и встаю из-за стола. Вижу, как она теряется, суетится.

– Я что-то не так сказала? Прости, я же только учусь!

Бля… за что она опять извиняется? Что за слово-паразит?

– Нормально всё. У меня просто режим, спать пора, – на самом деле спать вообще не хочется. А еще после увиденного не хочется оставлять Аню один на один с Русом. Это охуеть как дерьмово закончится, я уверен на все сто, поэтому увожу свою тушку отсюда силой. – Давайте, мужики, пошел я.

– Но тут не только мужики, Дамир, – летит уже привычное в спину. Останавливаюсь, закрываю глаза. Не-не. Не дождется.

***

Сегодня проснуться в разы сложнее, чем обычно. Всю ночь почти ворочался, как дибил, думая хер знает о чем. Вспоминал прошлое, хотя сам себе клялся, что всё забуду. Думал о том, что всё-таки меня преследует. Пытался понять самого себя и заглянуть в ту яму, что у меня внутри.

Меня пиздец как вмазало в последние дни из-за этой Ани. Я не скажу громких слов, потому что незачем, и еще потому что я в принципе этих слов не говорю. Я не верю во все это дерьмо.

Но вмазало меня конкретно.

Духи её вонючие как будто бы двадцать четыре на семь под носом. Я в душе вчера после ее гаданий полчаса торчал, а руки все равно ею пахли. Я постоянно думаю о том, как и зачем она связалась с Русом, а теперь еще и та сцена в подворотне перед глазами.

Мне хочется схватить ее за плечи и орать ей в лицо, чтобы она уходила от него и жизнь себе не портила. Предательство – это дерьмово, я ощущал сотню раз и знаю, о чем говорю. А Рус не из тех, кто до гроба и с первого взгляда, его я тоже знаю достаточно. Он трахает и бросает, а эта активистка даже из-за мелочи любой губы дует, предательство ее наверняка убьет.

И да, я не знаю, какого хера мне вообще не насрать, но выходит так, как выходит.

С трудом просыпаюсь, собираюсь и иду на работу. Наушники так и не купил, хреново, бесит всё, что вокруг происходит. Но иду. Минуте на восьмой замечаю, что я сегодня без сопровождения. Удивительно. Выходной?

Дохожу быстро, сразу гружусь в работу. Первый клиент, второй, а потом окно. Решаю пойти поколотить грушу, чтобы полтора часа в потолок не плевать.

Затягиваю бинты на костяшки, снимаю майку, чтобы не мешала, шнурки на кроссовках потуже и захожу в зал. Моя груша, не персональная, конечно, но единственная мне удобная, висит в углу зала. Их тут штук восемь, наверное, и эту обычно никто не выбирает. Поэтому проблем нет. Всегда свободна.

Но не сегодня…

Замечаю у груши Лёху, он что-то объясняет клиенту, учит правильно держать корпус.

Бля…

Придется выбрать другое место.

Отхожу недалеко оттуда, груша в противоположном углу от них, в целом тоже сойдет. Пару раз прыгаю на месте и тяну плечи, пытаясь хоть немного размяться, и слышу смех. Торможу.

Какого хера?

Смотрю на Лёху. А рядом с ним Аня. Пытается правильно встать в стойку и хохочет хрен пойми от чего.

Сначала мне хочется спросить, что она тут нахрен забыла, а потом я вспоминаю, что собственноручно дал ей номер Лехи, чтобы она записалась на тренировки. Бля, нигде покоя нет…

Поворачиваюсь к ним спиной, чтобы не смотреть, и начинаю колотить грушу. В голове разные мысли, пытаюсь каждую выбить. Сильнее и сильнее, до такой степени, пока бинты удар не смягчают уже.

В уши врывается голос Лёхи. Останавливаюсь и поворачиваюсь к нему.

– Али, у тебя окно? – спрашивает меня. Выглядит странно, в телефоне копается.

– Еще час где-то. Отскочить надо?

– Жена позвонила, с мелким что-то, надо в больницу срочно. Я всех отменю на сегодня, а тут девчонка, не выгонять же. У нее тридцать минут еще оплачено, подхвати, а?

Для нас это нормальная практика. Мы иногда выручаем друг друга. Потому что оба уверены в профессионализме. Но сука… Почему именно она?

– Спасай, дружище, бежать надо.

– Иди, – киваю, соглашаясь. Не могу не помочь.

– Спасибо! С меня причитается. Аня, это Дамир, – говорит ей Лёха и она поднимает голову на меня, тоже отрываясь от телефона. – Он тоже тренер, сегодня с ним закончите, прости, у меня непредвиденные обстоятельства. По поводу следующей тренировки позвоню, – говорит быстро и за секунду вылетает за дверь.

А мы остаемся вдвоем.

Ну что за…